Когда речь заходит о вероучении хлыстов, в научных дискуссиях отсутствует единая версия о его духовных истоках.

Одна из гипотез говорит, что хлысты, с их упором на личное откровение и радикальное отрицание официозных обрядов, могли напрямую или бессознательно заимствовать идеи от западных мистических движений. Протестантские секты раннего Нового времени уделяли пристальное внимание непосредственному «приходу» Святого Духа и преодолению формального богослужения.

Ещё одна точка зрения ориентируется на более раннее южное влияние — традиции болгарских богомилов, чьи взгляды в свою очередь имели корни в древнем манихействе. Богомильство, распространённое на Балканах, знаменовалось дуалистической идеей о противоборстве сил света и тьмы, критикой храмовой системы и официальной церковной иерархии.

Согласно противоположному подходу, хлысты — это во многом подлинно русский феномен, в котором слились крестьянская тяга к непосредственной, почти шаманской связи с высшими силами и наследие дохристианских славянских культов. При таком взгляде можно даже обнаружить некоторые параллели. «Радения», где участники входят в особый транс, уж больно напоминают языческие обряды-хороводы.

Церковно-центричное объяснение связывает появление хлыстов с духовным поиском 17 столетия, вызванным старообрядческим кризисом и напряжёнными религиозными дискуссиями после церковной реформы патриарха Никона. Здесь фигурирует мнение, что часть хлыстов впитала принципы исихастской молитвы, в частности устремлённость к «обожению» — личному единению с Богом. Молитвенные практики исихастов, сконцентрированные на внутреннем созерцании и призыве имени Иисуса, при особом рвении могли легко переходить в экстатические формы. А радикальные ветви старообрядчества, ушедшие в подполье, как раз и предоставили вольнодумную «среду», где новая секта обрела почву и развила уникальный культ «Христа в себе».

За отсутствием утвержденной версии можно выбирать любую и лично мне очень нравится та, что видит корни хлыстоверов в дохристианской Руси. В пользу этого не подтвержденные, надо признать, свидетельства о том, что эти сектанты признавали переселение душ.

Но более убедительным выглядит попытка увидеть в теологии хлыстов синкретический винегрет, где охристианевшиеся языческие древне-славянские и фино-угорские представления постоянно сплетались со всеми возможными направлениями не официальной религиозной мыли, будь то баптизм, масоны или вольнодумцы от старообрядчества.

Недалеко от автомобильной трассы, около деревень Филинское и Болотниково, располагается старый карьер для добычи доломита.

Любителям приключений и спелеологам он известен главным образом тем, что на его западной окраине некогда существовала удивительная пещера, которую величали «Болотниковской».

Вернее, в окрестностях Болотниковского доломитового карьера существовала целая подземная система, сохранившая следы древней реки, по мнению учёных впадавшей в древности в Оку. Наиболее впечатляющей считалась «Большая Болотниковская» пещера, некогда самая длинная в Нижегородской области. Её протяжённость доходила до 80 метров, а высота и ширина до 5 метров. Но не только размеры делали гроты уникальными: в них находили себе дом десятки краснокнижных летучих мышей, что превращало пещеру в своеобразный заповедник.

Однако, время и обстоятельства оказались беспощадны к этим природным памятникам. Вследствие дальнейшей разработки карьера за обрушениями и расколами Большая Болотниковская пещера постепенно потеряла свою целостность, а затем была полностью уничтожена.

К сожалению, вовсе не уникальная ситуация для Нижегородчины, которой с пещерами вообще не повезло. Да, есть Ичалковский бор, но он банально не способен удовлетворить всех стрждущих погрузиться в мистерии подземного царства.

Так в 60-х в результате ошибки в расчетах при проведении подрывных работы для очистки входа была уничтожена вообще самая масштабная пещера на територии области. Изученая длина Борнуковской пещеры составляла 200 метров, а в огромные гроты мог проехать грузовик (последнее фото авторства Прокудина-Горского из учебного пособия по геологии А.Л. Ященко «Начальное землеведение»).

Ну а небольшие пещерки подобные карьеры сжирают пачками.

Хлысты или «христововеры» как она сами себя нахывали (так и хочется сказать «хлыстоверы»/«хлыстоверцы») неизменно привлекают внимание исследователей своим радикализмом, укоренённостью в народной почве и сложными отношениями с официальной церковью и государством.

