Мы не спрашиваем, чтобы сделал Иисус на нашем месте, мы спрашиваем, что бы сделал на нашем месте Иен Маккей. Fugazi — это редкий, если не уникальный, пример группы, которая абсолютно всегда все делала правильно, никогда не отступала от принципов и жила по своим заветам и убеждениям. Ее дебютный альбом – а скорее историю становления группы и группу в целом — обсуждают Паша Борисов и Лера Лазарева в спецвыпуске «Альбомов по пятницам».

📽️ ютуб

🔈все платформы

Pulp выпускают новый альбом. Зачем? О чем? Повторяют пройденное? Пытаются написать новый Common People? Вывод можно сделать уже сейчас: почти все песни с альбома группа уже играла живьем.

Ответы (скорее, размышления) на этом вопросы — в новом тейке недели от «Альбомов по пятницам».

https://albumsweekly.com/texts/32

Julien Baker, Torres — Send A Prayer My Way

Еще одна супергруппа — теперь супердуэт — с участием Джулиен Бейкер. С подругой Макензи Скотт они поют квир-кантри: это прямо как кантри, но только девушки поют про девушек, а в остальном все то же самое. Абсолютно душеспасительная музыка.

Divide & DIssolve — Insatiable

Антиколониальный инструментальный дум-метал из Австралии, основная задача которого — передать бесконечный цикл боли и страданий, воспроизводимый человечеством. Каждый монотонный тяжелый трек тут оттеняется интерлюдиями с духовыми: тем страшнее общее впечатление.

Созвездие Отрезок — +7 495 296 2961

Московская инди-супергруппа с Варварой Краминовой дает вайбы старого «Хадн-Дадна» с песнями про бытовое и более роковыми аранжировками. Свою новую эру группа называет «мистическим отрезвителем», и эта музыка действительно отрезвляет и звучит как весточка из мира, где все нормально.

Tunde Adebimpe — Thee Black Boltz

Лидер TV On The Radio на своем первом (удивительно, что первом) сольном альбоме, делает все то же самое, что и в главной группе, только тоньше, изящнее (хотя куда уж, казалось бы) и умнее. Уже в первом же треке Тунде размышляет о судьбе человечества.

Jura Negrebetskiy — Nothing

Монументальный прог-рок (скорее даже прог-все-на-свете), сочиненный Юрием в одиночку в течение десяти лет, и в котором он выразил себя целиком — со всеми страхами, масштабными мечтаниями и замыслами, синдромом самозванца, победами и поражениями. За счет сочетания интимности и монументальности и захватывает.

Quade — The Foel Tower

Post-everything группа из Бристоля, которая насмотрелась на виндмилл-сцену и тоже решила играть пост-панк по-новому, но вместо угара по сложным гармониям выбрала минимализм. Голос тут звучит так, будто подпевает минималистскому джему из соседней комнаты, который временами переходит в нойз и заполняет все вокруг.

KURESHA — это конец!

Поп-панк про то, что очередной красавчик оказался мудаком, про от ношения на расстоянии и прочее жизненное, но главное достоинство ипишки Маши Куреши — это умение сочетать грубость («блядь, какой же ты мудак!» — поет она, не лезя за словом в карман), ангельский голос и сонграйтинг прямо как по учебнику.

Тейк недели завтра будет, я в пасхальной поездке весь день в дороге проведу, сорян.

Разговоры о новой музыке с музыкальными журналистами Пашей Борисовым и Лерой Лазаревой. В новом выпуске подкаста «Альбомы по пятницам» обсуждаем новый альбом Black Country, New Road, который вызвал бурю эмоций у поклонников группы, делимся впечатлениями от Bon Iver, разбираем музыку Jane Remover и беседуем с Алексеем Пономаревым об альбоме Rodina его проекта Joker James.

📽️ ютуб

🔈 все платформы

Bon Iver — SABLE, fABLE


Джастин Вернон ставит меня в тупик. По всем признакам мне, большому поклоннику фолка, особенно написанного бородачами с тонко чувствующей душой, должны были нравится его первые два альбома, а хит Perth, который совмещает фолк и эмо в духе American Football, обязан был прописаться на репите в моем айподе в 2011 году. Этого не произошло — и сейчас я понимаю, почему. Бон Ивер никогда не был сонграйтером, у которого текст на переднем плане, что довольно абсурдно, учитывая его жанр. Но любят его не столько и не сколько за слова, а в первую очередь за вайб и настроение, которое он голосом и музыкой создает. Я поначалу этого не понял и смотрел не туда, помещая его в одну коробочку с Эллиоттом Смитом и Джейсоном Молиной — и удивляясь невероятной популярности и наградам.

Когда Вернон выпустил 22, A MILLION, музыкальная пресса сравнивала его с Kid A. Параллелей действительно много: это куда более электронная запись, чем первые два альбома Bon Iver, значительно более экспериментальная, и созданная как бы в пику предыдущему успеху. И как раз та самая, на которой я оценил талант Вернона как неконвенционального сонграйтера и понял, что именно и, что самое главное, как именно хочет сказать. Как и в случае Radiohead, необычный эксперимент и отход от привычного жанра никак не помешал его популярности.

Успех сильно на него повлиял — и не в хорошую сторону. Конечно, он стал работать с суперзвездами как соавтор и продюсер, стал собирать огромные залы — но одновременно начал бояться выходить из дома и сходить с ума от напряжения. Он отменял концерты, а в 2023 году и вовсе распродал все концертное оборудование. В конце концов, он пришел к мысли, что его проблемы не такие уж и серьезные, и если ему просто надо перестать турить, чтобы быть счастливым, то надо это перестать делать. Собственно, никаких планов выступать в поддержку нового альбома у Вернона нет.

SABLE, fABLE в целом рассказывает историю человека, который сначала терзается сомнениями и не верит, что делает достаточно, а потом принимает себя, по пути найдя любовь. Чтобы это понять, не нужно открывать тексты.

Первая часть — это минималистичный фолк и грустный тембр: слушаешь и хочется потребать мужика по плечу. А дальше Вернон переходит к соулу в духе Фрэнка Оушена (который сам Бон Ивером вдохновлялся) и Mk.gee (которого вообще без Вернона представить нельзя). Из этой музыки сочится, в отличие от первой половины записи, чувство принятия — и особая сексуальная энергия, которая не связана непосредственно с самим сексом, а скорее передает максимальную близость и желание растаять от мысли, что на свете есть тот самый особенный человек.

Что удивительно, сам Вернон говорит, что не состоит в отношениях: любовь на него сильно повлияла в последние годы, но не привела к созданию семьи. Он вообще сомневается, что способен на это: именно поэтому сонграйтер выбрал песню I think about it all the time, когда Чарли предложила ему поработать над ремиксом для brat. И если Чарли все еще не определилась, чего она от жизни хочет, Джастин признает, что сейчас, в 43 года, максимально далек от своей детской мечты поскорее жениться. И ему, судя по SABLE, fABLE, с этим нормально.


Spotify | Apple Music | Bandcamp

Bon Iver — SABLE, fABLE

Бон Ивер возвращается к фолк-корням — от экспериментальной дилогии 22, A MILLION и i, i на новом альбоме остались лишь намеки. Гитара, баритон — и проникновенные тексты человека, который не понимает, почему мир не отвечает его ожиданиям, он сам не отвечает своим ожиданиям и не понимает, что же с ним не так. Потрясающий альбом артиста с безупречной дискографией.

Ищейка — Не вернусь

Одна из лучших российских рок-групп заметно утяжелилась: уже на первой песне «Ищейка» звучит как Deafheaven времен Infinite Granite (то есть не как просто шугейз-группа, а как блэкгейз-группа, завернувшая в сторону шугейза) и дальше продолжает с таким усиленным напором.

MC улыбочка — EMOJI GIRL

Эмси улыбочка больше всего радует и удивляет сочетанием несочетаемого: невозможно ни жанр ее определить (хип-хоп? инди-поп? гиперпоп?), ни понять, всерьез она поет про хартрейсинг и скайлайны на мкаде или в шутку (конечно всерьез), по-настоящему наивна или это образ (совершенно не важно). На новом альбоме мс улыбочка поет о любви на фоне киберпанк-апокалипсиса — и звучит как саундтрек к Cyberpunk 2077.

Фламандская школа — Сироты Москвы

Текстоцентричная нойзрок-пьеса о московских сиротах, а на самом деле просто о всей нашей жизни. Повествование укладывается в голове далеко не с первого прослушивания, но вопреки обычной в таких случаях практике, это альбому нисколько не мешает — музыка настолька разнообразна и заклекательна, что и так хорошо. Самая ближайшая аналогия по уровню безумия — Butthole Surfers.

Ribbon Skirt — Bite Down

Самобытная канадская пост-панк группа с песнями о том, что никто тебя не знает, включая тебя, о потере корней и о всякой хтони. Ключевая особенность — невероятно эмоциональный голос вокалистки Ташины Басвы, которая и умирать умеет, и орать в истерике, и скрывать эмоции за автотюном, когда поет о пережитой автокатастрофе.

На этой неделе мало альбомов нашел — честно говоря, немного не до того. На следующей неделе исправлюсь. Тейка недели тоже нет по той же причине.

Позоры — 2 девичье 2 горе


Творческий коллектив «Позоры» во главе с Леной Кузнецовой никогда пленных не брал: песни типа «Толпы ебаных мужиков» и «Кухонного боксера» буквально сбивали с ног агрессией и напором, а живые концерты больше походили на сеансы доминирования. Ипишка 2019 года «Девичье горе» произвела на меня неизгладимое впечатление — я знал, что в Томске крайне интересная музыкальная сцена, например, группа «Вхоре», где играла Кузнецова, но не ожидал наткнуться на настолько самобытный и удивительный проект, собранный по приколу, но оставивший неизгладимый свет в российском андеграунде.

Изначальная концепция «Позоров» простая: каждый участник брался за что-то, что никогда не делал. Кузнецова никогда не пела и не писала песни: друзья по группе научили ее «лаять», а сама она, вдохновляясь любимыми артистами, стала думать о том, как вообще пишутся песни — и писать самой. Обычно сонграйтерам требуется какое-то время, чтобы найти свой язык, Лена же с первой попытки попала в точку и написала «Толпу ебаных мужиков» — яростную отповедь толпе бывших (Скотт Пилигрим наоборот), которые бьют лирическую героиню ногами.

На «2 девичье 2 горе» она развивает свой сонграйтинг и пишет песни о пеггинге, противоречит сама себе (в титульной песне за строчкой «сказать, что ты меня заебал, это слишком топорный прием» следует рефрен «ты меня заебал»), сравнивает доминирование с репрессивным законодательством («Я — новый закон, что лишает тебя права на мысль») и проходится паровым катком по слушателю как музыкально, так и в текстах.

И, конечно, признается в любви к «Сузуки Гранд Витаре» 2007 года — в хидден-треке с битом, созданным из звуков «Гранд Витары». Это куда более медленная и разнроплановая музыка, чем прежде, в которой, тем не менее, прослеживается наследние старых «Позоров» несмотря на то, что за музыку тут отвечали совсем другие люди — Игорь Вайман и Вова Седых, а также многочисленные коллабораторы (всего в чате «Позоров» 10 полноценных участников). Неизменен сокрушительный эффект, который производят «Позоры», только теперь у них куда больше инструментов для этого.

Кузнецова всегда умела сочинять запоминающиеся фразы, которые хочется орать в толпе на концерте, но теперь она добавляет к ним мелодику, она шепчет и воет, а не только лает, от ярости до отрешенного безразличия, как в песне «Ноги в белых чулках» один шаг — и шаг всегда оправданный лирикой и композицией песни.

«2 девичье 2 горе» — это альбом о жизни на грани, о тонком балансировании между прямолинейностью и глубиной, о любви и ненависти, о гендерном перевороте, ну и о тачках, конечно. «Большие бабы на больших грузовиках, я паркуюсь как мудак», — попробуйте забыть этот рефрен, у меня вот не получается.


Spotify | Apple Music | Я.Музыка | Bandcamp

Подробно о новом альбоме «Позоров», о группе в целом, о творческом методе — и, конечно, о тачках — в интервью Лены Кузнецовой в подкасте «Альбомы по пятницам».

📽️ ютуб

🔈 все платформы

Florist — Jellywish


«Каждый день я просыпаюсь и жду трагедии. Человечество на грани. Может ли быть радость, когда кругом страдание?» — таким вопросом задается вокалистка Florist Эмили Спрог уже на первой песне нового альбома своей группы. И не находит ответа — даже любовь не спасает. Jellywish звучит очень приятно и умиротворенно — это тихий фолк в духе последнего сольника Эдриен Ленкер, но насколько разительно он отличается по содержанию.

Эмили поет об очень хрупких человеческих состояниях — без драмы, без надрыва, а с грустной констатацией, что она опять думает о смерти и представляет, каким образом ее не станет, и что будет потом (встреча с ангелом, конечно). В следующей песне она размышляет о природе любви и о том, что без боли не бывает счастья — об этом, пожалуй, и весь альбом.

В Sparkle Song лирическая героиня волнуется о будущем, отдает должное виду из окна и ценит красоту мира, но куда больше — близость к любимому человеку, с которым можно бегать, пока не упадешь, готовить простую еду и удивляться, как так вышло, что такой прекрасный человек может существовать в таком ужасном мире? Даже в этой умиротворяющей песне о любви очень много тревоги: лирическая героиня не считает себя достаточно хорошей и корит себя за то, что не может отдавать другим так много, как любимый человек. В этот момент мне очень хочется обнять лирическую героиню Эмили — в первую очередь потому, что я вижу в ней себя.

Мне очень близка ее философия. Судя по альбому, она воспринимает мир как бесконечный набор случайностей, хороших и не очень, Она повидала некоторое дерьмо — потеряла близкого человека в 22, как следует из песни Gloom Designs о мрачном взгляде на мире и о том, что она как медуза, без мозгов, но с желаниями.

Без боли не бывает счастья, но в песнях Эмили боли все еще больше, чем счастья. Что ж, это тоже жизнь, и ее надо как-то жить — и такие альбомы лично мне помогают.


Spotify | Apple Music | Bandcamp

Joker James — Rodina


«В войне не будет победителей. "Алик, отводи ребят"», — Алексей Пономарев, он же Joker James, не просто так вставил эту цитату времен первой чеченской в центральную песню своего нового альбома. Его работа — пропускать через себя войну (не только текущую, но и чеченские) и как-то осмыслять происходящее. Результатом осмысления стал альбом Rodina, на котором хип-хоп сочетается с традициями русского рока (есть даже рэп-кавер на 500 «Аквариума», удивительно актуальную песню БГ 2002 года).

У альбома много параллелей с последней записью Нойза Эмси — и похожий жанр, и тематика, оба поют про параллель Белгород — Харьков, но там, где Нойз рвет на себе рубаху, Алексей рассудителен и принимает мир таким, какой он есть, пусть ему этот мир и не нравится. «В этом ебанутом году я уже ничего не жду», — поет он в романтичной песне «Варшава», и с ним нельзя не согласиться. В той же титульной песне он задается тем же вопросом, что и Влади — но если лидер «Касты» тогда, в декабре 2022-го, искренне пытается понять, как это, блядь, возможно, Пономарев все понимает, и вопрос риторический и ответа не требует: «И вроде все понятно, но как это понять? Да что ж это за еб твою мать?» Общественное тут переплетается с личным: на фоне войн, репрессий и эмиграций мы не перестаем любить и жить.

