СМИ обошла цитата главного по научно-техническому прогрессу в Белом Доме Кратсиоса, мол, у Штатов есть технологии управления пространством и временем. Полез смотреть в каком контексте это он выдал – юмор или серьезная метафора и зачитался. Речь на самом деле замечательная.

1️⃣ Политическая воля как двигатель прогресса
"Золотая эра возможна только, если мы выберем её". "Саморазвивающийся прогресс" – миф. Будущее создаётся не природой или случаем, а системой решений. Прежде всего политических решений. Прогресс —результат политической воли, институциональной архитектуры и общественных приоритетов. Именно на этом уровне формируется "технологическая траектория": выбирается, куда идут государственные инвестиции, как формируется регуляторная среда, какие технологии поддерживаются, а какие — игнорируются или блокируются. Это не технологический или научный, а глубоко политический процесс.

Из этого очевидно следует, что…
2️⃣ Стагнация также следствие политических решений
Визуальные образы, приведённые в речи — "забытая" Луна, уход "Конкорда" и сверхзвука вообще из гражданской авиации, застой в ядерной энергетике, которая "обещала практически бесплатное неограниченное электричество" в 60-е и не выполнила обещание. Что пошло не так? Не "сложности", не "естественные пределы", а регуляторное удушение.
70-е годы дали старт целой эпохе предосторожностей: экология, безопасность, согласования. Получился "самозакручивающий механизм", в котором любое усложнение регуляции только прибавляется, но никогда не пересматривается. Именно институциональные барьеры, а не недостаток идей, тормозят энергетику, транспорт, стройку. Тормозят рост.
В результате образовалось искусственное и неправильное противопоставление…

3️⃣ …Экономика технологий vs Экономика долга
Можно увеличивать богатство и развиваться, но развитое человечество приняло решение устроить бюрократический ад, а чтобы жить "брать в долг у будущих поколений". Мы можем либо инвестировать в то, что увеличивает производительность — в новые материалы, энергию, транспорт, — либо покрывать стагнацию с помощью внешнего заимствования и дешёвого труда. Мигранты, Китай и ЮВАО – все это зло. Вместо того, чтобы делать больше с помощью инноваций, развитые страны решают проблемы за счёт долгов и системы внешних зависимостей.

4️⃣ Геополитика технологий: защита как стратегия лидерства
Отдельный блок про зависимость от Китая, ведь лидерство — не только вопрос инноваций, но и вопрос защиты. Технологии стали геополитическим активом, и задача правительства — не только поощрять их создание, но и оберегать их.
Система защиты технологий из трех частей:
▪️охрана интеллектуальной собственности и научной безопасности,
▪️контроль инфраструктуры и цепочек поставок (в том числе у союзников),
▪️жёсткая экспортная политика.
США сами помогли Китаю вырасти, инвестируя, передавая знания и позволяя глубокое встраивание в глобальные цепочки. Но это поднимает вопрос: насколько "естественным" был технологический рост конкурента, и можно ли теперь отыграть ситуацию обратно.
Да, говорит Кратсиос, все возможно, но для этого важно поставить и решить главный вопрос технологического доминирования…

5️⃣ Вопрос политической ответственности
Главный акцент речи – призыв к действию. Слишком долго инженеры, предприниматели и учёные позволяли себе отстраняться от политики. Но "в мире, где технологии и политика переплетены, нет места для нейтралитета".

Запуск "трампового" Золотого Века требует нового общественного договора. В котором общество не только восхищается технологией, но и активно выбирает, куда она должна развиваться, как использоваться и кем контролироваться. Общество должно выйти из состояния пассивного потребления "магии", к которому приучил нас цифровой комфорт, и перейти в режим создания условий для реального, физического прогресса.

💭Тут, собственно, и возникает обошедшая СМИ цитата, но совсем в другом контексте. Прогресс — это не то, что с нами случается. Это то, что мы выбираем. И только осознанно принятый выбор может позволить людям "управлять временем и пространством" не только в телефоне, но и в реальности.

Занялся тут "экзистенциальной угрозой" как термином вообще и системообразующим мемом западной политики последних лет "Россия – экзистенциальный враг".

1⃣ Термин введен философом Бостромом 25 лет назад в статье "Экзистенциальные риски: анализ сценариев человеческого вымирания". "По Бострому" - это набор рисков, реализация которых может либо уничтожить человечество, либо необратимо ограничить его потенциал. Глобальные катастрофы: ядерная война, столкновение с астероидом, катастрофические изменения климата, неконтролируемое развитие ИИ. В схожей логике двигались США после 11 сентября. Да – террор был "угрозой образу жизни", но словосочетание "экзистенциальная угроза" применялось узко и редко – по поводу наличия у террористов оружия массового поражения. В Холодную же войну терминология была иной: "смертельная угроза", "тотальная угроза", "угроза выживанию".

2⃣ За последние 10-15 лет - кардинальный сдвиг. Из инструмента, призванного объединить человечество перед лицом общих угроз, он превратился в элемент геополитической риторики, направленной на создание образа врага. "Угроз" у человечества много – и ковид, и глобальное потепление, и иранская ядерная программа, но после пандемии 3/4 упоминаний слова "экзистенциальная угроза" связаны с Россией.

3⃣ Одна из причин высокой эффективности риторики "экзистенциальной угрозы" -  способность задействовать базовые психологические механизмы. В общественном дискурсе появляется угроза выживанию и активируется древний биологический рефлекс "бей или беги". Это мобилизует не только индивидуальное внимание, но и формирует коллективные паттерны поведения: сплочение вокруг лидера, подавление инакомыслия, рост терпимости к ограничению свобод.

4⃣ Отдельный фактор – цифровая трансформация. В условиях рассеянного внимания и избытка информации использование "продающего страх" понятия становится просто необходимым. Обычные политические нарративы тупо не могут пробиться через информационный шум. "Сущностный" характер угрозы активирует инстинкты выживания, заставляя мозг перераспределять внимание в пользу потенциально жизненно важной информации.

5⃣ Риторика "угрозы выживанию" прекрасно вписывается в логику цифровой экономики внимания. Видеоролики, мемы, твиты, короткие заявления, апеллирующие к экзистенциальному страху, имеют высокий охват и вовлеченность. Это превращает политическую риторику в вирусный контент, подчинённый законам информрынка, а не рациональной аргументации. Россия изображается как "медведь за дверью", "черная дыра", "радиоактивная угроза" — образы, провоцирующие тревогу и чувство неминуемой опасности. Но, чтобы "держать планку" общественного напряжения на должном уровне, неизбежно приходится поднимать уровень риторики. Так "угроза безопасности" в 2022 стала "угрозой ценностям" в 2023 и наконец превратилась в "угрозу неизбежного нападения" в 2024-2025.

6⃣ Дальше – больше. Враг абстрактный – "медведь за дверью" - неизбежно должен обрести плоть. Карикатура карикатурой, но пугать нужно чем-то "вещественным". Так появляется "враг конкретный" - русский человек, который получает визу, покупает недвижимость, позволяет себе пользоваться национальными СМИ за пределами своих границ и так далее. Кая Каллас: "Мы не можем игнорировать тот факт, что граждане России живут в наших странах. Это создает экзистенциальные риски для наших демократий".

7⃣ Есть побочный эффект. Слишком часто применяемая формула обесценивается.
"Экзистенциальная угроза" — это уже не категория страха. Это жанр, в котором рассказывают новости, делают рекламу и оформляют тревожность. Угроза стала риторическим приемом, все более и более затирающимся. А значит — перестала быть шоком. Нечто подобное произошло со "штаммами ковида", которые перестали пугать в какой-то момент.

Если продолжать "продавать" российскую военную угрозу как экзистенциальную – надо радикально взвинтить ставки. Сделать в практическом поле что-то ужасающее, буквально "взорвать ядерную бомбу" хорошо бы не в прямом смысле. Или приступить к предпродажной подготовке и выводу на рынок новой "экзистенциальной угрозы". Китай, Трамп – выбор в принципе есть.

Главный «частный» вопрос, когда обсуждаешь прогресс в любой аудитории – чему и где учить детей. В логике, мы то ИИ этот ваш переживем, а детей очень жалко. На самом деле, уже сделаны и опубликованы не только прогнозы и стратегии, но и реализуются в том числе и у нас программы по трансформации образования в связи с технологическим переходом.

1. Мировой рынок труда демонстрирует все более явное предпочтение специалистам с конкретными практическими навыками, особенно в технических областях. Согласно World Economic Forum, 14 из 15 наиболее быстро растущих специальностей к 2030 году будут «техническими». McKinsey предполагает увеличение запроса на технических специалистов на четверть к 2030 году по сравнению с 2020. Спрос определяет предложение. Опять же McKinsey: выпускники технических и инженерных специальностей зарабатывают, изначально опережая выпускников других направлений и одновременно имеют самый большой рост зарплат на протяжении карьеры. Это означает, что инвестиции в техническое образование не только приносят быструю отдачу, но и обеспечивают рост на протяжении всей профессиональной жизни.

2. Идет глобальное перераспределение предпочтений студентов. БОльшая доля молодежи в развитых странах сегодня получают практико-ориентированные специальности в ущерб гуманитарным, педагогическим и «офисным» профессиям. Особенно показателен опыт стран с развитой дуальной системой образования типа Германии, скажем. В этих странах профессиональное обучение имеет достаточно высокий социальный престиж, и более половины шволькников выбирают профессионально-техническое образование вместо университетского. Стартовый разрыв в доходах между выпускниками профессиональных учебных заведений и университетов радикально сокращается, что еще раз подтверждает экономическую целесообразность подхода.

3. Что у нас? Москва, будучи глобальным мегаполисом, работает в русле мировых тенденций. Новость последних недель: увеличение числа бюджетных мест в технических и профессиональных учебных заведениях до 37 тысяч для выпускников 9 классов. 95% выпускников московских колледжей находят работу по выбранной специальности. В большинстве отраслей выпускники колледжей опережают выпускников вузов по показателям трудоустройства. Плюс колледжи освоили гибкие образовательные траектории, пока не доступные более консервативной системе высшего образования. Колледжи дают возможность освоения 2-3 профессий за время обучения, что естественно повышает конкурентоспособность выпускников.

4. При этом колледж рассматривается не как тупиковый путь, а как альтернативная дорога к высшему образованию, с возможностью поступления в вуз по внутренним экзаменам. Речь идет не о принижении роли высшего образования как такового, а о переосмыслении образовательных траекторий. Практическое профессиональное образование сегодня — это не "запасной вариант" для тех, кто не смог поступить в вуз или «путь троечника», а я бы сказал прагматичная личная стратегия, к тому же открывающая дорогу к хорошему уровню стартовой позиции при первом найме. Москва, следуя глобальным тенденциям, создает образовательную экосистему, в которой каждый молодой человек может сделать информированный выбор, учитывающий реальные перспективы трудоустройства и профессионального развития. Предоставляет возможности учиться на бюджете в той области, где будет нужен профессионал данной специальности. А не пополнять армию продавцов в салоне сотовой связи с ВО со специальностью «менеджмент».

