Слово отца нашего святителя Иоанна Златоуста на Святую Пасху
(в моей интерпретации / авторский перевод)
Все, кто искренне верит и любит Бога — радуйтесь этому светлому и прекрасному торжеству! Верный ученик и последователь Христа с ликованием окунись в безграничную радость своего Спасителя! Те, кто утомился в постном подвиге преодолевая свои слабости, получите сегодня заслуженную награду.
Трудившийся с рассвета пусть примет полную плату за свои старания. Присоединившийся позже — празднуй с искренней благодарностью и не меньшим воодушевлением. Успевший лишь к полудню — отбрось всякие сомнения, ты не потеряешь ни капли благодати. Пришедший в разгар дня — смело подходи без колебаний и тревоги. А тот, кто появился в самый последний час, перед закатом — не страшись своего опоздания, не переживай о потерянном времени.
Щедрый Создатель принимает последнего как первого. Опоздавшего одаривает наравне с теми, кто работал с раннего утра. Последнего милует и первому воздаёт должное. Одному платит по договору, другого одаривает по милости. Ценит и видимый труд, и искренние намерения. Уважает совершённые дела и поддерживает благие начинания.
Так войдите же все в радость Господа своего! Первые и последние — получите награду. Богатые и нуждающиеся — объединитесь в общем ликовании. Преуспевшие в духовной брани и только взявшие свой крест— сегодня день для всех вас. Соблюдавшие пост и не сумевшие его выдержать — стирается разница между вами.
Праздничный стол накрыт — насладитесь все! Изобильное пиршество готово — никому не придётся уйти голодным. Утолите свой голод на празднике веры и напитайтесь духовными дарами.
Никто не должен оплакивать свое плачевное состояние — наступило Царство, открытое для каждого. Не отчаивайтесь в своих грехах — из гроба воссиял свет всепрощения. Не поддавайтесь страху перед смертью — она потеряла власть благодаря крестной жертве Спасителя.
Он погасил смертоносное пламя, оказавшись в его губительных объятиях. Спустившись в мрачное царство мёртвых, Он сокрушил его основы и разрушил его силу, когда оно вкусило Его животворящую плоть.
Именно об этом пророк Осия провозгласил задолго до свершения: "Смерть, столкнувшись с Тобой, поражена и разрушена! Потому что сама оказалась пленённой! Была уничтожена! Повержена и закована в цепи!"
Схватив человеческую плоть Христа, преисподняя неожиданно столкнулась с Его божественностью! Поглотив умершее тело, она оказалась лицом к лицу с бессмертной душой. Думая захватить очередную жертву, она неожиданно приняла Того, Кто сокрушил ее вековое владычество.
Смерть! Где твое жало, которым ты поражала потомков Адама? Ад! Где твоя победа, которой ты хвалился от времен грехопадения?
Воскрес Христос — и ты повержена! Воскрес Христос — и пали силы тьмы! Воскрес Христос — и радуются ангелы! Воскрес Христос — и Жизнь воцарилась среди людей! Воскрес Христос — и не осталось мёртвых во власти смерти!
Христос восстал из мёртвых, став первенцем среди умерших и давая верным надежду на всеобщее воскресение. Ему принадлежит слава и безграничная власть во все времена, и истинно свидетельствуем об этом!

дьякон Антоний Комель

Иногда благочестие может ранить.
Особенно когда забывают о главной заповеди — о любви.

История из Евангелия, которая звучит особенно остро в страстные дни.

Можно ли из благочестия сломать другому ноги?

Автор: дьякон Антоний Комель

(часть 1)👆
Чего же они ждали? «Наконец-то восторжествует православная держава! Наконец над каждым домом водрузится крест! Наконец отомстим всем притеснителям и казнокрадам! Заживем!» И самое интересное, ждали, несмотря на кровавый шлейф жертв, тянущийся после каждого мессианского похода.
А Христос сломал последовательность: не сбегал, не сопротивлялся, а исполнял волю Отца — путь настоящего исцеления, путь жертвенной Любви, а не имитации религиозности. Вместо страданий других, собственная смерть.
В нашей современной жизни разве не так же? Например, приходит какой-нибудь молодой дьякон — все в восторге, умиляются, строят надежды. Но откроет рот — и хочется его распять. Не оправдал надежды! То Писание на русском читает, то акценты не на тех словах в проповеди, то с детьми в догонялки вокруг храма бегает да чаи на воскресной школе гоняет. Из его слов не вгрызться в Бога, не почесать пяточку «Седому Дяде на Небе», не положить в карман пару чудес прозапас.
А ведь вера — это жизнь под куполом на тросе без страховки. Одно дело там красиво стоять, изображая святость, а другое — начать дубасить того, кто рядом, что неизбежно приведёт к падению.
Не то же ли мы делаем, когда выбираем Православие потому, что «сходит благодатный огонь»? Это же слишком просто для настоящей веры — верить через чудеса! «Род лукавый и прелюбодейный ищет знамения...» ( Мф 12:39) — как точно сказано.
Спасение — оно не механическое, не автоматическое. Не потому, что на осле въехал, а потому что понял, зачем и для кого. Не потому, что крестик носишь, а потому что крест несёшь. Не потому, что обряды выполняешь, а потому что любовь проявляешь.
И в этом — вся правда о цене немеханического спасения.