Этот альбом хочется разбирать на цитаты, которые очень хочется забыть — потому что не должны существовать такие строчки, как «давай объясни, если ты эксперт, оправдай город-кладбище Мариуполь, город-призрак Степанакерт». А другие («в телевизоре все ебанутые, в вашем твиттере все ебанутые» из того же трека «Спойлер») хочется вспоминать почаще. Больше всего Rodina похожа на разговор по душам на кухне далеко заполночь с человеком, который, как и ты, все давно понимает, но не может перестать офигевать. Лирический герой Пономарева — человек, у которого болит душа, и который умеет эту боль облечь в слова.

А самое главное, что он может найти в этом мраке свет. Песня «Все переменится» как раз об этом — ужас не бывает вечным, все переменится, когда ты устанешь ждать. Скорее бы устать.


Spotify | Apple Music | Я.Музыка | Bandcamp

Black Country, New Road — Forever Howlong


Клуб Windmill Brixton на юге Лондона — это крошечный зал со сценой в углу, который выделяется на фоне доброй тысячи аналогичных площадок в столице Великобритании тщательным отбором тех, кто там играет. Например, одной из моих групп отказали с мотивировкой «Лол, звучит как Джорди Грип после гелия».

Во второй половине 2010-х клуб приютил целую когорту групп, которые заметно выделялись на фоне музыкального ландшафта Лондона: у многих из них было серьезное музыкальное образование, они использовали шпрехегезанд, не любили традиционную поп-структуру в песнях, уважали джаз и любили группу Slint. И все они жонглировали звуком и жанрами — Black Midi балансировали между панком и академическим джазом, Squid меняли гитары на синтезаторы и обратно, а Black Country, New Road вообще решили, что ничего постоянного в их музыке нет и быть не может.

До того, как назваться Black Country, New Road, они играли примерно тот же самый нервный арт-рок, что и в первые годы BC, NR, под названием Nervous Conditions, но группа распалась из-за обвинений в домогательствах в адрес вокалиста. Взяв название в честь случайной статьи в википедии (это название дороги в районе Вест Мидлендс) и отрядив на вокал Айзека Вуда, группа попала в обойму Windmill Brixton и начала свой путь к славе. Дебютный альбом номинировали на Mercury Prize, он хорошо показал себя в чартах, вторая пластинка развивала формулу «арт-рок, нервы и Slint» и влюбила в себя и музыкальную прессу, и тех, кто только присматривался к новой британской волне... Но пришлось резко меняться: Айзек ушел из группы, поняв, что карьера музыканта не для него. BC, NR решили не играть песни, сочиненные с Айзеком, и в очередной раз начать с нуля.

BC, NR поделили вокальные роли между тремя участниками, написали новые песни и начали играть их живьем практически сразу после ухода Айзека, а позднее выпустили живой альбом. Forever Howlong — это первая студийная работа Black Country, New Road в их новой эре, которая позволяет понять, насколько сильно они изменились и что сейчас играют. И это совершенно другая группа.

Во-первых, поют в ней теперь только девушки. Во-вторых, это куда более спокойная, хотя и более сложная композиционно музыка. Ни следа от Slint, не осталось и нервов: альбом академичен и вылизан, лишен драматичных взлетов и падений, подчеркнуто интеллигентен и взвешен. Если прежние BC, NR напоминали студентов консерватории, которые курят траву между парами и слушают ноу-вейв вперемешку с обязательной программой, то сейчас это отличники из той же школы, потягивающие апероль и разговаривающие о дружбе и любви — и о дружбе и любви одновременно (Besties).

Разговоры получаются крайне интеллигентными и интересными: я как будто подслушиваю беседу представителей upper-middle класса, которые делятся сокровенным друг с другом. В Happy Birthday они обсуждают, что происхождение и деньги не приносят счастья, в Socks — размышляют, что такое жизнь в целом, а в For The Cold Country ударяются в романтизацию средневековья из книжек своего детства. Каждая из этих песен интересна — и лирикой, написанной достаточно литературным языком, и полетом музыкальной фантазии (в первую очередь в области гармонии и структуры композиций).

Проблема в том, что я все-таки другую группу полюбил. Эта — тоже хорошая, но она разговаривает с другой частью своей аудитории, к которой я себя не отношу, и примерить на себя песни типа Socks у меня не получится. Но BC, NR — как британская погода: если тебе что-то не нравится, подожди пять минут, и все изменится до неузнаваемости. Подожду до следующего альбома.


Spotify | Apple Music | Bandcamp

Что слушать в эту пятницу

Позоры — 2 девичье 2 горе

«Сказать, что ты меня заебал, это слишком топорный прием», — поет Лена Кузнецова на новом альбоме своей группы «Позоры». Рефрен, конечно, же, именно «Ты меня заебал». Фирменный сарказм, предельная откровенность, граничащая с грубостью, едкие наблюдения об обществе — и бесконечная любовь к своей «Сузуки Гранд Витаре». «Позоры» теперь звучат как ню-метал группа — медленная, тягучая; если прежде песни «Позоров» были как хук в рожу, то теперь они методично елозят паровым катком. А еще тут есть секретный трек!

Black Country, New Road — Forewer Howlong

Главная группа британской виндмилл-сцены с удивительной дискографией и историей (уход вокалиста после успешного альбома, главная запись в современном периоде группы — живая) на новом альбоме в который уже раз переизобретает себя. Теперь они звучат как The Beatles, которые угорели по джазу и барокко. Группа приобрела в лиричности, но потеряла в остроте, написала одновременно самые доступные (Besties и Goodbye звучат как поп-песни) композиции и самые замороченные по структуре (примерно все остальные), которые благодаря мелодизму не кажутся сложными и слушаются на одном дыхании.

Joker James — Rodina

Алексей Пономарев, он же Joker James, осмысляет все события последних трех лет как никто — хотя бы потому, что он журналист, и по работе каждый день занимается этим осмыслением. На первой трети — в формате богатого на отсылки рэпа (одна цитата «Алик, отводи ребят» чего стоит), дальше идут лирические песни, которыми так силен Пономарев, и песни чертовски проникновенные и очень-очень грустные. Joker James ищет ответ на вопрос, как жить в мире, где каждый день происходят ужасные вещи, которые мы пропускаем через себя — и находит в песне «Все переменится» с Сашей Гагариным на фите.

Jane Remover — Revengeseekerz

Джейн Ремувер пришла в наш мир, чтобы возродить крэнккор — богомерзкий жанр из 2008 года, где протогиперпоп сочетали со скримо. Джейн, по сути, делает то же самое, только нормально и не кринжово — и выпускает один из лучших альбомов 2025 года.

Skrillex — FUCK U SKRILLEX YOU THINK UR ANDY WARHOL BUT UR NOT!! <3

Диджей-сет в формате альбома от чемпиона мира по «Эблтону», который показывает и сильные (запредельный саунддизайн) и слабые (максималистский переугар) стороны Скриллекса.



Florist — Jellyfish

Созерцательный фолк-проект из Нью-Йорка со строчками в духе «скоро мы станем ничем, только рисунком, который летит сквозь Вселенную». Новый альбом Florist звучит как внезапное ощущение осознанности: когда идешь такой, чем-то увлечен, и вдруг смотришь на себя и всю свою жизнь со стороны.

Momma — Welcome To My Blue Sky

Отличный инди-рок из категории потяжелее и с вайбами групп с вайбами Smashing Pumpkins (типа Silversun Pickups). «Я люблю тебя до смерти, но я стою снаружи», — поет Этта Фридман на первой песне и задает тон всей пластинке: тексты там все в таком духе, про непростые моменты в жизни, которые делают тебя сильнее.

Barker — Stochastic Drift

Минималистичное техно (не минимал-техно), из которого убрана вся танцевальная составляющая и оставлена сплошная красота. Ну, красиво.

Scowl — Are We All Angels

Группа, которая, как и Turnstile, донесла хардкор до аудитории условной «Коачеллы», на втором альбоме, который вышел на одном с Фиби Бриджерс лейбле, пишет лучшие песни в своей карьере. Ключ к успеху — мелодизм и вокал Кэт Мосс, которая умеет быть и нежно-мелодичной, и орать как бешеная, когда поет о несправедливости мира.

DJ Koze — Music Can Hear Us

Большой альбом с кучей именитых (Албарн) и просто невероятно талантливых (Soap & Skin, София Куртезис) гостей, который показывает взгляд одного из самых интересных немецких электронщиков на музыку в целом. Медитативная даунтемпо-запись, которая и на танцполах сработает, но лучше всего — в сумерках и в наушниках.

Penelope Trappes — A Requiem

Вокальный альбом специалистки по кинематографической эмбиент-ебанине, которую лучше всего слушать в церквях. Как всегда шикарно, «ебанина недели».

тейк недели тут

Разговоры о новой музыке с музыкальными журналистами Пашей Борисовым и Лерой Лазаревой. В новом выпуске подкаста «Альбомы по пятницам» обсуждаем The Horrors (лерины любимцы из детства), разбираемся в альбоме о любви от Люси Дэйкус, слушаем Perfume Genius, офигеваем от красоты музыки Great Grandpa и ужасаемся от ужаса музыки aya.

📽️ ютуб

🔈все платформы

aya — hexed!


Когда-то давно Айя Синклер выпускала музыку под псевдонимом LOFT — интересную ломаную электронику, похожую на смесь Kode9 и Autechre, которая сама по себе была в меру интересной, но обещала что-то большее. Совершив транзишн и сменив псевдоним на aya (а лейбл — на Hyperdub), она добавила в свою музыку голос и театральность — и вот тогда все сошлось.

Ее живые выступления выглядели так: к пульту выходил человек в огромном худи, начинал под нойз говорить бессмысленные фразы в духе 'mee-moo', а затем снимал худи, и перед нами оказывалась девушка в платье. Думаю, не надо объяснять символическое значение. Со временем живые представления превратились в натуральный экспрессивный театр одной актрисы со сложными декорациями: Айя проживала транс-переход и поиск себя на сцене.

В реальной жизни все было более прозаично: поиск себя привел к наркотикам и саморазрушению. Именно об этом и новый альбом Айи. 'I used to say some mee moo. I used to say when I was me less', — говорит она в первой песне, прощаясь с этим периодом, когда в четыре утра, обдолбанная, залипала под песни Imogen Heap (было, узнали). Чтобы полноценно попрощаться, надо исповедоваться, и весь hexed! — это исповедь, путешествие в мир человека, который с помощью алкоголя, наркотиков и секса пытается заполнить пустоту в душе. Об сексе Айя пела и на первом альбоме Im hole (там есть великий рефрен and we can fuck the void out of each other), тут больше внимания уделено вещам, меняющим сознание и дарующим ощущение комфорта и счастья на короткое время — с неизменной расплатой.

Это не обычный электронный или песенный альбом, hexed! скорее можно назвать аудиоспектаклем, где музыка – не самоцель, а инструмент, сопровождающий истерическую декламацию. Музыка, впрочем, быстро напоминает, почему Айя издается на Hyperdub. Она легко жонглирует сразу всеми жанрами сразу, от агрессивной танцпольной долбежки, которая служит иллюстрацией гедонистической части ее опыта, до серотониновой ямы, проиллюстрированной медленным эмбиентным треком hexed! Айя рассказывает, что в детстве слушала одновременно и Slipknot с System Of A Down, и Афекса с Autechre, и скримо в духе Pg.99 — и отголоски всех этих влияний можно найти на альбоме.

В droplets Айя играет трип-хоп, в Time at the Bar дает такого нойза, что Pharmacon покажется изи-листенингом, а в peach женит поздний Autechre с тихими, исповедальными куплетами — но ни на секунду не повторяется и не надоедает. Этот альбом непросто слушать — и из-за тематики, и из-за крайне смелого, бескомпромиссного исполнения, но и перестать слушать тоже невозможно. Пока что «Ебанина года».


Spotify | Apple Music | Bandcamp

Great Grandpa — Patience, Moonbeam


Обычная история: молодые мальчики и девочки оказались в одном городе, собрали группу, записали прорывной рок-альбом, потурили, а потом разъехались — кто в родной город, кто еще куда, и группу распустили. Американская инди-группа Great Grandpa должны были повторить такой путь. В 2017-м, когда они записывали свой дебют Plastic Cough, все пятеро участников группы жили в одном доме в Сиэттле. Альбом, похожий одновременно и на Hop Along, и на Big Thief (проще всего это охарактеризовать как гранж-фолк), показался многообещающим и требовал продолжения.

Но случилась жизнь. Басистка и вокалистка Кэрри Гудвин перехала в Милуоки, чтобы продолжить обучение медицине, за ней последовал гитарист/вокалист и ее муж Пэт. Казалось бы, можно закрывать лавочку, но Great Grandpa решили попробовать: Пэт писал музыку, все остальные — слова, потом в студии это превратилось в альбом Four of Arrows, куда более тихий и мелодичный — и продуманный. Именно тогда о группе и заговорили, но развить этот успех не удалось: альбом вышел в октябре 2019 года, за полгода до локдауна. Фактически, Great Grandpa распались — уже во второй раз.

Patience, Moonbeam появился по инициативе фронтмена Эла Менне (сложно, впрочем, в такой группе, где все делают все, выделять фронтмена): в 2023 году он решил напомнить одногруппникам, что у них, вообще-то, очень неплохо получалось сочинять музыку. Работали по той же схеме, что и на Four of Arrows, и альбом выглядит идейным его продолжением: все то же самое, только больше, лучше, разнообразнее, продуманнее и интереснее.

Секрет Great Grandpa (кстати, среди рабочих вариантов названия были BBQ Jazz и Old Boobs) — как раз в том, что все в группе делают все, но при этом умудряются сочинять и записывать песни с характерным почерком и узнаваемой манерой.

Добрая половина их лирики — абстрактные строчки ни о чем и обо всем одновременно, которые можно, конечно, разгадать и увидеть в них сюжет (например, Junior рассказывает о конфликте двух семей в сельской местности, который непонятно чем завершается, Task — о транзишене знакомого человека), но важно не это, а отдельные фразы, которые заедают в голове, и их тут в каждой песне с лихвой. Я не знаю, что значит строчка 'It's closer when I see you, damn' в песне Emma, но боже мой, как я ее чувствую.

А заедают они, потому что каждый такой мини-рефрен сочинен, будто это целая песня, каждый — с такой мелодией, которая одновременно отошлет тебя к десятку твоих любимых групп и расскажет что-то новое. Вся музыка Great Grandpa — это калейдоскоп таких отсылок, от Radiohead до Bright Eyes, от Los Campesinos! до Алекса Джи и Бон Ивера. Наверное, если бы это не было такое подчеркнуто коллективное творчество, музыка Great Grandpa казалась бы вторичной, но тут происходит полная синергия, и на счет рождается что-то новое.

Послушайте Ladybug. Такие песни не каждый год пишутся.


Spotify | Apple Music | Bandcamp

Lucy Dacus — Forever Is A Feeling


Сонграйтерам обычно советуют придумывать себе лирического героя и вкладывать в него свои переживания, писать от лица чуть более обезличенной версии себя. Личная лирика, конечно, работает, но чаще всего тогда, когда мы довольно много знаем об артисте. Именно поэтому TheTortured Poets Department так понравился преданным фанатам Тейлор Свифт и меньше зашел людям, которые не в курсе лора. Не то чтобы альбом без этого лора не работал, нет, но слушать его, зная, когда именно Тейлор встречалась с Мэтти Хили, а когда с Джо Олвином, гораздо интереснее.

