Ксено поднялся и впился губами в Шнайдера, давая почувствовать свой же вкус. Стэн тяжело дышит в поцелуй, пытается восстановить сбившееся дыхание. подбирается пальцами к колечку, вводит палец, слышит тяжелый вздох. сгибает указательный, обводит стенки, двигает. Ксено насаживается сам, хочет больше, хочет через боль.
Стэн даже не знает, что для Уингфилда это в первый раз. растягивает безжалостно, резко, грубо. и Ксено так нравится эта пошлая жесткость.
священник кричит хрипло, когда Стэн вводит второй палец и давит на простату. Шнайдер ухмыляется, разворачивает Ксено, прижимает грудью к стене. Уингфилд скулит, чувствуя пустоту внутри. просит больше, жёстче, грубее. Стэн входит до конца рывком, выбивает громкие крики, полные удовольствия и боли. сам утыкается лицом в напряженную шею, стонет в нее, рычит.
Шнайдер двигается быстро, входит до упора, давит. вытрахивает из Ксено немногочисленное адекватное, оставляя только дьявольское сумасшествие.
Стэн перехватывает руки Уингфилда, тянущиеся к паху. хочет довести так. Ксено кажется, что он сейчас взорвётся от наслаждения.
Шнайдер застывает, замирает, давя. Уингфилд скулит, содрогается, задыхаясь. крупно дрожит, прерывисто вдыхает воздух. Стэна делает еще пару движений и заканчивает, глубоко внутрь Ксено. потому что надо так, по-грязному.
выходит и валится с Уингфилдом на кровать, благо, она рядом была.
смотрят друг на друга, пытаясь унять дрожь. переплетаются руками, целуются нежно.
— а теперь исповедуйся.
комнату наполнил такой смех, что чорт поёжился и побежал домой с чортовой женой.