***
Курчавость скудного стола
Гадливость радостного горя
И в этом всём моя вина
Венец с вином и крест у моря
Она не думает о нём
Ни днём ни ночью
Кот учёный
Печёный с яблоком во рту
Натрём на три от части доли
Рождались мы
Во тьме утроб
Как утро жизни
Дальше слово
Отец величеством из злоб
Тромб оборвался
В смерти поле
Вернее то что под землёй
Идем на бой
Убой
Домой

И там икона ищет сына
Она и мать
И бог
Картина

Не бойся скорби
Я с тобой

Сергей Алехин
26. 04. 25.

БУКЕТ ИЗ ПТЕНЦОВ

День голодный, я холодный,
солнце лижет мне бока.
Написать бы стих свободный
да красивый - на века
иль на веки хлопок неги
опустить, чтобы забрать
красоту, фонарь, аптеки
и промокшую кровать.

Не ищите, тайте, знайте,
что вся музыка в сердцах,
вы любовь не выбирайте,
выбирайте только страх.
Вот алтарь горит в квартире,
вот детишки в пустырях.
Поэтичное в вампире
то, что сохнет на губах.

Я липучка-приставучка,
ты кому меня отдашь?
В мире есть одна хлопушка,
разноцветная гуашь,
есть черёмуха и муха,
рыба есть и книжный строй,
и собака есть, и шлюха,
красный, чёрный и слепой.

Мне так нравится пить воду,
хлеб жевать и вдаль смотреть.
За холмами голос моды.
За плечом моим медведь.
Одинокие свирели -
брат с сестрой, как сон и смерть,
мне мелодию пропели
о птенцах, что ищут жердь.

Сергей Алехин

Меня крайне сильно раздражают люди, которые едут в метро: любят новости, шансон или вакханалию блогеров, но не имеют возможности приобрести наушники. В аду у них отдельный котёл.

МАРМЕЛАДНЫЕ АСТРЫ

Я цветов столько видел во сне,
что пора свой высаживать сад.
Мои мысли всегда о весне,
даже в день, когда льёт снегопад.

Даже в день,
когда мёртвый мой дед
свою песнь мотылькам напоёт.
Я с цветами встречаю рассвет.
Я цветами топлю белый лёд.

И гортензия в лёгких моих
заставляет дышать этот склеп.
Я сиренью пишу этот стих,
оставляя сиреневый след.

Всё цветы, лепестки и листы.
Пусть фиалки укроют мой лоб.
Со мной в вечность уходишь
не ты,
а цветы, что украсили гроб.

Сергей Алехин

КАМЕО КЛИОДНЫ

Красота в глазах смотрящих.
Где-то пьяная звезда
то мерцает светом спящих,
то потухнет навсегда.

Мир из формул, строк и правил.
Обойди три раза дуб.
Где же правду ты оставил?
Выпал первый млечный зуб.

Мне же снятся ведьмы, Боги,
но ведь сон важней, чем быть,
потому что суть дороги -
путь, который не забыть.

И старик сидит на стуле,
голова его в меду,
как на вечной партитуре
ноты милые найду,

так и он в молитве к чуду.
Музы музыка играй.
В красоте пусть жить я буду.
Красота - Эдем и рай.

Не боюсь я. Смерть ласкуча
и певуча, словно трель.
Солнце прячется за тучи,
а за солнцем мой апрель.

Сергей Алехин

Я наконец-то дочитал Рохитона Мистри "Хрупкое равновесие".

Книга рассказывает больше не об истории Индии в её сложные времена, а скорее о том, как люди способны оставаться людьми, не смотря на все горести и испытания, которые тяжёлым грузом ложатся на их плечи (не все на это способны).

О, мои милые, сколько переживаний было о героях, сколько волнений, сколько негодования от осознания какой-то титанической несправедливости.

Эта та книга, в которой персонажи становятся твоими близкими друзьями со своими странностями, искренностью и собственной философией с общими традициями.

Кстати, о традициях и культуре Индии. Для меня они были чем-то далёким и странным, но прикоснуться к неизвестному - особенное удовольствие. Я не люблю Индию по множеству причин, но есть в ней какое-то очарование, отчётливо я это понял после прочтения.

Книга написана простым и понятным языком, однако, за счёт этого она обширна и просторна. Вы не будете спотыкаться о стилистические изыски, напротив, храбрые читатели побегут по страницам, сломя голову, ведь "кто не спешит - тот опаздывает".

Посоветовать "Хрупкое равновесие" я могу только тем людям, которые способны без страха посмотреть в лицо жестокости нашего прекрасного мира, тем, кто не отвернётся, не спрячется в пузыре безопасности и доброкачественной гармонии исключительно со светлой стороной жизни.

Замечательное произведение. И вот, как мне кажется, самая центральная цитата из книги напоследок:

"Нужно удерживать хрупкое равновесие между надеждой и отчаянием. – Он помолчал, обдумывая сказанное, и заключил: – Да. В результате все решает равновесие."

А теперь кратко о лоскутах одеяла:

- Дождевые черви лезут из трубы.

- Вкусные и сочные апельсины после изнасилования.

- Не вешай их.

- Сними штаны, парень. Докажи, что ты не мусульманин.

- Обгаженный ребёнок в холодильнике.

- Собака любит есть обезьян.

- Волосы, волосы и ещё раз волосы. Так и до безумия дойти не долго. А, дошёл.

- Мистри, почему ты всех убиваешь?

- Кастрация населения Индии без их согласия.

- Хозяин нищих не Бог, а человек.

- Чай и лепёшки семьи, которая создала себя сама из одиночества и скорби.

И многое другое.

9 из 10 швейных машинок

Приятного чтения!

ЭТОЙ НОЧЬЮ Я СБИЛ ЧЕЛОВЕКА

Этой ночью я сбил человека.
Этой ночью меня кто-то сбил.
То ли бэха, а то ли комета,
в ней улыбка водителя - мил

он был с жизнью. И сны приведений
ему виделись вместо дорог.
Я же пал, ободрав плоть коленей,
перед ним. Человек или Бог?

Суть не важно. Я сбил человека.
Этой ночью меня кто-то сбил.
Проживи же ещё ты пол века
и признайся убийце в любви.

Сергей Алехин

Мама скинула фотографии пространства, что за домом. Там живёт весна.

ЛАДОНЬ НА ШЕРСТИ

Обними моего зверя,
накорми и погладь рукой.

Не укусит.
Ты же мне веришь?

Он у клетки воет с тоской.

Он пытливо нос задирает,
рыщет, словно потерян в лесу.

Зверь своей же дороги не знает.
Не найти ему даже тропу.

Он высок и горбат, с оскалом,
что стремится к шейной руде.
Ему мало осталось.
Мало!

Только смерть -
как финал
в судьбе.

Дикий взгляд нагоняет холод,
злобный дух разрывает плоть.

Загляни мне в глаза - там омут,
там сидит тот кто знает,
что голод -
это способ себя побороть.

Ты не бойся, ведь он не укусит.
Приласкай его шерсти бунт.
Он тебя никогда не отпустит.
Так он в жизни почувствует грунт.

Будет псом - не голодным зверем.
Будет руку лизать языком.

Приласкай его.
Ты же мне веришь?

Он в тебе лишь
найдёт свой дом.

Сергей Алехин

***
Хрустальная слеза
ни есть
хрусталь.

Мы - сборище
поломанных игрушек,
а жизнь не чаша,
наша жизнь - спираль.

И колоннада
в море, что осушим.

Куда идёт старик
по берегам?

Во что он смотрит?

Где
зарыта
кошка?

Меня терзает прошлость -
это срам,
но я сижу на кухне:
там окошко

и Бог в углу,
как стильный брадобрей,

и эхом чайник
просит пониманий.

Я буду дальше.
В будущем сильней.
Потом мой путь
от кухни и до спальни.