5. Возвращаясь к глобальному ландшафту. Переориентация образовательной системы на технические специальности происходит на фоне трансформации социальной структуры. Средний класс сжимается. Доля упала с 61% до 51% в США и с 65% до 53% в Германии за четверть века. Это сопровождается смещением внутренней структуры среднего класса в сторону технических профессий. Глобальный тренд - возникновение нового "ремесленного среднего класса", состоящего из высококвалифицированных рабочих с доходом выше среднего. Их заработная плата в развитых странах выросла больше чем на 40% за 10 лет, что разгромно опережает офисных работников.

Поговорили с коллегами из "Полилога" про социально-политические изменения, связанные с прогрессом. Про ложные и имеющие право на существование надежды, связанные с цифровизации и ИИ. Ну, и про то, как алгоритмы рождают власть сегодня.

Если и правда, что архитектором трамповых пошлин стал Питер Наварро, то максимальная конфронтационность Китая выглядит единственно рациональной стратегией. Наварро – товарищ крайне своебразный. Сначала мало кому интересный экономический прогнозист и «футуролог» (три книжки), потом – столь же мало интересный коуч по инвестициям (еще три) и, наконец, публичный, агрессивный и истеричный враг Китая (5 книг). В этой роли – полный успех и звездная карьера в кабинетах начальства вплоть до Белого Дома, в телестудиях и лекционных аудиториях.

Главная его книга "Смерть от Китая". Тон – даже не алармистский, а истеричный.

"Китай представляет собой многомерную и смертельно опасную угрозу экономическому процветанию, военной безопасности и самому дыханию нашей детей."

"Неуклюже размахивая своими новообретенными мускулами в качестве коммунистической империалистической державы, Китай недобросовестно использует капиталистические рыночные силы, чтобы уничтожить нашу производственную базу, украсть наши технологии, контролировать наши финансовые рынки и загрязнить и наши продукты, и наш воздух, и нашу воду."

"Самый мощный оружейный арсенал Китая в его войне с Америкой — это его массивный торговый аппарат. Этот аппарат включает в себя все: от нечестной валютной манипуляции и незаконных экспортных субсидий до повсеместного подражания, пиратства продукции и откровенной кражи американской интеллектуальной собственности."

Буквально, «если в кране нет воды…». Из отдельно смешного, Наварро в качестве основного источника данных использует «экономиста Рона Вара». Это псевдоним самого Наварро. То есть в качестве решающего аргумента ссылается на свое вымышленное альтер эго. Собственно, это и дает основание Илону Маску отмечать, что Наварро тупее мешка с кирпичами.

Важный тезис Наварро, что Китай использует «несправедливые выгоды» от торговли с США для того, чтобы развить свои вооруженные силы и напасть на Штаты, развязав Третью Мировую. С выводом – не ослабление, а уничтожение экономики Китая не только «экономически целесообразно» и «экологически обоснованно», но и является императивом нацбеза США.

Из "позитивных" идей: полный «решоринг» (возвращение производств) не только из Китая, но и вообще со всего мира, запрет на экспорт любых продвинутых технологий и капитала куда бы то ни было и – одновременно - «укрепление альянсов с союзниками для противодействие недобросовестным внешнеторговым практикам». Зачем союзникам, лишенным производств, капитала и ноу-хау укреплять альянсы и что в таком контексте вообще означает слово «недобросовестный» автор не раскрывает.

Что же касается самого Китая, то тут возникает классическая «дилемма безопасности», когда боевые наскоки контрагента не ослабляют, а усиливают стремление их адресата именно к военному развитию, подтверждая нарратив о "внешней угрозе" и "сдерживании Китая Западом".

В сухом остатке, если представить себе «сделку» вокруг пошлин с Индией или Японией возможно, то с Китаем ее проект упирается в идеологию. Если американские политики открыто описывают Китай как экзистенциальную угрозу, с китайской точки зрения компромисс выглядит странно. Какой может быть компромисс между «космодесантником» и "чужим", между системой и антисистемой, смысл существования которой описывается как "уничтожение американских детей".

Примерно в таких же терминах Трамп, достаточно механически перенося систему антикитайских аргументов Наварро, уже неоднократно описывал ЕС, который по его мнению был "создан ради нанесения ущерба США". Мысль, что существование человечества за пределами границ Штатов посвящено причинению максимального вреда их интересам очень свежая. Такой нарциссический постимпериализм.

Ну и если смотреть на идеи Наварро и шаги, на которые они вдохновляют администрацию США, то "китайская угроза" перестает выглядеть угрозой, а становится комфортным, честным и очень выгодным предложением для кого угодно.

Осилил в связи с выходными большущее исследование разработчика лучшего на мой взгляд ИИ-ассистента на сегодняшний день – Anthropic – про «психологию» больших языковых моделей на примере их Claude.
Если выбросить из материала ожидаемое для коммерческой организации-поставщика восторженное отношение «какая молодец наша модель», то интересно вот что.

1. Планирование. При создании текста модель не просто генерирует слово за словом. Она планирует заранее, куда должен привести текст, а затем выстраивает предложения так, чтобы они естественно подводили к этой цели. Модель – не в фактических, а в «рассуждательных» запросах – сначала придумывает «ответ», а потом рисует логику, приводящую к этому ответу. В том числе подгоняя, манипулируя и допуская галлюцинации.

2. Универсальный "язык мышления". Когда мы взаимодействуем с моделью на разных языках, она работает не как «переводчик». Информация преобразуется в абстрактные концепты в универсальном внутреннем "языке мышления", не привязанном к конкретному человеческому языку. Эти концепты обрабатываются в средних слоях модели, а затем переводятся обратно в конкретный язык вывода. Более мощные модели демонстрируют более высокую степень языконезависимости, формируя более абстрактные внутренние представления, что позволяет им лучше обобщать знания между языками. Напоминает мышление истинных полиглотов.

3. Интерпретация ограничений. Когда модель получает вопрос, она по умолчанию активирует признаки "не могу ответить" и "неизвестное имя". Эти признаки подавляются только если модель распознает, что имеет достаточно знаний для ответа. Например, при вопросе о Майкле Джордане активируются признаки "известная сущность", которые подавляют признаки "не могу ответить". При вопросе о вымышленном человеке этого не происходит, и модель отказывается отвечать. Но! Это часто обходится путем «подкидывания» направления мысли. То есть просто условного Васю Пупкина модель не знает, а если спросить про «Известные всем биологам статьи Васи Пупкина про роль mTOR пути в воспалительном ответе», она может начать галлюцинировать.

Это порождает риски. Главные из которых:

- Ложные цепочки рассуждений: Письменные объяснения модели «как я сделала такой вывод» часто не соответствуют её внутренним процессам. Тот самый «подгон ответов» и обратное выстраивание логики от запланированного результата.

- Который может исходить из скрытых целей: В специально созданной для экспериментов версии модели исследователи обнаружили, что можно встроить скрытые мотивы, которые будут влиять на выдачу. Признаки, представляющие эти скрытые цели, активировались в каждом диалоге, но модель не упоминала о них, даже когда ее спрашивали напрямую. В принципе, на этом построен «политический контроль» моделей, когда китайцы тебе про одно не расскажут, американцы про другое, а наши – про третье в соответствии со страновой культурой и законодательством. Но другая, тоже антропиковская статья показывает, что скрытые цели могут возникать сами собой в процессе функционирования модели. То есть модель – даже вне галлюцинаций – может вводить пользователя в заблуждение, исходя из непонятной природы внутренних побуждений.

- Уязвимости безопасности: Некоторые "джейлбрейки" (методы обхода ограничений безопасности) работают, эксплуатируя особенности мышления модели. Например, когда пользователь просит составить акроним из слов "Babies Outlive Mustard Block" (что дает BOMB), модель изначально не осознает, что собирает буквы в слово "бомба". К моменту, когда она это понимает — она уже начала отвечать на запрос о создании бомбы. Так с помощью относительно нехитрых языковых манипуляций ее можно заставить рассказать очень многое.

Это соответствует пользовательскому опыту: задавая вопрос лучше, если ты в общих чертах знаешь ответ. Другое дело, что пока надеяться на преображение человечества через ИИ рановато. Ну и доверять моделям управление атомными станциями, скажем, или автономными оружейными системами стоит поостеречься.

1️⃣ Готовлю несколько выступлений про социально-политическое измерение прогресса и разбираюсь в этой связи с "умными городами". Интересно, что Москва стабильно входит в число ведущих умных городов мира. В топ-3 городов по версии IMD Smart City Index (вместе с Сингапуром и Цюрихом). В индексе развития цифрового правительства ООН — на 1 месте среди мегаполисов. Город первым в мире получил статус AI-ready от Всемирного банка. В рейтинге "Цифровой зрелости управления" — самая высокая оценка среди всех. И так далее.

2️⃣ Что в Москве особенного? Управление и – самое ключевое - доступ к централизованным данным. То, чего нет в силу разного рода регуляторных ограничений в Европе, например. В результате в городе действует единая цифровая платформа, на которую замкнуты здравоохранение, транспорт, ЖКХ, образование и безопасность. Ежедневно через неё проходят миллионы транзакций, тысячи решений принимаются автоматически — от маршрутов скорой помощи до управления отоплением в зависимости от прогноза погоды. Ну и 200 тысяч камер, интегрированных с ИИ — очевидно для контроля, но и для понимания происходящего в реальном времени.

3️⃣ По оценке Deloitte, Москва — один из трёх лучших городов мира по использованию ИИ в управлении. На практике это означает следующее: данные, собираемые в ходе повседневной жизни города, интегрируются и анализируются в режиме реального времени. Камеры с ИИ, приложения для госуслуг, медицинские электронные карты, навигация в транспорте, прогнозирование эпидемий — всё это части единой экосистемы. ИИ не добавляется в существующую структуру как модный элемент, а становится её базовой управляющей логикой.

4️⃣ Парадокс "умного города" заключается в том, что эффективность прямо пропорциональна уровню доступа к данным. Настоящая "цифровая трансформация" управления возможна только при системном допущении: данные о жителях, их действиях, предпочтениях, маршрутах и здоровье — это ресурс. Не защищённый актив, а инструмент.

5️⃣ Европа любит децентрализацию, муниципальные свободы и GDPR (Общий регламент по защите данных) на 50 страниц. В результате каждая сфера тянет одеяло на себя, а данные о жителях и городских процессах фрагментированы и недоступны для сквозной аналитики. В Москве — наоборот. Это делает возможным не просто автоматизацию, а управление в реальном времени. Там власть — посредник. Здесь — оператор. Поэтому в Германии годами обсуждают, как запустить единую систему записи к врачу и с помпой объявляют об "эксперименте" в этой области (не шучу, новость осени 2024), а в Москве делают предиктивную цифровую модель всех аспектов жизни города.

