Приватизация как спасательный круг для бюджета и гарант стабильности
Экономика — это всегда баланс между реальными возможностями и амбициями. Сегодня Россия стоит перед сложным выбором: продолжать затыкать бюджетные дыры, играя с госдолгом, или, наконец, решиться на большую приватизацию, которая не только принесет деньги в казну, но и создаст прочный экономический фундамент для долгосрочных договоренностей с международными партнерами.
Минфин уже дал понять: без приватизации дальше — только жесткая экономия. Причины очевидны. Расходы растут, обслуживание госдолга становится все дороже, а структура заимствований приобретает все более рискованный характер.
История с ОФЗ-флоатерами — одна из историй, которая говорит, что финансовые власти пока ставят на удачу. Только вот удача в макроэкономике не работает — здесь действуют жесткие расчеты и объективные показатели. Если ключевая ставка останется высокой, расходы на госдолг в 2025 могут перевалить за ₽3,8 трлн, что ударит по всем бюджетным статьям.
Фактически в таких условиях приватизация — это необходимость, а не просто желание Минфина. Россия уже сталкивалась с ситуацией, когда госкомпании играли слишком большую роль в экономике. Да, контроль государства обеспечивает стабильность, но одновременно тормозит эффективность бизнеса. Чем больше в экономике доля государства, тем меньше там частных инвестиций, инноваций и гибкости.
Сегодня перед страной стоит конкретный вызов: бюджет не выдерживает текущего уровня трат. Новые амбициозные проекты — будь то модернизация промышленности, строительство инфраструктуры или социальные программы — требуют ресурсов. А ресурсов в бюджете становится все меньше. Путь к миру выложен не только снарядами, но и миллиардами бюджетных денег. В условиях, когда внешние заимствования ограничены, а налоговые доходы нестабильны, приватизация выглядит логичным решением.
Но приватизация — это не только про латание дыр в бюджете. Это еще и про привлечение внешних инвестиций, в том числе западных. Принцип «peace deal» невозможно зафиксировать только на бумаге — такие соглашения должны подкрепляться реальными экономическими интересами. А какая лучшая мотивация для соблюдения договоренностей, чем совместные деньги?
Капитал, будь то европейский, американский или азиатский, приходит туда, где есть предсказуемая среда и возможность долгосрочного сотрудничества. Приватизация госкомпаний — это реальный шанс вернуть на рынок стратегических инвесторов, которые готовы вкладываться в российскую экономику. Причем не через кредиты и санкционные лазейки, а напрямую — через покупку долей в крупнейших компаниях.
Что делает экономику США такой устойчивой? Там крупнейшие корпорации — это частный капитал, а не госструктуры. Они управляются не чиновниками, а профессиональными менеджерами, подотчетными акционерам. И если Россия планирует строить устойчивую, конкурентоспособную экономику, ей придется двигаться в том же направлении.
Какую приватизацию ждет Минфин?
Сегодня в списке на продажу 184 компании, включая 102 структуры с целевой функцией «продажа». Силуанов уже заявил, что в 2025 от приватизации планируют получить не менее ₽100 млрд. Это неплохая сумма, но явно недостаточная для того, чтобы серьезно повлиять на бюджетный баланс.
Если говорить о крупных продажах, то наиболее логично было бы выставить на рынок доли в стратегических госкомпаниях. Например, 10% ВТБ — это только начало. Вопрос в том, насколько государство готово отказаться от контроля в некоторых секторах экономики. Ведь приватизация — это не просто разовая сделка, а перестройка всей системы управления.
Можно ли через приватизацию создать условия для новых западных инвестиций? Да, если предложить понятные и прозрачные правила. Если экономическая система будет предсказуемой, то и международные игроки будут готовы заходить на рынок — пусть даже сначала осторожно. Бизнес не любит риск, но он любит деньги.
Россия уже проходила этап масштабной приватизации в 90-х, но тогда это было скорее вынужденное действие, чем продуманная стратегия. Сегодня есть шанс сделать это грамотно.
⚡️
Ретроградный кэш