Гунаксобенчоны, Гунак ухаживает за волосами своих ненаглядных.

#хуашань #гунаксобенчоны

Сам Гунак не привык ухаживать за своими волосами. У него всегда были слуги, а во время длительных походов внешний вид не имел значения. Но начал, чтобы понять, как это делать для других. К сожалению, Чон Мён едва ли задумывался о своих волосах, небрежно завязывая их каждое утро зелёной лентой, часто даже не беспокоясь о том, чтобы расчесать их, а Собён едва ли выпускал их из-под своей шапки.

Разумеется, ни о какой регулярной заботе речи не шло.

Поэтому Гунак берёт дело в свои руки, утаскивая двух своих спутников жизни в ванны, омывая чужие волосы тёплой водой и шампунем.

Для Чон Мёна — расчесать густые, спутанные локоны, вымыть из них застрявшую гальку и пыль, заглушить запах пота и алкоголя ароматными маслами, смягчающими непослушные толстые пряди. Мечник ёрзает, елозит своей головой, недовольный незнакомыми процедурами, но доверяется в чужие руки. Ворчит, но не бьёт, когда ему в глаза попадает горячая вода — закрывает уставшие очи. Дремлет, разнеженный жаром ванны. Гунак расчёсывает и умасливает, наносит и смывает разные маски для волос, пока те не начинают сиять и лосниться. Только закончив с одним своим ненаглядным, он переключается на второго.

У Собёна волосы тонкие, ломкие, несколько редкие. Ему в скальп Гунак втирает смеси трав, разминая взопревшую от шапки кожу пальцами под мурчание её владельца. Если Чон Мён недовольно ворчал, то Им Собён мурчал и подставлялся под руки, содействуя и поворачивая голову без слов, довольный неожиданной заботой. Чужие волосы похожи на нежный шёлк. Гунак бережно смачивает их специальной смесью, делая более эластичными, разминает изгибы и перегибы от постоянной гульки.

— У вас сегодня хорошее настроение, патриарх, — игриво замечает Собён, запрокинув голову с характерной улыбкой.

— Не каждый день у меня выдаётся свободный день, — отвечает Гунак, продолжая вчёсывать в чужие волосы заживляющую мазь.

Со стороны Чон Мёна доносится короткий храп, от которого мечник резко просыпается, шаря рукой по поясу и краю бадьи в поисках своего меча, пока не осознаёт, что за звук его разбудил. Собён не сдерживает смеха от вида Чон Мён без привычной непослушной гривы, который с широкими глазами растерянно сидит напротив него в ванне. Хотя бы в этот раз просыпается он не от кошмара а всего лишь от своего же храпа.

— Спи дальше, Чон Мён.

Гунак кивает ему, и после секундного узнавания тот снова погружается в воду глубже и опирается затылком о край ванны, погружаясь в поверхностный сон. Хоть какой-то сон, к счастью для них всех. Командующий Альянса редко позволял себе расслабиться, даже свободные дни проводя за тренировками и решением старых проблем. Но рядом с двумя своими самыми близкими людьми он доверяет им разбудить себя, если что-то произойдёт. Словно котёнок, который заснул на твоих коленях.

Собён поджимает ноги, из-за чего тощие колени выпирают над водой. Гунак отвлекается от волос и тратит несколько секунд на то, чтобы рассмотреть их, покрасневших от горячих воды, но до этого болезненно бледных. Рука сама тянется к ним, задерживаясь на секунду на распаренной коже, пока Гунак не отстраняется, огладив колено ещё раз. У него была мысль скользнуть ладонью между коленями, огладить внутреннюю сторону бёдер и понаблюдать за чужой реакцией, но после давящих рабочих дней ему приходилось прилагать усилие, чтобы не задремать вместе с Чон Мёном, не то, что инициировать что-то большее.

Собён понимает его, грустно вздыхая — а ведь возможность хорошая. Свободный день, уединение ванной, чужое обнажённое, распаренное тело... Но чёртова усталость.

— Успеем ещё, — утешает его Собён, словно прочитав мысли.

И правда. У них ещё достаточно времени, чтобы провести друг с другом, и это не последний выходной день, когда он сможет позаботиться о своих возлюбленных.

Похуй

ТВОЮ МАТЬ ДВА ПОСТА

Для контекста: в чатике размышляли про бани с афродозиаком для выработки сопротивления к нему у членов Тан. Кто-то ходит в одиночку, кто-то приглашает спутников.