Вероятно, их возникновение в 17 веке связано с тем историческим вызовом, когда русский народ, переживший Смутное время, принялся искать путь к духовному обновлению, зачастую в обход установленной православной иерархии.

Хлысты, как и другие неофициальные религиозные объединения (старообрядцы, скопцы, молокане и др.), обрели популярность среди простых крестьян и ремесленников, уставших от сухости и равнодушия государственной церкви.

Считается, что основателем хлыстовского движения был некий Данила Филиппович, но его корни могут идти до времен Иоанна Грозного. Точные даты и детали разнятся, но обычно датируют формирование учения рубежом 17–18 веков.

Хлысты отвергали большинство церковных обрядов, проповедуя внутреннее обращение к Богу через покаяние, самобичевание и коллективные «радения» — своеобразные религиозные собрания, наполненные пением и экстатическим танцем.

«Радения» эти были одной из главных визитных карточек хлыстовских собраний. Во время обрядов верующие входили в состояние религиозного экстаза, двигаясь по кругу с пением и призывами к очищению. Сами хлысты считали, что через такие действия можно получить особое озарение или даже дойти до мистического состояния «рождения Христа в душе».

Нам сейчас хлыстовцы интересны постольку-поскольку вероучение их родом их этих мест, тогда еще территории Муромского уезда Владимирской области.

Да, мне нравятся башни.

История этой — история вачского завода «Труд» и начинается она в 1830 году, когда крестьянин Дмитрий Иванович Кондратов принял судьбоносное решение – заняться изготовлением кухонных ножей. Вместе со своими сыновьями он запустил маломасштабное производство, постепенно расширив его до десятка вольнонаемных сотрудников.

Это стало рождением династии, которая впоследствии сыграла решающую роль в превращении Вачи в процветающий рабочий поселок.

После кончины основателя предприятие перешло в руки его сына, Дмитрия Дмитриевича Кондратова, сумевшего значительно расширить ассортимент и увеличить масштабы производства. Благодаря грамотному управлению и вложениям в современное оборудование молодой предприниматель быстро добился успеха, став одним из самых состоятельных купцов округа. Его металлообрабатывающее производство превратилось в оплот местной экономики, и Вача постепенно превращалась из кустарно-промыслового села в промышленный центр.

В 1870 году изделия завода Кондратова были удостоены большой золотой медали на Всемирной выставке в Париже, — ни много ни мало. И к концу 19 века по уровню внедрения инновация завод уже был одним из передовых в стране: в цехах установили импортные паровые машины.

Но 20 век перевернул все с ног на голову. В 1919 году «Торговый дом Д.Д. Кондратова» был национализирован, а уже в следующем году завод получил новое имя — «Труд». В этот период произошли сокращения в штате рабочих, а производство было переориентировано на нужды оборонной промышленности.

Во время Великой Отечественной завод полностью переключился на выпуск оборудования для строительства оборонительных сооружений.

Позднее «Труд» вернулся к выпуску товаров повседневного спроса, главным образом кухонных инструментов и бритвенных принадлежностей, пользующихся популярностью в Советском Союзе.

А заводская водонапорная башня, которой уже свыше ста лет, до сих пор остаётся самым высоким сооружением в поселке.

До сих пор можно отыскать и особняк Кондратовых, в нем сейчас местная «Детская школа искусств».

Есть предание, что основание Дальне-Давыдовского монастыря предсказал сам Серафим Саровский. Обработку устных пересказов этой были можно найти в краеведческом труде Анатолия Вострилова «Утоли моя печали...»:

К концу второй половины XVIII века, когда Муромские леса на западной окраине Нижегородской губернии сливались с саровскими, одна только большая дорога с Урала через Муром в Москву прорезала эти дремучие дебри, населенные дикими зверями и лихими людьми.
Вот по этой-то лесной дороге в один из летних жарких дней (как увидим ниже, было это в 1785 году — А.В.) по пути к Сарову из Мурома шли два инока. Оба они были еще молоды, но в подвигах духовной жизни достигшими большого совершенства. Оба были известны народу как люди святой жизни.
Это были Саровский инок Серафим и Муромский — Антоний. Дошли они до местечка, называемого Кряжева Сечь (или Мокрое), остановились и сели отдохнуть на дубовых пнях. Отец Серафим сказал отцу Антонию:
— На этом самом месте, отче, будет женский монастырь, его оснует девица. Она будет людям на посмеяние, а Царице Небесной на прославление. Здесь будет храм во имя Матери Божией «Утоли моя печали»!

