Помимо российских имен, вытащил из архива фестиваля в Нитре, где сыграю «Путевой очерк», список знакомых европейских режиссеров, чьи спектакли успел посмотреть вживую в России: и просто из интереса, и для наблюдения за тем, как развиваются и куда двигаются фесты с 30-летней историей

Кого и с чем возили в Нитру:

1994 — Magic Flight Филиппа Жанти

1994 — Clair de Luz Питера Брука

1995 — Three Sisters Эймунтаса Някрошюса

1998 — Carmen Андрия Жолдака

1998 — The Cry of the Chameleon Жозефа Наджа

2001 и 2011 — A Midsummer Night’s Dream и The Lower Depths Оскараса Коршуноваса

2000 и 2002 — Hamlet и Cleansed Кшиштофа Варликовского

2006 — Sonja Алвиса Херманиса

2009 — Origine Сиди Ларби Шеркауи

2009 — How to Explain Pictures to a Dead Hare театра NO99

2010 — Out of Cotext — for Pina Алена Плателя

2015 — Hate Radio Мило Рау

2016 — Why Does Herr R. Run Amok? Сюзанны Кеннеди

И многих других!

«Путевой очерк» в Словакии!

Пригласили сыграть мою перфолекцию, придуманную для «Хрупкого», на фестивале политического театра в городе Нитра.

Это будет часть программы под названием “Dialogue (not) possible”, состоящей из театра России и Беларуси. Кроме шоукейса проектов «Хрупкого» (отвечаем за оставшихся) будет «Мемория» команды Насти Патлай (отвечают за уехавших)! Спектакль, который я видел в ЦИМе в феврале 2022 года!

Фестивалю в Нитре больше 30 лет, и за это время на нем побывало много российских художников. Я даже изучил архив феста за всю его историю и выписал НаШиХ. По этому списку можно изучать историю театра.

Вот некоторые из них:

1995 — «Люди, львы, орлы и куропатки» Андрея Могучего, Формальный театр

2001 — «Школа для дураков» Андрея Могучего, «Балтийский дом»

2002 — «Пластилин» Кирилла Серебренникова

2004 и 2008 — «Кислород» и «Июль» Вырыпаева и Рыжакова

2015 — «Вятлаг» Бориса Павловича, Кировская драма и Театр.doc

2019 — «Человек из Подольска» Михаила Угарова;

И еще много кто!

🌼В состоянии «Хрупкого»

Фестиваль перформативного театра «Хрупкий» снова осуществился в феврале этого года, но в этот раз непублично. Участники, присутствовавшие на мероприятиях вживую, ощущали себя частью сообщества, главными критериями которого были честность и открытость разговора и перформативных переживаний. Эти качества стали ключевыми, ради которых зрители приезжали из других стран и городов.

Театральный критик Анна Шалунова тоже была на фестивале, но дистанционно — поддерживая коммуникацию с организаторами фестиваля Ваней Демидкиным и Артемом Томиловым. И кураторы «Хрупкого» рассказали об эффектах и принципах тайного, проблемы институциализации и о том, ради чего зрители приходят на фестиваль в наше время.

Q&A «Хрупкого» по ссылке

Если вы хотите попасть на следующий «Хрупкий», но раньше не получали приглашения на фестиваль, заполните эту форму. Доступ к ней будет только у кураторов фестиваля!

Фото: Лада Бельская

#пространство_театра

Аня взяла интервью полтора месяца назад, а вышло оно в день годовщины с отмены «Хрупкого» в Петербурге, когда мы еще не решили дальнейшую судьбу фестиваля. Посмотрим, что дальше, но в любом случае спасибо за поддержку каждому и каждой!

К слову! По следам поста о кризисе фестиваля созвонились с Настей Бабаевой, чтобы поговорить о власти в театре. Думаем расшифровать и выложить наш разговор поскорее 🌸

Фестиваль «Хрупкий» взрослеет!

У нас первый кризис)) Художник фестиваля эни кто пересказал разговор с кем-то из зритель:ниц о том, что на фестивале много валидации нас с Артемом как кураторов-мужчин. В частности этот сюжет породил классные разговоры о том, зачем вообще таким проектам нужна централизация и какой она может быть. Но прежде чем пересказывать сюжет конкретного кейса, поделюсь общей мыслью о кризисах в проектах — я думаю, это характерно не только для нас, но в принципе для любой структуры

Я много обращаюсь к опыту Центра им. Мейерхольда как, цитируя Женю Петровскую, самой социально-ответственной площадки страны в свое время. Но для меня это никогда не значило, что в ЦИМе нет проблем — там было дофига всего, с чем мне не хотелось бы сталкиваться в работе!