Тан Бо привёл своего хёна в надежде создать атмосферу, тот перерабатывает и выводит из организма весь яд, который в него попадает, но всё равно охотно соблазняется (помолимся чтобы не разбилось на два соо)

#танчоны #хуашань

Тан Бо готовится. Тщательно. Он растягивает себя заранее, принимает ароматную ванну, убеждается что никто из родственников больше не планирует посещать семейные бани в этот день, убеждается что Чон Мён будет свободен, убеждается что будут использованы самые сильные афродизиаки. Что уж там, он даже прощупывает почву взаимной дрочкой несколько раз перед тем, как попытаться вывести их секс на следующий уровень!

Но все его приготовления разбиваются о чужую прямолинейность.

Тан Бо кладёт руку на чужое бедро во время разговора, приближает лицо с мягкой улыбкой, надеясь на поцелуй, пока ещё невинный, но получает толчок в плечо и боль в затылке от удара о скамью бани. Афродизиак даже не успевает проникнуть в тело, когда его хён уже кусается за шею и плечи, вырывая из него сдавленные стоны.

— Хён! — восклицает Тан Бо, больше от удивления, чем в протесте.

— Разве ты не за этим меня сюда привёл?

Ответить нечего. Туше.

Тан Бо ещё раз оглядывает чужую фигуру, восхищаться которой не перестанет, наверное, даже на смертном одре. Подтянутое, мускулистое тело, испещрённое шрамами, за часть из которых ответственен и сам Тан Бо. Часть он даже имел честь лечить! Развитые мышцы перекатываются при движении, блестящие от жара бани, так и манят провести по себе языком и собрать ароматную влагу. Чон Мён отстраняется.

Рука, всё ещё на чужом бедре, дрожащим движением проникает под полотенце. Тан Бо сглатывает, не отрывая взгляда от чужих глаз, таких же внимательных, как его собственные. Щёки начинают наливаться румянцем. Чужая ягодица под ладонью напрягается, поддаваясь давлению и опускаясь ближе к телу Тан Бо.

Чон Мён срывает с него полотенце, оставляя совершенно обнажённым и возбуждённым. Тан Бо неосознанно подгибает колени, пытаясь сомкнуть их, но натыкается на чужую ногу, стоящую между его собственными. От ощущения влажной кожи в чувствительной зоне по спине проходят молнии. Это отличается от фантазий. В фантазиях не было места стеснению и робости, не было места неуверенности. Там была только похоть, сжирающая до костей. Только жажда прикосновений и бесстыдное наслаждение.

Тан Бо тяжело дышит, ощущая, как горит возбуждением член от яда. Хорошо, что яд уже начал действовать — пускай и медленно из-за предыдущих одиночных походов и выработанного сопротивления. С позволения хозяина мысли утекают в более плотские темы.

— Масло, — достаёт Тан Бо из-под скамьи бутылёк. — На член. Чтобы легче войти. Я уже... растянул себя.

Щёки полыхают с утроенной силой от этих слов.

Чон Мён несколько раз моргает, перед тем, как проследить за взглядом Тан Бо и вытянуться в лице от осознания.

— ...Там?

— Да.

— ...

Пальцы, смоченные маслом, касаются ануса вместо своего члена, погружая туда палец, а затем и три. К гордости Тан Бо — входит свободно! Хоть и ощущать чужие пальцы странно, совсем иначе чем свои собственные. Дыхание спирает от волнения и возбуждения, а с губ срывается сдавленный стон. Афродизиак заставляет кожу гореть, каждое прикосновение отдаётся двойным жаром в члене.

— Пожалуйста, хён, вставь его, я так долго не выдержу, — с готовностью отбрасывает гордость Тан Бо, ёрзая и насаживаясь бёдрами на чужие пальцы. Так приятно.

Чон Мён опускается к его груди и кусает, вызывая ещё один стон. Тан Бо едва не кричит, когда горячая головка проникает внутрь. Это божественно. И когда он успел снять своё полотенце? Такой вид... Возможно что у Тан Бо пойдёт носом кровь от того, насколько кровь быстро двигается внутри его вен. От того, насколько сильно хочется прикоснуться.

Он себе не отказывает, нагло обвивая Чон Мёна как руками, так и ногами, закинув одну из них ему на плечо. Хоть где-то пригодилась гибкость в боевых искусствах.