А там синица
прячется в руке,
но мне всегда
был ближе милый аист.

Я спрячу грусть
в промокшем табаке,
а вы курите,
с дымом опускаясь.

Сергей Алехин
21.04.25.

ЧЁРНАЯ КОРОВА

(свободный)

Пятилетняя девочка
в розовом платье
ощипывает дохлого кота,
предварительно
окунув его несколько раз
в железное ведро с кипятком.

Самые сухие волосинки
с его хвоста
она складывает ровной дорожкой,
которая медленно ползёт
к разбитому утиному яйцу,
словно гусеница
из АфриканскиХ пустот.

Бородатый бармен
засовывает в нос
девочки
радужную коктейльную трубку,
и она в миг снюхивает
гусеницу,
выпуская
ртом
лёгкий шелест
крыльев насекомого.

Когда я смотрел на это всё,
рядом
мёртвый старик залез
своими дряхлыми ветвями
в ширинку молодого гомика,
косящего под бабу.

Я заказал чашку американо
и малиновый чизкейк.

Под ногами вонял силос.
Вместо девочки
стояла чёрная корова,
фыркая ноздрями в радужный туннель.

Это я привёл её сюда.
Это я буду пить чёрное молоко.

Сергей Алехин

ВСЕМ ТЕМ

Я счастья попрошу, но не себе,
а тем, кто был со мною рядом,
кто прикоснулся к тающей звезде,
кто птицей плыл над райским садом.

Я счастья попрошу у всех Богов.
Дай смелости и времени частицу,
а я продолжу петь под потолком
в надёжной безнадёжности разбиться.

Дай силы им для будущих побед.
Дай красоты из окрылённой сути.
Они прошли со мной так много бед,
что эскапизм их спрятался от мути,

от тошноты, от вязкости зеркал.
Пусть помнят всё и все не забывают,
а я, как Франкенштейн, ведь я создал,
что дети их когда-то разгадают.

Сергей Алехин

Иногда
мою грудь
жрут чёрные черви,
единственное
временное спасение -
это литература
и любовь.

СУМРАК МИНЕРВЫ

Я не святой, но почему тоска
меня журит за сумраки Минервы,
а на губах моих улыбка, как оскал,
ведь я поэзией ласкаю свои нервы.

Разбиться в ярости, любить и воспевать
всё, что сокрыто мантией таланта,
я взглядом падаю в небесную кровать
и провожаю призраков щенячего азарта.

Вдыхаю в грудь увядшие цветы.
Танцуют люди на могилах своей веры,
а мне приснится ангел, но не ты,
летящий под крылом забытой эры.

Сергей Алехин

ВСЕ ГРЕЧЕСКИЕ БОГИ ПЬЮТ ВИНО

Все греческие Боги пьют вино
и ловят рыб в границах Кардамили,
целуют девушек, ведь девушек любили
не только мы, но и они. Давно

уже не слышно шума тех мечей,
что выковал Гефест руками неба:
они хотели мяса, зрелищ, хлеба,
а мы хотели вечер у морей.

И устрицы, оливки и закат,
границы мира, скрытые восходом,
а в вечность убегают год за годом -
пророки солнца с нами говорят,

но что в словах, что в спелости оливок,
когда в груди твоей засохшие холмы,
мы далеко ушли от боли, от беды,
но всё ли это в самом деле было?

Сергей Алехин

Стало легче от осознания, что я такой не один.

«Врач сказал, что я серьезно болен и нуждаюсь в лечении. А как же я тогда буду творить?»

Однажды я пошел к психотерапевту. В моей жизни происходили события, которые с некоторых пор стали повторятся регулярно, и я решил: «Все, мне нужна психотерапии». Войдя в кабинет, я спросил у доктора: «Как вы считаете, может ли этот процесс повредить моему творчеству?» и он мне ответил: «Что ж, Дэвид, буду с тобой честен — может». Я пожал ему руку и вышел.

Дэвид Линч

СЛЕПЫЕ СОВЫ

Слепые совы пьют вино
из спелых ягод звёзд на небе,
а мне и грустно, и смешно,
ведь отражение, как леди,
со мной в попытке станцевать
и этот танец, словно вата.
Всю жизнь учился умирать,
но кто научит жить, как надо?

Деревья - пьяные друзья,
они гуляют в тихих парках.
Кто говорил, что так нельзя?
Не помещаясь в старых арках,
они идут всю ночь ко мне,
чтоб я привил им соки жизни,
а я не вижу, я во сне,
тогда, пожалуйста, поближе

вы подойдите, ткнув мне в грудь
своими пальцами друидов,
и укажите Млечный путь,
не помня пламени обиды,
чтоб я спел песню о луне,
чтоб я был громче этой ночи.
Вон крылья сов блестят в вине.
Их мрамор глаз для сердца зорче.

Алехин Сергей

Приятного чтения вам и тепла❤️

Я никогда не полюблю человека сильнее, чем уже любил. Я никогда не исправлюсь, не стану более округлым. Познать себя, чтобы понять мир вокруг. Быть честным до последней точки, до неуместной запятой. И что это? Яд? Тогда я буду травить себя до тех пор, пока не стану крепче. Пить слёзы змей и умереть в окрестностях Неаполя. Мне кажется, что это всё глупость, но если истины не найти в этих лабиринтах Минотавра, то что остаётся несчастным и брошенным своими Богами? Только создавать ядовитую глупость.

Сегодня вечером постараюсь выложить новый рассказ.

КРУЧИНА

Так грустно мне, что хочется скулить.
Уже тепло, влюблённые рисуют
всё то, что мы хотели повторить,
но творчество меня ко всем ревнует.
А я - каблук. Всё будет хорошо.
Не у меня, наверно, но впервые
я чувствую: во мне всё зацвело,
и то ли сад, а то ли гробывые
симфонии. Цветы. Цвета. Цвету.
Ловлю паничку в образах прохожих.
Я никого на свете не люблю,
тем более себя. Придурок.

Боже, храни всех тех,
кто мимо прошагал,
кто был со мною добр,
кто улыбался.

Не человек,
не сын,
не парень,
а шакал,
но я действительно
во всём всегда старался.

Быть понятым старался.
Быть мудрей.

И это всё сжирает моё слово.
Пусть я корабль в отсутствии морей,
но создан для чего-то я другого.

Быть птицей.
Кладбищем.
Сверкающим стеклом.
Быть псом дворовым.
Фонарём.
Поэтом.

Но только плоть дырявая
с веслом
и я смотрю
на то, что было светом,
что морем было,
океаном,
глубиной.

Песок курчавит палубу и шлюпки.
И я иду с душой своей больной
по улицам к костлявой проститутке.

Сергей Алехин
16. 04. 25.

Когда-нибудь головные боли меня добьют. Это каждый раз невыносимо.

Когда я злюсь на человека, что случается довольно редко, то стараюсь увидеть не мерзкое хлебало цвета мяса форели, а ребёнка. Да, так просто. Я мысленно откатываю человека до состояния невинной красоты и обнажения характера. Допустим, что на вас орёт начальница. Вы закипаете, вот-вот взорвётесь в ответ, но... Эту женщину держала на руках мать, целовала её пухлые щёки, а она смеялась или плакала. Потом играла в куклы. Любила и любит сладости. Милый ребёнок. И взрываться уже не хочется. Рождается желание обнять и спросить: "А как звали щенка в твоём детстве?"

"МНЕ ВСЁ РАВНО"

Слова мои и голос мой,
а всё вокруг давно чужое.
Я не ищу души покой.
Мне ветер шепчет что-то злое,

и злоба - признак есть людей,
и проба призрака от Бога,
я - капитан без кораблей,
а впереди моя дорога.

Так значит, в бездне веселей.
Рога быка - есть что-то свыше.
А я кричу - меня не слышно.
Есть свет, что в сумраке теней.