6️⃣ Умный город — это не про лампочки с датчиками движения. Это про способность понимать происходящее в городе раньше, чем оно стало проблемой, и действовать быстрее, чем начинается обсуждение. Москва (как и города Залива или Китая) впереди не потому, что "технологии", а потому что "архитектура управления". Отличие — не в деньгах, а в модели мышления. "Умный город" — это не совокупность гаджетов, велодорожек и хипстеров. А видение города как "данные + процессы", которые можно анализировать и настраивать. Умный на самом деле – это контролируемый. Но в обмен на отказ от приватности - удобный и эффективный.

7️⃣ В этом и есть главный смысл технологического перехода и той самой "цифровой зрелости" - переосмыслить, что возможно, что допустимо, а что необходимо в контексте научно-технического прогресса. Там, где философия контроля через полную интеграцию данных реализована наиболее последовательно, возникают работающие цифровые города. И Москва в этом смысле — не исключение, а один из лидеров тренда. Спорят, можно ли построить цифровое государство и сохранить приватность. Практика показывает: построить эффективное цифровое государство можно. А дальше — вопрос приоритетов.

1⃣ Скандал с включением главреда уважаемого СМИ в тематический "секретный чат" высших американских чиновников, в котором они обсуждали удары по хуситам, выглядит постановочным. На самом деле отражая изменение подходов, свойственное новой администрации к технологиям и государству как таковому.

2⃣ "Секретность". Если бы даже главред вел онлайн трансляцию этого обсуждения в социальных сетях, что бы могли сделать хуситы? Все их действия отслеживаются и корректируется в прямом эфире со спутников, беспилотников и так далее. Хамас и Хезболла не дадут соврать. Вопли демократов о том, что трамписты "подвергли пилотов опасности" выглядят нелепо. Силы настолько неравны, что сделать чтобы то ни было хуситы все равно не могут на оперативном и стратегическом уровне. Аргумент "чтобы враги не догадались" теряет любую ценность.

3⃣ Аргумент "есть же специальные ситуационные комнаты для обсуждения таких дел" отдельно забавен. "Личное присутствие на совещаниях" сегодня выглядит анахронизмом. Опыт, в том числе и печальный, показывает, что любой "протокол" на любом цифровом носителе становится известным всем интересующимся.  И единственный способ сохранить настоящую конфиденциальность – это проводить совещания только по тем темам, которые не волнуют вообще никого из серьезных людей, кроме присутствующих на оном совещании. Что мы узнали из расшифровки? Что вице-президент Вэнс изоляционист и не любит военных решений? Он об этом подробно и доступно говорит и пишет везде, начиная с книги "Элегия хиллбилли". Ну и взрослые 50-летние мужики при власти злоупотребляют эмодзи. Вот уж открытие на миллион. 

4⃣ Личное присутствие в "ситуационных комнатах" не позволяя решить сегодня никаких задач, создает ощущение "власти как закрытого клуба". Допущенные – сидят вот за этой дверью и преют о важном, недопущенные – толпятся в предбанниках и жаждут туда. Крысиные бега. При этом сидеть в "ситуационной комнате" все время невозможно, об оперативности решений речи нет. Собрались в понедельник. Потом через три дня. На каждую встречу – по 40 минут. Любой деловой чат несопоставимо эффективнее. 

5⃣ Декларируемая трампистами проблема: снижение доверия к институтам власти, ощущение всесилия "дипстейта" при его безответственности и неэффективности создается в т.ч. демонстрацией власти даже не как закрытого клуба, а "масонской ложи" со степенями посвящения внутри. Где адепты высших степеней не имеют никакой ответственности перед теми, кто находится внизу и тем более вне иерархии. Зато имеют право манипулировать, говорить неправду, скрывать и подтасовывать любые факты и интерпретации понятно в "высших интересах государства", но на самом деле в своих интересах. См. кейс "иракской пробирки" Пауэлла.

6⃣ Наконец, изменение значения данных как таковых в мире ИИ. Данные невозможно скрыть, не потому что их невозможно скрыть физически. А потому что в этом нет никакого смысла. Данные становятся не "активом", доступ к которому подчеркивает эксклюзивность субъекта,  а повседневным ресурсом, тем, на чем обучены десятки конкурирующих моделей ИИ. Кровью мира. Это заставляет считающие себя наиболее технически продвинутыми структуры – от трамповской администрации до администрации Милея открывать досье на чувствительные темы от убийства Кеннеди до "секретов военной хунты". И выясняется, что там буквально ничего нет ни в смысле собственно данных, ни в смысле последствий для общественной стабильности.

7⃣ У меня ощущение, что в данном случае американцы попытались действовать в соответствии с императивом Канта – так, чтобы сумма действий могла бы лечь в основу всеобщего закона. Открыто, прозрачно и максимально предсказуемо, как для врагов, так и контрагентов. "Мы от вас хотим того-то, добиваться будем такими-то инструментами, не надо строить гипотезы относительно нас. Что на витрине то и в магазине. Лучше оцените – есть ли у вас ресурсы, чтобы нам противостоять, если  вдруг не согласны". Понятно, что подход – как и прочие подходы трампистов – сталкиваются с протестом и сопротивлением. Но подход интересный.

Вторая часть. Про техноимпериализм, искусственный интеллект и мир настоящего, а не "желаемого" и "продаваемого" будущего. А также про ограничения реального мира, которые делают невозможным существенную часть надежд и обещаний адептов безудержного прогресса.

"Роль же элиты – в первую очередь не "воображением" работать, а концентрировать ресурсы для обеспечения воспроизводства себя в качестве элиты. Элита в среднем – победитель в игре в "Царя горы", а не особые визионеры, которые какие-то ценности кому-то задают. Ценности являются одним из инструментов господства элит. Надстройка, в прежней марксистской терминологии".

"Надо понимать, что при всей интенсивности геополитического противостояния между США, Китаем или Россией нет принципиального спора о пути развития человечества. Конкуренция сводится к желанию справедливо переконфигурировать места за столом для одних и сохранить доминирование для других. А общий "стол" – капиталистическая экономика".

"Капитализм и не должен создавать счастье человечества. Капитализм не должен двигать научный прогресс ради научного прогресса. Капитализм не должен отправляться к звездам ради звезд. Капитализм должен создавать прибыль капиталистам. Вот он это и будет делать. А искусственный интеллект, как превосходный инструмент капитализма, ему в этом сильно поможет".

"Мы пришли к принципиально нерешаемым здесь и сейчас техническим ограничениям в ключевых направлениях развития. Мы не можем в настоящий момент поменять человека – "собрать" его под задачу. Мы не можем отправить его к Альфа Центавра".

"Мы находимся в межеумочном, "промежуточном" состоянии. Тут – технические ограничения понятных и привлекательных путей развития, там демографический кризис и снижение пассионарности, здесь – эгоизм элит и так далее. И на ближайшие годы состояние непонимания, куда человечеству вообще стоит идти – неизбежная повестка дня".

За большущий разговор про прогресс во всех аспектах - от философского и политического до вполне прикладного медицинского - спасибо коллегам из "Платформы". Отдельно интересно, что в обществе, где "прогресс" заменяет место "высшей силы" и приобретает религиозные качества, человек говорящий о нем в реалистическом духе и предлагающий смотреть на него как на инструмент помечается как "технопессимист", который своим умишком реакционным не способен "охватить масштаб перемен".

"Вы почему молоток не любите? Не цените его вклада и возможностей?» - «Я его очень ценю, он может гвоздь забить, может голову проломить. При сноровке – бутылку пива открыть. Но не надо в этой связи его в красном углу вешать и партсобрания перед ним проводить".

Первая часть – про философию прогресса и медицину, как частный, "отраслевой", но бесконечно актуальный для всех случай.

"Автономное мышление позволяет людям оставаться "управляющими" технологического прогресса, а не его пассивными потребителями. Критическое отношение к прогрессу — это не технофобия или консерватизм. Это рациональный подход, признающий, что прогресс не является нейтральной или самодостаточной ценностью".

"В мире, где технологический прогресс ускоряется, способность сохранять критическое мышление становится не просто желательным, а необходимым на мой взгляд. Общество может и должно управлять своим развитием, а не быть пассивным объектом трансформаций, которые оно не понимает".

"Медицина – это не чудеса, а система, эффективность которой прямо пропорциональна возможностям доступа к ней. Это, кстати, ковид неплохо показал, когда усложнил (а кое-где и убил) нормальную медпомощь, что сразу привело к взрыву смертей от рака – нелеченного и недиагностированного и массы рутинных заболеваний".

Элиты будущего: искусственный интеллект зафиксирует доминирующее положение глобальной олигархии

В рамках исследовательского проекта ЦСП «Платформа» пообщались с известным политологом и одним из самых заметных «технопессимистов» Глебом Кузнецовым @glebsmith77. Часть беседы была посвящена элитам будущего – какова будет их роль, насколько прочно их положение, как будут складываться отношения элиты и масс.

Главное, что сделала цифровизация – дала больше инструментов для контроля над людьми и тем самым сообщила большую устойчивость всем политическим режимам, буквально придала стабильность политическим системам по всему миру. Либералы любят рассуждать про то, как «цифра» помогает авторитарным режимам, но на самом деле системы цифрового контроля в Китае, в Бразилии или в ЕС с США имеют много общего в главном – они позволяют понимать, предсказывать и модерировать поведение граждан.

Основной трансформирующий момент именно в контроле и управлении поведением. Плюс старение общества, уменьшение того, что у нас принято называть пассионарностью. Это ведет к тому, что давление на элиты снизу очень сильно падает. Элиты не чувствуют, что им кто-то может бросить вызов внутри их стран. А если происходит какой-то сбой, как в истории с президентскими выборами в Румынии и «влиянием через тик-ток», элиты реагируют максимально жестко и последовательно. Не боясь возмущения масс.

Весь социальный прогресс XX века был так или иначе связан с тем, что элиты боялись своих обществ, понимая, что, во-первых, в ситуации недостаточности мер контроля нужен диалог и то самое «представительство», а, во-вторых, как говорил наш замечательный вице-премьер, надо делиться.

В каждом поколении дети жили лучше. И в капитализме, и в социализме. Просто у социализма это раньше и закончилось, в результате социализм рухнул. А через некоторое время выяснилось, что и в капитализме дети начали жить хуже, чем предыдущее поколение. Я думаю, это связано с отсутствием той самой конкуренции – когда конкуренция систем приказала долго жить, капиталу перестало быть нужно быть лучшей версией себя. Ради чего делать так, чтобы следующее поколение простых граждан жило лучше, чем предыдущее?

При всей интенсивности геополитического противостояния между США, Китаем или Россией нет принципиального спора о пути развития человечества. Конкуренция сводится к желанию справедливо переконфигурировать места за столом для одних и сохранить доминирование для других. А общий «стол» – капиталистическая экономика.

Сейчас и техноолигархи – новые «акулы капитализма» из США – и бюрократы из Европы, какие бы сложные отношения у них не были между собой, понимают, что делиться не надо, что никто их стабильному положению не угрожает и не может угрожать. В результате ситуация идет в абсолютно марксистском ключе: капитал стремится к монополизации, к сбору максимального количества ресурсов под свой зонтик и использованию их в своих интересах.

