Начнем с обоснования темы (далее выделено мной):

"Уже не раз писалось о том, что именно на востоке и юго-востоке Европы (у болгар, сербов, македонцев, греков, румын, а также у восточных славян и на некоторых сопредельных им западнославянских территориях) массовые календарные поминовения происходили весной 1, тогда как в Центральной и Западной Европе весенние задушки были утрачены довольно рано, после того как в XI в. католическая церковь ввела осенний праздник Всех душ (2.11), ставший фактически единственным днем поминовения усопших.
Таким образом, практиковавшееся восточными и южными славянами весеннее поминовение оценивалось в научной литературе как весьма архаическое и исторически связывалось с античной традицией (С. Понятовский, М. Мурко, В. Клингер, отчасти Д. К. Зеленин). Так, в начале XXв. М. Мурко в исследовании «Могила как стол» (1910) достаточно убедительно отстаивал тезис, согласно которому практически все весенние праздники поминовения мертвых, известные славянам (Радуница, Русалии, Семик, Ружичало и др.), несут на себе заметный след римско-греческого влияния (Murko 1947). Наиболее последовательное воплощение аналогичная концепция нашла в известной работе В. Клингера «Календарные обряды и греко-римская традиция» (Klinger 1931). На основании сравнительных данных В. Клингер пришел к выводу о том, что восточно- и южнославянские пасхальные и троицкие (русальские) обряды в значительной мере являются преемниками римских майских и июньских празднеств, посвященных усопшим, к каковым он относил Lemuria (отмечавшиеся в первой половине мая), Саrnагіа (приходившиеся на самое начало июня) и более поздние италийские Rosalia (Klinger 1931, 15—20). Фактически ученый признал тот факт, что весь этот календарный период был так или иначе связан с поминовением предков, а выбор конкретной даты поминовения (тяготеющей соответственно к Пасхе или Троице) обусловлен особенностями местных традиций.

И действительно, весенний календарный цикл буквально пронизан поминальными мотивами 2... особенно насыщенным в интересующем нас смысле является период начиная со Страстной недели и вплоть до Троицы и петровского заговенья...
...

1. Примечательно, что на востоке и юго-востоке Европы некоторые поминальные ритуалы имели место только весной. Таковы поминки у влашского населения северо-восточной Сербии, совершаемые при жизни человека и устраиваемые им самим (Зечевиђ 1967, 67).

2. Весна как время возвращения предков — мотив необычайно популярный в восточнославянских причитаниях. Здесь и тема напряженного ожидания душ умерших из вырия вместе с перелетными птицами:
Як усе птушачкі будуць із выр’я ляцець,
Я буду пілнаваць,
каторай стараны мои татачка будзе ісці
(ППГ, 213);

и тема «пробуждения» предков:
Ах, мая мамачка...
Прыйдзе вясніца,
Прыляціць зяэюлечка,
Сядэя на вішаньку,
А йиа будэя кукаваць,
А мая мамачка думаць будэя,
Што дачка прыйшла яе пабуджаць.
(ППГ, 264)
..."

Агапкина Т. А. Мифопоэтические основы славянского народного календаря. Весенне-летний цикл. М., 2002.- с.265

"ВРЕМЯ МЕРТВЫХ"
Все-таки восприятие поздней весны как "времени мертвых" - это как тест. Тест на то, насколько мы усвоили славянскую мифологию. Насколько мы - в ней.
У меня очевидно с этим до сих пор большие проблемы. Я без проблем воспринимаю как такое "время мертвых" осень - время упадка и умирания природы. Собственно, как и велит нам современная картина мира.
Но вот ассоциации с мертвецами у конца весны-начала лета до сих пор даются мне очень и очень тяжело.
Являюсь ли я в этом отношении всего лишь рабом современной картины мира, не способным переключиться на древнее мировоззрение?
Чего я не понимаю?
Нужно ли мне заставлять себя почувствовать это?
И это вообще соответствует реальности, или это - не более чем искусственный кабинетный конструкт?

"ВРЕМЯ МЕРТВЫХ"

"M38d5. Разговор злаков друг с другом, ATU 293E*.

Два или три вида злаков разговаривают друг с другом, вместе действуют и пр.

Испанцы, португальцы, баски, болгары, греки, русские, латыши, эстонцы, сету.

Южная Европа. Испанцы [крестьянин посеял пшеницу, ячмень и рожь; они созрели; сперва он стал жать пшеницу; та попросила не делать этого, а жать ячмень, который ничего не стоит; когда стал жать ячмень, тот попросил лучше жать рожь – это она ничего не стоит; рожь в свою очередь попросила жать ячмень и пшеницу; все трое стали ссориться и поносить один другого; Бог их наказал: человек сжал всех, пшеницу и рожь съели люди, а ячмень дали мулам]: Camarena, Chevalier 1997, № 293E*: 436-437; испанцы (Бургос) [пшеница и рожь хвастаются и ругают друг друга]: Marcos et al. 2002, № 22: 102; баски [как у испанцев; пшеница и кукуруза; пшеница, кукуруза и виноград]: Camarena, Chevalier 1997, № 293E*: 437; португальцы : Cardigos 2006, № 293E* [пшеница, ячмень и рождь пришли в церковь; пшеница молится, ячмень смеется, рожь испортила воздух]: 53; Correia 2018, № 134 [].

Балканы. Болгары (1 запись) [Ячмень предлагает Пшенице отправиться искать золото; Пшеница: у тебя борода длинная, да ум короткий: когда созреем, сами золотом стенем»]: Даскалова-Перковска и др. 1994, № 293E*: 90; греки : Megas 1978 в Uther 2004(1), № 293F*: 170.

Средняя Европа. Русские [ Ячмень и пшеница : ячмень приглашает пшеницу туда, где родится золото («Там будем водиться»; {видимо, не Север}); пшеница возражает: «Золото само привалится»]: Сахаров 1841(2): 104 в СУС 1979, № 293E*: 100.

Балтоскандия. Латыши [Ячмень: «Мы пойдем туда, где золото». Пшеница: «Мы сами золото!»]: Арийс, Медне 1977, № 293E*: 269; эстонцы (Ляэнемаа, Вильяндимаа, Сетумаа ) [ячмень обзывает овес мякинной головой; тот отвечает, что если его посеять на плодородной земле, он бы сделал хозяину синюю рубашку (у сету – знак благополучия)]: Kippar 1986, № 293F*: 179 (=Annom et al. 2020: 766)..."

[Березкин]

От печали*

За морями стоят три дуба вниз ветвями,
под теми дубами стоит гроб.
В том гробе лежит мертвый бог.
Пришли к богу три его сестры
и спросили: «Боже, ты умер?»
— Он отвечает: «Умер».
— «А где же ты свою печаль дел?»
— «Я умер и печаль умерла»**

#сакральный_текст

* На самом деле от любого зла и недуга внутри человека (в оригинале - от болезни). Принцип, по которому построен данный текст является универсальным.
** Оригинал текста:
"За морями стоит три дуба вниз ветвями, под этими дубами стоит гробница. В этой гробнице лежит отец Макарий. Пришли его сёстры и спросили: «Отец Макарий, ты умер.?» — Он отвечает: «Умер». — «А где же ты свою болезнь дел?» — «Да я ж умер и болезнь умерла, сибирка...» (Проценко, № 127, дон.).

"Угощение Ночи"

Вот как мы привыкли думать о той картине мира, которую предлагает нам мифология: существует некий Сакральный Центр Мира с объектом типа axis mundi (самое распространенное - Мировое древо). Там же находится некий персонаж, обладающий силой, к которому мы взываем. "Классическая" славянская модель - это, например, остров Буян посреди моря, где находится камень Алатырь и/или Древо, ветви которого, - согласно мифологической реконструкции, - достигают небес, а корни - нижнего мира. Это - простая и понятная модель, которая воспроизводится в процессе паломничества: мы совершаем паломничество в некое сакральное место - на остров, к камню, к дереву, в храм и т.п. - символически достигая тем самым центра вселенной. Другой ритуальный контекст, в котором мы воспроизводим данную модель - это установка столба или обрядового деревца на различные праздники (майское дерево, например). Так мы придаем месту черты сакрального центра. В общем это хорошая и годная модель и я сам на ней вырос, но в какой-то момент я заметил, что она стала ограничивать мое восприятие. Поэтому, вот - альтернатива:

Представьте, что в центре мироздания находится не его ось, вокруг которой все вертится, а ДОРОГА. Попадая в Центр Мира, мы подходим не к алтарю или идолу, - мы выходим на дорогу. То есть мы не идем по дороге в некий неподвижный центр, как в ситуации паломничества. Наоборот, наш мир статичен и неподвижен относительно проходящей через его центр дороги, на которой, собственно и происходит все то, что определяет те или иные перемены в нашем мире.
Понятно теперь, где именно находится та дорога, по которой приходят нам боги/святые? Дорога (или как вариант, Река) - это то, что находится в центре нашего мира согласно славянской мифологии.