И это всё - мои слова,
я тку их, словно паутину,
не превратить бы жизнь в рутину.
Важнее сердца - голова.

Меня же мучает другое:
кому о звёздах рассказать?
Я в мёртвых вижу это злое,
что ветер шепчет мне опять.

И красота есть что-то возле
того, на что я посмотрю.
Глаза не видят. Это после -
я с треском вереска горю.

Сергей Алехин

ЗАСТОЛЬЕ

То ли солнце скребётся в тени,
то ли книги живыми словами
провожают меня до зимы.
Вилки мирно смешались с ножами.

Пой же песню, Святой Михаил,
обнимай эту женщину в чёрном.
Её имя давно я любил,
а вся память похожа на порно.

Детвора всё конфеты жуёт -
это верно полезно для счастья.
Гости времени временно тут.
Набивайте старые пасти

вы все мясом, салатом, вином.
Мне не нужно уже угощений.
И прошу я у вас об одном,
чтобы не было слов и прощений.

Веселитесь, живите, ведь вы
позабудете имя и строки.
Моё сердце скребётся в тени,
чтобы вылезти в царстве осоки.

И когда-нибудь вас погребут.
И когда-нибудь вы отойдёте.
Я был рад, ведь избавил от пут
своё тело, но вы не поймёте.

Оставляю стихи и слова,
голоса, что дырявее ночи.
Отвлеките от смерти глаза.
Прочитайте на память стишочек.

Сергей Алехин

СУМРАК

Он смерти сын
и муж ночных теней,
и потому неведомо людское.

Короной павших
старших королей -
всё прячет страх
в сыром
собачьем вое.

Глазами тел,
что нежатся в садах,
руками звёзд
и сладкими губами
он страсть несёт
в серебрянных устах,
чтоб прах от праха -
так рождают пламя.

И пламя это
тщетится познать,
когда во тьме гореть,
когда пророчить солнцу.

Он жизни враг,
но учит воскрешать.
Смотреть в него,
как встретить незнакомца,

что близок сердцу,
духу и словам.

Мой брат,
мой друг,
о, милый мой
потёмок,

куда пойдём с тобой?
По чьим пирам?

Мой ангел крыш
и музыки потомок.

Сергей Алехин

14. 05. 25.

***
У домов есть рот.
У холмов - глаза.

Птичий
третий
взвод

просится назад.

Задом наперёд
прочитай букварь.

"Я" стоит и ждёт.
"Я" себя не жаль.

Ноги в чей-то стук.
Звук похож на жизнь.

Не хватает рук.
На кровать ложись.

Спи и сны смотри
о любви былой.

Посчитал до трёх:
снова молодой.

Не кури, не пей.
Ешь обёртки лиц.

Скопище зверей.
Сборище девиц.

Словно молодой,
хула и быки,
звёзды надо мной
прячут мотыльки.

Корка. Чешуя.
Человек-мигрень.
Сшитый для себя
бесконечный день.

"Я" ещё живой.
"Я" чего-то ждёт.
Словно молодой,
провожай полёт

взглядом слов и сов,
мысли дурака.
Говори: "Пришёл",
и кричи: "Пока".

Сергей Алехин
13. 05. 25.

ВОПЛЬ БЕЗЪЯЗЫКОЙ МАРТЫШКИ

Расщепи меня, как сахар,
как глюкозу расщепи.
Голос мой - остаток праха,
переносица зимы.

Дай до неба дотянуться,
дай попробовать букварь -
это всё кому-то нужно.

Этот
кто-то,
мне Вас жаль.

Страус шеей застревает -
в телефоне тишь да гладь.
Надо мной звезда мигает,
просит в хаос поиграть.

О любви, конечно, слышал, -
песни алых кирпичей,
в жизнь зашёл и сразу вышел,
ты ничья и я ничей.

Я не верю в смерть людскую.
Я не верю в свою скорбь.
Дайте вас я зацелую,
обглодаю, словно кость.

Что во мне такое зреет?
Человечество в пыли́.
Бог стихи писать умеет?
Если нет, то сам пиши.

Может быть, ему не надо,
может быть, устал и спит.
В жизни лучшая награда,
когда сердце говорит

с той, что носит отраженье,
с той, что верит в то, что есть
в мире славное сраженье:
ткать слова из букв-невест.

Сергей Алехин

Моя хорошая знакомая и преданный читатель Настя Пашко озвучила мой стих, подарила ему голос и музыку. Спасибо тебе.

Дописал новый рассказ. Осталось отредактировать и подправить.

Открытие месяца

НОКТЮРН СОЛНЦА

У красоты есть два нутра:
одно зарыто в твоё имя,
другое
пахнет, как весна,
когда знакомишься впервые

с ночами звёздными в глуши,
и только ветер шепчет чувства,
а ты ищи, мой друг, ищи
всё то, что в будущем искусство,

всё то, что трудно уловить,
ведь руки созданы не небом,
а тем, что помогает жить,
все руки созданы для хлеба,

и значит,
вера - дежа вю,
мои слова:
слова немые,
мне всё сложней
изречь - люблю,
чем в тот момент,
когда морские

просторы лезли мне под грудь,
когда просил ноктюрн у лета,
и оставалось мне вдохнуть
припев и солнца два куплета.

Сергей Алехин

***
Как хорошо быть котом:
лежишь,
лижешь яйца.

И плевать, что потом,
и плевать, где
остаться.

Коту не нужен дом,
ему нужно пространство,
чтобы вилять хвостом,
чтобы с котами
драться.

Шкура вся в шрамах,
глаза нет,
в поисках всякой еды.

Кто-то задумается:
"Сколько же лет?"

Но он из котов молодых.

Кто-то покормит,
кто-то рукой
шерстку погладит больную,
но вряд ли когда-то
кто-то поймёт
зверя судьбу шальную.

Сергей Алехин

Вчера в районе одиннадцати часов вечера в Мурино вырубили свет. Это длилось от десяти до пятнадцати минут. Я всегда любил темноту. Но знаете, что произошло? Все люди небольшого дворика вышли на балконы. Нет инфо шума, отвлекающих вещей: телевизоров, приставок. Они были, как светлячки с фонариками. Кто-то танцевал. Некоторые общались. Пели песни. И это было прекрасно. А потом вернули свет...

SOЙKA

Не тоскуй, не люби, не просись,
ведь тебя позабудут, и вскоре,
как и ты позабыла их жизнь,
утони в своём собственном море.

Только тень от увядших цветов.
Только сладкое слово "разлука".
Из груди наподобие звука,
когда двери коснётся засов.

А в окне, за стеклом, от стекла
отлетают все ангелы снега,
но куда и в какие края? -
под колёса души человека.

Не тоскуй, не люби, не просись -
это просто ещё одно бремя,
человека вернёт только время,
ты глазам изумрудным приснись.

Сергей Алехин

Бог создал человека по своему образу и подобию. Но это замкнутый круг, ведь человек поступил точно так же с Богом.

ЧЕРНИЧНЫЙ ПУНШ

(свободный)

Когда уходишь в сумерках
бродяги - солнечного света,
видишь, как дома закрывают
свои глаза, словно так и бывает,
словно жизнь внутри замирает
вместе с сердечным ритмом
каждого гения при новом мазке
на полотне Ван Гога.

Цветочный аромат устремляется
к небесному мягкому пюре,
а вокруг блуждают зоркие
глаза бывших заключённых
в своих сильных чувствах.

Шрамы на запястьях зарастут.
Шрамы на шее зарастут.
Земля могил зарастёт.

Я буду той землёй,
пока бумажный змей
пролетит расстояние
равное отметке
двух молодых локтей
на нарисованной карте
в небольшой песочнице
в парке.

Обними меня, босая.
Поцелуй и пролей воск
на мою душу,
чтобы я мог танцевать
оперным призраком
в лунном слиянии
со временем,
которое было настоящим,
но стало прошлым.