Первый толчок вызывает волну блаженства

ощущением заполненности и трения, второй — вышибает громкий стон, третий, под постоянным ёрзанием Тан Бо, попадает по простате, и выгибает его тело в дугу, заставляя сжиматься вокруг чужой плоти. Блаженство. Чистое удовольствие.

Чон Мён прижимает его за грудь к скамье, взволнованно осматривая его выражение пару секунд, пока не расплывается в опасной, не предвещающей ничего хорошего улыбке. Член дёргается от предвкушения грозящей пытки удовольствием.

Тан Бо всё ещё подрагивает, выдыхая в горячий воздух порцию такого же горячего дыхания, когда чужой член с точностью палача попадает по простате один, два, три раза подряд с пугающей скоростью. Чон Мёну достаточно увидеть или испытать один раз, чтобы добиться того же результата снова, будь то боевые искусства или искусство удовольствия.

Тан Бо кричит.

Тан Бо впивается ногтями в чужую спину.

Тан Бо сжимает чужое тело ногами до боли в мышцах, оставляя синяки.

Тан Бо кончает постыдно быстро, переполненный удовольствием до предела.

— Ещё, хён, не останавливайся, — умоляет он со слезами на глазах, не желая заканчивать этот день.

И Чон Мён не останавливается, доводя его до второго, а затем и третьего оргазма — спасибо яду, который не даёт члену упасть до конца, заставляет семенники работать на износ. Доводит до слёз, до хрипоты, до боли в конечностях. Доводит прикосновениям к торсу и ноге, прикосновениям к губам и шее, прикосновениям к пальцам и кисти. Чон Мён выглядит доминирующе даже с рукой во рту.

Тан Бо едва дышит, когда они заканчивают. Это всё не заняло слишком долго — афродизиак ускорил разрядку в разы. Обычно Тан Бо кончил бы одновременно с Чон Мёном, который разрядился внутрь Тан Бо, пряча лицо у него на сгибе плеча, но сейчас....

— Хён, и как ты держался так долго несмотря на афродизиак?

— Так этот яд — афродизиак? Я просто выводил его.

Обессиленное тело прошибает новой волной возбуждения — так Чон Мён так охотно соблазнился... даже без действия яда?

Для nana

ау, в которой кдч выступает режиссёром, хсу сценаристом, а юдх актером, и любовь Докчи к истории перевешивает здравый смысл.
Много что хотелось ещё вместить, но не подобрались слова и не уместилось в сцену.

#orv

— Ты сходишь с ума, — твердит ему Суён, отбирая режиссёрский сценарий из рук и всучивая туда кофе.

Сценарий, и без того подробный, третья полная редакция, испещрён мелким почерком не только между строк, но и сбоку, и почти наслаиваясь на текст. Пометок столько, что актёры уже не делают свои — даже тех описаний, что есть, слишком много. Раскадровка тоже напоминает на кадры анимации — слишком подробная, слишком прорисованная, слишком...

— Не мели чепуху, Суён, — отхлёбывает кофе Докча. — Мы укладываемся в расписание. Джунхёк — настоящий протагонист, он сможет снять всё с первого дубля.

— Это не его имя, ты знаешь? — хмурится она, обмахиваясь своей копией сценария. — И ты слишком к нему придираешься. Зачем было мучать его на протяжении сорока дублей в одной из самых длинных сцен в фильме?

— Он должен быть идеальным.

Докча сияет на неё своими пустыми, одержимыми глазами. От этого идут мурашки. Это всегда происходило, когда они работали вместе — и приносило потрясающие результаты! — но впервые чужая одержимость была... подобной.

— Зачем ты вписал себя в фильм? — всё же спрашивает она, отбирая и отпивая чужой кофе.

— Джунхёку нужен компаньон, который бы его подчёркивал, показывал бы его характер и сильные стороны. Это должен быть кто-то, не вызывающий симпатии, самый обычный человек, который при этом глубоко погружён в историю. У нас не было времени искать актёров для последней ревизии, легче сыграть самому.

Докча смотрит на сцену, которую настраивают рабочие, и хмурится. В пустых, рыбьих глазах загорается негодование.

— Нет, нет, нет! Дерево с надрезом от меча должно быть левее, иначе не будет заметен след от меча от прошлой сцены! Эти цветы были в другом порядке, я помню что фиолетовый цветок был самым крайним слева, после него — красный и белый, выше них синий и жёлтый!

