ПОЧИТАЙ МНЕ ЕЩЕ
Не спорьте. Самая интимная часть отношений, самая близкая и сакральная - чтение вслух. То, что не разделишь с первым встречным, с любым «не первым» в судьбе и сердце.
У него была большая библиотека и взгляд человека, который все это написал. Или точно мог, если бы хотел. Как я могла его не любить?
Сапиосексуалы - вымирающий вид женщин, приходящих в восторг не от каменного бицепса, замысловатого узора набухших вен, и даже циферблата Chopard, а от книги, зажатой в тиски пальцев. Если все собирается вместе, в одной руке - катастрофа неизбежна.
Он читал меня, как одну из своих бесконечных фолиантов и каждый раз удивлялся неожиданным поворотам в сюжете, недописанным главам, невозможностью предсказать жанр сегодняшнего настроения. Драмы сменялись комедией, фиеста - шумом и яростью, бесы - сонетами. Он точно знал, по какой строчке надо провести пальцем, чтобы страницы мира начали расплываться в моих глазах. Рукописи не горят? Смотря в чьих руках.
На нас смотрели книги. Я смотрела на книги. Изредка, чтобы совсем не сойти с ума и не потерять связь с реальностью, выхватывала губами глоток воздуха, глазами - цветной корешок. Лев Николаевич, не укоряйте. Все слова мира достались Вам, у меня - всего одно.
и твое, и свое забываю имя.
на распятии звезд
мы теперь отныне
только слово одно -
«еще».
будто заново ты крещен,
будто каждый из нас прощен
или вовсе не надо рая.
воздух всей немотой вбираю,
но все меньше его…
еще.
ускоряясь, пошел отсчет
до ярчайшего в мире взрыва.
мы останемся, может, живы,
но все «после» и «до» -
не в счет.
это слово во мне течет.
это слов не осталось. черт.
боже правый.
еще. еще.
А потом наступала главная кульминация, не та, что, а та, что после. Он вглядывался в меня - пустую и переполненную, счастливую до незаконности, не успевшую восстановить ни дыхание, ни маятник мыслей, вглядывался и угадывал, что мне сегодня почитать. Всегда безошибочно.
И пока я лежала на скомканном ворохе одеял, в вихре волос на подушке, он медленно вставал и походил к пестрому стеллажу. Я поспешно закрывала глаза - картина была выше моих сил, а сил уже не осталось. Никогда не ставьте скульптуру Давида в библиотеках. Боже упаси.
«— Здравствуйте, капитан, — сказала она, с трудом отводя свой взгляд, казалось, запутавшийся в его взгляде. — Хотите, посидим здесь. Сегодня тепло, как летом»
Ночь нежна. Мой капитан….Иногда я его так называла. Он и впрямь был капитан, а и впрямь сумасшедшая.
«-Странная вы все-таки женщина, Николь.
-Ну что вы! - поспешно возразила она. - Самая обыкновенная. Верней, во мне сидит с десяток самых обыкновенных женщин, только все они разные»
Я же говорю, что именно он писал все эти книги. Все десять женщин внутри меня говорят.
Бархатный голос окутывал пространство и оно поддавалось - стены расплывались, уступая место весеннему саду, потолок - закату цвета перезревшего абрикоса, пальцы перебирали край простыни, как Николь свое незамысловатое платье.
Мой капитан…
Я уплывала на волнах его голоса и сюжета все дальше и дальше от земного берега, в самые глубины снов, которые никак не могут сравниться с такой реальностью.
Мой капитан….
- Ты что-то сказала? Прости, я думал ты уже спишь. Что, душа моя?
- Почитай мне еще
почитай мне ещё.
превращённая в слух,
я замру на краю
(над обрывом) кровати.
как овечке пастух,
почитай мне про двух,
сколько воздуха возгласу
хватит.
про таких же точь-в-точь,
но в других плоскостях,
если время и впрямь -
параллели.
чтобы было невмочь,
почитай мне про дочь,
что зачата не в этой
постели.
почитай мне, прошу,
я поверю словам -
мне же надо
во что-нибудь…всё же.
в Катехизис, Коран
или в чей-то роман
(да простит меня
Господи-Боже)
почитай мне меня,
точно брайлевский шрифт,
когда пальцы гуляют по телу.
справа-слева - броня,
сверху-вниз - западня,
любопытная выйдет
новелла.
почитай мне ещё,
всего несколько строк,
пока жизнь, как всегда,
бессловесна.
чтобы город замолк,
чтобы губы - в замок,
чтобы я,
задыхаясь,
воскресла.