Люси Дэйкус — последний человек, от которого я ожидал такой же поворот в творчестве, но любовь многое меняет. Forever A Feeling — это очень, очень личный альбом, в котором Люси рассказывает историю очень сильной влюбленности. И работает он лучше всего, когда ты знаешь, кто именно этот «самый опасный человек из Западного Теннесси», который трогает ее за ляжку в ресторане под столом и затягивает в кровать за лодыжки. Конечно, песня Big Deal работает сама по себе просто за счет невероятной силы любви, которую Люси в ней транслирует, но строчка «Ты все поняла, когда ты меня застала с книжкой на твоем концерте» доходит иначе, когда ты знаешь, что это за история, когда произошла (в 2016-м) и какую книжку («Женский портрет» Генри Джеймса) она читала.

Перед выходом альбома Люси рассказала, что встречается с коллегой по boygenius Джулиен Бейкер — фанаты давно догадывались, конечно, но все же. Одна из самых приятных историй в музыкальном шоу-бизнесе стала еще лучше: вместе с дружбой и выдающимся альбомом расцвела любовь.

И любовь, судя по Forever A Feeling, очень большая и безграничная. Люси на этой пластинке забывает о всех красивых образах и лирических приемах, за которые ее ценят, и рассказывает как есть. «Ты все поняла, когда ты меня застала с книжкой на твоем концерте. Я все поняла, когда ты меня навестила в холодрыгу», — поет она в песне Big Deal с рефреном «Ты — это очень важно». Сразу в нескольких песнях она говорит о часовых поясах, неприятной реальности в отношениях с артисткой. Но больше — о том, как скучает по Джулиен, даже когда рядом со мной, боится, что однажды все это может закончиться, вспоминает секс в отелях и поездку к родителям. Все это безумно трогательно, особенно если ты можешь себе дорисовать образ этой возлюбленной.

Я могу. Я слежу за крайне искренним и откровенным творчеством Бейкер с ее первых записей, именно ее голос в boygenius для меня самый проникновенный, на ее концертах я был с десяток раз и еще не раз побываю. Конечно, я не знаю ни ее, ни Люси лично, но их лирические и публичные образы глубоко сидят в голове, поэтому песни кажутся мне такими объемными. Но если всего этого не знать?

Я не могу сдержать слез сопереживания чужому счастью, когда слушаю песню Most Wanted Man, но, например, дуэт с Хозье Bullseye — песня о расставании, ее бэкграунда я не знаю, и слушаю неподготовленным. Это неплохая песня, но далеко не лучшая композиция в ее карьере, она слишком одномерная для певицы, которая как-то раз написала брейкап-песню с панчем «я пойду работать в ночную смену, чтобы тебя не видеть». Дополнительное измерение лучшим композициям альбома придает контекст, а вне его это просто спокойный инди-рок, который я бы себе отметил как приятный — и даже добавил бы Ankles и Big Deal в плейлист, но не более.


Spotify | Apple Music | Bandcamp

Great Grandpa — Patience, Moonbeam

Инди-группа «Прадедушка» за шесть лет молчания сочинила абсолютно эпический альбом, который необходимо послушать, если Bright Eyes, Los Campesinos!, Алекс Джи или Pinegrove есть в ваших плейлистах. Начните с песни Ladybug.

Lucy Dacus — Forever Is A Feeling

Первый альбом участницы boygenious после триумфа boygenious — теперь уже в статусе суперзвезды инди-рока. Это запись бесконечного влюбленного человека: жить надо так, чтобы о вас писали такие строчки, какие Люси пишет о своей девушке Джулиен Бейкер. Но при всей проникновенности лирики, она работает только если ты знаешь, о ком поет Люси: с музыкальной точки зрения это не самый сильный альбом Дэйкус.

aya — hexed!

Айя Синклер — самое интересное, что происходит на лейбле Hyperdub со времен Лорейн Джеймс. Ее музыка и живые шоу — это спектакли, в которых она играет саму себя, и если на первом альбоме и концертах в его поддержку она проживала транзишн и (не)принятие себя, второй рассказывает о пороках и саморазрушении. Айя рассказывает свою историю не столько словами — они тут кажутся ворохом неструктурированных голосов в голосе, сколько саунддизайном, бесконечной сменой тем и жанров и откровенным аудиотеррором. Абсолютная ебанина.



Alabaster DePlume — A Blade Because A Blade Is Whole

Альбом важного саксофониста лондонской сцены, который играет примерно со всеми группами сразу. В отличие от прошлых записей, это не импровизация, а сложносочиненная пластинка и с инструментальными треками, и с полноценными песнями. Инструментальное пока перевешивает песенное, но в целом музыка захватывающая.

Deafheaven — Lonely People With Power

Главная блэк-метал группа для тех, кто не слушает блэк-метал, после отхода в сторону шугейза и чистой красоты на Infinite Granite возвращается к корням и фигачит примерно как два альбома назад. Судя по названию, альбом об Илоне Маске. В целом — Deafheaven в своей лучшей форме, нет причин не слушать.

Perfume Genius — Glory

Майк Адреас меняет пронзительную электронику на гитары и живые барабаны и звучит где-то между софт-роком (Clean Heart) и альт-фолком (No Front Teeth с еще одной любимицей нашего канала Олдос Хардинг), но все равно остается собой. За счет характерного дрожащего голоса, но в первую очередь за счет лирики — это песни о том, как важно быть самим собой. Моя коллега Лера Лазарева написала подробнее у себя в канале.

Free Range — Lost & Found

Второй альбом инди-фолк певицы Софии Дженсен и ее проекта Free Range, который звучит как что-то между Waxahatchee и Big Thief, но спокойнее и приземленнее. «Ты почти не замечаешь, как я смотрю на тебя, но я смотрю», — поет своим вкрадчивым, тихим голос София, а я вспоминаю и проживаю моменты, когда все так и было.

Nut Tap — Дела в пространстве

Альбом о воде, которая выливается из розетки — и на самом деле оказывается не водой. Макимальная ебанина, напоминающая современную версию капитана Бифхарта, которая подкупает и разнообразием (от коротких песен с абсурдными текстами до десятиминутных электронных зарисовок) и цельностью задумки.

Destroyer — Dan’s Boogie

Грандиозный по звучанию альбом канадского крунера, который называют одним из лучших в карьере, но я никогда не угорал по Дэну Бежару, и не могу оценить. Слушать, впрочем, приятно.

Объявление! Я буду в экспертном жюри проекта BandLink Шоукейс — собственно, концерта-шоукейса в Москве, который пройдет 17-18 мая в клубе завода «Каучук». До 10 апреля можно подать заявку на выступление, ну и я буду среди тех, кто ее будет рассматривать, имейте в виду.

Тейк недели — про вышедший десять лет назад дебют Кортни Барнетт.

Была ли возможна Билли Айлиш без The xx? Ну, точно не в привычном нам виде. Дебют лондонской группы показал, что «меньше — это больше», и что международным суперхитом в одночасье может стать интро к альбому. На кого повлияли The xx, как они появились и что их связывает с Four Tet и Burial — в спецвыпуске «Альбомов по пятницам».

📽️ ютуб

🔈все платформы

YHWH Nailgun — 45 Pounds


Не могу пожаловаться, что слушаю мало музыки, или что она однообразная, но, как следствие, меня довольно трудно удивить. В конце концов, нот всего семь, гармонии конечны, жанров не так много, а музыкальных революций давно уже не случалось. Тем не менее, нью-йоркская нойз-рок группа YHWH Nailgun (первое слово произносится как «яхве») сумела.

Что такое обычная рок-песня? Гармония из двух-четырех аккордов, которую поддерживает бас, ударные задают общий ритм, вокал рассказывает поверх этого всего какую-то историю: большая часть музыки, которую мы тут обсуждаем, устроена именно так.

Формально, в музыке YHWH Nailgun все это есть (даже куплеты-припевы!), только вот совсем не в той форме, в какой ожидаешь. Барабаны занимают центральную роль и отбивают не обычный сопроводительный ритм: нет, Сэм Пикард весь альбом играет сбивки, которые у обычного барабанщика просто склеивают части композиций друг с другом. Здесь же именно из барабанов высекаются главные хуки, они заполняют собой все пространство и предельно озадачивают: ты ждешь, когда сбивка закончится, а она идет весь альбом.

Гитарист не играет ни одной чистой ноты — только шумит и воет. Подход к поиску звука на синтезаторах у YHWH Nailgun довольно простой: найти максимально неприятный звук и долбить одну ноту в самых неожиданных моментах. Поверх всего этого — монотонный, сухой как палка голос вокалиста Зака Борзона, тембр которого (и подход к ударным) роднит YHWH Nailgun с не менее странной группой Still House Plants.

«В Нью-Йорке 8 из 10 групп занимаются косплеем. Они думают : "Знаете, что клево сейчас? 2003 год. Давайте играть как в 2003-м"», — рассказывает Пикард. YHWH Nailgun не косплеят вообще никого. Да, их музыка основана и нью-йоркском ноу-вейве, и на Xiu Xiu, и многих других экспериментальных проектах, без которых их самих не было бы, многое в их творчестве напоминает Gilla Band, но YHWH Nailgun наследуют у них не форму, а суть, не звук и музыкальные ходы, а творческий метод.

45 Pounds не получит всенародную любовь и не станет альбомом года (разве что у The Quietus). Далеко не факт, что он и вам понравится. Но он точно повернет шестеренки в головах таких же, и YHWH Nailgun музыкантов, которые только ищут свой собственный метод.


Spotify | Apple Music | Я.Музыка | Bandcamp

Japanese Breakfast — For Melancholy Brunettes (& sad women)


Мишель Заунер всю свою жизнь выворачивает душу наизнанку. Сначала, когда ей было чуть за 20 — в хорошей эмо-группе Little Big League. Потом — в инди-поп проекте Japanese Breakfast, а совсем недавно уже в литературе: ее книга 2021 года Crying in H Mart о смерти матери снискала успех и поставила фигуру Заунер на карту литературного мира, а еще обеспечила ей (впервые в жизни) финансовую стабильность.

Первый за четыре года альбом Japanese Breakfast разрушает эту схему. Вопреки названию, альбом «Для меланхоличных брюнеток и грустных женщин» — о мужчинах, таких как придуманный ею на основе романа Вирджинии Вульф и произведения поэта эпохи Возрождения Маттео Марии Боярдо персонаж песни Orlando In Love.

В этой песне, как и в доброй половине треков с нового альбома, нет ярко выраженного припева и хука, но сразу после того, как она заканчивается, хочется переслушать. Мишель не разоряется по пустякам: в песне всего 70 слов, которые рассказывают, как Орландо, немного комический, гротескный персонаж, живущий в доме на колесах, встречает у моря ту самую, единственную (на самом деле это сирена), и уходит в пучину вслед за ней на верную смерть.

За литературными отсылками и выдуманными Мишель прячет свою хрупкость — ей тяжело далось испытание успехом после великолепного альбома Jubilee 2021 года. «Я как будто сидела за покерным столом и выигрывала раздачу за раздачей, но очень боялась проиграть. Я просто хотела сбежать, пока я не потеряла все»,— рассказывает Заунер и признается, что чувствовала, будто мир вот-вот поймет, что она всех обманывает и на самом деле не умеет петь. Эти переживания вылились в страх сцены, серьезные проблемы со здоровьем и необходимость завязать с алкоголем в турах. И, как следствие, в необходимость играть на сцене более уверенную версию себя, какой Мишель была после пары бокалов.

Конечно, далеко не все песни на альбоме о мужчинах, как Orlando In Love или Mega Circuit. В Little Girl, одной из самых пронзительных песен Japanese Breakfast, Мишель поет о желании завести дочь — и сама рисует себе пугающие картины будущего, в котором ребенок будет предпочитать отца, а не вечно отсутствующую мать. Картина, конечно, далека от правды, как и все наши страхи по поводу родительства, которое невозможно предсказать и предвосхитить. В конце концов, партнер Мишель играет в ее же группе на гитаре, и турить они будут оба.

For Melancholy Brunettes (& sad women) — крайне литературный и продуманный альбом, при этом альбом немногословный. Многие песни для него Мишель писала годами (Men In Bars с камео Джеффа Бриджеса придумана во время локдауна), и это очень заметно в аранжировках — богатых, протяжных, строго продуманных и дополняющих лаконичные песни. В клипах, которые Мишель придумывает сама — и в песнях в целом, которые крайне сложно назвать хитовыми, но в которых так интересно копаться и разбираться.


Spotify | Apple Music

Что слушать в эту пятницу

Japanese Breakfast — For Melancholy Brunettes (& sad women)

Идеальный фолк-альбом для грустных девушек от одной из главных современных представительниц жанра. Мишель Заунер отсылает к Вирджинии Вульф, выпускает главным синглом песню без припева, поет с Джеффом Бриджесом (тем самым) и вообще удивляет каждую секунду.

The Horrors — Night Life

Группа, которая пережила не одну музыкальную трансформацию, переживает очередную — никогда они не звучали так электронно. В остальном все по-прежнему: The Horrors по-прежнему исследуют все грани готик-рока (сейчас — с куда большей долей влияния Depeche Mode, чем прежде), а готик-рок как раз снова в моде.

YHWH Nailgun — 45 Pounds

«Ебанина недели» абсолютная: вывернутая наизнанку музыка, которая состоит из знакомых элементов но все вместе превращается в нечто совершенно новое. Формально это нойз-рок, только тут нет гитар, хуки делают барабаны вообще из какой-то параллельной реальности, местами включается совершенный аудиотерроризм. Ощущение как от первых релизов Gilla Band: я не понимаю что это, но мне это нравится. Название читается как «Яхве Нейлган».

ОЙДО — Ondatrae

Меланхоличный брейкбит, насколько брейкбит может быть меланхоличным, с удмуртской этникой из Ижевска. Я не знаю что там такое в Ижевске происходит, но электроника из этого города отменная, ипишка ОЙДА тому подтверждение.

Greentea Peng — TELL DEM IT’S SUNNY

Если бы Эрика Баду выросла на юго-востоке Лондона, она бы пела как Greentea Peng: хип-хоп в ее песнях становится трип-хопом, в голосе проскакивают интонации Эми Уайнхаус, и все в целом пронизано особым лондонским понимаем нео-соула. Это не сладкоголосые баллады о любви — о любви Ария Уэллс, конечно, поет, но куда больше об ощущении чужеродности, о необходимости бороться за место под солнцем; личное в ее музыке это политическое.

Cross Record — Crush Me

Песни о том, как глаза закатываются к черепу от всего, что наблюдаешь. Минимализм, возведенный в абсолют: кроме голоса Эмили Кросс (она поет в группе Loma)и простейшего синтезатора тут ничего нет. Похоронная музыка где-то между Mitski и Grouper, но ближе к последней.

Welly — Big In The Suburbs

Мой любимый жанр — британцы обсирают сами себя так, как никто Великобританию не обсирает. Это вообще любопытный феномен — судя по заголовкам местной прессы, это страна третьего мира. Welly играют веселый панк о том, как все плохо, и о том, что в этих условиях остается только смеяться и угорать.

More Eaze, Claire Rousay — No Floor

Гитарно-эмбиентные зарисовки невероятной красоты от двух подруг, которые еще в родном Сан-Антонио играли вместе, а теперь живут на разных побережьях, но регулярно записываются вместе.

Benefits — Constant Noise

Еще один представитель жанра «британцы обсирают себя» —только на этот раз без шуток. Beneifts — это в первую очередь политически заряженный спокен-ворд под музыкальное оформление. Если первый альбом был преимущественно шумным, и Кингсли Холл на нем истерил и бесился, то тут он успокоился вместе с музыкой — до тех пор, пока не срывается в песне Lies And Fears. Еще из интересного — фит с Питом Доэрти.

