«Закат и падение крошечных империй: Почему гибель насекомых угрожает существованию жизни на планете»

Книга известного британского журналиста и корреспондента по вопросам окружающей среды Оливера Милмана «Закат и падение крошечных империй: Почему гибель насекомых угрожает существованию жизни на планете» — хроника стремительного исчезновения насекомых и исследование последствий этого для человека и нечеловеческих существ, погружающая нас в центр пугающей экологической ситуации.

Насекомые поражают своим разнообразием, адаптивностью и плодовитостью, однако автор, внимательно следуя за экологами, биологами и энтомологами, в серии ярких тревожных историй показывает, что «то, что казалось бесконечным, теперь выглядит пугающе уязвимым». Среди энтомологов идут жаркие споры о масштабах потерь (подсчёт популяций сложен, их число в природе колеблется), но тенденция к резкому сокращению очевидна. Автор подробно описывает главные причины: пестициды, разрушение среды обитания, световое загрязнение и климатические изменения. Многие учёные, с которыми беседует Милман, признаются в тревоге, страхе и даже отчаянии, ведь «эта калейдоскопическая группа существ переживает величайший экзистенциальный кризис за всю свою замечательную 400-миллионную историю».

Книга призывает переключить внимание с крупных, харизматичных животных на миниатюрных беспозвоночных. Милман объясняет: «Мы со слезами сочувствуем одним видам и равнодушно пожимаем плечами при виде других. Насекомые почти всегда оказываются во второй категории». Однако эти существа незаменимы: они — «опоры, поддерживающие большую часть жизни на Земле». Как опылители, они обеспечивают существование 90% диких цветущих растений и трети сельскохозяйственных культур. Они разлагают органику, превращая мертвую плоть и отходы в плодородную почву. Они — пища для бесчисленных животных: половина видов птиц исчезнет без них. Автор предупреждает: «Начните выдергивать огромное количество насекомых из экосистемы, и вся сеть жизни, включая человечество, будет нарушена».

Здесь следует вспомнить небольшое исследование, приводимое нами ранее — «Исламский пример этики насекомых», в котором автор, Сарра Тлили, в частности замечает:

Первое нечеловеческое животное (nonhuman animals), упомянутое в Коране, — это насекомое. В аяте, о котором идет речь, говорится: «Воистину, Аллах не смущается приводить в пример комара и то, что выше него» (Аль-Бакара, 2:26). Мусульманские ученые выводят из этого стиха, что в глазах Бога размер животного не имеет значения для его статуса, и, в более общем смысле, что человеческие критерии для определения статуса не имеют значения для мировоззрения Корана. В глазах людей комары могут показаться незначительными, но в глазах Бога они так же достойны, как и любое другое существо. Более того, многие толкуют фразу «выше него» как нечто большее или меньшее, чем комар. Такое толкование еще больше нарушает антропоцентрические представления, поскольку ставит комаров, а не людей, в центр творения и соизмеряет все с ними.

Таким образом мы видим, что Творец в Коране, во множестве повествований, обращает наше внимания на Свои создания, не зависимо от их размера, подчёркивая тем самым значимость каждого существа в «симбиотическом реальном», выражаясь словами Тимоти Мортона.

«Закат и падение крошечных империй» — книга, знаменующая растущий сдвиг в экологическом письме, которое открыто рассматривает проблему вымирания видов и размышляет о руинах антропоцена. Если видения Милмана порой полны скорби, в них также есть место изумлению — перед хрупкой зависимостью человека от насекомых, их красотой и странностью.

В свете всего сказанного уместно вспомнить научно-фантастический рассказ Рэя Брэдбери «И грянул гром», в котором ярко показано, как гибель маленького существа (бабочки) в прошлом — способна нарушить равновесие в будущем, и снова обратиться к Корану:

«[Аллах] установил равновесие (справедливость), чтобы вы не нарушали (не преступали) должного баланса (мизан)» (55:7-8); «Не распространяйте беспорядок (нечестие, порок) на земле, после того, как она приведена в порядок» (7:56).

«Есть определенные обязанности, которые Бог возложил на наши плечи, и которые мы должны выполнять независимо от того, в какой момент истории мы родились»

Есть люди, как в мусульманском мире, так и на Западе, мусульмане и христиане, даже иудеи и индуисты — фактически повсюду — которые являются самыми ярыми противниками экологического движения, которые, в случае христиан, верят, что скоро Христос вернется на землю и все нехристиане будут уничтожены, а Бог обновит свое творение. Так что давайте не будем беспокоиться об этом сейчас, продолжим бурение на Аляске и позволим уничтожить заповедник. Как вы знаете, это очень мощное движение в Америке. В Соединенных Штатах, как это ни парадоксально, многие из самых набожных и активных христиан до недавнего времени — хотя сейчас ситуация несколько меняется — были на стороне безразличия к тому, что происходит с окружающей средой, а секуляристы в большинстве своем были на стороне сохранения окружающей среды; в определенном смысле все стало наоборот.

В мусульманском мире происходит то же самое. Есть люди, ожидающие прихода Махди. В Иране, в Ираке, в некоторых регионах Африки, таких как Нигерия и Западная Африка, есть люди, которые верят, что очень скоро появится Махди, и они смотрят на эсхатологические учения только с человеческой точки зрения. Они думают, что угнетение и несправедливость скоро будут преодолены и так далее. Они вообще не обращают внимания на мир природы, в то время как Коран и хадисы учат нас, что наш долг по отношению к миру природы не меняется, живем ли мы в одиннадцатый или первый час (прим.: имеется ввиду последние времена и начало времён), точно так же, как не меняются наши обязанности по отношению к Богу и к самим себе. Например, мы не можем совершить самоубийство из-за того, что скоро появится Махди, потому что совершение такого поступка было и остается нарушением исламского закона. Мы не встаем утром и не читаем молитвы, думая об одиннадцатом или десятом часе. Есть определенные обязанности, которые Бог возложил на наши плечи, и которые мы должны выполнять независимо от того, в какой момент истории мы родились. Час в руках Божьих, и мы не знаем, каковы планы Бога. Мы не знаем, когда придет Махди. Пророк ﷺ сказал, что тот, кто говорит или предсказывает Час, является лжецом — Час, то есть Cа'а (Sāʿah), когда время подойдет к концу и наступит аль-Кыяма (Воскрешение). Он сказал, что такой человек — лжец. Поэтому мы не знаем, когда наступит конец света, и должны жить в конкретном времени, в том времени, в котором мы существуем, и жить в соответствии с Шариатом, молясь и постясь, как будто ничего не произойдет и жизнь будет продолжаться.

То же самое мы должны делать и по отношению к миру природы.

(Seyyed Hossein Nasr. The Islamic Perspective On the Environmental Crisis: Conversation with Muzaffar Iqbal)
⠀⠀⠀⠀

«Зеленые растения совершают зикр (поминание Аллаха), как и любое живое создание»

Вопрос:

Правда ли, что если сажать растения на могилах, умершим облегчаются наказания, поскольку зеленые растения поклоняются Аллаху?

Ответ:

Абдуллах ибн Аббас (да будет доволен им Аллах) передает, что Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) проходил мимо двух могил, чьи обитатели подвергались наказанию. Он велел сломать две пальмовые ветви и воткнуть их в землю на могилах, и сказал:

«Возможно это облегчит наказание им (обитателям этих могил), пока эти две ветви не высохнут» (Бухари, хадис №216).

По этой причине некоторые сподвижники завещали, чтобы после их смерти пальмовые ветви были посажены на их могилах. Об этом передается от сподвижников Бурайлы и Абу Барзаха (да будет доволен ими Аллах). См. «Сахих» Бухари, хадис №1361, «Тарих Димашки», т. 62, с. 100 и «Шарху с-Судур», с. 405-6.

Комментаторы пишут, что причиной этого (облегчения) может быть то, что зеленые растения совершают зикр (поминание Аллаха), как и любое живое создание. См. «Фатхуль Бари» и Тафсир Ибн Касира, комментарии к 44 аяту суры Исра.

Примечание: этим растением не обязательно должна быть пальмовая ветвь, это может быть любое растение.

А Аллах Тааля знает лучше.

Ответил: муфтий Мухаммад Абасумар (Muhammad Abasoomar)
Утвердил: муфтий шейх-уль-хадис Харун Абасумар (Haroon Abasoomar)

Иллюстрация: место упокоения великого праведника своего времени, наставника шейха Абуль Хасана аш-Шазили — шейха Абдуссаляма ибн Машиша аль-Идрисси аль-Хассани (عبد السلام بن مشيش العلمي , b. 1168 - d. 1227), на могиле которого растёт огромный пробковый дуб. Тетуан, Марокко

«Как, противостоя врагу, не превратиться в его подобие?»

То, что мы наблюдаем, — это борьба за господство на земле.

Если мы, мусульмане, будем бороться за него тем путем, который, как нам кажется, прокладывает технологическая и финансовая гегемония, то мы просто последуем за «ними» в нору ящерицы¹, как предсказывал Пророк ﷺ. Это вопрос, требующий глубокого осмысления.

Проблема заключается в следующем: как, противостоя врагу, не превратиться в его подобие?

(Abdassamad Clarke)

Шейх Абдуссамад Кларк поднимает важный вопрос, который мы пытались осмыслить в заметке «Нужен ли нам технический прогресс?» и отчасти в заметке «Вопрос о технике».

Проблема в том, что «исламский мир» давно идёт по пути, предложенном «западным миром», приняв парадигмы «прогресса» и «технического развития» и включившись в экономическую систему, в основе своей ростовщическую и порочную. Как это произошло (колонизация исламских стран, влияние исламских учёных-реформистов, и т.д.) — вопрос, требующий отдельного рассмотрения. Факт в том, что, как верно замечает Сеййид Хоссейн Наср, «правительства [исламских стран] не хотят обращать внимания на этот вопрос, даже когда они на словах поддерживают Ислам, потому что они хотят как можно быстрее овладеть современными технологиями по политическим, военным и экономическим причинам». Но как мы уже ни раз повторяли — техника не является чем-то нейтральным. Во-первых, с самого начала она была глобальным явлением, в котором сложным и несправедливым образом переплетались политическая, экономическая и экологическая истории. Существование технологий — это не рог изобилия, означающий всеобщий прогресс человечества, а неравномерно распределенный результат неравной передачи ресурсов, который экономическая наука не в состоянии воспринять. Эва Бинчик в своём исследовании «Эпоха человека: риторика и апатия атропоцена», ссылаясь статью профессора Альфа Хорнборга «Политическая экология Техноцена», пишет:

Исторические исследования показывают, что промышленной революции, модернизации и глобализации не было бы без постоянной эксплуатации наиболее слабых в разрастающейся, костенеющей и замыкающейся в себе метасистеме глобального неравенства, которому во многом способствовали колонизация и рабство. <...>

Идеи чистого, безубыточного «технического прогресса», «когнитивного капитализма» и «общества власти» иллюзорны. За чистый информационный прогресс в развитых странах платят развивающиеся страны, которым поручают тяжелую промышленность и ответственность за утилизацию отходов. По словам Хорнборга, «современные технологии в большинстве своем воплощают „социальный принцип перекладывания проблем“, касающихся как рабочей силы, так и экологического ущерба». От издержек когнитивного капитализма страдают развивающиеся страны, которые заодно обеспечивают дешевую рабочую силу.

Во-вторых, при более пристальном рассмотрении, становится ясно, что современные (берущие начало в европейском Новом Времени) наука и техника — порождение определённой логики и типа рациональности, которым присущи инструментализм, утилитаризм и прогрессизм, чьи экономические, гносеологические и онтологические последствия хорошо описывает Мария Рахманинова и Умар Ибрагим Вадильо.

Таким образом мы можем неутешительно заключить: мусульмане слепо продолжают следовать «в нору ящерицы», отказываясь от глубокого осмысления вопроса и становясь подобием врага.

Всё это имеет глубокие духовные, философские и религиозные корни и причины. И как верно предлагает Сеййид Хоссейна Наср: «Нам необходимо радикальное изменение мировоззрения, которое господствует сегодня на большей части земного шара». Другого решения нет.

¹ Передают со слов Абу Са’ида, да будет доволен им Аллах, что Пророк ﷺ сказал: «Поистине, станете вы следовать обычаям живших до вас пядь за пядью и локоть за локтем (или: как перья одной стрелы), и даже если они залезут в нору ящерицы, то и вы обязательно последуете за ними!» Мы спросили: «О посланник Аллаха, [ты имеешь в виду] иудеев и христиан?» — и он сказал: «А кого же ещё?» (Аль-Бухари, 3456). См. подробнее.

Иллюстрация: Steve McCurry. Afghanistan, 2006

Чудесное издание от «ad marginem»:

Открыли предзаказ на «Приключения среди птиц» Уильяма Генри Хадсона эксклюзивно в книжном магазине «Карта мира». Это сентиментальные и ироничные наблюдения за птицами и людьми на фоне живописных английских пейзажей.

Это книга об орнитологических путешествиях англо-аргентинского писателя и натуралиста Уильяма Генри Хадсона, а еще о его встречах с простыми людьми Англии и воспоминаниях о юности в Пампе. Старомодный романтик и прозорливый мечтатель, Хадсон перемежает размышления о птицах и человеческой природе поэтическими строками и рассуждениями о литературе, музыке, антропологии и географии.

Хадсон снискал славу страстного борца с потребительским отношением к природе, энергичного полевого исследователя и неутомимого орнитолога. Защита птиц стала главным делом его жизни. В «Приключениях среди птиц» писатель вновь призывает к ответственности птицеловов, охотников и коллекционеров.

Оформить предзаказ со скидкой можно, написав @annarafiki или на почту kartamiransk@gmail.com. Стоимость книги по специальной цене — 600 ₽.

Дизайн: Анна Сухова

«Кваканье лягушек является прославлением Аллаха»

Ибн Касир в своём толковании к 44-у аяту суры «Аль-Исра» пишет: «Ан-Насаи передаёт в "Сунан", что ‘Абдуллах ибн ‘Амр сказал: "Посланник Аллаха запретил нам убивать даже лягушек". Он сказал, что их кваканье также является прославлением Аллаха» (Ismā‘īl ibn Kathīr. Tafsīr al-Qurʾān al-ʿAẓīm / 17:44).