дьякон Антоний Комель

Цена немеханического спасения, или как утопающий топит спасателя
Кричали «спаси нас» (ивр. הוֹשַׁע־נָא, hôšaʿ-nā), а потом «распни-распни!».
Человечество всегда искало короткие пути, даже в пророчествах. Иисус далеко не первый кто въезжал на осле в Иерусалим. Иосиф Флавий, еврейский историк I века, подробно описывает нескольких самопровозглашенных мессий. В своем труде "Иудейские древности" (книга XX, 8:6) он сообщает о египтянине, поднявшем восстание. Согласно Флавию, хотя большинство последователей египтянина были убиты или захвачены, сам лидер сумел скрыться. Среди других известных лжемессий того периода были: Февда - упоминается как в Новом Завете (Деяния 5:36), так и Иосифом Флавием ("Иудейские древности", XX, 5:1). Иуда Галилеянин - возглавил восстание против римской переписи около 6 г. н.э. (упоминается в Деяниях 5:37 и у Флавия). Публичный въезд в Иерусалим на осле имел глубокое символическое значение, напрямую связанное с пророчеством Захарии (9:9), предсказывавшим, что царь придет к народу «кроткий, сидя на ослице и на молодом осле».
Они въезжали на ослах в Иерусалим, словно актёры, получившие сценарий — «В Писании написано — значит, надо!», не задумываясь, что это значит по сути. Вы когда-нибудь наблюдали, как человек, попавший в приличное общество, начинает изображать из себя «своего»? Как если бы получить место клирика в престижном соборе или занять кабинет в офисе крутой компании. Внезапно походка становится важнее, голос глубже, а улыбка — благообразнее. Люди начинают играть роль успешных, делать вид работящих, не понимая, что маска прирастает к лицу, но душу не меняет.
А вот Христос... Он понял, о чём Писание. Что осел — не часть имиджа смирения, а следствие. Иосиф Сталин одевался очень скромно – но амбиции были весьма кровавыми (да успокоит его душу Господь!). Иисус не просто понял — Он слышал голос Отца! Тут, конечно, можно усмехнуться: «Легко понимать Писание, если ты его написал». Но в том-то и суть Его сыновства и вочеловечивания — Он не знал всего наперёд, но слышал и исполнял. Не механически, не бездумно. А как говорится в притчах – полюбив мудрость.
Эти лжемессии... «Казнить нельзя помиловать» — ставили запятую, где вздумается, а там уже «творят что хотят, только щепки летят». А люди восторгались: «На осле едет! Как в пророчестве! Наш-то, наш! Сейчас как даст под хвост поработителям веры "православной"». Да и сами лжемессии ради достижения грандиозной победы, как на предвыборной кампании, ради хорошего «мерена» могут потерпеть и на ослике поездить.
Когда мы провозглашаем себя «православным государством» — что дальше? Многие почему-то думают, что теперь, наконец, можно загнать под шконку всех неверных. (Принцип лжемессий в чистом виде!) А ведь должно быть наоборот! Провозглашение веры — это готовность умереть ради любви к другому. Не в торжественных строях с хоругвями, а на беззаконных задворках, среди тех, кого не пускают на парадный вход.
Смерть Христа — это ведь был полный провал по мирским меркам. Позор! Отчаяние! «Ещё один мессия провалился», — шептались в переулках Иерусалима. Царство осталось в плену римлян, а «спаситель» — на кресте. А мы ведь еще бросали одежды перед въезжающим Христом.
На минуточку — одежда тогда была ценностью немалой! Настолько, что стражники у креста бросали жребий о хитоне "разбойника" Иисуса. И вот эти самоотверженные люди, не жалеющие ценного (одежда в труху!), через несколько дней будут кричать: «Распни Его!»
И такая перемена векторов становится понятной, когда осознаёшь, какого именно спасителя они ждали. Толпы шли за египтянином-самозванцем (который сбежал, боясь за свою жизнь), чуть меньше людей, но внушительно — за Февдой. И вот Иисус. Все знали, что Он не первый, но есть надежда — последний. Он сделал кучу чудес. Да выскочка, да в субботы исцеляет, но это уже потом обсудим, когда доберемся до обещанного царствования над всеми. (Ради процветания бизнеса нужно на начальном этапе вложиться, что они и сделали в виде одежд и почестей, принцип я тебе - ты мне).
(часть 2)👇

дьякон Антоний Комель

Послание к Евреям святого апостола Павла (Евр. 2:11-18)
(читается на Благовещение)
2:11 Тот, кто освящает [Христос], и те, кто освящаются [верующие], все имеют одно происхождение — от Единого Бога. Именно поэтому Христос не стыдится называть верующих Своими братьями и говорит, ссылаясь на псалмы Давида:
2:12 «Я возвещу имя Твоё [Бога Отца] Моим братьям, посреди собрания [церкви] воспою Тебе хвалу».
2:13 И в другом месте у пророка Исаии «Я буду полагаться на Него [Бога Отца]». И еще там же: «Вот Я и дети, которых дал Мне Бог».
2:14 Поскольку эти дети [верующие] являются людьми из плоти и крови, то и Христос также принял человеческую природу, чтобы через Свою смерть уничтожить силу того, кто имеет власть над смертью — дьявола,
2:15 и освободить тех, кто из-за страха смерти всю свою жизнь находился в рабстве.
2:16 Ведь Он пришел помочь не ангелам, став ангелом, но потомкам Авраама [верующим], став человеком.
2:17 Поэтому Ему было необходимо во всём стать подобным Своим братьям [людям], чтобы быть милосердным и верным Первосвященником перед Богом и принести жертву искупления за грехи народа.
2:18 Поскольку Он Сам прошёл через страдания и искушения, то теперь может помочь тем, кто подвергается искушениям.

