Одиннадцать апрельских суток, имевшие место восемьдесят лет назад, породили почтенный жанр исторического исследования: последние дни Гитлера в Фюрербункере – от невесёлого дня рождения до самоубийства под грохот советской артиллерии. Его венцом в масскультуре стал хороший немецкий фильм «Бункер» (в оригинале Der Untergang) 2004 года. Вы все его, наверняка, смотрели и помните, что там масса блестящих сцен; одна только истерика Гитлера на совещании с генералами стала неиссякаемым источником пародий на много лет вперед.

А откуда дровишки? Ну, то есть, каким образом мы знаем, что там было в Фюрербункере в последние дни апреля 1945 года?

Ну как же, скажете вы. Свидетельств масса. Куча людей сразу после войны дали показания. А потом целые полки историков десятилетиями работали, устанавливая факты и сверяя детали.

Это всё, конечно, так. Но не совсем. В действительности источников о происходившем существенно меньше, чем кажется; существует, так сказать, информационное бутылочное горлышко – когда в основании большой темы лежат показания (или исследования) очень ограниченного количества людей, и все последующие работы так или иначе едут по рельсам, проложенным кем-то много лет назад. Поскольку эти факты много раз повторялись и цитировались в массовой культуре, нам кажется, у нас есть довольно твёрдое знание об этих событиях. Например, всех нас в школе учили, чем кончил нацистский диктатор: он вместе с Евой Браун принял синильную кислоту и/или застрелился; затем его труп облили бензином и сожгли. Поэтому тела нет:-) Есть кусок челюсти в спецхране ФСБ. Но вы просто послушайте, что, согласно конвенциональной версии, пришлось пережить бренному телу фюрера:

- 30 апреля его сжигают члены ФБК (не того!). Правильнее было бы сказать «поджигают»: лужа бензина – это вам не крематорий. И даже в крематории кости, кстати, потом остаются

- 2 мая Рейхсканцелярию занимает Красная армия. Передовые советские специалисты, руководствуясь коммунистическим чутьем немедленно находят у бункера челюсти Гитлера и Браун, после чего везут трофеи в Москву

- в июне остальные кусочки Гитлера, а также останки семьи Геббельс, выкапываются из дворика у Рейхсканцелярии и закапываются в бранденбургском лесочке

- в том же июне всё опять выкапывается и перевозится в Магдебург

- в феврале 1946 останки хоронят в Магдебурге на территории комплекса в ведении СМЕРШа

- и, наконец, в 1970 году, по указанию главы КГБ Юрия Андропова, останки ещё раз эксгумируют, полноценно сжигают, а пепел бросают в речку Бидериц

В общем, череда трагических случайностей привела к тому, что от Гитлера остался только кусочек челюсти. Так получилось, винить в этом некого. Зато челюсть-то точно-точно настоящая; её подлинность советским гитлерологам подтвердили пленные ассистенты зубного врача Гитлера (и я бы подтвердил, и вы бы подтвердили, и сам Гитлер бы, думаю, подтвердил).

После распада СССР краснознамённая гитлерология совершила новый прорыв – она обрела череп Гитлера! Оказывается, его тоже выкопали в 1946 году вместе с челюстью, но потеряли (череда трагических случайностей, вы же помните?) и обнаружили в архиве только вот в 1993 году. С черепом, в итоге, вышло некрасиво, потому что его в нулевые сдуру дали посмотреть специалистам, включая такую глыбу, как Отто Прокоп. Все эти подозрительные иностранцы начали рассказывать, что выходное отверстие от пули не там, где должно быть по канону (полагается в левом виске, а тут он в затылке), не тот размер, да и вообще, череп, извините, женский. Такие инсинуации мы, конечно, с негодованием отметаем, но нельзя не отметить, что после появления подобных заявлений, череп кому попало показывать перестали.

(Вообще, Гитлер-женщина – хорошая идея для исторического детектива)

То есть, Гитлер буквально – физически – исчез. Тела ведь нет. Есть святые догматы: Челюсть и ниспосланный нам Череп, в которые надлежит верить – чтобы не впасть в ересь конспирологии. Потому что тогда душу начнут разъедать сомнения, ведь выйдет, что мы не можем достоверно рассуждать даже о самых базовых фактах: умер ли Гитлер в апреле 1945 года? А если умер, то всё-таки как?

Много лет назад, когда я ещё учился в школе, на уроке религии нам поручили написать эссе о смертных грехах. Я уже тогда имел склонность к пространным рассуждениям и неуместным классификациям, поэтому отказался от канонического подхода и выстроил их на свой вкус. Самым мягким грехом в моей иерархии стала «ацедия»: леность. Точный ход своих мыслей я уже не помню, но суть была такой: «раз нет действия – нет и ошибки». Учителя подобная позиция весьма расстроила, но с его возражениями я согласился существенно позже, когда начал играть в «Крусейдер Кингс»; перк Slothful у персонажа там – один из худших в игре. Тем не менее, в реальной жизни ацедия осталась определенно моим любимым грехом. Радиомолчание последних месяцев вызвано исключительно ей.