P.S.: В заговорах, кстати, тоже такое есть - через образ моста в центре мира (а мост, по Топорову, это квинтессенция дороги - "весь путь как бы сжимается в ничтожный по протяженности, но важнейший по значению участок — в мост"): "На реке мост, на мосту дуб, на нем гроб, в гробу старшая змея". То есть мы видим в центре мира мост, как некую альтернативу острову Буяну (ср., например, с "на острове на Буяне стоит столб; на том столбе стоит дубовая гробница").

Любопытно про образы святых в народном хр-ве. Я прямо представил себе год как некую дорогу, по которой различные боги приходят к нам, приносят нам нечто и/или отнимают нечто у нас - друг за другом. Не себя представил, идущего по этой дороге, как я пытался представить зимой, а себя, сидящего у дороги и встречающего приходящих по ней гостей. Если вы выводите своих богов из народных святых, подобно родноверам, то данная картина мира должна быть актуальна и для вас:
"...наиболее частотны тут глаголы движения (Пришел Илья -наделал гнилья; Приехал Дмитрий на белом коне; Marcin przyjechal na below koniu58). Цель движения при этом нерелевантна, ибо подразумевается наступление определенной календарной даты. Зато особое значение имеет атрибут/инструмент/модус этого движения. Может упоминаться движение как таковое - не приход, а просто путь. И опять тут важен не только сам путь, но и способ, в характеристике которого аллегорически заложен смысл паремии (например, характеристика погодного явления): Илья пророк едет по небу на колеснице; Иван Купальный катается - о громе. Результатом пути может быть принесение какого-либо объекта, аллегорически или прямо изображающего природные изменения (Егорья [приходит] с водой, так Никола с травой)59. Типичными для «календарных» святых можно назвать такие действия: они отнимают что-либо (в особенности отрезок времени: Петр и Павел час убавил), выпускают птиц, что связано с началом весны или осени (Agnieszka laskawa puszcza skowronka z rękawa60), кормят и поят людей и домашних животных (Евдокиюшка курочку напоит, Николушка коровушку накормит), бьют, хватают, ломают человека или природные объекты, в том числе временные промежутки (Афанасий-сшиби рог с зимы). Остальные действия тоже в более или менее аллегоричной форме описывают изменения, связанные с соответствующей датой (Илья пророк спустил на речку ледок61) или взаимосвязь между праздниками (Власий Медосья хватил за волосья62).

Мороз А.Б. «Календарная агиография»: имя и образ святого в календарных паремийных текстах

После того, как я заинтересовался темой свастики, и прочел о ней все, что только можно, я пришел к выводу о том, что солярная символика свастики глубоко вторична.
Хотя она, понятно, тоже имеет место быть. Крест+круговое движение не могли не вызывать ассоциаций с темой солнца (или с темой Мироздания в целом, по Подосинову, - неспроста ведь есть идея о связи свастики с изображением 4х ветров - по сторонам света). Плюс у свастики есть сильные ассоциации с конскими головами, и на этом основывает свои построения маньяк Москвин (а я именно его я до сих пор всем рекомендовал). Да и вообще, говорить о какой-то "единой сферической в вакууме свастике" - дело неблагодарное. Понятно, что в разных местах и в разные времена значения были тоже разными. Но все-таки...

Если солярный символизм - это второстепенное, то в чем тогда основное "смысловое ядро" свастики? В чем Самая ее Суть?
Суть, по моему мнению, связана с тем же кругом понятий, что и "кручение", "прядение" и "витье". Не зря столь многочисленны изображения свастик на древних пряслицах. То есть по большому счёту это - та же символика, что и у спирали (и у меандра, к слову, - и да, эта идея далеко не новая).
Коротко данную символику можно сформулировать как "зарождение жизни".
Мне пока не вполне понятно, почему в славянской мифологии идея зарождения связана именно с кручением/вращением (как вариант - с завязыванием, ср. "завязь цветка"), но это - факт. Кстати, во всем вращающемся (также как и в "кривом") - есть и нечто демоническое. Колесо, например, - это распространенный образ для нечистой силы (также здесь можно вспомнить вращающуюся избушку Бабы-Яги) , поэтому колесо, которое сжигают на Купалу, символизирует не солнце, как многие думают, а ведьму. Народные названия для свастики также в большинстве своем обыгрывают либо кривизну ее концов, либо идею вращения. Свастика - это вращающееся/кривое. И вращение свастики сродни вращению веретена во время витья нити.

Да, солнце иногда могло изображаться в виде, подобном свастике. Но это, на мой взгляд, лишь означает, что в данном конкретном случае у солнца хотели выделить те черты, которые объединяют его со свастикой (ср. с "Птицей Веретеницей(/Веретено)", которая в некоторых загадках означает солнце). Свастика - это более общее понятие, нежели чем солнце. Багдасаров ссылается на Гобле д'Альвьеллу, который предпологал, что свастика, египетский крест (crux ansata) и крылатый диск изначально обозначали одно и то же, а потому сочетаться не могут (он еще делил древний мир на две зоны символизма, причём свастика преобладала «во всем арийском мире, за исключением Персии, a crux ansata и крылатый диск никогда не сменяли друг друга»). Это, конечно, слишком смелое обобщение, но что-то все же в нем есть. И действительно, нашу свастику очень удачно можно сравнить с египетским Анхом (crux ansata) - это символ такого же порядка.

В общем, по моему, правы те исследователи, которые считают, что свастика символизирует ЖИЗНЬ.

После того, как я заинтересовался темой свастики, и прочел о ней все, что только можно, я пришел к выводу о том, что солярная символика свастики глубоко вторична.
Хотя она, понятно, тоже имеет место быть. Крест+круговое движение не могли не вызывать ассоциаций с темой солнца (или с темой Мироздания в целом, по Подосинову, - неспроста ведь есть идея о связи свастики с изображением 4х ветров - по сторонам света). Плюс у концов свастики возникают устойчивые ассоциации с конскими головами, и на этом основывает свои построения маньяк Москвин (а я именно его я до недавних пор всем рекомендовал). Да и вообще, рассуждать о какой-то "единой сферической в вакууме свастике" - дело неблагодарное. Понятно, что в разных местах и в разные времена значения были тоже разными. Но все-таки...

Если солярный символизм - это второстепенное, то в чем тогда основное "смысловое ядро" свастики? В чем Самая ее Суть?
Суть, по моему мнению, связана с тем же кругом понятий, что и "кручение", "прядение" и "витье". Не зря столь многочисленны изображения свастик на древних пряслицах. То есть по большому счёту это - та же символика, что и у спирали (и у меандра, к слову, - и да, эта идея далеко не новая).
Кратко идею данной символики можно сформулировать как "зарождение жизни".
Мне пока не вполне понятно, почему в славянской мифологии идея зарождения связана именно с кручением/вращением (как вариант - с завязыванием, ср. "завязь цветка"), но это - факт. Кстати, во всем вращающемся (также как и в "кривом") - есть и нечто демоническое. Колесо, например, - это распространенный образ для нечистой силы (также здесь можно вспомнить вращающуюся избушку Бабы-Яги) , поэтому колесо, которое сжигают на Купалу, внутри традиции символизирует не солнце, как многие думают, а ведьму. Народные названия для свастики также в большинстве своем обыгрывают либо кривизну ее концов, либо идею вращения. Свастика - это вращающееся/кривое. И вращение свастики сродни вращению веретена во время витья нити.

Да, солнце иногда могло изображаться в виде, подобном свастике. Но это, на мой взгляд, лишь означает, что в данном конкретном случае у солнца хотели выделить те черты, которые объединяют его со свастикой (ср. с "Птицей Веретеницей(/Веретено)", которая в некоторых загадках означает солнце). Свастика - это более общее понятие, нежели чем солнце. Багдасаров ссылается на Гобле д'Альвьеллу, который предполагал, что свастика, египетский крест (crux ansata) и крылатый диск изначально обозначали одно и то же, а потому сочетаться не могут (он еще делил древний мир на две зоны символизма, причём свастика преобладала «во всем арийском мире, за исключением Персии, a crux ansata и крылатый диск никогда не сменяли друг друга»). Это, конечно, слишком смелое обобщение, но что-то все-таки в нем есть. И действительно, нашу свастику очень удачно можно сравнить с египетским Анхом (crux ansata) - это символ того же уровня. Он может сочетаться с солнцем, но в основе его лежит более глубокий уровень обобщения, а не какие-либо конкретные объекты/явления природы.