Основательницей монастыря стала монахиня, блаженная Неонилла Захарова, которой явилась с такой просьбой сама Богородица. Затем Неониллой был найден тот самый крест, срубленный Серафимом Саровским, и позднее помещённый под престол монастырского соборного храма.

Тот ли это был крест, что сделал святой во время своего странствия, на самом деле? И не было ли создание Дальне-Давыдовского монастыря примером самоисполняющегося пророчества в исполнении набожной женщины? Те ещё вопросы, конечно.

Но стоит отдать должное трудолюбивому и пробивному характеру Неониллы Захаровой. Одним монастырём она не ограничилась и основала также Кутузовский скит, что в 80 км от Дивеева.

Интересно, что место, выбранное блаженной для Дальне-Давыдовского монастыря, имело дурную славу в народе, и его старались обходить стороной. Вострилов даже отмечал, что здесь часто видели блуждающие огни, которые для простого деревенского человека всегда были признаком нечистой силы, но Неонилла разглядела в этом нерукотворный огонь и проявление божественного.

Она вообще слыла своеобразным человеком. В её жизнеописании можно встретить такие вот моменты:

Раз она увидела во сне, что с колокольни летит по воздуху прямо в алтарь икона Божией Матери с Ангелами. В это время в царских вратах появилась в сиянии Пресвятая Богородица, которая повелела Неонилле взять эту икону и украсить ее. Неонилла ответила, что она дурочка и не знает, как это сделать.

В Вачском районе Нижегородской области есть возвышенность, чьё имя звучит по-разному: Гора Дина, Городина, Горадина, Красный курган, Горина.

За многообразием названий стоит широкий пласт представлений, соединяющих местные мифы и народный мистицизм.

Одно из преданий рассказывает о монголо-татарском хане, чья дочь Дина якобы погибла в реке. Хан повелел каждому воину принести на её могилу по шлему земли. Так и вырасла за день целая гора.

Так же именно здесь, в 1645 году, совершилось нечто непостижимое: будто бы сам Бог снизошёл на эту землю и воплотился в некого Данилу Филипповича, даровав ему двенадцать новых заповедей. В плоть до начала 20 века вокруг горы существовала система пещер, почитаемых сектантами.

Да, для хлыстов эти места как Синай, Арарат и Елеонская гора вместе взятые. Других гор, к слову-то, местные аборигены вероятно и не видели, так что как-то так себе сакральные горы и представляли, хотя вид отсюда и правда воодушевляющий.

Интересные материалы об этом месте оставил дьякон Липовецкого (теперь село Чулково) погоста Иван Михайлович Ландышев посвятивший много времени и сил подробному исследованию горы Городины:

«В начале царствования Алексея Михайловича в 1645 г. во Владимирской губернии Муромского уезда в Стародубской волости на гору Городину близ деревни Бобынина и Михайлиц сошел с неба на огненных облаках в пламенной колеснице Бог-отец Саваоф, окруженный ангелами.»

«Гора эта есть узкий горный хребет, отделившейся от общего горного кряжа, идущего по правой стороне Оки. В таком виде простирается она к деревне Чулково вверх по течению реки Оки на двух верст, местами расширяясь и суживаясь и все возвышаясь, так что у деревни Чулково вышина этой горы от уровня Оки 60 сажен. В Чулково Городина и кончает свое название, а далее называется Очный Горный хребет.»

Он также упоминал о колодце на горе, который сектанты считали священным. В паре верст от горы, жил некий Иван Тимофеевич. Тот часто ходил на Городину, где собирал людей для проповедей у колодца. У секты было множество сторонников по всей России, они переодически съезжались к горе и бросали в колодец золото и серебро.

Еще здесь ходят предания о кладе некоего разбойника по имени Семен. Клад тот искали со стародавних времен, но ничего кроме человеческих костей не находили. Зато кости всякий раз приписывали самому Семену-душегубу.

