У человека случается психотический эпизод — обострение шизофрении, скажем, или просто что-то припадочного свойства. Его задерживают, потому что даже врачи не могу с ним справиться — или просто потому что человек, например, бездомный и мешает другим. Через несколько недель человек умирает от истощения, то есть буквально от голода, в окружной тюрьме, и никто ему не помогает. И таких случаев происходят десятки, в самых разных американских штатах; и местные тюрьмы регулярно выплачивают многомиллионные компенсации из денег налогоплательщиков родственников жертв — или не выплачивают, а уничтожают свидетельства своих действий.

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ГОРБАЧЕВЫМ АЛЕКСАНДРОМ ВИТАЛЬЕВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ГОРБАЧЕВА АЛЕКСАНДРА ВИТАЛЬЕВИЧА 18+

Причина — с одной стороны, старинная: деинституционализация психиатрических интернатов, начавшаяся в 1960-х, проходила через пень-колоду и привела, в частности, к тому, что тысячи людей с ментальными расстройствами оказались просто на улице. А с другой стороны, вполне новая и поздне-капиталистическая: окружные тюрьмы отдают медицинскую помощь на аутсорс частным компаниям, которые стремятся к прибыли и потому на всем экономят. (Одну из жертв, которая уже несколько дней кричала, моля о помощи, осмотрела медсестра и записала, что никаких проблем и потребностей у нее нет).

Новый текст Сары Стиллман, великой мастерицы расследований, от каждого следующего абзаца которых степень мрачного ахуя кратно увеличивается. Писал тут о ней неоднократно; собственно, ее предыдущий материал, который фигурировал в канале, получил в прошлом году Пулитцера. Не исключаю, что и этот что-нибудь получит.

https://www.newyorker.com/magazine/2025/04/21/starved-in-jail

На прошлой неделе моя книга «Он увидел солнце. Егор Летов и его время» наконец ушла в печать. Надеюсь, в течение двух месяцев она поступит в продажу и все такое.

Тем временем мой приятель Митя уговорил меня попробовать сделать некий летовский стендап, ну в смысле — почитать лекции о своих изысканиях в области истории и теории «Гражданской обороны». Первая такая лекция пройдет в Риге, в моем любимом концертном баре Laska на улице Вагоню, вечером в среду, 7 мая. Называется она «Снаружи всех измерений: Почему Егор Летов — не то, чем кажется». Отчасти опираясь на важный для автора тезис «Путь вперед — это всегда отказ», я решил построить это выступление как сеанс разоблачения мифов про Летова и «Оборону»: попробовать показать и доказать, что это не про мрак, а про веселье, не про злобу, а про любовь, не про панковский примитивизм, а про глубокий концептуализм — ну и так далее. Удивительные анекдоты и редкие видео тоже будут.

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ГОРБАЧЕВЫМ АЛЕКСАНДРОМ ВИТАЛЬЕВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ГОРБАЧЕВА АЛЕКСАНДРА ВИТАЛЬЕВИЧА 18+

Честно сказать, я порядком ерзаю по этому поводу. С одной стороны, в подобном формате сейчас выступают вообще все, кому не лень, и по всей видимости, людям это нужно и важно. С другой, я ко многим чужим лекциям отношусь скептически, а в своих ораторских навыках совершенно не уверен, чего же сам тогда лезу. С третьей, Летов среди прочего говорил, что правильный результат достигается, когда делаешь что-то вопреки себе, не то, что хочется; ну вот, может быть, стоит и тут попробовать, тем более что у меня есть ощущение, что каких-то увлекательных историй понараскопать все-таки удалось, и поделиться ими стоит. С четвертой, лекции в России начали как-то особенно активно пытаться запрещать, что по идее как раз означает, что туда-то и надо двигать.

Наконец, уважаемые коллеги говорят, что подобные мероприятия помогают рапространять книги, а мне бы, конечно, хотелось, чтобы книжку прочитали. Конкретно в Риге ее, правда, еще не будет, но если все это дело получится, попробуем сделать лекции и в других городах — так, чтобы и книжку там можно было сразу заполучить.

В общем, вот такое стеснительное объявление. Буду очень рад всех видеть. Купить билеты (за деньги да) можно здесь.

На канале Минаева вышел ютуб-док про Цоя – и это дно.

Убогая бездарная халтура gpt-нищенок.

Можете ткнуть в любой момент, вот просто куда угодно в таймкоде – скорее всего там будет в лучшем случае неточность.

Такого шлака полно, но тенденция удручает, реально плаки-плаки( Потому что, очевидно, такого позора будет только больше. Выпуски окупаются, просмотры есть, а других кипиай не будет.

Проблема в том, что это реально gpt-конвейер, с которым все сложнее спорить.

Это не ошибки, опечатки, оговорки или случайный перл неопытного автора; это именно что баг gpt-сценария, баг машинного текста, над которым дальше никто не сидел.

Например, ведущий говорит, что в работе над «Начальником Камчатки» Цою помогал Башлачев. Тут можно даже не гадать, как СашБаш, которого на момент записи альбома не знал даже Троицкий, еще до первых квартирников в столицах, без связей и вписок – как-то залетел на альбом «Кино».

Нет, просто Башлачев, как и Цой, работал в котельной под неофициальным названием «Камчатка». Либо еще проще: из-за бонус-треков к «Начальнику», добавленных к альбому в ‘90-х, где Цой поет с Башлачевым. Сетка сгенерировала плюс-минус то, что съела, а дальше – похуй.

Вот ведущий говорит, что Бугаев-Африка играл в «Ассе» персонажа по имени Банан. Это не оговорка. Он так произносит несколько раз, без тени смущения. Почему не Бананан? Потому что альбом Чернавского, с которого есть пошла песня, давшая имя персонажу, назывался «Банановые острова». Речь там явно шла про банан, значит, и героя звали Банан. Возможно, кто-то из команды Минаева даже исправил подчеркнутое красным, убрал лишний слог. Бананан же явно ошибка.

Кстати, слог. Он, как вы понимаете, должен быть выше среднего, должно быть «вкусно написано». А лучше «сочно». Чтобы эпитеты, образы, метафоры и стиль. В результате Япония в изложении ведущего стала «Поднебесной». Ну вот такие китайские подделки фразеологизмов и окказионализмы по акции.

Есть проигранные битвы с логикой типа пересказа хрестоматийной истории про ночной концерт «Кино» в Братске. Группа тогда не получила предоплату за выступление, но все равно отыграла гиг, так как фанаты пришли брать гостиницу штурмом. Такая же концовка у ведущего, но перед этим он со ссылкой на Айзеншписа утверждает, что концерт отменили, «билетов продано мало». То есть так мало, что внушительная толпа пришла громить гостиницу.

Всякие мелкие нестыковки в датах, ошибки с подписями и прочий детсад опускаю, это придирки, роскошь для этой минаевской рубрики.

Есть штука поважнее. За час с лишним, что длится это джипити-ралли, ни разу не прозвучало одно имя. Как-то так вышло, не знаю почему. Ведь как вроде важная фигура для Цоя: ориентир, соратник, друг, учитель. Кто убедил Тропилло, что «Кино» надо записывать. К кому Цой пришел перед отправкой в психушку – чтобы набраться духу и убедиться в правильности пути. С кем Цой до последнего сверялся в оценке качества песен.

Напомню команде рубрики, что его зовут Борис Гребенщиков.

Да, он иноагент, и его имя зачем-то выпиливают откуда только можно. Но вы же можете этого не делать! У вас же есть орава юристов, которые могут подсказать, что вас не расстреляют, если ведущий вдруг назовет две заветные буквы. Поставьте эту ебаную плашку (хотя и это не обязаны делать; поди докажи, что БГ – это не Борис Грызлов), упомяните все его преступления перед отечеством, но, сука, только не это онемевшее «музыкант “Аквариума”».

Три с лишним года назад, до войны, Минаев ходил к БГ брать интервью, смотрел ему в рот и лез в кадр с «большой звездой». Куда все делось?

Обосраться с командой, которая не заметила ни до съемок, ни в процессе, ни потом всех этих бананов Башлачева в Братске – ладно, проехали. Но так сливать БГ – подлость и маразм.

