☕️ КУЛИНАРНЫЙ ШЕДЕВР #зарисовка
Утро воскресенья могло быть слишком обычным, если бы Жан усердно не тыкал телефоном в лицо Кэт с просьбой приготовить то, что изображено на фото.
С экрана на девушку смотрела Рене, она делала селфи на фоне куличей с широкой улыбкой. Все булки были разного размера и с разной шапочкой, отчего складывались в радугу, прямо как новое окрашивание Уокер.
— Жан, ты уверен? Это готовят обычно на Пасху, но никто из нас не…
— Да, — твердо сказал Моро.
Такому его тону было сложно перечить, поэтому девушка посмотрела на Лайлу, которая усердно пыталась выдавить апельсиновый фреш. Они обменялись короткими взглядами поддержки и тогда Кэт повернулась снова к Жану, коротко улыбнувшись.
В арсенале конечно же не нашлось подходящей формы, поэтому было принято решение взять высокий продолговатый контейнер, где обычно готовили пироги. Уже профессионально Жан в три шага завязал фартук себе, затем помог девушке. Все ингредиенты стояли на столе, большинство из них было благодаря частым кулинарным экспериментам, которые увеличились с появления Моро.
Тесто уже подходило, кухня пахла ванилью и чем-то обнадёживающе уютным. Кэт вытирала руки о фартук и заглядывала в контейнер — всё шло подозрительно хорошо.
— Странно, конечно, — пробормотала она. — Мы ведь не особо отмечаем Пасху. Ни ты, ни я…
Жан молча размешивал изюм, будто решал сложное уравнение, но вдруг неожиданно сказал:
— В детстве мы с мамой пекли куличи.
Кэт удивлённо подняла глаза. Он редко говорил о прошлом.
— Только один раз, — добавил Жан, не глядя. — Мне было лет шесть. Мы тогда жили на съёмной квартире, всё разваливалось, но мама настояла. Сама месила, я больше мешал, чем помогал, но потом мы ели его неделю. Он был пересушен и кривой, но я тогда думал, что вкуснее не бывает.
Наступила короткая пауза. Лайла, до этого увлечённая апельсинами, тихо сказала:
— А я никогда кулич не пробовала. У нас дома свои праздники были — Рамадан например. Но мне всегда нравилось, как другие что-то готовят в такие дни. В кухне сразу как будто становится теплее.
— Вот и у нас потеплело, — улыбнулась Кэт. — Или это духовка.
В этот момент на кухню ввалился Джереми, по обыкновению без предупреждения, с растрёпанными волосами и кружкой кофе.
— Пахнет как в булочной или в церкви, — сказал он, моргая. — Что происходит? Вы кого-то оживляете?
— Почти, — хмыкнула Кэт. — Кулич печём.
— Пасхальный кулич? Серьёзно? — Джереми явно не ожидал такого поворота. — И кто нас всех записал в православные?
— Жан, — хором ответили девушки.
— А, ну тогда всё, вопросов нет.
Он подсел к столу, лениво подкинул в рот изюм и добавил:
— Я только за, если потом будет глазурь. И много.
Кэт усмехнулась. Жан снова ничего не сказал, но на его лице на мгновение мелькнула почти незаметная улыбка.
Кулич поднялся красиво, даже чересчур. Он надменно вылез из контейнера, раскинул бока и треснул сверху, как вулкан.
— Так и должно быть? — спросила Кэт, заглядывая в духовку.
— Он живёт своей жизнью, — философски заметила Лайла.
Когда пришло время глазури, всё пошло наперекосяк. Кэт отвлеклась на звонок, Жан перепутал сахарную пудру с мукой, а Джереми зачем-то добавил мяту «для свежести». Глазурь получилась густой, с характером, и категорически отказывалась ложиться ровно.
— Это катастрофа, — признала Кэт, стоя у стола, у которого было больше липких капель, чем на кухне после трёхлетнего кулинара.
— Это — стиль, — с невозмутимым видом ответил Джереми, размазывая глазурь пальцем по боку кулича. — Арт-хаус.
— Ну, главное — вкус, — Лайла дипломатично подала миску с разноцветной посыпкой.
Через десять минут вся троица стояла у плиты, в глазури, с сахарной пудрой в волосах и капельками чего-то липкого на носах. Даже Жан, обычно собранный и спокойный, выглядел так, будто его только что размазали по тесту.
— Надо запечатлеть момент, — предложила Кэт, хватаясь за телефон.
Они сфоткались: с куличом, который явно пережил многое, с Лайлой, обнимающей банку глазури, с Джереми, изображающим гурмана, и с Жаном — чуть смущённым, но довольным.✨