В процессе чтения эпроновских документов мне регулярно приходилось обнаруживать упоминания о различных ревизиях химического имущества, проверках ношения противогазов и прочей рутины, связанной с химической безопасностью. Уже к осени 1941 большинству жителей и защитников города наскучило ношение лишнего килограмма на поясе, и подсумки к противогазам элегантно превратились в мешки для картошки. Как армейское, так и гражданское руководство регулярно пыталось с этим бороться, но без особого успеха. К зиме ленинградцы перестали бегать в бомбоубежища по звуку сирены, а о столь умозрительной угрозе, как газовая атака, мало кто вспоминал.

Тем не менее, разведка и химическая служба Красной Армии постоянно пытались отслеживать намерения немцев. На протяжении всей войны произошло несколько инцидентов, связанных с вероятностью использования химического оружия Германией и вызвавших обеспокоенность армейского руководства. Одним из первых таких случаев был захват документации на химические реактивные снаряды 15 июля 1941 года, и в дальнейшем подобные трофеи вместе с данными разведки говорили о том, что немцы при благоприятных обстоятельствах всё же воспользуются этой "адской опцией". В мае 1942 года Черчилль выступил с заявлением о том, что Британия будет готова сбросить химические бомбы на немецкие города в случае применения Гитлером химического оружия на Восточном фронте. В разных источниках называются разные причины, побудившие его сделать такое заявление, но так или иначе, для Гитлера это было достаточно серьёзное предупреждение.

При этом во флотских документах (ЭПРОН и циркуляры командования) я обнаружил аномальный скачок интереса к вопросу химоружия, относящийся к периоду приблизительно августа-октябрь 1942 года. Я не документировал каждую бумагу по "химическому вопросу", однако их количество, на мой взгляд выбивалось, из упомянутой выше рутины. Так, в фонде Военного Совета КБФ в ЦВМА начиная с июля 1942 года в делах с разведсводками и опросами пленных появляется обязательное добавление "выписки по химическому вооружению", а 4.09.1942 по АСО всех флотов был разослан бюллетень ДСП "Химическое вооружение фашистской Германии". [Ф.436,о.21,д.69,л.222].

Посмотрев несколько статей, я, похоже, смог идентифицировать причину:

"14 августа 1942 года вице-адмирал С.П. Ставицкий довёл до командующих флотами, флотилиями и начальника ВМА следующую информацию: "По донесению флагманского химика штаба КБФ капитана 3 ранга Петренко, перешедший на нашу сторону на Петергофском участке фронта ефрейтор 4-й роты 423-го пехотного полка 212-й пехотной дивизии на предварительном допросе показал, что основной базой сосредоточения немецких химических средств является Нарва. Немцы намерены применить ОВ. Личный состав вермахта обеспечен противогазами образца 1942 года, которые защищают от воздействия ОВ на 2—3 часа...В ротах и батальонах по штату есть химинструктора — унтер-офицеры, в полках и дивизиях — офицеры химической службы".

В гитлеровской директиве №45 от 23 июля 1942 года, содержалось указание о начале подготовки к операции по захвату Ленинграда. Одним из её вариантов было уничтожение Ораниенбаумского плацдарма, и раздача средств химзащиты на Петергофском участке вписывалась в логику таких приготовлений. Рискну предположить, что оружие не было применено по той причине, что его предполагалось использовать не традиционным способом в начале наступления для "очистки передовой", но после достижения серьёзных успехов для окончательной деморализации и сломления сопротивления противника, чтобы избежать городских боёв. В случае же преждевременного использования химии Ленинград мог успеть дать аналогичный ответ.

В реальности же немецкие планы были сорваны начавшейся 27.08.1942 года 3-й Синявинской операцией. Советские историки задним числом назвали её "операцией по срыву штурма Ленинграда", что было неправдой, так как о планах немцев советских Генштаб тогда не знал. Однако волею судеб немецкие планы были действительно сорваны, и Ленинград, возможно, избежал ещё более страшных мучений, чем те, что он пережил в первую блокадную зиму.

Сегодня ездил в музей Дороги Жизни с группой, и вот вам фотографии "до и после".

Природа не терпит пустоты, и чтобы на пьедестал славы опять не взгромоздились шарлатаны, я решил предложить музею свой вариант таблички. Идея эта мне пришла поздно ночью, потому я всё буквально набросал "на коленке", чтобы успеть показать директору музея. Будут цитаты из приказов и отчётов, будут цитаты из наградных листов, прикреплю этот доклад Микояна, где особо отмечен ЭПРОН, и так далее. Внизу мелким шрифтом будут ссылки на архивные документы. Главная сложность - не перегрузить информацией, выцарапать самые впечатляющие фразы из документов и написать о наиболее значимых достижениях, чтобы случайный посетитель хотя бы немного увлёкся "прохладными историями".

Всего на Ладоге работали 2 подразделения Ленинградского ЭПРОНа: Невско-Ладожское отделение, с июля 1942 АСО ЛВФ и Отряд Подводно-Технических Работ, с 1942 г - 27-й ОПТР. В зависимости от наличия места, можно сделать 2 стенда, можно один.

В этот день я хотел сделать простой репост своего прошлогоднего видео о крейсере "Киров" и операции "Гёц фон Берлихинген", так как у меня канал начал напоминать какой-то "Вестник водолаза", и пора бы уже рассказать о чём-то другом. В апреле прошлого года я даже в кошмарном сне не мог представить, что стану ходить по архивам и тем более интересоваться ЭПРОНом, и я не ожидал, что в архиве найду что-то по этому вопросу. Но видимо, от судьбы не уйдёшь.

Как оказалось, отбуксировал крейсер "Киров" на новое место принадлежавший ЭПРОНу спасательный корабль "Сигнал", на котором штурманом и водолазным специалистом до сентября 1942 года служил Сергей Буленков. Его воспоминания о Таллинском переходе я публиковал здесь и здесь. В своём письме Н.П. Чикеру он писал о декабре 1941 года, но очевидно, что имеется в виду бомбардировка города и стоявшего в устье Невы флота 24 апреля 1942 года. В этих строчках нет каких-то откровений, но я рад дополнить свой рассказ свидетельством, которое ранее не публиковалось.

"В дополнение к тому, что я уже вам написал, хотелось бы рассказать, как укрывали кр. "Киров", за которым немцы охотились и пытались потопить во что бы то ни стало. Был декабрь 1941г. Нева встала рано. С/к "Сигнал" в это время стоял у Канонерского завода, латал свои пробоины. Кр. "Киров" - у Горного Института. Немцы нащупали его и совершили налёт. Было прямое попадание: перебили кормовую треножную мачту. Надо было срочно увести его на новое место. Перестановку произвёл с/к "Сигнал", как самый мощный буксир Ленбазы. А мощность у "Сигнала" действительно была велика. Корпус ледокольный водоизмещением 1300т., тяговое усиление на "гоке" 16т.

Мы легко взломали 30-сантиметровый лёд, расчистили ход и перетащили кр. "Киров" вверх за мост Лейтенанта Шмидта. Поставили его чуть выше нашего здания (упр. Эпрона). На место прежней стоянки крейсера привели и поставили товаро-пассажирское судно "Свирь" (бывшее испанское). Сами же пришвартовались к плавучему причалу у 8-й линии В.О. Всю работу сделали в течение одной ночи. К рассвету всё было готово. А днём после этой ночи немцы совершили массированный налёт и потопили, но уже не крейсер, а транспорт "Свирь" (она кренилась на наших глазах и легла на грунт с креном 45%).

Крейсер "Киров" на новом месте закамуфлировался под здания набережной и был незаметен с воздуха. Немцам так и не удалось его обнаружить."

РГАВМФ,Р-2243,о.2,д.23,л.16-17

Случайно решив поискать иностранные источники об этой операции, я нашёл ссылку на немецкого историка флота во Второй Мировой Войне Юргена Ровера, служившего в Кригсмарине в годы войны. Мне удалось найти полный текст его книги "Хронология войны на море:1939-1945", которая пока не была переведена на русский язык, где он приводит данные о повреждениях советских кораблей во время этой операции. Со всей очевидностью, они основаны на рапортах немецких лётчиков, хранившихся в немецких архивах.

Существует мнение, что традиции немецкой армии основаны на прусском воинском этосе, и в части армейской дисциплины и структурной организации это никто не подвергает сомнению. Однако позволю себе сделать предположение, что на немецкую армейскую историографию куда более сильное влияние оказали традиции Брауншвейга, откуда родом был незабвенный барон фон Мюнхгаузен.

Согласно предоставленным Ровером данным, которые вы можете видеть на скрине, в тот день немцы попали бомбами в три крейсера, три эсминца, одну подлодку и десять других кораблей. В реальности же единственным серьёзным успехом Люфтваффе в тот день было попадание в крейсер "Киров", о котором я рассказываю в клипе. Об этом же очковтирательстве 1-го Воздушного флота Люфтваффе, или же выдавании желаемого за действительное, пишет и Мирослав Морозов, ссылка на которого есть в оригинальном посте с видео.

Вообще довольно занятно, что несмотря на известность этого автора в кругах истории флота в России, переведена была только его книга о подводных лодках в Атлантике, а упоминаний "Хронологии" в русскоязычных источниках вообще полторы штуки, и то по касательной в ссылках. Что ж, буду и здесь мини-первооткрывателем.

Только что созвонился с Александром Брониславовичем Войцеховским, бывшим директором музея Дороги Жизни, и он принес отличные новости!

По его словам, в Питер приезжала съёмочная группа из Первого Канала с целью снять сюжет о "русалке Ладоги". Обращались в музей-диораму "Прорыв блокады Ленинграда" - им отказали. Обращались в Музей Обороны и Блокады Ленинграда - тоже отказ. В Кронштадтском музее и в музее Дороги Жизни в Осиновце им также отказали. При этом в двух последних музеях убрали таблички с портретами Соколовой. По всей видимости, в отличие от директоров архивов, возомнивших себя "Большими Братьями", форматирующими историю по своему усмотрению, музейщики непосредственно контактируют с аудиторией, и занимать агрессивно-идиотскую позицию "вы всё врёте и шатаете скрепы" для них неприемлемо. Кроме того, я лично беседовал с директором музея Дороги Жизни В. С. Березняцким, который внимательно ознакомился с материалами Н.П. Чикера и моей статьёй, и он полностью согласился предоставленной аргументацией. Как подтвердил Александр Брониславович, его слова не разошлись с делами.

Думаю, миф о Соколовой теперь начнёт медленно угасать, хотя наверняка останутся дураки, которые будут бубнить, что "всё не так однозначно". Важное, если не решающее сражение, уже выиграно, но до окончательной победы ещё далеко. Я продолжу публикацию материалов о Соколовой - на очереди "военно-бюрократический детектив" о том, как её перевели в Ленрнград в апреле 1943 года, а также статья о том, как она "пришла к успеху" в 1970-е годы на основе статей в прессе того периода.

И конечно, буду публиковать разные прохладные истории о нырянии под огнём снайперов, вытаскивании кораблей в Морском канале из-под носа у немцев - как говорится, "не переключайтесь, оставайтесь с нами".

За последние годы в Петербурге и окрестностях появилось немало памятников, посвящённых самым разным группам людей, переживших блокаду Ленинграда. У Музея Блокады на Соляном поставили памятники врачам и учителям, у Пискарёвки стоит памятник детям войны, а на Румболовской горе появилась композиция, посвящённая блокадным матерям. Есть уже памятники блокадным собакам и кошкам - того и гляди, до мышей доберутся.

На фоне развернувшейся недавно (точнее, недавно вышедшей в публичное поле) дискуссии об иерархии жертв нацизма, в сфере политики памяти о блокаде происходит полностью противоположный, но не менее опасный процесс. Вместо соперничества "наиболее пострадавших" началось "уравнивание в героизме", что чревато девальвацией самого понятия подвига. Те, кто закрывал амбразуры дотов и поднимал в солдат в последнюю атаку, встанут в одну шеренгу героев с матерями и библиотекарями. Всем было тяжело, никого не хочется обидеть, а потому давайте объявим героями всех - то есть никого.

Потому, если бы у кого-то возникла инициатива поставить мемориал блокадным водолазам, я уверен, что это начинание благосклонно восприняли бы власти. Есть уже таблички парикмахерам и юристам, кто там ещё? Давайте и этим поставим, как раз есть место между завхозами и попугайчиками.

Подняв таким образом планку заслуг, необходимых для мемориализации, я всё же попробую обосновать необходимость увековечивания ЭПРОНа. Во-первых, без той работы, которую могли выполнить только эта пара сотен человек, Ленинград либо вымер бы полностью, либо недосчитался многих тысяч мирных жителей и солдат. Без подъёма постоянно тонувших кораблей и барж было бы невозможно снабжать город по воде уже через пару месяцев, а автомобильная трасса недосчиталась бы более сотни грузовиков в первую зиму. Водолазы строили расчищали фарватеры, ремонтировали опоры и сваи Шлиссельбургских мостов. В создании новых портов на Ладоге тоже есть их большая заслуга. И это не говоря о таких уникальных проектах, как трубопровод и кабели по дну озера. При всей своей малочисленности они оказались той самой незаменимой "ложкой к обеду" - те самые нужные люди в нужном месте в нужное время. Да, буквально "never was so much owed by so many to so few".

И во-вторых, по своему статусу большинство из них были не солдатами или моряками, а вольнонаёмными рабочими, попавшими волею судеб на передовую спасения Ленинграда. Только в июле-августе 1942 года они будут зачислены в штат как полноценные военнослужащие. Из всех человеческих историй на войне меня всегда более всего волновали те, где говорилось о не имевших специальной военной подготовки людях, оказавшихся в гуще военных событий. Потому я гораздо чаще пишу о партизанах, городских подпольщиках, бойцах МПВО, железнодорожниках на "Дороге Победы" и многих других "внезапно военных". Безусловно, у многих из них был опыт службы в армии, да и многим из них было по 30-40 лет в отличие от юных ополченцев. Но выходя на передовую, они не имели в руках даже винтовки, а любое повреждение их неуклюжих скафандров могло закончиться трагедией.

Если что, я знаю о мемориалах в Кронштадте и Ораниенбауме, но наткнуться на них туристу весьма сложно. Да и стоять этот памятник должен у Разорванного кольца, в сотне-двух метрах от выхода на поверхность и трубопровода, и "кабеля жизни".

Я уже собрал необходимую статистику по количеству спасённых кораблей, грузовиков, тонн зерна и боеприпасов, которая послужит солидным фактическим обоснованием значимости подвига. К моей большой досаде, в архиве ВМФ я не обнаружил собственных документов ЭПРОНа, рассказывающих о подвигах водолазов на переправах Невского Пятачка, а также рапорта мичмана Осипова, вытаскивавшего тяжёлые танки из-под носа у немцев в Синявино. Эти истории придётся писать по документам работавших с ними отрядов и наградным листам. Подробный доклад Серебрякова, начальника Невско-Ладожского Отдела ЭПРОНа, о работе на Дороге Жизни зимой 1941-1942 оказался затерян в ведомственных недрах, о чём я видел письмо в одном из дел. Но тем не менее, рассказы о работе водолазов на передовой я нашёл и буду их постепенно выкладывать.