Я обычно в этом канале пишу про хорошие документальные проекты. Но вообще-то надо иногда писать и про плохие, хотя бы чтобы неповадно было. Вот мой товарищ и коллега Саша Морсин, преисполнившись благородной яростью, учиняет совершенно обоснованный разгром телепередаче команды Сергея Минаева про группу «Кино». Как говорил Александр Бубнов, всем двойка. (В канале есть еще небольшое продолжение, ну и вообще в очередной раз рекомендую подписаться).

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ГОРБАЧЕВЫМ АЛЕКСАНДРОМ ВИТАЛЬЕВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ГОРБАЧЕВА АЛЕКСАНДРА ВИТАЛЬЕВИЧА 18+

То, что я должен сказать. Вчера стало известно, что организаторы ярмарки без объяснения причин отменили ранее анонсированное мероприятие с участием Олега Кашина. Я полагаю, что это происшествие стоит осознать и осудить как акт цензуры. Про это хорошо написал Глеб Морев, я согласен с его постом во всем, кроме следствия. Мой личный человеческий опыт показывает, что бойкот работает как личный моральный поступок, но не работает как политическая стратегия. Выборы, «Лукойл», «Рузское молоко» и так далее — со всем этим получилось не очень.

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ГОРБАЧЕВЫМ АЛЕКСАНДРОМ ВИТАЛЬЕВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ГОРБАЧЕВА АЛЕКСАНДРА ВИТАЛЬЕВИЧА 18+

На мой взгляд, в таких обстоятельствах полезнее будет выступить против цензуры со сцены ярмарки; возможно, кто-то из авторов посчитает нужным это сделать (самого меня в Берлине не будет, но по причинам сугубо технического характера, не демонстративно). В конце концов, на недавней ярмарке non/fiction в Москве, где цензура свирепствует совсем уж открыто, проходила презентация нашей книжки про «Спартак», и тот же Сережа Бондаренко там рассказывал и про работу со мной-иноагентом, и про то, как эта история иллюстрирует необходимость сменяемости власти. Мне кажется, что хорошо, что эти слова были произнесены в московском Гостином дворе в декабре 2024 года (подробнее эта история обсуждалась в недавнем подкасте «Давай голосом»). Было бы странно отмолчаться в Берлине.

Для тех, кто в Берлине. Завтра там стартует книжная ярмарка Berlin Bebelplatz, а в субботу в 17.00 на ней будет мероприятие фонда StraghtForward, где мы помогаем делать честный нонфикшн про Россию, — публичный питчинг книг, которые пишутся (или уже написаны) в рамках нашей основной программы.

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ГОРБАЧЕВЫМ АЛЕКСАНДРОМ ВИТАЛЬЕВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ГОРБАЧЕВА АЛЕКСАНДРА ВИТАЛЬЕВИЧА 18+

Формат этот вырос из давней затеи, которую мы в редакции «Афиши» придумали на каком-то московском книжном фестивале когда-то в начале 2010-х; помню, что дело было в маленьком павильоне в «Музеоне», а что это было за мероприятие и в каком точно году, не помню. Так или иначе, мы позвали людей из ведущих российских издательств («Альпина», Corpus, кто-то еще) — и попросили несколько знакомых журналистов представить им идеи нонфикшн-книг, которые они хотели бы написать. Соответственно, роль издателей была в том, чтобы оценить, насколько это жизнеспособно; надо понимать, что оригинальный российский нонфикшн тогда был в гораздо более плачевном положении, чем сегодня. Из авторов участвовали Максим Семеляк, Олеся Герасименко, другие прекрасные люди.

Было интересно и весело, и как ни странно, даже имело практический смысл — мы с моим тогдашним соавтором Ильей Зининым представили идею книжки «Песни в пустоту» про потерянное поколение русского рока 1990-х; кажется, она тогда так еще не называлась, но большая часть работы была сделана, просто мы (в основном я) это как-то забросили, отчасти как раз потому что я думал, что никто не будет издавать книжку про хорошо забытые группы. Однако ж на питчинге выяснилось, что заинтересованы сразу несколько издательств, это стало важной мотивацией закончить работу, в 2014-м книга вышла.

С берлинским мероприятием ситуация немного другая хотя бы в том смысле, что тут не просто про идеи — все книги уже пишутся под патронажем StraightForward. Еще важно, что большинство людей в жюри — представители немецкой книжной индустрии (на питчинге будет синхронный перевод с русского на немецкий и обратно): StraightForward ставит своей целью рассказывать сложные истории вокруг России, интересные международной аудитории, вот и посмотрим-послушаем, что более интересно, а что менее. Какими могут быть результаты, мы и сами не знаем; при идеальном раскладе кто-то из авторов найдет себе немецкого издателя, а кто-то поймет, как можно дофокусировать книжку, чтобы он нашелся. Ну и в любом случае мы узнаем что-то новое о сложности мира, а это, в конце концов, главный смысл любой писательской и просветительской деятельности.

Собственно, кто будет выступать. Сережа Бондаренко — с критической историей «Мемориала» (писал о ней подробно совсем недавно, на ярмарке ее можно будет купить, кстати!). Ксения Лученко — с книгой об отношениях РПЦ и власти в постсоветскую эпоху (она уже полностью готова, скоро будет дата выхода на русском). Дмитрий Дурнев — с книгой об истории Донбасса в XXI веке, как он ее прожил, будучи издателем и независимым журналистом в регионе. Саша Казанцева — с книгой о том, как российская власть борется с ЛГБТК+-людьми и сообществами у себя в стране и за ее пределами. Настя Лотарева — с книгой о том, как совершают и расследуют военные преступления России в Украине. Егор Мостовщиков — с книгой о том, как Россия стала черной дырой мирового арт-рынка и как это используется для расхищения украинского искусства.

Все это происходит на ярмарке Berlin Bebelplatz на площадке «Антресоль» в субботу, 5 апреля, в 17.00.

Собственно, может быть, интонация этой книги — одно из самых ценных ее достижений, в том числе для меня как редактора. Мы правда долго на ней работали, спорили, вежливо гнули друг друга в свою сторону — я все время требовал, чтобы Сережа сделал многочисленные отсылки и намеки более прозрачными, автор хотел сохранить тонкость. Мне кажется, что компромисс получился, и язык «Потерянных в памяти» сочетает поэтичность и четкость, лиричность и критику, деликатность и глубину. Впрочем, то, что мы его нашли, неудивительно, все-таки у нас есть некоторые базовые точки опоры. Как внезапно взпомнилось в процессе работы над книжкой, познакомились мы с Сережей на концерте Radiohead в Праге. Был август 2009 года, Сережа только недавно начал работать в «Мемориале» — и прошло всего несколько недель после того, как в Чечне убили Наталью Эстемирову.

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ГОРБАЧЕВЫМ АЛЕКСАНДРОМ ВИТАЛЬЕВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ГОРБАЧЕВА АЛЕКСАНДРА ВИТАЛЬЕВИЧА 18+

Дополнительно представить себе книжку можно следующими способами: фрагмент первой главы на «Горьком» / глава про «Возвращение имен» / фрагмент про «зачистку» Самашек в «Медиазоне» / интервью с Бондаренко / рецензия Арена Ваняна в «Словах вне себя»

Книгу «Потерянные в памяти: общество “Мемориал” и борьба за прошлое в России» можно заказать примерно из любой точки мира, в том числе из России. До книжных магазинов разных стран она постепенно доедет в течение ближайших недель. Будет, конечно, и цифровая версия, но бумажную советую отдельно — эти прорези для фотографии на обложке настоящие, и это производит некоторое тактильное впечатление (спасибо Максиму Балабину!). На другие книги «Рикошета» тоже рекомендую обратить самое пристальное внимание. И подписаться на их канал!

https://ricochet.press/memorial.html

Противодействие вызывает действие, и по мере того как в России усиляется книжная цензура, за ее пределами появляется все больше свободных издательств. Одно из таких запустилось на этой неделе, оно называется Ricochet, и я горжусь тем, что среди первых книжек, которые они выпускают, — наша, сделанная в рамках StraightForward Foundation. Это «Потерянные в памяти»: критическая история общества «Мемориал» и борьбу за историческую память в перестроейчной и постсоветской России. Написал книгу Сережа Бондаренко, мой давний товарищ, с которым мы последние четыре года провели, практически (виртуально) не расставаясь — сначала делали вместе сериал про «Спартак», а потом книгу про него же и параллельно про «Мемориал».