H. Ruine, Mikhail Kireev — Imagined / Awakenings

Индустриальный IDM-сплит двух электронных композиторов из Москвы и Петербурга. Максимально близкая мне музыка — все булькает, иногда даже ритмично, и заставляет вглядываться в бездну внутри себя. «Ебанина недели-2».

Тейк недели — про альбом Нойза и претензии к его качеству записи.

Разговоры о новой музыке с музыкальными журналистами Пашей Борисовым и Лерой Лазаревой. В новом выпуске подкаста «Альбомы по пятницам» обсуждаем новый альбом Леди Гаги, который называют «возвратом к форме», метаморфозы певицы Sasami, страшные песни бруклинцев Bambara и ретро-кибербанк от clipping.

📽️ ютуб

🔈 все платформы

clipping. — Dead Channel Sky


«Небо над портом было цвета экрана телевизора, настроенного на пустой канал».

Если вы узнали эту цитату, то альбом нойз-рэп группы clipping. про вас. Dead Sky Channel — это попытка воссоздать эстетику киберпанка, какой ее себе представляли в раннюю цифровую эпоху. Альбом открывается звуком модема, его герои — это хакеры, запускающие вирусы в киберпространство, люди в этом мире вживляют себе чипы, а сознание помещается на карту памяти.

Группа называет его «диском, который вы нашли в мусорной корзине в будущем», артефактом из прошлого — и именно так он и ощущается. Не поймите меня неправильно, это прекрасная работа с богатой музыкальной картиной, которая передает ощущение антиутопии, и которая могла бы быть саундтреком к «Джонни Мнемонику» или к Cyberpunk 2077.

Дэвид Диггс, который помимо речитатива в clipping. известен по озвучке Себастьяна из недавней экранизации «Русалочки» и работе в «Гамильтоне», начинает альбом цитатой из Public Enemy и в своем неповторимом механическом стиле зачитывает истории, буквально сошедшие со страниц Уильяма Гибсона, он как диджей с пиратской антикорпоративной радиостанции из того же «Мнемоника», как боец инфосопротивления клеймит корпорации и призывает своих слушателей очнуться и открыть глаза.

Dead Sky Channel просто обязан мне нравиться — и он нравится. Он нажимает на все те же кнопочки, которые прежде нащупали Сол Уильямс, Dälek и Канье времен Yeezus (который тут даже мне мерещится в рифмах трека Code), он представляет собой самую цельную работу clipping., его можно слушать с одинаковым успехом и вникая, и не вникая в тексты.

Но. Есть одно маленькое но. Уильям Гибсон писал«Нейроманта» в 1984 году и, по его собственным словам, тогда не особо хорошо был знаком с технологиями: роман, например, он печатал не на Apple II, как можно предположить, а на обычной печатной машинке.Его герои жили в выдуманном мире киберпанка. Мы живем во вполне реальном киберпанк-мире: бездомные ходят со смартфонами, возможности которых Гибсон тогда даже представить себе не мог, ИИ уже реальность, мультинациональные технокорпорации правят миром. А звук модема и истории про хакеров с нейрочипами кажутся чем-то крайне устаревшим — ретрофутуризмом, будущим, которое придумали давным-давно, и которое уже успело наступить, но в иной форме.

Clipping. рассказывают историю-предупреждение о катастрофе людям, которые в этой катастрофе живут. Прием интересный, но создается ощущение, что современные проблемы требуют современных методов их осознания, а не звука модема.


Spotify | Apple Music | Bandcamp

Что слушать в эту пятницу

clipping. — Dead Channel Sky

Киберпанк-рэп о матрице, коде, перепрограммируемых гениталиях и сознании на флэшке. Слушается как разрозненные отрывки из романа Уильяма Гибсона — собственено, примерно таким альбом и задумывался. особенно если учесть название.

Noize MC — Не все дома

Иван Алексеев выпустил первый с начала войны альбом — о доме, о России, какой он ее чувствует в своих воспоминаниях, и вообще о духе времени. Не поклонник творческих методов Ивана, но альбом запредельно честный — и этим и подкупает.

Whatever The Weather — Whatever The Weather II

Второй эмбиент-альбом сайдпроекта лондонской электронщицы Лорейн Джеймс, в котором она исследует погоду. Каждый трек — определенный градус (ниже нуля не опускается, Англия все же), чем холоднее, тем морознее треки, чем теплее, тем более мечтательные и вдохновляющие. Ебанина недели.

гёрги — третий альбом

Один из моих любимых российских электронщиков на первом альбоме давал бериала, на втором — ушел в муджусообразные песни, а на третьем совместил обе эти ипостаси в единое целое.

Inturist — Tourism

Мечтательный инстурментальный альбом проекта Евгения Горбунова, который как будто деконструирует все элементы ноу-вейв стиля его основной группы, и превращает каждый из них в отдельный трек. Красиво.

grust200 — Радостно и ясно завтра будет утро

Постпанк с фолк-мотивами и вайбами группы «Альянс» (в самом хорошем смысле) о том, что радостно и ясно завтра утром не будет.

terraplana — natural

Бразильский шугейз (уже интересно), который не пытается звучать как современные модные шугейз-группы — то есть как обычные рок-группы с характерными гитарами, а находит свой звук где-то на стыке Blonde Redhead и самых майбладивалентайновских песен ранних The Smashing Pumpkins.

Twin Shadow — Georgie

Ретроспективный альбом, в котором герой чиллвейва оглядывается на прошлое и пытается с ним смириться. Очень понятное желание для мужчины в возрасте за сорок. Самый тихий и интимный альбом в его карьере — вообще без барабанов, только гитара и голос.

The Body, Intensive Care — Was I Good Enough?

The Body орут чайкой, Intensive Care гроулят. Все как всегда, но не надоедает.

Rwake — The Return of Magic

Широко известная в узких (очень узких) кругах дум-сладж группа из Арканзаса вернулась с первым за 13 лет альбомом. Крайне суровая музыка, которую балансируют акустические вставки.

Playboi Carti — MUSIC

Долгожданный сольный альбом пионера рейдж-трепа с довольно неповторимой манерой пения. На первый взгляд (альбом дропнулся в середине дня, послушал песен 10 ,а там их 30) однообразно, но может вы Карти обожаете! Если нет, то лучше послушайте клиппинг.

Без тейка недели — приболел, ничего не придумал.

Lady Gaga — MAYHEM


За что мы на самом деле любим Леди Гагу? Мясное платье — да, образы — да, актерская игра тоже входит в этой список, как и возвращение дрэг-эстетики в массовую культуру. Но в первую очередь, конечно, за «рома-ромама гага о лала» — за совершенное уникальное умение придумывать эд-либы, которые максимально глупо выглядят на бумаге, но запоминаются на века, когда она она сама их поет.

Одной только Abracadabra достаточно, чтобы оправдать существование Mayhem: это классический для Гаги хит для гей-дискотек с крайне подходящей для такой оказии завершающей строчкой припева «смерть или любовь сегодня». Abracadabra уместно смотрелась бы на лучших альбомах Гаги, да и весь Mayhem звучит как продолжение The Fame / Born This Way. Но к счастью, не повторение.

Знакомая схема для множества артистов, которые стали суперзвездами уже на первом альбоме: фоллоу-ап, который менее популярен, потом эксперименты (Artpop), новые жанры (Joanne), а затем бесконечные попытки вернуться к тому, что изначально приносило успех. Конечно, творческий путь Гаги чуть сложнее и интереснее, но в целом в эту схему укладывается. За тем исключением, что Mayhem хоть и содержит в себе множество знакомых элементов (эд-либы, узнаваемые мелодические ходы), но не топчется на месте и раздвигает границы ее творчества.

Это удивительно разнообразный альбом, который тем не менее кажется цельным. В KIllah она звучит так, будто она — Боуи, который познакомился с Найлом Роджерсом, в Perfect Celebrity мы слышим узнаваемое пианино в стиле Nine Inch Nails (да и вообще уши Резнора тут торчат отовсюду, не удивлюсь, если тот самый альбом Холзи, который он продюсировал, был в числе источников Mayhem), Zombieboy — классическое диско, какое Гага, кажется, никогда не записывала в настолько ортодоксальной форме, а драматичная баллада Blade Of Grass явно станет любимой у хардкорных фанатов певицы.

Лишним тут только кажется ретро-суперхит (2 миллиарда стримов, «Грэмми» за лучший дуэт) с Бруно Марсом Die With a Smile: он закрывает альбом следом за Blade of Grass, которая сама по себе работает как финал, и сильно выбивается по звуку из довольно агрессивной общей картины. Альбомы так и надо писать — чтобы суперхит на 2 миллиарда стримов, который был бы центральным у любой другой певицы, казался лишним.


Spotify | Apple Music

Divorce — Drive to Goldenhammer


Я очень люблю, когда меня обманывают. Группа Divorce обманывает с самого начала — с названия. Ожидаешь что-то запредельно грустное — а получаешь довольно мажорный альт-фолк британского разлива на два голоса, мужской и женский. Песни про отношения, с драматичными словами («Я плакала в номере отеля и привыкла надеяться, что никто не войдет», — поет вокалистка Divorce Тайгер в песне Fever Pitch), но с недраматичной подачей, скорее игривые, чем уничтожающие: лирические герои песен Divorce как будто давно уже прожили трагедию и теперь рассказывают о ней с юмором.

Но это только первые три песни альбома. А потом начинается Karen, самая обманчивая песня этого альбома.

В свое время одно издание выпустило текст с выдающимся заголовком «Милый олененок ЗАОРАЛ». Так вот, он как нельзя хорошо описывает, что делает Тайгер своим голосом в этой песне о вокалистке The Carpenters Карен Карпентер: там буквально милый олененок ОРЕТ. История Карен довольно трагичная: она умерла в 32 года от последствий расстройства пищевого поведения, ее смерть привлекла внимание к проблеме анорексии, которую в начале восьмидесятых обсуждать было не принято.

Сама группа сравнивает свой альбом с путешествием куда-то в знакомое место — домой или еще куда, где вас ждут и где вам хорошо (отсюда и название), и по пути вы размышляете о каких-то событиях в масштабе от давно забытого расставания до истории Карен Карпентер (вероятно, по радио играет Superstar). Наиболее ярко это выражено в первой песне альбома, которая буквально о таком путешествии и рассказывает — едешь себе, думать не о чем, кроме как об Антарктике, но на самом деле вспоминаешь всю жизнь.

Как и в случае с американскими коллегами по музыкальной формуле Wednesday (альт-кантри плюс пошуметь и поорать), Divorce выделяет умение раздвигать границы выбранной ниши и благодаря этому выходить далеко за пределы этой ниши. У Wednesday на то, чтобы прийти к успеху, ушло пять альбомов, а Divorce цепляют уже на первом. Правда, по нему слышно, что группа уже нащупала свой собственный звук и язык, но не до конца его реализовала. Будем следить!


Spotify | Apple Music | Bandcamp

test post to be published

HotWax — Hot Shock


Очень уважаю издание NME за его последовательность: в 2023 году они написали, что группа HotWax с юга Англии может стать «следующей главной британской гитарной группой», а когда вышел дебютный альбом, признали — вот, главная гитарная группа перед нами. Это, впрочем, не помешает NME забыть о них через секунду и больше никогда не вспоминать — за то и ценим.

HotWax и правда хороши. Вокалистка и гитаристка Талула Сим-Сэведж рассказывает, что ее радикализовала мама, когда поставила ей в раннем подростковом возрасте Hole. Но куда больше в их музыке вайбов The Breeders и особенно Elastica (нагляднее всего — в песне Wanna Be A Doll). Татула играла в группах с детства (в конце концов, ее отец музыкант) с подружкой Лолой Сэм; когда им исполнилось 15, они собрали HotWax, а потом начался ковид, и девушки решили уйти в музыку с головой, потому что мир, каким они его знали прежде, закончился, и ничего не имеет значения.

После ковида и школы поступили в брайтонский музыкальный колледж BIMM (я сам учился в его лондонской версии), встретили там барабанщика Альфи и быстро из колледжа свалили — там, рассказывала Лола, были в основном парни, которые увлечены джазом. Группу довольно быстро заметили: в Британии до сих пор менеджеры лейблов ходят по клубами и ищут таланты — и помогают им состояться. Теперь они в ростере Marathon Artists по соседству с Кортни Барнетт, а еще до выпуска альбома лейбл обеспечил им не только хорошую прессу, но и выступления на одной сцене с кумирами Yeah Yeah Yeahs.

В музыке и текстах HotWax нет ничего необычного. Это прямолинейная подростковая музыка (им всем сейчас 20 или около того) об эмоциях и переживаниях, о чувстве, что тебя использовали, о том, что быть в депрессии — это тоже норма, и о любви такой сильной, что готов себе зуб сломать. Точно такие же группы играют в вашем местном рок-клубе, просто у HotWax получается чуть лучше писать хуковые песни — и они чуть удачливее, потому что родились там, где менеджеры хороших лейблов все еще ходят по клубам и могут помочь таким группам выразить себя.

Если их дебют залетит, то группу ждет большое будущее и высокие строчки чартов, как у Wolf Alice. Если нет, то через пять лет они получат нормальное образование и устроятся на обычную работу — но никогда не забудут, как попали на обложку NME. А что еще надо, когда тебе 20?


Spotify | Apple Music | Bandcamp

Что слушать в эту пятницу


Kedr Livanskiy — Myrtus Myth

«Помолись со мной в этот темный век», — поет Яна Кедрина на своем новом альбоме, который она называет результатом размышлений о последних годах. Ничего конкретного Яна не говорит: ее роль — быть путеводной звездой в сумраке. Самый нетанцевальный альбом Kedr Livanksiy: от техно не осталось ничего, голос на переднем плане.

Дайте танк(!) — Хрупко

Хороший текстоцентричный постпанк, примерно такой же, как и на всех прошлых альбомах «Дайте танк(!)», но зачем менять то, что работает. Если вы их любите, то в плейлист любимых песен группы залетит с пяток треков,, если не любили раньше, то и сейчас вряд ли очаруетесь.


Lady Gaga — MAYHEM

Что мы ждем от Леди Гаги прямо сейчас, в 2025 году? Ну, наверное не прорывов каких-то, а еще пару хитов для гей-клубов типа «Абракадабры». И получаем. Хороший альбом, который уместно смотрелся бы в дискографии сразу после Born This Way.


HotWax — Hot Shock

Очередная новая модная группа из Англии, которая либо станет суперизвестной очень быстро, либо мы про нее забудем. Женский наглый рок где-то между Hole, Elastica и Wolf Alice.


TOKiMONSTA — Eternal Reverie

Очень жизнелюбивый хаус-альбом электронной композиторки, повидавшей некоторое дерьмо в последнее время — и тяжелую болезнь, лишившую ее на время возможности воспринимать и сочинять музыку, и смерть близкого человека, которому посвящен новый альбом.


MIchael Cera Palin — We Could Be Brave

Абсолютно обычное эмо с лучшего эмо-лейбла Big Scary Monsters. Абсолютно не разочаровывает.


Divorce — Drive To Goldhammer

«Я был рожден, чтобы любить тебя, но жизнь сделала меня слабым», — вот примерно такого посыла альтернативный фолк с духоподъемными припевами поет группа «Развод». Поначалу альбом этого не предвещает, но по своей сути они невероятно близки Wednesday — только с поправкой на британскую версию фолка и кантри, зато катарсис-крик в песне Karen точь-в-точь как у заокеанских коллег.


