«Белград» (2025), Надя Алексеева

Что общего у Чехова и острова Валаам, если учесть, что Антон Павлович там никогда не был?
Кстати, «благодарить» за это нам следует его старшего брата Александра, которому во время поездки на остров сильно не повезло с Ладогой, он попал в шторм, и потом клял свое путешествие по чем зря, и вот брату написал, мол, даже не думай – помрешь, пока / если доберешься. После таких мотивационных писем Валааму, конечно, не светило.

А правильный ответ на поставленный вопрос – Надя Алексеева, дебютный роман которой «Полунощница» был посвящен Валааму, а второй – Чехову.

Некоторую сумятицу вносит, правда, название «Белград», но поверьте на слово, Чехов там будет, как и Ялта (даже две), и немного Москвы, впрочем, тоже.

За последние пару лет концентрация Антона Павловича вокруг меня как-то заметно выросла: то ли Баадер с Майнхоф снова подсуетились, то ли мы в любой сложной ситуации склонны закапываться в Чехова, ведь он давно продемонстрировал нам, что знает ответы на все вопросы – надо просто найти нужный рассказ (или пьесу).

В романе «Белград» удивительным образом запараллелены два нежеланных, а потому мучительных, и для читателя тоже, переезда: главной героини, молодой писательницы Ани - в Белград, и главного героя, состоявшегося писателя Антона - в Ялту.

Аня едет в неприветливый холодный город. Чехов, напротив, в город приветливый («антоновки» буквально не дают прохода) и солнечный. Так по-разному, но в конце концов, так одинаково несчастны и одиноки они там оказываются.

Чеховские главы романа я проживала с закрытыми глазами – настолько гармонично, волнительно и легко они поселялись в моем воображении, я слышала голоса разговоры и смех, и, как в цветном кинематографе, наблюдала за событиями.

Белградские главы я тоже проживала с закрытыми глазами – зажмурившись, настолько болезненными и неуютными они оказались. Черно-белые хроники, которые, как наброски углем на картоне, выхватывали детали чужой жизни, такой неподходящей и непонятной, и от нее хотелось отгородиться даже в книге, чтобы уж наверняка в ней не оказаться.

У Н.Алексеевой есть удивительное свойство показать своих героев так, что их не получается с открытой душой полюбить, потому что ну они прям вот как мы, а полюбить себя со всеми изъянами совершенно нелегко. Но как же им сочувствуешь, и сколько раз ловишь себя на мысли, что и переживал такое, и думал так же, и делал так же.
И вообще это особое удовольствие – читать роман, настоянный на тех же событиях, которые совсем недавно что пережил сам.

«Белград» наполнен любовью в ее различных формах и концентрации, но самой очевидной, а потому заразительной, передающейся читателю, является любовь писательницы к Чехову. Мне хотелось одновременно за него замуж и усыновить – чтобы спасти от вот-этого-вот-всего и чтобы ему еще хотя бы лет десять бы... Поэтому, кстати, меня очень устроил предложенный в романе сюжет.

И конечно было приятно встретиться с Мапой и Буниным, с «собакой» и собачкой, услышать реплики из пьес, которые теперь заиграли другими красками. Я не богата биографическими знаниями о писателе (в свое время читала только книгу А.Чудакова о Чехове), поэтому мне было легко и приятно довериться Наде, ее легким и бесшовным сочетаниям реальности и домысла, прошлого и настоящего.

В общем, в любой непонятной ситуации читаем Чехова.
А в ситуации, когда хочется почитать что-то новое и про Чехова, читаем «Белград».

«Нью-йоркский обход» (2019), Александр Стесин

Сложно выбрать, какое из слов «радиация» или «онкология» внушает больший страх, не правда ли? А.Стесин – радиационный онколог, эмигрант в первом поколении, и именно его мемуары спрятались под обложкой этой книги.

Что может побудить к чтению такой, вселяющей вселенский ужас, книги, вам, наверное, хочется спросить?