Касательно пещер в которых секта справляла обряды, — то вероятно речь о гипсовых разработках 19 века известных как Голицинские каменоломни, по фольклору нижегородских путешественников и спелеологов проходы в подземелья можно было отыскать еще в 90-х, но сейчас очень повезет, если наткнешься на следы провального желоба.

Ваченский музей был основан на базе «Музея трудовой славы» при местном заводе. И это не просто сваленные в кучу экспонаты, условно объединённые одним историческим периодом, как в Богородске.

Основное пространство музея разделено на четыре зала, каждый из которых посвящен определенному периоду.

В одной из секций рассказывается о древности края на примере археологических находок.

В другой — об эпохе промышленного взлёта и расцвета. Здесь, на фоне предметов быта и интерьеров великих купеческих династий, можно увидеть эволюцию производства: от первых ручных изделий до продукции завода «Труд» советского и современного периодов.

Есть зал, посвящённый Великой Отечественной войне, и экспозиция «Комната русского быта».

Есть ещё в Ваче, внезапно, «Музей милиции и полиции», в котором аж шесть залов с более чем четырьмя тысячами экспонатов, включая уникальные предметы времён царской России. Беда только, что расположен он, вроде бы, прямо в местном отделении полиции, а заявиться в отделение с просьбой «посмотреть ваш музей» — это ну такое,... а контактов в сети найти не удалось. Подозреваю, они работают только в формате экскурсий для школьников, студентов и т.п.

Зато в «Земскую школу Кондратовых» зайти не проблема. Это культурно-ремесленный центр, местная площадка для тематических мероприятий, лекций, мастер-классов, выставок и т.п. Помещение раньше действительно было местной земской школой, основанной на средства семьи Кондратовых.

Для посёлка с населением в 5000 человек, не городка даже, очень неплохо.

Археологические находки свидетельствуют, что первые поселения на территории Вачского края появились ещё в конце первого тысячелетия до нашей эры. К этой эпохе относятся древнейший из обнаруженных могильников.

История же самого поселка уходит к началу 14 века, когда встречаются первые упоминания о городе Стародуб Воцкий. Конечно, это был не город в привычном понимании, а укрепленная застава.

В Средневековье здесь проходила засечная черта — система укреплений, защищавших земли Руси от набегов кочевых племён. На этих рубежах возвышалась крепость, служившая важным оборонительным пунктом. Однако после казанской компании Ивана Грозного необходимость в крепости отпала, а центром жизни в регионе постепенно становилась расположенная поблизости Вача (сейчас историческая территория городища Стародуба Воцкого входит в состав Вачи).

Надо сказать про романтичную, но достаточно дурацкую версию о происхождении «Вачи» от новгородского «Вече». Да, и здесь мол бежавшие от разорения и Ивана Грозного потерянные колена израилевы новгородцы.

С развитием поселений металлургия стала неотъемлемой частью местной культуры и экономики. В 1812 году О.Н. Коробков открыл завод по производству ножей, который быстро заслужил признание. Изделия завода получили высшую оценку на престижной выставке российской промышленности в Санкт-Петербурге.

Уже в 1830 году крестьянин Д.И. Кондратов основал в Ваче собственное предприятие, составив Коробкову серьезную конкуренцию. Продукция, произведённая в Ваче, не только завоевывала рынок внутри страны, но и успешно продавалась за рубежом, участвовала на международных выставках во Франции и Америке.

После революции Вача перекочевала из Муромского уезда в Нижегородскую область и стала районным центром. Производство сосредоточилось на заводе «Труд».

Местные мастера гордятся, что их предки осваивали металл с глубокой древности, о чём свидетельствуют, опять же, археология.

С днем космонавтики всех 🚀 Не будем плакать или вспоминать мемы про «Как вы там, потомки» и Луну-25, а вернёмся по этому поводу ещё раз в Богородск, там нашлось кое-что удивительно в тему сегодняшнему празднику,

https://telegra.ph/Bogorodskij-kosmizm-02-24

Прощаясь с Павлово, стоит упомянуть, что оно стоит на семи холмах. Подобно великим городам как Москва Рим Чердынь.

Семь павловских холмов, естественно, часть возвышенностей правого берега Оки, известных как Перемиловские/Перемиловы горы. Есть интересная гипотеза, что названием они обязаны языческому божеству Перемилу, святилище которого якобы некогда находилось в этих местах.