И каждая прошедшая любовь
будет выпита до дна,
имея привкус черничного пунша.

И каждое тело я вспомню,
как добрые глаза моего
ушедшего в никуда отца.

Этот вечер расскажет обо мне,
что дышит такими же глазами,
устремляясь в путь.

Я забудусь в случайном поцелуе
с иконой, что ходит по миру
в одной белой рубашке.

Я усну.
Но и я же проснусь.

Сергей Алехин

Придётся ещё подождать

Привет, дорогие друзья!

Этот пост по большей части направлен на ту часть аудитории, которая планирует опубликоваться в третьем номере «Процесса». Сообщаем, что набор рукописей на номер остается открытым до конца этой недели, то есть до 13 апреля. Все рукописи, присланные после этой даты, останутся без внимания.

Все, кто уже прислал свои тексты и ждет ответ, обязательно его получит в порядке очереди. Спасибо всем за внимание к проекту! Стараемся на будущее лит. процесса вместе!


P. S. И не забывайте, что мы принимаем к публикации только те рукописи, которые либо не были опубликованы, либо могут быть удалены с ресурса/группы/канала в случае принятия в «Процесс».

ИЩУ ТЕНЬ

Меня грызут не муравьи,
а что-то схожее со словом.
Глазами впился в фонари.
Себя я вижу в чём-то новом.

А за спиной крадётся тень.
Не бойся, мы с тобой едины.
Под коркой черепной мигрень
рисует памяти картины.

Сижу на лавке у домов,
читаю Зусака и лица.
И тень ушла в ту глубь дворов
да, не попробовав проститься,

меня винит, что я не с ней,
что голос мой стихами сдавлен,
а я другой, а я нежней -
вот потому я тут оставлен.

Она ревёт, она рычит.
Не человека тень, а Бога.
Во мне проснулся аппетит,
и я глотаю связку слога.

Вернись ко мне, я всё пойму.
Мы будем лить на почву небо,
искать углы в дурном кругу,
и вдохновенью верить слепо.

Сергей Алехин

А теперь я пошёл пить кофе и пересматривать Линча "Внутренняя империя". Если вам понравилось, поставьте какую-нибудь реакцию, чтобы я понимал, что такой формат вам интересен. Спасибо. И доброго вечера.

Сердечко, вернись (Эмма Хаук)

Я сегодня почитаю вам что-нибудь из стихов, если вы не против.

P.O.R. НО

Искусство залито всё спермой,
и девушка плачет с портрета -
её оскорбили Минервой,
сказали, что чёрное лето

охотится на филантропа,
тропинки по швам у шинели
вдоль улиц, где мрамор и злоба,
грачи свои строки допели.

А мне по глазам эта морось.
Искусство рождает пороки,
дороги, пути - Уроборос.
Расскажут о нас в некрологе:

как свежая зелень на Финке,
как мятная сказка в коктейле.
Сдувал с мягкой кожи пылинки,
оставив их всех на постели.

Всё порно: поэзия, тело;
твоё - что-то близкое к Богу.
Закрашу лик иссиня-белым,
хоть взгляд мой подобие Фогу.

Оставлю скелет свой вне шкафа,
а органы где-то в Эрарте
запрячу. Айтматова "Плаха".
Акбару найдите на карте.

Сергей Алехин

ОКНО ВО ДВОР

(свободный) 

Хичкок сосёт свои жирные пальцы,
когда последнюю 
мёртвую птицу 
на мусорном баке 
доедает рыжий кот. 

Это окно во двор.

В равной степени, 
как я смотрю 
сквозь него
своими
стеклянными глазами 
на мир, 

так и мир смотрит 
сквозь него
на аморфного меня, 
трогая светом 
фонарных столбов
кожу из мрамора, 
кожу бывшего джанки. 

Я вдыхаю кислород
и вынимаю вены
из своего тела. 

Пока звёзды играют 
джаз
на аорте 
душной городской
бесконечности, 
молодой человек 
с чернилами
на подбородке
дрочит 
в чашку кофе 
своей возлюбленной, 
и страсть 
его льётся потоком
белоснежной лавы. 

В моргании глаз
притаилось 
неизбежность. 

Эти обшарпанные стены 
слышали 
великие фразы Иосифа, 
пока того не выгнали 
из родной страны;

видели
робкие шаги 
мученика 
слов христианства. 

А я смотрю, как 
ребёнок 
гладит 
того рыжего кота, 
что не голоден. 

В моргании глаз
спрятана пустота
души. 

Прикрой 
алую розу
сердца
ладошкой - 
пусть 
это заметит 
только мир
через окно во двор. 

Сергей Алехин

Чувствую жирную усталость, но я не могу определить: она не телесная, не моральная, не духовная. Какая-то угрюмая вязкость. Бессилие и обнещание.

НЕЧТО ИЗ ДРУГОГО МИРА

В узловатой чаще сна
муза, музыка и тень,
в день, когда ты влюблена,
милая моя мигрень,
я рисую лишь цветы
на окне стоят и бдят,
этот мир - всё это ты,
и слова твои сопят,
словно маленькие мы,

словно
гром
гремит
в горах,

я искал в тебе узлы,
чтобы связывать свой прах,
чтобы быть одним из Вас -
всё поэзия, стихи,
слишком много,
словно пас
это стадо кутерьмы,

возвратись домой из сёл,
деревянный липкий Бах
охраняет мамин стол,
про любовь скрипит в зубах,
это маленькая смерть,
фотография отца,
в фотографии сирень
без начала и конца.

Всё поэзия, всё сны.
Я слова и между слов.
В день, когда мы влюблены
в лики сказочных послов.

Этот мир отстроил Бог -
вон он спрятался в углу,
человеческий мой слог,
но его я не пойму,
потому что зеркала,
у кровати, надо мной,
я и сам, как зеркала
отражаю путь домой.

Сохрани мои слова.
Красоту мою брани.
Я и тело, и душа,
и небесные огни.

И отец, и мать, и сын,
я и камень, ветер я.
Эту музыку храни
по карманам бытия.

Сергей Алехин

Первый свой кофе я выпил из большой и жёлтой кружки отца. Оно было с молоком. Мне понравился этот вкус. Сейчас я не представляю жизнь без кофе, но если его не будет - она продолжится, просто без чего-то важного и любимого. Так было и с отцом.

И вот он я - голый еду в игрушечном автомобиле по пыльной дороге к кладбищу, рядом пшеничное поле золотистого цвета, мыши в цилиндрах и с тростями бросаются под колёса, а в этот самый момент на панели автомобиля сотни голов моего отражения качаются из стороны в сторону. В районе паха зарождается приятное чувство. Туман в детском саду. Девочки до пяти лет задирают платьица перед резиновыми голубями, а рядом родители совокупляются слишком пьяные, чтобы что-то получилось. Кто-то солит и перчит свой обрубок руки с торчащими жилами и костями. Друг с бивнями моржа сосёт мой член, протыкая ноги, но вместо крови выходит оранжевая краска с ароматом заварного кофе. Красивое слово цветы. Это она, но старая. Цвета цветов. Ей сложно ходить, поэтому сидит в кресле с варёным раком на плече. Леденец с прилипшими гнилыми зубками разбивает окно. Армия сиамских близнецов карликов верхом на красном коне или в раме. Мама мыла. Мыло. В тёмный лес по тропинке. Тысяча диких котов, но пахнет палёной свиньёй. Слепота. Доски и топор. Пещера странной формы в позе вкусного и сочного мяса. Внутрь по оливковому маслу до шипения.