НО единственное, что отличало ЦИМ от любого другого театра — это готовность команды (и лично Лены Ковальской) критику слушать, принимать и работать с ней в дальнейшем. Из-за этого у меня по итогу к ЦИМу осталась только благодарность) И когда я прочитал посты эни, вспомнил этот сюжет и понял, что проблемы — это ок, и нам просто есть над чем поработать к следующему фестивалю, чтобы точнее смэтчить ценности, которые были озвучены нами, с тем, что есть внутри

В подкасте «Против театра» все та же Женя говорила об этом, когда делилась реакцией на аудит, написанный с Дашей Вернер для одного из буклетов ЦИМа в 2021 году:

Это не просто текст. Это текст, после которого институция стала задавать сама себе вопросы, отвечать на них и что-то менять. В чем-то да, в чем-то нет, но во всяком случае мы теперь выработали какой-то единый язык, когда мы понимаем, что в технической части так, так было и будет, но мы не делаем вид, что это как будто к нам не относится, а понимаем, что это часть нас, и она такая. Дальше, возможно, за год и за два не решится, что с этим делать. Но проблема признана, от нее не отмахиваются.

Опыт ЦИМа учит: социально-ответственным делает не работа без проеба (такого не бывает), а открытость к работе с самим проебом!

Возвращаясь в валидации! Поделюсь текстом сообщения, в котором я озвучил свою позицию на этот счет:

Я тоже замечал неоднократно эти ситуации, когда дискуссия строится вокруг валидации наших действий как таковых. С одной стороны, мне понятна природа этой реакции: для многих людей существование феста после отмены и работоспособность тайного формата дали мощный заряд воодушевления. С другой стороны, я думаю, что далеко на топливе только такой поддержки не уедешь. Если говорить только это, теряется целое полотно смыслов, на которые фестиваль и пытается навести фокус.

Я иногда делаю какие-то усилия, как мне кажется, чтобы уйти дальше разговора "ребята молодцы" и проблематизировать нашу же рамку, как делал, когда показ "Если бы знать" в чате сам же и раскритиковал, поделившись недовольством собственной работой

Но в то же время я иногда думаю, а имею ли я право быть недовольным чьим-то фидбэком. Мне кажется, что в сегодняшней реальности настооолько нет публичного языка для коммуникации и структурного фидбэка, что иногда "ребята молодцы" идет просто от отсутствия языка для иного типа разговора. В эти моменты я думаю, что поиск и создание этого языка — длительный процесс, на который нужно много времени и примеров, и поэтому лояльно отношусь, когда кто-то пытается выразить нам респект, но делает это лишь в формате "ребята молодцы"

НОООО я полностью согл, что принятие такого фидбэка с моей / нашей стороны, пусть и основанное нежелании критиковать тех, кто нас поддерживает, в крайней своей форме может привести к тому, что рефлексия из пространства фестиваля просто выпадет. Видимо, чтобы это не было, надо все-таки осекаться чаще

Видимо, надо искать какую-то промежуточную форму — научиться поднимать вопрос о том, что хочется уйти от фокуса на нас, но в то же время быть благодарными за любую поддержку и так очень небольшого сообщества

ТБИЛИСИ, 10 апреля в 21:00 покажу запись спектакля «Дядя Фантомас и другие истории Чынгыза Айдарова» с нашего феста сайт-специфик театра «Место — Действие» в Бишкеке.

О спектакле:

До 2021 г. художник Чынгыз Айдаров дважды приезжал на заработки в Москву, чтобы собрать деньги и попасть на выставку художницы Марины Абрамович. В Москве Айдаров был трудовым мигрантом — работал грузчиком на кондитерском комбинате и жил в резиновых квартирах на 20-30 человек, которые в стесненных условиях ежемесячно платят за койко-место.

Из-за просроченных документов вместо выставки Айдаров попал в спецприемник. Там он познакомился с человеком, которого все называли Дядей Фантомасом. Эту и другие истории из жизни художника вы услышите в спектакле.

В сентябре 2022 г. Чынгыз Айдаров перенес тяжелую форму инсульта. С тех пор он проходит реабилитацию, живет и работает в мастерской, которую совместными усилиями арендовывают его друзья и родственники, художественное сообщество и другие неравнодушные люди.

Очерки набегов на Москву кыргызского художника, потерявшего способность говорить после инсульта, в спектакле рассказывают его коллеги и друзья. Действие спектакля происходит в той самой мастерской.

«Проект легкий, ироничный и дружелюбный, но речь идет о серьезных и болезненных вещах. Я бы сказал, это разговор о культурных и социальных иерархиях — и, что даже важнее, о способах их преодоления, которые, собственно, Айдаров и предлагает в своем искусстве», — пишет критик Антон Хитров о спектакле в телеграм-канале Plot.

Показ пройдет во Frame на Бетлеми, 23. Вход за донейшн: половина средств уйдет на поддержку площадки, половина — на реабилитацию Чынгыза.

Зарегистрироваться!

Заранее прошу прощения у всех, у кого могу его попросить, но в следующем абзаце будет такая последовательность слов, которая, казалось бы, не могла появиться на этом канале, но все-таки появляется в силу моего глубокого интереса к культурному наслоению контекстов.

