Новый набор на Тренинг навыков для взрослых с СДВГ с 15 мая!  
🟢Тренинг будет проходить по протоколу Е.Дашковой.  
Мы будем вместе учиться решать задачи организации и планирования, управлять эмоциями и импульсивностью,  узнаем о способах фокусировки внимания, снижении прокрастинации и разберемся с формированием новых привычек.

❗️Встречаться будем по четвергам, 8 встреч по 2,5 часа в зуме

🔵старт 15 мая
🔵с 18.00 до 20.30 время по Иерусалиму. 
🔵в группе до 12 участников.

Стоимость всех встреч – 25000р
Оплата возможна двумя платежами (по 4 встречи), а также возможна оплата в другой валюте.

❤️Запишитесь на бесплатную 30 минутную welcome встречу или напишите мне в телеграм (@jelleboo), чтобы познакомиться, узнать все подробности и принять решение об участии.

Витя Цатрян и Юля Анфилатова, родители 5-х девочек, адепты демократического образования, рассказали о своем опыте – как они выстраивают границы дома с детьми и друг с другом.

Витя, писатель и создатель проектов на стыке образования, социалки и айти:

– Разговор о границах стоит начать с оговорки, что мы исходим из позиции, что родитель – это начальник и не хозяин своего ребёнка, что мы разные люди, которые живут вместе и дороги друг другу. Соответственно любое правило, любая граница обозначается через договорённости: мнение моего ребёнка, каждого из них, независимо от их возраста, не менее важно, чем мнение моё или Юли. И при этом мы стараемся объяснять, почему мы озвучиваем такую границу. Например, я могу быть не готов, чтобы средняя дочь шла в магаз через дорогу, по которой носятся, не соблюдая ПДД, водители. Но ей это важно, она предлагает вариант: переходить на светофоре вместе с другими людьми. Я вижу, что для неё важно, мы тестируем, потом обсуждаем. Если нам обоим ок, возникает договорённость.
Тут же нужно заметить, что есть границы, связанные с безопасностью или правилами общежития, а есть границы личные - и, прежде всего, важно самому понимать: вот ты сейчас против - почему?
Я стараюсь различать собственных тараканов – свои переживания и установки, с одной стороны, – и реальные риски, с другой.
То есть у меня просто есть в каких-то вопросах опыт, которого нет у моего ребёнка – и я стараюсь через диалог, терпеливый, до него свои мысли донести. Получается, что поддержка рождается, когда я готов говорить и аргументировать, представляя, как я бы хотел, чтобы говорили со мной, окажись я на месте моей дочери.

– Я не припомню случаев, когда дети не воспринимали установленные рамки всерьёз – именно потому, что эти рамки не навешиваются нами сверху, а обсуждаются, проговариваются.
Договорённость – классно работающий инструмент. Особенно если эта договорённость основана на информированном согласии: я должен убедиться, что человек понимает, зачем договорённость нужна и ему, и мне, и всем остальным.
И ещё важно отметить, что у нас всё-таки нет такого деления: двое родителей и пять дочерей. Договорённости ведь возникают и между ними. Правда мы пока что являемся основными "законодателями" и контроллерами, координаторами - то есть часто девочки приходят "договариваться" через нас. Но и сами перераспределяют домашние обязанности, например: Ася просит Зою погулять с собакой или помыть посуду в её очередь, а потом моет в свою очередь, обе они напоминают Фросе, третьей дочери, что тот тоже хорошо бы свои обязанности выполнять.
Разумеется, приходится тратить много ресурса, чтобы напоминать о договорённостях, и старшим, и младшим, когда речь идёт о домашних делах – но тут я вспоминаю самого себя в детстве: я не выполнял примерно никакие обязанности по дому, для меня не было очевидно, что я должен что-то делать, не разбрасывать носки по всей комнате, убирать на своём рабочем столе и пр. И понимаю, что для формирования внимания к какому-то вопросу (той же уборке, скажем) и тем более для формирования привычки нужно много времени и много "касаний" со стороны более опытных - в нашем случае родителей.

