Фильмы, фрагменты из которых мы смотрели на лекции
“Разнообразие документального кино”. По ссылкам можно также прочитать рассказы авторов о создании, что само по себе очень интересно.
“Вверх, вниз. История человека, который жил-жил да стал пикселем”, Андрей Сильвестров. Классная постановочная сюрреалистичная голова, которая выглядит совсем не документально. Но она абсолютно оправдана в рамках замысла и отлично собирает кадры видеоархива за десять лет. Такие эпизоды напоминают, что кино - во многом игра, и можно подходить к материалу очень свободно. И это удачный пример конструкции, придающей материалу форму и смысл.
“Звонарь”, Гриша Музуров. У фильма много достоинств, в числе прочего он мне нравится тем, что автор старался быть наблюдателем, но герой втянул его в общение, которое проявило одиночество героя и стало содержанием фильма. Пример, когда в голове был вроде бы правильный съемочный принцип, но автор понял, что он мешает, что надо снимать по-другому.
“Ушедшее”, Саша Патрунов. Лучше всего посмотреть, не зная, о чем будет речь. Здесь найдена очень хорошая ситуация, позволяющая поразмышлять об отношениях момента и его отражения в фотографии и кино. Фильм, вызывающий дискуссию. Интересно было бы как-нибудь поговорить о том, насколько возможно вводить зрителя в заблуждение, сочиняя ситуацию (но в интервью автор рассказывает правду). Пока у меня такой ответ: этот вымысел помог раскрыть часть реальности, личность героя и многое в его отношении к фотографии. Но я бы сильно потерял, если бы не знал, что история частично выдумана. Возможно, стоило написать это в финальных титрах. Или нет.
“Сон №9-2380 (ИК-6)”, Лидия Риккер. Мне кажется, этот фильм решает почти нерешаемую задачу: можно ли документально снять сон? Без помощи каких-то эффектов или анимации, а именно документально. Думаю, Лиде это удалось, ведь фильм - это и есть буквально сон героя, который говорит, что в тюрьме ему снится тюрьма. У меня есть теория, что настоящее документальное кино - волшебное, оно фиксирует невидимое, вещи, которые невозможно снять. Тут это так и есть: Лида с оператором ухитрились документальным способом снять сон. Чудо же. И мне кажется ценным, что они не прибегали ни к каким оптическим искажениям изображения. Только кое-где замедление, очень деликатная цветокоррекция (а не как сейчас любят)), и точнейший выбор объектов съемки, материализующих сны (например, плавящиеся гранулы пластика - кажется, что это и есть материя сна).
“Мое заключение”, Фаина Музыка. Документальное наблюдение за болезненным состоянием собственной психики и за постепенным выздоровлением. Тут в начале есть легкие искажения изображения, и они вполне оправданы стремлением передать помутненность сознания героя. Этим же отчасти оправдывается плохое качество изображения, возникшее из-за съемки на вебкамеры - техническое несовершенство органично становится средством передачи состояния героя.
“Тени твоего детства”, Михаил Горобчук. Тут тоже почти нерешаемая задача: можно ли документально снять собственные воспоминания о раннем детстве? Автор находит гениальное и очень простое решение - да, можно снять эти воспоминания в отраженном виде, предположив, что твой маленький ребенок переживает примерно тот же набор впечатлений, что и ты в детстве. Прекрасно, что тени, всполохи, блики оправданы и бытовой ситуацией - в деревне отключили свет, поэтому все сидят при свечах. Тоже, в общем, чудо - документальная съемка как будто собственных детских впечатлений.
“Мой французский фильм”, Дарья Искренко. В этом фильме мне очень нравится свобода, с которой все снято и смонтировано. А еще он подтверждает другую мою теорию о том, что метод съемки фильма тоже становится его содержанием, и то, как устроен процесс, каким-то образом влияет на результат. В фильме много разговоров со случайными людьми на улице, и они наполнены удивительной легкостью. Даша рассказывает, что это она вообще в первый раз осмелилась вот так заговорить с людьми и жутко боялась. Каким-то образом энергия этого преодоления превратилась в энергию фильма.
Продолжение
ниже.