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ГОРБАЧЕВЫМ АЛЕКСАНДРОМ ВИТАЛЬЕВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ГОРБАЧЕВА АЛЕКСАНДРА ВИТАЛЬЕВИЧА 18+

Слово «критическая» тут следует читать не как «ругательная», а скорее как «задающая вопросы». Бондаренко — сам мемориалец со стажем (и в настоящем член правления одного из оставшихся «Мемориалов»), но из второго или даже третьего поколения. Он пришел работать в общество уже в 2000-х, в годы его максимальной маргинализации, уже после того, как «Мемориал» активно присутствовал в актуальной истории, участвовал в борьбе за демократию (или то, что ей называли на рубеже 80-х и 90-х), считал жертв октября 1993-го и фиксировал военные преступления в Чечне, зарубаясь с официальными лицами за правду, но еще до того, как уже современное российское государство объявило «Мемориал» своим врагом и таким образом вернуло его в новостные заголовки. Соответственно, позиция у Сережи — одновременно аналитика, наблюдателя, историка, который рассматривает прошлое «Мемориала» так же скрупулезно, как сам «Мемориал» исследует прошлое советское, и в то же время непосредственного соучастника, актора второй половины мемориальской истории.

Это уникальная позиция, и она дает Бондаренко возможность ставить сложные вопросы из сегодняшнего дня, не подвергая при этом сомнению опыт своих товарищей и учителей. История «Мемориала» — вообще трудный материал хотя бы потому, что состоит из историй многих «Мемориалов» сразу: архивного, правозащитного, кучи региональных, почти каждый из которых мог бы стать предметом отдельной книги (про Юрия Дмитриева плюс-минус все знают, про Алексея Бабия, героя одной из сережиных глав, уже не очень). Не пытаясь рассказать обо всем исчерпывающе, Сережа намечает скорее рэперные точки этой истории, ее фокусные события, и в каждом из них вскрывает, с одной стороны, внутренние механизмы, рассматривая их с максимально близкой дистанции, как совокупность усилий и решений отдельных людей, а с другой — неиспользованные потенциалы, развилки, которые не были реализованы. Тут есть удивительные подробности «Недели совести», фестиваля памяти о репрессиях, случившегося в ноябре 1988 года и собравшего десятки тысяч людей (к бумажному изданию прилагаются еще и объемные выдержки из ее книги отзывов, некоторые могут встретить там знакомые имена); объяснение, почему в начале 1990-х не случилось люстраций; истории жертв репрессий, которые боролись с «Мемориалом» (бывало и такое); рассказ, как была придумана акция «Возвращение имен» — и как она стала чем-то совсем другим; ну и так далее.

Это не агиография, хотя автор, безусловно, относится ко многим из своих героев — Арсений Рогинский, Ирина Щербакова, Елена Жемкова и многие другие на протяжении многих лет разговаривали с Сережй об истории «Мемориала» — с абсолютно заслуженным почтением. Это не отповедь, хотя автор готов называть то, что считает ошибками, этим словом и критиковать оппозицию за то, что у них самих тоже плоховато со сменяемостью власти.

Вчера вышел текст в «Холоде», который я имел честь редактировать — все еще время от времени отдельными лонгридами занимаюсь. Тот случай, когда работа редактора по основному существу заключалась в одном ключевом концептуальном предложении.

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ГОРБАЧЕВЫМ АЛЕКСАНДРОМ ВИТАЛЬЕВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ГОРБАЧЕВА АЛЕКСАНДРА ВИТАЛЬЕВИЧА 18+

Год назад в подмосковном доме жестоко убили трех пожилых женщин — двух сестер-близняшек и их подругу, которые дружили и жили вместе. Убийство было громким, за него схватились таблоиды и профильные телепередачи вроде «Малахова». Один из уже, можно сказать, классических жанров «Холода» — брать резонансное преступление и рассказывать о нем с человеческой стороны, и тут тоже решили такое сделать.

Когда текст дошел до меня, это был именно что «тру крайм», то есть едва ли не основной фокус — именно что на смерти, на ее обстоятельствах. Я прочитал драфт и подумал, что, если быть честным с собой, таких историй про такие убийства уже было немало. И гораздо интереснее тут было бы перевернуть оптику и сделать не про смерть, а про жизнь, потому что сами жертвы тут исключительно интересные — и ценнее и важнее не то, как они умерли, а то, как они жили: две пары близняшек дружили всю жизнь; одна из женщин была кукольницей с мировым именем, другая сделала успешный бизнес в нефтегазовой сфере; уже в пенсионном возрасте они начали вместе жить в сельских домах, меняя к лучшему жизнь вокруг себя — обустраивая культуру деревнях, увлекая местных детей искусством, помогая им увидеть мир и так далее.

И вот мы перевернули — и получился, мне кажется, жизнеутверждающий текст, несмотря на трагический финал. Еще он у меня как-то зарифмовался с другим прекрасным материалом, который я сегодня с утра прочитал: это сделанное изданиями «Региональный аспект» и «В лесах» интервью с фотографом Екатериной Соловьевой, которая в 2022 году переехала с мужем из Германии в костромскую глушь — и теперь ищет по заброшенным деревенскими домам фотопленки, брошенные хозяевами или их потомками, и находит удивительные совершенно вещи, и собирается открывать на основе своих архивов культурный центр. Работа исторической памяти в действии — и сами картинки местами потрясающие.

Пожалуй, единственное, чего не хватило в этом интервью, — это все-таки какого-то объяснения, как так вышло, что люди после февраля 2022 года переехали из Германии в Россию; там это как-то совсем туманно объясняется — возможно, по соображениям безопасности. И если вернуться к тексту «Холода», то эта история, по-моему, еще и хороший пример, как война проявляет себя даже в каких-то сюжетах, которые как бы не про нее. Четвертую сестру-подругу убитых женщин уволили из РАНХИГС за антивоенную позицию, она с семьей уехала в Черногорию и так, возможно, сохранила себе жизнь (должна была быть в гостях у родных друзей в роковой день, но в последний момент поменяла авиабилет). А сам убийца женщин, бывший гаишник, который сначала сбежал во Вьетнам, а потом, когда его оттуда выдали, во всем сознался, судя по всему, не дожидаясь суда, убыл на фронт — и если вернется живым, может безнаказанно выйти на свободу.

https://holod.media/2025/03/18/sestry-iz-ryzhego-doma/

Помимо прочего, выводы Совэ очень хорошо ложатся на дальнейшее. И на 1996 год, когда вот эта декларативная бинарность — или вы за Ельцина, или за репрессии и пустые полки — стала основой для работы новой медиамашины. И на постоянную путинскую риторику мобилизации, чрезвычайщины, вот это «нет времени на раскачку», «действовать надо как можно быстрее», которое он говорит уже 25 лет (в том числе буквально несколько дней назад), в анамнезе, кажется, имеет в том числе и такой смысл — надо срочно исправлять положение, для этого все средства хороши, а лишние вопросы только мешают. И к современным фейсбучным по насущным вопросам, которые тоже зачастую исходят из этой бинарной логики, есть моральная правда и аморальная ложь — только недавно прочитал от умного, тонкого человека такой комментарий относительно угрозы Трампа отрезать федеральное финансирование американским университетам, если они будут допускать протестов на кампусе: «Прохамасовских демонстрантов (а речь о них) не особо жаль», вот как такое еще объяснить? И к бесконечным срачам внутри оппозиции, в подоплеке которых тоже зачастую лежит эта монохромность: если мы выступаем за правду, за добро и его победу над нейтралитетом (ненавижу эту формулировку), из этого неизбежно следует, что те, кто имеет к нам претензии и задает вопросы, выступают за ложь, за зло, за Кремль, на деньги Кремля, ну и так далее.