Суён сглатывает. Это не нормально. Она должна что-то сделать, даже если не знает — что именно. Иначе Докча сгорит на этой работе, перегорит и вряд ли сможет пережить окончание фильма. Ей придётся писать продолжение? Или другую работу, ещё более интересную, в надежде что что-то в чужом мозгу перекликнет и он вернётся в норму? Или же сойдёт с ума окончательно.

Актёр, играющий Джунхёка, уже закончил с гримом и костюмом и подходит к ней, коротко кивая в приветствии.

— За ночь ничего не изменили в сценарии?

— Только правки насчёт декораций.

— Этот режиссёр... — ворчит актёр, — Кто вообще меняет сценарий во время продакшена?

Суён пожимает плечами, доставая леденец. Курить на площадке, к сожалению, было запрещено.

— Ты бы знал, сколько раз он его менял в препродакшене. До самого последнего момента, каждый день он выносил мне мозги необходимостью изменений тут или там, и каждый день на протяжении полугода я писала ему новую версию. Но теперь это твоя проблема, не так ли, "Джунхёк"?

Актёр хмурится, принимая от неё свёрнутый сценарий с несколькими примечаниями, и листает до следующей в съёмке сцене, повторяя свои реплики.

— Удачи с ним. Можешь придушить его чуть сильнее, чем он просит — за меня и за всё дерьмо, что он вытворяет в последние дни.

— Обязательно, — улыбается актёр.

Я пропустила когда вас стало 40 поэтому вкину сейчас
Возьму три реквеста на небольшой фик! Всё что захотите. Хочу вас побаловать.

Тан Бо, пытающийся уложить спать Чон Мена и 5 мечей, которые подумали о чем то другом..
Штука родилась после небольшой зарисовки от Ква с:

#ВозрождениеХуашань

Мари подкинула мне вкусную идею и я её написала
Танчоны дерутся на кровати, Тан Бо пытается уложить ЧМ спать. Со стороны это звучит как секс (по крайней мере я пыталась)

#танчоны #хуашань

— Хён! — вскрикивает Тан Бо, когда его с силой впечатывают в кровать, удерживая руки по обе стороны тела. Будь ситуация немного другой, он даже обрадовался бы такому развитию, но...

— Нет, — почти шипит Чон Мён. — Я. Не лягу. Спать.

— Хён! — снова вскрикивает Тан Бо, но продолжает тише, чтобы не беспокоить стоящих за дверью чужих цыплят, — Тебе нужен сон. Хотя бы один день. Если проблема в кошмарах — я дам тебе лекарство.

Движением бёдер Тан Бо скидывает чужую фигуру с себя, заставив уткнуться лицом в подушку, и садится на чужие бёдра,упрямо беря Чон Мёна в болевой захват.

— Да! Ты! Маленький наглец! — вскрикивает Чон Мён и снова переворачивает их, из-за чего кровать скрипит с силой, от которой становится страшно, не сломается ли она.

— Да дай мне о тебе позаботиться! — вскрикивает в ответ Тан Бо.

Пытаясь вырываться из чужой хватки, намного крепче предыдущих, он расшатывает кровать, надеясь упасть с неё. Она шатается и жалостно крипит, пока они кряхтят от усилия. Пускай Тан Бо и слабее, и ни разу не победил своего Хёна в спарринге, это не значит что он может так просто сдаться. Он будет бороться до последнего!

— Хён! — умоляюще вскрикивает Тан Бо. — Пожалуйста! Умоляю тебя!

— Аааааргх! Хорошо, но только в этот раз. И попробуй только рассказать об этом кому-то!

Тан Бо расслабляется, тяжело дыша.

— Вот видишь, ничего страшного не произойдёт если ты поспишь один ра—

— Только сделай так чтобы снотворное не было горьким.

Присутствие цыплят за дверью уже исчезло — наконец они пошли по своим делам, а не слушали их перебранки.

— Я дам тебе сладкую конфетку, — идёт на компромисс Тан Бо.

***

Сосо заговаривает первой. Она знала Чон Мёна меньше всего, возможно поэтому такая идея всё ещё могла прийти к ней в голову.

— Они занимались сексом.

— Мгм, — кивает Исоль, выглядя подозрительно мрачно, с рукой на рукояти меча. — Извращенец. Совратитель.