– Про уважение к личным границам друг друга. Здесь речь не только о личных границах детей, но и о личных границах родителей. Очень часто родители, выстраивая отношения с детьми, забывают, что они тоже люди и что у них есть свои желания и потребности. Мы к этому тезису пришли постепенно: ведь это сложно: как я сейчас куплю что-то себе, а детям не куплю и не принесу? Разве ж это ж справедливо, что я за отец такой? Я очень долго прямо разрешал себе что-то сделать для себя, не испытывая чувство вины, не стремясь причинить такую же радость ребёнку.
Продолжение в комментариях 👇👇👇

Это цитаты из интервью прекрасных Вити и Юли, родилетей 5-х девочек. Сейчас выложим полную версию интервью следующим постом 😾

2 апреля день информированности о расстройстве аутистического спектра и нам захотелось рассказать вам эту удивительную историю.

В начале XX века про аутизм никто толком не знал. Люди с этим состоянием, конечно, существовали, но систематически врачи их не изучали.
🟣Термин «аутизм» впервые появился в 1911 году, когда швейцарский психиатр Блейлер использовал его для описания симптома шизофрении — состояния, при котором человек уходит в себя и теряет связь с реальностью. С сегодняшним пониманием аутизма это не имело ничего общего.
🟣Первой аутизм описала в 1925 Груня Сухарева в Москве. Она отмечала у детей социальную отчуждённость, стереотипные интересы и высокий интеллект. Её работа была революционной, но оставалась незамеченной, потому что публиковалась на русском языке, в советских изданиях.
🟣Затем американский психиатр Лео Каннер 1943 году наблюдал детей, которые не стремились к общению, повторяли одни и те же действия и могли проявлять необычные способности, например, запоминать сложные схемы. Каннер назвал это «ранний детский аутизм» и считал, что он врождённый. В 1944 году независимо от Каннера, австрийский врач Ганс Аспергер описал похожее состояние, но у детей с более развитыми речевыми навыками. Позже это назовут «синдромом Аспергера».
🟣В 1950–60-х годах вокруг аутизма возникло много страшных мифов, которые затормозили понимание состояния и увели науку “не в ту сторону”. Один из самых жестоких придумал психоаналитик Бруно Беттельгейм. Он считал, что аутизм развивается из-за «холодных матерей», которые не дают детям достаточно любви и тепла. Позже этот термин фигурировал в литературе как “шизофреногенная мать”. Это ложное убеждение сделало жизнь женщин невыносимой — их обвиняли в том, что они «испортили» своих детей. Это привело к тому, что многие матери чувствовали вину за диагноз своих детей.
Кроме того, долгое время аутизм путали с шизофренией, из-за чего подбирали неправильное лечение и не уделяли достаточно внимания развитию навыков и речи.
🟣Только к 1980-м годам стало ясно, что аутизм — это не психоз, а особенность развития.
Всё это время считалось, что аутизм — это «мальчиковая» история. Каннер в своём исследовании наблюдал 10 мальчиков и только одну девочку. Ганс Аспергер и утверждал, что у девочек аутизм встречается реже, потому что они «естественным образом» лучше адаптируются.
🟣В 2002 году британский психолог Саймон Барон-Коэн предложил теорию «крайнего мужского мозга»: эта теория предлагает рассматривать аутичных людей через идею систематизации и логики. Это ещё больше закрепила представление о том, что аутизм — это мужское состояние.
🟣Серьезные изменения начали появляться, когда женщины стали изучать женщин с РАС. Оказалось, что девочки с аутизмом действительно могут вести себя иначе. Первая об этом написала Груня Сухарева.
Важный вклад в это понимание внесли исследовательницы Джудит Гулд, Лора Уинг, Фиона Голдман и другие. Они доказали, что стандартные диагностические тесты плохо работают для девочек, потому что изначально создавались на основе наблюдений за мальчиками. Женщины с РАС сами начали говорить о своём опыте. Одной из первых известных женщин с аутизмом была Темпл Грандин (1995). Позже появились другие известные аутичные женщины, такие как Кэтрин Мэй, Камила Панг и другие.
🟣В 2013 году мир сделал большой шаг вперёд: в DSM-5 убрали отдельные диагнозы вроде синдрома Аспергера и объединили их в понятие «расстройство аутистического спектра» (РАС). Это помогло шире взглянуть на аутизм и признать спектральность расстройства. Сейчас аутизм понимают как широкий спектр состояний с разной степенью выраженности.
В последние годы стало ясно, что раньше девочек с РАС просто не замечали. Считалось, что аутизм встречается у мальчиков в 4 раза чаще, но теперь исследователи предполагают, что реальное соотношение может быть ближе к 2:1 или даже 1:1, если подумать и о не диагностированных женщинах.
Сегодня общество лучше понимает аутизм, но стереотипы, к сожалению, всё ещё остаются.