Hamilton Leithauser — This Side of The Island

Крунер из группы The Walkmen крунерит как не в себя: очень солнечный, игривый ретро-альбом, напоминающий и Боуи, и Бирна, и Алекса Тернера (и вообще поздних Arctic Monkeys), и кого только не. Но для меня слишком ретро.


Тейк недели — ну, понятно про что.

Разговоры о новой музыке с музыкальными журналистами Пашей Борисовым и Лерой Лазаревой. В новом выпуске подкаста «Альбомы по пятницам» обсуждаем Сэма Фендера, который из инди-поп певца превратился в голос рабочего класса, невероятную музыку проекта DARKSIDE, разбираем коробку с детскими записями музыканта Youth Lagoon (и обсуждаем возвращение 2011 года), а также слушаем внезапный слоукор-альбом Puma Blue.

📽️ ютуб

🔈 все площадки

Max Cooper — On Being


Как писать традиционные песни с куплетами, припевами и словами так, чтобы их содержание резонировало со слушателем, примерно понятно. В первом куплете задаешь диспозицию, во втором устраиваешь развитие, в третьем с героем происходит трансформация и кульминация. Припевы должны быть неким средним арифметическим. Осталось на эту схему наложить какой-нибудь вечный сюжет типа he was a boy, she was a girl, придумать хорошие мелодии, спеть, записать – и мировые чарты покорены.

Как писать содержательную инструментальную музыку, вопрос открытый. Аудиовизуальный художник Макс Купер ищет на него ответ на своем последнем альбоме On Being. Он решил отталкиваться от небольших фраз, которые по каким-то причинам цепляли его. Это или слова, задающие сеттинг («Я сижу в церкви, слушаю старые пластинки и пью кофе»), или что-то псевдофилософское в духе «что значит быть человеком»; основная смысловая часть этих фраз вынесена в заглавия песен, но совершенно необязательна для восприятия. Они — как леса, которые помогают построить дом, но совершенно не нужны после завершения строительства.

Фразы Купер собирал последние два года с помощью поклонников: получился такой диалог, в котором ему задают тему для трека, а он отвечает музыкой, и собирает все вопросы и комментарии под единым заглавием «О бытие». Например, трек I Exist Inside This Machine вдохновлен фразой «Я существую внутри этой машины недолгое время. Будучи ограниченным ее структурой, я все же чувствую, что я — нечто большее, но не могу это осознать. А потом меня не станет. И что с этим делать?»

Музыка Купера всегда была довольно механической и предельно выверенной: его можно назвать алгоритмическим музыкантом, который видит красоту в бесконечных фракталах (см. клип на старый трек Repetition), концерты которого нельзя представить без ритмического видеоряда, звук которого подчеркнуто цифровой и просчитанный. Такой подход может отталкивать, когда хочется чувственности, но как нельзя кстати, когда ты размышляешь о трансгуманизме и машинах. К счастью, когда настает очередь сочинять трек о кофе и виниле в церкви, Купер становится человечно-медитативным и теплым и вспоминает, что машинами управляют люди.


Spotify | Apple Music | Я.Музыка | Bandcamp

DARKSIDE — Nothing


Darkside получились случайно. В 2011 году Николас Джаар, совсем юный и крайне перспективный представитель нью-йоркского электронного андеграунда, позвал к себе в тур в качестве басиста не менее талантливого Дейва Харрингтона (играл, например, в группе ARMS). Как-то раз в Берлине в отеле они начали накидывать какую-то музыку на ноутбуке. Донакидывались до ипишки, альбома ремиксов на Daft Punk, а потом — до полноформатного краут-полотна Psychic.

Джаар всегда был музыкантом, который умеет слушать других. Свой фирменный стиль, согласно легенде, он создал после того, как товарищ посоветовал ему наложить техно-бочку на джааровские эмбиентные треки. В Darkside он внимательно слушает и дает развернуться Харрингтону — большому поклоннику и практику джаз-фьюжна и прог-рока; музыку для Psychic они сочиняли пополам.

Альбом моментально стал классикой, но развивать его успех музыканты не слишком торопились. В целом понятно: у Джаара более чем успешная сольная карьера, Харрингтону тоже есть чем заняться (например, играть с Аланис Мориссетт, да и с самим Джааром). Тем не менее, когда случился ковид, Darkside возродились — и продолжают до сих пор, но с нюансами.

Во-первых, теперь это трио — к Дейву и Николасу присоединился виртуозный барабанщик Тлак Эспарза, еще один участник живой группы Джаара. Во-вторых, это теперь, как показывает альбом Nothing, полноценная джем-группа, а не коллаборация с домашними заготовками. Причем джем-группа наоборот.

Джем — это когда несколько музыкантов собираются вместе, и кто-то из них начинает играть некий отрывок, к которому подстраиваются остальные. В процессе музыканты развивают свои партии, по очереди солируют, но основу стараются не трогать: пока играешь, сложно договориться о, допустим, резкой смене гармонии или стиля. Если совсем просто, то джем — это когда полуминутный кусочек гоняют полчаса. Но Nothing звучит ровно наоборот: каждая песня — это как будто получасовой джем (даже целую серию джемов) сжали до трех минут. Поверить, что песни длятся всего по 3-4 минуты, непросто: они настолько насыщены, что кажутся десятиминутными.

Это такой путеводитель по всей музыке сразу — от диско до пост-рока, написанный не архивариусами, а людьми, которые всю эту музыку практикуют и очень тонко чувствуют. Название Nothing отсылает к методике сочинения: интуитивный джем без каких-либо заготовок и концепций, в процессе которого трио вытягивает из себя самые глубинные и потаенные чувства. Немаловажную роль играет и то, как именно записан и сведен альбом — мало какие записи звучат настолько богато и интересно. Nothing хочется рассматривать со всех сторон и любоваться его гранями — а потом окунаться головой в грув.


Spotify | Apple Music | Я.Музыка | Bandcamp

Что слушать в эту пятницу

DARKSIDE — Nothing

Долгожданный альбом проекта Николаса Джаара и Дейва Харрингтона И это невероятный альбом, который поражает воображение буквально каждую секунду. Включите S.N.C.: это не песня, а путеводитель по диско, если бы диско играл Caribou. Путеводитель и весь альбом — по всей музыке в принципе, который написали не зануды, а влюбленные в музыку люди.

Max Cooper — On Being

Аудиовизуальный художник Макс Купер на новом альбоме заходит куда-то на сторону позднего Джона Хопкинса и посвящает запись размышлениям о жизни — не его конкретной, а о том, что значит быть человеком в принципе. Философское эмбиент-техно.

bdrmm — Microtonic

Самый электронный альбом отличной шугейз-группы, которая в свое время имела возможность пойти на мейджор, но выбрала издаваться на лейбле Mogwai.

Panda Bear — Sinister Grief

Надеваем лосины из American Apparel, накидываем модную рубашку из топшопа и бежим слушать Panda Bear будто на дворе 2011 год. Звучит ровно как 2011-й: беззаботная музыка о том,: что мы все еще можем оставаться друзьями.

Architects — The Sky, The Earth & All Between

Мне иногда нужно, чтобы на меня минут сорок орали, но так, чтобы было нескучно, желательно с каким-то приятным посылом (чаще всего что-то в духе «жизнь непростая штука, но мы с тобой, чувак»), и еще я люблю когда в металкоре сначала тыдыж-тыдыж, а потом мелодично и чистый голос в припеве. Вот группа Architeсs меня никогда еще не подводила, и это тот случай, когда излишняя серьезность не отталкивает — жанр требует, нет вопросов.

Marie Davidson — City Of Clowns

Ортодоксальное техно, под которое Мэри посылает мир далеко и надолго (в одной песен рефрен построен буквально на строчке fuck you). Как всегда у Мэри, очень круто.

The Men — Buyer Beware

The Men звучат как будто на дворе 1983-й, они в туре с The Replacements, после которого поедут по стране с Hüsker Dü, а концерты начинают с отповеди селебрити, который стал президентом и уничтожает все, что им дорого.

Everything is Recorded — Richard Russel Is Temporary

Владелец XL recordings в очередной раз собирает лучших людей лейбла ради альбома-шоукейса. На этот раз много акустической музыки, много Самфы, Флоренс Уэлч и Билла Каллахана.

Miya Folick — Erotica Veronica

Песни под гитару и пианино о любви, в которых мороз на душе сравнивается с Аляской. Очень в духе девяностых.

MAGIC MARGINAL — Здесь может быть страшно, но все разрешится благополучно

Трип-хоп пьеса из Екатеринбурга без какого-то легко считываемого сюжета — скорее набор стихов под музыку, многие из которых очень точно попадают в дух времени. Но такое хочется смотреть живьем.

Тейк недели — про тот самый «немой» протестный альбом и небольшую победу, которую с его помощью удалось одерджать.

test

At The Drive-In — один из многочисленных примеров групп, не выдержавших испытания популярностью. Кого-то добивала пресса, ATDI подвели фанаты. История группы, которую называли новой «Нирваной», но которая просто хотела максимально выкладываться на сцене и не переживать, что в слэме кого-нибудь, не дай бог, задавят. Оказалось, это невыполнимая задача. Лера Лазарева и Паша Борисов обсуждают, что же такого особенного в их альбоме Relationship Of Command.

📽️ ютуб

🔈 все платформы

Puma Blue — antichamber


Мало какой музыкант умещается в рамки одного-единственного проекта. Тейлор Свифт, помимо поп-музыки, умеет записывать прекрасный фолк, Джон Фрушанте на сольных альбомах то простые песни под гитару поет, то эмбиент-электронику пишет. Но это люди с впечатляющей карьерой, которым не нужно думать о том, как себя продвигать. Джейкобу Аллену думать нужно — он всего лишь умеренно известный инди-музыкант из Лондона, который привлек внимание музыкальной прессы (и мое) благодаря хмурому трип-хопу и андрогинному голосу.

Тем удивительнее, что новый альбом его проекта Puma Blue радикально отличается от всего предыдущего творчества. Отличается и жизнь Аллена — он больше не герой южного Лондона, а житель модного пригорода Атланты, где он уже сочинял музыку как прежде — таким был его альбом двухлетней давности Holy Waters, посвященный смерти. Запись antichamber получилась довольно спонтанной: Аллен остался один дома на две недели, взял в руки гитару, стал записывать, что приходит в голову — а ему неожиданно много стало приходить в голову.

Итогом этой саморефлексии, а также многочасовых прогулок по лесу, стал самый интимный альбом и без того интимного автора, который напоминает Grouper атмосферой записи (посторонние шумы, птицы, дождь: от этой музыки чувствуешь запахи) и Марка Козелека — гитарными переборами. Ну и самого Puma Blue гитарными переборами.

Выкладывать альбом Джейкоб не собирался: ему казалось, что это что-то личное и не имеющее отношение к Puma Blue. Тексты, действительно, предельно личные — они рассказывают о переживаниях, связанных с серьезным разрывом, но мы не знаем ни деталей произошедшего, ни предыстории, ничего. Только обрывки истории, обезличенные и лишенные связного повествования: «Я всегда думал, что мы будем переплетены, как нити вышивки, но эта мечта умерла». Аллен не рассказывает истории на этом альбоме, он фиксирует свои чувства после того, как эти истории произошли.

Пока я слушал альбом, у меня из головы не выходили сравнения не только с Grouper и Козелеком, но и с пионерами слоукора —Carissa's Wierd и Low. Дух первых тут присутствует в лирике (Carissa's Wierd тоже не рассказывали сюжетов, а передавали разрушительные эмоции), а с последними все еще проще — тут даже кавер на Shame со второго альбома Low присутствует.

К счастью, друзья убедили Джейкоба, что вот эта запись — это тоже Puma Blue, несмотря на довольно радикальную смену жанра. Альбом он выпустил без анонса, не в пятницу, без традиционного цикла интервью, подобающего артисту его калибра, а лишь предложил в пресс-релизе задавать ему вопросы на реддите, и пообещал ответить, когда в следующий раз вспомнит включить интернет. Пока не вспоминал.


Spotify | Apple Music

Saya Gray — SAYA


У всех бывает Тот Самый Брейкап, самый главный, после которого ты не просто каре фигачишь, а драматически меняешь свою жизнь — или хотя бы пытаешься. Сая Грей пережила такой пару лет назад, и чтобы его как-то пережить, уехала из родной Канады на родину мамы в Японию в То Самое Путешествие, куда отправляешься, чтобы понять себя. Результатом стал один из лучших альбомов этого года.

Сайе 30 лет, она занимается музыкой с раннего детства («Думаю, я начала играть на пианино раньше, чем говорить», — рассказывает Грей), что в целом неудивительно: она из настолько музыкальной семьи, насколько это возможно. Отец Сайи Чарли Грей — успешный тромбонист и звукоинженер, который работал с Аретой Франклин, Эллой Фитцжеральд и Джеффом Беком, ее мать основала ведущую независимую музыкальную школу в Торонто. Будучи еще подростком Сая начала работать с отцом в его продакшн-компании как басистка (а ее брат Люсьен играл с ними на гитаре), позднее работала музыкальным директором (что-то типа дирижера в контексте поп-музыки) с Уиллоу Смит, с которой турила как сессионная басистка, и другими звездами.

Учитывая такой бэкграунд, потрясающая музыкальность ее записей не должна удивлять, как и тот факт, что практически все на своих записях Грей делает сама. SAYA считается ее дебютом, но это на самом деле как минимум третья ее полноформатная запись — после 19 MASTERS 2022 года и альбомов QWERTY (2023) и QWERTY || (2024). Все они больше похожи на пробу пера и поиск себя: самый ранний наполнен акустическими балладами, два других — это экспериментальные зарисовки с плавающим звуком. На SAYA она собрала все эти кусочки в единый пазл и вывалила на слушателя цельную работу, а не просто разрозненный набор талантливых песен.

Первое сравнение, что мне приходит в голову — SAYA звучит как если бы Бон Ивер эпохи 22, A MILLION записал первый альбом Билли Айлиш. Много тихого шепота, ASMR-звуков, призрачных хуков, каких-то странных звуков, но в основе — фолк, который прорывается и акустическими переборами, и слайд-гитарой. Сая Грин невероятно музыкальна, любой инструмент в ее руках, будь то гитара, бас, голос или булькающие сэмплы, пластичны и податливы и делать ровно то, что она хочет. У музыкантов подобного рода часто не получается капитализировать такой навык, потому что им банально нечего сказать — умение сочинять или исполнять музыку не всегда означает, что вы хороший сонграйтер. Музыка — это еще не песня.

Сае есть что сказать. На второй песне альбома она поет, что «это последняя песня о тебе и твоих куклах вуду» — и, конечно, продолжает до самого конца страдать по тому же самому человеку. В четвертой песне PUDDLE (OF ME) она превращается в лужу у него под ногами, когда зазноба применяет свое вуду — но благодаря игривому «у-у» в припеве она не воспринимается как сокрушительная драматичная баллада, какой по идее должна быть, судя по тексту.

Но ключевой трек альбома — это басовая баллада H.W.B., лирическая героиня которой возлагает цветы на могилу любви в своих снах. Вся песня — это тихая истерика под акустическую гитару и инфразвуковой бас, которая достигает пика в отчаянном вопле-сожалении о жизни, которая пролетает над головой героини, пока она застыла в положении «замри».


Spotify | Apple Music | Bandcamp

Что слушать в эту пятницу

Youth Lagoon — Rarely Do I Dream

Альбом мультиинструменталиста Тревора Пауэрса, важного представителя нео-психоделии, о детских воспоминаниях и рефлексии на тему того, кем он стал. Источник вдохновения — коробка с домашними записями, которую Тревор обнаружил пару лет назад и щедро украсил сэмплами оттуда свой новый альбом.