Имам аль-Байхаки в своей работе приводит расширенную версию: «Сообщается, что ‘Абдуллах ибн ‘Амр, да будет доволен Аллах ими обоими, сказал: “Не убивайте лягушек, ибо, поистине, их кваканье — прославление Аллаха (тасбих). И не убивайте летучую мышь, ибо, когда Байтуль-Макдис был разрушен¹, она сказала: "О Господь! Дай мне власть над морем, чтобы я потопила их!"”» (Abū Bakr al-Bayhaqī. Sunan al-Kubrā, 9/534).

¹ Байтуль-Макдис — древний храм в Иерусалиме, несколько раз подвергавшийся разграблению и разрушению персами и римлянами. Позже на этом месте была построена мечеть аль-Акса.

Иллюстрация: Геннадий Спирин. Brenda Z. Guiberson «Frog song», 2013

⠀
«Уповайте на Создателя так же, как на Него уповают птицы»

В этом видео устаз Абдулрахман Хассан, говоря о таваккуле (уповании на Аллаха), приводит следующий хадис:

От ‘Умар, да будет доволен им Аллах, передаётся: «Я слышал, как Посланник Аллаха ﷺ сказал: „Если бы уповали вы на Аллаха должным образом, то Он обязательно посылал бы вам пропитание также, как посылает его птицам, которые улетают утром с пустыми животами, а возвращаются [в конце дня] с полными“». (Abū ʿĪsā at-Tirmidhī. Jami', 2344)

И далее устаз призывает уповать на Создателя так же, как на Него уповают птицы.

Ставить в пример для подражания, как носителей похвальных качеств и праведности, нечеловеческих живых существ — традиция, часто встречающаяся в исламской литературе (один из таких примеров мы приводили ранее), восходящая, как мы видим, к самому пророку Мухаммаду ﷺ и, более того, к Творцу, сказавшему в Коране: «Сколько есть живых существ, которые не уносят своего пропитания (или не запасаются своим пропитанием, и сколько человек по сравнению с ними собирает себе)! Аллах наделяет пропитанием их и вас. Он — Слышащий, Знающий» (29:60). Ибн Касир комментирует: «Аллах обеспечивает пропитанием каждую тварь, несмотря на её слабость, облегчает добычу пропитания. Он посылает достаточно пропитания каждой твари, даже букашкам под землёй, птицам в небе и рыбам в морях» (Ismā‘īl ibn Kathīr. Tafsīr al-Qurʾān al-ʿAẓīm / 29:60).

В следующем красивом хадисе, отсылающем к предыдущему, от Абу Хурайры, да будет доволен им Аллах, передаётся, что посланник Аллаха ﷺ сказал: «Войдут в рай те люди, сердца которых подобны сердцам птиц» (Muslim ibn al-Ḥajjāj. Ṣaḥīḥ, 2840), то есть те люди, которые уповают на Аллаха в той же степени, как это делают члены общины птиц (Qur'an, 6:38), прославляющие Аллаха вместе со всем творением (Qur'an, 17:44), в отличие от многих представителей рода человеческого.

Нам есть чему поучиться у других созданий Аллаха.

Дорогу птичкам!🐦‍⬛️

@mad_mullah

«Благополучие всего творения (масалих аль-хальки каффа)»

Масалих аль-хальк (всеобщее благо). Конечная цель шариата определяется как благополучие Божьих созданий (масалих аль-хальк или масалих аль-‘ибад), охватывающее как наше непосредственное благополучие в настоящем, так и окончательное благополучие в будущей жизни. Это понятие также включает в себя всеобщее благо, благополучие всего творения (масалих аль-хальки каффа). Данная идея является отличительной чертой исламского права. Она подразумевает, во-первых, необходимость учёта как материальных, так и нематериальных аспектов, и во-вторых, обязательность рассмотрения благополучия человеческих и нечеловеческих живых существ в процессе планирования и управления.

(Othman Abd-ar-Rahman Llewellyn. The Basis for a Discipline of Islamic Environmental Law)

Иллюстрация: Скворечник (в османской традиции «Kuş Köşk» — птичий павильон или «Serçe Saray» — воробьиный дворец) мечети Йени Валиде (Valide-i Cedid), находящейся в районе Ускюдар, Стамбул. Дата постройки: 1711

«Благополучие животных в мировых религиях: учение и практика»

Джойс Д’Сильва — почётный посол организации «Compassion in World Farming» («Сострадание в мировом сельском хозяйстве»), ведущей благотворительной организации, продвигающей благополучие сельскохозяйственных животных по всему миру. Она является соредактором книг «The Meat Crisis: Developing More Sustainable and Ethical Production and Consumption» («Мясной кризис: Развитие устойчивого и этичного производства и потребления», Routledge, 2017) и «Farming, Food and Nature: Respecting Animals, People and the Environment» («Сельское хозяйство, продовольствие и природа: Уважение к животным, людям и окружающей среде», Routledge, 2018). Джойс была удостоена почётных докторских степеней Университета Винчестера и Университета Кила (Великобритания), а также является покровителем «Animal Interfaith Alliance» (Межрелигиозный альянс защиты животных).

Книга «Animal Welfare in World Religion: Teaching and Practice» («Благополучие животных в мировых религиях: учение и практика») — это уникальное и доступное исследование, в котором рассматривается связь между религией и благополучием животных. Автор подробно анализирует учения и практики основных мировых религий.

Джойс говорит: «Я была потрясена и вдохновлена многими учениями основных религий о наших отношениях с другими животными, но, к сожалению, шокирована тем, как эти учения игнорируются многими лидерами и последователями веры. Надеюсь, моя книга поможет вывести благополучие животных в повестку религиозных лидеров, верующих — и всех, кого волнуют этические вопросы».

Ибрагим Оздемир, профессор философии Университета Ускюдар (Стамбул), президент Форума по экологической этике Университета Ускюдар, ключевой участник инициативы «Al-Mizan: A Covenant for the Earth» («Аль-Мизан: Завет Земли»):

Ясно написанная и изящно аргументированная книга. Автор прилагает огромные усилия, чтобы объяснить страдания наших собратьев-животных, рассматривая сложные детали, которые даже теологи и религиоведы упускали или игнорировали. Это глубокие и смелые размышления о нашей ответственности перед животными и о том, как учения крупнейших мировых религий и верования коренных народов могут помочь нам развить этику сострадания и моральной ответственности ко всем живым существам.

Фазлун Халид, основатель «Islamic Foundation for Ecology and Environmental Sciences» («Исламский фонд экологии и наук об окружающей среде»):

На мой взгляд, если в мире и есть человек, способный бросить вызов мировым религиям в вопросах, касающихся благополучия животных, то это Джойс Д'Сильва. Будучи бесстрашным активистом, почётным послом и бывшим генеральным директором «Compassion in World Farming» на протяжении почти 15 лет, она говорит с авторитетом и довольно красноречиво излагает суть учений религиозных традиций в их отношении к животным. Я присоединяюсь к её призыву: «Прислушайтесь!» — и речь здесь не только о сельскохозяйственных животных, но обо всех живых существах. Эта книга также особенно актуальна, поскольку она вносит свой вклад в кампанию ООН по защите биоразнообразия, направленную на предотвращение массового вымирания видов в результате действий человека.

Дональд М. Брум, заслуженный профессор благополучия животных, факультет ветеринарной медицины Кембриджского университета:

Для тех, кто имеет биологическое или медицинское образование, люди — это животные, и естественно считать других разумных существ похожими на человека и сильно отличными от неодушевлённых объектов. Посыл книги Джойс Д’Сильвы — это «прекрасное учение» всех крупнейших мировых религий, подчёркивающее ценность нечеловеческих существ и обязанность людей заботиться о них и учитывать их потребности. Например, Коран называет сообщества животных подобными человеческим, а Пророк Мухаммад приравнивает доброту к людям и другим живым существам. Книга ясно показывает, что такое отношение важно для всех, кто стремится к этичной и сострадательной жизни. Главная проблема современного мира — чрезмерный акцент на человеке и пренебрежение остальными формами жизни.

«Расхождение между пониманием термина "дабба" в Коране и многими его толкователями»

В 61-ом аяте суры «ан-Нахль» говорится, что «если бы Аллах стал наказывать людей за их несправедливость, то не оставил бы здесь ни одного живого существа (дабба)». Здесь читателю остается только гадать, зачем Богу обрекать безгрешных животных (к которым, по мнению аль-Куртуби, относятся нечеловеческие животные и пророки) на погибель из-за грехов, совершенных нечестивыми людьми (Al-Qurṭubī, al-Jāmiʿ, vol. 12, p. 346). Аль-Куриби отвечает, что «предполагаемое значение здесь — dābba kāfira (“неверующее животное”)», что, предположительно, относится либо только к неверующим людям, либо к неверующим людям и джиннам (Al-Qurṭubī, al-Jāmiʿ, vol. 12, p. 345). Нечеловеческие животные, наряду со всеми другими существами, не относящимися к людям и джиннам (nonhuman and non-jinn creatures), представлены в Коране как верующие в Бога. <...>

Упоминание пророков как «безгрешных даваббов» в рассуждениях аль-Куртуби примечательно. Хотя этот толкователь, как и многие другие¹, без колебаний относит пророков к «давабб» в данном контексте, в другой ситуации он демонстрирует иное отношение. Аль-Куруби рассказывает об этом в своем комментарии к 60-му аяту суры «аль-Анкабут», где говорится: «И сколько животных (дабба), которые не носят своего пропитания! Аллах обеспечивает пропитанием их и вас», (Абу Бакр) ан-Наккаш (ум. 351/962) говорит, что «в данном аяте под “дабба” подразумевается Пророк [Мухаммад], мир ему и благословение, поскольку он ест [пищу], но не хранит ее». Аль-Куртуби, однако, отвергает это мнение, поскольку слово «дабба» обычно (fī'l-ʿurf) не применяется к людям, не говоря уже о Пророке» (Al-Qurṭubī, al-Jāmiʿ, vol. 16, p. 385). Однако даже в этом обсуждении аль-Куртуби ссылается на раннего толкователя Ибн ʿАббаса (ум. 68/687), который говорит, что «дабба — это все животные, которые двигаются (kull mā dabba min alḥayawān). Никто из них не несет пропитание и не хранит его, кроме людей, мышей и муравьев» (Al-Qurṭubī, al-Jāmiʿ, vol. 16, pp. 385–6). Таким образом, хотя аль-Куртуби утверждает, что не следует использовать слово «дабба» для обозначения людей, он также цитирует Ибн ʿАббаса, который называет людей «давабб», и не спорит с ним. Подобные противоречивые мнения еще раз подчеркивают расхождение между пониманием термина «дабба» в Коране и многими его толкователями.

(Sarra Tlili. The Meaning of the Qur'anic Word ‘dābba’: ‘Animals’ or ‘Nonhuman Animals’?)

¹ См., например, аль-Рази, который в своем комментарии к тому же аяту (Коран, 16:61) пишет: «Но если мы скажем, что пророки, мир им, не совершили ни несправедливости, ни греха, то они не должны погибнуть», что показывает, что он считает пророков «давабб» (al-Rāzī, Mafātīḥ al-ghayb, vol. 20, p. 59).

Читать полностью:

«Во время Рамадана мы узнаем, что у нас есть сила воли и мы можем сказать "нет" даже самым фундаментальным вещам»

В Рамадан мы также учимся сдержанности и извлекаем этот самый ценный из уроков, который заключается в том, что по милости Аллаха, Свят Он и Велик, мы можем проявить сабр. В хадисе сказано, что пост — это половина сабра, и это очень много, учитывая, что сабр — это основа достойной жизни. Самоограничение, самоконтроль, дисциплина, умение владеть своей собственной волей в своих делах, в образовании, в отношениях, в религии — это всегда о контроле воли. Те, кто не может её контролировать — неудачники. И во время Рамадана мы узнаем, что, несмотря на то, что мы говорим себе большую часть года: «Я слаб, я не могу устоять перед этим, мне нужно еще что-то из этого, просто немного больше того, давайте я куплю машину получше, давай я сделаю то-то и то-то» — мы можем прекрасно обойтись без этого, у нас есть сила воли и мы можем сказать «нет» даже самым фундаментальным вещам, которые являются более фундаментальными, чем еда и питье, из всех основных потребностей человека: семья, жильё, еда и питье — это основы, и мы знаем, что можем сказать «нет». И это важный урок и на оставшуюся часть года у нас становится на одно оправдание меньше, когда мы будем думаем о том, чтобы переусердствовать в чём-то: переедать, потреблять слишком много, покупать вещи, которые нам на самом деле не нужны, пренебрегать своими соседями — это важный урок, который преподает школа Рамадана.

(Abdal Hakim Murad. The Light of Ramadan)
⠀

«Уничтожение природы и разрушение экосистем за последние два века сциентизма получили рациональное оправдание»

Наука проецирует интерпретационную рамку (framework), в которой природа предстаёт как «связность сил, заранее поддающихся расчету» (Хайдеггер М. Вопрос о Технике / Пер. В. Бибихина). Мы видим то, что можем вычислить. Мы видим то, что хотим видеть.

Более того, Хайдеггер утверждает, что особенность современной физики — её математичность. Квантовая теория, теория хаоса, теория струн или суперсимметрия не могут отказаться от одного: природа сообщает о себе способом, идентифицируемым через вычисления, и остаётся упорядочиваемой как информационная система. Теория хаоса связана с возможностями компьютерных систем и их масштабных расчётов; теория струн предполагает дополнительные измерения, о которых у нас даже нет эмпирических доказательств.

Идея о том, что природа написана на языке математики, стара как Пифагор. Однако, как сказал Гёте: «Природа — не система. Поэтому, если мы хотим мыслить природу, мы не можем мыслить её как систему».

Если, очарованные своей способностью работать с числами, мы настойчиво пытаемся свести природу к числам, то должны осознавать, что имеем дело с частичным представлением, а не с самой природой. Это проблема не потому, что мы можем совершить ошибку в наших вычислениях, это проблема потому, что мы ставим природу под угрозу наших точных вычислений. Это Хайдеггер назвал «по-став». По-став (Gestell) есть сущность техники как механического упорядочивания человеком реальности в соответствии с самотолкуемым проектом «организованного покорения земли». Это не значит, что мы должны обходиться без использования данных или технологий, это значит, что реальность лежит за пределами нашей способности познавать и действовать. Мир, каким мы его знаем, и мир, «подручный» (нем. «Zuhandenheit») нашим техническим возможностям, должны признать, что мы не отстранены от реальности, но на самом деле «озабочены» (нем. «Sorge»). Здесь мы должны признать фундаментальный сдвиг: мы не «наблюдатели», а «наблюдаемые», и к этому мы вернёмся позже. В заключение следует сказать, что придание науке абсолютной значимости есть сциентизм — суеверие, опасное для человечества.