В общем, по моему правы те исследователи, которые считают, что свастика символизирует ЖИЗНЬ.

Моя ключница.
(см. мотив двух змей)

КАЛИНОВ МОСТ
Ключевой момент в цитате ниже я специально выделил жирным шрифтом -
в самом деле, а почему мы решили, что "калинов мост" - это некий символический образ, а не буквально мост, сделанный из калины? Я вот сейчас задумался и не нашел ответа:
"Фольклорный образ «калинов мост» довольно часто становится предметом исследования. Решений как таковых нет, если не считать идеи Потебни о том, что образ калинова моста восходит к глаголу калить или калеть, и одного, сделанного мимоходом, замечания Проппа.

Разбирая тип сказок «Буря-богатырь Иван коровий сын» (Аф. 136), он пишет: «Братья прибывают в змеиные края. Пейзаж не описывается, только калиновый мост. Калиновый мост – всегдашняя деталь этого типа сказок. Объяснить ее не берусь, скажу только, что река обычно представляет собой как бы границу между мирами. Баба-яга в начале пути, змей – в конце. Змей всегда обитает в воде. Мост – переход в змеиные края, и этот мост охраняется». В сущности, все, что написано по этому поводу после Проппа, – не более чем импровизации на заданную им тему.

К числу таких импровизаций относится и следующее утверждение, хотя оно выступает уже скорее импровизацией на «теорию основного мифа»: «Ключевым мифом, связывающим мифопоэтическую картину мира воедино, является миф о пограничье, границе между двумя взаимопроникающими мирами – миром жизни и смерти. Одним из главных элементов «пограничья» являются огненная «река Смородина» и «калинов мост»…

Определенных решений не существует потому, что вместо постановки задачи объяснить мотив «бой на калиновом мосту» в качестве элемента сказок определенного типа,
авторы пытаются напрямую угадать, т.е. найти некий «потаенный смысл», или ключ к кодовому сообщению текстом, которого является словосочетание «калинов мост».

Однако традиционная культура передает сообщения открытым текстом.
По Далю, «мосты калиновы» – «гать, мощеная хворостом, калиной, дорога по болоту» (гатят также плотину для удержания воды). Растет калина как раз по краям болот, берегам рек и ручьев. Древесина калины твердая, водостойкая, стволы калины тонкие, хрупкие, ломкие.

Как и почему калиновый мост проник в фольклор уже в качестве символа, можно попробовать объяснить природными свойствами калины и звуковым обликом словосочетания «калинов мост». Более сложным является вопрос о том, в какой последовательности этот образ переходил из жанра в жанр."
[П. Белков]

Это ведь и правда может быть в буквальном смысле гать из калинового хвороста (которая точно также называется "мостом") - без "огненных рек" и прочих подобных домыслов.
Да и странно, только сейчас подумал, называть Огненную реку "Смородиной" (смердящей): все-таки ее главный признак - это огонь, а не запах. И везде она так и называется - "Огненная река".

Еще одна римско-славянская параллель (сравните описание "дворового домового" с изображениями на домашнем алтаре из Помпей на фотографии):
"...дворовый” домовой, живущий во дворе и опекающий скот, может представать как непосредственно в виде змеи (Добровольский, 1914, с. 271; Цейтлин, 1912, с. 163; Зеленин, 1914—1916, с. 51; СРНГ, VII, с. 300), так и в виде змеи с петушиной головой, ср. характерное описание: “Дворовик днем бывает как змея, у которой голова как у петуха, с гребнем, а ночью он имеет вид и цвет волос как у хозяина дома”
[Успенский].

Любопытно, что "вид как у хозяина дома" дух может принимать только ночью, но не днем. Чувствую, что здесь кроется что-то очень и очень важное...

Детский светильник

Пришло в голову, что можно взять т.н. "мотив чудесного одевания" из заговоров (например, "облаками облачуся, небесами покрываюся, на главу кладу красное солнце, оболоку на себя светлый младый месяц, подпояшусь светлыми зорями, облачуся частыми звездами, что вострыми стрелами..."),
и заменить в нем светила на различные периоды времени:

например,
"Рассветом умоюсь, утром утрусь, в день оденусь, в ночь облачусь, вечерними сумерками опоясаюсь, отычусь частыми часами и мгновениями."
или
"На голову покладу красное лето, облекуся во осень, подпоясаюсь весною..."
и т.д.

Просто так пока, как идея.
#сакральный_текст

Сегодня купил себе на балкон семян
(кстати, наряду с чабрецом думаю еще и полынь посадить - где-нибудь в углу. Тоже как пахучее растение оберег от злых духов).

"Dinis ei Naktis"
("День и Ночь")

Это - младенец в колыбели.

Получилось довольно забавно - меня сначала заинтересовал данный образ, а потом я уже узнал, что он значит. Причем заинтересовал чисто по заголовку статьи - вчера увидел в одном месте в списке литературы:
"Баранов Д.А. «Стоит город не на земле, не на воде» // Живая старина. 1998. №2".
О, - думаю, - красиво, но что бы это значило?
Скачал ЖС, ну и вот:
"... важное следствие двунаправленности движения по вертикали — это ситуация неопределенности, «подвешенности», отсутствия твердой опоры. В этом контексте особенно показательна загадка, в которой локус зыбки неясен и обозначается через «негативное» описание: «Стоит город не на земле, не на воде, в том городе нем воевода»13. Промежуточность расположения колыбели является яркой иллюстрацией, предметным свидетельством известной двойственности неустойчивости положения новорожденного. Эта особенность подтверждается и тем, что в русской культуре широко распространен обычай опускать больного ребенка на землю с целью прояснитъ его ближайшее будущее: если суждено умереть, то умрет именно в этот день, если нет — будет жить.

Возвращаясь к локативной характеристике колыбели, отметим еще один важный признак — срединность, центральность ее расположения в доме. Очап с зыбкой крепился, как правило, к матице, являющейся топографическим центром избы. При этом мотив центра прослеживается и в семиотическом плане: речь идет об интерпретации матицы как мирового дерева — одного из универсальных символов центра Вселенной, связывающего различные сферы мироздания."
В общем, из цитаты должно быть понятно, почему этот "город" у меня находится в середине/центре мира.

Далее я полез смотреть такие загадки в своих сборниках - и да, оказалось, что есть такое:
"Лубен город,
отрепьин город,
а в том городе
воевода нём.

Стоит город:
не на земле,
не на воде,
в том городе
воевода спит."

"Сон в сердце" - это тоже фольклор. Взял из колыбельных, которые я уже описывал здесь ( ну а то, что так мой текст начинается с "середины" и заканчивается "сердцем" показалось мне символичным). Единственное, что я добавил в текст от себя, по сути, это "без ума". Ну а разве не так? И в итоге мне пришлось заменить " воеводу" на "князя" ради аллитерации "княЗь беЗ ума".
А, ну и добавил еще "на камне", для увеличения кол-ва строк: так этот текст больше вписывается в некий целевой для меня "заговорный" ритм.

Сейчас составил из русского фольклора еще одну загадку (см. мой прошлый опыт):

В середине мира
стоит город
не на земле,
не на воде,
не на камне.
В том городе
князь без ума,
со сном в сердце.

Понятно же, что это значит?

Перевел еще зачем-то на древнерусский, хотя сами видите - практически ничего не изменилось. Слишком уж простая, базовая лексика. Ну пусть будет:

Сєрєдѣ свѣта
стоить городъ
нє на зємли⸱
нє на водѣ⸱
нє на камєни⸱
Въ ономь городѣ
кънѧѕь бєз оума⸱
съ сънъмь въ сьрдьци⸱

#древнеславянский, #сакральный_текст

"Суть Куста"

Образы небесных светил

Кстати, а кто знает, почему свастика считается символом солнца?
На чем основано данное утверждение?
Об этом говорят, как о какой-то самоочевидной "всем известной" вещи, но начинаешь копать - и проваливаешься в пустоту: какие-то мнения и домыслы британских археологов конца XIX века, непонятно на чем основанные...

Почему так решили-то вообще?
Кто-нибудь знает?

Вчера я потратил несколько часов, пытаясь отыскать связь прядения и ткачества с темой времени, но не преуспел. А так-то было бы красиво: метафоры прядения и ткачества потому и фундаментальны, что описывают время - невидимое и неосязаемое, но пронизывающее собою все и определяющее ход всей нашей жизни. Вот такая у меня была гипотеза.