дьякон Антоний Комель

Про бананы в ушах и сердцах.
На Евангелие (Мк 10. 32–45)
Как мы любим замещать эфир нам приятными сюжетами. Мы даже алгоритмы в соцсетях придумали, чтобы ненароком не нарваться на ненужный контент. Строим удобный для себя мир, свою экосистему, где всё предсказуемо и безопасно. Надеваем информационные коконы, отгораживающие нас от незапланированных тревог. Как в анекдоте:
«Родился в семье мальчик. Немой. Год молчит, два, пять, семь лет молчит. В один прекрасный день мама налила сыночку тарелку супа. Сидит, смотрит, как сын ест. Вдруг сын кладет ложку и говорит:
• Суп несоленый!
• Господи, заговорил, заговорил!
• Да я всегда говорил.
• А что же ты МОЛЧАЛ СЕМЬ ЛЕТ!?
• Да просто все нормально было...»
Так и мы – живем нормально. «Украл, выпил в тюрьму», «дом работа санаторий, дом работа крематорий».
А что Христос? Не лезет с советами, не доказывает свою правоту, хотите обманываться – валяйте, рвать чубы за прибыльную должность – без проблем. Он делает свое дело. Его оплюют, унизят, распнут, а Он воскреснет – ради чего? «чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих» (Мк 10:45) Ради того, чтобы разорвать алгоритмы, купирующие наш церковный( человеческий) организм, расширить диапазон восприятия реальности каждого человека, чтобы было не просто «нормально», а чтобы человек жил.
Паремия святителю Тихону (Прем. 4: 7 15) – читалась вчера вечером
Праведник, даже если умрет раньше времени, обретет покой, ибо истинная старость измеряется не долготой жизни и не количеством прожитых лет. Мудрость — вот настоящая седина для человека, а непорочная жизнь — вот подлинный возраст старости.
Тот, кто угодил Богу, становится возлюбленным Его, и, живя среди грешников, он забирается и переносится в иной мир, чтобы злоба не извратила его разума и коварство не обмануло его душу. Ведь постоянное соприкосновение с нечестием затемняет всё доброе, а бурлящие страсти развращают даже чистый ум.

дьякон Антоний Комель

Немного юмора по теме от архимандрита Саввы Мажуко

На страже помыслов
Сейчас даже не верится, сколько к авве Горгию послушников поступало. Обещал в три месяца полное спасение, потому народ и устремлялся на время каникул духовно возрасти. Техника простая, но жесткая, полного отсечения помыслов требует.
– Авва Горгий, а почему нечто есть, а не наоборот?
– Отсеки помысел!
– Стоит ли жизнь того, чтобы быть прожитой?
– Отсеки помысел!
– Можно ли быть счастливым и одиноким?
– Отсеки помысел!
– А почему вам все, а нам манная каша?
– Отсеки помысел!
Так в краткий срок послушник и спасался. А на самом деле превращался в бездумный арбуз, потому что Горгий вовсе был и не авва, а известный злодей по кличке Полумерин, сколотивший себе богатство на контрабанде роялей. Но книга его «Опыт деятельного бездумия» внесена в реестр дуже-полезных книг, потому что там много раскрасок. Вот и авва Аргамедонт говаривал: «Меньше думаешь, чаще живешь!»
А летом так хочется упасть лицом в арбуз! Но как подумаешь, чей это может быть послушник. И молча жуешь, соблюдая приличия.

( часть 1)
И всё же мы упорно фабрикуем из богообщения трудовую повинность, превращаем радость в обязаловку. "Непрочитанные молитвы" висят над нами тяжелее просроченного дедлайна. Крестное знамение наносится с точностью станка, а поклоны отсчитываются, как гири на весах.
А ведь, может быть, наша проблема не в нехватке усердия, а в избытке формализма? Не в слабости воли, а в отсутствии того самого голода сердца?
И следующий вытекающий вопрос: а нужны ли мы Богу номинально, по головам, как статистика в епархиальном отчёте? "Сегодня причастилось 50 человек, акафистов 8, молебнов 33". Это примерно как общаться с человеком, вечно цитирующим классиков — вроде бы и умно, и образованно, но как-то неживо. Есть в этом большой "кринж". Такой собеседник не переваривает цитаты, не пропускает их через сердце — он просто глотает их целиком и выдаёт в той же форме, как попугай, вызубривший фразы без понимания их смысла.
То, что в IV веке в своём контексте звучало уместно, порой так неуклюже смотрится сегодня! Или, наоборот, забытая мудрость словно золото, спрятанное под слоями грязи и песка, блестит своей простотой и практичностью.
Может, стоит начать с простого "Здравствуй, Господи! Как у Тебя дела?" А потом замолчать и прислушаться. Не к громам и молниям, а к тихому веянию ветра, как пророк Илия. И если ничего не услышите — не расстраивайтесь. Значит, Бог занят другими делами, вы у него такой не один, да и личный рост никто не отменял. Но Он обязательно перезвонит, когда освободится. Просто будьте на связи и не выключайте телефон души.
Потому что пост — это не изнеможение дара тела, а настройка "приёмника" сердца. И если "Радио Бог" не ловится - может, стоит поискать другую частоту? Ведь самое важное — не количество, а качество сигнала между нами.