Когда наука фокусируется на человеке и обществе, эта опасность становится ещё очевиднее, потому что жертвами становятся мы сами. Уничтожение природы, разрушение экосистем, систематическое загрязнение и отравление воздуха, земли и воды, за последние два века сциентизма получили рациональное оправдание. Разум сделал то, что должен был: оправдал всё, что пожелал. Без знания (об Аллахе) разум может оправдать что угодно: геноцид, риба (которая является чем-то большим, чем ростовщичество), государственный долг или налоги. Когда наука применяется к человеку через гуманитарные науки, такие как социология, антропология, психология, биология человека, экономика или политология, опасность обращается на нас самих. Редукция человека к вещи, его овеществление (реификация) — результат сведения человека к исчисляемым данным, которые мы можем обрабатывать. Здесь мы нападаем уже не на природу, а на самих себя.

Человек сводится к исчисляемым данным. Статисты делают это без понимания последствий, просто выполняя задачу в рамках рациональной структуры. Экономисты, сидя за столом, используют эти «факты» для законодательного регулирования общества. Гуманитарные науки являются систематической неспособностью понять человека. Поэтому Хайдеггер отказывается от слова «человек», используя Dasein, чтобы избежать его овеществление или сведение к понятию. Сопротивление реификации человека — это крик о свободе. Отсюда следует, что идеи «исламской социологии», «исламской экономики», «исламской психологии» и т.д. — не что иное, как противоречия, рождённые в умах модернистских учёных.

(Umar Ibrahim Vadillo. «Science does not think»)

«Наука не мыслит»: западный способ мышления и суфийская альтернатива

Во вступлении к своей лекции, прочитанной в качестве приглашённого профессора перед студентами «Международного исламского университета Исламабада», шейх Умар Ибрагим Вадильо говорит:

Хайдеггер провозгласил: «Наука не мыслит». Это утверждение до сих пор вызывает недоумение. Его анализ показал, что наука неспособна мыслить то, что важнее всего для мышления: Истину. Мы пройдём по пути хайдеггеровской мысли, исследуя природу научного познания и причины её слепоты к Истине. Затем, следуя его призыву, совершим «прыжок» за пределы философии, чтобы прийти к заключительному утверждению, имеющему к нам непосредственное отношение: «Ма‘рифатуЛлах — это мышление».

Ранее, в своей заметке «Вопрос о технике», мы, как и шейх Вадильо (да сохранит его Аллах и дарует тауфик в борьбе с ростовщическим капиталом), проделали схожий путь, руководствуясь следующей мыслью: «Поиск глубины расходится с сутью современной науки. Резонно спросить — а в чём же её суть? И так, как современная наука является продуктом западного мышления, то и осмысление её мы должны искать на западе. И здесь верным проводником может являться уже упомянутый нами Мартин Хайдеггер». Представленная сегодня статья будет хорошим дополнением к нашим размышлениям.

Помимо анализа «западного способа мышления» и его современного состояния, — характеризующегося редукцией природы и человека к исчисляемым данным и возведении этих данных в абсолют, что выражается в превращении всего сущего в «ресурс», доступный для контроля и эксплуатации, — шейх Вадильо совершает «прыжок», показывая, что Истина не познаётся рациональным и эссенциалистским подходами и что мышление поэтов-досократиков намного более близко и понятно нам (мусульманам), «ибо мы обладаем знанием суфизма».

Здесь немного отступим от темы, вспомнив статью Марии Рахманиновой «Генеалогия экологического кризиса», в которой она, созвучно Хайдеггеру, исследует логики западного типа рациональности и субъективности, показывая последствия такого мышления, и предлагая следующие решение:

Изменение самого типа рациональности и условий, поддерживающих его (как экономических, так и политических), преодоление тех практик и способов мыслить человека в мире, которые были сформированы в логике деструктивно-антропоцентристской эпистемы, особенно в её капиталистическом измерении и формирование альтернативных практик, способных подготовить условия для более рационально организованного типа общества.

Так вот, «прыжок», который совершает шейх Умар Ибрагим Вадильо, и является «изменением типа рациональности» — от истины как теории соответствия (современное западное мышление) к Истине как Аль-Хакк, достигаемой через раскрытие («алетейя»), — «и изменением условий, поддерживающих его» — от сциентизма, современной экономической и государственной систем к Шариату и суфизму как ма‘рифатуЛлах (познанию Аллаха), не рационально, но с помощью кальба (сердца).

А с сердцем-то у современного человека большие проблемы. В завершении прислушаемся к шейху Абдуссамаду Кларку:

Учитывая, что проблемы с сердцем растут почти в геометрической прогрессии, несмотря на реформу питания, физические упражнения и другие меры, не пора ли нам серьезно отнестись к сердцу как к центру познания, и, следовательно, к наукам о сердце, особенно к зикру Аллаха во всех его формах? Зикр имеет внешнюю сторону — это «упоминание» и призыв, и внутреннюю — поминание.

Пока мы смотрим на сердце только как на насос, мы не можем понять его реальность. Следующий шаг — сделать его органом «интеллекта» — более близок, но в конечном итоге тоже вводит в заблуждение, потому что «интеллект» дал нам современный мир, и это привело нас к катастрофе (обратите внимание, что я не рассматриваю «традицию» как противоположность, к которой мы должны стремиться).

Интеллект как способность, которая оперирует суждениями и логическими аргументами, — это не то, о чем мы говорим, когда упоминаем 'акль, несмотря на его неоспоримые достоинства. Мы должны копать глубже.
⠀

«Животные, которыми управляет имя [Аллаха] Принижающий, занимают гораздо более возвышенное положение перед Богом, чем большинство людей»

Позвольте мне перейти ко второй теме, которую Ибн 'Араби обычно затрагивает, говоря о животных. Она связана с особым божественным именем <...>. Это имя — аль-Музилль, Принижающий, которое обычно противопоставляется аль-Му'иззу, Возвышающему. Люди, естественно, полагают, что лучше быть возвышенным, чем приниженным, но Ибн 'Араби хочет показать, что животные, которыми управляет имя Принижающий, занимают гораздо более возвышенное положение перед Богом, чем большинство людей. Это происходит именно потому, что животные с радостью принимают свое принижение, в то время как люди склонны забывать, что перед лицом Бога они ничто. Им всегда хочется быть кем-то, поэтому они стремятся к возвышению. Однако, претендуя на то, кем они не являются, они впадают в беспечность и восстают против своего собственного положения, данного Богом. Таким образом, самые возвышенные из всех людей в глазах Бога — это те, кто наиболее принижен перед Ним. В основе своей принижение — это не что иное, как 'убудийа (‘ubūdiyya), качество быть 'абд, слугой или рабом. Вот почему, по мнению Ибн 'Араби, самый возвышенный из всех людей, совершенный человек, является также «совершенным слугой» (al-'abd al-kāmil), то есть самым приниженным из всех созданий перед Богом.

(William C. Chittick. The Wisdom of Animals)

«Пусть человек боится своего Господа и не преступает запреты против людей и животных»

Глава из книги «Жизнь после смерти» выдающегося сирийского учёного и праведника шейха АбдуЛлаха Сираджуддина аль-Хусейни. За наводку благодарим редактора книги fikir_defteri.

Этот текст интересен тем, что даёт чёткий ответ на вопрос: будут ли животные воскрешены после своей смерти? Более того, все живые существа предстанут перед своим Создателем в День Суда для расчёта, как об этом упоминает ибн Касир со ссылкой на ибн Аббаса: «Все будут собраны, даже мухи». А от Абу Хурайры передаётся, что Посланник Аллаха ﷺ сказал: «Воздаяние будет свершено между творениями и даже между рогатой и безрогой овцами (прим. за то, что рогатая бодала безрогую), и даже между двумя муравьями».

Как мы знаем, перед Аллахом несёт ответственность за свои поступки только тот человек, кто достиг половозрелости и является разумным, то есть дети и безумные (маджнун) не будут спрошены за свои деяния. Тем самым мы приходим к простому выводу: если «они (все общины живых созданий) будут воскрешены и предстанут перед своим Господом [для расчёта]» (Коран, 6:38), следовательно все они являются разумными существами, как мы писали об этом ранее. И как не относится к справедливости спрашивать отчёт за деяния с ребёнка и потерявшего рассудок, в той же степени это было бы несправедливо по отношению к животным, не понимающим, что они совершают. Шейх АбдуЛлах Сираджуддин пишет:

Это (воскрешение и спрос) однозначно указывает на великую справедливость Аллаха (Свят Он и Велик), которую Он восстановит между всеми своими творениями, даже между маленькими муравьями. И если Он будет судить даже животных, то разве может Он пренебречь справедливостью между спорящими людьми? Пречист Аллах от этого! Поэтому пусть человек боится своего Господа и соблюдает Его права, а также не преступает запреты против людей и животных.

Далее шейх приводит разные хадисы, повествующие о наказании за преступления прав животных и призывающие к доброму отношению. Примечательно и то, что животные будут свидетельствовать своей речью, обращаясь к Аллаху, как в хадисе про невинно убиенную птицу: «Господи! Такой-то человек убил меня ни за что». Ниже автор пишет, приводя слова пророка Мухаммада ﷺ: «Бойтесь Аллаха в обращении с этими животными, которые не могут заявить о своих правах!» То есть лишённые возможности в этой жизни высказаться понятной для людей речью и быть услышанными, в День Суда животные будет наделены такой возможностью.

Всё это — серьёзное напоминание нам, жителям современного мира, когда нарушение прав живых существ — человеческих и нечеловеческих, прямое и косвенное — достигло масштабов, невиданных (и невозможных) ранее. Логика нашего времени — это логика капитализма: «мир как ресурс». И мусульмане в массе своей приняли эту логику, не задумываясь нарушая права животных, чем является и «халяльное» промышленное животноводство, где соблюдаются (и как постоянно выясняется — далеко не всегда) лишь формальные правила забоя. Нет сомнений, что все эти животные, содержащиеся и умирающие в жутких условиях, заявят в Судный День перед Аллахом о своих нарушенных правах.

И как сказано в Коране: «Он — Тот, Кто сделал вас преемниками на земле и возвысил одних из вас над другими по степеням, чтобы испытать вас тем, что Он даровал вам» (6:165). И приводит ибн Касир к этому аяту хадис, в котором Посланник Аллаха ﷺ сказал: «Поистине, мир этот сладок и зелен и, поистине, Аллах сделал вас преемниками в нем, чтобы посмотреть, как вы будете поступать». Очевидно, поступаем мы отвратительно, посчитав дарованное нам Творцом благо, как собственное имущество, с которым мы можем поступать как вздумается, не неся никакой ответственности и не сообразуясь ни с какими правами.

Причиной же всему — наш алчущий и жаждущий нафс, затягивающий нас в чёрную дыру своих ненасытных желаний. Как говорил шейх Абдал Хаким Мурад, месяц рамадан — это месяц, когда мы можем проявить сабр (терпение, воздержанность) и понять, что мы имеем волю сказать «нет» своим желаниям. Давайте же поразмышляем над этим.
⠀

«Сабр (сдержанность, терпение) — это основа достойной жизни»

Перевод отрывка из пятничной проповеди шейха Абдал Хакима Мурада (Тимоти Винтера), посвящённого устройству современного мира, втягивающего человека в безудержный процесс потребления и аскетической практике Рамадана, культивирующей у человека сабр (терпение, сдержанность).

Размышления о его [пророка Мухаммада ﷺ] нищете и голоде, о его необычайной энергии в поклонении и в делах его царства, помогают нам увидеть собственную жалость к самим себе в некоторой перспективе, что также полезно. Мы сопереживаем другим, но делаем это в эпоху, в которой экономика ориентирована на удовлетворение наших шахават (страстей), наших удовольствий. Мы идём через львиный двор и там есть всё, чтобы схватить нас: заходите, купите это, заплатите за это, специальное предложение, у вас есть свои купоны, у вас есть дисконтная карта. Они приглашают нас в этот мир, который притягивает, и конечно это потому, что мы такие, какие мы есть — внутри нас есть своего рода черная дыра, которая засосёт все удовольствия, но всё ещё останется место для большего. В исламе нет ничего, что запрещало бы вам ходить в магазин или на базар. И вы ходите по магазинам и покупаете вещи, которые вам нужны, и вы совершаете хамд и шукр (благодарите Аллаха и прославляете Его), и вы произнесите дуа, которое вы произносите, когда в вашем доме появляется тот или иной вид пищи или одежды. Мы не монахи, мы не монашки, но эта чрезмерность, эта одержимость, которая разрушает окружающую среду, разбалансирует экономику и приводит к такому большому неравенству между богатыми и бедными. Давайте представим себе бездомных, — у нас их много здесь, в Кембридже, — которые смотрят в эти окна, давая сигналы о том, что у них ничего нет в кармане, давайте подумаем о них и об Избранном ﷺ, который решил быть среди них, о самом могущественном правителе Аравии, и все же он хотел быть с бедными, и он молился о том, чтобы его воскресили среди бедных Он сказал своему Господу: «Воскреси меня вместе с по-настоящему бедными людьми» [«О Аллах! Сделай так, чтобы я жил бедняком (мискин), умер бедняком и воскреси меня в День Суда с бедными людьми» («ас-Сахиха», 308)].

Мы начинаем понимать, что мир, который так интересуется брендами, стилями, заявлениями, влияниями, символами богатства и распаковкой, — это безумие. Мы отдаем приоритет тому, чего не хорошо для нас. И поскольку человеческие потребности безграничны, а мировые ресурсы ограничены, рано или поздно наступит кризис, возможно, он уже близок — мы видим нестабильное состояние мира в его нынешнем виде.

Читать полностью:
⠀

«Против современности»

В своей небольшой статье Фазлун Халид, — ветеран по защите окружающей среды и специалист по исламской экологической этике, основатель «The Islamic Foundation for Ecology and Environmental Sciences», о котором мы писали ранее и чью статью «Ислам и окружающая среда» переводили, – рассказывает о своём опыте посещения индонезийской деревни, в которой располагается школа Корана и о том, какую удивительную жизнь он там увидел — сплочённую деревенскую общину, не доверяющую современным финансовым механизмам и экономическим структурам, занимающуюся органическим земледелием, обеспечивая себя и студентов исламского медресе всем необходимым, продавая излишки сельхозпродукции в другие места, тем самым реализую независимое самоорганизованное и самообеспечивающее существование, что помогло им легко пережить мировой экономический кризис.