Пьяный Паша Техник двадцать минут в Большом зале ЦИМа учится актерскому мастерству, спрашивая у артистов: можно ли работать пьяненьким? ебутся ли в театре все друг с другом? есть ли в театре говнари? Во время тренинга он уточняет, что не может показать обиду, тк никогда не обижается, ведь обиженных в жопу ебут. Далее рассказывает скороговорку, за что получает пивас, а в конце записывает актерскую визитку. Получается, Паша Техник теперь тоже резидент ЦИМа, как я? Надеюсь, ЦИМ хоть денег на этом ивенте срубил...

https://m.youtube.com/watch?feature=youtu.be&v=3JB697bdxy0

ссылка на пост пятилетней давности не прикрепилась, поэтому делаю репост — для тех, кто не понял, о каком видео идет речь

Умер Паша Техник. А когда-то Паша Техник был резидентом ЦИМа… Очень советую это видео!

https://m.youtube.com/watch?feature=youtu.be&v=3JB697bdxy0

«Мне кажется, театр — это способ создавать новые формы социальности, новые формы встреч, новые формы событий между людьми», — говорит Елена Ковальская, на дворе лето 2021

Это фрагмент фильма Таисии Круговых про гастроли казахстанского коллектива ORTA на фестиваль Noname в ЦИМе

На крыльце — разговор между Рустемом Бегеновым, Ковальской и Анастасией Патлай:

Бегенов
Вы говорите: «мне нравится менять отношения между людьми», и вы для этого используете театр

Патлай
И вашу власть

Ковальская
Власть?

Патлай
Конечно! Понимаете, если бы не ваша власть, это все не могли бы организовать. Вы организатор, потому что у вас есть власть. И поэтому вы назначаете правила игры.

записал 14-минутный войс о спектакле «Дядя Фантомас и другие истории Чынгыза Айдарова» с нашего феста сайт-специфик театра «Место — Действие» в Бишкеке для канала Маши Слоевой!

рассказал, как мы работали над видеоверсией спектакля, почему это не документация, а именно видеоверсия, и как основа спекта родилась в бытовой встрече

https://t.me/masha_salon/338

фото Лады Бельской с показа «Дяди Фантомаса» в Театре.doc

на днях написал в сториз:

«за 2 месяца в россии посмотрел столько безответственно доброго искусства, что хочется выть

а еще: быть строже к себе, запоминать все и не стесняться вести себя как городской сумасшедший, которому все вокруг кажется бесконечно неправильным»

и получил столько реплаев от делающих культуру людей, сколько не получал давно — все писали, что чувствуют то же, благодарят за озвученное

а я сто тыщ раз подумал, прежде чем публиковать это, потому что думал ровно то же, что все, кто мне реплают — что раз подобной дискуссии публично нет, то и запроса на нее нет. запрос, как выяснилось, есть, а чего нет — так это пространства для такого разговора, а также других говорящих, которые могли бы своим примером настроить взгляд на публичное

когда думаю об этом, пытаюсь вспомнить, откуда бралась институциональная критика в сообществе вокруг меня на протяжении 2017-2022 гг. и думаю про Витю Вилисова — он позволял себе ненависть и агрессию, и эта ненависть и агрессия делала невозможной дискуссию с теми, на кого она была направлена (вопрос о необходимости тогда такой дискуссии оставим в стороне). но что еще делала эта ненависть и агрессия — создавала ниши для более умеренной критики, типа моей. потому что Витя делал горизонт утопических изменений видимым.

я не думаю, что наличие таких говорящих — необходимое условие для существования критики, но тогда это сработало. что должно сработать сейчас, когда нет ни сил, ни энергии, ни пользы (на мой взгляд) в таком типе речи, я не знаю

к слову! в добром искусстве не вижу ничего плохого даже сейчас, да и сам иногда участвую в его производстве. когда я говорю о «безответственно добром», акцент важно сделать именно на безответственном. доброта — тоже может быть важным ресурсом, пусть и не тем, что ведет к изменениям в моменте. но и с добротой нужно работать критически, создавая зоны солидарности

На экс-директорку Музея современного искусства PERMM Наилю Аллахвердиеву завели уголовное дело. Очередной чудовищный мув в беспросветном мраке. Повторю лишь, что написал в декабре, когда Наилю уволили:

Я прожил в Перми всего год, но какой — это был 2022. Переехав в марте по любви, я оказался в городе, где у меня практически не было знакомых. И я был совершенно разочарован в каких-либо возможностях искусства влиять на реальность, прежние стратегии и ценности работы казались ложными и провальными.

Наиля была одной из первых и в целом немногих, кто откликнулась на мой приезд — приглашала в музей, много и долго общалась, делилась книгами и каталогами и в принципе за короткое время так погрузила меня в богатый и прежде незнакомый мне культурный контекст, что на этих энергиях я еду до сих пор (об этом в спектакле «Путевой очерк» целая глава). Благодаря этому погружению я нашел такие сюжеты и методы, которые сонастроили меня со временем и вернули к чувству, что культурная деятельность имеет смысл. Так я стал делать в PERMM свои первые события — то лекции, то экскурсии, то еще что. Наиля откликалась на все мои предложения и даже предлагала то, к чему я сам еще не был готов. Это был очень, ОЧЕНЬ важный для меня год, в том числе благодаря поддержке Наили.

Сил Наиле и ее семье! 💔

Сколько бы раз не показывал спектакль Бориса Никитина «Эссе о молчании» в разных городах, никогда не обращал особого внимания на этот отрывок. А когда в очередной раз сыграл «Путевой очерк» на «Хрупком» месяц назад, жестко релейтнулся.