По наводке Алексея Панина прочитал весьма толковую статью о кабелях связи, которые были проложены по дну Ладоги осенью 1941 года, а также о гораздо менее известной "ледовой" телефонной линии, которая действовала на Дороге Жизни зимой 1941-1942 года. Писали её аж целых 6 авторов из Академии связи им. Будённого, но вопреки моему печальному опыту, у шести нянек дитя оказалось вполне глазастое. Каждая строчка написана по делу, причём без излишнего академизма и сухости. Я был бы не прочь изучить более подробное исследование, но для массового читателя это как раз то, что он сможет прочитать, не утомившись техническими деталями.

Единственный факт, который остался почти никак не освещённым, это прокладка ещё одного телефонного кабеля в июне 1942 года, которая осталась почти никак не замеченной в исторических трудах. В этой статье она лишь упоминается, а в книге В.Ковальчука ей посвящены только пара строчек, и то в разделе "Примечания": "В 1942 г. в ночь на 11 июня на участке Ваганово — Коккорево — коса Кареджи был проложен второй, дублирующий подводный кабель связи ("ТЗК", емкостью 3X4X1.4), изготовленный на заводе "Севкабель"

С одной стороны, летом 1942 года второй кабель не был вопросом жизни и смерти для Ленинградского фронта, и потому понятно, что его обошли вниманием историки. Кроме того, в те же дни проходила прокладка знаменитого трубопровода, и однодневное дело укладки ещё одной линии с ним конкурировать в вопросе исторической значимости не могло. И всё же бесперебойная "связь без брака" одной линией обеспечиваться не могла. Как пишут авторы статьи, волны тёрли кабель о каменистое дно озера, вследствие чего изоляция изнашивалась. Хотя проложенный в октябре 1941 года бронированный кабель был достаточно устойчив к повреждениям, за ним был нужен постоянный уход.

Здесь пришёл мой черёд сказать "своё слово в науке". Всё это время за телефонным кабелем, а в последствии за электрическим "кабелем жизни", постоянно ухаживали водолазы как беспокойная мать за болеющим ребёнком. Так, в период с начала 1942 года по 4 апреля ладожские водолазы потратили 66 станцие-дней на замывку кабеля в районе села Чёрное на восточном берегу Ладоги, используя гидромонитор ЗИС-5.[1]

При прокладке кабеля 11 июня 1942 года была задействована водолазная станция Михаила Трофимовича Лесового, работавшего в Невско-Ладожском Аварийно-Спасательном Отряде (с июля 1942г. - АСО ЛВФ).[2] Но размотать кабель по дну озера по дну озера было делом одной ночи, а потом до 20 июля продолжалась его замывка. Причём за 33 станцие-дня, согласно отчёту, смогли заглубить для защиты от волн всего 500 метров.[3] Кабель нужно было не только замывать, но и постоянно обследовать. Так, в последнюю декаду декабря 1942 года водолазам пришлось спускаться на дно озера и поднимать телефонный кабель для ремонта (какой именно, не уточнялось).[4]

Возможно, этот ремонт был связан со строительством железной дороги через Ладогу, начавшимся в конце 1942 года. Проект этот, на мой взгляд, был весьма спорным, учитывая сильные течения на Ладоге, вызывавшие постоянные подвижки льда и смещение свай. Тем не менее, для подготовки работ надо было разыскать места, где проходили трассы трубопровода, электрокабелей и телефонных проводов, чтобы их не повредить при забивке свай. Эту работу, естественно, выполняли эпроновцы из отряда подводно-технических работ: с 1 по 10 января 1943 они отыскали 4 места пересечения кабелей с будущей трассой. [5] Правда, всего через неделю вся эта работа оказалась напрасной: после прорыва блокады проект был моментально свёрнут и все люди и ресурсы были перенаправлены на строительство железной дороги через освобождённый коридор и свайного моста через Неву. Здесь, естественно, тоже не обошлось без водолазов, но это уже другая история.

Работы эти продолжались практически до самого снятия блокады: в отчётах 27 ОПТР работы по замывке и обследованию кабелей упоминаются вплоть до лета 1943 года.[6]

1. ЦВМА, ф.171,.о.1,.д.16,л.109
2. ф.171,.о.1,.д.9,л.199
3. ф.171,.о.1,.д.10,л.46
4. ф.171,.о.1,.д.50,л.1
5. ф.171,.о.1,.д.50,л.8
6. ф.406,.о.5,.д.9,л.37

В вестибюле станции метро "Ладожская" выставлены информационные стенды, рассказывающие о Дороге Жизни. Каждый стенд посвящён какому-либо определённому этапу её истории или одной из тыловых служб/роду войск, работавших на Ладоге в летнее и в зимнее время. У меня не было времени изучить все стенды в подробностях, но мимо двух из них, а именно посвящённых водолазным работам на озере и прокладке подводного кабеля и трубопровода, я пройти не мог.

В связи с подводными работами на обоих стендах, упомянут только один человек: Нина Соколова. Как я писал ранее, она уехала из Ленинграда в конце августа 1941 и приехала в апреле 1943, и потому не имела отношения ни к водолазным работам на озере, ни к строительству подводных коммуникаций. Во время своих командировок в Ленинград в апреле и ноябре 1942 года она никаких подводных работ не выполняла, так как не имела соответствующего допуска, да и они не входили в сферу её обязанностей. Руководителем 27 отряда подводно-технических работ она никогда не была, а пост главинженера отряда она заняла в сентябре 1943 года. В переводе на армейские термины это примерно соответствует начальнику штаба.

Абсолютно все герои ЭПРОНа, от больших начальников до простых работяг, оказались вышвырнутыми в мусорную корзину истории Ниной Соколовой. В этом недостойном деле её незаменимыми помощниками стали те, кто бездумно тиражировал и продолжает тиражировать её ложь, а теперь в попытке спасти свою репутацию пытается замолчать и заглушить правду о тех людях.

Когда я писал о том, что Соколова украла славу настоящих героев, я это делал не в качестве риторического приёма. На примере этой выставки вы можете наглядно убедиться, как это работает. Ещё раз подчеркну, что делал их не стажёр SMM-отдела метрополитена, а Музей Обороны и Блокады Ленинграда. На такое глубокое дно, пожалуй, ни один водолаз ещё не опускался.

Можно было пойти по самому очевидному пути и упомянуть руководство: начальника ЭПРОНа Чарнецкого и комиссара Бураченко. Оба они регулярно посещали подводные работы на Ладоге и оставили о себе добрую память. Можно было назвать начальников 27 ОПТР в 1942 году Ющенко и Михайлова, главинженера Карпова и комиссара Говорова. Они тоже непосредственно принимали участие в этих работах (хотя к Ющенко было много нареканий). В конце концов, можно было назвать простых тружеников, непосредственно работавших под водой. Приведу цитату из письма комиссара 27 ОПТР А.Н. Говорова контр-адмиралу Н.П. Чикеру:

"Водолазы - старые эпроновцы: Молчанов Л.Г., Сезонов Т.М., Козич В.А., Зубарь И.Я. и др. молодые водолазы Кутаков А.М., Усанов М.В., Садовский Ф., Пестерев Г.П., Дютюков В.И., Вишневский Л.И., Клипиков В.Я., Леонов П.А., и другие на бензопроводе и прокладке электрокабелей к работе относились как истинные патриоты своей Родины, во имя спасения Ленинградцев выполняли под водой в сложных условиях тяжёлые работы, подчас рискую своей жизнью.

Водолаз Усанов М.В., человек огромной силы, работая под водой на ремонте кабеля, одновременно выполнял роль якоря для мотобота, на котором находилась водолазная помпа и люди, обеспечивающие его работу. Вот такие люди, Николай Петрович, не жалея сил и здоровья, все задания выполнили срок, это люди 27 ОПТР."
[проставил ссылки на "Память Народа"]
РГАВМФ,Р-2243,о.3,д.25,л.23-24

Исторические мифы можно уподобить родинкам. Многие из них остаются пятнышками на коже, но есть и те, что вырастают в злокачественные новообразования. Паниковать по поводу каждой родинки глупо, но хорошо иметь возможность обратиться к врачу, который даст квалифицированный совет. В случае нашего общества врачей либо нет, либо они не имеют голоса. А в атмосфере, где мифология не только творится снизу, но и поощряется сверху, надежд на исцеление нет.

Если музей или другие госструктуры внезапно захотят узнать о том, что реально происходило на дне Ладоги в годы блокады, и кто к этому имел отношение, я могу предоставить историческую справку, без регистраций, смс и гонорара. Есть одно условие: если они захотят упомянуть Соколову, они должны будут написать о том, чем она тогда занималась согласно документам.

На станции "Ладожская" заметил выставку, посвящённую Дороге Жизни. Судя по подписям под панелями, создана она была не просто "при участии", а целиком и полностью сотрудниками Музея обороны и блокады Ленинграда. Я уже давно понял, что доверять никому нельзя, и если не накосячит "девочка-дизайнер", то приврёт "мальчик-копирайтер". Да и я сам иной раз бываю грешен. Увидев знакомую фотографию Петра Пилютова, я задержался на описании его подвига, о котором часто рассказываю в музее Дороги Жизни и не только. Я никакой не историк авиации, и до ЦАМО в Подольске неизвестно когда доеду, если вообще соберусь, но пару лет назад я собрал информацию из всех известных мне открытых источников по эпизоду 17 декабря 1941 года. С тех пор я сделал этот рассказ своей регулярной публикацией в день 17 декабря.

В чем проблема, вы можете легко увидеть по выделенному тексту на странице ЖБД 275-й ИАД. Разница в истекании кровью от 25 ранений на льду озера и посадкой на аэродром, где лётчика немедленно унесли бы в лазарет, достаточно существенная для такой придирки.

Но это только цветочки. Там же есть отдельный стенд про водолазные работы, и там ожидаемо полный восторг и пирдуха. Вечером напишу.

На фестивале духовного кино "Лучезарный ангел" первую премию получил фильм "Трезорка" - по всей видимости, в наказание нам за то, что не молимся. Сюжет основан на истории, сочинённой писателем Алексеем Смирновым. Прочитать рассказ можно по ссылке, но ради экономии вашего времени дам его краткое изложение.

В посёлке Парголово на северной окраине Ленинграда в 1941 году "был деревянный дом на четыре семьи, в каждой из них были дети". Как пишет автор, "голод пришел и сюда", хотя "пригородные поля опустевших совхозов были заполнены неубранным урожаем. Капуста, морковка, картофель, свекла остались в грядах". Видимо, это была секта убеждённых мясоедов, так как они предпочитали голодать, чем есть овощи. Зато "зайцам раздолье, расплодилось их тогда".

Обнаглевшие грызуны настолько обожрались, что вопреки законам природы перенесли брачный сезон с весны на осень и размножились с невероятной силой. Причём капусту, очевидно, посыпали секретным пестицидом-стероидом, благодаря которому за пару месяцев любой заяц мог достигнуть такого огромного веса, что его "хватало на обед на все четыре семьи". Даже десятки тысяч голодных мужиков с винтовками, стоявшие на проходившей в 15км от этого места линии фронта, не могли совладать с таким нашествием.

Во дворе того дома жил "двортерьер" Трезор, который начал охотиться на зайцев. Бедные животные, по всей видимости, настолько страдали от ожирения, что их могла в одиночку выследить и догнать обычная дворовая собака (хоть и "с помесью гончей"), в результате чего "почти каждый день в семьях теперь варили бульоны из питательной зайчатины". У секты мясоедов к зиме развилась коллективная амнезия от поедания зайчатины, и они забыли, где рядом с их домом были колхозные поля. Но "походы Трезора подсказали еще один спасительный маршрут: детишки с саночками ходили на засыпанные снегом поля и выкапывали капусту, картофель, свеклу". Надо понимать, что они овощи не ели по идейным соображениям, а меняли на мясо.

Далее Трезор стал официальным поставщиком императорского парголовского двора и почти ежедневно таскал зайцев к столу. В 1945 году он подорвался на мине (противособачьей?) и ушёл в мир иной спасителем 16 человек. И как водится, идут пионеры - салют Трезору, плывут пароходы - гудят Трезору, и так далее.

К автору рассказа у меня нет претензий, так как придираться к логике сказки было бы глупо. Но её победоносный марш по студиям, издательствам и умам является и симптомом всей нашей политики памяти, и приговором ей. Во Всеволожске уже поставили памятник "собаке-спасителю", историю эту повсюду пересказывают как реальную, и я уверен, что фильм - это только один из первых шагов к исторической легитимизации "Трезорки-добытчика". Дело даже не в возникновении мифа, и даже не в памятнике - такое много где бывает. И даже не в затяжных последствиях "приобретённого свидетельства" травмы войны у новых поколений.

Почти всех, кто всё это реально пережил, давно нет в живых, но их потомки страшатся посмотреть на историю войны без спасительного фильтра мифа, используя её либо как социальный ритуал, либо в пошлых прикладных целях "чтоб знал, как продукты беречь, люди голодали". Проблема в том, что те люди, которые имеют знания и авторитет, чтобы сказать: "здесь правда, а здесь ложь", этого не делают. Кто-то застрял в своей башне из слоновой кости, кто-то боится реакции на разрушение иллюзий, а многие, и они хуже всего, всё знают, но молчат или даже поддакивают, так как от этого зависит их карьера и благосостояние.

Потом сорняки мифа превращаются в баобабы, со временем нагромождение лжи народу осточертевает, поднимается волна возмущения и всё рушится. В порыве критики с водой выплёскивают ребёнка, от осознания духовной пустоты начинается ностальгия по утраченной простоте и полноте мифа, любая критика объявляется посягательством на скрепы, и баобабы пускают корни вновь. На колу мочало - начинай сначала. Избежать такого "колеса сансары" может только ежедневная, кропотливая работа по отделению зёрен от плевел, образованию и просвещению. Кто этим займётся и кому до этого есть дело - на этот вопрос я ответ дать не могу.

Пираты Маркизовой Лужи, или GTA: Leningrad

Когда в посте об истории ЭПРОНа я называл чуть ли не пиратской организацией, это было не для красного словца. В мае 1943 года на имя командующего Балтийским Флотом поступила такая жалоба:

Командующему Краснознамённым Балтийским Флотом
Вице-адмиралу тов. Трибуц

В октябре месяце 1941 года у Тучковой набережной с акватории мастерских Ленречпорта, без предупреждения администрации, был уведён принадлежащий Северо-Западному Речному Пароходству и состоящий у него на балансе служебный моторный катер "Дельфин" , представляющий собой плавучую электростанцию мощностью 22 квт с компрессорной установкой.

При выяснении обстоятельств увода было выявлено, что таковой уведён ЭПРОНом на завод №370 для производства вспомогательных работ по подъёму пострадавшего от бомбёжки тральщика "Молотов". После окончания работ на заводе катер "Дельфин" вновь исчез и долгое время не был найден.