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ГОРБАЧЕВЫМ АЛЕКСАНДРОМ ВИТАЛЬЕВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ГОРБАЧЕВА АЛЕКСАНДРА ВИТАЛЬЕВИЧА 18+


https://www.nlobooks.ru/books/biblioteka_zhurnala_neprikosnovennyy_zapas/28017/

«Поставив себя на службу российскому руководству, многие советские либеральные интеллектуалы, в том числе несколько лидеров ДР и некоторые из самых известных представителей интеллигенции, помогли убедить население, что Ельцин и его правительство являются истинным воплощением демократических идеалов, если не демократами на практике. Таким образом, они создали институциональные и символические условия — концентрацию власти и ассоциацию своих идеалов с авторитарной и коррумпированной политикой — для собственной политической маргинализации и исчерпания своего политического проекта».

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ГОРБАЧЕВЫМ АЛЕКСАНДРОМ ВИТАЛЬЕВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ГОРБАЧЕВА АЛЕКСАНДРА ВИТАЛЬЕВИЧА 18+

«Помимо маргинализации либеральной интеллигенции и активистов, концентрация власти в руках “просвещенного” реформатора имела более пагубные и долгосрочные последствия для зарождающейся российской демократии, существенно подорвав чувство политической эффективности граждан. Узаконив идею о необязательности демократических процедур, поскольку оппозиция представляет собой экзистенциальную угрозу реформам, советские либералы невольно дали понять населению, что ради его же блага оно должно быть лишено возможности отстаивать свои требования через такие спорные формы политического участия, как демонстрации, партийные организации и забастовки, которыми оно пользовалось в период поздней перестройки. <…> В этом смысле покорность россиян демократической эрозии в последующие годы не следует связывать с якобы атавистической апатией, унаследованной от советских времен, — это предположение было явным образом опровергнуто во время перестройки. Напротив, эта покорность тесно связана с ощущением политической неэффективности, которое возникло в первые годы нового режима».

«Российские либералы, безоговорочно поддержавшие Ельцина в 1993 году, не были равнодушны к вопросу о нравственно- сти. Но, как и Макиавелли, они пришли к убеждению, что “мудрый учредитель республики, всей душой стремящийся не к собственному, но к общему благу, заботящийся не о своих наследниках, но об общей родине, должен всячески стараться завладеть единовластием. И никогда ни один благоразумный человек не упрекнет его, если ради упорядочения царства или создания республики он прибегнет к каким-нибудь чрезвычайным мерам. Ничего не поделаешь: обвинять его будет содеянное — оправдывать результат”. В отличие от Макиавелли, однако, эти либералы не предвидели, что режим, основанный на насилии, должен регулярно прибегать к нему для обеспечения покорности народа. Таким образом, авторитарный характер современной российской “демократии”вписан в условия и мотивы его рождения, а именно: концентрация власти в руках “просвещенной” элиты с целью защиты новой власти от разложения общества».

Все это в книжке излагается не так абстрактно, как в этом посте, а с конкретными примерами, с анализами текстов и выступлений самых разных людей — как известных вроде Юрия Афанасьева и Нины Андреевой, так и почти забытых вроде Юрия Буртина и Игоря Клямкина. Довольно зловещей фигурой оказывается Мариэтта Омаровна Чудакова, которая осенью 1991 года опубликовала программную статью «Блуд борьбы» (!), настаивая на том, что Ельцина и его команду нельзя критиковать, а нужно всем вокруг него сплотиться и помолчать; в итоге эта позиция внутри «Демократической России» и победила.

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ГОРБАЧЕВЫМ АЛЕКСАНДРОМ ВИТАЛЬЕВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ГОРБАЧЕВА АЛЕКСАНДРА ВИТАЛЬЕВИЧА 18+

И напротив, упущенной возможностью — а это тоже ужасно важно: книжка Совэ совсем не детерминистская, напротив, он всячески пытается показать, что могло быть и по-другому — выглядит позиция историка Леонида Баткина, который призывал к тому, что демократическое сообщество должно обрести автономию от государства, а не привязывать себя к нему, что политика должна быть прежде всего открытой: «Для него демократия не режим торжества истины над ложью, а режим институционализации неизбежного конфликта интересов». Читать про Баткина мне лично было тем более поразительно, что я хорошо его помню по семинарам Института высших гуманитарных исследований РГГУ начала 2000-х — но помню в основном как тихого старичка, который сидел где-то в углу и о чем-то шептался с Е. М. Мелетинским и другими равновеликими учеными.

Местами, конечно, хочется просто цитировать абзацами.

«Для каждой из сторон целью дискурса истины является не переубеждение или учет противоположной позиции для приближения к истине, а категорическое отрицание противоположных мнений для очищения общественного сознания. Все признают важность дискуссии, но отказываются включать в нее тех, кто в любом случае говорит не то, что думает. Отсюда постоянное подозрение в лицемерии оппонента».

«Программа действий организации, получившей название “Демократический выбор”, заключалась в безоговорочной поддержке российского правительства. Однако такой исход не был неизбежен. Двумя годами ранее, летом 1990 года, молодое либеральное правительство Польши также пыталось подчинить местные комитеты демократического движения партии власти, но его усилия были пресечены группой интеллектуалов и профсоюзных активистов во главе с Лехом Валенсой, готовых отстаивать автономию массового движения от правительства. В России, напротив, сторонники стратегии автономизации ДР не смогли навязать себя, в том числе из-за стремления многих либералов поддержать укрепление власти реформаторов. Эта поддержка становилась все более настойчивой по мере обострения борьбы между правительством и парламентом. <…> В Литве и Польше, где первые реформы также вызвали широкое социальное недовольство, либералы в 1992 и 1993 годах уступили власть коалиции бывших коммунистов, положив начало традиции смены демократических режимов, которая продолжалась и в последующие десятилетия. Однако в России рост оппозиции власти воспринимался либеральной интеллигенцией как экзистенциальная угроза, как борьба на смерть между сторонниками демократии и теми, кто желает реставрации тоталитаризма или перехода к фашизму. Такая демонизация парламентской оппозиции не отражала всей сложности взаимоотношений между действующими силами, поскольку многие лидеры оппозиции были бывшими союзниками Ельцина или бывшими активистами ДР, которые не соглашались с выбранным путем реформ, а не с проведением реформ как таковых». (К вопросу Навального, почему в России не получилось, как в Польше и Литве. Возможно, дело не только в коррупции.)

Книга рассказывает, как из этих дискуссий, в частности, рождается концепция просвешенного деспотизма, насильственной модернизации, которая исходит из объективной истины рынка. Ее проповедником уже в конце 1980-х выступает один из первых советских политологов Андраник Мигранян (сейчас он, разумеется, активно поддерживает Путина, в том числе войну, даже ток-шоу на Первом канале вел). В июне 1990 года в ключевом интеллектуальном журнале перестройки «Век ХХ и мир» публикуется анонимная статья под названием «Жестким курсом…», которую написали Анатолий Чубайс и его товариши, видимо, во многом пророческая: «Даже не пытаясь аргументированно обосновать свою позицию, авторы с самого начала заявляют, что их концепция экономической реформы представляется “рациональной и своевременной”, а затем посвящают всю статью описанию политических мер, которые необходимо принять для обеспечения ее успеха. Реализация экономических реформ, по их мнению, будет встречена большинством населения враждебно из-за резкого падения уровня жизни, роста неравенства доходов и появления массовой безработицы. Для сохранения контроля над страной и ходом реформ, по мнению авторов, правительство будет вынуждено пойти на авторитарные меры, такие как цензура в отношении критиков и принятие чрезвычайных антизабастовочных законов».

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ГОРБАЧЕВЫМ АЛЕКСАНДРОМ ВИТАЛЬЕВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ГОРБАЧЕВА АЛЕКСАНДРА ВИТАЛЬЕВИЧА 18+

Когда в 1990 году либералы создают коалицию «Демократическая Россия», которая имеет огромную популярность и ресурс, выводя на улицы буквально миллионы человек, перед ними в какой-то момент еще более ощутимо встает дилемма выбора между поддержкой реформистского государства и автономной политической (оп)позицией — только теперь уже не в отношении Горбачева, а в отношении Ельцина. И снова выбор делается в пользу государства, хотя оно снова совершенно не демонстрирует, что готово опираться на либералов: Ельцин как раз склонен лавировать, заключать сиюминутно выгодные союзы, как с Руцким, и проч. — но «вопрос о власти представлялся им относительно второстепенным по сравнению с борьбой честных людей с лицемерами и догматиками». (Кстати, ровно этот же процесс постоянного отказа от участия в политике — и вообще вся эта история — немножко с другого угла хорошо описана Кароль Сигман в изданной тем же «НЛО» книге о перестроечных политических клубах; она тоже полезная, но позануднее.)