дьякон Антоний Комель

Время поста, время диалога с Богом
( А не в пост диалог не нужен?)
Великий пост, время, когда в мягком сумраке свечей, под тихое пение хора, каждый из нас пытается нащупать собственную тропинку к Богу. И как странно бывает обнаружить, что эта тропинка совсем не похожа на парадную дорогу, которую нам часто рисуют.
Нам говорят: "Читайте святых отцов! Желательно на церковнославянском! Обязательно "Лествицу" — не зря же её так рекламируют!" А ещё "Добротолюбие", "Отечник", труды Игнатия Брянчанинова, Феофана Затворника... список длится, словно утренняя очередь в кофейню.
И вот новоиспечённый "духовный искатель" погружается в океан древних текстов, сжимая в руке маленький томик, как спасательный круг, и... чувствует, что тонет. (страшнее если этого не чувствует). Буквы прыгают перед глазами, мысли разбегаются, как тараканы при включении света, а на сердце — странное чувство вины: "Неужели я такой непонятливый? Почему мне не открывается?"
Я — сын священника, но и мне пришлось пережить сильный кризис веры. И, вероятно, впереди ждёт ещё не один. Но: "Кризис — это не когда всё плохо, а когда заканчивается всё хорошее и начинается что-то новое".(ага...так говоришь ,,после,,, но никогда не готов ,,до,,)
Истина проста: не всем нравится мерседес, кто-то больше любит ауди. Я вообще за машинку попроще, где понятно, как открыть капот и долить масло. По крайней мере вначале нужно понять "как всё устроено", а с чего начать, как не с Евангелия?
Для меня лично откровением стал момент, когда ко Христу пришли фарисеи и начали вопрошать, почему ученики Иоанна постятся, а Его ученики нет. На что Он отвечает: "Могут ли поститься сыны чертога брачного, когда с ними жених?" Но когда отнимется у них жених, тогда будут поститься.
Поразительно! Вместо длинной лекции о важности аскезы — простая человеческая аналогия. Разве на свадьбе думают о воздержании? Там радость, праздник, встреча! Младенец не начинает свой путь с твёрдой пищи, а с радости материнской груди. Человек, не научившись радоваться Богу, начинает знакомится с Церковью, уставами, канонами, делает подвиги и посты, словно строит дом с крыши, минуя фундамент.
Как итог — всяким блогерам приходится рассказывать о том, что православные не такие угрюмые, как кажется, а "особенно обычные". Объяснять, что вера — это не вечный пост и скорбный взгляд, а нечто совсем другое. Конечно, нельзя упускать из внимания исторический контекст нашей Церкви, которую ещё недавно расстреливали и ссылали, следовательно уровень богословских вопрошаний на соответствующем уровне. Травма поколений оставляет отпечаток. Но делаем ли мы выводы? Начинаем ли с радости?
Начать следует с разговора, который будет приятен, хотя не факт, что понятен (как-никак с Богом разговаривать — это вам не соседу "здрасьте" сказать). Не видел я человека, который заставляет себя листать ленту соцсетей, мол, "надо ещё чуть-чуть". Не встречал, чтобы кто-то насилу вливал в себя вкусный кофе со свежим эклером, шепча: "так положено по утрам".
Может, когда мы начинаем говорить с Богом, делая из этого подвиг, — может, Он нам просто не нужен? Нет той самой потребности, про которую говорил псалмопевец "как лань желает к потокам воды"? Мы же не скучаем о хвосте, который был у нас в утробе, а потом превратился в копчик. Не устраиваем поминки по рудиментам, не вздыхаем о жабрах, которые могли бы позволить нам нырять без акваланга. Представьте человека, который каждое утро с мученическим лицом делает зарядку, охая и причитая: "Ох, силушки нет... но надо! Спортсменом быть — обязаловка!" А сам втайне мечтает о диване и бутерброде с колбасой. Разве не смешно? А разве не так же выглядим мы, когда со скорбным лицом бредём "на молитвенное правило", словно на каторгу, выговаривая буквы древнего языка, как школьник, вызванный к доске читать наизусть "Бородино"? Где-то в глубине души мы знаем: настоящая потребность не требует усилий воли. Голодному не нужно объяснять пользу обеда, влюблённому — радость встречи. Когда есть жажда — не нужны календари и будильники для напоминания о стакане воды.
(Часть 2)

дьякон Антоний Комель

Тексты, созданные в иную культурную эпоху, часто остаются лишь звуковым фоном для современного человека — даже верующего — из-за непрозрачности языка и образов.
Уверен, многие не понимают, что имеется ввиду в выражении на церковнославянском "на водах землю повесивый". ( остановитесь и подумайте). Хорошо, если вы просто не понимаете эту фразу. Хуже, если воспринимаете буквально.
На самом деле эта фраза говорит о Творце, установившем фундаментальные законы реальности, создавшем не просто мир, но устойчивую систему, систему его жизнеспособности, баланс стихий, где земля пребывает в устойчивом положении среди первозданных вод. (закон, который уже заложен в расплавленную субстанцию, растекающуюся как вода создаваемого мира, (теория Большого взрыва).
И мне показалось что будет яснее: "Кто из ничего мир весь наш создал" — сохраняя богословскую глубину, но делая смысл доступным.
"Багряницей одевается, тот кто сам одевает облака" → "лживой почестью прославляется, Тот, кто Истина и Слава всего"
Багряница — это царская одежда, которую надели на Христа не из уважения, а для насмешки, после чего били Его и требовали угадать, кто ударил. Тот, кто окутывает землю облаками, получает жалкую подачку в виде пурпурной тряпки.
Этот эпизод показывает, как мы часто реагирует на истину — не прямым отрицанием, а карикатурным искажением. Облачение в багряницу — это не просто физическое насилие, а попытка лишить достоинства через пародию, когда истину не отрицают напрямую, а превращают в объект насмешки.
Я усилил этот контраст, противопоставив ложь — Истине, и фальшивую славу — настоящей Славе.
"Иже во Иордане свободивый Адама" → "Тот, кто показал путь к первозданной чистоте"
Оригинал отсылает к конкретному событию — крещению Христа, через которое Адам (символизирующий все человечество) получает освобождение. Но для современного человека это многослойный код, где нужно знать и про Адама, и про значение Иордана, и про связь крещения с освобождением.
Моя версия передает суть: возможность вернуться к изначальной чистоте, к тому состоянию, которое все мы потеряли. Это понятно каждому без специальных религиозных знаний, ведь как минимум у каждого есть свой личный опыт чистоты (детство например).
Словами "гвоздями был распят, Бог неосязаемый" я подчеркиваю: Того, кто по природе неуловим физически, кто выше материального мира, подвергают грубому физическому насилию. Это богословский скандал. Когда человечество пытается определить Бога, зафиксировать Его в рамках своих представлений, оно "пригвождает" Его своими концепциями, но цена этой фиксации — убийство живого Бога.
В оригинале выражение «Жених Церковный» звучит прекрасно, но все ли понимают его смысл? Если Христос — Жених, значит, Церковь — Невеста. Жених любит Невесту, а в ответ — гвозди в плоть. Но часто ли мы ощущаем себя частью Церкви? Для многих это скорее здание, утварь, обряды — но не мы сами, не собрание людей. А если так, то и Жених становится для нас далеким, как и его любовь.
Моя цель — сначала показать, что Бог безгранично шире наших представлений, а двигаться в направлении любви без осознания тонкой божественной материи, как вести бабушку через дорогу не в том направлении. Само дело хорошее, но результат сомнительный.
Финальная строка "добивали Его копьём, на глазах у Матери" — переносит внимание с богословского на человеческий уровень. Здесь показана личная, эмоциональная сторона трагедии. Это двойное насилие: физическое (против Сына) и психологическое (против Матери, вынужденной это наблюдать). Это напоминает о том, как страдание часто множится, затрагивая не только непосредственную жертву, но и расходясь кругами по всем, кто связан с ней любовью. Мать, наблюдающая казнь сына — возможно, самый универсальный образ человеческого горя во всех культурах.
Даже без понимания теологии любой может почувствовать ужас матери, теряющей сына. Эта общечеловеческая драма становится дверью к пониманию более глубоких духовных измерений события.