По принятым нами мерам к розыску мотокатера "Дельфин", таковой только в декабре месяце 1941 года был обнаружен на заводе ЭПРОН, замёрзшим во льду.

При переговорах со стороны Дирекции завода ЭПРОН (Петровский остров), препятствий о возврате катера законному владельцу не встречалось, однако, ледовые условия не позволили вывести катер с территории завода "ЭПРОН" до весны, поэтому катер там был нами приведён в состояние зимней консервации до открытия навигации.

При направлении в начале мая 1942 года наших сотрудников на завод "ЭПРОН" для увода катера, такового там не оказалось и, как было выяснено катер "Дельфин" со всей установкой был переброшен в Ладожское озеро и в настоящее время находится в распоряжении Начальника Невско-Ладожского Аварийно-Спасательного Отряда тов. Серебрякова.

На наш запрос от 30 июля 1942 года на имя начальника АСС КБФ тов. Чарнецкого о возврате Пароходству катера "Дельфин" нами был получен отрицательный ответ со ссылкой на то, что катер, якобы, был пойман на реке Нева плывущим по течению и как бесхозный включён в состав плавсредств АСО(ЭПРОН)КБФ. Считая самовольный захват мотокатера "Дельфин" явно противозаконным, а заявление ЭПРОНа, указанное в письме №21/0608 от 6 августа 1942 года совершенно не соответствующим действительности, прошу вас приказать начальнику АСС(ЭПРОН) немедленно вернуть катер "Дельфин", так как он нам крайне необходим для Военно-Восстановительной Службы, организованной при Пароходстве.

Начальник Управления СЗРП
А. Шинкарёв

Адмирал был явно фраппирован такой новостью, и коротко написал красным карандашом:

ЭПРОНУ: В чём дело?

Начальник Ленинградского ЭПРОНа Михаил Николаевич Чарнецкий, шокированный происходящими в его ведомстве безобразиями, принимает решительные меры:

Шмырёву [начальник 2 отдела Лен. ЭПРОНа - А.Ш.]: Спросить Серебрякова [начальник Невско-Ладожского АСО, с 06.1942 - АСО ЛВФ - А.Ш.]

Александр Нестерович Шмырёв из кожи вон лезет, чтобы помочь пароходству и ставит резолюцию:

Шмырёв: Серебряков опрошен по телефону. В дело.

ЦВМА,ф.171,о.1,д.63,л.152

[мем с Каневским] "Возвращать "Дельфина", конечно же, никто не собирался..."

В итоге на ЭПРОНе это никак не отразилось: во-первых, сам Трибуц понимал, что "Дельфин" был куда нужнее на Ладоге, где всю блокаду было только одно спасательное судно - "Сталинец", и то не имевшее водолазной станции. А во-вторых, это был тот случай, когда победителей не судят. По итогам сборов руководства АСО флотов в 1943 году досталось на орехи всем, кроме ленинградцев:

"Благодаря своевременно принятым мерам, настойчивости и повседневному контролю за выполнением принятых решений, Начальнику АСО КБФ инженер-капитану 1 ранга тов. Чарнецкому удалось добиться исключительно хороших результатов... Если принять во внимание фронтовые условия Ленинграда, в которых приходится работать АСО КБФ, то результаты достигнутые тов. Чарнецким станут ещё более значительными.

Начальник АСУ ЭПРОН ВМФ Фролов. 26.07.43"

ЦВМА,ф.171,о.1,д.62,л.160

Кстати, для фотографии 1944 года в своём кабинете, очевидно парадной, он снял все награды (видны отверстия), хотя к тому времени уже имел несколько орденов, в том числе Орден Ленина. Интересно, почему?

Сегодня, 82 года назад - гибель учителей 161-й школы Ленинграда

Поздно вечером 16 апреля 1943 года в здание школы по адресу 6-я Советская, 21 попала авиабомба, жертвами которой стали 5 учителей. Я решил сделать быстрый пост, но завис на пару часов. Главной проблемой для меня было то, что во-первых, фотографии разрушенного здания по этому адресу были атрибутированы 1941 и 1942 годом на Госкаталоге, а во-вторых, на "Википедии архитектуры Петербурга", сайте Citywalls, говорится, что здание Александро-Иосифского братства было переделано под "жилой дом". О жилом доме пишется и в научной статье о братстве. Других открытых источников о нахождении в здании школы я не нашёл.

На здании установлена табличка, но я всегда следую принципу "доверяй, но проверяй". Пришлось скачать справочную книгу, где было указано, что в этом здании как минимум с 1935 года действительно была школа (С. 347). Учитывая, что при таких повреждениях в 1941-1942гг. работа школы была бы невозможна, обе фотографии следует отнести к периоду после 16 апреля 1943 года. А товарищам из Citywalls следует сделать поправки в свой текст.

Одной из сотрудниц той школы была Надежда Васильевна Строгонова. В 1941 году она стала учительницей младших классов, а в январе 1942 выхаживала детей в организованном в школе детском доме:

"Дети у нас были разные, но только треть из них могла спуститься со второго этажа на первый в столовую покушать. А остальных мы кормили в кроватях с ложечки... Эти вот их лица обтянутые, зубёшки все видны. Мы им ложечками разжимали зубы и вливали туда горячий чай... Привели мальчика, ему 18 должно было скоро исполниться... Он только кричит — дайте воды, дайте воды. И пьет, пьет, заглушает голод и наливается. Нам его не сдержать, как мы его, Господи, не берегли, этого Мишу, все равно он умер. У нас умирали дети, умирали... Я не могла переносить смерть детей никак."

Трагедию 16.04.1943 Надежда Васильевна описала в своём интервью так:

"Тревога началась в 11 утра и длилась весь день. Директор принял решение ближе к вечеру потихонечку, по пятеркам начать отпускать детей, чтобы они могли пробраться домой. Учителя потом тоже начали покидать школу. Но некоторые остались, потому что было очень далеко до дома... Надежда с двумя учительницами тоже пошла к себе на 5-ю Советскую и угол Суворовского. Как только все оказались дома, тревога началась снова. Но сирены Надя не слышала... «И такой гул, меня всю вжало в кресло, шторы рвануло»... Здание школы раскололось пополам, одна часть рухнула, а другая накренилась и висела.

Кто-то кричал тихим голосом «помогите», а потом затих. Приехала команда МПВО.

"Мы решили в горячке, что полезем наверх на эту груду кирпичей, там сразу нашли тело, рук и ног не было, он было все сплющенное, кирпичная пыль, кровь, мясо — все вперемешку, мы снесли его в подвал напротив. Не можем понять — кто это. Но потом смотрим — голова откинулась и там большая крупная брошь на шее — Антонины Васильевны, учительницы географии. Её отдельно хоронили, а больше в той куче кирпичей никого не нашли целого, кроме Танечки — нашего кружковода, талантливая, рисовала, стихи писала, в 41-м только институт окончила, драмкружок вела."

Надежда Васильевна ушла из жизни в июле 2024 года в возрасте 103 лет. Её желание поставить мемориальную доску на построенном на месте школы здании было выполнено, но лишь отчасти. Она хотела, чтобы там были написаны имена погибших учителей, и как вы можете видеть, их там нет. Думаю, дело не в нехватке места под текст, но в традиционной обезличенности государственной памяти о войне: вперёд выдвигают "иконы" с часто вымышленными биографиями, а те, кто "подвиг свой ежедневный совершали достойно и просто", оказываются за бортом. Я сам постоянно вынужден решать эту дилемму на экскурсиях: впервые услышанные имена и фамилии без должного биографического контекста ничего людям не скажут, но и забывать их тоже несправедливо. Но в этот день поминовения пусть они будут хотя бы в этом посте:

Дорофеева Пелагея Сергеевна,
Кудрявцева Анна Петровна,
Пикалева Антонина Васильевна,
Сарычева Ольга Иосифовна,
Сарычева Татьяна

Возвращаясь сегодня из Гатчинского архива в электричке, я по обычаю читал книгу Притта Буттара о блокаде, так как чтение оной по любой иной причине, кроме как убить время во время поездки, мне видится невыносимо пустой тратой времени. За грехи наши тяжкие я всё же закончу её рано или поздно, и опубликую рецензию, но разговор сегодня не об этом. Отвлекшись от нудного текста, я внезапно решил уточнить в гугле, когда перестали использовать ладожский трубопровод, и за полминуты сделал небольшое открытие, которое меня и обрадовало, и удручило.

Некий А.А. Солнышкин написал и опубликовал в некоем "Вестнике Науки" статью о ладожском трубопроводе. Ничего нового в ней не говорится, однако в списке литературы (оцените источники) оказались ссылки на рукописный фонд ЦГА СПб. Я даже не предполагал, что это всё существует. Придя домой, я обнаружил, что дела эти не только оцифрованы, но и доступны для чтения без оплаты - достаточно ввести свою запись Госуслуг или зарегистрироваться.

На сайте архива выложена короткая заметка-воспоминание комиссара Ленинградского ЭПРОНа Бураченко, о котором я не раз писал, а также совместная статья главного инженера Отряда Подводно-Технических Работ АСО (ЭПРОН) КБФ Карпова и бывшего начальника Управления трубопроводом Воротникова. Ни в одной из них не говорится об участии Нины Соколовой в этом строительстве, а Бураченко в конце статьи написал то, что вы можете видеть на скане. Карпов, кстати, называет настоящего автора идеи трубопровода Д. Архипова и приводит необходимые ссылки. Если в гроб мифа Соколовой и нужен был изящный гвоздик, то вот пожалуйста.

Удручающая же новость состоит в том, что автор статьи, пусть и не притронувшись ни к одному документу ЭПРОНа, но по крайней мере прочитав воспоминания непосредственных участников, упорно пишет, что "в строительстве подводной части трубопровода принимала участие и Н. В.Соколова." Я наверное, слишком немец, чтобы такие вещи понять. Все приведённые в статье этого Солнышкина участники строительства хлещут ему по щекам своими свидетельствами, а он упорно бубнит папа, где море "Соколова придумала, Соколова строила". Но как?

У меня уже начинает складываться впечатление, что это какой-то заговор. Ладно какой-то аспирант, но вот, есть целый директор целого Государственного Архива Дальнего Востока Алексей Усов, который прочитал фонд адмирала Чикера и написал о нём статью в журнале Нептун. Я лично видел его подпись на листе использования дела о "преувеличении Н. Соколовой своих заслуг" и других делах фонда. То, что он этот фонд читал - это подтверждённый факт. При этом он же поддерживает страничку Соколовой в вк и пару месяцев назад написал им (сейчас запись потёрли), что готов у себя опубликовать опровержение "клеветы".

Может, я что-то не понимаю? Может, у нас нужно постоянно говорить, что король голый и плевать правде в глаза? Или как-то жёстко игнорировать реальность? Я честно не понимаю, как можно ссылаться на документы, которые либо опровергают излагаемую тобой точку зрения, либо кричат том, о чём ты молчишь. Ну выбрали бы другие документы, более удобные, где нет неудобных фактов. На нет и спрос нет. Но как можно так откровенно врать или умалчивать правду?

В июне 1943 года начальник Ленинградского отделения АСС/ЭПРОНа Чарнецкий отправил письмо на имя начальника штаба КБФ контр-адмирала Арапова с просьбой выдать ЭПРОНу чертежи кораблей вместе с их характеристиками:

"АСС (ЭПРОН) КБФ встречает большие трудности вследствие отсутствия у него хотя бы минимальных данных и документов по этим кораблям".

Чарнецкий просит выслать хотя бы по 1 экземпляру продольных разрезов, поперечных сечений, планов палуб, а также расчёты продольной нагрузки и остойчивости, непотопляемости, прочности, и так далее. Запрос был сделан практически по всем видам кораблей Балтфлота, от "Марата" до катеров "МО" и буксиров типа "Ижорец".

На первый взгляд, просьба совершенно резонная: представьте себе начальника пожарной службы большого завода, у которого нет плана помещений и даже общего представления о типе материалов, которые использованы для их строительства и отделки. Конечно же, ему нужно предоставить все материалы, а в идеале и провести его людей по всем кораблям для большей наглядности. Но так может рассуждать только совершенно не разбирающийся во флотских делах человек.

С какой это стати мне совсекретные документы выдавать какому-то непонятному, ещё вчера штатскому чину? У нас есть дисциплина - "борьба за живучесть корабля", вот пускай моряки и борются. А эти вообще нэпманы недобитые и барыги хозрасчётные. Мало того, что нам их в начале войны пришили как собаке хвост, так они ещё и права качают. Вот как корабль у нас потопят, так пускай и его и спасают - это их дело. А наше дело - гостайну охранять. Им только отдай чертежи, так немцы их сразу выкрадут, и тогда смогут эсминец у нас потопить. Или целый линкор. Oh, wait...

И Арапов, преисполнившись государственной мудрости, пишет красным карандашом резолюцию: "Этого разрешить не могу".

Филиал ЦАМО, архив ВМФ в Гатчине, Ф. 171, о. 1, д. 63, л.131

По наводке А. Панина прослушал запись интервью Нины Бороздиной, автора книги о Нине Соколовой с издевательски звучащим названием "Жизнь по совести". Я давно хотел написать пару слов об этой книге, сканы которой мне прислал один из моих подписчиков. Во избежание проблем с копирайтом опубликую только обложку и страницу со списком литературы, но в записи она по сути даёт краткий пересказ своей книги.

Как вы можете видеть, при написании "документальной повести" от использования не пострадал ни один документ, хотя автор утверждает, что ей принесли "необыкновенные, бесценные документы"(17.25) Бороздина, естественно, кандидат исторических наук и преподаватель со стажем в несколько десятилетий. Я этому ничуть не был удивлён, так как за последние десятилетия логика и внимательное прочтение источников в наших университетах (и не только) уступили место начётническому повторению давно заученных и плохо проверенных фактов или художественным рассказом с "присвистом". В случае Бороздиной оба этих варианта гармонично сочетаются, что и обеспечило ей успех у готовой к восприятию "героических рассказов" аудитории. Я не буду придираться к мелочам и пройдусь по самой жести в её словах:

Оказывается, Нина Васильевна - не просто первая женщина-водолаз, но и первая женщина - "тяжёлый водолаз", которая при весе 36кг носила костюм весом 80 кг и в нём 5 раз прошла по дну Ладожского озера, чтобы укладывать кабель (11.03). Осенью 1942 года Нину Васильевну почему-то лично обделили питанием и выдавали 300г хлеба в день, как иждивенцу, вместе с "какими-то продуктами"(11.25).

Интересные подробности выясняются и о событиях блокады. Оказывается, немцы оккупировали Волхов и ГЭС в этом городе(10.40), а Иван Зубков был "руководителем Дороги Жизни", а не начальником УВВР-2 с апреля 1942 года(9.20).