Причем там выясняются уж совсем удивительные подробности — оказывается, осенью 1991 года группа исходных лидеров «ДР» пытались превратить ее в «автономное демократическое движение», которое независимо от государства контролировало бы ход экономических реформ, и их стратегия даже победила на съезде. Но не тут-то было: «другие лидеры ДР, принадлежавшие к новому поколению политических активистов, в частности Лев Пономарев (! — прим. А.Г.), Илья Заславский, Владимир Боксер и Глеб Якунин, стремились развернуть коалицию к стратегии безоговорочной поддержки российского правительства. Им удалось отложить выборы Координационного совета ДР на два месяца — до января 1992 года. За это время они подхватили идею создания гражданских комитетов и при финансовой и материально-технической поддержке российского правительства реализовали ее в совершенно иной форме. В декабре 1991 года под эгидой ДР были созданы Общественные комитеты российских реформ, которые стали передаточным звеном команды Ельцина на местном уровне».

В итоге идея автономии демократического движения из повестки постепенно исчезла. Слово «демократия» стало означать «власть демократов», бинарное видение непримиримой борьбы Правды и Лжи победило, ну и в итоге получился октябрь 1993 года с уже прямыми призывы либералов к политической цензуре, цензу на выборах (писатель Фазиль Искандер заявлял, что выбирать правителей страны должна «нравственная и интеллектуальная элита», а не народ) и уголовным делам против идеологических оппонентов.

Как либеральные интеллектуалы упустили исторический шанс (это будет длинно)

В полном восторге от книги канадского историка Гийома Совэ «Потерпевшие победу», которая только что вышла в великом издательстве «НЛО». Она ставит вопрос, как так получилось, что либеральные интеллектуалы были страшно популярны в перестроечные годы и имели огромное влияние на общество и власть, но прошло буквально несколько лет, и весь этот ресурс полностью был потерян, слово «демократ» превратилось в ругательство, их партии перестали проходить в парламент, ну и так далее.

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ГОРБАЧЕВЫМ АЛЕКСАНДРОМ ВИТАЛЬЕВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ГОРБАЧЕВА АЛЕКСАНДРА ВИТАЛЬЕВИЧА 18+

Вопрос этот, конечно, ставится не первый раз, и для начала Совэ описывает существующие ответы на него. Один из них, грубо говоря, заключается в том, что у либералов не было позитивной программы, они упустили свой «маккиавелистский» момент, когда нужно было делать политику, а вместо этого положились на то, что естественный ход истории сам приведет к желаемым результатам. Другой говорит, что интеллигенция «унаследовала от советской идеологии волюнтаристский и непримиримый политический максимализм, который запрещает ей идти на компромиссы, необходимые для практики демократии». Строго говоря, ни один из этих ответов автор книги полностью не оспаривает, скорее — блестяще уточняет.

Совэ показывает, что на первом этапе перестройки ключевым для либеральных интеллектуалов был вопрос не о власти (он по сути даже не ставился), а о морали. Они занимали нравственную оппозицию коммунистической системе / идеологии, но из нее не следовала напрямую оппозиция новой советской власти, которая намеревалась реформировать эту систему как раз под лозунгами «очищения» и «обновления»; и разница между моральной оппозицией и политической — важная. При этом в официальной советской доктрине мораль определялась как нечто, что по сути партия-государство производит, встраивает в своих подданных, и если реформаторские силы внутри КПСС исходно имели в виду, что нужно просто поправить систему этого производства, то «концепция морали либеральной интеллигенции, основанная на тоске по общечеловеческим ценностям, осуждает советское общество с абсолютно внешней для него точки зрения: человечество, цивилизация, природа, жизнь» — то есть по сути предполагает демонтаж системы.

И все же: как говорит Совэ, до 1989 года из всего этого для либералов совсем не следовало политическое противостояние с КПСС; более того, они его скорее остерегались и, видя, как в этом противостоянии участвуют националисты и консерваторы, стремились поддерживать Горбачева — и исключить этих самых консерваторов из поля дискуссии вообще, лишить их права голоса. То есть нужен не плюрализм мнений, а общественное осознание истины. «Задача состояла в том, чтобы с помощью критики и убеждения создать моральные условия для согласия и успеха реформ»: грубо говоря, как можно думать о такой мелочи, как борьба за власть, когда речь о том, чтобы изменить нравственные основания целого общества, чтобы настроить людей говорить Правду и освободить их совесть от оков догмы, чтобы показать им «объективные» основания жизни в противовес коммунистической лжи (так возникло распространенное в российской либеральной среде и сегодня представления о рынке и капитализме как «естественной» форме экономики). Первый Съезд народных депутатов, где стало ясно, что Горбачев мнения либералов не то чтобы однозначно учитывает, фактически вытолкнул либералов в оппозицию — но и то: создание Межрегиональной депутатской группы изначально было скорее угрозой, чем конкретным намерением, на первое ее заседание не пришли ни автор идеи Гавриил Попов, ни предполагаемый лидер Ельцин, сразу увлекся этой затеей только академик Сахаров.

Подкаст «Медиазоны» «Длительное свидание» получил премию «Редколлегия». Будучи членом жюри, я поставил ему высший балл из возможных, рад, что коллеги тоже оценили его высоко, ну и теперь хочу всем порекомендовать.

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ГОРБАЧЕВЫМ АЛЕКСАНДРОМ ВИТАЛЬЕВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ГОРБАЧЕВА АЛЕКСАНДРА ВИТАЛЬЕВИЧА 18+

Абсолютно всем независимым российским редакциям последние много лет приходится регулярно сталкиваться с такой проблемой: есть тема политзаключенных, она ужасно важная, этих людей становится больше, они страдают ни за что, привлекать к ним внимание важно, потому что это может как минимум облегчить их участь (в колониях учитывают возможность огласки), а как максимум, ну вот их могут обменять, например. В общем, про политзаключенных надо обязательно как-то рассказывать, но, к сожалению, обычно ужасно скучно и предсказуемо — именно из-за того, что таких людей много, практически все жанры исчерпаны и изношены, от репортажей с абсурдных судебных заседаний до разговоров со страдающими родственниками. Как говорить про политзаключенных так, чтобы это было не только «важно», но и интересно — это, мне кажется, важнейшая гуманистическая задача медиа.

И вот «Длительное свидание» ее блистательно решает. Подкаст основан на аудиодневниках Жени Кулаковой — девушки Виктора Филинкова, которого посадили по делу «Сети», пытали при задержании, много всего было. Женя стала ходить к Филинкову как сотрудница петербургского ОНК, потом они полюбили друг друга, она стала его девушкой и общественной защитницей. Но это странная любовь: они толком даже дотронуться друг для друга не могут, ведь Филинков в колонии.

И вот подкаст начинается с того, что Женя пытается организовать в колонии свадьбу, чтобы официально получить длительное свидание с мужем. И дальше через разные конкретные сюжеты (Женя собирает передачку в колонию и слушает «Passenger» Игги Попа, выбирает свадебное платье и так далее) рассказывается и про то, как устроены политические процессы, и про жизнь в колониях, и еще много про что. Главное же тут — что это не только страшно интересно, но и зачастую смешно и попросту очень воодушевляюще. Все-таки основной сюжет тут — любовь, которая помогает преодолевать препятствия, и сама героиня исключительно бойко и весело смотрит на мир, и даже два хеппи-энда случаются; в общем, это история про политзеков, после которой больше хочется жить. Уникальный случай по нынешним временам. Горжусь знакомством со всеми, кто приложил руку.

https://zona.media/podcast/extended-visit

В контексте новостей последних дней и истерической обстановки вокруг них (понятной, но малопродуктивной) хочу порекомендовать два рассудительных текста, вышедших на Би-би-си. Важно, что оба написал Слава Хоменко — украинский журналист, все это время живущий и работающий в Украине. Не то чтобы после них становится легче или что-то такое, но, во всяком случае, это какой-то внятный разговор.