Она похожа на мир до рождения. Тут жарко и темно. Тут холодно и всё чересчур яркое. Моё тело - это фонарь с разбитой оболочкой. Запах сладко-кислой корицы. Туннель иногда дёргается, сжимаясь и разжимая. Под ногами фото улыбчивой девочки. С потолка вишнёвой змеи свисают мёртвые бобы фасоли. Орут. Просят жить. Курить и мастурбировать запрещено. Из яичной скорлупы ползут огромные дождевые черви. Я смотрю на кольца, как в разрезе дерева. Везде раскиданы кости тех мужчин, что были тут, а рядом их лопнувшие сердца - гниющие и никому ненужные. Она хранит их. Поёт колыбельную своим фиалковым голосом. Волшебный вход к небу. Снова в туннель. Кто-то режет спину ржавыми ножницами. Больно, что можно... Что можно? Череп лошади лезет из моего живота и поёт о увядших цветах. Аборт, мальчик! Младенец тащит во рту фиолетовый вибратор и виляет рыбьим хвостом. Я в перчатках со скальпелем. По телевизору показывают бокс с нежным сырым стейком, но вместо гонга несётся стон. Мои ноги похожи на аллею с повешенными собаками, что качаются от ветра. Я не могу идти. Сладкая вата тает. Качаюсь. Волна клинового сиропа сбивает меня. Моё тело лопается. Взрыв. Части полярных звёзд повсюду. Мёртвые дети вешают новую петлю, когда мой горячий снег обнимает их. Вселенная обращается ко тьме, чтобы спастись от звёзд. Данте. Стук сердца под мелодию мескалина. Грибы и кактусы. Мёртвые огни. Слепой туман.

***
Я очнулся утром на бархатных отходах. Рядом со мной лежит голая и всё ещё прекрасная Ева. Стереосистема играла что-то из джаза. Я потерян. Меня тошнит. Встал и выпил всё вино из бокалов. Этот козёл перепутал таблетки.

Вот оно - то, про что я думал. Ангел с адом внутри. Столько горя, смертей, обид, измен и трагедий носит в себе эта красота.

Я посмотрел на девушку. Всё так же молода и красива, как и вчера. Даже больше. Она расцвела, приобрела форму любви. Истинной любви без прикрас.

Быть одним из них? Костями с разбитым сердцем? Отдать себя ради этого? А, может, мне чертовски повезёт?

Я лёг с ней рядом, обнял и поцеловал эти медовые губы, после чего вырвал своё сердце.

Сергей Алехин

ПОГРУЖЕНИЕ

"В тот же миг Алиса юркнула за ним следом, не думая о том, как же она будет выбираться обратно."

- Льюис Кэрролл.

***
Я зашёл в тёмную комнату. Мои руки сразу же начали нервно шарить по шероховатой поверхности стены. Несколько раз пальцы в спешке натыкались на одну и ту же розетку, но я вовремя отдёргивал руку.

Мне казалось, что будет довольно некрасиво с моей стороны так тупо зажариться в чужой квартире без каких-либо объяснений.

Через пару минут глаза привыкли к этой тьме, но я всё ещё перемещался на ощупь. Добрался до большого дивана и сел на него, сбив что-то со стола. Это "что-то" упало на мягкий ковёр.

В комнату осторожно вошла она.

- Влад, ты тут?

- Да, задумался на диване.

- Что без света?

- Мне так спокойней. Если хочешь - включи.

По истечению нескольких секунд раздался щелчок. Стены и дорогая мебель показали себя, объявив своё право на пространство комнаты.

"Вот срань!" - подумал я.

- Ух ты, у тебя так красиво, - удивилась, стоявшая у входа, коротко стриженая девушка.

И действительно: мебель ручной работы, телевизор размером с аэрохоккей, кожаный диван, шоколадная портьера, шкафы, картины со всех сторон - всё это было слишком изысканным, а если быть точным, то более дорогим, чем мой внешний вид мог себе позволить.

Всё же хорошо иметь богатых друзей, которые могут одолжить тебе квартиру на ночь.

- Кем ты работаешь? - спросила девушка, всматриваясь то в одну картину, то в другую.

- Ева, если я тебе скажу, то меня уволят, - ответил я, поднимая бутылку красного вина с ковра.

- Бандит? - улыбнулась она.

- В точку. Выпьем?

- Давай. Ой, а можно включить? - Ева кинулась к стереосистеме, что стояла в углу.

- Чувствуй себя как дома, - ответил я, наполняя бокалы вином.

Запел какой-то парень приятным хриплым голосом. Ева начала ему подпевать, устремив свой взгляд на меня. Как же она молода и прекрасна: слегка курносый нос и лисьи глаза, но кроме внешности в ней было и что-то другое, что-то цветущее, но сломанное.

Я поймал себя на мысли, что хочу испить её до дна, жадно глотая каждую каплю, словно она - это напиток божественного вкуса и аромата; что хочу целовать её ключицы, обнимать ноги, стоя на коленях, но вместо этого - тупо улыбнулся.

- Влад, у тебя чудесный вкус!

Она подлетела ко мне, как мотылёк к лампе, и впилась в губы. Внутри началось приятное брожение. Я пропал. Что делать? Бежать? Куда?

Отпустив этот неожиданный поцелуй, она посмотрела на выключатель, а потом на меня.

- Минутку, - попросила она.

- Не больше.

Когда свет погас, я достал несколько таблеток из кармана брюк и закинул их в себя. Виагра лишней не будет, тем более, её мне дал мой знакомый богачей, а он знает толк в различных препаратах.

И вот она рядом. Снова поцелуй - слаще, чем предыдущий. Её тело растеклось по моему, словно топлёное масло.

Рука залезла под платье. Упругая и слегка прохладная. Я сжимаю её, формируя свою эрекцию, как гончар создаёт форму кувшина. Сердца бешено стучат друг к другу сквозь грудные клетки, но никто их не выпускает.

Не могу сдержаться и каменными пальцами медленно вползаю в её женскую природу телесного облика. Двум пальцам тепло и сыро. Ева оттягивает мою нижнюю губу и слегка кусает. Я чувствую её руку на своих рёбрах - она поглаживает их, как псов.

Но тут что-то происходит со мной. В ушах великий океан падает с неба на самое дно, а по спине вальсирует серая рябь советского телевизора. Цветочный шум. Из надутых вен полиэтиленовой руки полезли муравьи зелёного цвета.

Ева маскируется под обои комнаты. Прятки без воды. Срывает с себя слой и абсолютно голая стоит над люлькой с ребёнком, а нежный пушок на бугорке Венеры каждое мгновение меняет свой вкус, цвет и аромат.

Стены за газетной девой изгибаются, целуют меня в лоб, что-то шепчут скрипучими гласными на ухо, танцуют с издёвкой. Множество рук из темноты срывают с меня одежду.

Выложу сегодня свой старенький рассказ. Руки будут чесаться всё исправить или переписать, но, пожалуй, оставлю его, как есть.

***
Заречье уст.
Молитвенность стихов.
А что нам остаётся,
кроме веры?

От яблок хруст
и тени от волхвов,
да голод сердца,
что не знает меры.

Кусты рябин.
Рубиновость тепла.
Пушистость звёзд -
всё небо в яркой сыпи.

Влюбленность в жизнь,
спаси же ты меня.
Я замираю. Снег
в какой-то глыбе.

Весь снег вода.
Вода - пространство жить.
И ты - пространство,
занятое эгом.

Хотел шептать,
а научился выть,
ведь все слова
когда-то станут эхом.

Сергей Алехин
04.
04.
25.

О ПЛОТИ ДРЕВА, ЧТО МОЛЧИТ

Тяжёлые сигареты
когда-нибудь разрушат мои лёгкие,
а мир,
в целом,
наденет доспехи
рыцаря жжёной весны.

Все - космонавты,
мечтаем о жизни в утопии,
но всё чаще
во тьме
зовущее - ты.

***

Облако пытается спрятаться
в бескрайних просторах,
оставляя свой след под голубым,
словно жар под простынёй.