Меня привели в деревенскую общину, где занимались органическим земледелием для самообеспечения, как мне сказали — «традиционным способом». Вот ещё пример того, как современность играет словами. В развитом мире «органическое земледелие» стало модным трендом, хотя методы этого движения древни как мир, и жители деревни поняли это правильно — это «традиционный способ». Это была одна из сети деревень, где изучают Коран, переживших разрушительные последствия колониализма. Таких общин — сотни, а в той, куда меня привезли, обучалось около 300 учеников от 12 до 18 лет. Треть из них — девушки. Занятия проходили в мечети и вокруг неё, а в свободное время юноши работали в полях. Девушки сортировали и взвешивали урожай для рынка. В деревне также были стадо молочных коров, рыбная ферма, клиника и спортплощадки.

Примечательным в этой общине было то, что весь её этос была неинституциональным. У меня не сложилось впечатления, что я нахожусь в каком-то регламентированном, сверхорганизованном месте. Чувствовалось, что это деревня — сообщество людей, частью которого были студенты. Доходы от сельхозпродукции покрывали расходы на их содержание. Студенты не платили за обучение, их размещала и кормила деревня. При этом деревня ещё и получала прибыль.

В беседе с имамом, главой общины, мы коснулись самообеспечения и того, как мусульмане раньше вели международную торговлю без банков. Я рассказал ему о некоторых мусульманских группах на Западе, которые выступают за возвращение к традиционной торговле с помощью золотых и серебряных монет. Он ответил, что не доверяет бумажным деньгам и что его община традиционно хранила излишки своего богатства в золоте. Именно так они спаслись, когда кризис обрушил банки.

Читать полностью:
⠀

«Рамадан — месяц размышлений о нашей ответственности перед другими представителями творения, другими биологическими народами или уммами»

Часто в мечетях вы можете посещать ифтары, где все беззаботно едят белый рис с большим количеством масла — все это получено из источников, о которых люди никогда не задумываются, а затем они выпивают большие бутылки шипучих газированных промышленных напитков, которые являются не совсем таййиб ризком [«О те, кто уверовал! Вкушайте из (того) благого (Ţayyibāti Mā Razaqnākum), чем Мы наделили вас» (Коран, 2:172)], хотя они совершенно халяльны.

Мы должны подумать о том, какой пример мы подаем миру, который все больше становится озабоченным моралью производства продуктов питания и напитков, здоровьем и устойчивостью окружающей среды. Так что это скорее этическая, нежели юридическая проблема.

И затем, что особенно важно, когда мы решаем поглотить в себя тело какого-то животного, это очень важно — лишить жизни живое существо, ведь это не естественная вещь, которая хоть и правильна, и даже если наш вид всеяден в естественном состоянии, но все же, Коран говорит о других народах животных и птиц умаммун амфалякум [«Все живые существа на земле и птицы, летающие на двух крыльях, являются подобными вам сообществами ('Umamun 'Amthālukum)» (Коран, 2:172)], и мы знаем о заботе, которую святой Пророк ﷺ проявил о животных.

В одном из своих походов молодой сподвижник нашел и принес гнездо с птенцами, чтобы показать Пророку ﷺ. На что Пророк ﷺ разозлился и сказал: «Разве вы не подумали о матери этих птенцов? Положите их туда, откуда вы их взяли». Пророк ﷺ предводительствует армией, он меняет мир, у него было столько забот в голове, но эта ситуация так же была тем, о чем он переживал, что его заботила.

Часто в месяц Рамадан мы потребляем много мяса, — чего Пророк ﷺ никогда не делал. Хотя он ел мясо и наслаждался им, он не был вегетарианцем, он был обычным человеком с самой обычной фитрой, который показывает всю полноту нашей человечности (humanity) в природе в своем лучшем проявлении. Но эти излишество и различные формы животноводства в настоящее время должны прекратиться.

Чикен бирьяни (индийский плов с курицей) в одноразовой пластиковой тарелке, с сертификатом халяльности, — но что насчет жизни этой курицы, которую она прожила? Возможно, ее держали взаперти в тесном закрытом помещении на птицефабрике. Пророк ﷺ сказал: «Человек может соблюдать пост и читать намаз, но если он отнесется к своей курице несправедливо, он будет из числа несправедливых». Что же получается, — мы бездумно набиваем свои рты рисом, курицей и прочим?

Мы должны, наконец, осознать эти вещи. В наших мечетях, в наших домах, в наших общинах, чтобы увидеть, можем ли мы перейти от халяля к тому халялю, который является таййиб, хорошим, благим, который отражает природу Аллаха — Ат-Таййиб:

«Аллах — благой, и Он не принимает ничего, кроме благого» (Yaḥyā ibn Sharaf al-Nawawī. Riyāḍ aṣ-Ṣāliḥīn, 1851)

Поэтому, в этот месяц Рамадан, одним из преобразований в нашем мышлении и нашей душевной работе, должно стать размышление об этом очень важном из многогранных месяцев — месяце воздержания, который учит нас столь многому о внешних и внутренних аспектах религии.

Мы будем размышлять о значении таййиб и пытаться перейти от жадности, от бездумного потребления всего, что имеет надпись «халяль» на этикетке, к большей разборчивости, чтобы мы снова стали примером для наших общин (умм), примером заботы о творении и заботы о других существах (халак) — о других народах, о других уммах, которые имеют право на достойное обращение.

Так пусть же Аллах сделает этот Рамадан месяцем доброй совести, месяцем этики, размышлений о нашей ответственности не только перед нашими единоверцами и другими людьми, перед нашими семьями и общинами в мечети, но также и перед другими представителями творения, другими биологическими народами или уммами, потому что святой Пророк ﷺ подчёркивал это, а так же потому, что это часть полноты и добродетели таййиб — качества Рамадана.

(Abdal Hakim Murad. Ramadan Moments 1: Halal versus Tayyib)

Читать полностью:

[В связи с этой новостью полезно вспомнить очерк Бруно Латура «Где приземлиться? Опыт политической ориентации», который мы обсуждали ранее, поводом к написанию которого послужило избрание Дональда Трампа на пост президента и объявленный им 1 июня 2017 года выход США из Парижского соглашения по климату. Приведём отрывок, хорошо объясняющий происходящее, где вектор политической ориентации Трампа направлен на Внеземное (в противоположность классическим аттракторам Глобальное и Локальное), тем самым выявляя и очерчивая аттрактор Земное, разворот к которому призывает осуществить Латур]

«Трампизм» — это политическое новшество из тех, что появляются не так уж часто, и к нему следует отнестись всерьез.

В самом деле, его отличает необычная уловка: построение радикального движения на систематическом отрицании климатических изменений.

Трампу, судя по всему, удалось установить четвертый аттрактор. Назвать его нетрудно: это Внеземное (прим. наряду с Локальным, Глобальным, Земным), горизонт того, кто не привязан к реалиям Земли, реагирующим на его действия. Впервые в истории климат-негационизм определяет ориентацию публичной жизни целой нации. <...>

Оригинальность Трампа заключается в том, что он состыковал в одном жесте бегство вперед, к максимальной выгоде, при полном безразличии к судьбе тех, кто ее не получит (пусть миллиардеры представляют «простых людей»!); и — для целого народа — бегство назад, к старым национальным и этическим категориям ("Make America great again" — за стеной!).

Если прежде два бегства — вперед, к глобализации, и назад, к старому национальному ландшафту — противопоставлялись, то силы, стоящие за Трампом, действуют так, словно их можно связать воедино. Естественно, такое слияние возможно лишь при условии отрицания самого наличия конфликта между модернизацией, с одной стороны, и положением земли — с другой.

Отсюда — основополагающая роль климат-скептицизма, который в противном случае не имел бы объяснения (напомним, что вплоть до Клинтона республиканцы и демократы находили общий язык в вопросах политической экологии). <...>

«Трампизм» создал первое правительство, полностью ориентированное на экологический вопрос — но ориентированное «спиной», путем отрицания! <...>

И, конечно, не нужно, чтобы «простые люди» питали чрезмерные иллюзии по поводу последствий авантюры. Трамп работает в интересах микроскопических элит, еще в начале 1980-х гг. осознавших, что для них и для девяти миллиардов «лишних людей» не остается общего пространства. «Даешь дерегулирование! Выкачаем всё, что еще можно выкачать! Drill, baby, drill! (слоган избирательной компании Руспубликанской партии США 2008 г., призывающий наращивать внутреннюю добычу нефти и газа) Мы точно выиграем, поставив на этого сумасброда: тридцать-сорок лет передышки для нас и наших детей гарантированы. А после нас — хоть потоп».

Бухгалтеры хорошо знают, что такое финансовая пирамида. Новшество «трапмизма» состоит в идее превратить в финансовую пирамиду крупнейшее государство мира. Трамп — это Мейдофф во главе государства.

Не забудем о том, чем объясняется вся афера: Трамп руководит необычной страной. Она потеряла бы больше любой другой от возврата к реальности; ее материальную инфраструктуру труднее переориентировать, ее степень ответственности в нынешней климатической ситуации наиболее велика; и при этом, что особенно возмутительно, она обладает всеми научными, техническими и организационными возможностями, которые нужны, чтобы заставить «свободный мир» совершить вираж в направлении третьего аттрактора (Земное).

Для остального мира избрание Трампа в некотором смысле удостоверяет конец политики, направленной на определенную цель. «Трампизм» — это не политика «постправды», а постполитика, в буквальном смысле политика без объекта, так как она не желает принимать в расчет мир, в котором якобы обитает.

Такое решение безумно, но понятно. США увидели впереди препятствие и, подобно лошади, отказались его преодолевать, по крайней мере временно. Всем остальным придется жить с оглядкой на этот отказ.

(Bruno Latour. Où atterrir ? Comment s'orienter en politique)

(Bruno Latour. Où atterrir ? Comment s'orienter en politique)
⠀

⠀
В связи с этой новостью полезно вспомнить очерк Бруно Латура «Где приземлиться? Опыт политической ориентации», который мы обсуждали ранее, поводом к написанию которого послужило избрание Дональда Трампа на пост президента и объявленный им 1 июня 2017 года выход США из Парижского соглашения по климату. Приведём отрывок, хорошо объясняющий происходящее, где вектор политической ориентации Трампа направлен на Внеземное (в противоположность классическим аттракторам Глобальное и Локальное), тем самым выявляя и очерчивая аттрактор Земное, разворот к которому призывает осуществить Латур:

«Трампизм» — это политическое новшество из тех, что появляются не так уж часто, и к нему следует отнестись всерьез.

В самом деле, его отличает необычная уловка: построение радикального движения на систематическом отрицании климатических изменений.

Трампу, судя по всему, удалось установить четвертый аттрактор. Назвать его нетрудно: это Внеземное (прим. наряду с Локальным, Глобальным, Земным), горизонт того, кто не привязан к реалиям Земли, реагирующим на его действия. Впервые в истории климат-негационизм определяет ориентацию публичной жизни целой нации. <...>

Оригинальность Трампа заключается в том, что он состыковал в одном жесте бегство вперед, к максимальной выгоде, при полном безразличии к судьбе тех, кто ее не получит (пусть миллиардеры представляют «простых людей»!); и — для целого народа — бегство назад, к старым национальным и этическим категориям ("Make America great again" — за стеной!).

Если прежде два бегства — вперед, к глобализации, и назад, к старому национальному ландшафту — противопоставлялись, то силы, стоящие за Трампом, действуют так, словно их можно связать воедино. Естественно, такое слияние возможно лишь при условии отрицания самого наличия конфликта между модернизацией, с одной стороны, и положением земли — с другой.

Отсюда — основополагающая роль климат-скептицизма, который в противном случае не имел бы объяснения (напомним, что до вплоть до Клин-тона республиканцы и демократы находили общий язык в вопросах политической экологии). <...>

«Трампизм» создал первое правительство, полностью ориентированное на экологический вопрос — но ориентированное «спиной», путем отрицания! <...>

И, конечно, не нужно, чтобы «простые люди» питали чрезмерные иллюзии по поводу последствий авантюры. Трамп работает в интересах микроскопических элит, еще в начале 1980-х гг. осознавших, что для них и для девяти миллиардов «лишних людей» не остается общего пространства. «Даешь дерегулирование! Выкачаем всё, что еще можно выкачать! Drill, baby, drill! (слоган избирательной компании Руспубликанской партии США 2008 г., призывающий наращивать внутреннюю добычу нефти и газа) Мы точно выиграем, поставив на этого сумасброда: тридцать-сорок лет передышки для нас и наших детей гарантированы. А после нас — хоть потоп».

Бухгалтеры хорошо знают, что такое финансовая пирамида. Новшество «трапмизма» состоит в идее превратить в финансовую пирамиду круп-нейшее государство мира. Трамп — это Мейдофф во главе государства.

Не забудем о том, чем объясняется вся афера: Трамп руководит необычной страной. Она потеряла бы больше любой другой от возврата к реальности; ее материальную инфраструктуру труднее переориентировать, ее степень ответственности в нынешней климатической ситуации наиболее велика; и при этом, что особенно возмутительно, она обладает всеми научными, техническими и организационными возможностями, которые нужны, чтобы заставить «свободный мир» совершить вираж в направлении третьего аттрактора (Земное).

Для остального мира избрание Трампа в некотором смысле удостоверяет конец политики, направленной на определенную цель. «Трампизм» — это не политика «постправды», а постполитика, в буквальном смысле политика без объекта, так как она не желает принимать в расчет мир, в котором якобы обитает.

Такое решение безумно, но понятно. США ув-дели впереди препятствие и, подобно лошади, отказались его преодолевать, по крайней мере временно. Всем остальным придется жить с оглядкой на этот отказ.

#bergwald
Вести от The Guardian,друзья...

"Трамп приказал вырубить более 100 млн гектаров леса.Это почти в 3 раза больше всей Калифорнии.В своём указе он потребовал расширить вырубку деревьев на 113млн гектаров национальных лесов, заявляя,что жесткая федеральная политика"сделала Америку зависимой от иностранного импорта древесины"."Для американской истории это-беспрецедентная по масштабу передача федеральных государственных земель лесозаготовительной промышленности,-отмечает Ч.Хэнсон,специалист по лесным пожарам из проекта Дж. Мьюира.-Что ещё хуже,указ Трампа основан на лжи,поскольку он утверждает,что увеличение лесозаготовок позволит обуздать лесные пожары. В действительности же подавляющее число доказательств свидетельствует об обратном".По словам Р.Спивак, директора по политике в области государственных земель Центра биологического разнообразия,"вырубка такого масштаба приведёт не только к гибели лесов, но и к вымиранию видов, а также загрязнит реки и ручьи и уничтожит места отдыха мирового класса".