Ну, во-первых, врачи-писатели уже давно хорошо себя зарекомендовали: Чехов, Булгаков, Вергезе – и это только навскидку.

Во-вторых, не знаю, как вы, но я бесконечно слушаю про ужасную американскую медицину от всех живущих там друзей. Однако, они - пациенты. Знакомых врачей, которые бы поделились рассказами, у меня нет, а оценивать происходящее по сериалу ER как-то не очень.

Слово «обход» как нельзя лучше подходит для данного повествования, потому что помимо осмотра пациентов (для нас, слава Богу, на расстоянии книжных страниц), обходить мы будем и все районы города.

Такой этнический и религиозный винегрет, конечно, вряд ли где еще сыщешь, и читатель, как заправский интерн, будет через плечо врача заглядывать в лица, например, выходцев из Латинской Америки (правильно, в Бронксе) и узнавать, как они оказались на этой больничной койке.
Кстати, для кого-то именно она является лучшим местом, где можно переночевать в тепле, да еще и с небольшой дозой транквилизаторов, позволившей, наконец, уснуть.

В районе Квинс окажемся среди корейского мед.персонала, потому что когда-то глав.врачом клиники стал кореец. При этом, главврач категорически отказывается общаться с корейскими коллегами на их общем родном языке даже в отсутствии пациентов, мол, мы тут не в Корее.

Те, кто прошли путь «от Освенцима до Альцгеймера», встретятся нам в Бруклине (где же еще), и с ними работать врачам тоже непросто. Но те сложности – ерунда по сравнению с особенностями жителей Гарлема или небольшого «индийского представительства» на Манхеттене.
Назвать эту книгу художественной нельзя, тут и истории как таковой нет, точнее, всего одна история – отношений человека и кого-то (или чего-то) всемогущего и всесильного.

Люди, так непохожие друг на друга и по цвету кожи, и по религии, и по социальному статусу, сталкиваются с ситуацией, которая ведет их к финишной черте гораздо быстрее, чем остальных.
Как если бы в игре «Умники и умницы» они не смогли выбрать зеленую дорожку с множеством вариантов решений и ответов, а кто-то поставил их на дорожку красную. И по ней им осталось сделать всего несколько шагов, а вот как пройти максимально безопасно, инструкций не выдали.

Люди вспоминают о Боге, кто-то о богах, силятся мыслить так, как не мыслили до этого никогда. «Чем медитация отличается от молитвы? Медитируют те, кому больно. Молятся те, кому страшно». (с)

Впрочем, и сам автор довольно глубоко посвящает нас в свои размышления о поиске Бога – ну, а как мы хотели? Русский, да еще писатель, да еще эмигрант.

Последняя часть книги перенесет нас в Индию, и это в какой-то степени напомнит мне «Ешь Молись Люби» Э.Гилберт, потому что именно в ашрамах, когда после некоторого количества бессонных ночей и сидения в поле лотоса с затекающими ногами, отваливающейся спиной и бегающими по ступням «священными» крысами, людям вдруг всё становится очевидно и понятно. И очень светло.

Одну из глав А.Стесин написал в стихах. И если бы меня спросили, стоит ли читать эту книгу, то я бы ответила, что, как минимум, эту главу – да. Врач-поэт – конечно, сила.

«Велнесс» (2023), Нейтан Хилл

Если бы я решила сделать бинго из вопросов, которые годам к 40 с комфортом обустроились в моей голове, то в него обязательно входили бы:

- что происходит с нами после смерти?
- что такое вера и во что мы верим?
- как воспитать ребенка и не искалечить его?
- что важнее – любимое дело или хорошая зарплата?
- почему походы по граблям – обязательная часть жизненного пути и нельзя учиться на ошибках (хоть бы и на своих)?
- как соц.сети так быстро заменили нам живых людей и есть ли обратная дорога?
- что произойдет раньше: мы доконаем природу или природа нас?
- где справедливость?! (это обычно вечером в пятницу или в определенные дни месяца))

Но за центральную позицию в центре бинго-квадрата, безусловно, сражались бы два вопроса-чемпиона: «что такое любовь» и «почему она уходит»?