Я сомнительно отношусь к идее документальности, которая претендует на то, чтобы представлять реальность. Показывать, какова она. Документируя, ты неизбежно воспроизводишь собственные стремления. Ты выдаешь отбор за абсолютную реальность. Это искажение неизбежно. Поэтому документальность — высшая форма иллюзии, пропаганды. Документальность не просто изображает реальность, она ее производит. Наблюдатель не отделен от наблюдаемой им реальности какой-то магической стеной. Он является частью реальности. Наблюдая и описывая, ты вмешиваешься и меняешь реальность.

Поэтому я с подозрением отношусь к любым документальным проектам, которые пытаются меня просветить или обучить. И с подозрением отношусь к тому, как на сцене людей соблазняют представляться своими настоящими именами, чтобы придать легитимность той или иной конструкции реальности. Это сводит их к упрощенному "я". Они должны быть самими собой, иначе вся конструкция рухнет. Они превращаются в собственных призраков, вынужденных бесконечно повторять конструкцию своей идентичности на каждом спектакле. Но, в отличие от актера, эти люди не могут просто отказаться от роли, покинув сцену. Следствие этого: человек как застывший документ.

24-летний Сигарев, Чечня и «Ройял Корт»

встретил Сандрика Родионова, а он мне — подарок: буклет первого фестиваля документального театра в России, декабрь 2000 г.

в качестве продолжения нашел статью в «Независимой газете» с речами Эдуарда Боякова, Михаила Угарова, команды «Ройял Корта» и критика парижской газеты «Либерасьон» Жан-Пьера Тибода!

https://www.ng.ru/culture/2001-01-20/7_theatre.html

и подписывайтесь на @Theatredoc

на канале эни кто — подробная фиксация впечатлений от работы над «комнатой для взрослых» в рамках «Хрупкого»!! тут и тут ✨

Антооон 💔💔💔

Кыргызский художник поехал в Москву на Марину Абрамович — а попал в спецприемник. Это было в 2011 году, а в 2024-м о нем поставили спектакль, который теперь можно посмотреть онлайн

Я помню эту выставку, она называлась «В присутствии художника» и шла в «Гараже», который в то время еще работал в настоящем гараже. Я тогда учился на втором курсе института, практически ничего не знал о современном искусстве, и имя Марины Абрамович не говорило мне примерно ни о чем. Но тут вдруг оно стало звучать отовсюду, и не запомнить его было уже нереально.

А вот кыргызский художник Чынгыз Айдаров очень хорошо знал, кто такая Абрамович. Он так мечтал увидеть ретроспективу знаменитой перформерки, что поехал трудовым мигрантом в Москву и жил там в «резиновой» квартире (это когда пара десятков человек ютится на площади для одной семьи), лишь бы скопить денег и попасть в музей. Так вышло, что попал он в итоге в московский спецприемник, где и познакомился с заключенным по прозвищу Дядя Фантомас — будущим героем его картин и рисунков.

Со временем Айдаров все-таки оказался в «Гараже», и не как посетитель, а как художник, участник выставки. В 2021 году на выставке «Служба времени» музей показал видеодокументацию его перформанса «Улитка». Это был проект как раз о трудовой миграции. Айдаров купил товарищам-строителям новые матрасы, забрал у них старые, — 27 штук, — сшил их в длинную-длинную полоску, отвез в поле и скатал в гигантский, выше собственного роста, рулон.

В прошлом году Айдаров и его единомышленники из коллектива «Заманбап искусство» оформили весь этот противоречивый опыт в спектакль-биографию «Дядя Фантомас и другие истории Чынгыза Айдарова». Этот проект показали на фестивале сайт-специфического театра «Место — действие»; запустил его бишкекский театр «Место д...», а курировали Ольча Щетинина, Роман Хузин и Ваня Демидкин.

Сайт-специфический театр — значит созданный для конкретного места и в какой-то степени об этом месте. В случае «Дяди Фантомаса» это дом главного героя, он же — мастерская, он же — штаб-квартира коллектива «Заманбап искусство». Айдарову этот дом арендовали друзья после того, как художник перенес инсульт в 2022 году. Сам он как перформер в спектакле не участвовал — после инсульта Айдаров не может говорить.

«Дядя Фантомас» — это экскурсия с элементами театра художника: эпизоды из жизни Айдарова разыграны с помощью картонных масок и тому подобных DIY-объектов. Гид и рассказчик — Марат Райымкулов, тоже художник и участник «Заманбап искусства». Проект легкий, ироничный и дружелюбный, но речь идет о серьезных и болезненных вещах. Я бы сказал, это разговор о культурных и социальных иерархиях — и, что даже важнее, о способах их преодоления, которые, собственно, Айдаров и предлагает в своем искусстве.