Saya Gray — Saya

На первый взгляд — простой брейкап-альбом в жанре арт-поп, а на деле звуковое пиршество, нанизанное на проникновенные песни о том, как лирическая героиня превращается в лужу у ног возлюбленного, но сохраняет при этом самоуважение. Просто послушайте главный хит H.B.W со словами «Я каждую неделю кладу цветы за тебя и за себя на кладбище в моих снах».

Baths — Gut

Еще одна легенда инди-сцены 2010-х возвращается с первым за 8 лет альбомом. Альбом терапевтический: Уилл Уизенфелд размышляет о самом себе, о своей сексуальности и месте в мире, и предается квир-меланхолии.

Puma Blue — antichamber

Когда-то лондонец Пума Блю играл что-то вроде акустического трип-хопа. Теперь он переехал в пригород Атланты, заперся на пару недель в один дома и записал альбом, на котором нет ничего, кроме акустической гитары — и, кажется, это лучший его альбом.

Nao — Jupiter

Красивый фанк-соул-рнб от хорошей певицы, которая когда-то казалась экспериментальной, а сейчас уже вполне себе традиционной. Воркование о любви.

Porridge Radio — The Machine Starts To Sing

Четыре песни, не вошедшие в последний альбом Даны Марголин и компании. И последние песни Porridge Radio в принципе — группа распалась.

The Murder Capital — Blindness

Группа, которую причисляют к новой волне британского пост-панка (они вообще из Ирландии), но которая на самом деле куда ближе к каким-нибудь Iceage: та же комбинация смурного, дисгамоничного перегруженного звука и мелодизма. Альбом хороший, но я как не был их фанатом, так и не стал.


Hexe — Песни про самых маленьких

Хороший баланс между суровым батя-роком в хорошем понимании этого слова и нойз-роком (а тут плохого понимания и нет) на новом альбоме злой томской группы.

Maruja — Tír na nÓg

Импровизационная ипишка одной из самых многообещающих групп Великобритании (очень ждем альбом!), которая закрепляет их живую, а не студийную ипостась. Круто, но ждем альбом.

Anxious — Bambi

Хорошая современная эмо-группа, которая на первый взгляд ничем не выделяется на фоне похожих коллективов, но все делает настолько хорошо, что я немедленно включаю альбом заново, когда он подходит к концу. Подкупает в первую очередь эмпатичной лирикой, которая как бы спрашивает тебя: «Чувак, не очень, да? Понимаю, выдержим». Особенно в песне Some Girls.

Тейк недели — ворчу про «реюнионы» «Нирваны».

Разговоры о новой музыке с музыкальными журналистами Пашей Борисовым и Лерой Лазаревой. В новом выпуске подкаста «Альбомы по пятницам» обсуждаем француженку Окейлу и ее удивительный альбом, британцев Squid и их зацикленность на маньяках, электронщицу Марию Теряеву и ее выступление с Floating Points, и милитари-гот проект Heartworms. Ну и всякое другое по мелочи!

📽️ ютуб

🔈 все платформы

Bartees Strange — Horror


Хардкорщик, у которого на самом деле нежная душа: сценарий, который мы видели не раз. Эллиотт Смит сначала играл в Heatmiser, Фрэнк Тернер, прежде чем взяться за акустику, пел в достаточно популярной постхардкор-группе Million Dead. Бартиз Стрендж играл в Stay Inside, одной из лучших современных эмо-групп.

Параллельно с тем, как развивалась ее карьера, он писал и выпускал сольные записи — куда более мягкие и менее надрывные. В его сольных песнях находилось место и эмоциональности, и любви к Нилу Янгу и Parliament/Funcadelic, и хип-хопу. При всем уважении к Stay Inside, Бартиз не мог бы поместить себя в узкие рамки жанра, причем любого.

Взять хотя бы песню Too Much, открывающую его нового альбома Horror: она начинается как инди-рок в духе mk.gee (господи, он вроде бы только позавчера появился, а уже используется как референс!), а в середине превращается в рэп-трек. Проникновенная Sober, в которой Бартиз признается, что оставаться трезвым бывает непросто, звучит как рок в духе Спрингстина, а следом за ней идет Baltimore — янговская баллада, лирический герой которой примеряет на себя разные города и жизни, с душераздирающим соло в конце.

Вопреки названию, альбом не об ужасах — он о жизни, о поиске своего места, о саморефлексии, об обычном страхе, с которым мы встречаемся, размышляя об этих вещах. Любопытный контраст: в песне Norf Gun он читает, как заправский рэпер, как «трахает чужих сучек» (простите), но то, как он это читает, создает ощущение не бахвальства, а исповеди.

Бартиз — из тех, кого называют old soul, он играет ретро-музыку, которую хочется охарактеризовать как душевную и проникновенную, его песни напоминают другую эпоху. Но это не косплей, когда ты моментально узнаешь эту эпоху. Бартиз похож одновременно и на Клэптона с Крисом Норманом, и на Ленни Кравитца, и сам на себя — особенно в негитарных треках.

Кажется, это идеальный артист для американских вечерних шоу: он максимально эклектичен, его звук одновременно новый и старый, он звучит так, будто ты его слушал сто раз и при этом не слушал никогда. Элементы, из которых собрана его музыка, по отдельности не вызывают у меня много эмоций, но когда я слушаю Horror и попадаю на то самое соло в Baltimore, я об этом забываю напрочь.


Spotify | Apple Music | Я.Музыка | Bandcamp

John Glacier — Like A Ribbon


Джон Глэсир — это не мужчина, поющий песни под гитару (а что еще можно ожидать от человека с фамилией «Ледник»?), а чернокожая девушка из скейт-тусовки восточного Лондона. Вы вряд ли знаете ее имя, но наверняка слышали ее голос, если не прошли мимо пары лучших электронных альбомов прошлого года — пластинок Vegyn и Jamie xx. В клипе на трек Веджина A Dream Goeds On Forever она танцует в Барбикане, а ее воркование про все еще сияющее солнце дарит композиции безмятежное настроение. В случае с Джейми это трек Dafodil, мой любимый с In Waves.

Глэсир существует в мультивселенной творческого Лондона — того, где самые обычные, но очень талантливые девочки и мальчики становятся иконами стиля и хедлайнерами крупных фестивалей, меняют мир музыки, при этом оставаясь собой (и не сказать чтобы зарабатывая при этом миллионы или хотя бы сотни тысяч). Ее вселенная — это концерты на одной сцене с Дином Блантом в культовом андеграундном клубе Corsica Studios вместимостью человек 300 максимум, это работа с Vegyn и Джейми, это лейбл Young (в прошлом — Young Turks), это клипы, которые она сама себе снимает, декорациями для которых служит не открыточный, а самый будничный и серый Лондон, это Самфа на фите, это внимание к моде, ничуть не меньшее, чем к музыке, и работа в рекламе и на подиумах.

LIke A Ribbon — это не прямо полноценный альбом, а сборник из трех EP, но Глэсир называет его своим дебютом. Он действительно очень хорошо дает понять, что она собой представляет: это даунтемпо-рэп в соавторстве с передовыми электронными музыкантами (Like A Ribbon записан вместе с Kwes Darko, который много работал со Слоутаем; один трек делал Flume), в котором важнее то, как и под какую музыку Джон поет, а не то, что именно она читает. Джон из тех артисток, которые определяют, как именно звучат их битмейкеры, а не наоборот: продюсеры меняются, а ее музыка звучит в едином стиле, и трек с Флюмом, например, кажется чем-то из арсенала Vegyn, хотя его там и рядом не стояло.

С лирикой тоже все в порядке: центральные треки Nevasure и Steady As I Am посвящены самокопанию. В первой Глэсир рассказывает, как не уверена в себе, поскольку прилетела к нам из космоса (охотно верю), а во второй берет себя в руки и декларирует, что никогда не поменяется. Не знаю кто я, но не изменю себе — такой посыл.

Like A Ribbon располагает к себе с первых звуков. Секрет — конечно, невероятного уровня музыка плюс ее вкрадчивое воркование с особым лондонско-карибским акцентом, который создает ощущение доверительной беседы на кухне после рейва в пять утра — именно тогда решаются главные вопросы вселенной. «Мне похуй, пусть говорят, что хотят», — читает она в треке Ocean Steppin, в котором убеждает сама себя, что пора уже выходить из тени, не боясь критики. Пока опасения беспочвенны — ругать ее не за что.


Spotify | Apple Music | Я.Музыка | Bandcamp

Что слушать в эту пятницу?


Bartees Strange — Horror

Чувак из хардкора играет более легкую и лиричную музыку — обычная история, но у Bartees Strange (экс-Stay Inside) получается и Брюса Спрингстина давать, и хип-хоп, и Стиви Уандера. Прекрасный альбом о страхе взросления.


John Glacier — Like A Ribbon

Джон Глэсир — это девушка из лондонского Хакни, которую вы могли слышать на последнем альбоме Джейми хх в Dafodil, и которую почему-то относят к рэпу. Ее сольная работа максимально внежанровая: она больше похожа на Oklou или Tirzah, чем на любой рэп. Но на самом деле ни на что не похожа. Крутота.


Horsegirl — Phonetics And On

Многообещающая чикагская группа, которая пару лет назад покорила нас шумными песнями о любви и привлекла внимание к чикагской инди-сцене, теперь шумит куда меньше и выдает вайбы группы Helium или The Vaselines.


Manic Street Preachers — Critical Thinking

Великая валлийская группа всегда лучше всего себя показывала, когда к мелодизму и риффам добавлялось политическое содержание. Новый альбом вот как раз такой.


venturing — Ghostholding

Сайд-проект диджикор-сочинительницы Jane Remover, в котором она поет куда более прямолинейный исповедальный гитарный инди-рок — но со звуком в духе mk.gee, которому она сама дорожку и протоптала отчасти.


Mallrat — Light hit my face like a straight right

Австралийская певица, которая делает что-то среднее между танцевальной и песенной музыкой, с уклоном в песенную. У нее есть что-то общее с oklou — и один продюсер Casey MQ, и светлый вайб песен, но куда менее экспериментальных, конечно.


Frog — 1000 Variations On The Same Song

Широко известный в узких кругах инди-фолк дуэт считает, что музыканты в целом всю свою карьеру пишут одну и ту же песню. За счет шумов и посторонних звуков на записи и названий песен, которые выглядят как черновики, создается ощущение близости и эффект присутствия. Где-то прочитал очень точное сравнение: как если бы Modest Mouse записали альбом для группы Pinegrove.


Richard Dawson — End of the Middle

В Британии есть такой архетип: странный мужик, который чето мастерит у себя в сарае, на которого мир махнул рукой, а потом оказывается, что он гений. Доусон вот из таких. Новый альбом — по-прежнему музыка, которая даже не пытается тебе понравиться, в которой Доусон с помощью бытовых тем и наблюдений разбирается в жизни.


Тейк недели — про то, сколько длится идеальный концерт по мнению Джека Уайта.

Maria Teriaeva — Sayan - Savoie


Медиум — это месседж, говорил Маршал Маклюэн. В музыке месседжем часто становится выбранный инструмент: гитара настраивает на лирический лад, синтезаторы Buchla звучат более радостно и позитивно, рассказывает композиторка Мария Теряева, самая известная мне специалистка по этим синтам. Именно эти два инструмента и задают тон ее альбому-рефлексии Sayan - Savoie, в котором она осмысляет переезд во Францию и связанные с ним надежды, переживания, ожидания и потрясения.

Одним из потрясений стал, конечно, сам переезд. Маша оказалась в небольшом городке, который напомнил ей родные Саяны (отсюда и название альбома), и заставил вспомнить и отрефлексировать всю жизнь, которая никак не умещалась в рамки этого небольшого городка. «Я все время пыталась убежать из Сибири: там ты в центре России, но далеко от всех цивилизаций. — рассказывает Теряева в беседе с "Альбомами по пятницам", — Казалось, что убежала, а тут хоп, и я снова оказалась в немного лучшей версии Сибири, где разве что с правами человека дела получше».

Даже если вам неизвестно имя Теряевой, вы, скорее всего, слышали ее музыку: она играла на гитаре в группе «Наадя», а потом отправилась в сольное плавание и состоялась как сочинительница экспериментальной электроники. Ее фирменная фишка — это искрящаяся, пузырящаяся музыка, в которой музыкальные фразы цепляются друг за друга и кружат по спирали, постоянно видоизменяясь. Если вам нравятся наиболее экспериментальные записи дискографии Floating Points, с которым Теряева знакома и даже открывала его концерт в Париже, то музыка Марии будет вам как минимум интересна.

Но это дома ты кто-то известный, с именем и репутацией. В новой стране — все по-новому, и путь этот не из простых, признается Мария. Именно поэтому третий альбом Теряевой звучит уже не как искренний и восторженный эксперимент в области «а что я еще могу сделать вот этим вот медиумом», а серьезное размышление на тему «а кто я вообще и что делаю».

Это альбом о расставании с собой прошлой, с местом, к которому она принадлежала, с человеком, с которым пробыла в отношениях 10 лет. «Организационные моменты» в одноименной песне — это цитата из брейкап-смски, которую в литературный текст помогла превратить Надя Грицкевич, а механический голос робота-диктовщика символизирует подчеркнутую отстраненность некогда близкого человека. Но это альбом, который смотрит с надеждой в будущее, а не зацикливается на боли и не занимается ее бесконечным пережевыванием.


Spotify | Apple Music | Я.Музыка | Bandcamp

Heartworms — Glutton For Punishment


Не знаю как у вас, а в моем детстве скрыться от готов было невозможно, и я говорю не только о группе HIM (первые два альбома божественные, кстати). В начале нулевых депрессивные подростки за неимением эмо в массовой культуре выбирали «Лакримозу», «Баухаус», Dead Can Dance, ходили на готик парти в рубашках с рюшами, густо красились вне зависимости от пола и выясняли, кто из них больше тру.

Внятно описать, что именно относится к гот-культуре, а что нет, было довольно сложно: это не какой-то конкретный жанр (скорее, с десяток разных, иногда друг с другом не связанных), не конкретная эстетика (там много разных градаций вплоть до хелс-готов), а скорее вайб. Вот британка Джоджо Орм из проекта Heartworms, например, скорее милитари-гот — она угорает по военной форме, рисует «Спитфаеры» и выступает в бомбере ВВС Британии времен Второй мировой, в ее музыке легко можно найти отсылки к маршам. Но куда больше там отсылок к пост-панку восьмидесятых — и в резких гитарах, и в монотонном перегруженном басе, истеричном вокале Джоджо, и в общем вайбе, только куда более танцевальном. Сьюзи Сью плюс Майкл Джексон — так ее охарактеризовало издание The Quietus.

Создание атмосферы — ее конек, причем еще с первых треков Heartworms (название, кстати, взято в честь альбома The Shins, не самой готической группы). В Джоджо хочется влюбиться, от нее хочется зафанатеть: благо для этого все есть, и идеальный образ андрогинной «странной девчонки», и черно-белые клипы-фильмы, снятые так, будто MTV еще существует. Спетые ей рефрены западают в голову моментально: у меня в далеком детстве висела над кроватью цитата из Smashing Pumpkins 'Love Is Suicide', а могла бы быть строчка 'Endless Nothing Turns Black' из главного хита альбома Heartworms, песни Jacked.

Музыка Heartworms крайне кинематографична, а интонации Джоджо — театральны, она не поет, она играет роль. В Jacked это роль человека, который бежит от тьмы вместо того, чтобы принять ее и смириться, ведь тьма – такая же часть жизни, как и свет.