С романом Нейтана Хилла я словно бы дистанционно проходила курс терапии, во время которого мы как раз говорили про все вышеупомянутое разом. Ну, как говорили - его герои высказывались, а я с ними или спорила, или кивала им, или досадовала на их наивность (иногда – свою).

Джек и Элизабет в студенческом возрасте приехали в Чикаго «чтоб осиротеть».
Истории детства у обоих диаметрально противоположные, и они будто бы доказывают, что можно быть одинаково несчастным и в безысходной нищете, и в оглушающем богатстве. Кстати, с помощью этой книги можно попробовать понять Америку и то, как непохожи друг на друга ее штаты, города и живущие в них люди.

Разные и по-своему странные, Джек и Элизабет, как двое сирот при живых родителях, находят друг в друге прибежище, укутываясь в свою любовь, которая, как им казалось, будет вечной.
Он – художник и романтик, она – практик и прагматик. Противоположности притягиваются, говорите? Что ж. Посмотрим на них, а заодно и на нас самих теперь лет через двадцать. То, что нравилось больше всего в любимом человеке, сейчас раздражает. Работа, вроде, тоже любимая, но уже не приносит столько удовольствия – может потому, что денег тоже не очень приносит?

Но самый сильный «удар под дых» для Джека и Элизабет – это, конечно, метаморфозы, произошедшие с их любовью. Точнее, ее отсутствие.
Как сказала одна их знакомая, сейчас другие времена. Раньше была одна на всю жизнь работа и один партнер. Сейчас же – каждый на фрилансе, сейчас важна гибкость, а у стабильности – плохая рентабельность. Почему бы не спланировать грамотно свой эмоциональный инвестиционный портфель, доверив одному партнеру – разговоры об искусстве (в котором он разбирается), второму – секс (с которым он самый лучший), третьему – ведение совместного хозяйства (ведь он такой мастер на кухне) и т.п.?
Но почему-то эти, вроде бы, логичные рассуждения, коробят и не встречают одобрения.

Что же такое брак и почему мы все еще к нему так слепо стремимся? Как говорит один престарелый профессор, «брак обещает уверенность в том, что нас будут любить. И в тот момент, когда мы это произносим, любовь ускользает. Уверенность ослепляет нас, и мы не замечаем, как мир меняется. Берегитесь высокомерия уверенности»(с)
И он же: «Может быть, настоящая любовь – это шаг навстречу хаосу? И, может быть, определенность – это всего лишь фикция, которую рисует разум, чтоб уберечь себя от жизненных страданий? А это означает, что уверенность – это избегание самОй жизни. Либо мы выбираем уверенность, либо мы выбираем жизнь» (с).

Я уже давно поняла, что чем больше мне понравилась книга, тем сложнее о ней рассказать, и «Велнесс» - тот самый случай.

Могу только позавидовать будущим читателям романа и пожелать, чтоб книга если не ответила на ваши личные бинго-вопросы, то хотя бы помогла понять, что они, эти вопросы, ровно такие же еще у огромного количества людей, живущих на всех континентах.
Мне кажется, ощущая такую сплоченность в непонимании происходящего, как-то проще простить себе многие ошибки и некоторое общее несовершенство.

«Черные платья» (1993), Мадлен Сент-Джон

Несмотря на говорящее название, роман австралийки Мадлен Сант-Джон вовсе не про женщин в трауре. И не про Шанель.
Да и, откровенно говоря, назвать его романом тоже кажется не совсем верным - книга совсем небольшая по объему (карманный размер и всего 284 страницы).
Что же это за «неведома зверушка»?

Если Вы работали в чисто женском коллективе, то прекрасно знаете особенности этих мини-государств с собственными неписаными законами, королевами и «золушками», причудами и порядками.