Ничто на фестивале «Хрупкий» не воодушевляет меня так, как неожиданно возникшее чувство перспективы

Казалось бы, независимый фест без бюджета, сделанный в четыре руки с Артемом и ушедший ниже радаров из-за давления — а из раза в раз удается детализировать и прояснять характеристики сегодняшнего времени, причем в самых разных контекстах

Итоги закончившегося феста:

• мы заработали на билетах на 73% больше, чем на прошлом фестивале; научиться работать в жирный плюс, делая проект без каких-либо анонсов — мощный скилл, я теперь и такое умею

• 42% билетов (это ж дофига!) были куплены по стоимости выше обычной, что позволило нам с Темой без ущерба для себя вписывать бесплатно тех, у кого трудности с деньгами; более финансово защищенные зритель:ницы помогли менее защищенным

• одну работу с феста хотят перевести на японский, а еще две пригласили на эвропэйскый фест политического театра))) это все вообще смешно, тк «Хрупкий» долгое время казался мне чисто локальной штукой, которая за пределами российского контекста не интересна и не нужна. но, как говорится, все режимы похожи друг на друга, каждый режим несчастлив по-своему

• к нам присоединился Егор, решивший снять фильм про «Хрупкий»; вдвойне круто, что мы смогли уйти от формата фильма про нас с Артемом и оглядеть целое поле героев вокруг нас и фестиваля. глядишь, что-то ценное про сегодняшний день понять и получится! ну и будет что показать всем уехавшим))

• меня позвали преподавать в университет на основе того, что сделано на «Хрупком»)))))))))

если вы никогда не были на «Хрупком», но хотите попасть на следующий фест, заполните эту форму. так мы будем знать, кому выслать будущие анонсы 💞🫂

Куратор и исследователь, старший преподаватель Американского университета в Центральной Азии Георгий Мамедов написал ОЧЕНЬ классную статью про наш фестиваль сайт-специфик театра в Бишкеке!!

На примере нашей афиши Георгий рассказал о том, какую разницу видит между локальным и эмигрантским, бишкекским и российским способами создания театра и существования внутри него. Это способы «складки» и «скольжения».

Поверхность и складка, скольжение и передвижение ползком — не просто образные метафоры для описания различий между двумя эстетиками, этиками и политиками (метропольной и локальной), но и прямое отражение зрительского телесного опыта. На спектаклях и перформансах коренных бишкекских авторов зрителям предлагалось сидеть на полу («Человек и Космос») и на наскоро сколоченных низких табуретах («Дядя Фантомас и другие истории Чынгыза Айдарова») перемещаться по пыльному бездорожью на дальних окраинах города («Ярлик»).

Тогда как авторы из диаспоры выбирали для своих проектов локации для скольжения в полный рост. Пустое и ровное пространство заброшенного ангара на ВДНХ («Эхо ВДНХ»), аллеи ботанического сада, сквозь которую протянута красная нить («Тропы»). Там, где бишкекчанин ищет укрытия, ускользания, интимного окукливания, внешний субъект стремится к разоблачению, вторжению и даже к метафорическому возвышению над этой бункерной и укрывающейся средой («Я отрываюсь от земли»).

https://syg.ma/@vnchkaa/skladki-i-skolzheniya

Продолжаем наш разговор про фестиваль «Хрупкий»

Я бежала покупать билет на перформанс «Игра улиц и сердец» Теоны Кокоревой, как не бегаю на спектакли, когда до начала остается всего пять минут, а я только вышла из метро (мы все знаем, что каждый уважающий себя театр никогда не начинает вовремя).

Мне нравится главная мысль перформанса — мы можем смотреть на одно и то же — вещь, событие, явление или место, — но для нас всех оно будет разным. Ведь ощущение пространства и материи субъективно и всегда связано с нашими воспоминаниями, чувствами или их отсутствием.

Перед нами была карта Москвы. Огромного мегаполиса с запутанными улицами, тайными дворами, широкими проспектами и локациями, куда ты по доброй воле никогда не поедешь (да, Чертаново, я на тебя смотрю). А у каждого из нас, сидящих за столом, было по две истории о любви — счастливая и та, которую принято записывать в жизненный опыт.

В рамках перформанса, случайности, броска кубика и прочих совпадений каждый из игроков должен был рассказать эти две истории в подходящий для этого момент. Или не рассказать, если перфобоги так решили — кто знает.

Из всего пережитого можно вынести несколько вещей. Во-первых, если задаться целью, чтобы ни к чему не обязывающая выдуманная перформером примета оказалась в диапазоне «все будет даже лучше, чем вы предполагали», то с помощью коллективного разума и хитрости можно добиться желаемого. Во-вторых, выходя из-за стола, куда ты садился с незнакомыми тебе людьми каких-то пару часов назад, можно обнаружить, что это уже близкие тебе люди. Во всяком случае эмоционально, ведь разделенные истории и эмоции — это то, что формирует связи между нами, позволяя за первым впечатлением и набором букв имени увидеть человека с удивительной жизнью, полной сюжетных поворотов, какие не снились сериалам на Нетфликс. ближе.

Это перформанс-терапия. После него ощущение, будто разделив с плывущими с тобой в одной лодке людьми эти воспоминания они наконец растворяются среди этого бесконечного переплетения улиц.
И это будто бы сигнал: пора открывать второй сезон игры улиц и сердец, обзаводиться новыми воспоминаниями и открывать для себя новые точки чувств на карте этого бесконечно прекрасного и ужасного города М.