Перемил мог быть локальным или региональным божеством, символизирующим перемены в природе. Возможно, культ этого бога был связан с важными сельскохозяйственными праздниками, когда отмечались переходы времён года или обновление природы. А мог быть и божеством любви и перемирия, в зависимости от того, как трактовать его корень.

Вот только про Перемила крайне мало информации, и она исключительно спекулятивна. В академической литературе отсутствуют надёжные источники, подтверждающие его существование. То, что можно найти, встречается в поздних интерпретациях древних верований фриками энтузиастами, занимающимися реконструкцией мифологии.

Хрестоматийный анекдот на эту тему произошёл некогда с богом Лелем, которого описали учёные западного происхождения, а других у нас долгое время просто не было, приходится это признать. «Лель», как «Гой» или «Любо», было популярным эмоциональными выкриком. Кабинетные мужи же, не знакомые с живым этнографическим материалом, успели нарисовать образ целого славянского Купидона — покровителя молодых влюблённых.

Это при том, что коренное население Перемиловых гор было всё же фино-уграми, а не славянами. Но и в их языческой традиции, несравненно лучше сохранившейся, не прослеживается прототип божества, давшего бы горам имя.

Есть и другая легенда, уже христианская, напрямую связанная с муромскими святыми Петром и Февроньей. Говорят, имя горам дала супруга князя, однажды воскликнувшая что-то вроде «Какие премилые места!». Якобы это случилось, когда пара возвращалась в Муром после временного изгнания, и именно эта версия наиболее популярна среди русского населения.

На мой взгляд, она настолько литературна и сентиментальна, что за ней буквально торчит силуэт Карамзина.

А если и так, то не могли же эти «премилые места» не иметь названия до 13 века. С другой стороны, христиане издавна любили подменять языческие топонимы и обряды своими, «правильными». То есть, версия с неким Перемилом на этом фоне не такая уж и абсурдная.

Зато достоверно известно, что тут недалеко, на Городиной горе, Бог-Отец Саваоф в окружении ангелов опускался во огненной колеснице с небес на землю — по крайней мере, в это верили адепты секты хлыстов, одного из тех жутких культов, что проповедовали BDSM как обязательное условие праведной жизни.

О перемиловских хлыстоверах, Боге-Отце, бродившем в человеческом облике под именем Данила, и загадочных пещерах, охраняемых сектантами, писали многие сектоведы и местные краеведы. Как раз туда мы и отправились дальше по итогам голосования.

А пока что предварительные итоги по Павлово:
1.Павлово. Коротко про исторический фон.
2.Усадьба Гомулина.
3.Город лезвий.
4.Деревня колдунов l
5.Деревня колдунов ll
6.Гармония.
7.Павловский лимон.
8.Мертвый овраг.
9.Ботаник Альбов.
10.Дальняя круча и общество трезвости.
11.Родина клоуна Пеннивайза.
12.Уничтоженные церкви l (Богоявления Господня)
13.Уничтоженные церкви ll (Всех Святых и иконы Божией Матери)
14.Уничтоженные церкви lll (Николаевская)
15.Уничтоженные церкви lV (Преображения Господня)
16.Уничтоженные церкви V (Троицы Живоначальной)
17.Уничтоженные церкви Vl (Покровская)
18.Уничтоженные церкви Vll (Сергия Радонежского)
19.Уцелевшие храмы.
20.Новые храмы.
21.Дом купца Страхова.
22.Павлово. Досуг.
23.Тумботино.

Вообще-то левый берег Оки уже никак не относится к Берёзополью. Река служит естественной границей этого региона на северо-западе. Однако у Тумботино, во-первых, глубокая генетическая связь с Павлово, а во-вторых, оно так разрослось, что, кажется, единственное, что сдерживает их слияние и образование Тумботинского района города Павлово — отсутствие приличной переправы.

Ни при царях, ни при Советах здесь не придумали ничего лучше, чем современный понтонный мост. Который и выглядит-то стрёмно, и убирается в случае ЧП, например при ледоходе).

Это, прямо скажем, не идеальное решение, учитывая, что вид на старое Павлово-на-Оке заслуживает хотя бы символической набережной. Популярнейший мотив у павловских пейзажистов, к слову.