В отделе женских платьев сиднейского универмага «Гудс» в роли продавцов заняты исключительно женщины (что и понятно, ведь речь идет о конце 1950-х), и все они одеты в черные платья. Покрой этих платьев может быть разным, но не цвет.

Что же до размерной сетки, то до 1967 г. в Австралии бытовала особенная система размеров женской одежды - сейчас ее называют винтажной - и состояла она из следующих вариантов (вам понравится, обещаю):
XSSW – Extra Small Slim Woman (очень маленькая стройная женщина)
SSW – Small Slim Woman (маленькая стройная женщина)
SW – Small Woman (маленькая женщина)
W – Woman (ну, просто женщина)
XW – Extra Woman (очень даже женщина)
OS – Out Sized (за гранью размерной сетки, и, заметьте, уже даже не женщина…)

Я вот буквально «вижу», как в нынешние времена гендерной политкорректности и бодипозитива мы практикуем такую систему размеров) Но из песни слов не выкинешь.

Собственно, сотрудницы отдела и являются главными героинями истории, в которой будет всего понемногу: женская дружба, семья и желание ее создать, любовь и влюбленность, Австралия и Европа (в коктейльном варианте – перемешать и взболтать), и даже (!) вы не поверите, Россия.
В частности, начитавшись «Анны Карениной» и оценивая шансы встретить среди европейских эмигрантов своего Вронского, одна героиня спрашивает другую:
- А русские считаются европейцами?
- Ну, наверное, считаются. Но ты же знаешь, их никуда не выпускают, русских-то. Их никогда нигде не увидишь. Все в России сидят.
- Наверное, ты права. И все равно, если бы их выпускали, они бы считались европейцами, как по-твоему?
- Пожалуй, да. Все они там европейцы.

Жизнь послевоенных мигрантов, бежавших из стран, опаленных Второй Мировой, была знакома писательнице не понаслышке, т.к. ее мама была француженкой, а родственники по материнской линии Сент-Джон были из Румынии. И хотя румын в повествовании мы не встретим, там будут венгры (признайтесь, вы тоже путали в детстве Бухарест и Будапешт?) А одна из героинь щедро пересыпает свою речь французскими красивостями, так что, мне не раз вспомнилась Анна Павловна Шерер и ее салоны.

Несмотря на то, что у писательницы не такое большое литературное наследство (поздно начала и, увы, рано ушла из жизни), еще при жизни ее оценили за внимание к мелочам, ведь именно эти мелочи, чаще всего, позволяют читателю разглядывать словно в бинокль и героев, и особенности их жизни. А если речь идет о далеком континенте, где все шиворот-навыворот, где жаркая пора в Рождество не только в магазинах, но и на улицах, то такой взгляд через замочную скважину становится еще более заманчивым.

Лимонадно-освежающий и не обременительный для эмоционального состояния сюжет романа легко нашел себя в развлекательных жанрах – существуют и мюзикл, и фильм (2018) Ladies in Black. В последнем, в частности, снялась Жюльет Бинош.

К слову сказать, изначально книга вышла под названием Women in Black, но к моменту переиздания женщин «повысили» до леди. Наверное, ничего плохого, но мне немного жаль, что букве W в размерной сетке теперь стало некому так симпатично «подмигивать».

«Лонг-Айленд» (2024), Колм Тойбин

Что ж, за 15 лет молчания и подготовки к продолжению «Бруклина» писателю удалось накопить одну идею, которую он и будет думать развивать почти 400 страниц. Удивительно, конечно, как с таким количеством героев и возможностей развития сюжетных линий он умудрился «смотать все нитки в один моток».

Что же случилось через 20 лет? И да, если вы планировали познакомиться с романом, не читайте дальше – сегодня будут спойлеры.