мы и ТАКОЕ делаем

ну ничего, напишем ещё раз

две недели прошли в поездах и разъездах ради него — ради Хрупкого 💔

это тайный театральный фестиваль, ставший окном в мир ушедшего театра, который отныне нам больше не доступен.
только так мы на сцене и в зале можем отрефлексировать всё то, что не может больше быть сказано и сделано публично

за эти три года мы привыкли, что нужно быть аккуратными с фразами, жестами, текстами, мы приучились прятать, укутывать, выучили эзопов язык, приучились защищать себя молчанием

на хрупком можно ничего этого не делать. можно называть вещи своими именами, можно жить, можно любить, можно заниматься театром — от этого и больно и хорошо.

это было запредельно искренне. так, как я не чувствовала уже давно

просто ОНА две недели ездила к нам из Владимира!

Провели 4-й «Хрупкий»! В его программе было 15 событий — это сааамый длинный «Хрупкий» из всех!

За год с появления фестиваля мы много раз слышали от коллег из России, что у них есть идеи проектов, которые могли бы проявиться только на нашем фестивале. Так мы поняли, что пора разомкнуться и отойти от идеи показывать спектакли и перформансы только уехавших из России художников и художниц. Хотя этот принцип по-прежнему с нами — символически связываем между собой пространства!

В общем, посвятили четвертый «Хрупкий» сосуществованию в одной программе всех со всеми)

Если кому интересно почитать описания проектов, напишите в комментах — пришлю лендинг!

coucou, ты как? // Элина Лебедзе, Игнат Хлобыстин

(эту партитуру впервые исполнили на фестивале «Хрупкий» в Москве 5 февраля 2025 года, и что это, если не стихи)

Спектакль «Путевой очерк» Вани Демидкина я посмотрела еще в прошлом августе, но как-то недоформулировала все то, что там было. А тут пришла перед спектаклем, а Ваня, проведя еще один показ «Путевого очерка» вручил мне конфету из Перми, сказав что это привет из августа.
Почему из Перми? Обо всем по порядку.

Я восхищаюсь людьми, для которых дом — это они сами. Теми, кто может взять паспорт, рюкзак, рассовать по карманам жизненный опыт и переехать в другой город/страну/точку на карте, взяв с собой себя. И не потерять по дороге, а что-то новое приобрести. Вот Ваня, как мне кажется, как раз этой породы удивительных людей. И суть этого спектакль — как находить искусство везде.

Действие «очерка» охватывает три года жизни и там есть все — эмиграция, возвращение в Россию, рефлексия на искусство художников других стран, ретроспектива Пермской культурно революции, разочарование в собственном пути, потеря всех старых творческих связей и обретение новых, чувства и мысли. Это такая антология пересборки творческой личности. И за этим очень интересно наблюдать.

Для меня структура спектакля показала не только культурные вехи развития лирического героя Вани, но и вывернула на свет довольно интересный факт о взаимодействии человека с человеком на долгом отрезке жизни — в какой-то момент ты можешь выпасть из контекста не потому что тебе не интересна эта личность как явление, а тебе не знаком целый пласт, который составляет сейчас основу личности. И это, наверное, совершенно нормально.

Меня, например, из всего сказанного и увиденного, зацепила и пережевала часть про Пермь (хотя блок про Грузию, несомненно, один из самых мощных эмоционально, но тема эмиграции для меня, признаться честно, также далека как звезда Алголь). Читка той самой пьесы «Счастье не за горами» — один из тех моментов, когда я положив голову на колени, не могла отвести взгляд от сцены, слушая каждое слово — это было так давно, но до сих пор вызывает эмоции, близкие к эйфории. Это же было.

Если бы это была рецензия, я бы для названия обязательно назвала ее «принимая путь за цель». Потому что «Путевой очерк» так и ощущается — как бесконечное путешествие по дороге из желтого кирпича, но без надобности вернуться домой. Потому что ты сам себе дом.

МОСКВА, 19 февраля в 17:00 я веду перформанс, который придумали композиторка Элина Лебедзе и перформер, импровизатор, флейтист Игнат Хлобыстин.

С Элиной мы в 2020 выпускали спектакль в ЦИМе, а в 2021 она участвовала в реэнактменте у нас с Томиловым на «Точке доступа». С Игнатом мы вместе учились в Смольном. Такой реюнион спустя три года с любимыми людьми!

Перформанс называется «coucou, ты как?», и это партитура для коллективного исполнения. Мы с вами одновременно окажемся в ситуации первой репетиции нашего ситуативного оркестра (выберем инструменты, получим партитуры, обсудим их) и исполнения этой партитуры друг для друга. Но в силу характера самой партитуры репетиции ей не нужны, а любое исполнение оказывается правильным, потому что является уникальным — основанным на опыте тех, кто находится в зале. Надеюсь, туман моей речи заинтриговал вас!

Официальный анонс такой:

Мы предлагаем вам вместе исполнить музыкальную пьесу, которая записана в виде текстовой партитуры. Вы будете посылать сигналы и расшифровывать сигналы других. Возможна ли коммуникация, если в распоряжении только одна звуковая частота?