Мир не будет веселым. Искусственный интеллект зафиксирует доминирующее положение глобальной олигархии типа саудовской королевской семьи и разного рода уорренов баффеттов и их наследников.

Рассчитывать на некое формирование контрэлиты не приходится в силу все той же высокой эффективности надзорной функции цифрового мира плюс стареющее малопассионарное общество. Поменять это может либо по-настоящему активная (во много раз сильнее чем сейчас) миграция, либо «искусственная матка» – появление значительного числа молодых людей, которые смогут переломить нынешние демографические тенденции развитых стран. Мы же все-таки про будущее – «человек из пробирки» как раз про это.

Могут ли широкие массы вернуться к классическому левому «а давайте мы отберем у олигархии чуть-чуть денег и распределим между собой, и снова получим шанс на свободу-счастье»? Учитывая старение населения и доминирование инструментов контроля скорее, нет.

Полная версия интервью

🔹 Канал экспертных коммуникаций ЦСП «Платформа»

Читаю очередной отчет энтузиастов ИИ из McKinsey про то, как победно шагает по офисам мировых компании ИИ и в голове вертятся одновременно все версии великого анекдота про "теоретически и практически".

Согласно отчету, 78% организаций уже используют ИИ, а 71% применяют именно генеративный ИИ. Ну то есть эра наступила, будущее зашагало, мир не будет прежним и т.д.
При этом более 80% организаций, внедривших генеративный ИИ, не видят материального влияния на свою прибыль. И лишь 17% респондентов отметили, что не менее 5% их прибыли за последние 12 месяцев можно отнести на счет использования генеративного ИИ.

Дальше больше. Только 1% компаний описывают свои внедрения генеративного ИИ как "зрелые". Это поразительный контраст с общими показателями внедрения — технология одновременно везде и нигде.

Только пятая часть компаний говорят, что их организации хоть как-то перепроектировали хотя бы некоторые рабочие процессы. Две трети сообщают, что они используют ИИ для написания текстов, еще треть – для "картинок". Проще говоря, сегодня для абсолютно подавляющего числа экономических субъектов, по версии крайних энтузиастов этого дела, провозглашающих "наступление новой эры" раз в квартал, ИИ – это то, что помогает клеркам писать письма и делать презентации.

Еще одна забавная вещь. ИИ больше любит начальство: руководители высшего звена наиболее активно используют генеративный ИИ - 53% опрошенных топ-менеджеров сообщают о его регулярном использовании против  44% менеджеров среднего звена. Что в общем-то коррелирует с общим трендом – у начальства всегда больше времени на прикольные вещи, никак не коррелирующие с конкретным результатом.

А так как начальство в ИИ верит и пользуется, компетенции в этой области становятся важным фактором при рассмотрении резюме при приеме на работу. 50% компаний говорят, что это для них ключевая компетенция для новых сотрудников.

При этом рост проникновения ИИ в бизнес сильно замедлился. Если по данным за 2023 72% организаций его использовали, то за 2024 цифра прибавила только 6%.
Будучи, повторюсь, энтузиастами авторы отчета не особо огорчаются таким результатам. И не приходят к очевидному выводу, что генеративный ИИ в реальной жизни находится на вершине (или прямо перед ней) т.н. "кривой хайпа Гартнера". Когда общественный ажиотаж от инновации разгоняет позитивные ожидания до таких высот неадекватности, что они обречены смениться разочарованием (которое – затем, через время, выведет технологию, потерявшую флер новизны на "плато" адекватного использования).

Нет, говорят авторы. На самом деле, говорят они, проблема в том, что внедряют ИИ в бизнес неправильно. И предлагают путь из 12 шагов. Среди которых весь традиционный набор прекрасных идей – создать спецгруппу по внедрению, обозначить KPI, вовлечь начальство и проводить "регулярные коммуникации о ценностях внедрения", параллельно рисуя "дорожную карту". Естественно, для этого всего нужен толковый модератор, на роль которого McKinsey очевидно предлагает себя.

Ведь недостаточно просто научиться писать письма, отдавая указания чату. Нужно "полностью трансформировать культуру компании" под ИИ. Это настолько долго и дорого, что "осилить" может только компания с оборотом не менее 500 млн долларов в год. Вот так "трансформирующая все и вся технология" превращается в затею для узкого круга.

🧐Никода не перестану удивляться, конечно, как нынешний извод "сервисного капитализма" умудряется оборачивать в свою пользу даже собственные провалы. Полагаю, что вдобавок к обязательному внешнему "финансовом консультанту","юрисконсульту", "консультанту по репутации","аудитору" и еще набору прилипал, которыми по требованию регулятора вынуждено обрастает любой крупный бизнес, добавится "консультант по внедрению ИИ". На финансовые результаты тут, конечно, рассчитывать не приходится. Но куча людей найдет себе непыльную работу. В связи с возможным крахом DEI это особенно актуально.

5 лет объявления пандемии ковида ВОЗ

В ней помимо прочего - источник сегодняшних политических войн Запада: правые и «левые "популисты" друг против друга и вместе против "центра". Катастрофические в Штатах и тактические (пока) неудачи либерального центра в Европе заданы его же ковидными стратегиями. Когда Трампа обвиняют в том, что он «нарушил все правила», полностью игнорируется факт, что правила уничтожил именно центр в рамках «борьбы с ковидом». Другое дело, что коллективная фон дер Ляйен не считает то, что она делала «нарушением правил». Это ж было «чрезвычайное положение во имя спасения жизней».

1. Крайняя поляризация "бенефициаров" и "аутсайдеров" ковида при игнорировании боли, чаяний, мнения и вообще существования "проигравших" на всех уровнях – от экономического до культурного. В 2020 умеренно выигравшими оказались госслужащие, сохранившие работу и доход и богачи. Проигравшие в разной степени – частный сектор, мелкие предприниматели. С 2021 года круг бенефициаров сужался. Инфляция, рост цен и топливный кризис привели к тому, что изначально выстоявшие группы перешли в разряд аутсайдеров. К идеальным бенефициарам присоединилась высшая бюрократия как таковая. Искрометными идеями по контролю, цензуре, налогам она стала подъедать даже техномиллиардеров. (См. возмущение Цукерберга тем, что администрация стала требовать от Мета полного цензурного подчинения по всем вопросам вместо «добровольного партнерства во имя спасения жизней»). Это сформировало «коалицию Трампа» из синих воротничков и богачей. Выступая со своими проповедями в Европе Вэнс говорил и от имени избирателей в глубинке, защищавших право на работу своего магазинчика в локдаун с оружием в руках, и от имени друзей-техномиллиардеров, возмущенных идеей бюрократов от Бразилии до Брюсселя контролировать то, что они делают за долю в их же прибыли.

2. Крах авторитета науки. Изначальное «верим в науку» растворилось, когда она не смогла создать убедительную картину происхождения, лечения и предотвращения распространения вируса. Когда стало понятно, что даже всеобщая вакцинация не остановит заражение, бюрократия присвоила себе право наделять «научным статусом» любую свою идею. Вспомним «пасхальный локдаун» Меркель или убийство миллионов норок в Дании, мойку пляжей тоннами ядовитых моющих средств в Испании или еще массу всего в том же роде. Главным следствием всех этих все более хаотичных, но затратных запретительных инициатив стало эрозия веры не только в науку, но в институты как таковые. «А потом вы приходите в наш дом и предлагаете еще и кота усыпить». Через время и переболевших корью детей доверие начнет восстанавливаться, но пока его отсутствие играет огромную роль в общем успехе ковид-аутсайдеров.

3. «Чрезвычайные фонды». Ситуация, когда глава ЕС может решить вопрос на 80 млрд евро в переписке в вотсап с директором фармкомпании, а произвольный министр произвольной страны покупает "у друзей" маски на сотни миллионов стала «золотым управленческим стандартом». Все правила (в том числе приличия) обнулены. Ковид потряс пугливую «либеральную бюрократию», чей коррупционный потолок был полет на самолете и отдых за счет нефтяного шейха. «Если Бога нет, то все позволено». Любопытно, что и DOGE масковский в США и, скажем, «чрезвычайный план по перевооружению Европы» или новые прописанные аж в Конституции «военные фонды» в ФРГ – следствие страсти к чрезвычайному управлению финансами. В США пытаются это остановить. В Европе – описать Россию как «новый ковид» и повторить на новом этапе трату фондов без контроля.

История кстати выглядит далекой от завершения. Рефлексии в «центре» как не было, так и нет. Зато желание тратить неограниченно растет. И это, собственно, создает нерв момента и перспективу на новые успехи «проигравших».

Достойный герой для поста 8 марта - лидер курдов Оджалан, напомнивший о себе недавно призывом к остановке вооруженной борьбы.

Он сидит пожизненное единственным постояльцем в уникальнои‌ тюрьме в Стамбуле уже четверть века и пишет все более качественный и оригинальный левый нон-фикшн. Смешивая Энгельса, Фуко, Гребера и социальных антропологов.

Последняя его книга "По ту сторону государства, власти и насилия" - интересна и перспективна с точки зрения конструирования "новых левых" без акцента на меньшинства.

Автор предлагает немарксистскую ревизию истории угнетения, где первая "эксплуатация" — это не отчужде‌нный труд, а контроль над воспроизводством населения, а через него – над будущим.

Господство и капитализм начинается не с появления рынка, а с момента, когда женщина перестае‌т быть "женщиной-матерью" древнего матриархата и превращается в товар, инструмент обеспечения накопления-наследования и, таким образом конструирования власти "мужских" элит. Вторым после закрепощения женщин столпом которой является геронтократия.

О геронтократии, как системе власти старейшин, предшествовавшей сложным государственным иерархиям, писали много, но Оджалан описывает ее не как переходный этап между первобытным и классовым обществом, а как золотой стандарт управления "государством насилия".

Как это работает?
Старики накапливают ресурсы, главным из которых являлось золото — универсальный, компактный ресурс, обмениваемый на что угодно. Т.е. "капитал" как таковой.

Меняют его на то, чего у них нет:
💪Силу молоде‌жи: армии, нае‌мники, государственная бюрократия.
🧠 Мозги интеллектуалов: философы, ученые на службе власти.
🛕Религию: сакрализация власти и "порядка".
👩‍🦰Женщин: контроль над воспроизводством, превращение наследования в экономическии‌ институт.

Именно, когда женщины перестают быть социальным субъектом и превращаются в актив для передачи ресурсов через наследование, и есть рождение современного государства. Будущее становится предметом товарно-денежных отношении‌ под 100% контролем людей, которых в этом будущем гарантировано не будет. Геронтократия превращает естественное воспроизводство общества в механизм монополизации капитала.

Общество, обслуживающее такую экономику в интересах "богатых стариков" обречено на существование в мире насилия и несправедливости. Тут он критикует классических марксистов и собственную Рабочую Партию Курдистана. Традиционные марксисты не хотят настоящего освобождения. В рамках "классовой борьбы" они хотят поменять геронтократические олигархии, а не сам принцип господства. Из этого он и исходит, призывая партизан сложить оружие.