(И, возможно, чрезмерным усердием на трудовых фронтах зимой, благодаря которому я обновил компьютер, чтобы предаваться ацедии в ещё большем разрешении с наилучшим ФПС. То есть, в принципе, у моей наивной похвалы лени вполне имелись основания:-)

Но я честно попробую вернуться в ритм при помощи какой-нибудь легкой темы. И календарно уместной. Кажется, бутылка австрийского вина, помогавшая мне печь кулич, хочет что-то подсказать.

Австрийская пресса продолжает злорадно нагнетать: европейский регламент об ИИ (AI Act) вот-вот убьёт последние ростки прогресса в дряхлом и отсталом ЕС. Сначала бессердечные бюрократы взялись регулировать источники данных для моделей, а теперь они удушают прогресс дальше, требуя от профессиональных операторов ИИ «подтвердить свою компетентность» в работе с такими системами. Могут ли люди, которые ещё в прошлом году всерьёз пользовались факсами, принимать решения, касающиеся столь важной отрасли? Да с их париков на микросхемы сыплется пудра!

Статья написана бодро, и будущее она рисует самое неприглядное – публика в комментариях кипит от возмущения. Что же это получается, чтобы нарисовать картинку в «Миджорни» или получить справку в «ЧатГПТ», нужно иметь выданный государством сертификат «Компетентного оператора ИИ»? И всё это в то время, когда США вот-вот начнут реализацию проекта «Старгейт», который позволит передовым американцам рекомбинировать ещё больше данных с ещё большей скоростью?

(Кстати, о «Старгейте». Пусть объявил о нём Трамп, но сами работы над проектом начались ещё при Байдене, причём чуть ли не в 2022-м. И самой интересной частью тут является, на мой взгляд, не «самый большой перемножатель матриц в мире», а источники его питания на 5 гигаватт. США впервые с конца девяностых резко увеличивают свою атомную генерацию)

Тем не менее, автор интересной статьи сильно упрощает ситуацию. Для того, чтобы в частном порядке получать от нейросетей интересные рецепты пиццы с клеем, лицензия, конечно, не нужна. Как отмечает в пространном комментарии мимо проходивший юрист, австрийская пресса вообще излишне драматизирует ситуацию: наличие компетенции будут требовать только у провайдеров и операторов систем ИИ; в первом случае речь идёт о компаниях, которые их разрабатывают, во втором – о компаниях, которые их используют, причём в тех областях, которые AI Act считает «рискованными» (здоровье, образование, право, etc). Штрафов за отсутствие лицензии пока не предусмотрено вообще – только за нарушение правил использования ИИ в конкретной области; более того, до сих, оказывается, нет не то что европейских, а хотя бы национальных стандартов сертификации этой самой «компетенции» работы с ИИ. Предполагается, что компании проявят сознательность и сами объяснят сотрудникам, что когда ИИ предлагает съедать в день как минимум один камень для улучшения пищеварения, он, вероятно, может ошибаться.

С другой стороны, процесс запущен. Регуляция ИИ в ЕС – вопрос решённый. До рядовых пользователей она доберётся нескоро (если доберется вообще), но поставщикам ИИ-систем придётся соблюдать «невыносимые» и «безумные» европейские требования – точно так же, как десятилетием раньше к этому принудили соцсети. Резон – с т.з. государства – тут есть и вполне очевидный: любая ИИ-система была кем-то создана и с какой-то целью; у её работы всегда есть бенефициар. Поэтому важно проверять не только входные данные, но и выходные: что и с какой целью выдаёт вам система (чья штаб-квартира, между прочим, расположена за океаном, в другой стране). Люди склонны достаточно бездумно делегировать обязанности исполнительным моделям, а требовать от каждого перепроверять за нейросетью, будем откровенны, нереально. Поэтому, как я и говорил, государства вводят цензуру, ограничивая как источники данных для рекомбинации, так и их возможный вывод для ИИ вне их юрисдикции.

(А ИИ внутри их юрисдикции, вдобавок ко всему, ещё и рекомбинировать данные будут в соответствии с установленными правилами; т.е. будет не только «читать» и «говорить» правильные вещи, но и «думать» – как идеальный гражданин)

Европейцы знают, что информация влияет на окружающий мир не меньше, чем материя, поэтому закономерно вводят регуляции, определяющие, как с этой информацией следует обращаться. И в европейской парадигме промышленный «оператор ИИ», конечно, должен иметь сертификат – как врач или электрик, потому что ИИ-системы уже используются и в медицине, и в управлении инфраструктурой.

А вот в передовых США AI Act пока нет. Никто и никогда не отнимет у американцев законное право на пиццу с клеем.