Далее говорится, что Соколова руководила осмотром и обслуживанием свай Шлиссельбургского низководного моста. Я к рассказам о трубопроводе и укладке кабеля как-то привык, а тут аж дух захватило. В архиве есть помесячное расписание работы водолазных станций на 1943 год с именами и фамилиями работавших на них людей. Соколова не имела отношения не только к осмотру свай, она даже какие-либо директивные документы по этому вопросу не подписывала после приезда в Ленинград в апреле 1943 года.

Во второй части интервью госпожа Бороздина рассказывает о своём тяжёлом детстве, а также о том, как она рыдала при написании книги о Соколовой. Из этого становится понятно, как она нашла путь к сердцам и читателей, и чиновников, и здесь я безусловно проигрываю ей как по объективным гендерным причинам, так по своему воспитанию. Одним в детстве коммуницировали способности к нетворкингу и пролезанию куда надо без мыла, другим папа разъяснял законы диалектики в возрасте 5 лет. К слову, я решил посмотреть ролики некоего "лучшего гида России", который одну половину времени говорит, какая прекрасная стоит погода, а вторую - общие места из путеводителей. Тысячи подписчиков и миллионы восторгов. В итоге понял, что так не смогу и лишний раз убедился, что l'enfer, c'est les autres.

Однако "чтобы танцевать танго, требуются двое", и готовность большого количества самых разных людей, от чиновников до, прости господи, "учёных мужей", бездумно принимать выдумки за святую правду, даже более интересна. Самозванцы для России не уникальны и во всём мире их хватало, но я не уверен, что в других странах могут найтись в значимых количествах люди такой категории, с которыми я столкнулся в жизни и в интернете. Они видят факты и признают их реальность, но при этом говорят, что признавать их нельзя. То есть это не аргументированное или даже просто эмоциональное неприятие фактов, но именно позиция: "я понимаю, как было на самом деле, но мне это неприятно, потому пусть будет по-другому". Это выглядит как описание шизофрении с её взаимоисключающими параграфами, и для меня это какая-то другая форма жизни. То, как она у нас зародилась и почему так сильно разрослась подобно раковой опухоли, для меня постепенно становится всё более захватывающим вопросом, чем всё более понятная для меня история Нины Соколовой.

Умели же 100 лет назад люди в Питере отдыхать! Как говорится, "если ваша экскурсия не похожа на эту, даже не думайте меня приглашать".

Я, пожалуй, обломаю Диме интригу, и сразу дам ответ, который можно найти по ссылке. Едва ли полиция имела в виду именно этот аспект личной жизни Маннергейма, да и памятуя о тех, кто ставил ему доску, можно предположить, что гнев властей вызвал скорее негатив в адрес финского маршала - но "следствие покажет".

Мы же скорее всего в мае организуем очередной показ мультфильма "Бабочка с Урала". Хотя в Финляндии он очень сильно прогремел, в России для него не нашлось той категории зрителей, у которой он мог бы стать популярен. Значительная группа поклонников исторических BDSM-лекций, где они получают экстаз от состояния предсмертной духоты, вызванной бесконечным перечислением полков, дивизий и цифр, на мультфильм даже внимания не обратит. Болтуны-задушевники из ютуба не осилят контекст, да и авангардная форма мультика слишком сложна для их аудитории. Жантильные юнцы и духовно богатые девы, посещающие ретроспективы известных только им артхаусных режиссёров, оценят форму, но не осилят историю. И ни одна из этих категорий не понимает финского.

К счастью, в Диме счастливо сочетаются черты всех этих аудиторий (кроме жантильности, наверное), и потому он стал первым и единственным человеком в России, который перевёл этот фильм и понял все аллюзии, реминисценции, культурные тропы и прочее, что составляет нарративную ткань этого произведения.

В мае мы ещё раз организуем просмотр этого произведения, где Дима будет подробно рассказывать о всех его деталях, скрытых от зрителей толстым покрывалом культурных различий и обскурных исторических фактов. Это звучит почти как растолковывние анекдота, который перестаёт быть смешным, но мы надеемся, что разъяснение будет не менее интересно, чем зашифрованные в образах события, и всё же попробуем. Ждите анонса.

Ещё один удачный день в архиве!

Одним из важнейших условий успеха операции по прорыву блокады Ленинграда было строительство деревянной переправы через Неву, чтобы средние и тяжёлые танки могли своевременно поддержать ворвавшуюся на занятый врагом берег пехоту. О сложности её строительства в короткий срок начальник инженерных войск Ленинградского фронта Б.В. Бычевский в своих воспоминаниях писал так:

"Погода стояла мягкая, и лед на Неве нарастал медленно. Мы в управлении приуныли. Перспектива взрывать лед и зимой наводить понтонный мост через Неву для тяжелых танков совсем не улыбалась.

Из Москвы меня уже не раз спрашивал начальник инженерных войск Красной Армии генерал-лейтенант М. П. Воробьев о наших планах. По его мнению, необходимо строить наплавной мост; усилить тонкий лед под тяжелые танки вряд ли удастся."

По его словам, даже легендарный инженер-метростроевец Иван Зубков, работавший и на Невском Пятачке, и на Ладоге, пришел в замешательство от такой задачи:

"— Ну, братцы, не завидую я вам. По-моему, дохлое это дело."

И все же наши инженеры нашли выход из положения.

Через несколько дней после встречи с Зубковым ко мне зашел начальник технического отдела майор Л. С. Баршай.

— Товарищ генерал, дерево-ледяную балку придумали. Вот посмотрите.

Проект действительно отличался оригинальностью и новизной. Товарищи из технического отдела предлагали колейный настил и поперечины его — шпалы — крепить ко льду сквозными болтами. Болты смерзнутся со льдом, и настил как бы приварится ко льду. Даже Пилипец, скептически воспринимавший каждое новшество, на этот раз одобрительно запыхтел трубкой:

— Молодцы. Лучше не придумаешь.

Николай Михайлович Пилипец так загорелся идеей Баршая, что сам взялся за подготовку к испытаниям."

Кто именно придумал такую замечательную идею, Бычевский не сообщил, да и вопрос такой едва ли кем-то ставился. Ну придумали и придумали, молодцы, одна голова хорошо, а десять - лучше. В конце концов, в инженерному правлении не было своей Соколовой, которая бы стала бить себя в грудь после войны и присваивать чужую славу.

Как вы уже догадались, без ЭПРОНа здесь дело не обошлось.

Инспектору по изобретательству при ВС КБФ
Интенданту 2 ранга т. Басову

В соответствии с Вашим отношением №113/16 препровождаю Вам отчёт о рационализаторской работе по АСО КБФ за 1942 год.

Приложение на 2 листах.

Организатор по рацработе АСО КБФ военинженер 3 ранга Алексеев

02.01.1943

...

Отчёт по изобретательской и рационализаторской работе в АСО (ЭПРОН) КБФ за 1942 год

Параграф №4

Лучших рационализаторов желательно премировать приказом КБФ (См. приложение)

Поощрений не было

....

Приложение к $4 отчёта о рационализаторской работе

1. Воентехник 1 ранга Константинов А.Г.

Краткое содержание предложения:

Устройство переправы для танков и артиллерии через замёрзший водоём. Лёд используется как средство для удержания системы из свай и обвязки для перекосов в горизонтальной плоскости. При большой толщине льда, последний воспринимает часть нагрузки, что учитывается расчётом. Предложение даёт краткую методику расчёта.

Осуществлено зимой 1941-1942гг. для отбуксировки от места подъёма на сплошной толстый лёд поднятых со дна Ладожского озера танков.

Значение предложения:

Переправа может быть выполнена с небольшой затратой времени и средств.

Предложение в порядке обмена опытом направлено Начальнику Инженерных войск Ленфронта
....
Начальник АСО (ЭПРОН) КБФ
Инженер-капитан 1 ранга Чарнецкий

ЦВМА, Ф.171,о.1, д.63, лл. 1-3

Я заказывал отчёт о подъёме провалившихся на дно Ладоги танков, но из-за обилия технических терминов и математических формул даже выписок не сделал. Сия бесовская премудрость моему 100% гуманитарному образованию не по зубам, а сканировать чертежи тогда необходимости не было. Для окончательного установления авторства идеи компетентному специалисту необходимо будет сравнить этот отчёт и технические документы инженеров Бычевского.

Однако Андрея Георгиевича Константинова мы уже сейчас можем назвать человеком, который внёс большой вклад в решение этой задачи, а значит - и в прорыв блокады Ленинграда!

Сегодня Международный день освобождения узников фашистских концлагерей.

Из воспоминаний (публикую в сокращении) Исабекова Магрупа Балтабаевича. Попал в плен 9 июля 1941 года, прошёл несколько концлагерей:

"В отличие от Гросс-Розена здесь [в Доре-Миттельбау] трупы накрывали брезентом, но так небрежно, что с бортов ящика свисали голые ноги или руки. Достижения техники в руках фашистов тоже стали активно служить умерщвлению людей. Однажды в середине рабочего дня объявили тревогу на сбор. Часовые стали сгонять всех в одну выработку, по которой работал тельферный кран. На крючке крана поперек выработки была подвешена деревянная балка, а под ней висело 19 трупов. Изо рта мертвецов торчала щетка, концы которой были перевязаны узлом на затылке.

Когда всех собрали, офицер СС сделал предупреждение: «Если кто будет саботировать, того ожидает такая же участь». Один Костя не падал духом и даже в такой момент продолжал шутить, он осторожно шепнул мне в ухо:

— Как фашизм далеко ушел от средневековья!

— Почему? — спросил я.

— В средние века рабов вешали на столбах, а теперь виселица стала механизированной и автоматизированной. Тогда к виселице подходил «святой отец» и просил приговоренного покаяться, а здесь, видишь, и рот заткнут. Наверное, фашисты боятся того, что об их земных грехах услышат на том свете.

Всех ошарашила эта форма виселицы. Старожилы рассказали причину такого повешения. Несколько недель назад до нашего приезда вздернули одного патриота — Иозефа Янцевича, который перед тем, как ему накинули петлю на шею, успел крикнуть: «Долой фашизм! Да здравствует Польша!»

Позже в лагерь начал прибывать большой поток оборудования, в основном разного рода станки, а надзиратели начали вешать и стрелять заключенных без причины. Несколько человек было повешено только за то, что на носках их ботинок нашли несколько капель машинного масла и расценили это как саботаж.

Бельзен - начиная рассказ об этом кошмаре, хотел бы сказать, что, к сожалению, не все, что мы видим, можно передать на бумаге...

Вели нас по какой-то грунтовой дороге. Из-за проезжавших машин колонну то и дело сгоняли в сторону. Среди встретившихся нам машин было две, крытых наглухо. Они ехали в направлении лагеря.

Это были те самые душегубки, или «газодушки», в которые погружают живых, а у крематория выгружают уже мертвых...

Только в 12 часов следующего дня нам дали по 200 граммов мучной жижи и по 150 граммов хлеба. Таким же был наш рацион и на следующие сутки. Многие бродили по мусорным ямам, где их настигали пули...

В час дня 14 апреля мимо лагеря проехала колонна танков. Из опознавательных знаков на танках были белые звездочки. Через час открылись восточные ворота и въехали две броневые машины. Оттуда вышла группа военных. Судя по их обмундированию, перед нами были не немецкие военнослужащие. Заключенные стали окружать броневики. Но многие, и среди них я, наблюдали за происходящим из окна, боясь поверить случившемуся, считая это провокацией.

Только когда была арестована лагерная охрана, мы вышли на площадь, где узнали, что это была американская военная полиция. Пока вязали лагерную охрану, пленные стали устраивать самосуд над теми заключенными, которые бесчеловечно избивали своих же и активно участвовали в умерщвлении людей.

Надзирателей заставили чистить ту мусорную кучу, которую немцы использовали как «мухомор» для заключенных. Пока они организовывали питание, многие отдельными группами пошли добывать пищу в окрестных поселках. Хозяева ни в чем не могли отказать...

Глядя на наши изуродованные лица, они прикоснулись к тому кошмару, в котором мы существовали и который не описать пером.

...19 мая 1945 года мы прибыли на станцию Капи. Здесь нас обмундировали, мы приняли присягу и влились в состав 29-го Кобринского Краснознаменского полка. Только после этого горький осадок в душе растворился. Иногда при виде солдата или офицера с орденами на груди, мы снова задавались мучительными вопросами: каждый орден означает боевой путь солдата, то, что он сделал для Родины, чтобы защитить ее. Что сделали мы? Чем мы докажем, что остались верными совести?"

Сегодня я дополняю вчерашнюю статью выдержкой из журнала боевых действий 4-й дивизии СС, наступавшей через центр Красногвардейска (Гатчины), где находился "дом Григорина". Благодаря помощи В. Вознесенского, предоставившего материал, и Д. Евменова, сделавшего перевод записи за 13 сентября 1941 года, у меня есть полная картина событий того дня с немецкой стороны. Я процитирую эту запись в сокращении, а именно те строки, где временные отметки могут быть сопоставлены с геоточками.

Итак, эсесовцы начали наступление на юго-западной окраине Гатчины в 6.00 утра (7.00 по московскому времени, далее буду использовать московское время). Согласно приказу о наступлении, полученному в 5.40 утра, 3-му полку 4-й дивизии СС было поручено захватить Красногвардейск.

1. 1-я рота 1-го батальона полка к 8:10 продвинулась до ж/д линии (1-я цель наступления). Приданные штурмовые подразделения саперов обезвредили доты. Тем временем 2-я рота с юга зачищает Большие Колпаны.

2. К 8:10 взяты 3 бетонных дота там, где дорога делает изгиб.

3. К 8:15 оба батальона достигли 1-й цели (пер. ж/д и шоссе).

4. Отсюда 2-й батальон с 5-й ротой на острие атаки наступал по шоссе и левее его, 1-й батальон справа от шоссе. К 9:50 достигнута 2-я цель наступления (перешеек между Белым озером и озерцом к юго-востоку от него).

5. При дальнейшем движении вперед с боковой улицы справа выехали два бронеавтомобиля. Противотанковое орудие было немедленно выдвинуто вперёд, после чего броневики спешно удалились на северо-запад.

6. Передовые части к достигли к 10:30 предусмотренной приказом цели дня (северный выход из Красногвардейска).

7. В части 2-го батальона события развивались так: вместе с одной из рот (5-й), начав атаку в 6:50, к 7:00 батальон ворвался в Пролетарскую слободу.

Рота, однако, залегла у первых домов из-за мощного флангового огня неприятеля из одного из дотов. Немедленно был введено в действие приданное батальону ударное отделение саперов; им удалось подавить дот и ряд полевых позиций. Затем рота двинулась дальше до северной границы Пролетарской.

Быстро продвигаясь, были достигнуты сперва перешеек между шоссе и озером, а затем северный выход из Красногвардейска. Мосты на перешейке за счет быстрого продвижения достались батальону целыми.

8. Дойдя до северного выхода из Красногвардейска, батальон был застигнут мощным артиллерийским огнём с юго-востока и огнём пехоты с развилки дорог в 300 м севернее Красногвардейска. Вероятно, это был огонь пехоты нашего соседа справа (269-я пд), которая ещё не могла знать, что мы уже на северной окраине Красногвардейска.