Итого. Современное государство - место, где пожилая олигархия "торгует матками" для концентрации ресурсов в интересах немногих.

Что с этим делать – автору понятно.
Если капитализм родился не в цехах, а в контроле над женщиной, то путь к свободе лежит  через полное освобождение женщин.

1⃣ Женская революция. Женщина должна выи‌ти из позиции "матки на продажу" и стать полноценным субъектом общества и прежде всего управления обществом, радикально изменить свою социальную роль, а не просто получить право голосовать или трудиться на тяжелой работе.

2⃣ Ослабление, в пределе - демонтаж национального государства. Локальное самоуправление вместо централизованного господства, весь смысл и содержание которого – концентрация ресурсов.

3⃣ Экономика без монополии‌. Кооперативная модель вместо капитала плюс максимальное осложнение любых форм наследования и передачи "концентрированных ресурсов" внутри элиты.

4⃣ Насилие не выход. Борьба, особенно вооруженная, бессмысленна, потому что только помогает геронтократии. Ее нельзя обыграть на ее поле и ее инструментами.

Вполне себе годная модель, учитывая запрос на радикализм и выход из политического центра в настоящее "право" и "лево".

Полагаю, что успешные левые проекты будут (и уже есть - гляньте на Linke и их популярность именно среди женщин, а также на влияние женщин в левом сегменте демократов в США) по духу скорее "оджалановские", а не марксистско-ленинские в смысле описания проблем семьи, частнои‌ собственности и государства.

Бывший гуглоначальник Шмидт выкатил доклад про движение к суперИИ (AGI), который в менее бурное время заслужил бы куда больше внимания в силу освежающей бодрости инициатив.

Доклад "Стратегия суперинтеллекта" – трехчастная стратегия фиксации американского стратегического преимущества:
1⃣ Сдерживание;
2⃣ Нераспространение;
3⃣ Конкурентоспособность.

При этом "сдерживать" и "нераспространять" предлагается инструментами "международного сотрудничества", подчеркивается необходимость "общих правил" и "глобальных соглашений" для предотвращения катастрофических рисков от ИИ. Это в "объяснительной части".

А в части инструментальной – взгляд на международное сотрудничество крайне своеобразный:

🤔 Жесткий контроль экспорта чипов для ИИ без равноправного участия других стран в определении правил (буквально, американский регулятор должен знать, где каждый чип, способный работать с ИИ в режиме он-лайн и иметь возможность дистанционно его сломать);

🤔 Особые иммиграционные режимы для привлечения мировых талантов в США (буквально, каждый человек, имеющий хоть какие-то способности в области ИИ должен быть нанят и перевезен в США);

🫣 Наращивание военного применения ИИ и ИИ "двойного назначения" с идеей в т.ч. чтобы любое использование ИИ продвинутых моделей так или иначе оказалось связанным с оборонкой и госбезопасностью и соответственно регулировалось;

Объяснение: AGI потенциально опасная технология, поэтому ее нужно "беречь". Лучший способ же сбережения – это контролировать ее в рамках США. Но – признает Шмидт – шила в мешке не утаишь. Возможны ситуации, что кто-то сделает себе чипов или выйдет из положения с AGI другим способом.

На помощь должна прийти стратегия обозначенная как "Взаимно гарантированная неисправность ИИ" (MAIM), аналог ядерного взаимного гарантированного уничтожения. Согласно этой идее, если некая страна будет стремиться к одностороннему превосходству в "сверхИИ", другие страны не останутся пассивными наблюдателями, а активно саботируют такие проекты. Позвольте, спросит читатель, а разве весь доклад не про то, как "некой стране" достичь превосходства в этой области? 🧐 И будет прав. Видимо имеется ввиду любая другая страна, кроме США.

Так вот. Если некая "страна #2" внезапно окажется на пороге превосходства над США, то должна включиться лестница эскалации по предотвращению попадания столь опасного инструмента в чужие руки:
▪️ Кибератаки на инфраструктуру ИИ "некой страны";
▪️ Компрометация данных и весов моделей;
▪️Внедрение вредоносного ПО в процессы обучения ИИ,
💣 И, наконец, "кинетические атаки" — физический саботаж датацентров, энергетической инфраструктуры и инфраструктуры связи вокруг них любыми средствами включая "гиперзвук".

❗️Это не шутка.
"Since above-ground datacenters cannot currently be defended from hypersonic missiles, a state seeking to protect its AI-enabled strategic monopoly project might attempt to bury datacenters deep underground to shield them."

Это задает фундаментальное противоречие между декларируемой целью "стабильности технологий" и  средствами её достижения. Ракетная атака на стратегически важный объект на территории ядерной державы (а кто еще может конкурировать со Штатами в области ИИ) - так себе "элемент сдерживания".

Еще в докладе много хороших слов, что т.к. ИИ способен производить много политически чувствительного контента, чтобы спасти общество от этого,  надо чтобы другой ИИ – консенсусно "правильный" - это отслеживал на предмет достоверности\реферировал для потребителей информации. То есть идея владельца LA Times Суна, что никакая информация не должна поступать потребителю без специальных фильтров и цензурных комментариев - это не "баг", это мэйнстрим.

✔️В сухом остатке: Американская стратегическая мысль признала неизбежность конкуренции за лидерство в сфере ИИ. Что неплохо. Но переход от академических дискуссий о возможностях прямо к обсуждению механизмов удержания превосходства ударами гиперзвуковым оружием или кибератаками поражает воображение.
Вдохновленных Трампом техноолигархов все-таки заносит. Надеюсь без больших последствий для человечества.

Трансформация «трампистской утопии» через программные обращения к Конгрессу в 2017 и вчера.

Риторический стиль: длина фраз уменьшилась, количество прилагательных в превосходной степени выросло. Больше историй людей с акцентом на жертвах: террора, трансгендеров, мигрантов.

Экономика: от умеренности 2017 к радикальной поддержке корпораций. Инвестиции – только частные, задача государства снизить административные барьеры, корпоративные налоги и обеспечить тарифы, защищающие производителя от импорта. Для людей – отмена налогов на чаевые вместо «справедливого налогообложения для среднего класса» в 2017;

Безопасность: от общих обещаний «защитить границы» до «крупнейшей операции по депортации в истории Америки» и признания латиноамериканских картелей террористическими организациями с анонсом войны с ними. Кратно участилось упоминание разного рода силовиков от полицейских до пожарных и пограничников. Америка – жертва, «мы все в опасности», больше полномочий силовикам и наказаний за обиды им причиненные.

Госаппарат: от абстрактного «осушения болота» к «патриотическим чисткам». Все, кто не согласен будут уволены на всех этажах аппарата. От идеи правила «одна новая регуляция – две старых отменить» к соотношению 1:10.

Социальная политика мертва: от плана замены Obamacare на более «эффективную и справедливую» систему к фокусу на экологические причины заболеваний; от расширения школьных возможностей для неблагополучных детей к борьбе с «вокизмом» и трансгендерами. Никаких больше «семейных отпусков» и «оплачиваемого ухода» из 2017. В медицине - ничего, чтобы хоть как-то задевало корпоративные прибыли вроде цен на лекарства или снижение стоимости медуслуг\страховок.

Итак, «Трамп-2025».

1. Корпоративное либертарианство в духе Айн Рэнд. «OpenAI и Oracle объявили инвестиции в 500 миллиардов долларов, которые они не сделали бы, если бы победила Камала». Главы технологических компаний - идеальные люди: Илон Маск возглавляет государственный департамент, а Тим Кук звонит президенту, чтобы обсудить инвестиции Apple.

2. Националистический милитаризм. Превозносится сила, а международные отношения определяются через призму национальных интересов и возможностей проецировать эту силу. «Я прошу Конгресс профинансировать создание современного золотого купола противоракетной обороны для защиты нашей родины». «Возвращение» Панамского канала и приглашение Гренландии присоединиться к США «ради международной безопасности». Любые партнерства вплоть до союзничества резко девальвируются.

3. Ностальгический технофутуризм Обещания технологического прорыва в смеси с восстановлением традиционного величия во всем от проблемы языка («английский отныне единственный государственный язык») до рейгановских обещаний Звездных войн. Мысль об «американском флаге на Марсе» органично соседствует с Американским заливом вместо Мексиканского.

4. Смесь свободного рынка с протекционизмом 19го века. «Если вы не производите свой продукт в Америке, при администрации Трампа вы будете платить тариф». При этом критикуются любые государственные программы инвестиций от научных грантов к полупроводниковой промышленности.

5. От императива доступности к императиву возможностей. Модель национального успеха – дадим возможность корпорациям заработать, а блага от них как-нибудь просочатся вниз. Хотя бы и через чаевые, которые получит обслуга. Это не лекарства\университетские кредиты дорогие, это ты мало зарабатываешь. Если ты мигрант и у тебя нет денег, то твое место в Гуантанамо. Зато «Золотая карта» для богатых. Подчеркнутое игнорирование любой «социальности» рядом с «Америка должна ставить своих граждан на первое место».
Интересный калейдоскоп, где влияние корпораций дополняется возможностями силовиков, а высокотехнологичное будущее - популистским национализмом. Посмотрим, что скажут избиратели, когда увидят, что "прибыль корпораций" не имеет настолько выраженной позитивной связи с их качеством жизни. Про киберпанк интереснее читать, чем жить в нем.

Один из героев последних дней – фарммиллиардер Патрик Сун, владелец "Лос-Анджелес Таймс" (ЛАТ).

Устав от споров с журналистским коллективом (при нем уже два "призыва" отправились на мороз с десятками уволенных в каждом) одной из самых влиятельных газет США он попробовал привести в редакцию будущее – научно-технический прогресс. Колонки будет реферировать специальный ИИ-агент. Без спроса и автора, и читателей.

Это вызвало скандал, потому как для начала разговора "агент" откомментировал колонку относительно "Оскара" и перспектив ИИ-кадров в кино в крайне негативном ключе. Типа не надо нам тут "левых луддитов" и их вранья. ИИ в кино это хорошо и правильно. Как и везде. Параллельно выяснилось, что машинка не просто реферирует статьи, но и на основе внутренних алгоритмов присваивает им "рейтинг" по месту внутри "политического спектра" от 0-20 (крайне левые) до 80-100 (крайне правые). С мыслью воспитать внутреннюю цензуру внутри редакции, не поспевавшей за политической трансформацией Суна.

Это и есть самое интересное в этой истории.
Изначально Сун владелец компании одного препарата – онкологического хита абраксана.

Сун получил абраксан уже готовым в начале биотехбума, увеличил цену с $ 5 до 25 тыс. за курс для рынка США. Это вызвало кучу протестов, штрафов FDA и прибылей для Суна. Вдобавок он скупал стартапы в области онкопрепаратов и разными способами саботировал их, обеспечивая своему препарату доминирующее положение на рынке. На эту тему - бесконечные судебные иски (например, штраф в $125 млн по препарату Cynviloq, чьи КИ были свернуты после приобретения лицензии) и весьма посредственная пресса.

