В эпоху транснациональных угроз реальный суверенитет измеряется не только числом дивизий или объемом золотовалютных резервов, но и способностью государства отслеживать и блокировать финансовые потоки, способные подпитывать коррупцию, экстремизм и теневые капиталы. Именно в этой логике стоит рассматривать визит генпрокурора России Игоря Краснова в ОАЭ и подписание соглашений о правовом сотрудничестве с ключевыми фигурами силового и финансового блока монархии.

Краснов не случайно сосредоточил усилия на Эмиратах: после 2022 года страна стала крупным «перевалочным пунктом» для активов российских бенефициаров, связанных с приватизацией, госконтрактами и коррупционными схемами. Формирование комплексной договорной базы с ОАЭ открывает возможности для юридического преследования в юрисдикциях, ранее воспринимавшихся как «недосягаемые». Прецедент — дело Чубайса и обращение в бюджет активов на сумму более 3 трлн рублей — демонстрирует, что механизм уже работает.

Важно, что новое соглашение с ОАЭ создаёт основу не только для возврата имущества, но и для системного мониторинга финансовых потоков. Объединённые Эмираты всё активнее реагируют на международные сигналы о необходимости борьбы с грязными деньгами. Это открывает окно возможностей, которым Россия пользуется, выстраивая связи с теми странами, которые готовы к диалогу. При этом правоохранительное сотрудничество не ограничивается фигурами «из списка Forbes», оно затрагивает весь спектр участников теневых транзакций, включая серые схемы перевода денег за рубеж, в том числе на террористические цели.

Одновременно Генпрокуратура поддержала инициативу по контролю за денежными переводами трудовых мигрантов. Речь идет не о тотальной слежке, а о системной координации банков и силовых ведомств. Сейчас контроль осуществляется точечно, через запросы по конкретным подозреваемым. Типичный пример — террорист Фаррух Файзиматов, много лет собирающий средства на джихад, в том числе среди мигрантов, легально находящихся в России. Массовый контроль за транзакциями, особенно в криптовалюте и через региональные банки, позволил бы выявлять не только донатеров, но и симпатизантов, и агентов спящих ячеек, ещё до того, как они перейдут от финансовой поддержки к реальным действиям.

Россия выстраивает не просто оборонительный, а наступательный формат правовой суверенности, где любой капитал, особенно сомнительный, становится объектом пристального анализа.