«Наука не способна помыслить Истину»

Наука не способна помыслить Истину. В самой форме её вопрошания Истина ускользает. Наука сводит природу к исчисляемым данным. Однако те исчисляемые данные, которые производит статистика, — это не природа. Человек также становится жертвой такого подхода через гуманитарные науки. Такой способ мышления дефектен и обманчив. Мышление должно быть способно мыслить Истину, иначе это не мышление вовсе. Мышление Истины (аль-Хакк) для нас есть познание Аллаха. Аллаха нельзя свести к теории соответствия (что есть теология), ибо Ему нет подобия, сравнения. Аллах может быть познан только через Его собственные описания и через сердца верующих (муминун). Воспитание сердца для познания Аллаха — это процесс раскрытия, процесс снятия покровов. Это лежит в основе ислама. Наука полезна, если понимать её ограниченность; в противном случае она превращается в сциентизм, представляющий опасность для природы и человечества.

(Umar Ibrahim Vadillo. «Science does not think»)

«Рамадан — это попытка замедлить жизнь и умерить необузданные желания»

Первый день поста месяца Рамадан.

Пора сказать очевидное. Без фильтров. Прямо и без прикрас.

Ледники тают, тропические леса горят и исчезают, температура повышается, воздух отравлен, виды животных исчезают, души людей иссыхают в глубокой депрессии, молодые мужчины стреляют, а молодые женщины режут себя, массовые болезни свирепствуют, фармацевтическая индустрия хочет держать нас больными, пищевая промышленность травит нас, возникают новые вирусы с большими вопросами, неприкосновенность частной жизни стирается, анонимность стала воспоминанием, мы всё больше находимся под тотальным наблюдением, мы буквально не можем пройти и метра без видеофиксации, частные банки держат население в долговых оковах, теперь существует восьмой континент из пластика площадью в три раза больше Франции, 50 миллионов людей — рабы, и все это, возможно, дым от тлеющего адского пламени на земле.

Ни одна из этих проблем не связана с исламом.

Причина всех глобальных проблем мира — безграничная жадность и безмерная расточительность. Чистое зло — это глобальная социальная структура, и именно она стоит за всем этим.

Все эти совершенно реальные проблемы можно свести к нарастающему ускорению, раздутым амбициям, растущей ненасытности и рыночным страстям. Буквально это можно описать одним словом: капитализм.

И всё это — прямая противоположность Рамадану. Рамадан — это попытка замедлить жизнь и умерить необузданные желания.

Рыночные силы подобны лошадиным силам. Они мчатся диким галопом без узды. И любой, кто хочет укротить лошадь, воспринимается как проблема.

Капитализм — это корень, а все эти безумные проблемы — его плоды.

Капитализм — мутная причина, безумные проблемы — её явное следствие.

Страх перед исламом — это дымовая завеса, которую необходимо развеять.

(Abdussalaam Nordenhök)

— Центральное место в ваших фильмах занимает природа, однако о смерти вы почти не говорите.

— Проблема смерти меня не занимает и не интересует, потому что я не верю в смерть. Сегодня главная проблема заключается в том, что человек совсем не доверяет природе. И хотя это очевидно, человек, в общем, не понимает, что находится в глубоком кризисе. Человечество слишком мало раздумывает над возможностями сбалансированного технологического развития, которое хоть в какой-то степени могло бы сочетаться с живой природой.

(Андрей Тарковский. Решающие времена: интервью Вейкко Коркала)

Иллюстрация: Георгий Пинхасов. Андрей Тарковский на съемках «Сталкера», 1978

«Ислам призывает нас мыслить и действовать позитивно, признавая все виды самостоятельными сообществами, подобными нам»

Многие из моих друзей выражали удивление, узнав, что я выбрал тему «Животные» для рассмотрения с исламской точки зрения. Они полагают, что я должен сосредоточиться на иных многочисленных проблемах, с которыми сегодня сталкиваются мусульмане и которые требуют помощи и руководства для их решения. Однако мой взгляд таков: жизнь на Земле представляет собой неразрывно связанное единое целое, и невозможно улучшить положение одного вида, жертвуя интересами другого.

Все человеческие проблемы — физические, психические или духовные — созданы нами самими, а наши раны нанесены собственной рукой. Никоим образом нельзя возлагать вину за наши беды на животных и заставлять их страдать из-за этого.

Среди мусульманских учёных и богословов нет недостатка в тех, кто гораздо более компетентен, чем я, в богословском толковании подобных вопросов. Тем не менее, мой многолетний практический опыт в сфере защиты животных в сочетании с некоторыми теологическими знаниями возлагает на меня моральную ответственность открыто высказаться о нынешней волне жестокости по отношению к животным. Учёные богословы, как правило, пребывают в блаженном неведении по этому вопросу, выходящему за рамки их обычных обязанностей. Точно так же широкая мусульманская общественность не до конца осознаёт масштабы, в которых человеческие корыстные, эгоистичные и близорукие интересы начали эксплуатировать животный мир, разрушая экологический баланс.

Наиболее тревожным и удручающим аспектом этого прискорбного положения дел является то, что исламские страны также начали следовать по стопам Запада во имя коммерции и торговли. Безусловно, нам есть чему поучиться у западных технологий и науки, но защита животных и сохранение окружающей среды явно не входят в этот список.

Исламские наставления и руководства относительно прав животных и обязанностей человека в отношении них настолько всеобъемлющи, что нам нет необходимости искать ориентиры где-либо ещё. Как верующие в совершенное и окончательное откровение Бога, мы должны извлекать уроки из заблуждений прошлого и оставить узколобый подход к религии.

Не быть жестокими или даже снисходительно-добрыми к так называемым «низшим» животным — это негативная установка. Ислам призывает нас мыслить и действовать позитивно, признавая все виды самостоятельными сообществами, подобными нам, а не судить их по нашим человеческим нормам и ценностям.

Я надеюсь и молюсь, что мои мусульманские братья, прочитав эту книгу, полностью оценят идеи, затронутые здесь.

Хотя вся книга посвящена центральной теме защиты животных и их статуса в отношении человека, каждая из шести глав рассматривается как самостоятельный предмет. Тем не менее, некоторых повторов избежать не удалось. Поэтому прошу не делать поспешных выводов по какому-либо вопросу до прочтения всей книги.

(Al-Hafiz Basheer Ahmad Masri. Animals in Islam)

Аль-Хафиз Башир Ахмед Масри — «самый выдающийся современный голос, выражающий исламскую озабоченность о нечеловеческих животных»

Аль-Хафиз Башир Ахмед Масри (Al-Hafiz Basheer Ahmed Masri, 1914–1992) без преувеличения, был смелой, новаторской и революционной личностью в мусульманском мире. Можно с уверенностью сказать, что его удивительная жизнь охватила ключевые этапы истории ислама в XX веке и даже сыграла значительную роль в формировании его восприятия и трактовки. Более того, его влияние продолжается и в XXI веке, особенно в критически важной сфере — экологии, охраны окружающей среды и защиты животных в контексте исламского учения.

Отец Масри, Абдур-Рахман Мисри, перешел из индуизма в ислам в возрасте 18 лет и впоследствии стал исламским учёным. Под его руководством юный Башир к 13 годам закончил заучивание Корана, получив почётный титул «Аль-Хафиз». Позже Масри окончил Государственный колледж в Лахоре со степенью бакалавра арабского языка. В середине XX века он эмигрировал в Африку, где занял пост директора школ Ага-Хана в тогдашней Танганьике. Там он сблизился с будущими лидерами Восточной Африки, включая Джулиуса Ньерере (ставшего президентом Танзании), Тома Мбойю (министра правительства Кении) и, что особенно важно, Милтона Оботе (первого президента Уганды). Масри также участвовал в поддержке движений за независимость против британского колониализма, перенеся свой антиколониальный настрой, сформированный в период борьбы Индии за независимость до раздела.

Разочаровавшись в Оботе, который, по его мнению, был слишком своекорыстным, а не борцом за процветание африканцев, Масри в начале 1960-х переехал в Великобританию. Там он стал первым суннитским имамом мечети Шах-Джахан в Уокинге и редактором журнала «The Islamic Review». Он также изучал журналистику в Англии, получив диплом. Мечеть Шах-Джехана была в то время центральным исламским учреждением в Европе. На этой должности он встречался с видными исламскими деятелями, включая Малкольма Икса, посетившего его лекцию в Лондонской школе экономики. В 1968 году Масри с женой Салимой отправился в двухлетнее путешествие на автомобиле по Европе, Северной Африке, Ближнему Востоку и Индийскому субконтиненту, а затем год углублённо изучал ислам и арабский язык в Университете Аль-Азхар в Египте.

После ухода с поста имама в 1968 году в середине 1980-х к Масри обратилась организация «Compassion in World Farming», предложившая ему написать о защите животных в исламе. Его опыт в Африке, богатой дикой природой (где он участвовал в работе зоозащитных организаций), а также аналитический ум позволили ему стать первым мусульманином, выступившим на мировой арене с докладом об экспериментах на животных в исламе для «Международной ассоциации против болезненных экспериментов на животных» (IAAPEA). Результатом стали книги «Исламская забота о животных» (на английском и арабском), «Животные в исламе», ключевая глава в серии «Мировые религии и экология» , опубликованной издательством Cassels (незадолго до его смерти в 1992 году) под редакцией Фазлуна Халида и трогательный фильм «Creatures of God». Его внук Надим Хак (Nadeem Haque, сын дочери Тахеры) продолжил исследования в области ислама, экологии и защиты животных, став инициатором переиздания «Животные в исламе» (2022) с дополненной главой от экспертов, вдохновлённых Масри, и публикации книги «Эколибриум: Сакральный баланс в исламе» (Ecolibrium: Sacred Balance in Islam, 2021).

Труды Масри остаются краеугольным камнем в диалоге ислама с экологическими вызовами современности.

«Современные экономические и экологические катаклизмы настоятельно требуют восстановления морального универсума Шариата»

Ведущий западный специалист по исламскому праву Ваиль Халлак в своей смелой книге «Невозможное государство» («The Impossible State. Islam, Politics, and Modernity’s Moral Predicament») бросает вызов устоявшимся представлениям, подвергая критике не только ориенталистские искажения Ислама, но и переворачивает представления о современности (modernity) — повсеместной и неизбежной парадигме, которая формирует взгляды как мусульман, так и немусульман на Шариат. Халляк утверждает, что исламское государство невозможно не потому, что Шариат неприемлем, а потому, что современное государство по своей сути противоречит метафизике ислама и его историческому воплощению в форме Шариата. Современные экономические и экологические катаклизмы, подчёркивает он, настоятельно требуют восстановления морального универсума Шариата, причём этот процесс должен происходить в диалоге с другими — как устоявшимися, так и развивающимися — западными критическими подходами к современности (modernity).

Издание книги на русском языке заказывайте у издательства República de Salé.

«Капитализм как религия является превращением бытия в руины»

Деньги буквально жгут карман банкира — он вынужден постоянно их вкладывать, инвестировать во всё более масштабные проекты и схемы. И каждый раз, оборачиваясь, он видит ещё больше средств, которым нужно найти применение. Помните идею бесконечного роста? Он лихорадочно придумывает новые иллюзорные проекты, чтобы поглотить эти иллюзорные деньги.

Экологическое равновесие — непозволительная роскошь для банкира. Его это даже не волнует. Ему нужна краткосрочная прибыль, а не долгосрочный баланс. Система должна выжить. Ну и что, если кого-то выселят, погибнет пара тюленей или где-то случится локальное загрязнение? Может, ликвидация последствий станет новым прибыльным делом — вдруг он успеет вложиться и в это.

Он раб собственной системы, машина управляет им. Он обязан поддерживать круговорот денег, не останавливать их движение. Это необходимость, безжалостная и всепоглощающая мотивация. Как точка на экране телевизора: если она движется с нужной скоростью, все видят целую картинку — иллюзия работает. Остановится — всё рухнет.

Ведь, по сути, это система веры. Она функционирует, потому что все в неё верят. Верят в деньги, банки, личности, политику, обещания и ложь. И эта вера даёт им власть.

(Abdalhamid Evans. «Where Does the Buck Stop?» in «Banking — The root cause of the injustices of our time»)

В настоящем уже стали заметными три черты религиозной структуры капитализма. Во–первых, капитализм — это чистая религия культа, возможно, самая радикальная из всех, что существовали доныне. Все, что в нем есть, имеет смысл только в непосредственном отношении к этому культу, он не имеет особой догматики, особой теологии. Утилитаризм с этой точки зрения приобретает свою религиозную окраску. Со сращиванием с культом связана вторая черта капитализма — перманентная длительность культа. Капитализм — это отправление некоего культа sans trêve et sans merci (фр. «Без передышки и снисхождения»). Нет ни одного «буднего» дня, нет дня, который не был бы праздничным — в пугающем смысле развертывания всех помпезных священнодействий, крайнего напряжения радений. В–третьих, этот культ наделяет виной. Капитализм, возможно, первый случай не искупающего, но наделяющего виной культа. Именно здесь начинается обвальное и чудовищное движение, в которое вовлекается эта религиозная система. Безмерное сознание вины, которое не знает искупления, устремляется к этому культу не для того, чтобы искупить вину, а для того, чтобы сделать ее универсальной, вбить в голову это сознание. <...> В том и состоит историческая неслыханность капитализма, что религия больше не является преобразованием бытия, но есть его разрушение, превращение в руины (Zertrümmerung) [Следует отметить, что термин Zertrümmerung (раздробление, расщепление, превращение в развалины, руины) появляется в тезисе IX знаменитого текста «О понятии истории» (1939), согласно которому прогресс оставляет за собой руины (Trümmern). Капитализм (как религия), таким образом, есть «руина бытия» — прим. пер.].

(Walter Benjamin. Kapitalismus als Religion)

Передаётся от Умара ибн аль-Хаттаба, да будет доволен им Аллах, в «Муснаде аль-Фирдаус» ад-Дайлами: «Аллах любит правителей, которые водятся с людьми знания, но Он ненавидит людей знания, которые водятся с правителями, потому что когда люди знания водятся с правителями, они начинают желать мира сего, а когда правители водятся с людьми знания, они начинают желать мира иного».

