[Доп.игфа , немного дополнила]
* Сохвайн пробуждался весьма тяжело. После того как какая-то тварь откинула его в узких коридорах подземелья, всё тело немного ломило. Конечно, зелья помогли уменьшить боль, но ближайшее время из коморки выходить не хотелось. Лишь в том случае, если потрепанное ужасами подземелья тело взвоет от боли. Лучшим вариантом для мага было просто лежать и тупить в потолок. Светлые ресницы приподнялись, давая обзор на каморку, в которой юноша сейчас находился. В этом помещении едва поместилось бы двое. Каменные стены, поросшие мхом, неприятно давили, а также от них исходил сырой запах, который за века сконцентрировался до жуткой вони, которую большинство людей вряд ли бы выдержали. Впрочем, едва ли хозяин комнаты назвал бы себя человеком; разумом он был жителем древнего города, пропитанного ужасом. Взгляд бледно-зеленых глаз устало сполз на деревянный пол, который сотни раз заделывали, но из-за сырости в нём появлялись новые дыры. Благо, сейчас таковых не имелось. Остальные элементы интерьера в комнате не имели значения, так как парень их сотни раз видел: сундук с тряпьём, небольшая тумбочка, а напротив – стол и стул с записями и стопками книг.
Было принято решение попытаться заснуть. Его сознание провалилось в мир воспоминаний. Когда он оказался в этом проклятом судьбой городе? Пара десятков лет, наверное, прошло после того, как его изгнали. Откуда? Из той деревушки, где-то вдали от столицы Ольдегарда. В ней не царило развитие, а лишь церковная власть. Церковь хранила знания в своих стенах, не подпуская народ, но ему удалось притронуться к ним. Причиной был отец-священник, который, поняв, как люди тянутся к сыну, решил упрятать его в белокаменных стенах. Мать мальчик редко видела, так как ткачиха зарабатывала на хлеб. Да и сам Сохвайн был занят изучением различного рода книг. Но были в святых стенах знания, которые были доступны немногим. Но юноша и туда чувствовал свой любопытный вздернутый нос. Там были книги по магии, о древних богах. И лишь благодаря им он жил, а не существовал в мире, который отвернулся от него. Существуя в мире магии и древних божеств, он совсем забыл о настоящем мире. Мир, который был вокруг него, был и люди в нём были мрачные и запуганные. Когда будущий маг родился и начал расти, народ заметил, что тот настолько красив, что походил на божество. Оттого отец запер его от глаз, но это мало помогало. Церковь слышала, как люди шепчутся, как вера содрогается в сторону выдуманного Бога в лице белокурого мальчика. Которого в скором времени изгнали из деревни, а ближайшим деревням разослали письма с приказом не пускать его. И он пошёл…
Скитания были долгими, с каждым пройденным поселением отчаяние нарастало. Он не знал, что с отцом, не знал, что с ним. Почему всё так? Чем ему удалось прогневать богов? Впрочем, это было уже не важно; всё, что магу нужно было – это постараться выжить до завтра. Продавая травы и получая копейки, светловолосый юноша продлевал свою жизнь. Передвигался он из поселения в поселение с помощью повозок, которые везли товар. Но в очередной раз ему хватило денег лишь на полпути, и мужчина, вёзший его, не стал щадить его. Поэтому Сохвайн был высажен в каком-то лесу. Пришлось идти пешком, но в какой-то момент тропинок стало больше, и, выйдя из леса, голодный безумец вышел в какие-то туманные поля. Вдали виднелся город. Подойдя к воротам, Сохвайн почувствовал, как могильный холод обволакивает его, а крики неизвестных в голове были настолько сконцентрированы, что рассудок мутнел. Большие ворота были расписаны какими-то узорами, а высокие стены, казалось, насмехались над крохотным созданием перед ними. Но он вступил в это проклятое место, которое приняло его в свои безумные объятия. И сразу же оскалило пасть, намереваясь преподать страдающей душе ещё больше жизненных уроков. Спустя неделю маг лишился мизинца, проткнутого из-за гвоздя, и сильно помутнён рассудок.
Спасали травы, бинты, сделанные из рваных одеял (с мольбой на то, что от них не будет заражения), и заклинания лечения, которые ему удалось найти в здешних стенах.