Развилка дорог (цель дня была достигнута к 12:40).

9. 3-й батальон тем временем прочесал Красногвардейск и зачистил его от ещё находившихся в домах подразделений врага. Во второй половине дня весь город был зачищен, при этом были достигнуты следующие успехи: взорваны 4 бетонных дота, в каждом из них по 10-15 мертвых русских.

ПЛЕННЫЕ: 180, примерно 435 убитых"

Это описание можно сравнить с "канонической версией", изложенной в статье Э. Багияна:

"С середины дня 13 сентября 1941 года в оставленном войсками городе окапывался отряд Григорина, прикрывая отход наших войск. Впереди и слева от позиций отряда догорал Покровский собор...

...Тем временем отряд Григорина готовился отражать атаки немцев и прощался со своими однополчанами. Потом были 36 часов огня, свиста пуль, воя бомб, разрывов снарядов и мин, осколков кирпичей вперемешку с удушливой кирпично-рыжей пылью, крови и стонов раненых, непроходящий столбняк от напряжения боя..."

В итоге можно пофантазировать на тему, что отряд Григорина был тем самым отрядом на кладбище, с которым столкнулась 269пд. Или же именно он встретил эсесовцев на выезде из города, причём скоординировав свой огонь с немецкой артиллерией. Сути это не изменит: ничего даже отдалённо похожего на 36-часовой бой в Гатчине не было. Немцы уже к обеду подавили последние остатки сопротивления и достигли всех намеченных на тот день целей.

Табличку на доме, конечно, никто снимать не станет. Да и читатели могут сами догадаться о реакции властей, если она вообще будет.

Выкладываю скан заверенной архивной справки ЦВМА от 1972 года. Почти все эти дела я просматривал лично и частично публиковал у себя, но now it's official.

Ниже привожу текст письма Н.П. Чикера директору музея Дороги Жизни. Сразу же после открытия музея в сентябре 1972г. неутомимая "русалка Ладоги" принесла туда фотографию как "доказательство" своего участия в работах на озере в 1942г. Чикер от этого пришёл в изумление и написал директору письмо. Фотографию в январе 1973г. сняли, но музей она в покое не оставила. Об этом будет большой текст.

Начальнику филиала "Дорога Жизни" ЦВММ
тов. Редькину П.Л.

Копия: начальнику ЦВММ капитану 1 ранга т. Кулешову

г. Ленинград

Пометка: отправлено адресатам 05.12.1972, 3 экз.

Копия: Заместителю начальника Политуправления ВМФ капитану 1 ранга Крамарь А.Н.

На стенде филиала, посвящённом деятельности 27 отряда подводно-технических работ АСС КБФ, вывешена групповая фотография, над которой написано:

"Ветераны 27 ОПТР КБФ - участники прокладки трубопроводов и электрокабелей через Ладогу в 1942г."

На фотографии представлено 15 человек. Поскольку я работаю над книгой о деятельности ЭПРОНа и АСС ВМФ и изучил много архивных материалов, мне бросилось в глаза, что на фотографии почти нет фактических участников этих работ и имеется ряд грубых искажений. Например:

- военинженер 3 ранга, затем инженер-майор Соколова Н.В. с начала войны до 27 марта 1943 года проходила службу в Главном Управлении ЭПРОНа (АСС ВМФ ) в Москве. До войны она также служила в Главном Управлении ЭПРОНа, которое тогда размещалось в Ленинграде. До конца марта 1943 года в отряде она не служила. [Н.В. Соколова была зачислена в 27 ОПТР 13 апреля 1943 года - ЦВМА,Ф.406,о.5,д.8,л.65 - А.Ш.]

- инженер Туркин А.З. служил в АСС Каспийской Военной флотилии в Баку и на Ладоге не был.

Дополнительной проверкой в Центральном Военно-Морском Архиве было установлено (справка ЦВМА №9942 от 13.11.1972) установлено, что из 15 человек, приведённых на фотографии, в прокладке бензопровода участвовало трое (Молчанов, Виноградов, Пестерев) и столько же принимало участие в прокладке электрокабелей (Молчанов, Зубарь, Китченко).

Согласно документам, выявленным в архиве работниками ЦВМА, участниками работ являлись:

По прокладке трубопровода:

1. Инж. кап. 1р. Чарнецкий М.Н. - начальник ЭПРОН КБФ
2. Военинженер 2р. Михайлов В.А. - командир 27 ОПТР
3. Ст. политрук Говоров А.Н. - военком 27 ОПТР
4. В/инж. 3р. Ющенко В.Ф. - пом. ком 27 ОПТР
5. В/инж 3р Карпов В.К. - начальник и технический руководитель работ, глав.инж. 27 ОПТР
6. Чистяков И.Ф. - ст. прораб - ст. инж. 27 ОПТР
7. Королюк М.Г. - прораб - инж.-гидротехник
8. Ферапонтов В.И. - прораб водолазных работ и водолазный специалист
9. мл. командир Кутаков А.М. - командир отд. водолазов
10. ст. краснофл. Пестерев Г.П. --
11. мл. к-ф. Сезонов Т.М. --
12. к-ф. Усанов М.В. - водолаз
13. --- Молчанов Л.Г. --
14. --- Виноградов --

За прокладку трубопровода награждены орденом Красной Звезды Карпов В.К. и представлены к награждениям Михайлов, Говоров, Кутаков, Пестерев, Сезонов, Усанов, Молчанов (об их награждениях в архиве данных нет).

См. ЦВМА, Ф.406,о.4,д.7,лл.1-35; Ф.406,о.4,д.6,л.12; Ф.171,о.2,д.13, лл.204-205; Ф.171,о.3,д.11,л.37

По прокладке электрокабелей (помимо руководителей) водолазы-краснофлотцы: Молчанов Л.Г., Панюшкин М.Г., Вишневский Л.И., Леонов П.А., Дютюков В.И., Ивочкин В.К., Михайлов Б.А.; младшие командиры: водолаз Клипиков В.Я. и такелажник Зубарь И.Я., водолазы Кутаков А.М., Сезонов Т.М., водолаз-краснофлотец Усанов М.В.

См. ЦВМА, Ф.171,о.3,д.11,л.66; Ф.171,о.2,д.13,лл.204-205

На основании этой справки ЦВМА полагал бы необходимым указанную фотографию со стенда снять.

Представляется также целесообразным материалы, характеризующие деятельность АСС КБФ в целом и её людей, до демонстрации или опубликования сверять с данными ЦВМА или других компетентных учреждений.

Бывший начальник АСС ВМФ,
Контр-адмирал-инженер запаса Н.П. Чикер

(зачёркнутое - Если Музею потребуются какие-либо консультации по деятельности АСС КБФ, АСС других флотов и АСС ВМФ в целом, я готов их оказать)

Написание этой статьи заняло дольше времени, чем я планировал, потому о Соколовой опубликую документы завтра.

Краткое содержание: похоже, помимо РГАВМФ, меня скоро не будут пускать в Гатчину и в Армению. Я рассмотрел обстоятельства знаменитого боя политрука Андрея Григорина в Гатчине 13.09.1941 и в Малом Замостье неделей ранее, и нашёл серьёзные проблемы с фактическим обоснованием официальной версии этих событий.

https://histours.ru/ru/news/boy-andreya-grigorina-v-gatchine-13091941

Пока сделаю салат с халуми

Сегодня убедился в том, что сохранность архивных фондов РГА ВМФ от порчи грызунами находится в надёжных руках. То есть лапах. Другое дело, что директор архива вам разрешит увидеть только то, что его внутренний Премудрый Пискарь позволит. Тем не менее, из числа заказанных мной заверенных копий по недосмотру попало рукописное письмо Н.П. Чикера директору музея Дороги Жизни, где он пишет о фотографии, которую туда вскоре после открытия музея принесла "русалка Ладоги" с подписью "участники строительства трубопровода". Нине Васильевне было настолько невтерпёж попасть в историю, что её не смутило даже присутствие на фото человека, который всю войну служил в Каспийской флотилии и на Ладоге ни разу не был. Завтра опубликую сканы письма и архивной справки об участниках строительства трубопровода, выданной контр-адмиралу в 1972 году.

Сегодня вечером надеюсь дописать ещё один материал о загадочном эпизоде времён штурма Красногвардейского Укрепрайона.

Мой комментарий к статье Зотова о советской оккупации датского острова Борнхольм. Привёл информацию из датской книги и на скорую руку привёл сравнительную статистику американской оккупации Нормандии.

https://telegra.ph/Okkupaciya-Bornholma-i-datskij-muzej-04-05

Написал короткую заметку о "тёмном туризме" и его связи с недавно опубликованным переводом статьи о памяти и травме. Данные и выводы пока сделаны "на глазок", но учитывая, что эта тема крайне слабо разработана в России, приходится пользоваться собственными наблюдениями. Другого эмпирического материала у меня для вас нет:

"Ранее на этой неделе я упоминал тему "тёмного туризма", которая находится в сопредельной области с с темой недавно опубликованного перевода статьи о памяти и травме. Поскольку именно этим видом туризма я занимаюсь уже почти 20 лет, и даже заслужил хвалебный отзыв от составителя "Атласа мрачных мест" доктора Питера Хоэнхауса, напишу несколько слов о его философской подоплёке и степени научной разработки..

Читать далее

Вкратце прокомментирую известие о новом "Дне Ленинградской победы - 9 августа 1944 года".

В официальном источнике говорится следующее:

"Справка Государственно-правового управления

Федеральным законом в статью 1 Федерального закона от 13 марта 1995 года № 32-ФЗ «О днях воинской славы и памятных датах России» внесено изменение, устанавливающее день воинской славы России: 9 августа – День окончания Ленинградской битвы (1944 год).

В этот день командующий Карельским фронтом Мерецков К.А. подписал приказ об окончании наступления в Выборгско-Петрозаводской операции, ставшей заключительным победным аккордом Ленинградской битвы, которая представляла собой совокупность оборонительных и наступательных операций советских войск, проведённых в период с 10 июля 1941 года по 9 августа 1944 года в целях обороны Ленинграда и разгрома германской группы армий «Север» и финских войск между Онежским и Ладожским озёрами и на Карельском перешейке."

Не зацикливаясь на том, что Мерецков к Выборгу не имел никакого отношения и наиболее стратегически важные задачи решались на Карельском перешейке Ленинградским фронтом, посмотрим на цели и задачи Ленинградского и Карельского фронтов в июне 1944 года согласно директивам Ставки.

21 июня, сразу после взятия Выборга и получения маршальской звезды, командующий Ленинградским фронтом Леонид Говоров получает директиву № 220119 о продолжении наступления "с задачей 26—28.06 главными силами овладеть рубежом Иматра, Лаппенранта, Виройоки". Как можно легко увидеть на прикреплённой к посту карте, ни одна из этих задач даже близко не была выполнена. Вина Говорова здесь минимальная, так как в ответ на запросы Ставки он немедленно прислал доклад с просьбой прислать подкрепления в виде 2 стрелковых корпусов, 30 танков Т-34, "Студебеккеров" и прочего имущества ввиду недостатка сил, но ему в этом было отказано. В итоге наступление предсказуемо забуксовало: финны одержали оборонительную победу у Тали-Ихантала, а Барышевский плацдарм на Вуоксе был ими локализован.

Со стороны Карельского фронта всё было ещё хуже: советские войска не только были остановлены финнами, но и попали в оперативное окружение в районе Иломантси. Две стрелковые дивизии, 176-я и 289-я, были вынуждены отступить под ураганным огнём финнов, оставив им немало трофеев. Впоследствии в финской историческом мифе эта операция станет очередной "победой Давида над Голиафом", которая "избавила их от коммунистического террора и оккупации". Происходили эти события как раз в конце июля - первых днях августа 1944 года, и как раз вследствие этого досадного поражения Мерецков был вынужден приостановить наступление и объявить об окончании операции 9 августа 1944 года.

В свете вышеизложенного, очень сложно понять, почему именно на этой, отнюдь не самой мажорной ноте, было решено символически закончить битву за Ленинград, к тому же с формулировкой "победный аккорд". Как вариант, если начальной датой битвы было выдвижение немецких войск из Пскова в сторону Ленинграда 10 июля 1941 года, то освобождение Пскова 23 июля 1944 года куда больше бы подходило в качестве конечной точки. Впрочем, удивляться не приходится - я здесь много текстов посвятил тому, насколько чудовищно непрофессионально у нас "экспертное сообщество", особенно приближённое ко власти, и вот вам "злонравия достойные плоды". Как я понимаю, сделано это было из соображений текущей политической конъюнктуры, но с точки зрения финнов это лишь дополнительно легитимизирует их "стратегическую оборонительную победу" и укрепит связанную с ней национальную мифологию.

Пока писал пост и искал материал, увидел, что Эдуард Коршунов, Начальник научно-исследовательского отдела военной истории Северо-западного региона РФ Научно-исследовательского института Военной академии Генерального штаба ВС РФ, автор многих книг и статей по истории блокады, также у себя на странице выразил недоумение выбором этой даты.

В продолжение темы вчерашней статьи напишу о "тёмном туризме" как одном из непосредственных, эмпирически проверяемых проявлений живой исторической памяти. Тем более, что вчера Василий, автор "Топографического театра", в ходе нашего разговора случайно, без наводящих вопросов и подсказок с моей стороны, сформулировал тот парадокс, который многие годы не даёт мне покоя: как при всём декларативном патриотизме и "я помню, я горжусь" реально узнать об истории и смысле тех событий и прикоснуться к ним желают считанные единицы? Он говорил это в контексте приглашений знакомых к себе на мероприятия, но примерно такая же ситуация и у меня, и во многих других местах.

В особняке Румянцева собираются большие толпы посмотреть на один 50 оттенков золота в рокайлях городских дворцов, а случайно забредшие на его блокадную экспозицию посетители (это всегда смешно и грустно смотреть), вылетают оттуда через минуту-две как пробки из шампанского. При этом я готов дать голову на отсечение, что это на 90% те же самые люди, что обвешаются ленточками на 9 мая как снайперы ветошью, а малейший упрёк в том, что их пафосные слова не подкреплены не то, что делами, а просто прогулкой по музею, оскорбит их до глубины души.

Просматривая разные комментарии под популярными видео по теме военной истории в ВК, Ютубе и прочих платформах, я заметил, что как под записями условной Тамары Эйдельман, так и условного Алексея Исаева вырастали длинные синодики из имён предков пользователей, участвовавших в той войне. Стремление поделиться семейными историями не уникально для России, но количество таких комментариев, как и почти полное игнорирование в них сути обсуждаемых вопросов, сильно контрастировали с тем, что я видел в заграничных аналогах.