В наше время банкиры и финансисты являются новыми правителями земли. Поэтому ученые, которые водятся с ними, ненавистны Аллаху вдвойне, потому, что банковское дело, будь оно «исламским» или нет, является абсолютно ростовщическим.

(Abdassamad Clarke)

«У каждой формы жизни есть своя особая сцена, не менее реальная, чем особое положение человека»

Как предложил Якоб Иоганн фон Икскюль (ум. 1944), мы должны выделить индивидуальное пространство и время для каждого живого существа, которые могут казаться невидимыми для Другого. Таким образом,

«было бы ошибкой думать, что мир людей представляет собой общую сцену для всех форм жизни. У каждой формы жизни есть своя особая сцена, не менее реальная, чем особое положение человека. <...> Благодаря этому пониманию мы получаем совершенно новый взгляд на вселенную: она состоит не из одного мыльного пузыря, который мы выдуваем за пределы нашего горизонта в бесконечность, а из бесчисленных миллионов узко ограниченных мыльных пузырей, которые накладываются друг на друга и пересекаются повсюду» (von Uexküll 1931, 391).

Тем самым, мы разделяем мир с Другим в интерсубъективном сообществе, продолжая уважать Другого в его индивидуальности. Каждый становится «субъектом» в своем мире и реальности, и никто не имеет преимущества или гегемонистской власти в отношении интерпретации своего собственного мира или власти определения. С богословской точки зрения, основное внимание уделяется тому факту, что каждое живое существо связано общим фактом своего сотворения. Более того, этот общий факт (или знаменатель) требует разделения общего мира. Разделение мира становится императивом, который не зависит от того, как этот мир воспринимается. «Обойти Другого невозможно. <...> Другого нельзя игнорировать. Куда бы человек ни смотрел, именно Другой приводит его к самому себе» (Marten 1988, 7). Встречи происходят и, следовательно, отношения формируются независимо от вопроса о когнитивных способностях или онтологии бытия. Тот факт, что Другой существует, делает его неизбежной озабоченностью для меня. Понимание друг друга, таким образом, не обязательно означает, что коммуникация должна происходить в форме артикулированного языка. Поэтому мы должны избавиться от этого жесткого понимания коммуникации и подчиниться феноменологическому взгляду на это повествование. В случае с рассказом о Сулаймане можно допустить иной способ прочтения повествования: способ, который означает понимание языков (животных) не во внешнем смысле (семантическом), а скорее с точки зрения сущностной артикуляции соответствующего животного. Понимание языка животных или соответствующего животного подразумевает, таким образом, этический компонент: не столько сам язык, сколько само животное понимается через признание его тем, для чего предназначено его существование. Когда животное говорит, оно выражает своё собственное определение бытия и хочет быть понятым как таковое. Таким образом, феноменологическое рассмотрение животных как бытия-вместе может открыть этическое измерение текстов, способное изменить наш взгляд на проявление животных и тем самым расширить пространство для справедливости по отношению к животным.

(Asmaa El Maaroufi. Towards an Ethic of Being-With. An Islamic-Phenomenological Perspective on Human-Animal Encounters)

«Зелёная пустыня»

Эвкалипт — экзотический вид дерева, эндемичный только для некоторых районов Австралии, но сегодня он доминирует на плантациях по всему миру. Бразилия в настоящее время занимает первое место в мире по экспорту и производству эвкалиптовых круглых лесоматериалов и целлюлозы.

Эвкалиптовые плантации в Бразилии и других регионах экологически очень вредны, поскольку они поглощают огромное количество воды, поддерживают очень низкое разнообразие флоры и фауны и требуют большого количества пестицидов и удобрений. В отличие от местных лесов, они нарушают гидрологический цикл, сильно сокращают биоразнообразие и не производят продуктов питания. Местные жители называют эти плантации «зелеными пустынями», поскольку в них нет жизни.

Проблемы, связанные с эвкалиптовыми плантациями:

Вырубка естественных лесов

Вырубка естественных джунглей для создания эвкалиптовых плантаций приводит к потере биоразнообразия. Джунгли являются домом для множества видов растений и животных, многие из которых уникальны для этих экосистем. Утрата лесов уменьшает углеродные поглотители, что усиливает парниковый эффект и способствует глобальному потеплению.

Истощение почвы

Эвкалипт обладает высокой скоростью роста и потребляет большое количество воды и питательных веществ из почвы. Это приводит к деградации почвы, снижению ее плодородия и способности поддерживать другую растительность в будущем. После нескольких циклов посадки эвкалипта почва может стать практически непригодной для других видов растений.

Проблемы с водными ресурсами

Эвкалиптовые деревья потребляют много воды, что может привести к понижению уровня грунтовых вод и высыханию местных водоемов. Это негативно влияет на доступность воды для местных сообществ и дикой природы. Снижение водных ресурсов также может привести к ухудшению качества воды и уменьшению её доступности для сельского хозяйства.

Социально-экономические последствия

Создание монокультурных плантаций может привести к вытеснению местных сообществ и фермеров, которые зависят от лесных ресурсов для своего существования. Рабочие места на эвкалиптовых плантациях часто бывают временными и низкооплачиваемыми, что не способствует долгосрочному экономическому развитию регионов.

Экологическая устойчивость

Монокультурные плантации уязвимы к вредителям и болезням, что может привести к массовым потерям деревьев и снижению их производительности. Отсутствие разнообразия растений делает экосистему менее устойчивой к изменениям климата и другим экологическим стрессам.

Объемы и масштабы

На данный момент точные данные о площади эвкалиптовых плантаций в мире варьируются, но они широко распространены в Бразилии, Малайзии, Индонезии, Индии, Южной Африке и других странах. В Бразилии площадь эвкалиптовых плантаций оценивается примерно в 5-7 миллионов гектаров. Мировая площадь может достигать 20 миллионов гектаров и более.

Последствия и меры по смягчению

Для смягчения негативных последствий эвкалиптовых плантаций необходимо применять более устойчивые практики лесоводства:

• Создание смешанных лесопосадок вместо монокультур.
• Регенерация естественных лесов и внедрение агролесоводства.
• Внедрение более эффективных методов управления водными ресурсами.
• Защита прав местных сообществ и их участие в принятии решений о земельном использовании.

Статьи и научные исследования

• «Inhibitory effects of Eucalyptus globulus on understorey plant growth and species richness are greater in non-native regions»;
• «Effects of Essential Oils from Eucalyptus globulus Leaves on Soil Organisms Involved in Leaf Degradation»;
• «Effects of eucalyptus plantations on avian and herb species richness and composition in North-West Spain»;
• «Eucalyptus plantation reduces diversity and disrupts predator-prey correlations of soil invertebrates within Atlantic Forest»;
• «Eucalyptus expansion worsens droughts and fires in Brazil’s Cerrado, conservationists say»;
• «Indigenous Peoples, Afro-descendants, and peasant farmers resist “green deserts” in Brazil».

«Для Пророка сей мир погружён в прославление Аллаха»

Точно так же, как для Пророка ﷺ сей мир
Погружён в прославление [Аллаха]¹, для нас он — несмышлён.

В его глазах этот мир полон любви и щедрости,
А для глаз других он кажется косным и безжизненным.

И горы, и долы² в его глазах [пребывают] в быстром движении;
Он слышит тонкую речь³ дёрна и камней⁴.

Для простолюдина всё это затвердело и мертво⁵;
Никогда я не видел более поразительной завесы слепоты.

(Jalāl ad-Dīn Muhammad Rūmī. Masnavi-i Ma'navi, 4/3532-3535)

¹ «Его славят семь небес, земля и те, кто на них»

² «Среди [камней] есть такие, которые падают от страха перед Аллахом»

³ «У каждой сотворенной вещи есть особая речь, которой ее обучил Бог»

⁴ «Камешки, которые он держал в руке, восхваляли его»

⁵ «Все во Вселенной на самом деле живое, но жизнь большинства вещей скрыта от нашего взора»

Для тех, кто по какой-то причине до сих пор считает экологизм, включающий устойчивое (пермакультурное) земледелие, — причудой «хиппи» и «нефоров» от Ислама.

«Hijra Permaculture Autonomie» — это, как пишет Жан-Луи Дени, «un mode de vie musulman éco-responsable basé sur la permaculture et l'autonomie», то есть «экологически ответственный мусульманский образ жизни, основанный на пермакультуре и автономности».
⠀

🇦🇫🐪Жан-Луи Дени: Бельгиец, джихадист, эко-активист и создатель пермакультурного проекта в Афганистане

Вы знаете, что Мэд любит рассказывать вам истории о ярких персонажах. И сегодня с нами Жан-Луи Дени, он же Абу Сара, он же Абу Яхья - часто фигурировал в отчетах спецслужб ЕС за последнее десятилетие, как "видный рекрутер джихадистов для участия в сирийской войне". В 2016-м году Жан-Луи был приговорен сначала к 10 годам лишения свободы, но вышел на свободу досрочно в 2018-м году. В последние годы он начал сбор денег на создание экологической мусульманской деревни под названием «Hijra Permaculture Autonomie», которую он хотел создать сначала в Бенине и Индонезии, где его арестовывали и депортировали.

Однако, осенью 24-го года он сообщил, что покинул Сирию и переехал в Исламский Эмират Афганистан. В серии видеороликов он говорит, что продолжит этот проект в Афганистане, где он может чувствовать себя в безопасности.

"Я всегда хотел лишь жить по законам Аллаха, как я живу здесь сейчас, а не закладывать бомбы и убивать людей" - говорит он, отвечая на вопросы критиков о его судимости.

Думаю, что Hijra Permaculture Autonomie имеет все шансы стать одним из самых ярких и необычных проектов в современном Афганистане.

А если вы хотите почитать подробнее о том, что такое пермакультура, а также узнать о более мейнстримных примерах мусульманского эко-активизма (этот канал больше по таким вот маргиналам-радикалам как Жан-Луи) - советую вам подписаться на канал зелёный человек.

@mad_mullah

Экологическая осознанность Пророка ﷺ

В исламском праве источниками законодательства являются не только слова Пророка Мухаммада ﷺ, но и его действия, молчаливое одобрение, а также его личные качества.

Рассматривая жизнь Пророка ﷺ через экологическую призму, становится очевидным, что его понимание окружающей среды не сводилось к восприятию её как внешнего мира, отделённого от человеческого существования. Напротив, он видел в ней неотъемлемую и взаимодополняющую часть целостной божественной системы. Все живые существа обладают реальным существованием, во многом схожим с человеческим. Когда Пророк ﷺ молил Аллаха о помощи и милости для животных, деревьев и других элементов природы, он делал это из глубокого осознания того, что Божья милость скорее проявится к слабым и беззащитным, чем к сильным и высокомерным.

В условиях жаркого климата вода столь же важна, как сама жизнь, особенно в регионах с редкими дождями. Мухаммад ﷺ рассматривал дождь как дар Божий, который ниспосылается людям, даже если они мало заслужили его. Дождь — это милость Творца для земли и её безмолвных, уязвимых созданий. Пророк ﷺ говорил: «Если бы не животные, о люди, у вас не было бы дождя» (Ibn Mājah. Sunan Ibn Mājah, 2, 133).

Также передаётся, что Мухаммад ﷺ сказал: «Тому, кто вырастит растение или дерево, плодами которого насытятся птица, человек или животное, будет записано благодеяние» (Muḥammad al-Bukhārī. Al-Jāmiʿ al-ṣaḥīḥ, 3, 66). Один из наиболее глубоких хадисов, отражающих экологическую осознанность, гласит: «О люди, будьте милосердны к тем, кто на земле, и к вам проявит Милость Тот, Кто на небесах» (Abū ʿĪsā at-Tirmidhī. Jami', 1924).

(Mūʼil Yūsuf ʻIzz al-Dīn. The environmental dimensions of Islam)

⠀
«Экологические аспекты Ислама»

Мавиль Юсуф 'Изз ад-Дин (Mūʼil Yūsuf ʻIzz al-Dīn, b. 1948) — иракский исламский ученый и выдающийся исламский экотеолог. Он является профессором исламских исследований в Университете Уэльса Тринити Сент-Дэвид и приглашенным профессором исламских исследований в Катарском университете. В 1983 году, работая на юридическом факультете Университета короля Абдул-Азиза в Джидде (Саудовская Аравия), он помог подготовить первую современную декларацию об охране природы с исламской точки зрения. Считается ведущим мировым авторитетом в этой области.

Его книга (Environmental Dimensions of Islam, 2000) рассматривает экологические проблемы через призму истории, теологии, философии, права и этики, затрагивая такие аспекты, как кораническая доктрина Творения, ответственность человека и действия правительств. Выводы автора станут не только ценным материалом для экологических организаций, но и просветят широкую аудиторию — как внутри исламского сообщества, так и за его пределами — в вопросах мусульманского учения в этой сфере.

«Экологические аспекты Ислама» — значимая работа, затрагивающая темы общины, расширения прав и культурных ценностей. Она побуждает людей всех вероисповеданий пересмотреть своё отношение к миру природы и его сохранению.

«Забота об окружающей среде является центральным принципом ислама, однако в современных дискуссиях об экологических проблемах практически не упоминаются исламские учения. Работа Мавиля 'Изз ад-Дина призвана восполнить этот пробел, поскольку автор ясно и систематично излагает исламский взгляд на данную тему.

Доктор 'Изз ад-Дин объясняет, как исламская теология влияет на управление окружающей средой. Он подробно анализирует позицию Корана, Сунны и других источников исламского права в отношении экологических вопросов. Кроме того, он рассматривает значимость исламской экономической справедливости для экологической экономики, а также проблемы охраны окружающей среды и общественного блага. Такой междисциплинарный подход, объединяющий право, экономику и теологию, предлагает ценные выводы как для мусульман, так и для немусульман. Доктор 'Изз ад-Дин открывает новые горизонты в экологических дебатах, и его книга становится важным вкладом в экологическую литературу». (Rodney Wilson, University of Durham)

«В модернистской архитектуре нет любви»

Этот текст был написан египетским архитектором Абдель-Вахидом Эль-Вакилем еще в начале 1980-х, но сохранил свою актуальность по сей день. Эль-Вакиль подчеркивает в нем роль традиции в сохранении идентичности той или иной цивилизации, уделяя основное внимание наследию исламской архитектуры. Этот в высшей степени философский, но в то же время практический текст иллюстрирует, как традиция может умело направлять императив перемен.