Однако непосредственно традицией она похоже не подтверждается. Есть, конечно, загадки вроде
"Стоит дом в 12 окон,
В каждом окне по 4 девицы,
У каждой девицы по 7 веретен,
У каждого веретена свое имя", -
со значением "год", но это, пожалуй, и всё.
Когда, например, Н.А. Криничная пишет: "Время в мифологии осмысляется как конкретная предметная стихия — кудель на прялке или ткань на станке богов", но в подтверждение своих слов она приводит лишь библейские примеры (да и то косвенные, вроде тех, где быстрота бега дней сравнивается с движениями ткацкого челнока и т.п.) - это достаточно красноречиво говорит нам о том, что ничего собственно славянского на эту тему не найти (иначе она обязательно привела бы примеры). И так везде. У Валенцовой еще нашел интересную мысль о том, что время подобно единой нити, верви (время и веревка/вервь - однокоренные от 'вертеть/крутить'), по которой можно передвигаться в обоих направлениях. Поэтому грех в настоящем сказывается в будущем - на здоровье потомков, и нарушает связи с прошлым - создает препятсвия для душ предков, которые не могут пересечь границу между мирами. Но опять же, в отсутствие примеров непосредственно из традиции, все это выглядит как кабинетные теории. Красивые, да, но вот верные ли?
Да, слав. *vermę происходит от "вертеть", и родственно таким словам как веретено. Но что именно вращается/вертится в образе "времени"? Как это происходит? Я могу представить разные непохожие друг на друга варианты - колесо, витье нити как у Валенцовой выше, вихрь, обход по кругу и др. - в общем, на уровне образов понятие времени от меня пока ускользает.

Вот с чем действительно у нас связано прядение и ткачество - так это с образом дороги, пути. И видимо в поисках связи с образом времени в эту сторону и стоит копать (санскр. когнат нашего "времени" это वर्त्मन् /vártman - 'track, course'). И вообще в поисках сути данной темы.
Здесь я могу вспомнить свой личный "Символ веры", но вообще отождествление дороги с полотном (ср. "скатертью дорога", например, или выстилание дороги полотном в обрядах) - это база славянской мифологии. Нить - то же самое, что и полотно (например, невеста входила в дом жениха по белому полотну или красной нити).
Или когда в начале марта я заинтересовался темой спирали, то сразу же заметил, что на славянском материале исследователи отождествляют спирали с образом нити, а в разного рода древних петроглифах - с образом пути (например). Нить = путь, дорога (ср. с нитью Ариадны или волшебным клубочком Бабы-Яги).
С этой т.з. переплетение нитей = перекресток дорог. И вообще прядение и ткачество - это прокладывание пути.

Если честно, до недавних пор я даже не подозревал, насколько тема ткачества является для всей славянской мифологии системообразующей. Я знал, конечно, что это - важно, но насколько - я понял только сейчас. Все-таки это нечто сугубо женское, поэтому никогда не углублялся в данную тему. А тут заинтересовался символикой спирали, очень быстро вышел на понятие "витья", - и пошло-поехало...

Уже после того, как писал про нити и ткань, открыл СДЭС и поразился обилию статей, связанных с ткачеством. В нем буквально каждый элемент и этап мифологизирован и настолько значим, что стоит отдельной словарной статьи. Ну и если это все посмотреть-почитать... Невозможно представить себе ничего, хотя бы отдаленно столь же значимого для славянской мифологии как ткачество (разве что непоседственно добывание пищи). Родноверы вот периодически кузнечную тему продвигают - но она, если честно, даже рядом не стояла с ткачеством. Потому что творение жизни человека, общества и Мироздания в целом описывается прежде всего через ткачество. Да сам ход нашей жизни, наша судьба - все про это. Вся система магии описывается в терминах ткачества, самые базовые символы, вроде креста и т.д. В общем, я уже не могу представить себе славянской мифологии без данной темы. И тут мы прямо упираемся в одну очень и очень непростую проблему.

Я называю данную проблему "проклятием язычества". И потому, что это - реально проклятие: привязка язычества к тем или иным реалиям натурального хозяйства. Ну как правило современные горожане сталкиваются с тем, что традиция очень плотно завязана на сельское хозяйство - и не понимают, что с этим делать в современных условиях. А теперь еще и ткачество... В общем, пришла беда, откуда не ждали.

Вот почему я еще все время использую "природную" классификацию: солнце, небо, земля, вода, огонь и проч. Потому что вот этот вот язык описания Сил - он вечен и применим к абсолютно любой эпохе. Солнце грело и средневекового крестьянина, и современного горожанина. И ветер веет вечно. И небо всегда все точно такое же, как если бы ты не продался...
А так-то существует немало и "социальных", а не "природных" классификаций пантеона богов: Бог-кузнец, например, или Бог-пастух, или та же Богиня-пряха. Но как это соотнести с реалиями той жизни, которую мы живем? Ну или взять известную троичную классификацию по Дюмезилю... А толку-то от нее, если наше общество сейчас явно не делится подобным образом.
Все это - про нечто преходящее и связанное с реалиями конкретной эпохи. Какое значение это все имеет для нас сейчас? Да по сути никакого. Фабричная ткань - это не вытканная собственноручно. Катушка ниток - это не веретено. Современное полотенце - не домотканный рушник, и использовать его в той же роли - это карго-культ.
В общем, если мы хотим, чтобы наша мифология оставалась "славянской", если мы не хотим потерять связь с традицией - то у нас должно быть много образов ткачества. Но ткачество для нас сейчас ничего не значит - оно не является значимой частью нашей жизни. Поэтому отказаться от всего этого = потерять связь с традицией, а держаться всего этого = превратить нашу мифологию и язычество в реконструкцию старинного быта. В странное хобби и костюмированное шоу, если быть честным.
Такая вот проблема.

Змей, обвившийся вокруг Мирового древа, грозит поглотить небесные светила:
«…Стоит дуб корень-корястый, вокруг дуба корень-корястого змей-змеище о двенадцати головищах; пожирает красное солнце, и светлый месяц, и частые звезды, и всю Господню колесницу *…»
(Патканов 1892: 146)

* Большую медведицу?
(в словаре астронимов М.Э. Рут есть название "Колесница" для Б.м.)

"Боги Жизни" (в дополнение к "Богам Смерти" ранее).
Ветер, Вода и Огонь.

ВЕРБА ПОЛУЧАЕТ СИЛУ ОТ БЛИЗОСТИ К НИЖНЕМУ МИРУ
(см. теорию):
"Близость вербы к воде как к «нижнему» миру формирует в фольклоре контексты, связывающие вербу и «тот» свет. В болгарских заговорах болезнь отсылают туда, где есть вода и растет верба, т.е., возможно, в нижний («золотой») мир: «Ночнице-майчице… идете у реку поди златен мост и златна врба. Тамо има златни панице, тамо има златни лъжице…» [Ночницы-матушки, идите в реку под золотой мост и золотую вербу. Там золотые миски, там золотые ложки…] (Тодорова-Пиргова 2003, № 410)13.