Это переосмысление — стремление восстановить изначальную глубину и силу воздействия. Я уверен оно несовершенно, как и любая интерпретация, но идеален только Бог, а Истину не выразить и в тысячах книг. Пользуйтесь те, кому полезно и не стесняйтесь творить сами.

15 антифон «Днесь висит на древе…»
В основе 15 антифона лежит глубокий богословский парадокс — сопоставление божественной природы Христа с Его человеческими страданиями. Эта фундаментальная антиномия раскрывается через искусно построенную систему контрастов, которые последовательно раскрывают непостижимую тайну Боговоплощения.
Каждое противопоставление в антифоне — это откровение, позволяющее верующим приблизиться к пониманию величия Божественного замысла. Творец вселенной является в образе творения, Вседержитель принимает ограниченность человеческой плоти, Бессмертный подвергается смерти. Эта постоянная "раскачка" между полюсами славы и уничижения создает особый ритм текста, который вводит слушателя в созерцание безмерности жертвы Христовой.
По мере развития антифона, контрасты становятся все более пронзительными, подводя нас к осознанию невообразимой глубины Божественного кенозиса — добровольного самоумаления ради спасения человечества.
Финал антифона переключает внимание с созерцания тайны Боговоплощения на ответ человека — акт благоговейного почитания: "Преклоняем наши колени (сердца) перед жертвой Твоей ради нас, Христос".

Скажете, нужны дела? «Вера без дел мертва» (Иак. 2:26). А как же разбойник на кресте? «Иисус! помяни меня, когда приидешь в Царствие Твое!» (Лк. 23:42) и «истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю» (Лк. 23:43). Скажете, он признал Христа Богом. Так в другом Евангелии сказано — «также и разбойники, распятые с Ним, поносили Его» (Мф. 27:44).
Скажете, смерть и её обстоятельства сами за себя говорят. Так вот есть святой отрок Артемий Веркольский. Его ударила молния во время работы в поле, и благочестивый народ, естественно, понял почему: «Видимо, грех носил за душой» — людям-то видней. Даже хоронить его не захотели, ветками закидали да ждали, пока дикие звери растащат — молния ведь просто так не бьёт. Аль колдун, аль чернокнижник.
Но Бог снова и снова отрезвляет наши жестокосердные повадки судить и распределять благодать, ведь через время нетленные мощи отрока были обретены и прославлены многочисленными чудесами.
И кто дочитал до конца, наверное, слышал и Евангелия, которые сегодня читались в храме. Первый фрагмент — о Христе, который разделял трапезу с теми, кого общество считало недостойными и отверженными, с мытарями и грешниками, объясняя, что «не здоровые имеют нужду во враче, но больные» (Мк. 2:17). А второй — о хозяине виноградника, призвавшем работников в разные часы дня, но даровавшем всем одинаковую плату, невзирая на время их прихода, говоря последним: «хочу дать этому последнему то же, что и тебе» (Мф. 20:14). Давайте не забывать, что за словами или их отсутствием сокрыт сложнейший мир человеческой души — пространство, где только Бог и человек пребывают лицом к лицу, как написано: «Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу» (1 Кор. 13:12).