Эйлиш живет себе свою американскую жизнь в счастливом (вроде как) браке, двое детей, работа какая-никакая тоже имеется. И вот однажды на пороге ее дома возникнет незнакомец, который сообщит, что его жена скоро родит ребенка, который сей момент на этот самый порог и будет доставлен. А все потому, что отец данного малыша – муж Эйлиш.

В общем-то, это и будет сюжетообразующим событием, которое даст героине ту свободу действий, которой она в итоге (не) воспользуется.

Не помню, чтоб в книге было сказано, когда у Эйлиш день рождения, но я бы сказала, что она – типичный представитель людей-Весов. При всей моей нежной любви к некоторым из них я не встречала более нерешительных созданий. Кроме, разве что, Рыб. (Что бы еще такого написать, чтобы обидеть сразу всех и лишиться большинства подписчиков?))

Так или иначе, добрую половину повествования героиня будет мучиться сама, и заставлять страдать читателя, потому что ситуация должна как-то разрешиться (и это тот самый анекдотический случай, когда уже не рассосется).

Можно ли простить мужа и принять решение его семьи (родителей и братьев), которые просто посмеялись над незадачливым «дон жуаном» и его результативным походом налево, при этом готовы принять новорожденного в семью – мол, не лежать же малышу на пороге?

В любой непонятной ситуации надо ехать домой к маме – это правило помогло многим, наверняка поможет и Эйлиш. Из хорошего – мама жива-здорова, и даже собирается отметить 80-летний юбилей, из плохого – Джим, ирландская любовь 20-летней давности, как хорошее вино, стал только лучше, к тому же, все еще не женат (но есть нюанс).

И, подумает читатель, вот же оно! Но писатель Колм Тойбин и женщина-Весы, которая, видимо, воздушно-капельным путем заразила своей нерешительностью и улучшенного временем ирландского Джима, думали иначе.

Иными словами, не будь это продолжением «Бруклина», я бы просто сказала «ну, не самая удачная книга». А в нынешних обстоятельствах процитирую пословицу «замах на рубль, удар на копейку».
Но самое обидное – то, что автор открыто спекулирует на любопытстве читателей, и не стесняясь, снова заканчивает книгу ничем, намекая на очередную встречу через теперь уже не знаю сколько лет.

«Бруклин» (2009), Колм Тойбин

И снова Ирландия, но, не в пример предыдущей, сюжетная и душесогревающая.

Эйлиш Лейси живет с мамой и старшей сестрой в небольшом ирландском городке. Отец недавно умер, братья уехали на работу в Англию, сама же Эйлиш найти работу не может – в послевоенной Ирландии с этим сложно, а особенно если учесть, что из образования у Эйлиш – только школа.
Но девушка любит считать, арифметика ей дается легко, поэтому, когда одной вредной держательнице местного магазина понадобится помощница, Эйлиш получит эту неказистую подработку. В магазине ее шпыняют, несмотря на все старания выполнять работу идеально, не ценят ее усилий, все по классике.

Истории Золушки, которая прямо просится из такого зачина, все же не будет. Зато будет внезапное предложение переехать в Америку и попробовать найти себя в Бруклине, где большая ирландская диаспора и где добрые люди и их связи помогут Эйлиш мало-помалу начать другую жизнь.

В этой другой жизни будут и сложности привыкания, и поиски любви, и, конечно, вечная орнитологическая дилемма о синице и журавле.

Мне кажется, что Нью-Йорк, и, в частности, Бруклин, 1950-х годов – очень киногеничен, про те годы снято много фильмов и сериалов, поэтому описания города и его обитателей на страницах романа сразу приобретают объемность и оживают, дополненные картинками из памяти.

И, конечно же, вспоминаются романы Бетти Смит (писала про них в этом канале), ведь это по большей части истории про эмигрантскую жизнь европейских переселенцев в Америке.
Нелюбовь ирландцев и итальянцев, первые появления темнокожих в магазинах, куда раньше им был запрещен вход, освоение тогда еще пустого Лонг-Айленда – мозаичные кусочки того Бруклина, в котором оказалась тихоня Эйлиш, не выезжавшая раньше дальше собственного города и не разлучавшаяся с матерью дольше, чем на день.
А детальное описание преодоления героиней Атлантики на океанском лайнере были для меня, человека, профессионально связанного с круизами, особым удовольствием.