Ветер гоняет листья и серые шторы.
Ветер играет в салки с моей звездой.

Взгляд обнажает грязь и всякий мусор,
и речь сейчас, естественно, не о земле.

Я чувствую себя пространством,
но я перекусан
клещами,
испачканными в моей мечте.

Формы меняют область,
а звуки - мысли.

Слова обретают вид тонущих дев.

Мне не карта нужна,
а глобус и числа,
чтоб обуздать все толпы
мраморных тел.

Сергей Алехин

Сегодня снилось, что не могу узнать себя в отражении. Глаза красные и гноятся. Дело было в пучках женских волос. Я их достал. Мерзкие и слипшиеся. Покраснения и опухлость спали. Я узнал себя в зеркале. Стало спокойно.

НОКТЮРН ТРЁХ ЧАШЕК

В тумане спят: им снятся сны -
три маленькие чашки на вокзале,
о чём-то люди им шептали,
когда лакали
сгустки
темноты.

И горечь кофе,
зная, что легко,
бывало выпито
за парой изречений,
а под столом
кривым
надорвано письмо,
кричащее о чувствах
вне прошений.

"И пепел знает,
как сгореть до тла" -
это салфетка
мятая поэта.

Колонна вытирает
пот со лба,
а в туалете
сизый
запах от минета.

Но где-то
вдалеке
железа стук,
быть может,
это новые посланцы.

Три чашки
выпивают
этот звук,
шепча молитву
в уши оборванцу.

Он к небу руки
в тяжести поднял
и слово "вечность"
в горле застревало,
она, как мать,
но сына не узнала,
поэтому у путника отнял
монету золота
и времени кусок,
одна монета
и один носок -
так хоронить негоже
сына люда,
но змей ползёт
железный и лихой,

а я смотрю за чашками.
Домой.

Но как прекрасно
это приключенье
в объятьях вечера,
как жалко,
что нет Клэр.

Стою в тени,
со мной
забытый мэр.

Бродяга в пасть свалился.
Был надорван.
И вечность видела его
железный сок.

Одна монета
и один носок -
достаточно,
и даже чутка много,
чем может быть
позволено душой.

Будь смелым,
мёртвым
и самим собой.

Как хорошо,
что глаз не обнаружен.
Монета лишь одна.
Прощай, мой друг.

Три чашки говорят
об этом вслух,
а я ищу забытое далёко.

Там времени и вечности кусок.
Смотрю на ноги - Господи, носок
всего один.

С ботинками монета
лежит, как шлюха,
просится со мной.

Ложись в карман,
красивая,
домой,

но только в губы не целуй соседа.

Сергей Алехин

Для меня важно и первостепенно обнаружить точку восприятия пространства вне любой линзы и взгляда. Сложно. Знаю, но я должен понять каков мир без искажения глаз. Попытаюсь объяснить то, что я имею ввиду: каждое живое существо искажает истинную форму пространства и интегрирует себя, как объект в это искажение. Мир собаки отличается от мира кошки, а стрекоза находится так же в другом пространстве. А как выглядит мир без взгляда на него? Какова его истинная форма? Могу сказать, что это главенствующая идея моего творчества. Может быть, я не приблизился и на толику к истине или же истины в этом не существует, или мира без искажения взгляда не может быть, но я пытаюсь.

Разбирать свои стихи дело неблагородное, но, может быть, вам рассказать откуда образы и при каких обстоятельствах был написан какой-нибудь стих?

КОТЫ И КНИГИ

Я люблю кофе с молоком,
ветер в ночном поле,
песни лягушек у пруда,
когда тебя обнимают
сонные
влюблённые глаза,
сов, грачей,
аромат блинов
в воскресенье,
музыку Рахманинова,
прохладную сторону подушки,
запах ночных фиалок,
цветы сирени,
писать истории жизни
и ткать стихи,
засыпать, смотря
на причудливых животных
в телевизоре,
вспоминать детство,
люблю вкусы
сыра Дорблю и вяленых томатов,

а ещё
котов,
книги
и тебя,

моя великая
и разрушительная
смерть.

Сергей Алехин

ЛАЙ МОРСКОГО СОЛНЦА

Кусок луны
глотаю впопыхах,
давлюсь звездой
в пыли́
и гавкаю из трюма.

Я сердцем тени тку.
Я путаюсь в словах -
так делает моряк,
слагая сумму.

А это неба соль.
А это сны мои.
И птицы белые -
из пластика вороны.

Куда уводят нас
от дома корабли?
И где мы потеряли
власть былого трона?

То снег идёт,
то перхоть,
пепел,
свет.

Прохожий топает
на кошку
и скучает.

Он потерял мечту
и прошлое,
но бег
его без остановки.

Время замечает.

Что годы нам?
Что дни?
Что квас листвы?

Мы бури ждём,
но волны мирно стонут.

Скорей добраться бы
до плоти -
до земли.

И рухнуть в мягкость век,
как пал
влюбленный в омут.

Сергей Алехин

02. 04. 25.

МИР МУХ

Улыбкой озарив гортань,
плююсь слюной от сигареты,
я нахожу твои портреты
и нарисованную лань.

Улыбкой озарив гортань...

... а воздух сух, слегка удушен,
я - моря шум, но я послушен,
и наслаждаясь самым лучшим
моментом в жизни, как янтарь

сияю светом
цвета мёда,
из самых
дебрей
древа рода,
внутри похожий
на урода,
но становлюсь сильней.

И день за днём -
так сонма дней,

не смерть,
а просто
рядом с ней,

так хорошо быть с ней.

Сергей Алехин

Мы не сможем обуздать метамодернизм, пока не научимся смывать за собой в уборных.

В моём детстве были кепка с человеком-пауком и любимые голубые колготки, а так же был соседский гусь и кустарники кислого крыжовника.

Но сейчас речь об этом пернатом жирафе. Он порвал мои любимые колготки. Я помню этот день: солнце грело мои руки, а по небу плыли жирные облака. Мне нравились игры с ветками и палками во дворе. Представляя себя солдатом, я воевал с армией монстров под шелест аллей.

А потом появился он. Шипя и развалив крылья, гусь кинулся в мою сторону. Я побежал к калитке, но мне не хватило сил открыть её. Моей детской заднице стало больно, а потом прохладно: это подобие птицы порвало мои голубые колготки.

Ой, как я плакал. Я кричал и обзывал его вонючим сеновалом. Да, тогда я не знал обидных слов. И что?

Это был мой шанс. В ярости берсерка я крепче схватился за палку и с истошным воплем пошёл в атаку на шипящего змия в перьях.

Гусь был в шоке от такой дерзости этого супергероя.

Я был просто в шоке.

Я побил его по крыльям.
Больше он ко мне не лез, но...

...эта боль за потерю голубых колготок по сей день рвёт мне душу.

Сегодня последний день приёмки работ у журнала "Процесс". Десяток стихов и последний рассказ оторваны от меня. Надеюсь, что хоть что-то им понравится.

ВРЕМЕНИ ПРОРОКИ

Я в марте чуда не прошу,
все чудеса - есть склонность к Богу,
а я в тени собой дышу,
одну лишь дальнюю дорогу

мне дайте, стройные гробы,
в которых люди воспевают
пророков временной судьбы.
Пусть обо мне чернила знают,

но всё молчат, как книги тех,
кто устремился в бесконечность.
В моей груди есть едкий грех,
прохлада, морось и конечность

что бьётся, словно барабан,
а я пишу усопших строки.

Свои слова я не отдам.

Все люди - времени пророки.

Сергей Алехин

СВАДЬБА СКОШЕННОЙ ОСОКИ

Закрой свой рот и говори,
чтоб слышал только ветер с юга.

Раздета старая подруга.
И все друзья, как упыри.

Деревья
хором,
повтори.