Показательна словенская сказка о двух друзьях, обещавших прийти на свадьбу друг к другу, даже если один из них умрет. Так и случилось. Покойник, посетивший свадьбу своего живого друга, позвал последнего с собой. Спустившись под землю, они подошли к реке, около которой росла верба, и «живой» ухватился за ветки этой вербы, стряхнув при этом в воду черных птиц, сидевших на ее ветвях. Его умерший друг объяснил, что в виде черных птиц на этой вербе сидят души некрещеных младенцев, и, стряхнув их в воду, он тем самым окрестил и спас их (Менцеj 1996: 32).
...
13. По мнению Л. Раденковича, тот факт, что отдельные виды вербы часто растут вблизи воды, возможно, объясняет статус вербы как дерева-медиатора, дерева, растущего на границе «того» и «этого» миров (Раденковић 1996: 205).
...
Тяготение вербы к сырым местам объясняет поверья о пребывании на ней водных демонов и духов. Словаки, мораване, поляки верили, что на вербах, склоняющих к воде ветви, любит сидеть водяной (MS 1922: 798; Świętek 1893: 472; Košťál 1902: 304)
...
Болгарская быличка рассказывает о человеке, встретившем ночью свадьбу самодив и принявшем в ней участие; когда на заре пропели петухи, он обнаружил себя сидящим на вербе, а вместо сосуда с вином, которым его якобы угостили самодивы, он держал в руках конский череп (Мицева 1994: 95–96).
...
[Про рождение детей]:
«Тебя баба на верби зловыла» (Виноградова 2000: 354), ср. чешское поверье о том, что повитухи находят детей под старыми вербами, растущими у воды (Habartová 2003: 95).
...
[Про запрет купаться весной]:
Украинцы пугали детей: «Купайтесь, купайтесь, верба на голове вырaсте; верба на заднице вырaсте» (ПА, Макишин Черниговской обл.), см. примету, относящуюся ко дню Николы Вешнего: «До весняного Миколи не можна купать ся, бо з чоловiка верба виросте» (Дикарев 1903: 4).
...
В рассказе из Закарпатья обращение к вербе за помощью помогает девочке избавиться от посягательств злого духа: «Очень хорошее дерево верба. Когда я была маленькая, лет восьми, мне снилось, что ночью ко мне приходит мужчина и лезет на меня. Я от него отбиваюсь; мать заметила, что я сплю неспокойно, и стала у меня допытываться, почему я дергаюсь во сне. Я не хотела ей ничего говорить, но потом рассказала. Тогда она велела подойти к вербе и сказать: “Вербица-сестрица, смилуйся”, обходить вокруг вербы за солнцем три раза и, обойдя полный круг, плюнуть на землю, а потом, когда пойду домой, что бы ни слышала сзади, не оборачиваться. Я так и сделала, и с тех пор он ко мне никогда больше не приходил. А то был злой дух, и являлся он в виде моего родного отца, и поэтому я матери ничего не хотела сначала говорить» (КА, Новоселица Закарпатской обл.).
...
У донских казаков больные грудной лихорадкой трясли вербу и произносили формулу невозможного: «Как не может быть на вербе плодов, так не может быть на ребенке болезни»
...
Встречаются и другие формулы, паремии, фразеологизмы, а также мотивы, в которых верба ассоциируется с неправильным и невозможным, см., например, укр. верби золотi ростуть (где-нибудь) ‘о нелепых, неразумных поступках кого-н.ʼ (СУМ 1: 325). В восточнославянской сказке-небылице (СУС 1892) верба вырастает на боках лошади, см. приносящую плоды вербу в песне-небылице: «Буў собе да нэ маў собе, / Поехал у полэ ораты, / А виорал три округи квасу, / Да як посеял конопэль, / Да ўродили вэрби, / А як зацвэли вьюн, / Да и поспели раки» (ПА, Вышевичи Житомирской обл.). В словацкой сказке о трухлявой вербе внутри нее щебечут запеченные воробьи
..."

ПРОТИВОРЕЧИВОСТЬ СИМВОЛИКИ ВЕРБЫ
(к слову про амбивалентность сакрального):

"...в фольклоре, языке и в целом в традиционной культуре мифопоэтический концепт вербы представлен широким кругом значений, часто разнонаправленных и даже противоречащих друг другу.

Верба воплощает представление о быстром росте, витальной силе, исключительных восстановительных свойствах и используется в продуцирующей магии. Всё это вместе с тем атрибутируется дереву, которое было наказано бесплодием *, а потому «плодоносящая верба», верба, «родящая груши», становится образом чудесного и одновременно воплощением обмана, символом несбыточных желаний.

Верба соотносится с «верхним» миром и сакральными ценностями, символизирует солнце, небо, церковь, а также ассоциируется с образом мирового древа * * (см. мотивы ...вырастания вербы до неба и др.). И в то же время это растущее у воды дерево является местом обитания водных демонов, на него «переносят» болезни, а сухая верба становится также вместилищем черта" * * *.

Верба получает эпитеты и характеристики, связывающие ее с комплексом положительных значений, молодостью, свежестью, красотой и иными ценностями: зеленая, золотая, пушистая, кудрявая, кучерявая, — но также и с негативными эмоциями (жалосна, плакучая), со старением, порчей и «нечистотой»: сухая, трухлявая, дуплистая, кривая, червивая, бесплодная, грешная, прóклятая...
...


* В языке прорастание вербы часто становится метафорой женского бесплодия, см. чеш. už ji roste z prdele vrba [у нее уже растет из ж… верба] ‘о старой деве, которая уже не может иметь детей’ (Гура 2012: 34), а в фольклоре ассоциируется с неурожаем и бесплодием земли, см. в украинской песне: «Ох поля, вы поля, вы широкие поля, / Шо на ваших полях да урожаю нема, / Тольки выросла кучерява верба, / А под этой вербой солдат битый лежит…» (ПА, Копачи Киевской обл.).

* * В белорусской волочебной песне такое дерево-мир, вершиной упирающееся в небо, а листвой покрывающее звезды, вырастает посредине двора, в который приходят гости-волочебники: «А ў пана Антона да сярод двара… / Да стоiць вярба каранiстая, / На ей лiсце пазлацiстае, / Вярхом неба ўпiрае, / Лiсцем зоры закрывае…» (Лiс 1989: 137)
...
— «Что по край моря синяго / Тут стояла верба золотая. / По корень вербы золотой / Оббегали черны соболи, / По середь вербы золотой / Стояла бело-ярова пшена, / Круг пшены да бело-яровы/ Облетали ясны соколы. / Что поверх вербы золотой / Что стоял тут белый храм: / Как во том во белом храму / Стоит Спас да со милостью / И Пречистая со участью» (Песни Киреевского 1911/1, № 75, русская свадебная).

* * * ... верование связывает черта со старой, трухлявой и дуплистой вербой... см. в заговоре от тоски: «На море, на окияне, на острове Буяне стоит баня, возле бани стоит сухая верба. На той вербе семь ветвей, на тех ветвях семьсот чертей — страшно!..» (Соболева 1926: 28).
Наиболее выразительно связь черта с сухой вербой отражена в паремиях типа рус. «Влюбился, как черт в сухую вербу», укр. «Закохатися, як (мов, нiби) чорт у стару вербу», «В’ється, як чорт коло сухої верби» (Баракатова 2006: 130); з.-бел. «Улюбиўся, як чорт у сухую вербу» (Federowski 1897/1, № 54); пол. «Zakochał się jak diabeł w suchej wierzbie!»

[мой конспект из

Агапкина Т.А. "Деревья в славянской народной традиции: Очерки. —
М.: Индрик, 2019. — 656 с. (Традиционная духовная культура славян. Современные исследования.)]

Растительный символ праздника - это один из краеугольных камней прикладной славянской мифологии™.
Всегда стоит у нас во главе праздничного стола.

На Зимние Святки это - хвойные. Весной - вот верба (обычно архаичное начало *Лѣта - полнолуние после весеннего равноденствия, в наших краях как раз совпадает с распусканием почек у вербы). На Купалу, по моему, любые травы можно (я обычно делал букет из полыни, но это - дискуссионный вопрос, и в июне надо будет еще озадачиться). Осенью мы раньше собирали букет из веток с желтыми листьями, но это что-то уже такое... детсадовское, а по идее, по мифологии нужны плоды. Впрочем, солома тоже вариант, надо подумать.
Ну и, если вы живете южнее, то сейчас весной будут в тему любые цветы. Осенью-плоды, весной-цветы, - это очень мифологично.

"Возвращение Ласточек из Вырия"

"могут полагать, что змеи лезут в ирий по деревьям (Афанасьев, II, с. 137; ср.: Никифоровский, 1897, с. 254, № 2007—2008), а птицы, напротив, скрываются в колодцах (Афанасьев, III, с. 728—729; Потебня, 1865, с. 100—102); характерно также понимание “вирия” как водоворота, куда на зиму прячутся ласточки (Абрамов, 1913, с. 379), ср. вир “водоворот, омут” (Даль, I, с. 206; СРНГ, IV, с. 291; Н. Толстой, 1969, с. 212—213)."

СТРОЕНИЕ МИРА В СЛАВЯНСКОЙ МИФОЛОГИИ
Не в плане какой-то "карты" или образов типа "Мирового Древа", а на более глубинном уровне:

Если, например, пресловутая кинофантастика "Матрица" изображала истинное устройство мира состоящим из строк символов, т.е. как некий (закодированный) текст, то Традиция видит мир как ткань, сотканную из отдельных нитей (слово "текст", кстати, тоже от лат. texō - 'ткать'). И мы с вами до сих пор можем описывать мир таким образом - ср. совр. "ткань пространства-времени".

Тканье у нас соотносится с сотворением мира - ср. "паук свет сновал" ("основа" - это ведь тоже ткаческий термин от *snuti - 'скручивать пряжу/нить') и пр.
"Если нить - судьба, дорога, жизненный путь; то полотно - весь мир, в этом одна из причин его (полотна) целостности. Каждый день женщина воспроизводит мир во всей его хаотичности, непонятности для человека. Идея ритмов перехода, кругов вращения реализуется одинаково и в мифе об Осирисе, и в ткачестве."[источник]
Мир - это полотно/ткань.