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ГОРБАЧЕВЫМ АЛЕКСАНДРОМ ВИТАЛЬЕВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ГОРБАЧЕВА АЛЕКСАНДРА ВИТАЛЬЕВИЧА 18+

Первый вышел в субботу, имеет смысл начать с него: https://bbc.in/4ihCiLa

Второй покороче и опубликован только что: https://bbc.in/3XrnRfo

Ну и, возможно, предыдущий пост — самый безопасный способ завести-таки здесь чат, о чем уже рассуждалось на другой площадке. Посмотрим, как быстро здесь появятся такие комментарии.

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ГОРБАЧЕВЫМ АЛЕКСАНДРОМ ВИТАЛЬЕВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ГОРБАЧЕВА АЛЕКСАНДРА ВИТАЛЬЕВИЧА 18+

«Holding Liat», о котором я писал на прошлой неделе, получил главный документальный приз Берлинале. По такому случаю выступлю в духе своего соседнего канала — коротко о том, что еще удалось увидеть.

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ГОРБАЧЕВЫМ АЛЕКСАНДРОМ ВИТАЛЬЕВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ГОРБАЧЕВА АЛЕКСАНДРА ВИТАЛЬЕВИЧА 18+

«Köln 75» — игровой фильм про 18-летнюю промоутерку, которая в 1975 году организовала легендарный кёльнский концерт джазового пианиста Кита Джарретта. Все шло не так, но запись концерта в итоге стала одной из самых успешных пластинок в истории жанра. Кино не без огрехов (пережатая линия с родителями, странная музыка в кульминации), но вообще очень обаятельное, да и вообще мне нравится такой способ рассказывать истории глазами неочевидных участников.

«Chas pidlotu» — новый док Виталия Манского: война глазами музыкантов военного оркестра, которые играют на похоронах погибших солдат во Львове. Мощная фактура и здорово выбранные герои, но почему это идет три часа, а не один или восемь, я не понял.

«Special Operation» — док в жанре found footage: часовой монтаж съемок секьюрити-камер во время оккупации Чернобыльской АЭС российскими войсками. Как предсказуемо выясняется, во время оккупации люди с оружием в основном топчатся, курят и ходят туда-сюда.

«Monk in Pieces» — документальный портрет великой композиторки и певицы Мередит Монк. Тот случай, когда режиссеру не хватило продюсера и/или сценариста: фильм переполнен всякими режиссерскими фокусами — главки, реконструкции, интервью, анимация, верите — но в итоге ими все и заканчивается, нет никакого цельного впечатления или истории, а ведь даже спикеры говорят, что Монк ужасно недооцененная.

«Khartoum» — отличный документальный фильм про Судан. Четыре режиссера снимают пятерых героев сначала в их жизненной среде, а потом, когда начинается война и всем приходится сбежать, на фоне зеленого экрана: герои реконструируют самые важные или травматичные моменты своей жизни, причем все это сделано максимально условно, прием обнажен. Интересное развитие методов Клода Ланцманна, ну и сами герои очень яркие, особенно двое детишек.

«Yalla Parkour» — группа подростков в середине 2010-х начинает заниматься паркуром в Газе, где в силу количества разрушений для этого много возможностей. Один из них снимает все это на камеру, и успехи, и травмы; а мы на это смотрим глазами режиссерки, которая беседует с этим парнем по зуму и смотрит его видео на своем компьютере, добавляя к этому свои лирические размышления. Не люблю документалки, где авторы не по делу делают себя героями, и это как раз такой случай.

«Стрічка часу» — документальный фильм про украинские школы во время войны строго по заветам Марины Разбежкиной (у которой и училась режиссерка). Материал такой, что сильные сцены неизбежны, я тоже ревел; классно, что заканчивается какой-то надеждой, и нет даже намека на милитаризацию детей, насильственную или добровольную.

Еще посмотрел художественные фильмы «Magic Farm» и «Blue Moon», но сказать мне про них совершенно нечего, даром что второй снял великий режиссер Линклейтер.

А сегодня посмотрел документальный фильм с поэтичным названием «Under the Flags, the Sun» — про то, как возникают и чем заканчиваются диктатуры, на примере Парагвая.

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ГОРБАЧЕВЫМ АЛЕКСАНДРОМ ВИТАЛЬЕВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ГОРБАЧЕВА АЛЕКСАНДРА ВИТАЛЬЕВИЧА 18+

В 1954 году в Парагвае произошел военный переворот, и к власти пришел генерал Альфредо Стресснер, обещавший сохранить принципы демократии и свободы. Разумеется, ничего он не сохранил, а сделал как обычно — превратил свою правую партию «Колорадо» в структурный аналог КПСС, полностью подавил свободу слова и оппозицию. Некоторых оппонентов режима выкидывали с вертолетов в джунгли, прямо как в фильме «Лицо со шрамом» (или как чуть позже в соседней Аргентине); других пытали, окуная в ванну с нечистотами и держа, пока они не начинали задыхаться. Зловредность Стресснера местами была совсем уж голливудская — например, он дал парагвайское гражданство бежавшим из Европы нацистам, включая доктора Менгеле, тусовался с ними на виллах и отказывался экстрадировать. В 1989 году его вполне внезапно сместил с президентского поста его же ближайший соратник, тоже генерал, отец жены одного из сыновей Стресснера.

Фильм про все это рассказывает через архивы, которых осталось не так много, да и не такие уж они яркие, так что приходится много добавлять зловещего саунддизайна. То есть кино не то чтобы ах, но сама история впечатляющая — и я ее совсем не знал (собственно, фильм начинается с архивных американских и британских телепередач, которые буквально сообщают, что мало кому есть дело до Парагвая).

Через 20 лет после изгнания Стресснера в стране была создана Комиссия по установлению истины и справедливости (привет нашему постоянному читателю Н. Эппле); она установила, что жертвами режима стали не менее 20 тысяч человек, почти 19 тысяч из них пытали. Про это сообщает предпоследний титр фильма. А предпредпоследний сообщает, что Стресснер умер на своей вилле в Бразилии в возрасте 93 лет в 2006 году, так и не представ перед судом. А последний — что партия «Колорадо» остается у власти и в 2025 году.

Но совсем уж проняло, когда на дискуссии после фильма в зале встала 25-летняя примерно девушка и, всхлипывая, сказала примерно следующее: спасибо вам за такое кино, в парагвайских школах про это ничего не рассказывают, я сама много лет хотела бороться за свободу своей страны, голосовала на каждых выборах, но «Колорадо» как все контролировали, так и контролируют, и я просто уехала учиться в Америку и жить в Европу, надежды нет.

Выйдя из кинотеатра, переслушал старую песенку группы Tequilajazzz:
Хватали когтями и рвали на части
Твоё сраное счастье, моё сраное счастье.
А тёмная совесть — ей мало всё было,
Она стонала, она молила…
Ленивому телу и прочим наука
История — девка, история — сука

В общем, как говорил Егор Летов, сохраняйте надежду, но действуйте без надежды.

Очень хороший фильм про сложность мира, в общем. Есть, где посмеяться, есть, где порыдать. К сожалению, такое кино редко бывает доступно где-то кроме фестивалей, но вдруг — в прошлом году я там же смотрел фильм «No Other Land», тоже про Израиль, который может сейчас получить документального Оскара, ну и вообще пошумел. Этот тоже имеет все шансы.

Посмотрел вчера на Берлинале документальный фильм «Holding Liat» — наверное, чтобы сохранить читателя, надо сказать, что одним из его продюсеров был Даррен Аронофски, хотя сыграл ли он какую-то роль в самом фильме, бог его знает. В общем, это пока лучшее, что я видел про 7 октября (в программе этого Берлинале больше фильмов и про Украину, и про Израиль с Палестиной, чем на предыдущих двух, притом что история стремительно убегает вперед).

