Как японец Хироси Ёсимура стал звездой эмбиента спустя долгие годы после смерти:
Миллионы прослушиваний на Ютуб и Спотифай. Десяток новых, мгновенно раскупленных тиражей винила. Восторженные тексты New York Times, Pitchfork, Quietus, Bandcamp Daily. Рост цен на архивные
пластинки до $750, а на кассеты — до $300. По современным меркам — настоящий триумф. А достиг его японский продюсер, ушедший из жизни больше двадцати лет назад, в 2003-м, но приглянувшийся широкой публике совсем недавно. Зовут его Хироси Ёсимура.
Ёсимура вырос в послевоенной Японии. Записываться начал студентом, узнав о «меблировочной музыке» француза Эрика Сати — в 1910-х годах тот сочинял минималистичные композиции, которые должны были сопровождать человека буквально везде: за обедом, работой, учёбой или покупками. Тут стоит обозначить, что идеи Сати опередили ход событий лет эдак на 50. Но вернёмся к Ёсимуре. Помимо Сати, на него повлияла и встреча с новатором Джоном Кейджем. В 1960-х американский композитор приехал в Японию с лекциями, которые сильно «вставили» местных авангардистов. Ёсимура, прежде писавший стихи, переключился на тихую электронику.
Во время работы над первым альбомом — в 1982-м — он посетил Музей современного искусства Хара в Токио. Музыканта поразило, как изогнутое здание в стиле ар-деко обрамляет тенистый зеленый сад, и он предложил куратору включать в зале свои дебютные работы. Тот пожал плечами — почему бы нет. До премьеры Ёсимура идеально подогнал треки под виды из окон. Так первый же его альбом,
Music for Nine Post Cards, стал публичной инсталляцией.
Следующие двадцать лет Ёсимура писал музыку для самых разных локаций по всей Японии: торговых центров, линии метро и даже фуникулера — партитура его саундтрека поднималась под тем же углом в 22 градуса, что и горный склон.
Одна из его самых известных работ —
Surround (1985) — была создана по заказу строительной компании, которая хотела интегрировать музыку в дома Токио. Так же как электричество, тепло и вода, она должна была стать базовым элементом комфорта. Открывающий трек альбома,
Time After Time, замедляет слушателя на раз-два — будто создан для прогулки по осеннему японскому саду. Кстати, его нисходящие секвенции записаны на синтезаторе Yamaha DX7 — инструменте, который любил британец Брайан Ино, также сильно влиявший на Ёсимуру.
Но, несмотря на связь с западном, Ёсимура — несомненно японский автор, с невероятным чувством гармонии. Его музыка наполнена природными тембрами, которые переплетается с окружающим миром так, что границ между ними уже не найти. Именно поэтому Ёсимуру называют пионером родственного эмбиенту японского жанра kankyō ongaku, в переводе — «музыка окружающей среды». Фактически он был ключевой фигурой местной сцены, но при жизни считался обскурным автором. Слава обошла его стороной. И догнала только после смерти.
Началось все в 2016-м, когда неизвестные энтузиасты залили на Ютуб архивные альбомы Ёсимуры, а алгоритмы завирусили их — ведь современные слушатели все чаще тянутся к расслабляющему звучанию.
Волна интереса к японцу спровоцировала лейбл Light In The Attic купить права на издание нескольких релизов, включая альбом
Green, треки с которого набрали миллионы прослушиваний.
А последний релиз Ёсимуры — никогда не издававшийся ранее
Flora — появился в этом марте и традиционно получил больше 8 баллов от Pitchfork. Критиков зацепило невероятное жизнелюбие его саунда. Ведь если многие эмбиент-продюсеры (Басински, Сакомото, Ино) вдохновлялись трагедиями и потерями, то работы Ёсимуры — прежде всего, благодарность за то, что у нас ещё есть. Пусть это даже не новенький дом в Токио, а просто солнце, ветер и воздух.
Узнали что-нибудь интересное?
Подписывайтесь