В отличие от групп, на которых Джоджо ориентируется, музыка Heartworms звучат на удивление тепло. Продюсер Дэн Кэри, крестный отец всей сцены виндмилл-рока, помог ей создать звучание, которое кажется одновременно стопроцентно узнаваемым и достаточно свежим — но, конечно, в первую очередь узнаваемым.

У дебюта Heartworms есть две проблемы лично для меня: во-первых, мне не 15 лет, и я не ищу свою любимую группу, на которой я выстрою свою идентичность, а во-вторых, я так давно слежу за Джоджо, что уже слышал все лучшие песни с пластинки. Но других проблем тут нет.


Spotify | Apple Music | Bandcamp

Oklou — choke enough

Француженка Окейлоу очень устала от интернета. От гиперстимуляции, от алгоритмов, которые перестали работать, от бесконечной гонки контента. Все, что она делает — это прямая противоположность современному образу жизни. Взять хотя бы скорость: основу своего дебюта она заложила аж 10 лет назад, когда в Red Bull Music Academy познакомилась с канадским продюсером Casey MQ, который с тех пор стал ее бессменным соавтором. Первые 10 лет взрослой жизни (сейчас Окейлоу 31 год) она провела на парижских рейвах и в ютубе, изучая танцевальную культуру живьем и в архивах — и на практике как диджейка.

От Парижа до Лондона — подать рукой, чем Окейлоу и воспользовалась, подружившись с тусовкой PC Music еще до пандемии. Она выпускала микстейпы и коллабы, но существовала ниже радаров в статусе перспективной окологиперпоп-певицы, которую котируют люди типа Эй Джей Кука, а они абы кого не котируют.

Над дебютным альбомом Окейлоу работала тоже не торопясь: в общей сложности на 35-запись ушло два с половиной года. Главный ее творческий метод — это редукция, отсечение всего лишнего. Ее музыка — анти-гиперпоп, она не стимулирует, она не перенасыщена и не пытается переключать твое внимание каждую секунду на какой-нибудь новый хук. Ее автотюн кажется естественным, хотя гиперпоп добивается прямо противоположного эффекта. Ее синтезаторы звучат как что-то теплое, осязаемое и настоящее, хотя это те же самые синты, что и у Кука. Многие ее треки звучат как напоминание об источниках вдохновения: harvest sky, например, в прошлой жизни могла бы быть евродэнс-хитом, многие другие треки в своей предыдущей форме могли бы быть песнями Шарлотты из Эссекса. Они звучат так, как будто от них остекли все лишнее: корни узнаются, но не более. Тем удивительнее, что Окейлоу пишет музыку вот так, как она звучит, с нуля, а не отсекает лишнее.

Параллель с Чарли XCX не случайна, и не только из-за присутствия Эй Джей Кука в соавторах: музыка Окейлоу звучит как то, что записала бы лирическая героиня Шарлотты, нашедшая один из ответов на вопрос из песни I think about all the time. Если вы вдруг не слушали brat, то там Чарли размышляет, стоит ли ей заводить ребенка (а в следующей песне абсолютно бесстыдно пылесосит дороги). Окейлоу ответ нашла и на фотосессиях к альбому позирует с животом.

Ее альбом — потрясающе умиротворяющий и успокаивающий. Он содержит все те же элементы, из которых сделана танцевальная музыка, но барабаны, где они тут различимы, как будто звучат даже не из соседней комнаты, а из соседнего здания, пока лирическая героиня сидит у себя дома на кухне, пьет ромашковый чай и задается вопросами о жизни и смерти. Вопросы не экзистенциальные — она в целом все уже поняла и просто рассуждает.


Spotify | Apple Music | Bandcamp

Squid — Cowards

Когда-то давным-давно, еще до ковида (то есть примерно 35 лет назад) в лондонском клубе Windmill Brixton, где играет всякий перспективный молодняк, сформировалась целое музыкальное течение, которое как только не называли — и брекзиткором (в основном в России), и «новой волной британского пост-панка», и «заумной хуетой для хипстеров». Мне больше всего нравится определение «виндмилл-рок», хотя последний из вышеперечисленных вариантов тоже ничего.

Ключевыми признаками этого виндмилл-рока стали комплексные, многосоставные песни на семь минут, любовь к Slint, вокал в технике «шпрехгезанд» (когда не поют, а говорят, но сохраняют при этом выверенную ритмику), академический бэкграунд, музыкальная всеядность и умение и желание играть примерно всю музыку одновременно. Виндмилл-рок уже заматерел, некоторые его представители, типа Black Midi, успели развалиться, некоторые — перепридумать себя раз по пять (Black Country, New Road), а некоторые, как Squid, дожили до третьего альбома без особых перемен в составе и в целом развивались эволюционно.

Squid начинали с саркастических молитв транснациональным корпорациям и рефлексии на тему социального неравенства на дебютном альбоме Bright Green Field. На второй пластинке O Monolith группа повернулась к себе, занялась самокопанием и абстрактной лирикой, добавила гору синтезаторов и заиграла краут-рок. Было интересно, особенно живьем. Собственно, именно как живая группа Squid меня в первую очередь и заинтересовали — они каждый раз, буквально на каждом концерте, что я видел (а я ходил на них в среднем раз в полгода), доставали новые инструменты, находили новые приемы и новое звучание. На Cowards группа, наконец, закрепилась в своем музыкальном поиске и наполнила обретенную форму более сложным и концептуальным содержанием.

Если рассматривать все три альбома Squid как повествование от лица одного лирического героя, то пройдя путь от гнева на окружающий мир до саморефлексии, этот герой принимает себя — как абсолютно отбитого маньяка и психопата. Он открывается песней про поедание хрустящей кожи, продолжается рассказом об убийстве в калифорнийской пустыне; в песне Showtime, которая исследует темные стороны личности Энди Уорхола герой-вуайерист заходится хохотом. Не вглядываясь в лирику, всего этого так и не считаешь: как настоящий психопат, лирический герой не выдается своих эмоций, он не кровожаден, он просто устроен иначе, чем мы. И как только начинаешь это видеть в Cowards, альбом превращается в трукрайм-подкаст, который препарирует не детали убийств — это, признается барабанщик и вокалист Олли Джадж, ему не интересно, а психику психопатов всех разновидностей.

Если же говорить строго о музыке, то не дает покоя мысль, что высшая стадия эволюции виндмилл-рока, как показывает пример Squid, это не что-то новое и доселе невиданное, а старый добрый концептуальный прог-рок. Ждем альбом на полтора часа?


Spotify | Apple Music

Что слушать в эту пятницу?


Squid — Cowards

Одна из самых изобретательных групп современной британской пост-панк сцены на третьем альбоме, самом песенном в своей дискографии, уходит куда-то в сторону The Smile, но с текстами про маньяков.


Oklou — choke enough

Прогрессивный поп, вдохновленный трансом, и звучащий как танцевальная музыка, для которой забыли написать барабаны. Удивительный, чувственный и притягивающий эксперимент.


Biig Piig — 11:11

Грустные танцевальные песни о том, как не хочется быть одной — и никому не хочется, которые балансируют на грани клубной музыки и бедрум-попа.


Heartworms — Glutton For Punishment

Готы, воспряньте, у нас новая героиня — постпанк-проект британки Джоджо Орме, в котором она с замогильным вайбом разбирает мрачные стороны людей вокруг, мира и общества, и выносит вердикты. «Бесконечное ничто превращается в тьму» — ка не полюбить песни с таким рефреном?


Мария Теряева — Sayan - Savoie

Композиторка, специализирующаяся на синтезаторах Buchla с их характерным искристым звучанием, на новом альбоме добавляет в микс гитару, вокодер и создает удивительно увлекательную музыку-путешествие. Для поклонников Анны Мередит и всего такого. \


FACS — Wish Defence

Новый альбом группы, которую можно назвать пионерами новой чикагской инди-сцены, если бы они не были бы ветеранами этой сцены. Slint-рок в лучшем его проявлении. Подробнее — у Леры Лазаревой в канале «канал».


Sharon van Etten — Sharon Van Etten & The Attachment Theory

Важная инди-фолк певица записала рок -альбом, который звучит как что-то из восьмидесятых, но в хорошем смысле. Самая насыщенная запись в ее карьере.


Ниша — Сборник номер пять

Лейбл, регулярно поставляющий мне потрясающих артистов (взять одну только «Онкомышь») в очередной раз представляет сборник-шоукейс с песнями своих подопечных. Выделю, помимо «Онкомыши» треки «группы ил», «Суперкульта», Dark voice of Angelique и Adarka.


Elliot Galvin — The Ruin

Звезда британской джазовой сцены, пианист Эллиот Галвин начинает свой новый альбом с сольного минимализма — и это просто приятно, но не более, а потом подключает голоса и друзей (вплоть до Шабаки Хатчинса) и выдает отменную ебанину.


Тейк недели — про премии и почему они пережиток прошлого.

Получился ли у ФКА твигс лучший альбом в карьере? Получился ли он у Викенда? Что означает трансформация «Айспик»? Кто такая Кэтрин Мор и почему мы в восторге?

Вопросы, на которые можно найти ответы в подкасте »Альбомы по пятницам».

📽️ ютуб

🔈 все платформы

Maribou State — Hallucinating Love

Музыка — не самая инновационная индустрия: мы играем на тех же инструментах, что и 70 лет назад, записываем музыку по тем же принципам, что и 70 лет назад, и следуем музыкальной теории, которую не трогаем столетиями. Господи, даже «Грэмми» получают те же артисты, что и 70 лет назад! Но как же синтезаторы, спросите вы? А посмотрите на названия пресетов синтезаторов и увидите там «духовые», «щипковые» и так далее: имитация старых инструментов, а не создание нового (не всегда, но часто). Принципиально новый звук, конечно, появляется, но зачастую случайно: Roland TR-303, подаривший нам эйсид-хаус, изначально создавался как имитатор обычной бас-гитары, и с треском провалил эту задачу.

Сэмплированию, важнейшему из приниципиально новых подходов к сочинению музыки, столько же лет, не первый десяток лет идет, его еще пионеры musique concrète в 1940-х использовали. Используют его тоже крайне по-разному: кто-то пишет песни из звуков падающих гильз из Metal Gear Solid, а кто-то копается в старых сэмплах как диджей, селекционер, а не инноватор. Британский дуэт Maribou State — из последних.

В их музыке нет ничего, что не могла бы сыграть какая-нибудь группа Khruangbin (недаром они коллаборируют), их крейтдиггерство ради удачных вокальных сэмплов и хуков и поиск звука на синтезаторах поставлено на службу одной цели — делать людям хорошо, а не создавать новый звук. Там, где Four Tet и Джон Хопкинс ищут что-то непривычное для слушателя, Крис Дэвидс достает гитару и играет как Найл Роджерс (а Daft Punk достают самого Найла Роджерса) — потому что привычное работает лучше непривычного.

Первый за семь лет альбом Maribou State звучит чертовски привычно. Это знакомая чилловая околотанцевальная музыка, замешанная в первую очередь на соуле — и с фирменным для лейбла Ninja Tune звучанием, одновременно старым и новым, знакомым и новаторским (как, например, в Dance on The World). Это идеальная фестивальная музыка, под которую так хорошо плавиться на солнце и пританцовывать, она работает и фоном (у меня есть целый набор подобных пластинок для ужинов с друзьями), и самостоятельно: нужно лишь прислушаться к любому треку, и он обязательно захватит внимание. Но все же он звучит слишком привычно, чтобы запомниться: уверен, что когда я услышу какой-нибудь трек с Hallucinating Love в плейлисте, то без шазама не вспомню, что это за группа.

Spotify | Apple Music | Bandcamp

IC3PEAK — Coming Home

Любая карьера успешной группы— это череда выборов, которые ее определяют. Какие-то группа делает сама — жанр, стилистика, образ, какие-то приходится совершать по требованию лейблов или в угоду аудитории, некоторые выборы за группу делают люди, с ней совершенно не связанные (менты в случае «Айспика»). Настя Креслина и Коля Костылев сделали таких выборов уже столько, что хватит на сорокалетнюю карьеру успешной рок-группы.

Пионеры российского вичхауса начинали как англоязычная группа, фишкой которой стал высокий, пронзительный голос Насти, довольно дикие биты и не менее дикая визуальная эстетика, словно сошедшая со страниц ультрапрогрессивных модных журналов. IC3PEAK заметили далеко за пределами России: они не просто смотрелись удачно в одном ряду с условными Ghostemane и Crystal Castles, они этот ряд вполне могли возглавить. Казалось бы, развивай популярность, но нет: «Айспик» делают выбор и начинают петь на русском.

Что из этого выходит, вы все знаете — сначала альбом «Сладкая жизнь» с «Грустной сукой», потом «Сказка», один самых точных и пугающих альбомов о России. Если есть сомнения, включите клип на «Пусть все горит», напомните себе, как это было: если бы период российской истории с 2012 по 2020 годы был бы клипом, он был бы именно этим клипом.

А еще из этого выходит откровенная война ментов против «Айспика», отмены концертов и альбом с говорящим названием «До свидания» с треками наполовину на английском и фитом с Ghostemane. Спустя два года уже фитуют с Олли Сайксом из Bring Me The Horizon и Граймс (невероятно, да?) и думают о контракте с мейджором. России в этом уравнении уже не существует: началась война в Украине, которую группа, как несложно догадаться не поддерживает и не принимает. Настя возвращается в Ригу, где родилась, Коля переезжает в Берлин — и опять выбор, а что делать? Подписывать контракт? Продолжать орать и шептать и становится группой, которая будет выступать на фестивале Янгблада для современных готов?

Альбом Coming Home отвечает на все эти вопросы. Выпущен он, как и все остальные, «Айспиком» самостоятельно (почему не пошли на мейджор, группа рассказывает в интервью «Медузе»). Впервые в истории группы он записан в студии совместно, а не как прежде — с Коли биты, с Насти вокал. Песни по-прежнему двуязычные, но сделаны без оглядки на аудиторию и ее ожидания — в лучшей песне пластинки «Где мой дом?» Настя даже не поет, а воет вынесенную в название фразу так, что понимаешь: вопроса важнее для нее сейчас нет.

От формулы «шепот-крик» не осталось почти ни следа, от вичхауса тоже — это пост-панк альбом с обилием гитар и пианино. Это брейкап-альбом, посвященный уязвимому положению человека, брошенного — и кем-то конкретно, и брошенного в целом.

Это не лучший альбом «Айспика», на котором, тем не менее, есть абсолютно выдающиеся песни. Но самое главное, что этот альбом символизирует очередной выбор группы — не идти на мейджор, не существовать исключительно как «группа с фестиваля Янгблада», и писать свою историю самостоятельно, не оглядываясь ни на поклонников, ни на музыкальную индустрию, и продолжать искать себя, меняться, а не долбить одну и ту же фишку. Максимальное уважение.

Spotify | Apple Music | Я.Музыка | Bandcamp

Что слушать в эту пятницу

IC3PEAK — Coming Home

Больше не вичхаус, а пост-панк, но по-прежнему про хтонь и смерть — и потерю дома (именно песня «Где мой дом?» самая душераздирающая). К двуязычию альбома привыкаешь не сразу, но когда привыкаешь, оно кажется мостом между двумя мирами.

The Weeknd — Hurry Up Tomorrow

Полуторачасовой альбом-прощание со своим лирическим героем, на котором Викенд много поет о страхе, завершении пути и прочих мрачностях.

xvostik — shadows at 3 am

Британский электронный андеграунд почему-то идеально подходит под песни о любви на русском — «Гости из будущего», Kedr Livanskiy, Soft Blade, Даша Ушко, и еще, конечно, xvostik и ее новый альбом о том, что ты чувствуешь в 3 часа ночи. Музыка с вайбом начала нулевых.