Часы,
где тлеет
сердце Шивы,
а в детстве
нежно и красиво:

крапива,
кожа,
волдыри.

Мои поля.
Твои дворы.

Твори
так громко,
говори
о том,
что было
и прошло,

все чувства
медленно
к закату.

Быть пьяным
вовсе не пиздато,
а просто спрятаться
и выть.

По Стиксу брасом
будем плыть,
как то бревно -
сквозь лес
по речке.

И дева носится вся в течке.

Луна, как серп,
а тень - пшеница.

У мёртвой лошади глазница.
Так сыро, ветрено, темно.

Душа моя - твоё зерно.

Сергей Алехин

Я люблю лавки. Иногда я прохожу от одной к другой, сравнивая их и располагаясь с книгой в руке. Мне нравится читать под солнцем, под облаками, под тенью домов. Я наблюдаю за людьми, которые проходят мимо. Рассматриваю их одежду, что они едят или пьют, слушаю, как они разговаривают. Если можно было бы подслушать их мысли - я бы это делал. Дети идут параллельно охранникам, а от пекарни пахнет хлебом и итальянскими специями. Лавка - это место синхронизации меня и пространства вокруг. Солнце заползает в нос вместе с лёгкой прохладой. В старости, если я доживу до неё, я буду сидеть на лавочках города. Одновременно. На всех. И тихо насвистывать мелодию Рахманинова.

СН4Ц

Что в имени моём -
то в вымени коровы,
и слово с молоком,
и груша с горгондзолой.

Остался снег у рек,
а, значит, его больше,
чем может человек.
Пусть даже и на ощупь

плетутся эти дни,
как бабки к сервелату.
На небе есть огни -
кому-то, видно, надо

искать свою мечту,
загадывать, что снится.
А я её люблю,
поэтому проститься

не выйдет у меня.
Есть музыка, что громче,
чем голос января,
плюю на веки порчи,

а стены за спиной
закрыли все пространство,
но главное, со мной
есть маленькое царство.

Сергей Алехин

***
Я был.
Я есть.
Я буду.

И, потом,

какая разница
симфония оркестра
или снег,

что я
привык
ловить

своим сыпучим ртом?

Какая разница
подруга иль невеста?

Мне сны важней,
чем пустоши зари.
На небе птицы -
к звёздам полетели.

Я дни читал,
когда под вой метели
играть с щенком я мог
в пространстве до луны.

Всё это круглое и сочное оно.
Меня украли листья у берёзы.

А летом в поле.
Летом ветер.
Летом грозы.

И тень уставшая
от сумрака. Давно
меня не трогает
слияние всех рек,

но почему я сплю
и вижу горе:
вздымается над миром
злое море
и космос рушится
под зыбкостью чел, век.

Не это дом.
Мы призраки и духи.
Мы паразиты.
Шкуры и труха.

Одно роднит:
там где-то потроха
и сердце,
что трепещет от старухи.

Она идёт.
И в ней твои глаза.

Пусть на прощание
мой лоб целуют мухи.

Сергей Алехин

28.03.25.

АРТ ДЕТСТВА

Сизый вечер догорает,
заводские небеса,
помню день из детства в мае:
в бутерброде колбаса,
мама моет пол на кухне,
папа спит и видит сон,
а десна от боли пухнет -
в ней живёт горячий слон,
книги прыгают на полке -
в них танцуют буквы Ю,
я стрелял пришельцев полки,
приручал к рукам змею,
говорил слова и фразы
на чужом всем языке,
пол домыла - лепит зразы,
семь рисунков на руке -
он проснулся и целует,
чтобы слон слегка остыл,
я на острове малюю
девять птиц и семь кобыл,
не монгол и не татарин -
что-то близкое к тому...

... в мае детства я оставил
то, что гонит мою тьму.

Сергей Алехин

Сегодня праздник у девчат...

У одной девочки, чья детская фотография была вероломно изъята мной из дома, где я вырос, и убрана к святая святым - к книгам.

Мам, с Днём Рождения тебя!

Я долгое время ассоциировал себя с отцом, сравнивал, но вечно что-то ускользало из-под моих чернильных пальцев. Была необходима какая-то деталь, которую я упускал из виду. Но потом я понял, что моё сходство с отцом меньше, чем сходство с тобой, как по поведению и характеру, хитрости, так и по великолепному упрямству.

Валентина Алексеевна, вы замечательная мама, чудесный человек и небесный эталон женщины.

Спасибо тебе большое за воспитание и любовь, за чувство прекрасного и понимание мира, которые вы с папой вложили в нас с братом.

Но есть ещё один факт, что нас объединяет - стихи. Моя мама писала и пишет стихи. Вот оно что. Творчество пришло из-под руки женщины - моя анима в восторге. Венера укрывает мой стан.

Спасибо тебе большое за всё.
Я очень люблю тебя!
И крепко обнимаю.

МОЛЧАНИЕМ ЖАБР

"Под солнцем зимним и зыбким.
Рыбы плывут от смерти вечным путем рыбьим."

- Иосиф Бродский

----------
На днях мне снился чудный сон:
я был всей рыбой в океане
и песней вод был окружён,
а чешуя моя, как знамя,
что волочу я на себе

не в тяжкий груз,
не в наказание.

Так Посейдон пророчил мне -
морское, стало быть, создание,
что ищет глубину миров,
что жабрами хватает воздух.

Там в океане нет дорог.
Там в океане всё так просто.

Пусть на верху бушует шторм.
Пусть люди ищут райский остров.

А я, как рыба, -
я влюблён
в ту тьму,
что прячет
страшных
монстров
с доисторических
времён.

А я, как рыба, -
я влюблён

в своё молчание,
в свободу,
что синевой
меня манила,
и я всё плыл
так терпеливо.

И был, как птица окрылён,
а океан в меня влюблён.

Сергей Алехин

КОЛОС

Не кучеряв, увы.
И голос не пшеница.
И водку пить не стану
с грусти из горла.

Но от чего же мне
ночами всё не спится?
И в сумрачном бреду
я вижу те поля,

где звери с хитрой рожей
все мимо пробегают,
где ветер, словно батя
треплет волоса.

Там волки, злые волки,
всё делят ту добычу,
а я ребёнком смелым
волкам смотрю в глаза.

Сергей Алехин

Я не фанат антиутопий, кроме "Мы" Замятина. Но так сложились обстоятельства, что в своё время я полюбил одну книгу из данного направления.

А дело в том, что:

- Смертоносный вирус поработил животный мир.

- Правительство легализовало каннибализм.

- Мясокомбинаты, где скот - это люди. Но так нельзя говорить.

- Семейная драма, которая переводит к неожиданному повороту.

- Заниматься с самками скота сексом запрещено.

- Много чего-запрещено.

- Так, нет, не может такого быть. Да нет. Ну как так? Что же ты? Аааааа. Спасите. Я же верил в человечество.

Конец.

Ставлю 8 из 10 нежных младенцев в сэндвиче.

А если серьёзно, то почитайте. Это действительно добротное произведение, которое, как мне кажется, не оставит вас равнодушными.

БОРЩ

"Первые сведения о борще относятся еще к Киевской Руси, из которой произошли оба современных государства."

***
Она курит сигареты при дочке
и просит, чтобы та доела суп,
который долго варился
в грязной кастрюле.

Нервно озирается по сторонам
и смотрит на часы,
висящие на стене.

Ложка за маму.
Ложка за папу.

На полу горки пепла,
его обувь
и консервная банка
с месивом для кота.

Стеклянная память
с пчелиным роем,
что больно жалит
в сердце.

Он согласился
поехать туда
из-за денег.

Вчера
поступил
перевод
на карту.

И был звонок.

Её дочь больше никогда
не будет есть этот
безвкусный борщ.

Последняя ложка,
в которой спряталась
дурманящая тоска.

- Мам, почему ты плачешь?