«Необходимо осознать следующее: перемены не являются синонимом того, что сегодня называют "прогрессом". Изменения, санкционированные традицией, никогда не разрушали единство исламской цивилизации, но понятие "прогресс" стало не только разрушать единство и целостность исламской архитектуры, но и подразумевать некую пародию на единство, а именно — единообразие. Так происходит из-за того, что сторонники "прогресса" считают, что все в мире непременно становится лучше по мере движения времени вперед — то есть прогресс считается столь же равномерным, как и само течение времени, — что, собственно, и привело к почти единообразному принятию всеми интернационального стиля, который, пропагандируя функциональность и утилитарность, утвердился в мире с глобальным однообразием и с разной степенью этнической "косметики" — исламской или иной.

Так утрачиваются и традиция, и идентичность. Если роль традиции заключается в сохранении самобытного искусства или архитектуры, то роль искусства, и прежде всего архитектуры, заключается в сохранении среды, в которой эта традиция может выжить. Если этот симбиоз нарушается под воздействием новизны или простого эгоизма художников и архитекторов, то возникает порочный круг: то, что служило взаимной поддержке, уступает место тому, что взаимно разрушает.

Соответствующие свидетельства можно увидеть везде, где материальный достаток делает соблазн нового непреодолимым и где светская точка зрения на практике преобладает над духовной. Все духовные представления и творческие традиции, которые они поддерживают, несут в себе элемент вневременного и универсального; светская же точка зрения подчеркивает мимолетность и эгоизм. Стремление к новому без опоры на традиционные принципы способствует эгоизму и ведет к утрате идентичности, поскольку традиция всегда выше практикующего мастера, а его истинная идентичность, по сути, и есть традиция. <...>

Модернизм — это, по сути, провинциализм, потому что он не хочет заглядывать за горизонт момента. В архитектуре модернистский идеал породил интернациональный стиль — архитектуру идеалов, адаптированную во времени к быстротечному настоящему, стиль без якоря. Органическая архитектура, с другой стороны, адаптированная — в пространстве — к конкретной среде, тоже не смогла создать универсальное решение за счет упрощения функциональных форм.

Ускоренный темп развития технологий и потребность в быстрых результатах сделали возвышение Интернационального стиля неизбежным, но только на время, пока его мотивирующие идеалы продолжали преобладать. <...>

Любая традиционная архитектура, и в особенности архитектура культовых зданий, развивается вокруг форм, связанных с космологическим порядком. Таким образом, первый шаг к восстановлению идентичности может быть сделан только через правильную оценку и новое внедрение исторических форм. Это необходимо не для того, чтобы создать мертвый слепок прошлых событий, а, напротив, чтобы увидеть в них жизненно важное и тонкое отражение — через меняющиеся формы — неизменных закономерностей, которые регулируют вселенную. <...>

Модернистская архитектура не может позволить себе постоянство и преданность; ее мертворожденным потомством усеяны наши безжизненные современные города. В модернистской архитектуре нет любви».

Читать полностью:
⠀

⠀
«В модернистской архитектуре нет любви»

Этот текст был написан египетским архитектором Абдель-Вахидом Эль-Вакилем еще в начале 1980-х, но сохранил свою актуальность по сей день. Эль-Вакиль подчеркивает в нем роль традиции в сохранении идентичности той или иной цивилизации, уделяя основное внимание наследию исламской архитектуры. Этот в высшей степени философский, но в то же время практический текст иллюстрирует, как традиция может умело направлять императив перемен.

«Необходимо осознать следующее: перемены не являются синонимом того, что сегодня называют "прогрессом". Изменения, санкционированные традицией, никогда не разрушали единство исламской цивилизации, но понятие "прогресс" стало не только разрушать единство и целостность исламской архитектуры, но и подразумевать некую пародию на единство, а именно — единообразие. Так происходит из-за того, что сторонники "прогресса" считают, что все в мире непременно становится лучше по мере движения времени вперед — то есть прогресс считается столь же равномерным, как и само течение времени, — что, собственно, и привело к почти единообразному принятию всеми интернационального стиля, который, пропагандируя функциональность и утилитарность, утвердился в мире с глобальным однообразием и с разной степенью этнической "косметики" — исламской или иной.

Так утрачиваются и традиция, и идентичность. Если роль традиции заключается в сохранении самобытного искусства или архитектуры, то роль искусства, и прежде всего архитектуры, заключается в сохранении среды, в которой эта традиция может выжить. Если этот симбиоз нарушается под воздействием новизны или простого эгоизма художников и архитекторов, то возникает порочный круг: то, что служило взаимной поддержке, уступает место тому, что взаимно разрушает.

Соответствующие свидетельства можно увидеть везде, где материальный достаток делает соблазн нового непреодолимым и где светская точка зрения на практике преобладает над духовной. Все духовные представления и творческие традиции, которые они поддерживают, несут в себе элемент вневременного и универсального; светская же точка зрения подчеркивает мимолетность и эгоизм. Стремление к новому без опоры на традиционные принципы способствует эгоизму и ведет к утрате идентичности, поскольку традиция всегда выше практикующего мастера, а его истинная идентичность, по сути, и есть традиция. <...>

Модернизм — это, по сути, провинциализм, потому что он не хочет заглядывать за горизонт момента. В архитектуре модернистский идеал породил интернациональный стиль — архитектуру идеалов, адаптированную во времени к быстротечному настоящему, стиль без якоря. Органическая архитектура, с другой стороны, адаптированная — в пространстве — к конкретной среде, тоже не смогла создать универсальное решение за счет упрощения функциональных форм.

Ускоренный темп развития технологий и потребность в быстрых результатах сделали возвышение Интернационального стиля неизбежным, но только на время, пока его мотивирующие идеалы продолжали преобладать. <...>

Любая традиционная архитектура, и в особенности архитектура культовых зданий, развивается вокруг форм, связанных с космологическим порядком. Таким образом, первый шаг к восстановлению идентичности может быть сделан только через правильную оценку и новое внедрение исторических форм. Это необходимо не для того, чтобы создать мертвый слепок прошлых событий, а, напротив, чтобы увидеть в них жизненно важное и тонкое отражение — через меняющиеся формы — неизменных закономерностей, которые регулируют вселенную. <...>

Модернистская архитектура не может позволить себе постоянство и преданность; ее мертворожденным потомством усеяны наши безжизненные современные города. В модернистской архитектуре нет любви».

Читать полностью:
⠀

«Создание среды, которая проникает в сердца, а не только в умы»

Фильм-интервью «Абдель-Вахед Эль-Вакиль: Портрет архитектора» от редакторов издания «EastEast», в котором профессор Эль-Вакиль раскрывает свои взгляды на роль природных материалов, функциональную составляющую зданий, непреходящее значение прошлого для современной архитектуры и многие другие вопросы.

Частичный перевод интервью содержится в журнале «Uly Dala». Ниже представлены некоторые выдержки:

«Культура, которая принимает всё, теряет свою идентичность. А культура, которая отвергает всё, становится деспотичной и тираничной. Этот баланс важен, когда речь идет о симбиотических отношениях между архитектурой, городом и личной идентичностью. Традиционные ремесла когда-то были тесно связаны с более широкой коллективной идентичностью, а не с эгоистичным индивидуальным самовыражением, которое мы видим сегодня. Например, люди могли определить происхождение ковра или парчи по его стилю, как, например, ковры из Казани, Измира или Бухары. Ремесло — это не просто создание чего-то; это способ поддержания и выражения коллективной идентичности. Высший уровень признания идентичности — это осознание своего Создателя, что дает наиболее мощное чувство идентичности.

Обращаясь к своему опыту, я рос в Египте во времена значительных политических изменений, включая революцию, которая превратила страну из монархии в республику. Несмотря на эти изменения, у нас остался комплекс неполноценности, привитый Западом. Это было очевидно в архитектуре, где слепо копировали западные стили.

Мой поиск архитектурного стиля, подходящего для Египта, привел меня к Хассану Фатхи. Работы Фатхи, использующие простые местные материалы, такие как кирпич из глины, открыли красоту, которую часто упускали из виду в пользу более «современных» материалов, таких как бетон и сталь. <...>

Работы Фатхи спасли меня от многолетних исследований, познакомив с устойчивыми строительными техниками, использующими местные материалы и традиционные ремесла. Эти методы, такие как строительство сводов и куполов без растягивающих материалов, являются экологически чистыми и экономически доступными. Этот подход соответствует идее, что архитектура не должна навязывать бедным дорогие современные материалы. Суть строительства из земли, как проповедовал Фатхи, глубоко связана с человеческой природой и духовностью. Преходящая природа сооружений из глины отражает жизненный цикл человека [рождение, рост, развитие и смерть], контрастируя с вечной природой духовных памятников, предназначенных для вечности — таких как мечети.

Моя работа, включая мечеть короля Сауда, отражает эти принципы. Несмотря на скептицизм и риски, строительство 20-метрового купола без современных материалов оказалось успешным, демонстрируя жизнеспособность и красоту традиционных методов.

Влияние Фатхи выходит за рамки отдельных проектов. Он подчеркивал важность внутреннего двора в традиционных домах, представляющего собой пространство, где Божье творение (природа) и творение человека (архитектура) сосуществуют гармонично. Эта интеграция природной и созданной материальной среды способствует ощущению духовного и физического благополучия. Современная архитектура часто лишена этой связи, сосредотачиваясь только на практичности и эстетике. Однако традиционная архитектура наполняет пространства более глубокими смыслами, делая их не просто физическими материальными объектами, но и символами культурной и духовной идентичности.

В традиционном представлении отсутствие внутреннего двора в доме сродни отсутствию души у человека. Каждая культура стремится отразить свою концепцию макрокосмоса в дизайне своих домашних пространств, наполняя их глубоким смыслом. В отличие от абстрактных рассуждений, искусство напрямую общается с эмоциями, минуя необходимость рациональной интерпретации.

Истинные знания в архитектуре включают метафизику, а не только технологии. Придание физическим пространствам смысла обогащает их смыслами, далеко выходящими за пределы их материального существования, создавая среды, которые проникают в сердца, а не только в умы посетителей».
⠀

«Превосходство и непреходящая ценность традиционного зодчества в противовес произволу современной архитектуры»

Редки те люди, которые благодаря мужеству и честности сохраняют свои идеи и убеждения перед лицом господствующей идеологии своей эпохи. С развитием современных технологий, наступлением космической эры и сопутствующими представлениями о прогрессе, когда такие архитекторы, как Ле Корбюзье и другие, начали воплощать новую идеологию в конкретных образах, Хассан Фатхи обратился к непреходящим и универсальным ценностям зодчества. Умело используя и адаптируя местные техники и материалы, он создал архитектуру, произрастающую из родной почвы, кристально чистую в своих геометрических формах.

Страстно настаивая на необходимости оценивать взаимосвязь между человеком и целостностью окружающей его искусственной среды, Хассан Фатхи отказывался слепо принимать какие-либо модные течения или предписанные стили. Его критический анализ выявил превосходство и непреходящую ценность традиционного зодчества в противовес произволу современной архитектуры.

Годы, проведенные рядом с Хассаном Фатхи, стали символом непрестанной борьбы за преодоление притяжения модернистского движения с его эгоцентричной природой. Знать Хассана Фатхи — значит искать суть, осознавать различие между частным и универсальным, преходящим и вечным.

Пусть наши поколения стремятся исполнить его завет, осознав «...внутреннюю суть своего архитектурного наследия. Сделав это, они пожнут богатые плоды накопленного опыта, оставленного им предками, и создадут произведения искусства, которые выдержат испытание временем. Пусть не думают, что традиция станет для них помехой. Когда вся сила человеческого воображения опирается на вес живой традиции, создаваемое произведение искусства неизмеримо превосходит то, чего может достичь художник, не имеющий традиции для опоры или намеренно отрекшийся от нее».

(Abdel-Wahed El-Wakil. In «Hassan Fathy», book in the series «Architects in the Third World»)

Абдель-Вахед Эль-Вакиль (Abdel-Wahed El-Wakil; Arabic: عبد الواحد الوكيل, born 7 August 1943) — Египетский архитектор, признанный авторитет в области исламской архитектуры и видный представитель новой классической архитектуры. Ученик Хассана Фатхи. Он работает с традиционными принципами проектирования, используя местные материалы и процессы, интегрируя их с современными технологиями для создания привычных, функциональных и экологически устойчивых сооружений, являющихся одновременно и вневременными, и актуальными для нашего времени.

Иллюстрация: Работы Хассана Фатхи

«Те, кто обладает правильными знаниями о происходящем, а также практикует то, что проповедует, могут добиться позитивных перемен»

Знания приносят власть, и изменить ситуацию можно также с помощью знаний. Те, кто обладает правильными знаниями о происходящем, а также практикует то, что проповедует, могут добиться позитивных перемен. Я знаю, например, что в некоторых частях мира фермеров учат сохранять свои традиционные методы те люди, кто обладает более достоверными знаниями, а также большей властью, чем они. В Индии, например, существует мощное движение за сохранение традиционных методов ведения сельского хозяйства и сохранение деревьев. Это удивительно, действительно удивительно, ведь инициаторами этого движения стали в основном несколько женщин. Так что нет ничего невозможного в том, чтобы что-то сделать. Если бы такой человек, как вы, поехал в долину Хунза и сказал фермерам оттуда, что, во-первых, их продукт на вкус как засахаренный пластик и что, в конечном итоге, никто не будет его покупать, они бы прислушались. Во-вторых, им нужно сказать, что это приведет к разрушению почвы. Через пять лет они станут нищими, потому что на их земле больше ничего не будет расти. Они будут работать на каком-нибудь базаре в Лахоре. Они бы снова прислушались. Простые крестьяне и фермеры всего мира на самом деле наименее жадные из всех людей, вовлеченных в этот процесс.

Будь то в Южной Америке, Пакистане или где-либо еще в так называемом развивающемся мире, ситуация более или менее одинакова. Сегодня существует движение, основанное на повышении осведомленности сверху и тем самым оказывающее влияние на простых фермеров, строителей и т. д. В качестве примера можно привести журнал «Resurgence», издаваемый в Англии, и школу Шумахера в Девоне, Англия. Как я уже говорил, ведутся попытки построить экологически чистые деревни, сохраняющие традиционное сельское хозяйство и традиционную архитектуру, и потребляющие гораздо меньше энергии, чем современные деревни и города. На этом уровне нам, представителям мусульманского мира, необходимо узнавать, что происходит на Западе и в какой-то степени в Индии и даже Китае.