Мы верим, что с помощью простого сигнального гудочка можно передавать сложные эмоции и что даже одинокий потерянный голос может стать общим переживанием.

Для исполнения партитуры музыкальная подготовка не требуется!

Авторы работы: композиторка Элина Лебедзе и перформер, импровизатор, флейтист Игнат Хлобыстин. Они работают вместе с 2017 года как создатели перформансов и музыкальных произведений. Специализируются на академической и экспериментальной музыке. Участники трио «Печальная свадьба» и дуэта Colourful dinos.

Цена: 500 / 700 / 1000. Длительность: 1 час. За билетами — ко мне в личку @vnchkaa

Мы с Олегом Циплаковым смонтировали видеозапись еще одного спектакля, который был показан на нашем фестивале сайт-специфик театра «Место — Действие» в Бишкеке в 2024 году!

Если вам интересно, дайте знать в комментах к этому посту — вышлю ссылку на видеозапись 💞

Спектакль «Дядя Фантомас и другие истории Чынгыза Айдарова» группы Заманбап искусство:

В 2011 году бишкекский художник Чынгыз Айдаров работал гастарбайтером в Москве, чтобы собрать деньги и попасть на выставку бабушки перформанса, художницы Марины Абрамович. Но вместо выставки он попал в спецприемник и познакомился там с дядей Фантомасом. Эту и другие истории из жизни художника и его друзей зрители услышали в доме-мастерской Чынгыза в формате перформативной экскурсии-игры. 

Зрителям было предложено перемещаться по дому и саду, чтобы услышать и увидеть разные сцены, связывающие Чынгыза, его товарищей и коллег и саму мастерскую, ставшую одним из мест неформальных встреч, выставок и кинопоказов современных художников Бишкека. 

Недавно переживший тяжелую форму инсульта художник Чынгыз Айдаров проходит реабилитацию, живет и работает в мастерской, которую арендовали его друзья.

О спектакле из статьи Георгия Мамедова, независимого куратора и исскуствоведа:

Главный герой — Чынгыз Айдаров, художник-радикал, сраженный инсультом. Марат и его новая компания (Заманбап искусство) помогают и опекают Чынгыза и по ходу создают ему (более чем заслуженную) мифологию. Марат и Чынгыз оказались хорошей творческой парой. Смелый, безбашенный и прямолинейный Чынгыз, лишенный речи коварной болезнью, и робкий, манерный, многословный (и многослойный) Марат как бы дополняют друг друга. Чынгыз передал Марату вместе с голосом свою витальность и даже какую-то частичку смелости.

Развернутая в тесном пространстве домика, в котором сейчас живет Чынгыз, биография художника, акцентированная минимальными, но яркими театральными средствами (маски, интермедии, пантомима), превращается в острый комментарий к текущей действительности.

Все время нахождения в доме Чынгыза у меня в голове звучал рефрен из старой песни российской протестной группы «Аркадий Коц» — «все — расисты, все — фашисты». Чынгыз это давно заметил, сделал боевым кличем своих арт-набегов, но тогда мы этого не расслышали. А сейчас он молчит. Марат свойственным ему полушепотом, полукриком, нам об этом напомнил, но, кажется, уже поздно.

если и скучаю по чему-то из прошлой жизни, то по навыку мышления такими вот беззаботными ироничными формами — совершенно атрофированная силами жестокой реальности мышца

И вот, Гоголь-Центр привозит в Питер, на сцену БДТ спектакль «Мученик» и там билеты по 5 — 7 тысяч рублей на самые скромные места. Конечно, тусовочное облако «Перфобуфета» не может туда сходить. И мы подумали, что сделаем событие об этом — обыграем саму ситуацию невозможности нашего попадания туда. Мы одновременно посмотрим запись спектакля, которая у меня лежит на жестком диске, и эстетизируем само событие просмотра. Мы пригласили участников тусоблака прийти на некое мероприятие, не поясняя, что именно будет происходить. «Джесчерс» был устроен как закрытый кинопоказ записи спектакля синхронно с показом в БДТ. У нас была распечатана картинка с рассадкой в зале БДТ и при входе всем предлагалось выбрать, где он сидит в БДТ сегодня. Такое пространство утопии. Стас Сальников, наш друг, сидел в Царской ложе, например. Потом мы посчитали, сколько стоили те билеты, которые не купили наши зрители. И там получилось где-то 200 тысяч. С нами была Полина Назарова, фотограф, которая реально купила билеты на этот показ в БДТ и стримила весь процесс того, как она приходит в театр, встречает людей, общается. Благодаря вот этому эффекту, когда через цифровое пространство маленького кружочка камеры стрим транслировался на большой экран, было реальное ощущение, что ты подсматриваешь в замочную скважину. И это такое мощное впечатление!

https://syg.ma/@vnchkaa/chill-vaib-situativnaia-viertikal-na-bazie-ghorizontali-mnoghotochiie-slova-i-dieistviia-proiekta-pierfobufiet

«Ярлик» и «Дядя Фантомас» — уже завтра и послезавтра в Москве. кто хочет сходить, напишите мне в личку!