В таком стремлении поделиться семейной историей я вижу не только гордость или желание вставить своё слово, гораздо более глубокий душевный порыв встроить жизнь и смерть своих предков в общую канву повествования о войне. И так как эта канва не была выстроена ни в советское, ни в постсоветское время, они пытаются найти для них место в каком-либо глобальном объяснении тех событий, и неважно, шарлатаны это или добросовестные историки. Но как говорится в переведённой мной вместе с Димой статье, все эти логические конструкции неспособны полноценно вместить в себя и объяснить семейную трагедию, и поиск смысла для ушедших жизней неизбежно продолжается по-новой.

Если принять понятие исторической травмы как "прерванного нарратива", вечно заедающей пластинки из анекдота, из-за которой Малышу никогда не суждено дослушать до конца сказку и собрать её воедино, то она становится своеобразным подсознательным блоком на пути осмысления тех событий. Любое прикосновение к истории тех событий чревато обнажением нищеты любого рассказа о них, а значит немедленным обращением к невысказанной глубинной трагедии.

Что совсем уже печально, на многих экскурсиях и мемориальных мероприятиях по укоренившейся традиции это немедленное обращение к травме выдаётся за истинный исторический опыт. В каком-то смысле те, кто это практикует, правы: за неимением и незнанием иного, душевная боль остаётся единственной данной в ощущениях связью с прошлым. В этом, на мой взгляд, и заключается нежелание именно российских/постсоветских туристов прикоснуться к истории в отличие от иностранцев: желание связать себя с прошлым может быть велико, но столь же сильным будет ожог при попытке к нему прикоснуться. Подробнее об dark tourism в России и Европе я напишу в ближайшие дни.

Осмысление сложности этой травмы общенационального масштаба, попыток её преодоления и вписывания утраченных звеньев индивидуальных судеб в цепи времени у нас пока что находится даже не на начальном, но скорее подготовительном этапе. Если подобные исследования в отношении жертв Холокоста ведутся в Европе и Америке в течение несколько десятилетий, в России они не только остаются уделом горстки разбирающейся в современной западной философии интеллигенции, но и скорее всего наткнутся на враждебный приём, как только попытаются выйти на более широкую аудиторию.

Но мы с Димой будем пробовать.

Практически все мои посты в канале посвящены не столько истории как таковой, сколько истории памяти о войне, или истории, взятой в её человеческом преломлении. К этому меня обязывает как профессия гида, старающегося популярным языком рассказать о сложных событиях прошлого, так и общий интерес к тому, как сохраняется память о трагических событиях прошлого.

В осмыслении того, как мы вспоминаем о прошлом и того, как эта память передаётся государством, музеями, обществом и на индивидуальном уровне есть несколько слоёв, каждый из которых заслуживает глубокого изучения. Есть история "политики памяти", которая прослеживает влияние государственной идеологии, а также социальных групп (ветеранов, военных, коллективов предприятий и т.д.), которые влияли на создание того образа прошлого, который сформировался в советские и постсоветские годы. Есть история военных памятников и мемориальных кладбищ, образы которых во многих случаях не были спущены приказом сверху, но формировались в ходе общественных дискуссий под влиянием многих "групп интересов". И также есть фундаментальный уровень философских вопросов о ценности и подлинности такой памяти.

Как именно трагические события прошлого находят отражение в нашей памяти? Почему полученная при переживании этих событий травма не даёт очевидцам сформировать последовательный рассказ об этих событиях? Могут ли свидетельства очевидца о прошлом полноценно передавать его переживания, или они должны быть пересобраны и дополнены для полноценного восприятия их человеком будущего? Может ли сконструированная по прошествии многих лет музейная экспозиция или текст полноценно передать этот травматический опыт?

В связи с серьёзным оставанием отечественной философии и социальных наук, вызванным идеологическими причинами, наука о памяти у нас в стране является относительно молодой дисциплиной. Первые исследования в этой сфере появились ещё в 1990-е годы, а к настоящему времени memory studies в России уже можно назвать утвердившейся в научном плане дисциплиной. Тем не менее, широкой публике эти исследования почти неизвестны. Отчасти это вызвано предельной академичностью их текстов, часто грешащих использованием калькированных терминов из европейских источников, отчасти тем, что сами авторы видят эту тематику исключительно как предмет для дискуссии "среди своих". Как и в многих других сферах, популяризация у нас часто считается делом если не постыдным для учёного, то как минимум чем-то малоценным.

Идея перевести эту статью появилась у меня и Димы Евменова более года назад, когда мы вместе задались вопросом о том, почему какое-то целостное и внятное изложение событий блокады и Великой Отечественной войны в целом в нашем обществе не сформировалось. Помимо идеологических баталий и "сумятицы в умах", возникшей в 90-е годы и тщательно подготовленной нагромождением лжи и лакировки в советское время, были ещё более серьёзные и глубинные факторы, которые препятствовали формированию структурированной памяти о тех событиях.

Мы выбрали именно этот текст исследовательницы Зильке Арнольд де-Симин по той причине, что он представляет собой обзор современных теорий о формировании исторической памяти и её воспроизведения. Как в любом приличном философском тексте, в нём мало прямых ответов, но много хорошо поставленных вопросов (например "свидетели Холокоста постепенно умирают - как без них мы будем помнить о нём?"), которые уместны не только при обсуждении европейских, но и отечественных катастроф.

Дима оказал мне неоценимую помощь при переводе, поделившись своими обширными знаниями в области психоанализа и философских теорий второй половины 20 века, а также сделав перевод части текста с немецкого и указав на германизмы в академическом английском оригинала. Я же выступал в качестве "продюсера" перевода, стараясь по возможности заменять иностранные термины русскими и полируя текст с той целью, чтобы от него не устал заинтересованный, но не привыкший переваривать академический язык читатель.

https://histours.ru/node/199

Сегодня в очередной съездил на экскурсию на Ивановский плацдарм. До этих мест очень редко добираются туристы, инфраструктуры там нет никакой, но для любителей истории это место могло бы стать местом массового паломничества. Если бы в России не сложилась совершенно противоестественная, вывернутая наизнанку ситуация с военно-историческим туризмом. В любой европейской стране в эти места ходили бы регулярные автобусные туры, а в мемориальные даты яблоку было бы негде упасть.

В прошлом году и на 9 мая, и 14 июля я там был один с группой, и в этом году я туда тоже буду собирать группу в середине июля. Поеду туда если хотя бы в ноль выйду только аренду микроавтобуса оплатить.

Сегодня мне удалось сфотографировать поле боя с обеих сторон. Происходило же там вот что:

"В этот день была поставлена задача - во что бы то ни стало немцев из Ивановского выбить. Полку, где был я, а я был тут уже в первом полку, была поставлена задача выбить немцев, и полк выходил в атаку пять раз. Я принимал участие в этих атаках. В пятой атаке я получил ранение. Было это 17 июля 1941 года. Весь состав политотдела тогда шел в атаку. Нарушилось ли от этого управление?

Да какое там управление! Там все нарушилось! Конечно, это было не правильно. Ведь тогда семь человек из политотдела вышло из строя. Было это неправильно, но тогда было совсем другое дело. В этих боях погиб с Электросилы т. Наумов, который был убит в пятой атаке. Он был там парторгом первого полка. В эту последнюю атаку шло уже человек 150-180. Многие были уже убиты, многие рассеялись, примкнули к другим полкам. Мы готовились к атаке в лесочке. Нам надо было пробежать эту открытую полянку (где был тогда т. Ворошилов) и бежать в другой лес. Вот и получилось: как мы только выбежали на полянку, немцы открыли сильный огонь. Последняя атака продолжалась уже недолго. Был тогда ранен т. Булычев, инструктор политотдела. Был ранен я, был убит т. Наумов. Многие другие товарищи были убиты.

Тов. Наумов был редактором газеты завода "Электросила". Шли мы цепью в атаку. Помню, т. Наумова разворотило всего на части. С нашей точки зрения, с моей, хотя я был тогда невоенный человек, нам казалось все это нецелесообразным. Почему? Потому что народ уже устал. Ведь до этого было 4 атаки. Народ был перенапряжен не только физически, но и морально. Но был приказ от т. Угрюмова во что бы то ни стало все-таки брать Ивановское, пойти еще раз в атаку. Пошли еще раз, это была пятая и последняя атака в этот день.

С тех пор наши на этом участке в атаку не ходили. Перед нами была поставлена задача: не пропустить немцев дальше."

В. А. Колобашкин, секретарь райкома Московского района, 2-я Ленинградская Дивизия Народного Ополчения

В центре групповой фотографии: В. Г. Наумов, парторг 1-го "Электросиловского" полка 2-й ДНО

Сегодня в очередной съездил на экскурсию на Ивановский плацдарм. До этих мест очень редко добираются туристы, инфраструктуры там нет никакой, но для любителей истории это место могло бы стать местом массового паломничества. Если бы в России не сложилась совершенно противоестественная, вывернутая наизнанку ситуация с военно-историческим туризмом. В любой европейской стране в эти места ходили бы регулярные автобусные туры, а в мемориальные даты яблоку было бы негде упасть.

В прошлом году и на 9 мая, и 14 июля я там был один с группой, и в этом году я туда тоже буду собирать группу в середине июля. Поеду туда если хотя бы в ноль выйду только аренду микроавтобуса оплатить.

Сегодня мне удалось сфотографировать поле боя с обеих сторон. Происходило же там вот что:

"В этот день была поставлена задача - во что бы то ни стало немцев из Ивановского выбить. Полку, где был я, а я был тут уже в первом полку, была поставлена задача выбить немцев, и полк выходил в атаку пять раз. Я принимал участие в этих атаках. В пятой атаке я получил ранение. Было это 17 июля 1941 года. Весь состав политотдела тогда шел в атаку. Нарушилось ли от этого управление?

Да какое там управление! Там все нарушилось! Конечно, это было не правильно. Ведь тогда семь человек из политотдела вышло из строя. Было это неправильно, но тогда было совсем другое дело. В этих боях погиб с Электросилы т. Наумов, который был убит в пятой атаке. Он был там парторгом первого полка. В эту последнюю атаку шло уже человек 150-180. Многие были уже убиты, многие рассеялись, примкнули к другим полкам. Мы готовились к атаке в лесочке. Нам надо было пробежать эту открытую полянку (где был тогда т. Ворошилов) и бежать в другой лес. Вот и получилось: как мы только выбежали на полянку, немцы открыли сильный огонь. Последняя атака продолжалась уже недолго. Был тогда ранен т. Булычев, инструктор политотдела. Был ранен я, был убит т. Наумов. Многие другие товарищи были убиты.

Тов. Наумов был редактором газеты завода "Электросила". Шли мы цепью в атаку. Помню, т. Наумова разворотило всего на части. С нашей точки зрения, с моей, хотя я был тогда невоенный человек, нам казалось все это нецелесообразным. Почему? Потому что народ уже устал. Ведь до этого было 4 атаки. Народ был перенапряжен не только физически, но и морально. Но был приказ от т. Угрюмова во что бы то ни стало все-таки брать Ивановское, пойти еще раз в атаку. Пошли еще раз, это была пятая и последняя атака в этот день.

С тех пор наши на этом участке в атаку не ходили. Перед нами была поставлена задача: не пропустить немцев дальше."

В. А. Колобашкин, секретарь райкома Московского района, 2-я Ленинградская Дивизия Народного Ополчения

В центре групповой фотографии: В. Г. Наумов, парторг 1-го "Электросиловского" полка 2-й ДНО

Вчера я задал следующий вопрос:

"В конце мая-начале июня 1942 года в Военной гавани Кронштадта водолазы подняли частям немецкий самолёт "Юнкерс-88", а именно мотор, пулемёт и части корпуса. Времени и сил на эту работу было потрачено немало: вся операция заняла 2 недели, а водолазы в общей сложности провели 21 человеко-час под водой. За такое время иногда удавалось небольшой корабль снять с мели или заштопать пластырем. Здесь же вытащили одни "рожки да ножки", которые даже на запчасти не пустишь.

Внимание, вопрос: что такое ценное искали водолазы, если командование Кронштадтской военно-морской базы считало, что игра стоит свеч?"

Правильный ответ не дал никто, хотя ближе всего, как ни странно, оказались те, кто предположил, что искали еду. Её действительно искали, только не для людей, а для машин.

Цитирую отчёт Кронштадтского АСО ЭПРОН:

"Работа производилась с целью получения бензина из баков самолёта, но последние оказались разбитыми". [Филиал ЦАМО в г.Гатчина, архив ВМФ. Ф.171,о.1,д.9,л.141]

На Ленинградском фронте со всеми видами топлива был полный швах, а в Кронштадте особенно. Ледовая трасса прекратила работу 20-22 апреля 1942 года и до того, как 20 мая первый буксир не пробил канал из Осиновца в Кобону, в город толком ничего не поступало. Привезённым продовольствием худо-бедно смогли запастись по предельно низким нормам того времени, чтобы дотянуть до начала навигации, но оно и составляло около 80% приходивших в город грузов по Дороге Жизни. Нетрудно догадаться, что топлива могли привезти лишь для покрытия самых базовых потребностей и на очень короткое время. В конце мая это время вышло.

Горючее пытались наскрести по всем возможным сусекам, и хотя водолазы продолжали доставать уголь из потопленных кораблей, это были совершенно ничтожные количества. В докладе от 02.06.42 командир Кронштадтского АСО ЭПРОН КБФ старший лейтенант Титов писал начальнику Ленинградского отделения ЭПРОНА инженер-капитану 1 ранга Чарнецкому:

"Топливом, как уже докладывал вам ранее, с 11 мая Отряд не обеспечивается. Случайно приобретён уголь в количестве 60 тонн в Ораниенбаумском порту путём сбора остатков на стенках. Для сбора угля была послана группа в 10 человек во главе с главстаршиной Крушиновым. Группа работала 3 дня, собранный уголь был в Ораниенбауме погружен на спасательный буксир "Цецилия" и расходуется исключительно экономно, только на с/б "Цецилия" и на 100-тонном плавкране (последний предоставлен в распоряжение Отряда без топлива).

С/б "Цецилия" находится в эксплуатации, но ремонт на ней полностью не закончен, т.к. Кронморзавод почти не работает из-за отсутствия топлива и электроэнергии."
[Филиал ЦАМО в г.Гатчина, архив ВМФ. Ф.171,о.1,д.9,л.106]

И вдобавок - одна строка из доклада Отряда Подводно-Технических Работ Ленинградского АСО ЭПРОН КБФ за 1 полугодие 1942 года:

"Новая Ладога - Волхов. Водолазные работы (80 станцие-смен) по заглублению телефонного кабеля через реку Волхов по договору с отделом связи НКВД. Работы не закончены. В настоящее время прекращены из-за отсутствия у заказчика бензина.
[Филиал ЦАМО в г.Гатчина, архив ВМФ. Ф.171,о.1,д.9,л.147]

Бензина в достаточных количествах не было ни в городе, ни даже на другом берегу для двигателя гидромонитора. Причём даже у отдела связи НКВД. Не то, чтобы я сейчас сделал шокирующее открытие, но эта тема мягко говоря не очень активно освещалась в рассказах о том, к чему пришёл Ленинград к лету 1942 года.