дьякон Антоний Комель

История сорока севастийских мучеников
В истории сорока севастийских мучеников, произошедшей в 320 году при императоре Лицинии, сорок воинов-христиан были поставлены на замерзающее озеро за отказ поклониться языческим богам. Как повествует церковное предание: «Был тогда лютый мороз, дул сильный ветер, и воду сковало льдом. Мучители раздели святых и поставили их на лед озера, а на берегу топилась баня, чтобы соблазнить тех, кто не выдержит страданий и захочет отречься от Христа».
Один из них не выдерживает испытания, идёт в баню за теплом, и, «только он вступил в тёплую баню, как тотчас ослабел телом и умер» — сердце его разрывается, и он падает замертво. Смерть становится достойным ответом предательству. А что же другие? Согласно житию, «оставшиеся на льду мученики увидели, как Ангелы Божии спустились с небес и держали над ними 39 венцов». У них золотые венцы, у них всё отлично.
Бог в таких сказаниях часто примитивен как пробка. Если выстреливает — значит убивает. «Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнет» (Гал. 6:7) — так часто интерпретируют подобные истории. Но сегодня, в XXI веке, мы научились быть более что-ли человечными (кто-то сразу зацепится и скажет: нужно быть Богоподобными — хорошо, благодарю, я продолжу?).
Ровно как многие позволили себе торжественную интерпретацию 40 мучеников, так и я позволю себе интерпретацию смерти одного слабейшего, как и я. (куда уж мне до сильных мира сего).
Бог — это любовь, как пишет апостол Иоанн: «Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем» (1 Ин. 4:16). Но наше сознание любит чёткие границы: святой — грешник, мученик — отступник, герой — предатель. Мы всегда меряем этими границами, и выписываем приговоры на лево и на право. Любовь же долго терпит, милосердствует…все покрывает. Евангелие постоянно размывает чернила наших вердиктов. Мытарь уходит оправданным, а фарисей — нет (Лк. 18:14). Разбойник входит в рай, а ученики разбегаются (Лк. 23:43, Мк. 14:50). Пётр отрекается, но становится камнем Церкви (Мф. 16:18). А что если в этой истории нет ни героев, ни предателей? Что если в ней есть просто люди — со своей мерой сил, своей мерой веры, своей мерой страха? Как говорит апостол Павел: «каждому дана особая благодать по мере дара Христова» (Еф. 4:7). Представьте: человек стоит на замерзающем озере. Он видит своих братьев, воспевающих гимны. Но сам он чувствует лишь обжигающий холод и страх. И он уходит — не с лёгким сердцем, а с сердцем разбитым, сознающим своё поражение. Он идёт, оплакивая не потерю жизни, но потерю мужества. И разве это не больше похоже на истину человеческой души?
Может быть, история сорока мучеников — это не только рассказ о стойкости тридцати девяти, но и о бесконечном милосердии Бога к одному? О том, что в Божьих глазах наша история читается иначе, чем в человеческих хрониках? Ведь «человек смотрит на лицо, а Господь смотрит на сердце» (1 Цар. 16:7).
Мы не знаем, какие слова шептал этот человек, выходя из ледяного озера. Мы не знаем, какая буря бушевала в его душе. Но я верю, что Тот, Кто создал его сердце, слышал каждый его вздох и видел каждую его слезу, как написано: «У тебя исчислены мои скитания; положи слезы мои в сосуд у Тебя, – не в книге ли они Твоей?» (Пс. 55:9).
В мире, где силе и успеху поклоняются как идолам, может быть, нам нужно больше рассказов не о героических победах, а о святости в слабости, о благодати в падении, о воскресении после предательства. Как пишет апостол Павел: «сила Моя совершается в немощи» (2 Кор. 12:9). Ведь таков путь большинства из нас — не прямая дорога к святости, а извилистая тропа падений и подъёмов, сомнений и прозрений, малодушия и покаяния.
И если это так, то история «отступника» среди сорока мучеников — это, человечная и евангельская часть повествования. Часть, в которой мы можем узнать себя и обрести надежду на то, что и для нас, несовершенных и слабых, есть место в объятиях Отца, как сказано: «Придите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас» (Мф. 11:28). (Продолжение 👇🏼)

дьякон Антоний Комель

Канон Андрея Критского
(3 часть)

Дьякон Антоний Комель

Дорогие друзья!

Спешу поделиться с вами авторской интерпретацией Первой песни Великого канона преподобного Андрея Критского. ( Второй части что читали сегодня)
- Это не просто перевод, а творческое переосмысление и расширение оригинального текста
- Ирмос и все припевы исполнены мной лично, некий синтез традиционного знаменного песнопения и современного прочтения.

Буду признателен за ваши отзывы и комментарии!

Дьякон Антоний Комель

☝️( читайте начало выше) 👆
И знаете, в чём тут дело? Не столько в том, чтобы заставлять себя, сколько в правильном понимании того, чего мы действительно хотим. Вот смотрите - когда человек пишет длинные тексты о том, во что верит, что любит, он же не сидит и не заставляет себя это делать. Просто желание поделиться чем-то важным оказывается сильнее любой лени. Тут нет какой-то борьбы с собой - просто душа тянется к тому, что для неё по-настоящему ценно.
Это как с учёбой - мы же не "заставляем" себя учиться, а просто прикладываем усилия, чтобы достичь того, что считаем важным. Улавливаете разницу? Одно дело "я должен себя заставить", и совсем другое - "я стараюсь, потому что мне это действительно важно". Получается, что здоровой душе не нужно себя заставлять делать добро - ей нужно только ясно понимать, чего она на самом деле хочет. Поэтому так важно сначала найти свою душу, прислушаться к ней, дать ей услышать голос Божий. "Γνῶθι σεαυτόν" - "познай самого себя". С этого и начинается настоящее познание Бога.
Эта притча - о том, как сделать наши отношения с Богом живыми, настоящими, естественными - через самые простые, обычные дела любви, сделанные по отношению к другому человеку!