СИМВОЛ НИТИ
Есть довольно известная статья - Савенкова М.М. "Верёвочный орнамент на Волхове" (и она довольно адекватно написана, - для искусствоведа (обычно их читать невозможно)).

Она выделяет как базовый - элементарный орнамент в виде волнистой или зигзагообразной плетёнки из двух прядей, соотносимый со строением нити (выделил красным. ниже - варианты витья в 3 и 4 сложения). Первоначально, конечно, это был просто отпечаток (ср. с т.н. "шнуровой керамикой"), но потом и стилизованное изображение. И похоже на то, что чисто технологический орнамент перешел в разряд символического не из-за утилитарной функции текстиля, а из-за его смысла. Из-за значения нити (и шире - витья) в мифологии.

Нить - это не просто линия (хотя лат. linea - однокоренное к нашему "лён", т.е. первоначально ‘льняная нить’), а нечто витое. Так мы возвращаемся к теме витья и завитка-спирали

Как известно, тема рождения человека связана с мифологемой нити: все эти богини судьбы - мойры, норны, рожаницы, которые определяют судьбу младенца при его рождении - прядут и отмеряю нить его жизни (ср. "А там уж пускай / Полностью вытерпит все, что судьба и зловещие пряхи / Выпряли с нитью ему, когда родила его матерь" у Гомера). У литовцев, кстати, очень органично соединяются два основных мифологических образа для судьбы: нить и звезда - "verpeya (пряха) прядет нити для жизни каждого младенца, каждая заканчивается звездой; когда человек умирает, его нить рвется, а звезда гаснет и падает", но у славян я не могу найти ничего подобного. Может найдется еще, посмотрим (есть определенные намеки на луну и фигуру женщины, прядущей на луне).

Есть мнение, что данные представления возникли из мифопоэтического осмысления пуповины, и это - очень похоже на правду.
Однако здесь возможна еще одна интерпретация, и я как-то уже начинал писать об этом, но тогда я отвлекся. А тут, пытаясь все же добить тему про символику спирали, читал статью "нить" Валенцовой в СДЭС - и до меня окончательно дошло.
Ведь нить = "начало".
Сама технология прядения подразумевает это.
Вот у нас с вами есть кудель - бесформенная груда растительных волокон, очищенная от костры (твердых одревесневших частей). Кудель, кстати, ассоциируется с волосами и прямо называется "волосами земли", но не суть. Суть в том, что сначала мы вытягиваем и скручиваем (например, с помощью веретена) из нашего куделя нить. Нить - это первое, что мы получаем из природного сырья. А уже потом мы сплетаем полученные нити в полотно ткани. Нить - это то, что стоит между бесформенным хаосом куделя и организованным космосом ткани. Нить - это самый первый шаг, Начало. Именно поэтому она может быть связана с рождением. Потому что в начале всего, в начале творения из хаоса - нить. Нить = Начало.

С Зарей, кстати, тема "нити" тоже тогда должна быть связана. С любым "началом".
Хотя вот с весной - нет. Традиционно обработка конопли и льна начиналась, наоборот, осенью, в октябре (ср. слав. название месяца "паздерник" - 'месяц обработки льна', от "паздер" - то же, что и "костра"). То есть осень - это тоже своеобразное "начало", если говорить о прядении.

Почему-то никто не отождествляет подвески радимичей с головой быка и античный "букраний" - изображение головы/черепа (жертвенного) быка. А сходство ведь налицо.
Хотя семантика букрания мне не вполне ясна. "Символ сакральной жертвы/символ языческого жертвоприношения" - это как-то слишком уж размыто. Но данный символ был очень популярным в древности. Он использовался повсеместно для украшения культовых построек, гробниц и алтарей.

Почему-то никто не отождествляет привески радимичей с головой быка и античный "букраний" - изображение черепа/головы жертвенного быка. А сходство же налицо.
Хотя семантика букрания мне до конца не ясна. "Символ сакральной жертвы"/"символ языческого жертвоприношения" - это как-то слишком уж размыто. Но подобная символика в древности была очень популярной.

мои текущие наброски

После того как я поместил Ему на плечи корабль ради того, чтобы придать образу облик психопомпа, - у меня получился классический "Святой Понедельник" из поздней мифологии:

" Понедельник похож на старика с длинной бородой. Тех, кто ему служит, т.е. постится, уважает его, он охраняет от несчастных случаев, а прежде всего — от внезапной смерти. В случаях, когда в семье часто умирали дети, гибнет скот, люди дают обещание поститься по понедельникам всю жизнь. Кто постится понедельник, того он после смерти переведет через лавку над пропастью, по которой должны пройти все умершие. Здесь он выступает в качестве вожатого на том свете."

" Украинцы представляли себе Понедельника в виде старика, встречающего и провожающего души умерших на пути в загробный мир: «як старому скверно идти на гору без палки, так и на тот свет скверно идти без Понедельника»... Связь Понедельника со смертью и потусторонним миром находит соответствие в средневековых астрологических представлениях, согласно которым Понедельник «держит луна» ..."
Хорошего понедельника всем!

Форма петли здесь, кстати, неспроста (ср. с восточными вариантами у Варуны).
Это - известная литейная форма из Вышгорода (XI-XII вв.). Мне всегда казалось, что она - из-за сочетания змеиного тела и личины - изображает Змеиного царя или иного подобного мифологического персонажа).

В общем, пока могу показать только эскиз, но я сегодня вот такого вот Велеса нарисовал - с петлей в руке.

Вот в чем заключается эта идея с веревкой:
Вед. Варуна считается "когнатом" ("однокоренным") к слав. Велесъ (и этимологически это и правда возможно, - просто никак не доказуемо).
Атрибутом Варуны является божественная петля/лассо - т.н. Pāśa (см. на изображениях).
Поэтому "скотьего бога" Велеса вполне можно изображать с веревочной петлей, учитывая все процитированное выше про веревку, - и тогда у нас получается Образ, аналогичный Варуне.

(Варуна, кстати, может интерпретироваться как Бог Мировых вод и как "Тот, Кто Связывает" - в отношении Мирового океана или реки, опоясывающей землю)

А вообще я хотел написать про ВЕРЕВКУ как атрибут "скотьего".
До сих пор я думал, что естественные атрибуты для Бога-Пастуха - это кнут/батог и рожок/дудочка (по Криничной). Но со сферой "скотьего" очень сильно связан еще и такой предмет, как веревка:

"В.[еревка] (наряду с уздой и т. п.) получает символические функции в обрядах, относящихся к купле - продаже скота. Чтобы приобретаемая скотина прижилась и плодилась, чтобы вместе с ней привести в свое хозяйство прибыль и удачу, покупатель стремился заполучить В., на которой скотину вели на торг. У фракийских болгар, продавец передавал покупателю скотину вместе с В., пучком шерсти и зеленой веткой. Сербы считали невозможным продавать скотину без главе, т. е. без В. или узды. Со своей стороны, продавец избегал продавать покупателю узду или В. из опасения, что в противном случае скот той же породы (масти) перестанет вестись в его хозяйстве (о.-слав.). У сербов продавец скота часто доплачивал покупателю за В. или покупал новую В., старую сохраняя у себя: тогда напредак 'приумножение' остался бы у него в хозяйстве, а в противном случае его скот перестал бы вестись. У поляков продавец разрезал старую В. на части: одну отдавал вместе со скотиной покупателю, а другую оставлял себе. В разных славянских традициях не принято было передавать В. из рук в руки (т. е. «голой» рукой); В. передавали «из полы в полу»... У сербов и украинцев хозяин передавал покупателю В., положив ее на землю; при втом удача и приплод оставались как бы у него...

Передача В. или повода вместе с купленной скотиной может обыгрываться на свадьбе : дружка, придя к отцу невесты, говорит: «Ну даў жа кароўку, даi и вярёўку!» (Ром.БС 8:502), на что отец дает ему булку (бел.); на Смоленщине эта булка называется иногда поводок. Семантическая и лексическая связь понятий «веревка» — «узда» — «упряжь » — «супружество» объясняет, по-видимому, словенский обычай: если человек хочет жениться, ему следует в день Трех королей (6.1) взять В. и пойти с ней в церковь; девушка, которую он выберет, станет его женой. В Поволжье после сговора двух семей о свадьбе дома жениха и невесты соединяли В. ...