Да, и у Ковальчука, и в дневнике Нефёдова говорится, что главной проблемой была нехватка бензина, но о таком страшном топливном голоде я упоминаний не помню. В свете таких сведений строительство трубопровода через Ладогу в июне 1942 года представляется не просто удачной идеей, а буквально экстренным вливанием крови умирающему.

По итогам проведённого в архиве дня я не нашёл историй безумного трэша и угара, которые подошли бы для поста пятничного вечера. Для пополнения пула таких историй надо будет заказать дела политотделов, а пока что я прочно увяз в отчётах за 41-42 год. Но как говорил один американский редактор, if you can't be funny, be interesting.

Сегодня будет загадка, которая по своему характеру идеально вписывается в формат ЧГК - как я его себе представляю. С одной стороны, она сформулирована предельно ясно и ответ на неё абсолютно логичный и однозначный, с другой, услышав его, вы будете готовы воскликнуть: "Ну что за чушь!"

Итак, в конце мая-начале июня 1942 года в Военной гавани Кронштадта водолазы подняли частям немецкий самолёт "Юнкерс-88", а именно мотор, пулемёт и части корпуса. Времени и сил на эту работу было потрачено немало: вся операция заняла 2 недели, а водолазы в общей сложности провели 21 человеко-час под водой. За такое время иногда удавалось небольшой корабль снять с мели или заштопать пластырем. Здесь же вытащили одни "рожки да ножки", которые даже на запчасти не пустишь.

Внимание, вопрос: что такое ценное искали водолазы, если командование Кронштадтской военно-морской базы считало, что игра стоит свеч?

Пишите ответы в комментариях под этим постом. До завтрашнего утра отвечать не буду. Первый, кто ответит правильно, получит 2 бесплатных места на любую пешеходную экскурсию по этому расписанию.

Вчера наконец смог добраться до лекции Василия Галкина о боях в Северном Приладожье летом 1941 года. Сразу оговорюсь, что слово "лекция" я использую очень условно, так как точную дефиницию для того, что он делает, мне подобрать сложно. Если бы фраза "мультимедийная презентация" не была многократно опошлена самыми низкопробными как по форме, так и содержанию поделками, я бы использовал именно её, но и она не охватывает всю суть его работы. Василий называет то, что он делает, "топографический театр". Каким бы претенциозным на первый взгляд ни показалось это название, это именно то, что происходило в маленьком тёмном помещении молодёжного лофта.

Следует начать с того, что Василий является научным сотрудником артиллерийского музея, и при этом водит там экскурсии. Опытный читатель возразит, что у нас немало историков с научными степенями, которые ни черта не понимают в своей предметной области. Да и штатные музейные гиды способны вогнать человека в летаргический сон, или наоборот, вынудить его выпрыгнуть в окно из-за духоты. Необычного же в нём то, что он не только хорошо знает, о чём говорит, но и делает это связно, последовательно, живо и с той драматургией, о которой редко задумываются кабинетные учёные и которая притом жизненно важна для любого порядочного экскурсовода.

Василию в его представлении удаётся добиться того синтеза личных историй, фотографий, карт, приказов и воспоминаний, который превращает историю в увлекательный водоворот событий, сравнимый с чтением хорошей книги. Для этого ему, и это я могу сказать как занимающийся схожим делом человек, приходится перелопатить громадное количество материала, сделать из него выжимку, и оформить так, чтобы его могли понять даже "непосвящённые".

Я не буду лукавить и сразу скажу, что наиболее высоко я ценю тех людей в сфере популяризации истории, у которых методы презентации схожи с моими. Впрочем, было бы глупо работать гидом и не считать, что твой подход к вождению экскурсий самый правильный. Но то, что я увидел у Василия, было шагом вперёд по сравнению со всем, что я видел ранее и что я пробовал сделать сам, когда проводил кабинетные лекции.

Наверняка многие пробовали браться за серьёзные книги по военной истории, и были вынуждены их оставить, ужаснувшись нудным перечням дивизий и буквально скопированных приказов со списком не существующих ныне деревень, из которых невозможно ничего понять. "Топографический театр" переваривает эти данные и выкладывает их на карте в удобном и понятном режиме. В отличие от односторонней коммуникации видео в интернете, режиссёр театра по запросу зрителей может оперативно увеличивать и приближать свою "сцену", рисовать на ней стрелки и накладывать новые слои - и здесь, конечно, сразу проявляется его "гидовская закалка".

Отдельно стоит сказать и об подходе Василия к истории в целом: каждое решение действующих лиц того "театра трагедии", который тогда разворачивался на территории от Баренцева до Чёрного морей, преподносится в контексте не только "тумана войны" и динамики многовекторных сил, одновременно действовавших тогда на разных фронтах, но и с учётом военной доктрины и опыта того времени. Стоит задуматься о том, какое внешнее событие могло повлиять на то или иное решение командиров, и отказаться от "дара послезнания", как радикальность суждений о персонажах военной драмы заметно снижается. Я сам стараюсь следовать этой идее и был рад найти в Василии единомышленника.

При помощи относительно простых и дешёвых приспособлений вроде китайского планшета и пары проекторов он смог сделать больше, чем все отечественные "мультимедийные исторические проекты" вместе взятые. Как я писал ранее, для успеха нужен не только бюджет и куча тачскринов, но и хорошее понимание сюжета, живой интерес к его событиям и людям, а также любовь к своему делу. В союзе разума, души и технологии получается продукт мирового класса. Во многих странах любой университет счёл бы за честь устроить у себя такую презентацию, у нас же это происходит в маленькой комнатушке в присутствии 4 зрителей. Хотя тех, кто в нашей стране не вчера родился, это не должно удивлять.

Зашёл на выставку "Великая страна - великая победа. 1941-1945" в Манеже. Я об их проекте по блокаде писал в прошлом году, и сейчас девочки-дизайнеры не подкачали. Например, здесь можно увидеть, как эффективные менеджеры из Люфтваффе решают проблемы советской криптографии.

Будем считать это первой весенней ласточкой традиционного вернисажа немецкой униформы и техники на поздравлениях к Дню Победы.

Edit: Я специально посмотрел всю видеозапись - ни одной другой фотографии немцев там не было. То есть если это "борьба с немецкой криптографией", то в логический ряд только советских фотографий она не укладывается.

В понедельник просматривал одно из дел 27-го отряда подводно-технических работ за 1945 год, и нашёл такой документ:

"Во исполнение №186с от 29.01.45 года, сообщаю о случаях, при которых водолазы работали под водой во время артобстрелов и бомбёжек.

Согласно произведённого личного опроса выяснены следующие случаи:

1. Борисов Трифон Михайлович, главный старшина, рождения 1912 года. Физически здоров, при его работе в 1943 году в зимний период подо льдом, на обследовании опор железнодорожного моста через р. Нева в районе Шлиссельбурга, на глубине 8мт при положении стоя упал снаряд и разорвался на расстоянии 20 метров.

Товарищ Борисов почувствовал сильный толчок взрывной волны и давление на барабанные перепонки, особенно на правое ухо. В результате данного случая у тов. Борисова в течение 2 недель продолжался шум в ушах. Медицинская помощь последнему не потребовалась.

2. Кузенный Федор Ксенофонтович, ст. 2-й статьи, рождения 1910 года, физически здоров. При выполнении водолазных работ летом 1942 года на подъёме 150-тонного крана на реке Нева в результате активного обстрела вражеской артиллерией объекта упал снаряд 6" на расстоянии от работающего водолаза в 5 метрах при глубине 3 метра разорвался, от сильной взрывной волны было разбито иллюминаторное боковое стекло.

Тов. Кузенный немедленно был поднят из воды. Объективные жалоб на шум в ушах, протекающий с незначительными симптомами. Медпомощь не потребовалась.

3. Егоров Николай Иванович, ст. 1-й статьи, рождения 1894 года, физически здоров. При выполнении подводных работ при прокладке электрокабелей на Ладожском озере летом 1943 года во время нахождения под водой на глубине 6 метров вражеской авиацией были сброшены три бомбы на расстоянии от него 250-300 метров. При взрыве бомб т. Егоров почувствовал удар по водолазному шлему, последний был немедленно поднят.

Ясно выраженных болезненных симптомов у тов. Егорова не было. Были жалобы на незначительный шум в ушах, продолжающийся в течение 3 дней, последствий никаких не осталось и медицинская помощь не потребовалась.

Гл. Инженер 27 ОПТР Соколов"
[ЦВМА, Ф.406,о.5,д.25,л.8]

Здесь приводится всего 3 случая, так как эти бойцы едва ли не все, кто остался в 27-м отряде с 1944 года. Ещё за несколько месяцев до снятия блокады было принято решение об очередном переформировании ЭПРОНа с учреждением отдельных отрядов на территориях, которые ещё только предполагалось освободить - например, в Таллине.

В марте 1944 года политрука отряда Говорова назначают командиром в только что созданный 30-й отряд в Кронштадте, и с ним уходят почти все "морские звёзды", а в 27-й отряд приводят "молодняк". Если я найду аналогичный рапорт по 30 отряду, у меня будет вполне серьёзная фактура для описания истории этих людей с примерами боевых эпизодов вместо общих слов в духе "наша служба и опасна, и трудна", что у нас часто выдаётся за хорошие статьи.

Помимо приведённого выше запроса от начальства, ещё в январе 1943 года командир отряда Михайлов приказал организовать курсы фотографии для личного состава, чтобы запечатлеть историю отряда, а также для "изучения поучительных случаев аварий и судоподъёма" [ЦВМА,Ф.406,о.5,д.9,л.10]. Снимки и негативы предполагалось "отправлять в ЭПРОН", но куда именно - не указано. Возможно, где-то ещё хранится огромная коллекция фотографий, которая ждёт своего исследователя.

К этим документам и снимкам можно ещё добавить рассказы о героических поступках солдат, которые в обязательном порядке должны были направлять политруки частей Балтфлота. Эти материалы потом распространялись в бюллетенях для ведения агитационной работы. Если собрать весь этот документальный пазл, то можно написать неплохую историю, полную драматических страниц.

Почему ленинградским водолазам не удалось создать свой музей или хотя бы секцию в военно-морском музее, и как это сыграло на руку Соколовой, я уже знаю из письма Говорова Чикеру, и опишу это в одном из своих следующих больших текстов. Что я не знаю, это почему этим всем кроме меня, совершенно случайного человека в этой области, почти никто не занимается, судя по листам использования дел.

Сегодня был очень продуктивный день в архиве! Во-первых, я нашёл дело с отчётом по подъёму ЭПРОНом продовольствия с барж в 1941 году. В нём далеко не во всех случаях указан тоннаж, но с этим уже можно работать. А во-вторых, я наконец могу со спокойной совестью сказать, сколько грузовиков эпроновцы вытащили из воды на Дороге Жизни.

Итак, в период с начала ледовой трассы 21-22 ноября 1941 года до конца года из воды было поднято 64 грузовика [ЦВМА,ф.171,о.1,д.9, л.15]. За 1942 год (начало и конец года) подняли 152 машины [ЦВМА,ф.171,о.1, д.16,л.15]. И с января 1943 года до весны подняли ещё 244 штуки [ЦВМА,ф.171,о.11, д.46,л.78об]. Итого получается 460 машин.

К этой цифре необходимо прибавить машины, которые продолжали доставать и в летний период. Об этом я не нашёл ни отчётов, ни даже упоминаний, и если бы не случайный документ, даже не подозревал бы о таком факте. Летом 1943 года начальник аварийно-спасательного отделения Ладожской флотилии Серебряков написал письмо аж самому адмиралу Трибуцу с просьбой "остановить розыск затонувших машин на участке от Коккорево до Кобоны". С 10 июля по 10 сентября было затралено и поднято 20 машин. Письмо заканчивается выводом: "подъём оставшихся по хданным тыла Ленфронта 13 машин считаю нерациональным и ущербным для основной деятельности АСО (ЭПРОН) ЛВФ." [ЦВМА,ф.171,о.1,д.46, л.153]

Исходя из этого можно предположить, что машины доставали и летом 1942 года, и их количество было примерно в диапазоне от 10 до 20 штук.

Кроме того, ледовая автомобильная трасса действовала и в зиму 1943-1944 годов, хотя о ней не написал даже Великий и Ужасный Ковальчук, ограничившись только словами о том, что она имела намного меньшее значение. Это вполне логично: когда в город приходило по 400 поездов в месяц, машины стали нужнее на фронте. Тем не менее, какое-то количество грузовиков провалилось и в ту зиму, и ЭПРОН тоже наверняка что-то со дна вытащил.

Сделаю оговорку, что здесь я не учитывал Малую Дорогу Жизни, о работе ЭПРОНа на которой у меня довольно скудные сведения. Пока нашёл только данные о 13 вытащенных грузовиках в марте 1943 года. И сразу предупрежу achkckchyually guys, что да, я в курсе, что только за одну последнюю неделю работу Дороги Жизни под лёд провалилось почти три сотни грузовиков (причем за провал считалось даже проседание даже одним колесом). И да, ЭПРОН редко действовал как сферический конь в вакууме, почти везде в документах упоминается, что при необходимости привлекалась рабсила заказчика. У меня речь идёт только о тех машинах, которые записал на свой счёт ЭПРОН, то есть которые без их водолазов, такелажников и специалистов по судоподъёму было бы либо очень трудно, либо невозможно достать. И ещё в статистику иногда попадали легковые машины, если не было специальной разбивки по типам автомобилей, но их число составляет совсем ничтожный процент. Всё сколько можно уточнять, душните дальше без меня.

Всем этим длинным пояснением я хотел сказать, что я рад тому, что моя довольно приблизительная цифра "более 500 грузовиков" оказалась достаточно точной, чтобы её было не стыдно указать в секции про водолазов в посвящённом Дороге Жизни "музеобусе".

Кроме того, цифра вместе с данными по поднятым продуктам, мне пригодится не только в научных целях, но и в общественных. Пока не буду торопить события и расскажу об этом позже.

Только что по сети прошёл небольшой скандал о том, что канадская посланница высказалась о блокаде Ленинграда, смешав её с пактом Молотова-Риббентропа и Ялтинскими договорённостями. Алексей Исаев уже написал короткий разбор сравнения с договором о ненападении, и потому разбор прямой взаимосвязи между этими событиями я делать не буду. Однако взятые все вместе, они укладываются во вполне понятную картину, подобно тому как куски смальты самых разных цветов и форм образуют единую мозаику.

Многие наверняка знакомы с доминирующим на Западе представлением о Второй Мировой войне как войны двух диктаторов, которые разделили между собой Восточную Европу. Согласно этому представлению, в 1945 году эта война не закончилась по-настоящему, так как в результате ялтинских договорённостей восточноевропейские страны оказались под пятой советского империализма, и лишь в конце 1980-х наступило их настоящее освобождение. Шаблон "населения, пострадавшего одновременно от нацистов и коммунистов", окончательно кристаллизовавшийся в книге Тимоти Снайдера, оказался крайне удачным, так как он бесшовно встраивался как в консервативный, так и неолиберальный западный идеологический дискурс.