MIKE — Showbiz!

Олдскульный хип-хоп от молодого и уже культового рэпера, который изучал наследие МФ Дума пристальнее прочих. На новом альбоме Майк пытается разобраться, что он вообще за человек и чего хочет от жизни.

Maribou State — Hallucinating

Если вам нравится соул-сторона Джейми хх больше, чем всякие синтезаторы, то Maribou State на новом альбоме выдают вот ровно ее, только выкрученную до максимума. Красота невероятная.

Anderdog, Dessin Bizarre — Imagine

Совместная ипишка двух российских электронщиков (один из которых, Anderdog, меня который год впечатляет до глубины души), на которой оба раскрываются как музыканты, способные очень приятно чесать мне мозг.

L.S. Dunes — Violet

Эмо-супергруппа из участников Thursday, Circa Survive, Saosin и MCR. Первый альбом был быстрее и мне понравился больше.

ATL, Ка тет — Вечный двигатель

Самый мрачный рэп на русском. У меня никак не складывались отношения с ATL, но вот в коллаборации со своим товарищем Ка тетом он, кажется, достучался до моего сердечка за счет разнообразия голосов.

Тейк недели — размышление на тему, почему мне интереснее слушать новую музыку, чем старую.

Пик карьеры Arcade Fire (по нашему скромному мнению), альбом на все времена, невероятно глубокая лирика и мелодии, которые живут у нас в голове и не платят аренду. Почему именно The Suburbs, а не Funeral или Reflector? О чем этот альбом и почему одну только заглавную песню можно обсуждать часов восемь подряд? Обо всем этом — в спецвыпуске подкаста «Альбомы по пятницам».

📽️ ютуб

🔈 все платформы

Mogwai — The Bad Fire

Зачем нам новый альбом Mogwai? Иногда кажется, что таким заслуженным группам нет никакого смысла выпускать что-то новое, тем более что они не открывают никаких радикально новых граней своего творчества, а просто развивают старые. У меня есть ответ.

Пост-рок кажется «разгаданным» жанром: есть набор приемов, есть определенное представление аудитории, как звучит любая группа в этом жанре, гора мемов про него и целый пантеон групп, все еще выступающих и выпускающих альбомы. Берешь барабанщика, умеющего заполнять собой все музыкальное пространство, басиста (просто басиста), покупаешь дилей позамороченнее, хороший фузз и фигачишь трели под какую-нибудь несложную гармонию: вот трек Hi Chaos на новом альбоме Mogwai ровно так и звучит, ксилофон только добавили. Пост-рок, конечно, куда более сложнее и интереснее (недаром его пионерами считаются Slint), но речь идет о том, что приходит в голову при слове «пост-рок», а приходит именно это.

Неудивительно, я не вспомню за последние лет десять ни одну интересную новую группу, которую бы относили к пост-року: это настолько заряженное ожиданиями слушателей и оценками критиков клеймо, что лучше от него держаться подальше, если хочешь заниматься чем-то более-менее оригинальным.

Но послушать-то пост-рок хочется. Поэтому мы и врубаем новые альбомы GY!BE, Explosions In The Sky и Mogwai. Про их записи особо ничего не скажешь, они звучат так, как и должны, в нашем представлении, звучать эти группы. Да, есть отходы от канонов — у Mogwai начали появляться прямо полноценные песни, звучание группы стало куда более электронным, а названия альбомов - менее провокационными. Новый называется нейтрально— The Bad Fire, времена записей в духе Hardcore Will Never Die, But You Will в далеком прошлом. Зато все в порядке с названиями песен: Pale Vegan Hip Pain бьет прямо по целевой аудитории Mogwai, What Kind Of Mix Is That? заставляет прислушаться к миксу, а песню If You Find This World Bad, You Should See Some Of the Others я не знаю за что больше котирую — за название или за саму музыку.

Новый альбом Mogwai в целом такой же как старый, только новый — и в стабильности, предсказуемости и комфортности главный козырь этой группы. Конечно, если не слушать ничего, кроме такой музыки, то очень легко закопаться в ностальгии и задеревенеть, но если вы читаете «Альбомы по пятницам», то это вряд ли про вас. Mogwai уже почти 30 лет готовят одно и то же блюдо с некоторыми вариациями, и когда тебе хочется тарелку очень хорошего пюре с котлетой — такого же, как ты помнишь, но вот сегодня с трюфельным маслом, ты идешь именно в их ресторан.

Spotify | Apple Music | Bandcamp

DITZ — Never Exhale

«Пахнет так, будто что-то тут умерло», — это название песни брайтонской нойз-рок группы DITZ исчерпывающе описывает их музыку, звучит она так, будто что-то тут умерло. И в целом понятно, что хороним: надежды на светлое будущее.

Когда в Британии появляется новая пост-панк группа, перед ней встает выбор: быть как Fontaines D.C. и писать поэзию под монотонный бас, или пойти по пути Gilla Band и удариться в нойз-эксперименты. DITZ решили совместить два подхода и взяли от Gilla Band умение сочинять музыку из шумов и лязгов, превращая их не в дополнения, а в основные элементы песни. Но не забыли при этом про мелодику и сонграйтинг. Их новый альбом звучит как та самая песня Gilla Band про дешевую одежду, но если у ирландцев это скорее шутка, песня-прикол, то DITZ шуток не шутят.

Их лирический герой застрял в кафкианском аду и чувствует себя как Йозеф К. (этой фразой открывается песня God On The Speed Dial). Он заперт в одной комнате с трупом, он в тупике, хотя и пытается из него выйти, но не знает как. Ему есть что сказать, он недоволен миром и своим положением, но ему не с кем говорить — и кажется, что слова ничему не помогут.

Основной инструмент, с помощью которого DITZ добиваются кафкианского вайба — бесконечное повторение фраз и слов, за которыми не следует никакого развития. Монотонные музыкальные фразы, которые по идее должны во что-то развиться, но не развиваются: это все бесконечная петля. Хук в главном сингле альбома Taxi Man (у кого более монотонная работа, чем у таксиста?) стоит на месте, но не надоедает: всю песню эти две ноты сначала играются в одной октаве, потом в другой, потом, на басу, в третьей, но остаются неизменными. Эту песню немедленно хочется подобрать и исступленно играть по кругу: DITZ явно нашли свои две ноты, другие им уже не нужны.

Spotify | Apple Music | Bandcamp

Anna B Savage — You & i are Earth

«Блюз — это когда хорошему человеку плохо», — гласит душная присказка, в которой, конечно, есть доля правды. Только не блюз, а музыка в принципе, и человек не обязательно должен быть хороший. Анне Би Сэведж во время сочинения ее предыдущего альбома in|FLUX было, прямо скажем, херовато, что вылилось в душераздирающие просьбы к антагонисту прекратить ее преследовать.

А еще — в невероятные, не менее душераздирающие, живые выступления. Богатый на обертона, дрожащий и при этом крайне уверенный в своей мощи голос Анны одной строчке stop haunting me рассказывал историю, достойную романа, в которой она проходит путь от жертвы до победительницы. Прямо как какой-нибудь роман Салли Руни, в любви к творчеству которой Анна признавалась — и видела себя во Фрэнсис, героине «Разговоров с друзьями». Но даже героини Руни выходят из бесконечного цикла самосаботажа и обретают счастье.

Новый альбом Анны You & i are Earth — как раз об этом. Последние годы лондонская певица живет в Ирландии — в прибрежном городке с населением в 3 тысячи человек, у нее наконец-то все хорошо в отношениях и в жизни. О чем, казалось бы, писать в такой ситуации, когда у тебя буквально ничего не происходит, и поэт не страдает? Конечно, всегда есть о чем.

В песне Donegal (так называется город, где она живет) Анна рассказывает, как приехала на новое место и попросило его позаботиться о ней, о том, как мама ее предупреждала не влюбляться — и о том, как она, конечно же, влюбилась и в место, и в человека из этого места. И теперь она спрашивает себя, нашла ли она, наконец, свой дом? Я не знаю как вы, но мне, человеку, не раз переезжавшему, вопрос этот будет близок всегда.

Ирландия и поиск своего места — важная, но не центральная тема альбома, он все же о любви. И лучше всего Анна раскрывает ее в песне I Reach For You In My Sleep. Она наблюдает за собой и за партнером и отмечает новые для нее вещи — как она или он тянутся друг к другу во сне (чего раньше с ними не случалось в предыдущих отношениях), как Анна ценит, что ее партнер уважает ее профессиональную жизнь и не гуглит ее, как отмечает маленькие мелочи, из которых и состоит любовь.

Спустя пару месяцев после выхода in|FLUX я ходил на концерт Анны Би Сэведж: выглядело выступление как радость человека, который наконец смог прорыдаться после тяжелых переживаний. Анна шутила, радовалась громкому лондонскому приему, но песни были на разрыв. На следующий день после выхода You & i are Earth я пошел на презентацию альбома в магазин пластинок Rough Trade, и увидел совершенно другого человека: светящегося, спокойного, уверенного в себе и очень счастливого. Человека, лирический герой которого находится в очень хорошем месте — и очень хочет поделиться этим ощущением, но не со всем миром, а только с теми, кто поймет и оценит, с нами, то есть.

Поэт страдать не должен.

Spotify | Apple Music | Bandcamp

FKA twigs — EUSEXUA


«Павел, ты же интересуешься прогрессивной музыкой, послушай ипишку этой певицы, я помогал ей учиться петь, она так-то танцовщица», — сказал мне в 2013 году Дейв Лодат, преподаватель музыкального колледжа BIMM London, в котором я тогда учился. Дейв учил меня сценическому мастерству, к его советам я прислушивался особенно чутко: ну, в конце концов, он был вокальным коучем Spice Girls! Поэтому ипишку Талии Барнетт я послушал. А спустя год — дебютный альбом, который открыл для меня (да и не только для меня) мир альтернативного rnb.

FKA twigs никогда не была «просто певицей». Ее первые записи поражали прогрессивностью звучания и стали образцом для подражания для целого поколения певиц, которым интересно раздвигать границы жанров, но ключевой их особенностью была не лирика, не голос, а видение и художественный замысел Талии. Танец и собственное тело для нее значат никак не меньше, чем слова и голос, она мультидисциплинарная художница, которая в своем творчестве исследует эмоции и способы их выражения. Свое тело она воспринимает как инструмент, и была крайне недовольна, когда ее снимок для рекламы Calvin Klein запретили вывешивать в Великобритании: регулятор счел, что кадр с полуобнаженный певицей является объективацией. «Я вижу тут сильную женщину, а не объект», – сказала твигс.

Эта сильная женщина повидала немало дерьма в последние годы. Не буду пересказывать то, в чем она обвиняет Шайю ЛаБафа, это ужас; сама Талия говорила, что, ознакомившись с историями других абьюзеров, была в шоке от того, насколько они все одинаковые, и насколько ее история не уникальная. Суд по иску Талии начнется в сентябре 2025 года. Выбравшись из дерьма, она принялась разбираться, а что же она такое на самом деле.

Основной темой своего нового альбома Талия выбрала придуманное ею же понятие eusexia — что-то вроде ультимативной сексуальной или жизненной энергии, сравнимой с тем, что ты чувствуешь на хорошем техно-гиге — или прямо перед оргазмом. Энергия, которая больше самой человеческой формы, говорит Талия: кажется, она имеет что-то вроде просветления, трансцендентности.

Культурой техно певица прониклась в Праге (она провела в чешской столице немало времени на съемках реймейка «Ворона»), где могла позволить себе раствориться в толпе: в хипстерском Хакни, где она живет постоянно, это сложновато. Также помогла дружба с анонимным диджей-дуэтом Two Shell, которых на альбоме не видно, зато можно встретить Koreless и Николаса Джаара.

Результатом стал самый клубный альбом FKA twigs в ее карьере. Прежде она деконструировала клубную музыку до самого основания, оставляя лишь необходимый минимум; тем необычнее слышать треки в духе Room of Fools — техно про техно (хотя на самом деле все равно про то, кто ты есть на самом деле). Не менее любопытно слышать индустриальный нойз в Drums of Death, японскую речь в исполнении дочери Канье Уэста и Ким Кардашьян Норд Уэст. Трек с ее участием называется Childish Things и полностью раскрывает название: он по-детски эйфоричный и веселый, чего прежде о музыке FKA twigs сказать было невозможно.

Она преображается: например, в Мадонну времен Ray of Light на Girl Feels Good, но не задерживается надолго ни на одном образе и стиле. Никогда мы прежде не видели настолько разноплановую FKA Twigs, которую при этом невозможно перепутать с кем-то еще.


Spotify | Apple Music

Что слушать в эту пятницу

FKA twigs — EUSEXUA

Возвращение фэшн-иконы в музыкальный мир и один из самых ожидаемых релизов года — и уж точно один из самых сексуальных. Звучит как комбинация всех музыкальных сторон фки твигс: и баллады о любви и страсти, и нойз-эксперименты, и более понятный rnb в духе Capricorns. Слушать будем долго, альбом впечатляющий.


Anna B Savage — You & i are Earth

Поэтический фолк-альбом, в котором Анна, прежде писавшая довольно болезненную музыку, как будто примиряется с миром и собой. Душеспасительно.


The Legendary Pink Dots — So Lonely In Heaven

Не то чтобы у этой культовой группы не хватало альбомов: их больше сорока. Но новый звучит как концентрированный мрак, тем и радует.


Mogwai — The Bad Fire

Самая стабильная пост-рок группа с лучшими в жанре названиями альбомов (тольтко GY!BE сравнится) стабильно хороша на своем 54727253-м альбоме.


Kathryn Mohr — Waiting Room

Жутко дискомфортный слоукор в духе Midwife и Grouper. Когда слушаешь, чувствуешь себя лишним: не для тебя поет Кэтрин.


Whirr — Raw Blue

Группа, известная по качественному шугейзу и манере ругаться в твиттере с поклонниками и журналистами, пересмтала ругаться и выпустила новый альбом — с качественным шугейзом.


Minor Conflict — Parallels

Экспериментальная группа из Бристоля, выступающая в жанре «мы очень любим Black Country, New Road, но у нас еще есть арфа» с новой ипишкой. Ипишка хорошая, как и жанр.


DITZ — Never Exhale

Музыка нойзрок-группы DITZ звучит ровно как название их нового альбома — вход без выдоха, напряжение без разрядки, диссонанс без разрешения. Группа разогревала Idles, и это тот случай, когда можно было не дожидаться основного акта.


ЗАО «Сомнительные инициативы» — Евроспорт

Юродивый поп про выдуманного друга Кинг Крула и другие абсурдные ситуации из постсоветской реальности. Больше всего похоже на Антоху эмси, который живет в реальном, а не выдуманном мире.


Половины альбомов, о которых я пишу, нет в российских стримингах. Что делать? Подключить Spotify с помощью Спотифай Лобби!

Что они предлагают:
• Подключение Premium-подписки на ваш личный аккаунт.
• Помощь в создании нового аккаунта, если у вас его еще нет.

Почему я их рекомендую:
✔️Пробный период - сначала проверяете, если всё устраивает, то оформляете.
✔️Самая низкая цена – дешевле не найти.
✔️Быстрое подключение – всё максимально оперативно.
✔️Надёжность и поддержка – всегда на связи для помощи.

🎉 Для новых клиентов — скидка 10%.

@Spotifylobby

Это реклама.