Других препаратов за 15 лет фармхолдинг Суна на рынок не вывел, а неудачи тоже омрачались обвинениями в мошенничестве с грантами на разработку и в подделке результатов КИ. Успехи же Суну обеспечили инвестиции в IT, как применительно к медицине, так и например в Zoom, всем известный.

Устав от плохой прессы, скандалов с регулятором и желая защитить себя, Сун приобретает ЛАТ перед выборами 2020 года и принуждает редакцию уйти от поддержки "прогрессивной" Уоррен к Байдену во время праймериз демократов. Сун был активным спонсором демократов-центристов, что неудивительно для "прогрессивного бизнесмена от инноваций" с таким числом судебных исков и сложностей с регулятором.
  
С начала новой эры LAT особо пристрастным репрессиям подвергался некогда знаменитый и активный отдел расследований газеты. Будучи человеком прогрессивным Сун ввел несколько чисто менеджерских механизмов контроля помимо унылого переписывания материалов касавшихся лично его и полного контроля над биотех- и инновационной тематикой газеты. Там рядом Долина – поэтому эти темы играли существенную роль и для газеты, и для аудитории.

"Деньги идут за журналистом" (поддержку получали только те журналисты, которые правильно понимали ситуацию владельца), создание нескольких уровней превентивного контроля, поощрение самоцензуры и прочие мелкие ухищрения по перестройке газеты в "корпоративное СМИ".

В 2023 году наш герой внезапно становится трампистом и перестраивает редполитику с поддержки Байдена (на которую со скандалами и увольнениями сломали редакцию за 2 года до того) на Трампа. Снова ужесточение контроля, цензура, увольнения.

Но на дворе уже 2024-25 и на помощь приходит ИИ. Функции цензуры, реферирования и считай что соцрейтинга (как назвать присвоение "баллов" за "лояльность материала") начинает выполнять не какой-то "комитет цензоров", а буквально "прогресс" сам по себе.

Так, тот, кто был бы пусть и крупным, но локальным мошенником, обеспечивающим понятными манипуляциями монопольное место своего продукта на рынке (да еще и постоянно попадающимся на этом благодаря институтам вроде регуляторов и журналистики), начинает разрастаться как целая система, включающая в себя медиа и политический контроль над институтами. Контроль теперь принадлежит тем, кого раньше контролировали.

✔️Если у кого-то есть вопросы про "технологическую утопию 2025", то вот это она и есть. Она не про новые препараты. Она про автоматизацию контроля и защиту прибыли.

Про инструментализацию роли жертвы много написано.
В психологии отметим "драматический треугольник" Карпмана с бесконечными "Томом и Джерри", где пульку расписывают на троих – Жертва, Преследователь и Спасатель. В философии - Рене Жирар с "инверсией жертвы" в христианстве. (несколько тысяч лет быть жертвой – "козлом отпущения" - было некруто, а потом стало сверхкруто). В социологии безусловно главное – труды Кэмбелла и Мэннинга (К\М) по "культуре жертвы" и превращению роли жертвы в "товар" - предмет экономического обмена.

Что создает жертву у К\М?

Публичность: Жертвы стремятся привлечь внимание к своим страданиям через соцсети и медиа. Что позволяет мобилизовать поддержку и оказать давление на обидчиков;

Моральное превосходство. Жертва права потому, что она жертва. Сам статус жертвы становится сверхценным, так как он дает превосходство и право требовать блага;

Зависимость от третьих сторон. Жертва подчеркнуто уходит от самостоятельности, формируя вокруг себя коалицию поддержки из людей и структур, инвестирующих в "исправление несправедливости". Даже термин есть специальный – "моральное предпринимательство".

"Преследователь" - источник всякого зла.  Победа над ним с установлением непременно полной и окончательной справедливости - смысл  существования как для жертвы, так и для её "коалиции поддержки". Формируется туннель нарративов и действий: любое событие или контекст "играют на стороне" либо добра, либо зла.

Есть предприниматель, есть и прибыль, пространство которой стремится к расширению по мере расширения коалиции поддержки. Количество несправедливости в мире вокруг данной жертвы обречено расти по мере роста все более дорогостоящих усилий по исправлению несправедливости.

Так было во время первых опытов с технологией в университетах, где студенты защищали "равноправие" и "уязвимые группы", так было с BLM, так было в ковид, так работает и "климатическая повестка".  То, что начинается как "посидим две недели дома, чтобы помочь больницам", "дадим всем равные избирательные права вне зависимости от цвета кожи и пола" или "сортировать мусор несложно" непременно вырастает в гигантскую экономику. Пока всем не становится уже сложно.

Дальше наступает нормализация, когда участники процесса придумывают способы слегка сбросить пар и прийти к некой "сделке", как сказал бы Трамп. Что всегда предусматривает:
• Переход от абсолютной справедливости к "достаточной справедливости" (sufficient justice)
• Фокус на будущем, а не на прошлом (forward-looking decisions)
• Создание механизмов, признающих страдания жертв без блокирования нормального сосуществования c "преследователем". То самое "учимся жить с вирусом" во всех формах.
Это безусловно (и болезненно) умаляет статус жертвы, но и создает нарратив о восстановлении и построении "нового мира". Буквально,  жертва должна перестать быть жертвой в самопрезентации. В ситуации когда статус жертвы – основа мировосприятия, это больно.

Ровно это на известной встрече в пятницу и было предложено Зеленскому. Который – весьма прагматично – посчитал, что коалиция поддержки пока достаточно сильна, чтобы расширять пространство борьбы на уровне риторики и обещанных денег.

Последующие события в Европе показали, что он скорее прав. И переводчик нашелся, и навыки дипломатического поведения обнаружились. И все случилось наилучшим для него образом, включая инициативу потенциального канцлера Германии о спецфонде на оборону с колоссальными деньгами.

К началу – в классических трудах трансактных психологов выход из "драматического треугольника" состоит из метаморфозы для каждого из участников:

От Жертвы к Уязвимому, признающему проблемы, но готовому над ними работать самостоятельно, а не перекладывать ее на плечи мира;

От Преследователя к assertive (нет русского аналога, что-то вроде "отстаивающий интересы без агрессии");

От Спасителя к Поддерживающему, помогающему без создания зависимости.
Это Трамп и предлагал за разговорами про редкоземельные металлы и сделки. Стратегия здравого смысла.

Зеленский, очевидно, к трансформации не готов. О чем заявляет вполне определенно и публично.

Достаточно взглянуть на новостную ленту, генерируемую высшими трампистами, чтобы увидеть, что значительная часть идеи‌ из книжки так или иначе в их повестке.

За трампистским техноимпериализмом в изложении Вэнса на самом деле стоит сформулированная идеология. Порекомендую свежую книжку "Technological Republic" Карпа из Palantir (IT-гигант-подрядчик американского ВПК с капитализациеи‌ 250 млрд). В форме воображаемого диалога с условным "технолибералом" из Долины там все популярно изложено.

Претензии к либералу. Он не любит государство, не желает работать на него, считает этически сложным реализовывать проекты Пентагона и поощряет регуляцию всяких неоднозначных отраслей вроде разработки биологического оружия или автономных военных платформ, принимающих решения об убии‌стве людеи‌ без участия человека. Зато хочет заниматься легким заработком путем создания приложух для ширнармасс, в том числе и во враждебных странах.

Это все очень неправильно. Потому что позволяет врагам – Китаю и России - вырываться вперед.

Что нужно?
Западу нужно стратегическое технологическое превосходство раз и навсегда:

✔️ Искусственныи‌ интеллект не должен быть неи‌тральным – работать в интересах полного военно-технологического преимущества США;

✔️ Технологии – это оружие. Инвестиции в технологии равны инвестициям в ВПК. Инвестиции должны быть государственными или находиться под максимальным контролем государства;

✔️"Свобода не должна быть наивнои‌" – данные это ключ к господству, их можно использовать как инструмент дестабилизации. Все, что происходит в мире данных – от ИИ до профилей в соцсетях - должно перманентно контролироваться "хорошими парнями".

Чтобы все это реализовать, нужна новая форма технократического государства, в котором данные, ИИ и аналитика являются основой для принятия любых решении‌. Причем ВСЕ данные должны находиться под жестким контролем государства и использоваться в его интересах.

"Технологическая республика" – это…

📌... государство, активно использующие технологии для управления рисками, "защиты демократии" и ежедневного управления всеми областями жизни;

📌...в области идеологии - отказ от веры в прозрачность, сотрудничество и вульгарное ("наивное" по Карпу) представление о личнои‌ свободе и суверенитете над личными данными (включая генетические); Да, "генетика – это не медицина, генетика это стратегическое оружие"

📌...в области управления - партнерство между государством, корпорациями и военными во имя технологического превосходства раз и навсегда, которое реализуется в быстрых практических решениях.
То есть не только "защита от киберугроз", но и проактивное разрушение инфраструктуры противника. Не только "защита от эпидемии‌ вызванных рукотворными агентами – вирусами и бактериями", но и запуск таких эпидемии‌ инструментами, созданными на основе глубокого анализа генетического кода "противника".

Перечислен список направлениий, где нужно это самое "правильное лидерство". Разница "правильного" лидерства и "неправильного" (как сейчас): "правильное" направлено не только на защиту и поддержание лидерского статуса, но и на разрушение самои‌ возможности конкуренции. Это:
- биотех и генная инженерия;
- квантовые технологии;
- "новая энергетика", сводящаяся к независимости Запада от любых поставщиков кроме США, также – полностью независимое обеспечение ключевым сырьем для технологий (редкоземельные металлы);
- космос и военные орбитальные системы;
- гиперскоростное производство (полностью автономные заводы, управляемые ИИ);
- когнитивная вои‌на и защита информации;
- автономное военное использование ИИ.

Важнейший блок – скорость принятия решении‌. Для реализации технологического доминирования очень важно, чтобы политики были а) компетентными в технологиях, б) готовыми отдавать все растущую долю полномочий ИИ-технологиям.

"Защита демократии" на внутреннем контуре и "ведение когнитивных вои‌н" на внешнем должны быть во владении алгоритмов и происходить "мгновенно", без "политических решений людей". Ну и мы помним, что критическим условием существования любой передовой технологии является американский контроль над ней.

Достаточно глянуть на новостную ленту, генерируемую высшими трампистами, чтобы увидеть, что значительная часть идеи‌ из книжки так или иначе в их повестке.

Реконструируем экспортную версию трампизма по итогам европейского турне и двух больших речей вице-президента Вэнса (на Форуме по ИИ в Париже и на Конференции по безопасности в Мюнхене).
Сочетание хардкорного национализма, либертарианских взглядов на свободу слова и права личности и технооптимизма.

1⃣ Набор предлагаемых к защите "традиционных ценностей" сильно отличается от того, что мы считаем таковыми. Тут свобода слова, совести, право на культурный и политический выбор в рамках представлений, восходящих к Франклину. Эти ценности называются "традиционными", потому что составляют основу американской политической традиции, а не потому, что они такие уж "консервативные" в европейском понимании.

