Интересный
пост заметил у одного канала, озаглавленный как «Реформа МСУ vs «лепестковая нарезка» округов Госдумы». Там поднимается важный и, на первый взгляд, технический, но, на деле, исключительно политически значимый вопрос о связи реформы МСУ и характера нарезки одномандатных округов на выборах в Госдуму. Основная мысль этого материала в том, что поселковый уровень МСУ стал неожиданным сдерживающим фактором для реализации излюбленного приёма политической инженерии — «лепестковой» нарезки округов, а ещё, иначе говоря, джерримендеринга. Об истории и происхождении этого явления и этого сложного слова канал «Политтехнологи» недавно
писал.В целом, публикация верно подмечает причинно-следственные связи: там, где сохраняется двухуровневое МСУ, действительно наблюдается тенденция к отказу от сложной лепестковой схемы в пользу более логичной и управляемой «кустовой» нарезки. Это подтверждают свежие схемы от ЦИК, где, например, Екб, Самара оказались либо недроблеными, либо поделёнными по относительно логичным границам, без чрезмерного «вытягивания» округов к сельским территориям.
Однако как политтехнолог я посчитал бы необходимым внести уточнение, которое в статье лишь намечено, но не раскрыто в полной мере. А именно: не стоит обольщаться рациональностью и управленческим удобством как основным мотивом отказа от лепестковой нарезки. Да, действительно, управленческие сложности — это объективный фактор. Но ключевой драйвер изменений — это стремление центра к ещё большей управляемости и контролю, особенно в условиях новой архитектуры власти, где МСУ всё больше интегрируется в вертикаль.
Сохранение поселкового уровня — это точно не победа «местного самоуправления», это удобный способ сохранить управляемый актив на местах. Те же поселковые депутаты и главы — в первую очередь, теперь видятся как звенья в цепи административной мобилизации, которые, при сохранении лояльности, могут быть эффективно задействованы в избирательных кампаниях. Их участие в выборных штабах, контроль за УИК, работа с местным электоратом — всё это важные элементы административного ресурса.
Именно поэтому в ряде регионов, где удалось сохранить двухуровневую систему МСУ, отказ от лепестковой схемы стал возможен: вертикаль, в лице кураторов выборов, чувствует себя уверенно, имея в распоряжении устойчивую сетку лояльных акторов на местах. В таких условиях нет необходимости искусственно «размывать» крупные города сельскими территориями — достаточно грамотно «упаковать» округа и обеспечить привычную управляемость.
А вот там, где МСУ одноуровневое, там лепестковая нарезка по-прежнему востребована. Не потому, что это удобно или эффективно, а потому что это — способ нивелировать опозиционное голосование засчёт сельских округов. Это классическая инженерия, направленная на достижение предсказуемого результата. А управленческие сложности, возникающие при координации разных территорий, там решаются засчёт прямого административного давления с учётом местной специфики.
Так что реформа МСУ и новая нарезка округов — это не борьба за удобство или демократию, а очередной виток адаптации избирательной машины к изменяющимся условиям, адаптации сверху. Механизмы остались прежними, а вот конфигурация — более тонкая. Ставки слишком высоки, чтобы полагаться на электоральную спонтанность. Поэтому и МСУ сохраняется, чтоб придать видимость, но при административном контроле. Теперь этот контроль стал чуть более утончённым, но и более крепким…
Там ещё мелькает статья «Ведомостей», что точно фиксирует важные тектонические сдвиги в избирательной географии, но рассматривает их, скорее, как логичный управленческий выбор. На деле же речь идёт о политической адаптации власти к новым условиям, где сохранение части поселкового МСУ — не жест доброй воли, а рациональный шаг ради сохранения управляемости и электоральной предсказуемости.
А джерримендеринг, как инструмент, никуда не делся — он просто стал более гибким.
➡️
Задать вопрос или предложить тему ➡️
Поддержать канал донатом ПОДПИСАТЬСЯ ✅ Telegram-канал «Политтехнологи»