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ГОРБАЧЕВЫМ АЛЕКСАНДРОМ ВИТАЛЬЕВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ГОРБАЧЕВА АЛЕКСАНДРА ВИТАЛЬЕВИЧА 18+

Сюжет такой. 7 октября из одного из кибуцев похищают семейную пару — женщину Лиат с двойным гражданством США и Израиля и ее мужа Авива. У родителей Лиат тоже двойное гражданство, и ее отцу предлагают поехать в Вашингтон, чтобы там встречаться с политиками и прочими стейкхолдерами, цель — чтобы власти США форсировали освобождение заложников. При этом отец семейства, по харизматике чем-то похожий на артиста Джонатана Прайса, — записной либерал, который совершенно не готов молчать о том, что он терпеть не может Нетаньяху и считает, что его правительство — не меньше проблема для Израиля, чем ХАМАС. При этом его внук (сын Лиат), который сам был в том кибуце и спасся, явно не одобряет, что их родственники снимают про всю эту ситуацию фильм и в какой-то момент говорит то ли про членов ХАМАС, то ли про всех жителей Газы: «Они должны умереть». А брат героя, дядя Лиат, работает профессором истории в Портленде и, говоря про 7 октября, сразу вспоминает 1949 год и изгнание палестинцев со своих земель.

И вот этот мужчина, его зовут Иехуда, едет в Вашингтон. Встречается там с сенаторами. На каких-то встречах пытается что-то сказать против Нетаньяху, но координатор от спонсоров поездки его затыкает. Иехуда приходит на митинг в поддержку Израиля, где конгрессмены и актеры обещают страшную месть и безусловную победу, и дико кринжует. Приходит на митинг в поддержку Палестины у Белого дома, и там ему тоже явно неловко. В некоторые моменты он конкретно закипает — прямо в коридорах Капитолия они с дочерью (сестрой Лиат) орут друг на друга, потому что она просит его слишком не выступать, а он не соглашается. Потом в тех же коридорах он сталкивается с каким-то активистом, который занимается адвокацией Палестины; тот обнимает Иехуду и шепотом говорит ему на ухо: «А ведь до 7 октября мы бы так не обнялись» — и еще какие-то вещи такого же запредельного уровня; Иехуда в шоке.

Все это снято с максимально близкого расстояния, в том числе буквально: фильм начинается со сверхкрупного плана Иехуды, который разговаривает по телефону с армейским координатором, рассказывающим, есть ли новости про Лиат (новостей нет); и дальше все тоже очень-очень интимно — то есть вся сложность истории раскрывается на примере одной семьи, которую мы видим прямо максимально изнутри. Какие-то вещи поданы очень тонко: например, есть очень рифмующиеся сцены — в одной Иехуда на американском приеме доказывает каким-то хасидам, что проблема в Нетаньяху, а те ему говорят, что давайте сосредоточимся на освобождении заложников; а в другой брат самого Иехуды начинает ему рассказывать про палестинский контекст, и сам герой говорит, что его волнует только освобождение заложников.

Лиат освобождают примерно за полчаса до конца фильма; Иехуде звонит Байден, начинает говорить: «Я понимаю, что вы пережили, я сам потерял дочь…» — в это время герой прерывает президента, чтобы позвать жену, и Байден повторяет то же самое ей. И даже на этом все не заканчивается — на следующий день после освобождения Лиат выясняется, что Авив мертв; семье передают его гроб; на похоронах Лиат произносит ужасно пронзительную речь, а потом включает любимую диско-песню погибшего мужа, «худшего танцора на свете», и все танцуют. (И даже на этом все не заканчивается, хотя могло бы, конечно.)

Очень хороший фильм про сложность мира, в общем. Есть, где посмеяться, есть, где порыдать. К сожалению, такое кино редко бывает доступно где-то кроме фестивалей, но вдруг.

Между тем «Нью-Йоркеру» исполнилось 100 лет, и по такому поводу Джилл Лепор, которая обычно объясняет исторические корни всяких неочевидных политических и юридических практик, залезла в архивы собственного работодателя. В том числе физически — оказывается, в Нью-Йоркской публичной библиотеки хранится более чем 2500 ящиков с архивами «Нью-Йоркера». Но текст не про это, а про то, как редакторы журнала все эти сто лет взаимодействовали с авторами. Тема, то есть, сугубо внутрипрофессиональная, но мне лично близкая, как мало что на свете.

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ГОРБАЧЕВЫМ АЛЕКСАНДРОМ ВИТАЛЬЕВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ГОРБАЧЕВА АЛЕКСАНДРА ВИТАЛЬЕВИЧА 18+

Ну и, естественно, это, во-первых, гимн невидимому ремеслу редактора (и еще немножко корректора, про пунктуацию и скобки — и про то, как авторы от них стонали, тут отдельно сообщается). А во-вторых и в-главных, упоительный сборник баек и анекдотов. Один редактор отправил автору 178 вопрос к профайлу производителя автомобилей; другой сообщал писателю Маркесу, что у корректора возник вопрос к эпизоду в рассказе, где герой балансирует на одной ножке стула, но он, редактор, попробовал сам и подтверждает, что это возможно и даже легко (тут вообще много историй про фикшн, наверное, потому что авторы поизвестнее). Будучи начинающим редактором, Адам Гопник получил текст от Апдайка, прочитал, признал его безупречным и отложил в сторону; вскоре Апдайк прислал телеграмму:

Дорогой Адам,
Текст, который я недавно прислал:
а) признан негодным,
б) нуждается в серьезной переработке,
в) завалился за батарею.
Джон

Но больше всего мне понравились истории про некоего Дэниела Залевски, хотя раньше я даже не знал это имя. Когда Джейн Мейер (легенда американской журналистики) сдала ему текст, он задал к нему 99 вопросов, среди прочего уточнял, читала ли она книгу о случае в жизни ее героя, который никак не был связан с основной темой текста. Когда другой видный автор Патрика Радден Киф писал профайл израильского бизнесмена, который никогда не дает интервью, Залевски настаивал, чтобы журналист попытался с ним поговорить. Киф узнал, что его герой приплывет на яхте в Ниццу, сам прилетел туда и поймал его в отеле; яхта покачивалась на волнах (bobbed) в заливе; в ответ на триумфальное сообщение Кифа редактор написал: «All I wanted was a bob». Когда Дэвид Грэнн взялся за текст о странной смерти одного из главных британских экспертов по Шерлоку Холмсу, Залевски предложил ему поискать у Конан-Дойля рассказ про то, как человек пытается выдать свой суицид за убийство; такой рассказ действительно нашелся и стал ключом к истории. Ну и так далее.

Хочется быть немножко похожим на этого человека.

https://www.newyorker.com/magazine/2025/02/17/the-editorial-battles-that-made-the-new-yorker

Ввязался в дурацкий спор в интернете; хочется это — да и вообще общий фон новостей и годовщин — сбалансировать чем-то хорошим. Уже упоминал тут, что «Арзамас» отмечает 10 лет — ну и логично, что лучший подарок сделали они нам: курс Андрея Леонидовича Зорина, замечательного филолога, историка и мыслителя, про «Войну и мир», а на самом деле — и про понимание Толстого, и про то, как вообще работает искусство. Два с лишним часа удовольствия, и с каждым годом понимаю, как же повезло мне в жизни, что слушал несколько курсов АЛ в университете и даже курсовую ему писал на втором курсе (хоть и убей не помню, о чем, ну про литературу XVIII века, но не более того).

А можно теперь про Лидию Гинзбург, пожалуйста, давно ждем.

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ГОРБАЧЕВЫМ АЛЕКСАНДРОМ ВИТАЛЬЕВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ГОРБАЧЕВА АЛЕКСАНДРА ВИТАЛЬЕВИЧА 18+

https://arzamas.academy/courses/184/1

Упоительный текст Гари Штейнгарата про мировой культ капибар.

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ГОРБАЧЕВЫМ АЛЕКСАНДРОМ ВИТАЛЬЕВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ГОРБАЧЕВА АЛЕКСАНДРА ВИТАЛЬЕВИЧА 18+

Собственно, Штейнгарт — в некотором смысле «наш человек», урожденный Игорь Штейнгарт, в семь лет переехавший в США; его первые романы, нашумевшие в середине 2000-х, насколько я понимаю, строились как раз вокруг сложной идентичности советского человека в Штатах, да и новейшая книга называется «Vera, or Faith». Но к тексту это никакого отношения не имеет, потому как капибара — ценность универсальная и растапливает сердца на всех континентах.

