Нет, пожалуй, такого человека в Донбассе, который бы не слышал о Зосиме Донецком. Читала о нём и я, и мечтала побывать в обители, основанной им.
Апрель 2025-го. Делегация ассоциации ветеранов подразделения антитеррора "Альфа" и газеты "Спецназ России" во главе с генералом Зайцевым Геннадием Николаевичем приехала в ДНР. И одним из пунктов поездки стал Свято-Успенский Николо-Васильевский монастырь.
Нас встречает матушка Варвара, ведёт по обители, рассказывая, как прятались от обстрелов, как выживали во время боёв за Никольское и Угледар.
Некогда красивый монастырь, одна из святынь Донбасса, сейчас стоит, израненный осколками снарядов, на территории нет ни одного целого здания, храма. Зияющие проломами стены, сброшенные взрывной волной купола, обгоревшие перекрытия, воронки на дорожках и аллеях. По обеим сторонам от главного храма, тоже повреждённого, стоят две усыпальницы. Слева похоронен схиархимандрит Алипий, настоятель монастыря с 2004 по 2013 гг. Стены его часовни разбиты, так же, как и могильная плита. А вот усыпальница батюшки Зосимы уцелела. Лишь стены чуть тронуты осколками.
Продолжая рассказ, матушка ведёт нас а подземный храм, он на нижнем ярусе, под главным. В нем тепло, спокойно и очень уютно. В полумраке мерцают лишь огоньки свечей, освещая лики святых. Чтобы разглядеть стоящего в метре от тебя человека, нужно напрячь зрение. Бесшумно двигаются силуэты монахинь, занимающихся своими делами, несущих послушание. А за всем происходящим смиренно и ласково наблюдает Богородица, чья чудотворная икона, именуемая "Скоропослушница", бережно хранится в храме. Как же не хочется уходить из этого небольшого храма... И вовсе не потому, что здесь так тепло, а на улице морозно и срывается снег, а я в лёгкой куртке. Нет. Здесь просто хорошо... Необъяснимое чувство.
Большая часть группы грузится в машины и едет в Угледар. Несколько человек остаются в монастыре. Снова спускаюсь в храм. Там уже началась вечерняя служба. Разливается под сводами пение монахинь, нараспев читается Священное Писание. Захожу и скромно становлюсь у двери. Одета я совсем не для посещения богослужения - облегающие джинсы, кроссовки, с непокрытой головой. Спрашиваю у матушки Варвары, нет ли платка. Говорит, нет, но просит не беспокоиться и оставаться в храме. А мне всё же неловко. Каждый раз, видя, что ко мне приближается монахиня, думаю, что сейчас мне сделают замечание за неподобающий вид, и мысленно вжимаю голову в плечи. А может и не мысленно. Но от матушек не слышится ни единого упрёка, только ласково смотрят и идут дальше. Поэтому я успокаиваюсь и сосредотачиваюсь на своих ощущениях, осматриваюсь. Замечаю не совсем привычную для храма мебель. Здесь и кровати, и тумбочки. Явно "мирские". И уже понимаю, что монахини здесь и живут, и молятся. Это единственное уцелевшее помещение. Здесь пахнет едой. Простой, сытной, но постной. Скорее всего, какая-то каша с зажаркой из овощей. И этот полумрак, тусклый свет, аромат, разносящийся по помещению, возвращают меня в наш, уже такой далёкий, но памятный, 2014-й год. Тогда после серии прилётов нашей семье довелось два с половиной месяца жить в небольшой котельной под домом. Благо, её монолитные стены выдерживали многое, спасибо предыдущему хозяину, на совесть строившему себе семейное гнездо. И несмотря на обстрелы, там тоже было тепло и уютно, когда при свете свечей все собирались вместе, разговаривали, даже находили силы шутить. И казалось, что нет на свете места безопаснее и лучше.
👇🏼👇🏼👇🏼👇🏼👇🏼👇🏼👇🏼👇🏼