Зато понятно, почему именно легенда о перевозчике Павле кажется всем не только поэтичной, но и убедительной. Да, большую часть истории поселения переправу через реку осуществляли частные плавательные средства.

Тумботино упоминается с 1580 года, а уже с 17 века считалось присёлком Павлово. Если соседи славились производством ножей и замков, то местные мастера специализировались на ножницах. Здесь даже установлен памятник этому инструменту, но посмотреть его вас не пустят, потому что он на территории Медико-инструментального завода ¯\_(ツ)_/¯

Главная фишка Тумботино — санки-финки. Когда-то подобный транспорт был распространён по всему Берёзополью. Встречается версия, что моду на финки привезли тумботинцы-красноармейцы, служившие на границе с Финляндией, но она, похоже, не выдерживает критики. На самом деле, ещё при царе Петре в эти места переселилось немало финнов, приезжавших целыми семьями и со всем скарбом. А аборигены быстро приметили удобство данного изобретения и стали кататься туда-сюда по замёрзшей Оке. Среди прочего, эта традиция отличала данный край от остальной части Нижегородской губернии.

Сегодня кроме Тумботино подобные санки можно встретить (и прокатиться на них) разве что в усадьбе Подвязье, где владельцы чтут и возрождают дореволюционные обычаи.

Здесь есть свой ФОК, церковь 18 века, две школы и вообще, хоть и не слишком крупный, но довольно упитанный посёлок, дальнейшее развитие которого некогда уперлось в то, что проще всё-таки добраться до Павлово, чем лишний раз наводить здесь суету.

Пара музеев, пейзажи и прогулки по улочкам, где на каждом шагу история, — вот, по сути, и всё, что может предложить Павлово туристам.

Ночные клубы здесь пробовали запускать, но они не прижились. Есть два ДК, оба выглядят солиднее богородского. Но главный прям монументален и мог бы стоять и в городе-миллионнике, в него заезжают народные артисты и театралы уровня кошек Владимира Куклачева. Если что — это комплимент. Есть три ФОКа, один с ледовой ареной. Причём они не подрабатывают кинозалами на полставки, потому что в городе есть и настоящий кинозал.

Парадоксально, но хотя Павлово можно описать как «Богородск × 1,5», здесь нет ни одного крафтового бара. Один был ещё пару лет назад, но, по рассказам, приказал долго жить. Это подтверждает мои подозрения, что богородские пабы (напомню, там их аж два) держатся на нижегородцах, которые ездят отдохнуть «в пригород».

Павлово же почти равноудалено от всех действительно крупных центров (Нижнего Новгорода, Мурома, Владимира), а если не сезон, то со стороны трассы М7 придётся ещё и форсировать Оку на пароме.

Зато в городе есть пара запоминающихся мест, где можно поесть. В первую очередь это ресторан «Династия» — жутко пафосное заведение и чуть ли не местная достопримечательность. Да, это действительно ресторация, а не кафе, маскирующееся под неё.

Не знаю, планировалось ли так изначально или собственники вложились в благоустройство, но здание очень гармонично сочетается с композицией Александровского сквера. Дизайнерские и стилистические решениях с определённого ракурса кажутся довольно мещанскими, и до того самого трактира 19 века, где подают грузди и щи с осетриной, откровенно не дотягивают. Зато по факту далеко не в каждом городке с населением до 100 тысяч можно попробовать мидии в соусе бланк, аутентичный Лонг-Айленд и т.п.

По выходным в «Династии» тесно, и даже если удастся найти свободное место, заказ можно прождать пару часов. Такая вот плата за популярность — всё как в настоящем ресторане. Но даже если угадать так, что народу почти нет, то персонал может умудриться не донести блюдо или забыть про вторую рюмку.

Недалеко есть кафе «Русь» — понтов меньше, но вполне достойное.

Сначала было страшновато, вспоминалась «Русь» из Мячково, которую мне долго рекламировали как «лучшее место на М7». В итоге, помню до сих пор, тамошние тётки накормили стыдным грибным супом-лапшой. Не то чтобы уж совсем хрючевом, но было досадно. Где уж там «лучшее» — неясно, наверно, просто локация удачная, рядом старинная церковь св. Василия.

Павловская «Русь» — вполне приличное заведение, да еще и расположенное в историческом здании. Вообще, трудно в это поверить, но ресторан здесь был аж с 20-х годов прошлого века и работал практически не переставая.