(Seyyed Hossein Nasr. The Islamic Perspective On the Environmental Crisis: Conversation with Muzaffar Iqbal)
⠀⠀⠀⠀

«Безумное расточительство, грозящее планетарной катастрофой»

Во главу угла автор действительно ставит глобальную экологическую проблему, стоящую перед современным человечеством, а именно — изменение климата. Другое дело, что г-жа Гёпель (и это, пожалуй, одна из наиболее важных мыслей её книги) ясно понимает, что экологические проблемы являются логическим следствием проблем экономических и социальных. По сути экономика это и есть наука, изучающая отношения человека с природой: производим мы или потребляем, трудимся или получаем удовольствие от результатов своего труда, мы так или иначе вступаем во взаимодействие с окружающей средой. Формы экономического хозяйствования определяют наше отношение к природе, и в последние лет 50 существования капитализма в виде общества потребления его можно сформулировать как безумное расточительство, грозящее планетарной катастрофой.

Основная проблема как классической политэкономии (Смит, Рикардо), так и экономических теорий, господствующих в мире победившего неолиберализма, заключается в том, что они не включают в себя такой важный аспект как конечность и невозобновляемость ресурсов. Богом современной экономики является экономический рост, то есть бесконечное наращивание производства и потребления. А именно экономический рост и есть основная причина изменения климата.

Затея с бесконечным ростом всеобщего потребления провалилась как с экологической, так и с социальной точки зрения. Шаг за шагом, за головокружительными цифрами постепенно сформировалась система, которая разрушает нашу планету, разворачивает отношения собственности обратно в сторону феодализма и при этом ещё испытывает необходимость постоянно разрастаться, чтобы не рухнуть под грузом собственной нестабильности. Настоящей целью существующей сегодня системы, вопреки всем заверениям в обратном, является беспрестанный рост продаж, прибылей и собственности — причём любой ценой.

Доступно и ненавязчиво подводя читателя к мысли о том, что господствующая экономическая модель нуждается в радикальных структурных изменениях, автор подвергает лихой и остроумной критике глобализацию и монополизацию экономики, неолиберализм и рост неравенства. При всём при том, <...> критикуя современную экономическую модель, она ни разу не называет врага по имени и уж тем более не подвергает сомнению саму необходимость существования капитализма и не рассматривает альтернативные модели экономического устройства. <...> Идеал автора даже не смешанная экономика, а капитализм, но с упором на государственное регулирование, прогрессивное налогообложение и антимонопольные меры.

Но в любом случае перед вами книга, несомненно заслуживающая внимания. Ведь новая реальность, в которой мы живём — это глобальное потепление. В России эту новую реальность признают неохотно: сказываются ресурсоориентированнсть экономики и тотальная деградация научного знания. Но в целом научное сообщество давно пришло к консенсусу как в вопросе самого существования глобального потепления, так и того, что основной его причиной является антропогенный фактор. <...> Серьёзность положения потихоньку начинают осознавать целые страны: Евросоюз, например, не так давно установил углеродный налог с целью снижения уровня парникового газа в атмосфере. Дело, конечно, хорошее, но данная проблема требует не просто полумер, но серьёзных экономических, социальных политических, в общем — системных преобразований. Я бы даже сказал — революционных. К этому-то выводу, пусть весьма мягко и осторожно, подводит читателя книга «Мир после нас», в чём её несомненное достоинство.

(Андрей Плыгач)

Приобрести бумажную версию книги можно на сайте издательства.

В дневниках под общим названием «Семьдесят минуло» (их Юнгер вел с 1965 по 1995 год, часто во время путешествий по миру) он максимально откровенен в оценке современного человека и результатов его деятельности: «Голод на культурных людей усиливается. Они встречаются все реже и, вероятно, исчезнут совсем». Писатель сетует на то, что «сегодня утрачена способность вести беседу со смыслом». Во время путешествия по Африке Юнгер замечает, что в вопросе освоения человеком и техникой нетронутой природы «темного континента» ему «противны любые перспективы»: «Я предпочел бы лучше видеть на берегах Конго бегемотов и крокодилов, даже каннибалов, чем электростанции». Он пишет о том, что его – особенно в путешествиях – «инстинктивно тянет к природе и сохранившей свою неприкосновенность исторической местности» и вызывает депрессию бетон больших городов: «Мои приоритеты: природа приятнее благоустроенной земли, в городах старые здания приятнее сегодняшних».

(Сергей Казаков. Вариации консервативной критики современной западной цивилизации в поздних работах Эрнста Юнгера)

Иллюстрация: Ernst Jünger in Morocco, 1978

⠀⠀⠀
Хвала Аллаху, Господу Umwelt

Рекомендуем к прочтению эти две важные работы учёного Якоба фон Икскюля. Главным понятием, которое вводит автор, является «Umwelt». Икскюль показал, что животные, причем и каждый вид и отчасти каждая особь в нем, воспринимают окружающий их мир избирательно, так что разные живые организмы живут в разных, порой непересекающихся мирах восприятия и действия. Тот срез мира, который имеет значимость для живого организма, который он способен воспринять и на который распространяются возможности его движения и действия, — это и есть Umwelt этого организма. «По Икскюлю — как мы читаем в превью, — все живые существа, будь то клещ, моллюск или собака, создают вокруг себя индивидуальные "окружающие миры", а не обитают в едином».

Концепция «Umwelt» нарушает современное представление о мире, в котором мы живем, и дает нам неантропоцентрическую множественность миров вместо единого, объективного, научного описания мира. Важным является и разрыв Икскюля с Дарвином, — чья теория разделяла с экономистами убеждение, что мир, как и рынок, представляет собой поле битвы, на котором выживают только сильнейшие, — который полностью меняет представление о мире. Равновесие — это не простая борьба между индивидами, а гораздо более сложная сеть, в которой объединяются субъективные миры всех агентов. Сегодня эта концепция особенно актуальна, когда речь идет о создании альянсов между экономической, социальной и экологической сферами, чтобы противостоять главным вызовам века. Эти подходы приближают нас к сценариям, в которых концепции конкуренции и борьбы устаревают перед лицом сотрудничества и взаимопонимания, способных породить новые возможности для продвижения и улучшения в сообществе.

Для более широкого ознакомления с концепцией «Umwelt» и её влиянием на современную когнитивную науку и экологический дискурс мы предлагаем обратиться к статье доктора философских наук Князевой Елены Николаевны «Понятие "Umwelt" Якоба фон Икскюля и его значимость для современной эпистемологии».

Мы же, в свою очередь, отметим, обращаясь к Корану, что в читаемых нами в первой суре «Аль-Фатиха» словах: «Хвала Аллаху, Господу миров» (араб. الْحَمْدُ لِلَّهِ رَبِّ الْعَالَمِينَ), под «мирами» (Al-`Ālamīna) подразумевается всё многообразие жизни: мир людей, мир ангелов и мир джинов, мир растений и мир животных, мир молекул и мир атомов, и так далее. То есть мир как конкретных видов, так и каждого существа в отдельности, что в некоторой степени и описывает концепция «Umwelt» Якоба фон Икскюля.

Добавим, что слово «العالم» (мир), как об этом пишет Ибн Касир в своём тафсире, является производным от слова «العلامة» (признак, знамение), что указывает на то, что любое творение отсылает к Творцу и Его единственности, свидетельствует о Нём.
⠀⠀

admarginem.ru/dizajn/stepan-lipatov/" target="_blank" class="primary-link">

Открыли предзаказ на «Путешествие в окружающие миры животных и людей. Теория значения» — ключевой текст биосемиотики.

«Путешествие в окружающие миры животных и людей» (1934) и «Теория значения» (1940) — две революционные работы немецкого биолога и натурфилософа Якоба фон Икскюля. По Икскюлю все живые существа, будь то клещ, моллюск или собака, создают вокруг себя индивидуальные «окружающие миры», а не обитают в едином. Автор призывает проявить внимательность и чуткость к взгляду животных на мир.

Концепция «окружающих миров» приобрела огромное значение в философии постгуманизма, оказав влияние на идеи Хайдеггера, Мерло-Понти, и Делёза и Гваттари. В основе его работ, считающихся вершинной современного антигуманизма, — революционная вера в то, что уважающая себя биология должна учитывать нечеловеческие восприятия мира.

Оформить предзаказ со скидкой можно на нашем сайте.

Дизайн: Степан Липатов.

куэк-куэк, кррооо —

так говорит чёрная чомга из плавучего гнезда.

Наши моря задыхаются. В отравленной пене остановилось время. Мазутный яд вторгся в наши жизни и жизни наших земных соседей, но мы не упали духом! Отбросив страх и сомнения, мы вместе взялись за работу, вооружившись лопатами и респираторами, мешками и стяжками, ситами и моющими средствами… чтобы освободить море от нефтяного несчастья и поддержать друг друга в нелёгкую минуту.

Мы не верим и не видим, что участие администраций, госслужб и раздутых бюрократий помогает нам лучше или организованней бороться с загрязнением. Мы убеждены, что реальные перемены происходят там, где люди осознают свою независимость от верхушек и начинают самостоятельно искать пути к благополучию всех живых существ. Не ориентируясь на указки от начальства, партийных проходимцев и самодовольных бюрократов. Мы хотим больше говорить об этом — вместе с вами, здесь и сейчас.

Нам чужд подход, где люди и природа — расходный материал. Волонтёрское движение живёт заботой и взаимоуважением, а не принудиловкой и вахтой. Мы не хотим ни подчиняться, ни подчинять. Мы хотим слышать и ценить друг друга, а не меряться заслугами и рангами. Мы хотим сохранять и приумножать эти ценности, не давая выместить их официальщиной и жаждой выслужиться перед начальством. Огонь нашего сообщества не должен угаснуть.

Поэтому мы, независимые волонтёрки и добровольцы, стремимся и призываем решать общие вопросы без вмешательства верхов и чинов, прислушиваясь к опыту и мнениям друг друга. Мы убеждены, что опыт самоорганизации, сонастройки и взаимопомощи пригодится нам как и в ближайшие месяцы на побережье, так и в многих других сферах жизни. Мы создали канал, чтобы не дать этому опыту затеряться в суете и волоките, чтобы у волонтёрского движения на мазутном разливе были рупор и хроника. Чтобы вместе говорить о продолжающейся истории народной экозащиты, и чтобы уличать тех, кто пытается её задавить и заглушить. Мы — часть природы, и у природы есть право на самозащиту.

Напишите нам на бота @chomgabot, и мы анонимно опубликуем ваше сообщение в канале. Мы предлагаем писать:

- об историях независимой волонтёрской самоорганизации;
- о причинах и виновниках катастрофы;
- о случаях давления со стороны властей;
- о планах и перспективах народной природоохраны.

Добро пожаловать на плавучее гнездо черной чомги!

Фасих Ахмед Деде и его кошки

Фасих Ахмед Деде (настоящее имя — Dukaginzade Ahmed Beu) родился в Стамбуле, в первой четверти 17 века. Он принадлежал к знатному албанскому дворянскому роду Дукаджини, восходящему, по мнению историка и востоковеда Элиаса Джона Уилкинсона Гибба, к участнику крестовых походов, нормандскому дворянину Жану или Йоханнесу (Jean, Johanes, Gjini), имевшего титул Дука (Duca, Dux), которого называли Duca-Gjini, ставшему именем всех его потомков. В XV веке семья была разделена на две ветви, сторонников Скандербега (Георгия Кастриоти), возглавившего антиосманское восстание, и покинувших армию Скандербега, заключившими союз с османами. До сегодняшнего дня сохранилась только линия Дукагинзаде, восходящая к Дукагинзаде (или Дукакиноглу) Ахмед-паше, принявшему Ислам вместе со своим братом Мехмедом во время правления Баязида II (1481-1512) и ставшему великим визирем Османской империи и женившемуся на дочери султана Селима I Явуза — Хафсе. Он так же был известен как поэт. Из рода Дукагинзаде вышли многие государственные деятели, военачальники, ученые и поэты.

Фасих Ахмед Деде прекрасно владел арабским и персидским языками, был мастером поэзии, каллиграфии, живописи и миниатюры. Передаётся, что он освоил стили письма насх и сулюс под руководством знаменитого хаттата (каллиграфа) Дервиша Али, а так же разработал собственный — одну из разновидностей стиля та'алик, который использовал при переписи книг. Также он создал собственный уникальный поэтический стиль, был автором многих произведений, которые пользовались большой популярностью и читались в определённые дни, был учителем двух поэтов — Шинаси (Şinâsi) и Фасихи (Fasîhî), и оказал влияние на многих других, в особенности Недима (Nedîm), Эсрара Деде (Esrar Dede) и Шейха Галиба (Şeyh Galib).

Некоторое время он работал секретарём Диван-ы Хумаюн в Топкапы, а после — служащим казначейства Кёпрюлюзаде Фазыл Ахмеда-паши. Но в начале 1670-х, после некоего божественного наития, он покидает свой пост и становится послушником суфийского тариката Мевлеви, дав присягу шейху Гавси Деде, считавшемуся одним из праведников (вали) своего времени, и поселившись в доме тариката (Mevlevîhânesi) в стамбульском районе Галата. Следующие годы своей жизни он провел, давая уроки каллиграфии и сочиняя свой диван.

Известно, что в келье Фасиха Деде жило 40 кошек, которых он и другие жители обители очень любили. 39 их этих кошек умерли при жизни Фасиха Деде и каждую из них он хоронил на кладбище обители, завернув в саван и прочитав молитву. За два дня до собственной смерти он обошёл своих друзей и дервишей, прощаясь с каждым. Он умер в один из дней 1699 года и в тот же день умер его любимый чёрный кот (которого мы можем увидеть на иллюстрации, сидящим рядом с дервишем). Их обоих завернули в саван и похоронили рядом, на кладбище галатской Мевлевихане. На его похороны собралась большая толпа, а такие поэты, как Нихади (Nihâdî) и Шехди (Şehdî), написали элегии и хроники о его смерти. Могила Фасиха Ахмеда Деде сохранилась до наших дней и её можно увидеть, посетив кладбище на территории музея галатской обители ордена Мевлеви (Galata Mevlevîhânesi) в стамбульском районе Бейоглу.

Фасих Ахмед Деде, который провел последние 30 лет своей жизни в Галатской Мевлевихане, превратил её в дом для кошек и заботился о каждой из них отдельно. В 1699 году он умер в тот же день, что и его черный кот, после чего был завернут в саван и похоронен в Хамушане (кладбище) Мевлевихане. Рисунок Фасиха Ахмеда Деде, на котором он изображен со своими кошками внутри Мевлевихане.