Прямо сейчас в Москве Ваня Демидкин на перформансе "Путевой очерк" делает его материалом нашу переписку, случившуюся после двух лет тотального молчания. Мы с Ваней довольно близко общались, много вместе работали, а после февраля 2022 года ушли в зону тотального молчания и отчуждения. А пару месяцев назад, обнаружив себя в точке фрустрации в связи с предложением Оли Иванниковой объединиться в папку каналов об искусстве, разразились простынями текста и попытались хоть как-то прояснить отношения. В общем, сделали шаг по направлению друг к другу и попытку понять другого человека. Что само по себе мне кажется жестом важным и правильным. И я благодарна Ване, что первый шаг исходил от него. Потому что первые шаги - вообще не про меня. Я всегда открыта к тому, чтобы ответить на чужое действие, но на собственные первые проявления энергии и смелости мне, как правило, не хватает.

Несколько дней назад Ваня спросил у меня разрешения на то, чтобы опубличить нашу переписку. Я согласилась на условиях анонимности. Не то чтоб я стесняюсь, но не хочу отвечать за чужое восприятие. К тому же уровень доверия, как ясно из обстоятельств, сильно подорван.

В итоге, конечно, мне уже написали с перфа, что тут переписка с тобой у Вани. Говорят, Артём Томилов проговорился на обсуждении)))

Что ж, коллеги, отвечу сразу всем: да, это я такая многословная барышня. Ахаха.

⬆️ А началось всё вот с этой фотографии, которую я отправила Ване в комментариях. Это с показа "Раны" Элины Куликовой в Центре Вознесенского в Москве 24.02.2022 года. Все ощущения того дня помню, как сейчас.
Тогда на волне этих папок, найденной с "Раны" фотографии, я за вечер пересмотрела все наши приключения в Перми, Тюмени, Москве и ещё куче городов. И то, как мы катались на сапах под Казанью, и как ездили смотреть на роботов в Иннополис. Это была совсем другая и очень счастливая, как я теперь понимаю, жизнь. Лёгкая, беззаботная и целостная. Такая жизнь с опорой. Помню, что мы тогда говорили, что живём лучшую жизнь. Так и было, думаю.

Я это всё к чему: если перформанс Вани натолкнет кого-то на мысль сделать шаг к другому, ставшему чужим, или ещё чужому - это главное. И просто не рушить других, может, не строить, но хотя бы латать дыры. Их и так стало слишком много. Быть жёстким, злым, агрессивным, намеренно идти сапожищами по чужой хрупкости сегодня как минимум глупо. И без нас достаточно мрака вокруг.

МОСКВА, 8 и 9 февраля показываю записи спектаклей с нашего феста сайт-специфик театра в Бишкеке — «Ярлик» и «Дядя Фантомас». если кто хочет попасть, напишите @vnchkaa!

о «Ярлике»:

Уйгурка, гражданка Кыргызстана и правозащитница Надира Масюмова провела зрителей по маршруту своего детства, рассказывая историю собственного взросления, осознания этнической, национальной и профессиональной идентичностей. 

о «Дяде Фантомасе»:

В 2011 году бишкекский художник Чынгыз Айдаров работал гастарбайтером в Москве, чтобы собрать деньги и попасть на выставку бабушки перформанса, художницы Марины Абрамович. Но вместо выставки он попал в спецприемник и познакомился там с дядей Фантомасом. Эту и другие истории из жизни художника и его друзей зрители услышали в доме-мастерской Чынгыза в формате перформативной экскурсии-игры. 

Зрителям было предложено перемещаться по дому и саду, чтобы услышать и увидеть разные сцены, связывающие Чынгыза, его товарищей и коллег и саму мастерскую, ставшую одним из мест неформальных встреч, выставок и кинопоказов современных художников Бишкека. 

Недавно переживший тяжелую форму инсульта художник Чынгыз Айдаров проходит реабилитацию, живет и работает в мастерской, которую арендовали его друзья. Часть денег, вырученных с продажи билетов, также пойдет на реабилитацию художника.

цена: 300 / 500 / 700 на выбор

седьмой лепесток нарцисс

рассказал «Пространству» о нашем фестивале сайт-специфик театра «Место — Действие» в Бишкеке: об устройстве программы, паре проектов и выводах (личных и коллективных)

спасибо Кате Кукушкиной! она уже второй раз берет интервью о делах, свершившихся у меня в Центральной Азии

в конце интервью традиционно не удержался и в очередной раз доебался до того, как неравномерно распределено внимание к театральной эмиграции в России))

Но в чем я в очередной раз убедился: в российских медиа театральная эмиграция представлена дико ограничено.

Она исчерпывается Берлином, Парижем, Тель-Авивом и еще парой мест. А Центральной Азии на карте российской эмиграции последних лет практически нет, хотя, мне кажется, что тут абсолютно интереснейшие местные сцены, в которые уникальным образом встраиваются российские эмигранты. И лично у меня есть стремление к тому, чтобы работы, сделанные в том числе на нашем фестивале в Бишкеке, были заметны в российском театральном поле. Я вижу в этом богатый потенциал для узнавания чего-то нового и практически невидимого для окружающей меня в России театральной среды.