В. фигурирует также в славянских быличках и поверьях об отбирании молока у коров: ведьма доит В. (пояс), перекинутую через потолочную балку, и с этой В. течет молоко (укр., луж., ю.-слав.); ведьма собирает росу В. (а также уздечкой и др.), с которой потом течет молоко (в.- и з.-слав.); человек, подсмотревший за ведьмой, повторяет ее действия и не может справиться с потоками молока (в.- и з.-слав.).
...
Запрещается вить (плести) В. в святочный период, чтобы хищные звери (прежде всего волки) не навредили скоту (босн., полес). Нельзя гужвити В. в день случки овец, чтобы ягнята не родились калеками (карпат.), и др. Плести В., а также брать их в руки и даже упоминать о них в разговоре запрещалось в некоторые календарные праздники, чтобы человека летом не беспокоили змеи."
[СДЭС]

Сейчас сижу рисую бога Велеса (ну можно же иногда).
И мне самому эта работа вдруг так напомнила те чистые и наивные времена, когда я начинал свою деятельность, что я решил пересмотреть самые первые свои работы. И лучше бы я этого не делал...
Потому что при взгляде на них я вдруг вспомнил, каким я был в то время, как воспринимал все это, о чем мечтал. Когда деревья были большими славянская мифология открывалась мне как грандиозное полотно невероятной красоты и силы, а все, что я читал в книгах, казалось мне несомненной истиной.
И сейчас я уже не смогу вернуться к этой трогательной чистоте, после того как узнал подноготную всех этих идей и концепций. После того, как узнал об этом все, что только смог. После того, как ты сам стал фокусником, ты уже не можешь смотреть на чужие фокусы просто как зритель, разинув рот.
В общем в погоне за знаниями что-то очень ценное было безвозвратно потеряно.

За морем дуб,
на дубе гнездо,
в гнезде город,
в городе дворец,
во дворце (Змеиный) царь,
у царя три дочери -
одна шерсть чешет *,
другая нить вьет,
третья нить через море тянет.
Идет по той нити через море Весна,
на пегом коне,
с решетом в руке.
Несет Весна в решете птичье молоко.
Когда Весна до нас дойдет -
нам того молока нальет:
по усам течет,
а в рот не попадает.

+ перевод на раннедревнерусский:

За морьмь ѥ дѫбъ⸱
на дѫбѣ ѥ гнѣздо⸱
гнѣздѣ ѥ городъ⸱
городѣ ѥ дворьць⸱
дворьци ѥ цьсарь⸱
оу цьсарꙗ сѫ три дъчєрє⸱
пьрва ꙗ сьрсть чєшєть⸱
вътора ꙗ нить вьѥть⸱
трєтиꙗ нить чєрєсъ морє тѧгнєть⸱
Идєть по онои нити чєрєсъ морє Вєсна⸱
на пѣгомь комони⸱
съ рєшєтъмь въ роуцѣ⸱
нєсєть Вєсна рєшєтѣ пътичьѥ молоко⸱
Дондє жє Вєсна до насъ доидєть⸱
оного молока нꙑ налѣѥть⸱
по ѫсома тєчєть⸱
а въ оуста нє падаѥть⁘

Перевод лишь примерный, ученический и не лишённый неточностей. Если вы заметили ошибку или опечатку, сообщите в комментариях.

#древнеславянский, #сакральный_текст

* Здесь непросто было подобрать образы трех "девиц" так, чтобы с одной стороны, у меня остались ассоциации с прядением нити-судьбы тремя богинями судьбы, а с другой - чтобы весь процесс не окончился перерезанием нити (как у Ἄτροπος). Поэтому пришлось расширить процесс прядения до вычесывания, тем более, что примеры подобного есть у Кляуса:
"1/II.10.2/B5. В лесу три девицы чешут шерсть: темную, белую и красную. Девицы снимают болезнь с глаз. (к. 1/VI.9.2/A4. Раденкович. № 232, от болезни глаз.)
2/II.10.2/B5. Одна [девица] лен чешет, другая собирает, третья болезнь уговаривает. (Барташевич. № 1056, Гом. обл., от испуга.)"

ПТИЧЬЕ МОЛОКО РАСКАЛЫВАЕТ КАМЕНЬ
Нашел у Кляуса любопытный южнославянский мотив с "птичьим молоком" (которое - известная "формула невозможного"(ср. рус.: "Как от утки молока и от камня крови, – чтоб у (имя рек) раба Божья, не было ни крови, ни руды"):
Летит птица, несет молоко, оно капает на камень.
Камень раскалывается.

1/VII.3.1/A12. Через поле летит птичка, из ее крыла капает молоко по деревьям, камням. Камни трескаются, деревья вянут. (к. 1/XXVII.3.1/A6. СбНУ. Т. 3. С. 142, № 2, Софийско, от ”уроков”.)
Летит птичка по небу, несет молоко. Оно капает по камням. (СбНУ. Т. 7. С. 143—144, № 5, Добричско, от ”уроков”.)
Летит птица, несет молоко, оно капает по камням. (к. 5/XVIII.1.1/A4. СбНУ. Т. 12. С. 143, № 2. 2, Ломско, от ”уроков”.)
Летит птица, выпускает молоко, оно капает на камень. (Раденкович. № 545, от ”уроков”.)
Летит птица, молоко капает по камням. Камень раскалывается. (СбНУ. Т. 5. С. 115—116, № 2.а, Орхание, от ”уроков”.)
Летит птица по небу, молоко капает по камням. (к. 3/VII.2.1/A14., 2/IV.1.2/B14. Геров. Т. 5. С. 450, от ”уроков”.)
2/VII.3.1/A12. Летит птичка из села, молоко капает и камни раскалываются. (СбНУ. Т. 8. С. 156, № 1.в, Ловечско, от ”уроков”.)
3/VII.3.1/A12. Летит птица, пьет молоко, оно [капает] по камням. Камни раскалываются. (СбНУ. Т. 16—17. В. 2. С. 265, Стара Загора, от ”уроков”.)
4/VII.3.1/A12. Птица летит через поле, несет молоко, отпускает. Оно падает на камень. [Камень раскалывается.] По нему узнают, кто сглазил человека. У женщины лопается грудь, у мужчины горят глаза. (Раденкович. № 519, Левач, Темнич, от ”уроков”.)


Любопытно, что порою это "птичье молоко" отождествляется со змеиным ядом:

Птица несет змею, от нее капает яд.
Камни раскалываются.
1/VII.3.2/A12. Птица летит по небу, несет змею, от нее по камням капают капли яда. [Камни раскалываются.] (СбНУ. Т. 14. С. 103, Котленско, от ”уроков”.)
2/VII.3.2/A12. Птица выходит из моря, несет змею. Из ее уст молоко капает по камням. Камни раскалываются. (к. 1/XXVII.2.3/A6. СбНУ. Т. 14. С. 102, № 2, Котленско, от ”уроков”.)

Традиционная украинская вышивка (в основном, Подолье)

Великолепный образец традиционной славянской музыки:
"Zamuci se Bozja majka"
(Grupa Iskon, 2007).

В моем понимании славянская сакральная музыка звучит именно так.

текст (сербск.)

ЗАРЯ - МАТЬ И ДЕВА
У Зари можно наблюдать любопытное пересечение двух образов:
1. С одной стороны, как "первая" и "начало" она обладает качеством ЮНОСТИ:
наше хрестоматийное "Заря-зареница, красная девица", "божественная дочь" и "словно девица" в РВ, "Дева Эос" у Нонна и любвеобильная охотница на мужчин в греко-римской мифологии...
2. С другой стороны, как "начало" она обладает качеством ПОРОЖДЕНИЯ:
"Заря матушка", "Заря-заряница.., Мать Пресвятая Богородица", "Мать богов" в РВ, Мать Ветров и Звезд у Гесиода.

В общем, Она одновременно и Дева и Мать. Понимаете теперь, почему Она сближается с Девой Марией христианской мифологии?
"Заря-заряница, красная девица, Мать Пресвятая Богородица".
Помимо прямого отождествления имен, в заговорах заметно очень сильное сближение на уровне образов - в одних и тех же сюжетах могут участвовать как Заря так и Матерь Божья (ср. "Богородица царские ворота открывает, Сына выводит, поясом подпоясывает" или "Пречистая идет, ключи теряет. Солнце идет, ключи находит"). Я, конечно, далек от мысли, что любой женский персонаж с ключами = Заря, потому что мифологема открывания/закрывания хорошо подходит и к той же Земле, например, но похоже, что "Юрьева мать" белорусских весенних песен ("Прэчэста Юрье клэчэ: „Подай, Юрье, срибнэ ключи одомкнутэ сэнэ нэбо, выпустытпэ весну красну...") - это как раз Заря.