дьякон Антоний Комель

О пути к Богу, через «простые» дела любви.
( или о "страшном" суде)
Когда я читаю притчу о страшном суде, вспоминаю себя маленького, который боялся, что завтра не наступит. В том возрасте я еще не понимал сути покаяния, но уже знал о воздаянии. Это стало настоящей травмой детства – узнать про страшный суд раньше, чем про то, что "Бог есть любовь" (1 Ин. 4:8).
Сегодня эту притчу я вижу совершенно иначе. Мы привыкли воспринимать её как историю о наказании за проступки и награде за добрые дела. Но разве это не слишком простой взгляд?
Вспомните слова апостола Иоанна о том, что настоящая любовь изгоняет страх (1 Ин. 4:18). И тут начинаешь задумываться - может, мы упускаем что-то важное? Ведь если видим в притче только "делай так, а то накажут", то сами превращаемся в судей, в "новых иудеев", готовых распять ближнего за его "неправильную" веру. Мы становимся теми, кто готов осудить каждого за малейшее отступление от правил, кто так боится ошибиться, что начинает контролировать всех вокруг. В этом состоянии человек пытается систематизировать Дух, а потом удивляется, как доходит до "убийства во имя Христа!". А апостол Павел предупреждает -"Буква убивает, а дух животворит" (2 Кор. 3:6). Страх перед Богом как перед строгим начальником вводит нас в духовный тупик. А ведь притча хочет рассказать нам о совершенно другом!
Когда мы поем (слушаем) Псалом 136 перед постом, мы слышим историю о том, как еврейский народ, находясь в богатом Вавилоне, тосковал по чему-то большему. Это не просто "хочу домой" - это глубинная тоска души, которая помнит о чем-то родном, подлинном. "Как лань желает к потокам воды, так желает душа моя к Тебе, Боже" (Пс. 41:2).
Каждый из нас хоть раз оставался наедине с собой и думал: "Неужели жизнь — это только то, что я вижу? Должно же быть что-то большее..." И не важно, сколько умных книг мы прочитали или философских теорий изучили - в такие моменты тишины душа задает самые простые и важные вопросы. Особенно это чувствуется, если хоть раз в жизни испытал прикосновение чего-то божественного, настоящего.
А теперь посмотрите, как интересно построена сама притча! Господь как будто специально трижды повторяет про дела милосердия - накормил, посетил, встретил. И знаете, что удивительно? Те, кого Христос называет праведниками, даже не помнили о своих добрых делах! Они искренне удивляются: "Господи, когда это мы Тебя голодного накормили?". Их добрые дела были просто естественными, как дышать.
Ну правда - как пройти мимо замерзающего человека? Как не помочь тому, у кого машина заглохла в мороз? Как не навестить больного? Они делали это не потому, что боялись наказания, а просто потому, что иначе не могли. Это как... ну как помочь упавшему ребенку подняться - делаешь это не задумываясь, просто потому что по-другому нельзя.
И знаете, что меня больше всего поражает? Господь в притче как будто "занудничает" - повторяет одно и то же: накормил, напоил, посетил... И снова. И ещё раз. Мы бы, наверное, сказали: "Да хватит уже, и так всё понятно!" Но в этой кажущейся монотонности скрыт глубокий смысл! Это не какой-то там список для галочки, а самая суть любви. Притча о том, как любовь становится такой же естественной, как дыхание - через простые, повторяющиеся действия заботы о других. Эти "надоедливые" повторы показывают нам: настоящая любовь - она в простых делах, которые мы делаем каждый день."По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою" (Ин. 13:35).
Но святые часто говорят, что надо себя "понуждать" к добру. И тут возникает как будто противоречие. С одной стороны - разве мы заставляем себя любить родителей или пить воду? Это же естественно. А с другой - разве мы не прикладываем усилия, чтобы выучить английский или написать важный текст?

дьякон Антоний Комель

Мысли о жизни и смерти, для ищущего утешения, на 7
1
Каждое утро я открываю глаза и делаю вдох. Такая простая вещь – дышать. Но сколько в этом чуда! Господи, я часто забываю благодарить Тебя за этот дар – просто быть живым. И даже когда тяжело, даже когда кажется, что нет сил идти дальше – каждый вдох это возможность начать сначала. Помоги мне прожить этот день не зря!
2
Когда я теряю близких, мне кажется, что мир должен остановиться. Но он продолжает двигаться, солнце встаёт, люди спешат по своим делам. И от этого ещё больнее. Но знаешь, Господи, я начинаю понимать: может быть, именно в этом непрерывном течении жизни – Твой замысел? Ведь те, кто любил нас, не хотели бы видеть нас застывшими в горе. Каждая улыбка, каждое доброе дело в их память – продолжает их жизнь здесь, на земле.
3
Мы живём так, будто впереди вечность. Откладываем важные слова на потом, не замечаем, как растут дети, забываем позвонить родителям. Господи, научи меня ценить каждую минуту! Не как скупец, трясущийся над богатством, а как мудрый садовник, знающий цену каждому семени. Ведь жизнь соткана из таких простых вещей: слово "прости", объятие ребёнка, чашка чая с другом...
4
Раньше смерть была для меня чем-то далёким и абстрактным. Теперь я вижу её следы повсюду: в опавших листьях, в догоревшей свече, в пустом кресле, где любил сидеть ушедший близкий. Но Ты, Господи, показываешь мне и другое: как из семени вырастает колос, как после ночи приходит рассвет. Может быть, смерть – это не стена, а дверь? Не конец пути, а поворот дороги?
5
В тишине ночи я часто разговариваю с теми, кто ушёл. Рассказываю им о прожитом дне, советуюсь, прошу прощения за то, что не успел сказать при жизни. И знаешь, Господи, в эти минуты расстояние между нами становится таким тонким... Будто они здесь, рядом, просто перешли в другую комнату. Спасибо Тебе за этот дар памяти, который сильнее смерти!
6
Мы все носим в себе страх смерти. Иногда он затихает, иногда накрывает волной. Но Ты учишь меня, что есть нечто сильнее страха – любовь. Когда я делаю что-то из любви – страх отступает. Когда помогаю другому – страх теряет силу. Когда прощаю от сердца – в душе поселяется мир. Может быть, именно в этом разгадка: жить нужно не боясь смерти, а любя жизнь?
7
В конце дня, когда затихает суета, я думаю о тех, с кем довелось встретиться на жизненном пути. О тех, кто ещё здесь, и о тех, кто уже у Тебя. И понимаю: все мы – звенья одной цепи, все мы – нити в твоём удивительном узоре. Одни приходят, другие уходят, но любовь остаётся. Она как мост между мирами, как свет, который не гаснет даже в самой глубокой тьме. Дай мне силы нести этот свет дальше, делиться им с другими, и верить, что однажды мы встретимся там, где нет ни боли, ни разлук, а только бесконечная радость быть вместе. Аминь.