Такое готовое идеологическое решение стали применять многие западные авторы и в отношении блокады Ленинграда. Так, в ставшей влиятельным источником сведений о блокаде книге Анны Рид, нацисты и коммунисты буквально соревнуются за то, чтобы уничтожить как можно больше ленинградцев. Причём описанию нацистских планов уничтожения населения голодом уделяется в ней меньше места, чем смакованию злокозненности властей города и страны. В книге Брайана Мойнехена, ещё одного специалиста по России, этот дьявольский союз вынесен в заглавие: "City Terrorized by Stalin, Starved by Hitler". Это не считая множества статей, написанных в подобном духе.

Там, где добросовестный историк проведёт различие между преступными планами нацистов уничтожить население города и некомпетентностью или идеологически обусловленной жестокостью советских властей, эти авторы будут только рады поставить знак равенства. Безусловно, на Западе есть и объективные историки, вроде Дэвида Гланца, написавшего исследование битвы за Ленинград на "макро-уровне", и Джеффа Резерфорда, описавшего оккупацию Вермахтом Пушкина и Павловска. Тем не менее, не они задают тональность понимания блокады, в отличие от упомянутых выше работ.

Разбираться в том, насколько идеология задаёт такое превратное понимание событий, или авторы стараются встроить историю в существующий нарратив едва ли имеет смысл. Фраза Шолохова о том, что "каждый из нас пишет по указке своего сердца, а сердца наши принадлежат партии" применима и в этом случае. Потому слова Сары Тейлор не являются какой-то нарочито злобной эскападой. Они сказаны человеком "своего времени и своего общества", и для неё они являются просто утверждением очевидной аксиомы.

Здесь русский человек задаст очевидный и законный вопрос: "ке фер? фер-то ке?" Перед лицом громадных тиражей подобных книг, всевластных СМИ и общественного мнения может показаться бессмысленным что-то изменить. И всё же попытаться можно. В своё время американский журналист Мак-Гахан смог своими репортажами привлечь внимание Европы к зверствам турок в Болгарии, роман Бичер-Стоу стал важным идеологическим аргументов в поддержку отмены рабства, а публикации швейцарского доктора Гвидо Пидермана спасли жизни многих тысяч советских солдат. Вопрос здесь не в противостоянии одиночки и общества, но в создании основанного на фактах и при этом увлекательного и эмоционального повествования, которое победит любые нагромождения лжи.

Почему у нас в стране не получилось создать такое захватывающее повествование ни о блокаде, ни о Великой Отечественной войне, которое бы стало знаменитым на весь мир, вопрос крайне сложный. Но пока оно не появится, мы будем обречены вечно слушать такие заявления, бить кулаком по столу и пускать ртом мыльные пузыри, замешанные на безупречной аргументации и неопровержимых фактах.

В этот пятничный вечер предлагаю вашему вниманию рассказ со скучным названием "В осаждённом городе", который я бы озаглавил так:

"Орден Красного Знамени для лучшего дерьмолаза"

Вдогонку к сегодняшнему посту о выговоре водолазу Киндинову я решил сразу поделиться коротким рассказом о нём, написанным Константином Золотовским (благодарю историка и энтузиаста водолазного дела Евгения Лыкова за этот материал). К произведениям этого автора стоит относиться с большой осторожностью, так как они представляют собой ярчайший пример того писательского подхода, когда "факты не должны стоять на пути у хорошей истории".

Золотовский сам служил водолазом в ЭПРОНе полтора десятка лет до 1938 года, откуда его выгнали за нерадивое отношение к работе. Этот факт в своей, вполне успешной, писательской биографии он тоже старался не афишировать. Тем не менее, матчасть он знал отлично и болтун-задушевник из него вышел прекрасный. Сочетание фактической точности в описании быта и снаряжения водолазов с откровенным вымыслом создавало забористую смесь, выглядевшую и увлекательно, и убедительно. Как мне сообщил Евгений, тексты Золотовского смогли увлечь многих подростков романтикой водолазного дела. Такой вариант Валентина Пикуля, только про водолазов и для школьников.

Здесь, например, можно прочитать его рассказ о прокладке Ладожского кабеля "Когда вспыхнул свет", где события описаны очень сильно "по мотивам", а все фамилии заменены на вымышленные. (Отмечу, что даже в вымышленном рассказе нет никаких "ладожских русалок"). Что интересно, рассказ о строительстве трубопровода "Ладожская нить" тоже далёк от того, что было в реальности, но почти все фамилии настоящие.

Объяснение же этой избирательности памяти я увидел в письме военкома 27 отряда Говорова контр-адмиралу Чикеру: "Вспомнил, когда в начале мая 1942г. мы прибыли на Ладожское озеро в дер. Коккорево, мне через несколько дней представили бывшего водолаза Золотовского, писателя детских сказок про водолазов. Мы с ним договорились, что он будет вести ежедневные записи о ходе строительства, об обстановке на объекте, но ничего не сказав, он через несколько дней тихо покинул нас." (РГАВМФ,Р-2243,о.3,д.25,л.32)

То есть Золотовский повёл себя как типичный журналист в плохом смысле этого слова: приехал в начале мая на Ладогу на пару дней, со всеми познакомился, записал фамилии и уехал. А потом написал обо всём на основе того, что прочитал в газетах и услышал в рассказах. Оттуда и утверждение о том, что работы начались 7 мая (по плану так, но в реальности - на 3 недели позже). А осенью, во время прокладки кабеля, его там и в помине не было, потому все фамилии в рассказе вымышленные. При этом следует отметить, что везде рассказ ведётся от имени участника событий.

Всё это мне нужно было написать, чтобы предупредить читателя о том, что рассказ его может быть крайне далёк от исторической правды. Однако некоторые факты в нём подтверждаются документами: во-первых, замечательная работа Киндинова, а во-вторых, история с починкой набережной. В отчёте командира эти работы лаконично описаны так:

"С 9.08.43 отряд ПТР приступил к ремонту набережной Фонтанки у Чернышева (Ломоносова) моста, разрушенной попаданием авиабомбы. Со дна поднято 50 гранитных массивов и 100м чугунной решётки, стоявшей на набережной. Отмыто 60м3 грунта гидромонитором ЗИС-5 (ЦВМА,Ф.171,о.1,д.46,л.140) [на с.158 - сдана работа 30.09 на оценку "Хорошо", участок 20 погонных метров]

Даже интересно, были ли там вообще канализационные трубы, так как в отчёте они не упоминаются, или это Золотовский добавил для красного, а точнее, дерьмового, словца? Хотя возможно, это был другой случай - "сантехнический спецназ" работал почти всю блокаду и по всему городу.

Картинка для иллюстрации рассказа выбрана не случайно: упоминаемый в нём канал Круштейна - это Адмиралтейский канал, где находится вход в Новую Голландию. Потому дома, видные на заднем плане этой ленинградской открытки - либо те самые, что упоминаются в тексте, либо соседние с ними.

В конце 1943 года ледовая трасса Дороги Жизни уже более не играла столь значительной роли, которая ей отводилась в две предыдущие зимы. Грузовики продолжали пересекать опасный лёд Ладоги, но немцы после прорыва блокады уже не могли свободно обстреливать трассу, и поезда, ходившие по Дороге Победы, привозили многократно большее количество грузов.

На Ладожском озере у водолазов работы поуменьшилось, а на Финском заливе подъёму кораблей всё ещё препятствовала немецкая артиллерия, расположенная на берегу. Несмотря на постоянные обстрелы, эпроновцы дерзко вытаскивали затонувшие корабли вроде крейсера "Петропавловск" прямо из-под носа у немцев, но это заслуживает отдельного рассказа. Однако всё это не означало сокращения объёмов работ: водолазы стали "жилищно-коммунальным спецназом" Ленинграда.

Оживший и набравший силы к концу 1943 года город во второй половине 1943 года стал подвергаться самым жестоким артиллерийским обстрелам за весь период блокады. Готовясь к неизбежному после Сталинграда и Курска отступлению, немцы яростно расстреливали город, стремясь нанести ему максимальные повреждения. Водолазы ЭПРОНа, имевшие необходимое оборудование и квалификацию для проведения сварочных, газорезных, пневматических и прочих работ оказались незаменимыми в деле восстановления городских коммуникаций.

Характер работ у них был самый разнообразный: от восстановления гранитной кладки разрушенных набережных до ремонта разбитых снарядами трубопроводов. Работы, производившиеся по поручению Наркомата ВМФ, проходили по ведомственной бухгалтерии, а с городскими конторами заключались отдельные договора, оплата по которым шла из бюджета города.

Как профессионалы своего дела, эпроновцы нередко завершали работы раньше срока к радости заказчиков, которые от чистого сердца дарили им водку в качества "бонуса" за отличную работу - универсальную валюту для оплаты ручного труда в советское время. Такая благодарность, несмотря на самые лучшие намерения, могла быть чревата для них серьёзными проблемами:

Приказ командира войсковой части п/п 20926

8 января 1944

Краснофлотец КИНДИНОВ успешно закончил работу на объекте и получив от заказчика в виде премии три литра водки, пригласил к себе на квартиру подчинённого ему водолаза, где они организовали выпивку и оба остались ночевать.

За совершённую самовольную отлучку и способствование совершению самовольной отлучки подчинённого ему водолаза к-тец КИНДИНОВ заслуживает предания суду Военного Трибунала. Но учитывая, что он только что отлично и за короткий срок справился с трудным заданием, которое не могли выполнить работавшие до него водолазы в течении 2-х месяцев, а также то, что за длительный период службы в части к-тец Киндинов отличался безупречной личной дисциплинированностью, считаю возможным его суду военного трибунала не предавать и ограничиться объявлением строгого выговора.

Предупреждаю весь личный состав, работающий на объектах, что без моего ведома категорически запрещается принимать непосредственно от заказчиков какие бы то ни было премии и вознаграждения.

За нарушения данного приказа буду взыскивать строгим образом.

Приказ объявить всему личному составу.

И.о. командира части полевая почта 20926
Соколова
Филиал ЦАМО, архив ВМФ, г. Гатчина,ф.406,о.5,д.15,л.5

К сожалению, я пока что не успел посмотреть, какое задания Киндинов выполнил в конце 1943 года, но весной того года приказом Ленгорисполкома ему была выдана грамота и "ценный подарок" за отличную работу над трубопроводом по дну Невы. Суровость Соколовой комментировать сложно: с одной стороны, ранее за такие проступки трибуналом не грозили, да и сама она, к примеру, устроила одной сотруднице летом 1943 года выволочку за "дерзость в общении с командиром". С другой стороны, количество и частота презентуемых городскими службами "троянских коней" с зелёным змием внутри вынудило руководство ЭПРОНа ужесточить меры.

Что же касается употреблённого внутрь ценного подарка, то хотя о точном количестве выпитого в приказе не говорится, судя по найденным мной документам можно достаточно уверенно сказать, что флот водолазы точно не посрамили.

Ленинград/Санкт-Петербург, 1942/2020

Иллюстрацией к этому коллажу я выбрал запись Александра Болдырева, научного сотрудника Эрмитажа, кандидата филологических наук и специалиста по персидскому языку и культуре. Язык его письма стоит для меня особняком в сравнении с теми блокадными дневниками или мемуарами, которые мне довелось прочесть. В значительной степени это объясняется его происхождением и образованием. Он родился в дворянской семье, где отец был приват-доцентом кафедры философии правда, а мать делала переводы для журнала "Детский отдых". Александр учился в элитной петербургской гимназии Петришуле, и это сочетание полноценного школьного образования с наставлениями отца и домашней библиотекой задало ему траекторию успешной научной карьеры.

Дневники блокадников с высшим образованием не являются редкостью, однако в случае Болдырева удивляет почти полное отсутствие в его записях не только советских пропагандистских клише того времени, но и антисоветских. С одной стороны, есть Ксения Ползикова-Рубец и Георгий Князев со схожим "интеллектуальным бэкграундом", оперирующие советскими формулировками, с другой - Любовь Шапорина и Ольга Фрейденберг, занимающие радикально антисоветскую позицию. Есть также трагически мечущаяся Ольга Берггольц, у которой разлом между советскими идеалами детства и чудовищной реальностью прошёл прямо через душу. И где-то снаружи этой системы координат оказывается почти аполитичный текст глубокого и проницательного Болдырева.

Отчасти это вызвано его стремлением не выдавать свои убеждения даже в личном дневнике, на что у него были серьёзные основания. Незадолго до войны его уже вызывали в Большой Дом, а в 1929 году он едва не стал "сыном врага народа": отец успел умереть за день до ареста, а во время обыска на квартире чекисты не нашли его рукопись с говорящим названием "Правда о большевицкой России — голос из гроба". Иногда в его дневнике применяется своеобразный шифр: так, вызовы на допрос он обозначает как "глупейший рассказ некоего Shewchik "Two travels to the Big House".

При этом какая-то даже завуалированная политическая позиция в его дневнике не прослеживается, хотя даже под страхом ареста редко кто мог удержаться от излития своих сокровенных мыслей на бумагу. Зато есть, на мой взгляд, почти лишённый эмпатии, чеховско-довлатовский подход вивисектора к характерам и поступкам людей. Этой же мерой он судит и себя за все недостойные и малодушные помыслы, которые накатывают на него с нарастанием чувства голода. Болдырева нельзя назвать ни циником, ни мизантропом, но сохранить такую холодную ясность ума, не прибегая к спасительным фильтрам либо розового, либо чёрного цвета мог далеко не каждый.

Запись от 20.03.1942:

"-15°... Неожиданный наряд в Мариинский дворец. Краткая лекция выздоравливающему комсоставу и обед — без хлеба. Две тарелки мощного супа, слабенькая каша. Бродя по улицам, окончательно пришел к выводу о необходимости изменить свое состояние, ставшее совершенно небуреустойчивым. Теперь более предпочтительным представляется не военвед, а хлебозавод. Единственный путь — философ в Сашиной шубе. Он должен появиться завтра.

Шофер одной из штиглицовских машин все время возил мертвых. За 28 дней перевез их около 8000. На один районный морг прибывало в день 650—700 трупов. Много, много среди них обрубленных, искромсанных. В морге детей сперва не прятали, их по ночам почти всех растаскивали. Люди подходили к машинам и выпрашивали детские трупики. Теперь их запирают.

Теперь умирает меньше, но все же свозочные места завалены. Ранее он работал в Особом Гараже. Там только Бюики, Паккарды, Линкольны. ЗИС-101 обладает, сравнительно, рядом существенных недостатков: при торможении на все 4 колеса заносит его здорово, скорость 100 клм. выжимается с большим трудом, тяжел.

На другой базе, где он работал, особенно любопытно было наблюдать смерть здоровенных носаков — грузчиков: чем здоровее и мощнее, тем быстрее умирали, легче. Особенно гибли 100 и более килограммовые парни, лежали, как дети, без сил, им подавали их рацион 1-ой категории в постели, они ели и тихо кончались."