В 2015 году по этому роману вышел фильм с одноименным названием и с Сиршей Ронан в главной роли. Именно за эту роль актриса получила в 2016 какое-то несметное количество различных премий, да и сам фильм был удостоен трех номинаций на «Оскар» (лучший фильм, лучший сценарий, лучшая женская роль).

Сравнивая фильм и книгу, без колебаний отдаю голос за последнюю, т.к. фильм – это будто бы видеоверсия романа, взятого с сайта briefly. Но актерский состав, и, в частности, исполнительница главной роли, вопросов не вызвали - на красивых людей вообще всегда приятно смотреть.

История, рассказанная в «Бруклине», закончилась так, что очень захотелось узнать, что же было с героями дальше. И на радость всем ожидавшим 15 лет продолжения романа, в 2024 г. появился «Лонг-Айленд», в котором мы видим, что случилось с Эйлиш и остальными по прошествию 20 лет.

«Дом смерти» (2017), Билли О’Кэллахан

Когда я только собралась купить эту книгу, мой внутренний голос сказал мне «если автор называет роман «Дом смерти», он просто хочет гарантированно напугать читателя, потому что вдруг ему не получится это сделать своим рассказом?»
Однако тот день не был днем, когда я уважала свой внутренний голос (и заодно кошелек), поэтому роман был куплен и прочитан.

Дело происходит в современной Ирландии, действующие лица – сплошь люди искусства, либо творящие сами, либо помогающие творцам монетизировать их таланты (то бишь арт-дилеры).
Медленно и никуда не торопясь, рассказчик, он же главный герой, будет сначала излагать, как он дошел до жизни такой. Потом сообщать о своих взглядах на жизнь, семейный уклад, размер одежды и прочие лишние для знания читателя характеристики.

Какое-то бесконечное количество страниц не было ни дома, ни смерти, ни движения сюжета.
Но внезапно мы заслужили событие - одна художница, протеже этого арт-дилера, присмотрела себе какой-то Богом забытый особняк с шикарными видами. Тут сразу понимаем – оно. Дальше в деталях мы узнаем о том, как этот дом был переделан и сколько денег это стоило. Если бы я так любила ремонты и интерьерный дизайн, я бы потратила эту любовь и время на ремонт своей квартиры, а не на чтение про ремонт ирландского жилища в глуши.

И вот, наконец, Весна! справляя новоселье, компания этих творцов вызовет некий дух, который общался с ними по-ирландски, поэтому они, пару раз невпопад ответив на его вопросы / предложения, вскоре найдут себя в состоянии крайнего аффекта.
Все – взрослые образованные люди, не понимали, что происходит, и продолжали эксперимент, который, кажется, продолжился дольше, чем его инициаторы хотели бы.

Дальше я рассказывать сюжет не могу, и в основном не потому, что будут спойлеры, а потому, что сюжета нет. Простите, если это тоже спойлер.
Еще там нет очевидного финала, точнее, это т.н. открытый финал – дорисовываем картинку по точкам (если не лень и если способности позволяют).

Что же в книге есть? В избытке – детали рутинной жизни современных ирландских 30-40 летних: что едят на завтрак, какой дорогой едут из столицы в пригород, как ведут себя на вернисажах, как знакомятся с будущими супругами.
Еще есть некоторые факты ирландской истории (а именно – времена Великого голода).

Завершая свой лаконичный рассказ (да и сама книга – всего 280 страниц почти карманного формата), скажу, что основная эмоция, которую автор вызвал ею у меня – недоумение.
А весь страх закончился на чтении обложки романа.
Не исключено, впрочем, что я как-то неправильно ее читала.

PS А внутренний голос иногда бывает прав.