Сергей Алехин

ЗАТОПТАННАЯ ВЕТВЬ

Душа моя запуталась в столах:
там винегрет,
там торт,
там чьё-то тело.

Одна свеча
незрячая горела
на стуле,
что повёрнут
был на сад.

А в том саду
лишь лимфы
да узлы.

Красоты спят.
Нет образов и цвета.

Летит над головой моей комета
с лицом отца. От смерти до весны.

Я не курю, но думаю, что будет
за той стеной из тьмы и тишины.
Меня никто по жизни не осудит.
Не верю в Бога, в лики Сатаны.

Я сам себе провидец и учитель,
себе я сам кошмар и благодать.
Никто меня по жизни не обидет.
И вас никто... И вам пора узнать,

что Бог есть то,
что Богом мы считаем,

счетаем дни,
моменты
и часы.

Пока живём - о жизни мы мечтаем.
Когда умрём, то сбудутся мечты.

И вот стоят столы и стул, и свечка.
И я стою, как дерево, в коре.
Моя судьба - покинутая речка,
в ней я тону.

Комета в тишине.

Сергей Алехин

24.03.25.

Как я вижу, моё творчество - это безотрадная и сырая средневековая тюрьма, где приговорённые к казни ждут финальный рассвет. С песнями, застрявшими в глотках.

УЛЫБКА УСТАВШЕГО ЕДИНОРОГА

То ли детство,
то ли юность,
то ли мокрая щека.

Улыбнусь порой,
отплюнусь
на седые облака.

Говорят, что будет хуже.
Говорят всё, говорят.

Я топчу ногами лужи -
вот седьмая встала в ряд.

Пусть ребенок в этом теле
смотрит мультики всю ночь.

Мой отец, на самом деле,
вместо сына хотел дочь.

А роди́лись я и буквы,
слово, ручка и тетрадь,

и глаза, что смотрят в утро,
и причина неудач.

Пусть судьбу себе пророчу.
Пусть ругаюсь и кричу.

Я ищу во тьме проточной
то, чем стать я захочу.

Захотел и стал я древом -
потянулся к небесам,
или ржавеньким железом -
провожатым поездам.

То ли детство,
то ли юность,
то ли взрослого щека.

Улыбнусь порой,
отплюнусь
на густые облака.

Сергей Алехин

Вы обязаны это посмотреть перед сном❤️

МОНЕТА КОРОЛЯ МУХ

Мастурбация, как маленькое
убийство любви.

Напиши пару строк.
Прочитай.
И сотри.

Выпей строго вина.

Красным линиям губ
ты испейся до дна,
мой любовник
и друг.

Я не то, чтобы жив.
Я не то, чтобы мёртв.

Просто в роще
мотив
мне никто
не споёт.

Просто ты
так давно
завещал
все мечты.

Обмани меня вновь.
Вновь меня укради.

Все котята слепы.
Вон их топят в пруду.

Я забуду тебя.
И под утро уйду.

Напевая куплет,
что разлился
в ночи.

Обними мою боль.
Бунт костей укроти.

Сергей Алехин

СНЫ КОРОЛЕВЫ

Королева спит и видит:
трон и мятую постель.
Зверь мохнатый правит китель.
За окном ревёт метель.

День с луной устроил скачки -
бледный конь, холодный конь.
Сигарет пустые пачки.
От свеклы цветущей вонь.

Время к старости гуляет.
Маршируют стаи рук.
Пусть тебя во мне узнают
эти сборища из букв.

Весь чернилами украшен,
безобразен, как Тесей.
Слышу рост древесных башен,
что под стражей у ветвей.

Королева спит и видит
сны волшебной красоты.
Я носил звериный китель
и считал до десяти.

Алехин Сергей

Если я стану оборотнем, то, скорее всего, буду превращаться в толстый и старый фолиант. Лежать на краю дороги. Иногда в меня будут заглядывать и пытаться прочитать пару строк. Это древний и давно забытый язык.

А утром я голый вернусь домой, пока жена и дети спят. Открою холодильник. Начну есть холодную позавчерашнюю жаренную курицу, большими глотками пить молоко или апельсиновый сок.

- Где ты всю ночь пропадал? - прозвучит сонный голос из-за спины.

- Мне стало плохо. И я решил прогуляться, - совру я.

- Надеюсь, изначально ты был в одежде.

- Конечно, - немного молока пролилось на грудь.

Она подойдёт и обнимет, сказав:

- Ты так проголодался? Подожди немного, я приготовлю завтрак. И иди прими душ, а то от тебя воняет мокрой бумагой.

Я мирно улыбнусь. Ей покажется, что в моём молчании есть что-то от книги.

Я уже не вывожу эту красоту слушать в одиночестве. Помогите 🥸

КОШАЧЬЯ МЯТА

(свободный)

Конопатый мальчик
чувствовал весь мир,
как если бы улитка
сняла с себя
свою усталую раковину.

Вода была живой и вкусной.
Солнце тёплым и бесконечным.

Листья берёз
во дворе
шуршали
музыкой памяти.

Он написал записку -
письмо о любви,
о радости
его детского сердца,
которую прикрепил
к лапке своего
ручного голубя.

- Расскажи обо всём, -
сказал мальчик,
выпуская
свою птицу
в окно.

Но она не рассказала.

Уличный кот
весь вечер
грыз её крыло
под мостом,
плюясь перьями.

Облезлый и блохастый.

Сергей Алехин

Любить человека - это пытаться обнять зубастый хаос его души.

Апатичная погода. Небо цвета энергосберегающей лампы. В моём вкусе. Мимо проходят люди - шуршат, как муравьи. Я тоже муравей. Это удручает, потому что отец говорил: "Необходимо всегда оставаться человеком". А я муравей. Им говорили нечто подобное? Наверно. Трачу время. Оно не безлимитное. Нужно взять всё в свои руки.

Спал днём. Спал вечером. Буду спать ночью.

НА ПОДСОЗНАНИИ
ПОТОКА СПЕРМЫ

Последние
из проклятых поэтов
листают письма
о любви,
а в них живут,
цветут планеты.

Да что планеты,
там миры,

в которых шторм
бурлящих вод
из года в год
песочный берег
на части
в небе разнесёт,
чтоб
видели все
птицы.

Звери
свои следы теряли там,
где правит жизнью
буря, вечность
их сердца
с болью пьяных драм,
оставив слово "человечность"
тем, кто стремится покорить
свои желания грешные,
но им не даст душа забыть
те все движенья, что простые
они свершали при луне,
чей свет серебряный извне
струился на нагое тело,
даруя штамп до беспредела
цветами синими в ночи,
что распускались,
били в память,
словно в дверной замок
ключи,
пытаясь прошлое расслабить,
а может, вовсе позабыть.

Проклятье прозы.
Будем жить.

Сергей Алехин

Сначала было пиво. В одном из моих рассказов упоминается забавная история жестокости и любви. Девочка хотела, чтобы её котёнок немного прогулялся по улице, поэтому она обматывает вокруг шеи что-то длинное: поводок или верёвку, спускает котёнка с окна, а потом и вовсе привязывает к батарее. Бедный пушистик не достаёт до асфальта. Он умирает. Голодные псы его рвут на части, а родители, которые возвращаются домой - в ужасе. Затем этот ужас повторяется с главным героем и его возлюбленной. Но суть в том, что это реальная история, ну или миф, который я услышал в пабе на улице Руднева. Её рассказывал какой-то пьянчуга, а потом другой рассказал, как он, будучи врачом, приехал на вызов на незнакомый адрес, а там его девушка и друг, как дворовые собаки слиплись в порыве страсти или похоти. Вот так. Истории вокруг. Нужно слышать их. Вовремя засовывать в карман, а потом вынимать на страницы своей рукописи. Уверяю вас, что они куда важнее, чем кажутся.