До него долетают её редкие, тихие, страстные стоны, и его рука зависает в воздухе, не касаясь двери. Айен уже видел её обнажённой: на обряде и после него, когда собственноручно переодел, прежде чем уложить в постель, и какого-то нестерпимого желания в тот момент не испытывал. Да, Мерцелла была несомненно хороша собой, но между ними тогда ещё не сформировалась связь, потому Айен лишь проявлял заботу, какую, в его понимании, был обязан проявлять к своей невесте. Сейчас же... Айен застывает, неспособный уйти. Её стоны отзываются в нём, в его мыслях и теле, сжигают его.
Он хочет к ней.
Хочет увидеть её другими глазами, возбуждённую, ласкающую себя. Хочет о ней позаботиться — немного иначе, добиться новых стонов, только теперь — для него.
Её голос то затихает, то звучит с новой силой, оседая в его голове, как навязчивая мелодия. Несмотря на присущую ему железную выдержку и хладнокровие, на долю секунды Айен теряет контроль. Дрогнув, рука совершает резкое непроизвольное движение. От беззвучного толчка дверь раскрывается с едва слышным свистом, и время останавливается.
Приглушённое, тусклое освещение ничего не скрывает. Мерцелла лежит под одеялом, но по очертаниям и изгибам можно легко догадаться, что её ноги, согнутые в коленях, расставлены широко. Светлые локоны очаровательно вьются, контрастируя с тёмным постельным бельём — морская волна на чёрном песке. Мерцелла замирает, испуганно глядя на Айена, как загнанный в угол зверёк. Даже в полумраке отчётливо видно, как краснеет её лицо.
Айен опускает глаза в пол, но её соблазнительный образ уже отпечатан в сознании. Он произносит как можно мягче:
— Прости, я не собирался подслушивать. И врываться к тебе не планировал. Случайно вышло.
Последняя фраза повисает в пространстве. Мерцелла молчит, и Айен не смеет вновь на неё посмотреть. Она произносит растерянно:
— Я разбудила тебя?
Айен качает головой:
— Я не спал.
— Из-за боли?
— Нет. Просто бессонница. Рана почти не болит.
Мерцелла лежит неподвижно. Айен стоит в том же положении, устремив взгляд в пол, но не уходит, потому что уходить не хочется. В тишине нарастает почти осязаемое напряжение. Атмосфера густеет и электризуется. С каждой секундой Айен всё больше уверяется в мысли, что выгонять его никто не желает. Мерцелла в этот миг, наверное, договаривается с собой.
— Так и будешь стоять в коридоре?
Губы растягиваются в улыбке, которую Айен не может скрыть. Он заходит, и дверь закрывается с тихим щелчком.
В спальне свежо, но чувствуются едва уловимые сладкие нотки её аромата. Мерцелла садится, подложив под поясницу подушку, и прислоняется спиной к изголовью кровати. На ней белоснежная сорочка, тонкая бретель спадает с плеча. Мерцелла разглаживает одеяло, накрывающее ноги, выглядя при этом так серьёзно и сосредоточенно, будто делает что-то важное. Айен идёт к креслу, расположенному у окна, и садится так, чтобы видеть её. Взгляд спотыкается о прикроватный столик, где на блюдце лежит горсть ягод.
Мерцелла, проследив направление, кивает:
— Нарвала час назад. Хотела попросить служанок, но не смогла их найти.
— Я говорил: свободно обращайся ко мне.
Она пожимает плечами:
— Не хотела тревожить... Ты ведь ранен.
Айен резко меняется в лице — в его семье слабость презирают. И хотя он привык, что не оправдывает ничьих надежд, что от него ничего не ждут — ощущать слабым себя он по-прежнему ненавидит. Стиснув челюсть, Айен усилием воли заставляет себя расслабиться — и замирает, встречаясь взглядом с Мерцеллой.
Этот взгляд ему не знаком. Нежность, сосредоточенная в её золотистых глазах, стремится к нему. Его не обесценивают, но и не жалеют. Словно стена, делающая его незаметным для других, рушится, и Айена впервые становится видно.
— Ворвался ко мне, а сейчас сидишь, как ни в чём ни бывало. Мне нужно тебя поуговаривать?
От её насмешливого, дерзкого тона по телу разливается неумолимый жар. Поднявшись с кресла, Айен подходит с улыбкой и, нависая над ней, мягко говорит:
— Нет, конечно нет...
#Айен #ВОТ #скетч