Дьякон Антоний Комель

Читайте выше!!!
☝️👆
И это не объяснить. Можно лишь почувствовать – как вспышку тишины, в которой вдруг становится ясно: Бог не по эту сторону и не по ту. Он над всем. И только в этом подвешенном состоянии есть шанс Его нащупать.

диакон Антоний Комель

"А может, всё наоборот?"
В неделю о мытаре и фарисее.
В мире, где ярлыки «прекрасное» и «ужасное» так часто навешиваются на всё вокруг, легко забыть, что истинная реальность гораздо сложнее и многограннее. Иллюстрацией послужит мультфильм — история о принцессе и людоеде.
«Принцесса была прекрасная, погода была ужасная… …А может, было всё наоборот?»
Этот мультфильм я соотнес с притчей о мытаре и фарисее!
Эта игра с противоположностями — не просто литературный приём, а глубокий взгляд на то, как мы воспринимаем мир, на то, какие оценки ставим в суете повседневности.
Кульминационный вопрос мультфильма, очень подходит к окончанию притчи Иисуса. «А может, было всё наоборот?»
Христос снова и снова провоцирует нас и достает из комфортного пространства.
Двое приходят в храм: фарисей – праведник, знающий закон, делающий всё "как надо", и мытарь – презираемый сборщик налогов, которого общество считает грешником. Но Бог более принимает не фарисея, а именно мытаря. Почему?
Кажется, ответ очевиден: гордыня ослепляет, а смирение спасает. Но давайте сделаем шаг дальше.
Представьте себе продолжение этой истории. Мытарь осознал, что Бог оправдал его. Он понял, что слёзы его покаяния были угодны Всевышнему. На следующий день уже он увидел другого человека в храме – кто-то не бил себя в грудь, не молился так страстно, не выглядел таким сокрушённым?
«А правильно ли они каются? – подумал он. – Почему они не сокрушаются так, как я?»
И в этот момент что-то едва заметное, но важное случилось в его сердце.
Мытарь стал фарисеем.
Вот она — самая тонкая и коварная ловушка: покаяние, которое превращается в гордость.
Тот, кто вчера сокрушался о своих грехах, сегодня смотрит сверху вниз на тех, кто кается недостаточно. Ведь он познал, как получить у Бога прощение. Тот, кто вчера осознавал свою слабость, сегодня уже уверен в своей исключительности.
Но что, если Бог смотрит на них обоих… и видит одно и то же? Видит двух людей, застрявших в замкнутом кругу сравнения. Один – в высокомерии своей праведности, другой – капается в глубинах своего недостоинства.
И никто из них не смотрит на Него.
Вспомним историю про принцессу и людоеда. Кто из них прекрасный, а кто ужасный?
Принцесса заблудилась в лесу, встретила людоеда, и вдруг его что-то остановило. Он не смог причинить ей вред – потому что она была прекрасной.
Но что, если всё наоборот?
Что, если погода была прекрасной, а принцесса – ужасной? Что, если людоед, увидев её, был поражён не красотой, а её уродством?
Как и в истории с мытарем и фарисеем, мы привыкли расставлять роли. Вот «он» хороший, вот «он» плохой. Но что, если эти роли не такие устойчивые, как нам кажется?
Когда человек смотрит на себя глазами других, он застревает в вечном зеркальном лабиринте. Мытарь оглядывается на фарисея, фарисей – на мытаря, каждый оценивает себя через другого, и в этом сравнении либо возвышается, либо падает. Но что, если на мгновение перестать оценивающе смотреть вокруг и просто остановиться?
В этот момент всё замирает. Обычные мерки перестают работать. Ты вдруг оказываешься в подвешенном состоянии, как монета, поставленная на ребро. Это не падение и не полёт, не гордыня и не самоуничижение – это тонкая, почти неуловимая точка, где всё привычное теряет вес.
И вот здесь начинается самое важное.
Именно в этой зыбкости, в этом моменте, когда ты больше не можешь опереться ни на чужие взгляды, ни на собственные заслуги, ни на знания, ни на опыт – ты вдруг соприкасаешься с чем-то Иным.
С Ним.
Не тем Богом, которого пытаются вписать в строгие определения, не тем, кого люди используют для самоутверждения, не тем, кого можно измерить и "положить в кармашек". А тем, Кто всегда за гранью. Таинственным. Неземным. Тем, кто не укладывается ни в прекрасное, ни в ужасное.
Пока ты сравниваешь себя с другими – ты всё ещё внутри человеческой логики. Но Бог выходит за пределы этих ролей, пытаясь выдернуть и нас. Он не играет в наше «кто лучше». Он смотрит в самую глубину, туда, где не ярлыки, а живая душа.
Стоит перестать измерять, а просто быть – и мы окажемся в Его пространстве.

дьякон Антоний Комель