Такая разная степь.

Сколько писателей брались её описывать. И у каждого она своя! Вот читаем у Владимира Фоменко в рассказе «Элита»:

«Ровна степь на границе Целинского и Сальского районов. Лишь с юга на северо- восток змеями тянутся неглубокие балки Юла и Кугульта да желтый, с беловатыми, посолонцованными берегами, Маныч сонно течет на северо-запад.
Вода в пересыхающем Маныче горькая. На десятки километров нет ни одного пресного озерка, нет холодных журчащих криниц, кони пьют из разбросанных по степям колодцев, вырытых в сухой земле. Цепями, перекинутыми через блок, тянут из колодцев старые быки-водокаты ценную в степи воду. Равнины выгорают здесь рано. Уже с июня трава местами становится серой; четко виднеются жесткие, как металлическая стружка, железняки и верблюжья колючка. Неласковы эти места. Летом знойные астраханские северо-восточные суховеи, зимой тоже суховеи, только морозные, режущие, сдувающие снег с каштановой и суглинистой почвы, с выщелоченной земли...»

Но между летом и зимой есть и весна – и в ней неласковые эти места вдруг пробуждаются и на свет появляются невероятной красоты степные тюльпаны и ирисы. Степь укрывается сочным зелёным, с алыми красными или солнечно-желтыми, а то и фиолетовыми озерками цветов, ковром. И ты идёшь по этому ковру, пьянея от ароматов, и прощаешь Степи и сухие ветры, и трескучие морозы. И самое её существование, заостряющее характеры и рождающее особый тип человека – человека Степи. 
О котором так много писал Фоменко.