Нельзя при этом сказать, чтобы Штейнгарт подробно анализировал природу этой любви; это вообще не текст про факты — пожалуй, единственная деталь, которая по-настоящему запомнилась, многих ужаснет: католическая церковь Венесуэлы разрешает есть мясо капибар во время поста; также автор утверждает, что пребывание в компании капибары и ее почесывание под подбородком утешает душу не хуже медитации, я бы проверил, конечно.

В остальном же это просто крайне обаятельный травелог — Штейнгарт путешествует в капибара-кафе в Японии, на ферму во Флориде, где живут две капибары, в пригород Буэнос-Айреса, где капибары захватили публичные пространства дорогого жилого комплекса, и в бразильский городок с прекрасным названием Куритиба, где несколько десятков капибар обитают прямо в городском парке, привлекая этим туристов и блогеров со всего мира. Ну и, соответственно, это прекрасно написано, с таким сухим нью-йоркским юмором. Нашлось, конечно, место и латвийскому мультику «Поток», где капибара также играет одну из главных ролей:

Everyone in the audience laughed when the capybara first appeared onscreen, even the little kid behind us who had cried earlier, scared of some of the calamities befalling the feline hero. Just seeing that familiar barrel shape put people at ease. I was astonished by how well the writers and director had portrayed the capybara: in the film, the animal mostly sleeps, eats grass, and gets along with other animals. When scared, it retreats. An unlikely hero, but a perfect one for our times.

Ну и чтобы два раза не вставать / не писать ебалу: давно собирался рассказать тут про замечательный дружеский канал «Журнал Паганеля». К лонгридам и документальному кино он отношения не имеет, зато имеет к людям, которые, смею надеяться, их читают и смотрят — там публикуются объявления о различных возможностях (университетских программах, постдоках и пр.) для академических ученых, уже защитивших диссертацию, за пределами России. Очень полезный фокус for our times. Вдруг кто-то еще не знает.

Всегда говорю авторам, с которыми работаю, что важно уделять особое внимание деталям, присматриваться к ним, примечать классные и находить для них место в истории. Журналистским текстам детали дают воздух, повествовательный разгон (без них зачастую читатель получает просто перечисление фактов), а кроме прочего — достоверность: чем больше деталей, тем убедительнее рассказ; это еще писатели XIX века понимали. Случается, конечно, что детали выглядят лишними, не работают на текст, а просто занимают в нем место — в американской традиции, например, в 99 случаях из ста про человека сообщается, во что он одет (спасибо Тому Вулфу), и примерно в 55 случаях это не говорит ровно ни о чем. Но бывает и наоборот — деталь делает текст, заставляет его запомнить. Вот пара свежих примеров.

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ГОРБАЧЕВЫМ АЛЕКСАНДРОМ ВИТАЛЬЕВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ГОРБАЧЕВА АЛЕКСАНДРА ВИТАЛЬЕВИЧА 18+

Материал про то, как одна писательница судится с другой из-за того, что та предположительно украла из ее неизданной рукописи сюжет и подробности романа про то, как девочка-подросток влюбляется в оборотня на Аляске и обнаруживает в себе магические способности. Материал вырастает в рассуждение о том, как устроен страшно популярный жанр «романтези» вообще: тут объединяются тропы (скептик бы сказал — клише) фэнтези и любовных романов, больше внимания к женскому опыту, тыры-пыры, но главный нюанс, что многие книги попросту очень похожи, и понять, где плагиат, а где просто работа по шаблону, становится гораздо сложнее. Странно, что текст еще в сторону ИИ не идет — подозреваю, что компьютер уже может такое сочинять плюс-минус близко к среднему уровню (но могу ошибаться, конечно).

Ну и вот, тема, конечно, интересная, но запомнил я — и буду пересказывать друзьям — ровно одну деталь: мир романтези очень богат и разнообразен, и в поджанре романтези про оборотней есть авторка, у которой герои перевоплощаются не во что-нибудь, а в разные виды сыра. Это так и называется — cheese shifters (авторку зовут Эллен Минт).

А вот пример другого типа — когда деталь, наверное, не была рассчитана на читательский прикол, но становится таким из-за читательских (моих) обстоятельств. Профайл израильского Дмитрия Киселева (там буквально есть это сравнение) — телеведущего Инона Магаля, который когда-то работал во вполне либеральных медиа (сохраняя, впрочем, вполне правые убеждения), а в последние 10 лет стал вести ток-шоу на израильском 14 канале, где крайне зрелищно и агрессивно защищает все, что делает Нетаньяху, вплоть до предложений уморить всех жителей Газы голодом или просто их всех убить (я не преувеличиваю). Ну и, в общем, для людей, видевших российскую пропаганду, тут ничего особо нового, но в какой-то момент возникает фигура владельца этого 14 канала, и это — пам-пам-пам — Вячеслав Мирилашвили, одноклассник Павла Дурова и сооснователь «ВКонтакте». Какой-то специальный вывод из этого сделать трудно, кроме того, что мир тесен, но для русскоязычного читателя эта деталь, конечно, тоже выпирает и делает текст.

Спотифай для поэзии

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ГОРБАЧЕВЫМ АЛЕКСАНДРОМ ВИТАЛЬЕВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ГОРБАЧЕВА АЛЕКСАНДРА ВИТАЛЬЕВИЧА 18+

(Заголовок плохой, наверное. Я знаю, что принято не любить спотифай.)

Я решил попробовать немножко заставлять себя читать (условно современную русскоязычную) поэзию, и вот что обнаружил. С одной стороны, все это приходится очень хаотично выискивать. Какие-то книжки можно купить на бумаге (мне так проще всего читать стихи, но в эмиграции с этим возникают понятные проблемы, да и в Москве не всегда было в доступе желаемое). Какие-то находятся в цифре — что-то легально, что-то нет. Какие-то находятся только на (иногда рандомных) сайтах. Например, сейчас я первым образом читаю Кривулина, вторым позднего Георгия Иванова, а третьим раннего Красовицкого.

С другой стороны, у меня как у читателя нередко возникает желание какой-то текст запомнить, чтобы потом к нему вернуться. Учитывая вышеуказанные обстоятельства, это не так-то просто. я сейчас завел себе просто гугл-док с этой целью, но не сказать, что это сильно удобно.

И вот я подумал — а круто было бы, если бы существовал сервис (сайт / приложение), где размещены тексты, а еще ты можешь их сохранять, складывать в какие-то подборки и при желании делиться (текстами либо подборками).

Понятно, что все это сугубо некоммерческая история. Но как будто технически такое должно быть сделать несложно. Что касается собственно текстов, то такие сайты даже уже существуют — например, «Вавилон» или РВБ. Если взять только их, это уже немало. Да и вообще кажется, что в этом мире все всех знают и договориться должно быть не так сложно (хотя, возможно, это обычная иллюзия).

Понятно, что дальше эту идею можно всячески развивать — добавлять туда более ранние тексты, на которые истек копирайт, прикрутить к этому что-то вроде «Древа» Владислава Лёна, чтобы можно было навигировать по авторам, выстраивать социальные взаимодействия и так далее, вплоть до того, чтобы авторы сами заливали новые тексты, а их читателям приходили уведомления. Понятно так же, что этому нужна ответственная и дерзкая модерация, чтобы не получились Стихи.ру.

Из этого поста ничего не следует. Просто возникла потребность как-то удобно собирать тексты, чтобы к ним возвращаться. Я поделился идеей с несколькими уважаемыми людьми, им вроде нравится, но что с этим делать — мы не знаем. А вдруг публичное проговаривание что-то даст? Чего на свете не бывает.

К слову, сегодня 10 лет «Арзамасу», и думаю, что сама готовность необреченно крутить такие идеи в голове во многом обязана его существованию. Тот факт, что в России 2010-х со всем ее сползанием в дремучесть смог возникнуть и процвесть такой проект, — настоящее чудо, которое само по себе обнадеживает. Слушаю сейчас там курс про Гоголя с большим удовольствием, чего и вам советую.