хоба #зарисовка
Свет нежных белых цветов слепит глаза, пошевелится удается с трудом. Пребывать в этом небытие остается недолго, от внезапного звука двоящегося голоса пробирает тело легкой дрожью, все вокруг начинает плыть.
— Ты ведь сам пригласил меня сюда, не так ли? И почему же? — голос уж слишком сладкий, еленый, — Я прекрасно вижу, что у тебя все идет как нельзя лучше: молодой вампир. Достаток,
Завистливые взгляды при выписке счета в банке или удивленные от чаевых лица официантов.
— Заботливый опекун,
“Mon chatton” - успокаивающий голос учителя и его легкая, мягкая улыбка, холодная, но нежна рука на волосах.
— Прелестная невеста,
Бал, замысловатая мелодия с быстрым ритмом. Изящная рука в шелковой перчатке, цвета мадженты, протянута ему, приглашает на первый танец.
— Ну и что же тревожит, отчего брешь в сердце?
Резкая боль бьет по вискам, в ушах звон и оглушающий крик. Воспоминания накрывают, застают врасплох, заставляя вновь окунуться в кошмар того дня.
— Ах, вот оно что. Какая жалость, близкий друг, я прав? Как его звали, Луи? — интонация небрежная, как в разговоре о погоде.
Картины проносятся перед глазами, сознание застилает гнев и отчаяние. Горло сдавливает эфемерными путами, воздух становится тяжелым, вязким, почти липким, вдохнуть его невозможно.
Но иллюзия рассеивается также быстро, как и появилась, наверное. Наконец-то клубок в груди развязывается и кислород наполняет легкие, дает нормально вздохнуть и отдышаться. Только после получается уловить, как с его шеи соскальзывают когтистые черные руки. Рядом раздаются глухие шаги и шелест белоснежных цветов, боковым зрением улавливается образ обладателя голоса.
— Разве тебе не хотелось бы это исправить? Вновь встретиться с ним? — задумчиво тянет слова над ухом.
Язык не слушается, мыслей слишком много, облачить их в слова - слишком сложно. Остается лишь неопределенно мотнуть головой, пытаясь сосредоточится на услышанном. До слуха доносится усмешка.
— К слову, она ведь, — с изящным движением когтистой руки в сознании тут же всплывает образ хрупкой фигуры с черными локонами и золотыми, затуманенными от слез глазами, — тоже страдает. Она винит в этом себя. Хотя кто его знает, кто в этом виноват, — фигура легко пожимает плечами, а голос нагнетает, въедается под кожу и остается там, окутывает со всех сторон, не давая уйти
Следующая картина отпечатывается в его голове навсегда: голубые глаза, пронизанные снежным холодом, от одного из них по бледной коже расползаются паутиной сверкающие линии, будто трещины на тонком льду, виднеющиеся из-под ажурной белой маски, что скрывает верхнюю половину лица. бледно-голубые губы растягиваются в усмешке
— Но ты можешь это исправить. Помочь и себе, и ей. И вновь встретишься с ним, все будет как раньше. Всего лишь убрать одно неприятное событие. Просто, — когтистые руки подхватывают щеки, не давая отвести испуганный взгляд от этих ледяных глаз, — отдай мне свое истинное имя.