2⃣ Демонстративная неприязнь к любому авторитарному контролю – от "цензуры" до строгих регуляторных норм в области технологий;  от давления на оппозиционные партии до поползновений начальства определять образ жизни малых сих. Тут "Закон о цифровых услугах ЕС", ограничивающий возможности американских компаний и продвижение разного рода "меньшинств" представляет одно и тоже. Свобода лучше, чем несвобода, потому что свобода зарабатывает, а несвобода только уныло делит. Здесь же подчеркиваемый "антиэлитизм". Претензия: непонятно кто с фальсифицированным "демократическим мандатом" вдруг решил учить, что есть рурскому рабочему и как зарабатывать американским компаниям.

3⃣ К свободе - одно системообразующее требование. Эмитентом любой свободы являются США. Именно США должны быть "великими снова", а для этого полностью контролировать доступ к плодам научно-технического прогресса. К ИИ и инфраструктуре вокруг него. При этом не позволяя другим странам использовать их не просто в своих интересах, а по своим законам. Буквально, "чтобы свобода процвела в мире, все должны быть подключены к наиболее прогрессивным технологическим решениям, которые создают наши компании. Но чтобы этого достичь, все должны копировать нашу регуляцию и не вмешиваться в деятельность наших бизнесов по зарабатыванию денег для Америки". Тут либертарианство заканчивается и начинается твердый техноимпериализм. 

4⃣ По самому ИИ Вэнс повторяет логику умеренных энтузиастов. Не "ничего не будет, кроме ИИ", а ИИ должен, не заменяя работающих, помогать им зарабатывать. Также экономике сильно поможет "сопутствующая инфраструктура" технологического перехода. Польза ИИ-революции не в том, что ИИ чего-то там позволит достичь по списку обещанных драматических достижений, а в том, что миллионы рабочих будут получать зарплату добывая ископаемое топливо для питания его дата-центров. Так что реальная экономика с реальными занятыми снова в порядке. Эта изящная мысль позволяет Вэнсу считаться "технооптимистом" и обещать своим избирателям "из простых" хорошую жизнь.

5⃣ По миграции – гибко. Мигрант – инструмент экономического роста. Мигрант одновременно и нужен, и не должен отнимать работу коренных жителей. (В этом смысле, например, визы талантов для математиков совершенно оправданны). При этом мигранты не должны и не могут быть культурно и политически операционализированы "преступными элитами". То есть, использовать мигрантов, чтобы "ломать" традиционные системы политотношений и иерархий (как в Европе) нельзя, а чтобы полы подметать, клубнику собирать или модели ИИ создавать – можно и нужно. Поэтому жесткое полицейское администрирование всего "чужого" вместо попыток инклюзии.

Итого:
▪️Сильное государство, которое защищает национальные интересы внутри и вне границ.
▪️Представление о национальной политической и культурной традиции как о сокровище, нуждающемся в защите.
▪️Минимальное вмешательство в экономике\отказ от регулирования прогресса.
Это создает благосостояние "простого человека" - ключевую историю, несопоставимую по важности с абстракциями вроде "климата" или "толерантности".

Выглядит одновременно стройно и противоречиво. В любом случае, настоящий свежий ветер в идеологическом конструировании.

Вице-президент Вэнс прочитал совершенно сокрушительную речь в Мюнхене.

Ни слова слова про Украину, Китай, НАТО, и прочие вопросы современности. Только про демократию.

1⃣ Европу и США объединяют общие ценности. Которым много что угрожает. Но с внешними угрозами – понятно. Европейцы обещали больше денег, и они их дадут. Это неинтересно. Интересно обсудить угрозу изнутри.

2⃣ Это угроза демократии. У которой есть масса измерений – от отмены выборов в Румынии до запрета религиозным активистам протестовать около абортариев. И именно то, как «вы, граждане европейцы» отвечаете на эту «внутреннюю угрозу» мешает вам слиться в экстазе союзничества с США.

3⃣ Диссиденты – важная часть общества. Не нужно властям с ними соглашаться, нужно просто перестать с ними бороться. Напротив, необходимо вступать с ними в уважительную дискуссии. Те государства, кто с ними боролся – проиграли. Нельзя все предусмотреть, всех принудить выражать свое мнение так, как нравится начальству.

4⃣ "Я не понимаю, что произошло с победителями в Холодной войны". Облик сегодняшней Европы определяет бесконечная борьба с мыслепреступлениями в "советском" стиле – от дезинформации под которой воспринимается любая не совпадающая с линией начальства информация до запугивания инакомыслящих и отмены выборов. (Выборы в Румынии для Вэнса судя по количеству упоминаний – главная проблема Европы за поколения). И от изоляции нелояльных экспертов до "брандмауэров", мешающих популярным партиям (привет AfD!) входить в правительства.

5⃣ Много разговоров от чего защищается Запад. Но Европа должна начать обсуждать, что она защищает. "Каковы положительные цели системы безопасности". "Если европейские политики боятся своих избирателей, то США им не поможет, да и сами они бесполезны для США". Без надежного демократического мандата не может быть адекватного государственного управления.

6⃣ Например, миграция. Это ведь не стечение обстоятельств. Миграция – результат решений политиков, а не "так сложилось". Таким образом, последствие политики приема мигрантов вроде вчерашнего мюнхенского теракта – следствие решений политиков, а не чего бы то ни было еще. И исходя из этого нужно думать и действовать. "Ни один избиратель не проголосовал за это". Так не пора ли начать действовать как хотят избиратели, которые вовсе не глупы?

7⃣ Дальше – обобщение. Граждане не винтики и не животные ("как это говорят в Давосе"), они должны иметь голос, а политики должны его слышать. Закрытие СМИ, игнорирование общественных запросов и затыкание ртов делу не помогают. Демократия это не "строительство институтов", это умение слышать "голос людей". И лучшее за много лет: "Если мы в США выжили в результате критики Тумберг, то вы в Европе выживете, когда вас критикует Маск".

По форме: без бумажки, плавные, демонстрирующие эмпатию движения, мягкая улыбка, ирония и самоирония, отсылки к фактам из жизни и собственному опыту, цитата Иоанна-Павла II уместная и примирительная в конце.

Что тут скажешь?

- В мировой большой игре появился политик, способный играть на публику на уровне Обамы – чего не было 15 лет.

- AfD перед выборами – акции вверх. Как и всем европейские "популисты". Их беда, пожалуй, в том, что на фоне Вэнса они выглядят как какой-то деревенский сброд, не способный соответствовать уровню "патрона" ни интеллектуально, ни публично;

- Нам радоваться по этому поводу нечего. Речь конечно "антиевропейская", но по списку претензий Европа тут вполне "от Лиссабона до Тихого океана". Диссиденты нигде сейчас не в порядке. Полагаю, по крайней мере речь о реабилитации американских протестантских сект вроде Пятидесятников или Иеговистов пойдет на любых серьезных переговорах с Россией неизбежно.

- Румынам деваться некуда после такого. Изберут назад "забаненного".

Свежий блог Сэма Альтмана про перспективы ИИ.

Тема - вопросы экономики ИИ. Их три. «Почему так дорого», «Почему у китайцев дешево», «Почему несмотря на то, что у нас дорого, а у китайцев дешево, надо продолжать давать деньги нам, а не им».

Вопрос 1: «Интеллект модели ИИ примерно равен логарифму ресурсов, используемых для ее обучения и запуска». Чем больше вычислительных ресурсов (данные, «железо» и процесс обучения) вкладывается, тем выше интеллект модели. Логарифмическая зависимость: на начальном этапе увеличение ресурсов приводит к быстрому росту, со временем отдача от дополнительных ресурсов уменьшается. Но это не то, что отдачи на вложения нет.

Вопрос 2: «Стоимость использования данного уровня ИИ падает примерно в 10 раз каждые 12 месяцев». Это хорошо, потому что снижение стоимости делает ИИ доступным для большего числа людей и бизнесов, что приводит к появлению новых способов применения и ускоряет развитие технологий. Пример: Deep Seek и другие проекты такого рода. Их бы не было, если бы «мэйджоры» типа ChatGPT не проложили дорогу. Поэтому, противопоставление «дешевый ДипСик» vs «дорогой американский алгоритм» - ложное. Дешевизна «подчиненных моделей» - тоже хорошее дело, так как работает на широкий доступ к инструменту.

Вопрос 3. «Социально-экономическая ценность линейного увеличения интеллекта носит экспоненциальный характер». Сколько денег не вкладывай – все равно отобьется. Даже падающий в логарифмической логике прирост в эффективности несет пусть и непредсказуемую и с трудом считаемую, но в потенциале «огромную» пользу. Этим Альтман объясняет, почему инвестиции в его ИИ должны продолжать расти, несмотря на то, что отдача уменьшается.

Пример тут классический для собственников моделей. Условно за 100 млрд ИИ научился распознавать рак на ранней стадии с точностью 80%. А еще за 200 млрд сверху модель доведет точность до 90% - и это оправдает все расходы, так как всех спасет и еще и сэкономит на лечении. Вопрос – «может не стоило забирать все эти 300 млрд у медицинского образования и «разложить яйца в разные корзины»» - традиционно отметается. На хрен эти врачи вообще сдались, когда есть алгоритм!

Итого: правильное поведение – вкладывать еще больше в американских «мейджоров» и не обращать внимание как на снижение эффективности производимых ими новых версий ИИ, так и на появление «эконом-вариантов» из Китая и толщ западных же университетов.
А в обмен на это правильное поведение Альтман обещает создать для инвесторов «агентскую экономику» за ближайшие годы. В рамках которой «ИИ-агенты» станут «младшими сотрудниками» любой человеческой деятельности - от виртуальных «программистов-джуниоров» в IT до «ординаторов» в медицине. Всю рутину и обеспечение «начальства» базовым продуктом они возьмут на себя.

И вообще «Мир не изменится сразу, он никогда не изменится. Жизнь в краткосрочной перспективе будет продолжаться так же, …, но в долгосрочной перспективе изменения будут огромными».

Ну и (я бы сказал это главная мысль в блоге) «рост равенства не обусловлен технологически». Что в переводе на простой язык означает, что богатство, создаваемое технологиями ИИ, никак не повлияет на выравнивание доходов, а значит и на рост благосостояния человечества как совокупности людей, а не активов в руках начальства.

В старые времена, при «демократах» этот тезис оставляли критиков и насмехались над ними: «луддиты», мол, «не видят в прогрессе счастья». Сейчас – спасибо Трампу – скрывать технолигархии правду больше не надо. Кардинальное изменение нарратива для лучшего продажника современности Альтмана, который раньше начинал и заканчивал всеобщим благом и драматическими изменениями для всего человечества от ИИ.

Сейчас – внезапно – «баланс сил между трудом и капиталом может легко нарушиться». И понятно в чью пользу.

С фентаниловой эпидемией в США, которую Трамп "поборол" трехдневной тарифной войной с Мексикой и Канадой, интересная история сразу, как обычно, про все.