В нулевых была популярна присказка, что благосостояние города можно измерить по количеству открытых в нём Макдональдсов. Сейчас, думаю, на роль такого стандарта лучше подходят обычные шаурмечные. В Богородске максимум пять таких точек, а в Павлово минимум восемь.

Вторая половина 19 века в Павлово ознаменовалась расцветом торговли и ремёсел. Знаменитые павловские кузнецы, мастера по металлу и ножевое производство — всё это обеспечивало городу устойчивое экономическое развитие.

Пётр Алексеевич Страхов входил в число наиболее состоятельных жителей села и вёл обширную коммерческую деятельность, включающую не только розничную или оптовую торговлю, но и аренду недвижимости, а также инвестиции в промышленность региона.

Подчёркивая статус и достижения хозяина, особняк Страхова выделялся на фоне местных жилых построек своей эпохи аж тремя каменными этажами. Архитектура дома органично вписывалась в эклектичный стиль, типичный для купеческих построек конца 19 века. Красно-кирпичная кладка сочеталась с декоративными элементами: лепными карнизами, резными наличниками, затейливыми орнаментами. Первый этаж традиционно отводился под торговые помещения, склады или лавки, а верхние использовались для проживания семьи.

После смерти Петра Алексеевича усадьба перешла к его сыновьям — Алексею и Николаю. В оценочной книге за 1911 год стоимость дома и пристроек составляла 23 500 рублей.

Помните ту милую фотографию часовни церкви Воскресения Христова? Она была пристроена как раз к стене дома Страхова. А сейчас на этой улице ни часовни, ни дома: что не доделали большевики — завершили бюрократы.

В 2019 году территорию решили передать под строительство торгового центра. Общественники всполошились, были поданы документы на признание дома Страхова охраняемым историческим объектом, но местные власти оказались быстрее. Здание снесли, хотя в период рассмотрения заявки на статус объекта культурного наследия это по закону невозможно. Никому за это, конечно же, ничего не было.

Многие отмечают, что защитники столкнулись с дополнительными трудностями, ведь пик противостояния за судьбу усадьбы пришёлся на период ковидных ограничений, самоизоляции и прочих препятствий для публичной общественной деятельности.

Ну и ладно, утешимся мыслью, что сами купцы позапрошлого столетия были людьми практичными и предприимчивыми, они с ветхим фондом тоже не церемонились. Хотя сложно представить такой проект торгового центра, который бы не портил историческую улицу, тем более, что совсем рядом находятся особняк Гомулина, дом Алипова и другие объекты культурного наследия.

P.S. Дом купца Страхова — звучит как неплохое название для фильма ужасов эпохи немого чёрно-белого кино.

Главная тенденция в возведении новых храмовых сооружений здесь — вернуть, как было. Вот раньше была Церковь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость», и её восстанавливают, в знак преемственности традиции. Была Церковь Покрова Пресвятой Богородицы — значит, её и построим.

Ирония в том, что бывшая кладбищенская церковь иконы «Всех скорбящих Радость» теперь стала больничной, а Покровская, напротив, стала кладбищенской. Первая, судя по сохранившимся фотографиям, выглядит солиднее прежней, а вторая — лишь тень былого величия.

Есть ещё Церковь иконы Божией Матери «Утоли моя печали», возведённая на месте бывшей Церкви Трёх Святителей. Она интересна с архитектурной точки зрения, но, конечно, уступает по своему стилю и размаху утраченной ампирной постройке. Расположена она на северной окраине Павлово в направлении Горбатова.

Это сейчас Павлово разрослось и поглотило соседние деревни, а раньше здесь было село Тарка. И тогда становится понятно, почему рядом с Малой Таркой в пригороде нет «Большой» — ведь она уже стала районом города.

История старой таркинской церкви восходит к 1816 году, когда храм был построен на средства прихожан. Он был каменным, с колокольней, и делился на холодную и тёплую части. Внутри находились три престола.

Так или иначе, главными духовными стержнями современного Павлово остаются самые древние церкви — Вознесенская и Воскресенская. Кроме того, здесь насчитывается около пяти часовен, что в совокупности делает Павлово не только самым многолюдным, но и самым воцерковлённым, что ли, городом Берёзополья.