P.S.: У нас почему-то принято еще отождествлять с Зарей "Красную девицу, которая сидит на камне и шьет" в заговорах от кровотечения (по традиции, идущей еще со времен Афанасьева), но я пока не вижу для этого никаких оснований. Не понимаю, как действие за/вышивания может быть связано с Зарей.
P.P.S.: Заря связана с Морем и Солнцем (Варуна и Сурья в РВ). В заговорах такое можно найти, только если знать, что именно ты ищешь (напр. "Заря обходит вокруг света" или "Море-царица, заря, девица по морю бегает, лицо умывает"), но компаративистика помогает нам в этом (напр. одно этрусское зеркало IV в. показывает ее беседующей как с Усилом (богом солнца), так и с Нетунсом (этрусским Нептуном / Посейдоном )), и в общем-то эта связь понятна - солнце ведь встает из моря за горизонтом.

Встану не благословясь,
выйду не перекрестясь,
из дверей не в двери,
из ворот не в ворота,
сквозь три водоворота,
со дна синего моря,
тремя мостами,
тремя перекрестками.
Взойду вослед солнцу
на синее небо,
на двенадцать дорог,
на закатную сторону.
Освещу золотыми рогами
весь мир под собой -
и первого и последнего,
и бедного и богатого,
и живого и мертвого.

#сакральный_текст

Славянскій контентъ

Подборка телеграмм-каналов на тему славянской традиции ☀

Новости, мифология, археология, лингвистика, искусство и многое другое, от славян к славянам

ПОДПИСАТЬСЯ
ПОДПИСАТЬСЯ
ПОДПИСАТЬСЯ

P.S.: для тех, кто хочет вступить к нам в кооператив, просьба написать админам.

УТРЕННЯЯ ЗАРЯ И ВЕЧЕРНЯЯ ЗАРЯ/НОЧЬ
Еще одно наблюдение в пользу того, что (Утренняя) Заря составляла пару с Ночью, и образ Вечерней Зари мало отделим от образа Ночи.
В Ригведе Рассвет (ж.р.) называется "сестрой Ночи" (по некоторым греческим источникам Заря - дочь Ночи). Можно еще вспомнить шум. Инанну/Иштар, сестра которой владеет Нижним миром, но суть, конечно, не в компаративистике. Просто обе они - естественным образом противопоставляются как "свет" и "тьма".
И возможно еще и как "открывание" и "закрывание".

Например, в указателе заговорных мотивов у Кляуса:
"Заря занялась, ключи берет, дверь отмыкает, полог подымает, солнце выпускает, добрую дорогу предвещает".
"Заря размыкается",
и с другой стороны -
”Ночь” сидит на коне, замыкает дома, дворцы и др. * Она замыкает врагам губы, глаза."
”Ночница” замыкает церкви, палаты. * Она замыкает всем врагам глаза."
”Смерку” [сумерки] закрывает закрома. * Он закрывает врагам рот."
Понятно, что тот, у кого ключ - и замыкает и отмыкает одновременно, и вообще в заговорах в основном Богородица делает и то и другое ("Она царские ворота открывает и закрывает"), но мне кажется, что что-то в этом противопоставлении все же есть ( в той же компаративистике Ночь обычно - и сама покрыта покровом и покрывает все покровом (= замыкает), а Заря, наоборот, обнажает грудь).
В общем буду искать дальше.

В пятницу нарисовал еще жуткую демоническую "Весну".
В то время когда рисовал Её - уже чувствовал что-то не то, но как только закончил - свалился на два дня с высокой температурой

Небольшой набросок символики на тему птиц.
Получились фактически Верхний, Средний и Нижний миры

Какая сторона всем сторонам мати?
Какая пора всем временам мати?
Какой шаг всем шагам отец?

Восточная сторона всем сторонам мати.
Утренняя заря всем временам мати.
Первый шаг всем шагам отец.

эротической красотой и агрессивной сексуальностью [ 49 ] , и обе имели отношения со смертными любовниками. [ 49 ] Обе богини ассоциировались с красным, белым и золотым цветами. [ 49 ] Майкл Джанда этимологизирует имя Афродиты как эпитет Эос, означающий «та, что поднимается из пены [океана]"
...
"Непременным атрибутом одеяния богини являлся её знаменитый пояс, в котором были заключены любовь, желание, слова обольщения; он делал любого влюблённым в его хозяйку. Этот пояс порой заимствовала у Афродиты Гера, когда хотела разжечь в Зевсе страсть и тем самым ослабить волю своего могущественного супруга" (хотя, справедливости ради, есть и отдельные интерпретации данного пояса как "нагрудной повязки").

В общем, я тут подумал и решил, что тема Млечного пути и радуги уводит нас уже куда-то не туда. Потому что когда люди видят некую полосу, пересекающую все небо, ассоциация с "поясом" - совершенно естественна, и не надо искать тут какого-либо дополнительного скрытого смысла (хотя идея об опоре мироздания все равно довольно интересна; так я нашел такое укр. название опорной балки дома как "дідів пояс").
У пояса два основных семантических признака: окружение и деление пополам, - и Мл. путь и радуга ассоциируются с поясом на основании второго признака. Но это - "пояс" чисто по отношению к видимому нами небу. Если брать мироздание в целом, то для него на месте пояса должен быть горизонт (собственно там, где землю и окружает река Океан).
Вот смотрите, применительно к человеческому телу: во-первых пояс окружает тело, т.е. является границей между внутренним и внешним. Во вторых, пояс располагается посередине человеческого тела, то есть он является границей между верхом и низом (ср. у Даля: "Все мы по пояс люди (т. е. наполовину, а там — скоты)" или описание Иванко Медведко из сказки: "до́ пояс человек, а от пояса медведь"). Поэтому - горизонт. Нижний мир - ниже линии горизонта - "ниже пояса".

Пояс, кстати, в нар. культуре играет ту же роль, которую в хр-ве играет нательный крест (
"В быту русских крестьян он и в XIX веке признавался оберегом, с чем связано и опоясывание новорожденного во время крещения. Пояс, как правило, надевали при крещении вместе с крестом. У западных групп старообрядцев пояс надевали до крещения. «Собираясь в баню, набожные люди оставляли крест дома, но не снимали пояса, твердо зная, что «без пояса и порога переступить нельзя». Снимали его только в предбаннике... По поверью крестьян, подпоясанного человека бес боится; подпоясанного и «шишко» (леший) в лесу не заведет»
), но речь сейчас о другом.

В мотиве "чудесного одевания" пояс ассоциируется прежде всего с зарей (в этой роли встречаются и радуга, и месяц, и молнии, и ветер и проч., но заря - это все же самое частотное):
"оболоку на себя красное солнце[12], опояшусь све[т]л[ой] зорей, поттычюсь частыми звездами, возьму в руке млад светел месяць", "воиду в красное солнце, оденусь и оболокусь красным солнцем, поашус утряной зарою и утычусь светлыми звездами", "Земля всякому человеку отец и мати, землею ся подопру, а небом ся отгорожу, зорею ся подпояшу, красным сонцом от ведун одежуся...", "...умоюся утренней росою, и облекуся в облака, подпояшуся утренней светлою зарею и подтычуся частыми звездами, что вострыми стрелами от всякаго врага и супостата, и спереди меня, раба Божия имрек, с солнцем, и позади меня, р. Б., светлый месяц", "облаками облачуся, небесами покрываюся, на главу кладу красное солнце, оболоку на себя светлый младый месяц, подпояшусь светлыми зорями, облачуся частыми звездами, что вострыми стрелами..", "...одежуся светом, опояшуся светлою зарею, покрыюся облаки, отычюся частыми звездами"
и т.п.

Смысл в том, что заря как световое явление в целом локализована как раз в области горизонта - на границе между Верхом и Низом Мироздания. Топорков описывает эту картину так:
"Вначале протагонист становится в позу наблюдателя ("посмотрю на восточную сторону"). Выбран такой момент, когда солнце показалось на горизонте и вокруг него разливается заря, но звезды еще не погасли. Заря расстилается, как пояс, по горизонту и оказывается на уровне пояса человека, голова которого уходит к звездам. Все как бы остается на своих местах (солнце, заря, звезды), но при этом становится одеждой человека[17]".
В общем, "Мировой Пояс" - это Заря. Граница между Верхом и Низом, между днем и ночью, и Страж этой границы (Именно Заря наделяется таким атрибутом как ключ, и именно Она на восходе открывает двери/ворота Солнцу , пропуская Его из Нижнего мира на небо).
Также можно вспомнить, что из-за своего местоположения на теле, пояс ассоциируется с сексуальной силой (свадхистана, нижний дантянь), а богини любви у индоевропейцев (Венера, Иштар и др.) - ассоциируются с зарей (и неотделимой от нее планеты Венера).

P.S.: Про Афродиту см. в первом коммментарии (не влез):