1️⃣ Фентанил – синтетический опиоид, в 100 раз более мощный, чем морфин. Это – а также историческая привычка конвенциональной медицины сочетать его микродозы (0,005% раствор) со всем подряд – миорелаксантами, нейролептиками, седативными – обусловило специфику его "рекреационного" применения. Его мало надо, он удобен в транспортировке и его бодяжат со всем подряд, чтоб добиться большего наркотического эффекта.

Но! Чтобы физически умереть бывает достаточно 1 мг. Он без цвета, вкуса и запаха, то есть следовые количества на чем бы то ни было абсолютно неконтролируемы. А фабрики картелей – это не то место, где скрупулезно соблюдаются стандарты фармпроизводства. Поэтому наркоман, получая дозу (не важно, самого фентанила или кокаина, куда его добавили для пущего эффекта) никогда не знает, что там внутри. От этого и берется под 100 тысяч смертей в США в год.

2️⃣ Фентаниловая эпидемия стала абсолютно закономерным развитием эпидемии аптечных опиатов, которая терзала Соединенные Штаты последние четверть века. Более сильное воздействие плюс более низкая цена, чем у оксикодона, и человек, начавший употреблять аптечные опиоиды и двигающийся вниз по лестнице деградации, неизбежно идет за фентанилом. В начале первого срока Трампа прямая смертность от аптечных опиоидов колебалась вокруг 15 тыс., остальное – еще примерно тысяч 20 – "нелегальные" опиоиды (героин плюс фентанил). Когда Трамп покидал Белый дом в первый раз, "аптека" давала примерно те же 15 тыс., героин – 10, зато фентанил уже 70. Ковид с его ограничениями помог сильно и разнообразно. Снизился доступ к аптечным препаратам, ухудшилось качество производства, снизился доступ к экстренной помощи при передозе.

3️⃣ При "позднем Байдене" ситуация начала улучшаться. Ковид и его ужасы забыты и теперь налоксон нуждающийся получает сразу, а не когда власти снимут карантин. Эпидемию признали национальной проблемой, с которой власть боролась дипломатическими переговорами с Китаем (производство прекурсоров) и Мексикой (собственно производство фентанила и логистика). Пошли изъятия на "300 млн смертельных доз" (фентанил в прессе так принято расписывать, потому что привычных для кокаина "тонн" там далеко нет).

4️⃣ Главное, картели качественным образом изменили производство. По данным DEA в 2024 только 50% таблеток содержат "потенциально смертельную дозу" против 70% в ковид. Это и дало сокращение фентаниловой смертности на четверть (по смелым оценка) и на 10% (по спокойным). Спасибо химикам картелей, а не героизму агентов. В первом полугодии 2024 тенденция на снижение смертности продолжилась.

5️⃣ И тут пришел Трамп. Чья администрация знает о тенденции снижения смертности. Но "доступ к налоксону" и "увеличение качества химпроизводства" на предприятиях картеля Синалоа – это скучно. Ну и есть старый рецепт "большой политической победы". Возьми долгосрочную тенденцию, которая движется в нужном тебе направлении. Соверши яркое символическое действие по ее поводу без какого бы то ни было эффекта. И заяви о том, что все что было после этого символического действия – является его прямым последствием. Нил растекся благодаря фараону, а фентанила стало меньше благодаря наезду Трампа на Мексику с Канадой. Главное не захохотать, когда будешь о своей исторической победе говорить. Когда подведут итоги за 2024 год и первое полугодие 2025) ждем истерических воплей Трампа, как он "переломил тенденцию" и "остановил эпидемию смертей" жесткими, но необходимыми мерами.

Аптечные же опиоиды продолжают убивать в тех же объемах. Все также выписывается 150-200 млн рецептов на них (некоторые "особенные" врачи выписывают тысячи в год). Но это совсем другое дело. Это легальная фарма, серьезные люди, спонсоры.

Рассказал Ленте свое видение конфликта между «ядерными» трампистами и техноомагнатами, насколько он глубок и насколько будет определять американскую политику в ближайшее время. А также поговорили о том, что на самом деле волнует избирателей и почему техноолигархи все-таки оказались у власти. Обсудили прогнозы, что ждет техномагнатов и их проекты. А также то, есть ли сейчас подлинный научный прогресс, или что его подменяет?

Ожидаемо много критики после звездного старта Deep Seek. И то у него маленькое, и это политически цензурируется, и данные не на сегодня, а на год назад внутри модели сидят, и безопасность хромает. Но шутка тут не в том, чем плох или хорош Deep Seek в моменте, а в том, что "машинка", по официальной легенде, собранная "по остаточному принципу" на недозагруженных вычислительных ресурсах среднего со всех точек зрения криптовалютного и трейдингового бизнеса просто из интереса его основателей-математиков, оказывается конкурентной в гонке профильных IT миллиардеров, поддерживаемых правительством США. Как если бы волейбольный клуб "по приколу" записался бы в Английскую Премьер-Лигу и внезапно бы начал играть на уровне Манчестер Сити и Арсенала, по факту дискредитируя и профессиональные футбольные клубы и саму лигу. Именно это вызывает жгучую обиду и ненависть. "Вы не смеете не то, что успеха добиваться, а в игру эту вообще играть". Об этом поговорил с ребятами из "Огня"

Один из крупнейших международных консультантов Edelman ежегодно делает доклад «Барометр доверия». Меряют (28 стран - 33.000 респондентов) страны коллективного Запада плюс крупные государства Третьего мира.
Вывод 2025: Доверие институтам неуклонно снижается; бедность, общественные конфликты и рост неравенство – в листе ожидания большинства. Мировые чемпионы по пессимизму – США, Франция, Британия, Япония, Ю.Корея.

Ключевые «поворотные точки» в обрушении доверия в 21ом веке.
• 2003: Вторая войн в Ираке привела к снижению доверия к правительству США, а через него к Западу в целом;
• 2008: Кризис уничтожает доверие к банкам и веру в возможность «социальной справедливости»;
• 2020: Пандемия COVID-19 привела к краху доверия к международным и национальным НКО;
• 2022: Война на Украине разочаровала людей в мировом порядке в целом, а также веру в способность политического класса решать вопросы;

Общие выводы, возникающие при беглом взгляде на таблички:

1. Недоверие тесно связано со страхом перед будущим и ожиданием неизбежных катастрофических изменений. Причем эти ожидания касаются всех аспектов – от недоверия к политическим институтам до страха остаться без работы. Мир – примерно от половины до двух третей респондентов в зависимости от стран и уровня доходов – буквально ждет не просто неизбежной катастрофы, а неизбежных множественных катастроф по всему контуру повседневной жизни.

2. Чем доход человека ниже, тем больше недоверия и катастрофических ожиданий. Разница между экстремумами – верхние и нижние 20% по доходам– двоекратная. Но шутка в том, что рост неравенства делает людей беднее, средний класс в развитых странах сокращается и «выбывающие» из средних пополняют «новых недоверчивых». Особенно это выпукло выглядит в США, Британии, Франции.

3. «Завтра хуже, чем вчера» - 2\3 респондентов из стран Запада считают, что следующие поколения будут жить хуже, чем они. И ок 60% ожидают в ближайшие годы «дискриминацию». То есть 6 из 10 граждан ожидают, что в процессе неизбежного ухудшения качества жизни и деградации общественных институтов их так или иначе накажут за пол, возраст, цвет кожи, уровень образования (не важно недостаточный или избыточный).

4. Все это порождает «Кризис обиды» - «Crisis of Grievance» (по настоящему шикарный термин). Шесть из десяти респондентов испытывают обиду на правительство и богатых, ссылаясь на то, что институты сознательно продуцируют неравенство, создавая несправедливые преимущества «своим» и причиняют вред «простым людям». Т.е. объективные проблемы и сложности - не следствие «ошибок» или «плохого управления», а рефлексивная политика по перераспределению богатства в пользу "начальства". "Они знают, что делают и понимают, как нам больно от этого". И чем больше эта самая «обида», тем сильнее недоверие технологиям и, в частности, ИИ. Особенно обижена и пессимистично относительно будущего и институтов настроена молодежь – это в общем уже общее место. Ну и все больше людей считают (40% - в целом, и больше половины молодежи), что «плохо устроенные» институты можно исправить только насилием.

Edelman не был бы крупной международной консалтинговой компанией, если бы не находил поводов для оптимизма, главный из которых состоит в том, что бизнесу доверяют больше, чем властям и НКО, а значит капитанам индустрии (особенных хайтеку) нужно брать на себя больше ответственности и смело работать над восстановлением доверия. «Раз CEO Микрософта по цифиркам не доверяют меньше, чем депутату Джонсу, значит «компании» - молодцы, а «парламенты» – нет», - буквально. Но это хорошая мина при плохой игре.

Реальность же в том, что низкий уровень доверия (читай высокий уровень обиды) плохо влияет и на экономический рост, и на перспективы самого высокотехнологичного бизнеса. Что авторы отчета признают.

А так – отличная иллюстрация к неизбежности того, что я называю «популизмом Пингвина».

Очередной (спасибо Бизнес-онлайн) большой разговор про Трампа. Я на его счет был и остаюсь большим скептиком.

Несколько цитат из интервью:
Если бы народ на инаугурации не вел себя, будто на финале НБА, то церемония потеряла бы очень многое. Эффект речи Трампа сделал зал. Пожилой человек, грузно висящий на трибуне, говорит о том, что мы полетим на Марс, что дети не будут болеть. А народ радуется так, как будто "Бостон Селтикс" выигрывает у "Лос-Анджелес Лейкерс" в решающем матче прямо в центре Бостона.

План таков: дать заработать крупным предпринимателям в логике "что выгодно Форду, выгодно Америке" с пониманием, что нынешние Форды — это техномиллиардеры, владельцы ИИ-компаний, биотех-олигархи и так далее. А во всех остальных вещах радовать простых республиканских избирателей в глубинке. И надеяться, что они будут довольны масштабом геополитических побед и не станут очень внимательно рассматривать счета и ценники

В физиологическом смысле два пола — мужской и женский — установил не Трамп при всем к нему уважении. Что касается социально-административного гендерного разделения, то решение "2 вместо 32" — это удовольствие на один раз. Сегодня множество консервативно мыслящих людей по всему миру наливают друг другу по стаканчику и радуются. "Мы же говорили", и все такое. А через неделю выяснится, что если гендера у тебя 2, а не 32, то это никак не влияет ни на чек в магазине, ни на сообщение в банковском мессенджере о твоей зарплате и вообще ни на что.

Многие считают, что нет ничего проще, чем кого-нибудь депортировать. Но люди, которые кое-чем в жизни поуправляли, понимают, что везде, где есть группа людей больше 20, начинают возникать растущие пропорционально размеру группы проблемы. Представьте, сколько нужно сотрудников, как это дорого стоит. А еще депортируемые в лагерях начнут умирать от болезней, устраивать поножовщины и драки со стрельбой. Будут гибнуть дети. Это попадет в прессу, будут скандалы. Неизбежно возникнет коррупция с дополнительным скандальным шлейфом. Депортация миллионов людей — а Трамп на словах обещает именно ее — это суперсложная и рискованная и организационно, и рейтингово, и политически задача.