Бэк Чон смотрит в пустоту, не отвечая. В больших, красивых глазах можно заметить обилие влаги — в очередной раз Чон Мён доводит его до слёз, но Юн Джон в упор не может понять причину. Почему на этот раз?!

— Но почему с тем раздражающим Тан?... — заговаривает он. — И с каких пор Чон Мён вообще позволяет прикасаться к себе?

Чо Голь смотрит в пустоту.

— Словно я опять застал своих родителей, — признаётся Чо Голь.

Начало ау, где Тан Бо переродился как змей. По ней накопилось ещё несколько зарисовок, мб потом это в полноценный фик выкрою (но сначала секспросвет Чон Мёна, а до него - раскадровки для диплома)

#хуашань #танчоны
Тан Бо выглядывает из чужой одежды, но быстро прячется назад — слишком холодно ранней весной на вершине горы. Чон Мён нехарактерно для себя позволяет ему нежиться в своём рукаве, обвиваясь длинной линией вокруг руки, перетекая на плечи, делая круг вокруг торса и обвивая вторую руку. Всё же Тан Бо был немаленьким змеем, пусть и достаточно тонким.

Чон Мён всегда был тёплым, даже горячим, по крайней мере в прошлой жизни. В этой он начинает подрагивать и разминаться уже от первого снега, пытаясь скрыть свою непереносимость холода. Что-то с чужой ци, как объяснял Чон Мён во время их разговоров. Что-то с тем как он обменял количество на качество. Тан Бо не осуждает — у них обоих свои способы стать сильнее в новой жизни. Тан Бо вообще переродился змеем.

Именно из-за чужой мерзлявости Тан Бо так удивляется разделённому с ним телесному теплу. Чон Мён не из тех, кто будет терпеть дискомфорт ради других, кто не Чон Мун... по крайней мере так было в прошлой жизни. В новой он изменился, сломался и перестроился во что-то новое, но всё ещё болезненно знакомое. Даже если остался человеком.

— Хс-с

— Тц. Говори нормально, если хочешь, чтобы я ответил, — без привычной остроты отвечает Чон Мён.

— С-сложно. Псопропуй хсоворить с-смеиным ртом.

— Тогда превратись в человека.

Тан Бо замолкает, слыша робкую надежду в чужом голосе.

— Не знаю, как, — отвечает он, потираясь головой о чужой запястье.

Пальцы ласкают его голову в ответ, но ответа не следует. Разумеется, если бы Тан Бо мог, то проводил бы все свои дни, как человек, обнимая своего хёна, сражаясь с ним, гладя, рассматривая ленту, оставшуюся в чужих волосах даже в следующей жизни, держа за руку, дремля в однимку на одной кровати... Чон Мён стал удивительно мягким в новой жизни. Удивительно сговорчивым и ласковым, так легко подкупаемый похвалой и поддержкой. Даже во время войны ему приходилось ломать мозги, чтобы найти причину посмеяться, и не всегда это работало, а сейчас...

— Я пойду тренироваться. Не соскользни из-за пота. Держись крепче, — наконец заговаривает Чон Мён, словно не замечая как крепко уже держит его в своей хватке Тан Бо

✨Вот и настал мой лвлап теперь я 25 уровня (жесть😳)✨

🌛Очень непривычно понимать, что это уже взрослый возраст, а ты по прежнему чувствуешь себя на пять годиков, но ничего я обязательно еще вырасту!

🌛А если серьезно, то за эти пять лет я действительно много сделал и переосмыслил, стал действительно немного другим и, наверное, это к лучшему.

🌛И, конечно, несомненное прекрасное изменение, что я снова рисую, все еще не так, как в 17-18 годах, но уже гораздо лучше, что мое желание делать картинки все-же не сломалось и выжило, что очень меня радует.

🌛Спасибо вам, что все это время вы со мной и следите за моим творчеством, поддерживаете мои спонтанные идеи, это действительно помогает мне идти дальше!

🖱И по традиции лучший подарок для художника, репост его скетчей, прости хоспаде работ

Почему-то писать по орв внезапно стало очень тяжело. О нет. Моя гиперфиксация проходит. Теперь в голове только деды их хуашань.
Зарисовка для Мари!

#orv #jdj

— У тебя красивые глаза

— Ты что, хочешь их выколоть?

Джунхёк скрипит зубами и молча уходит.

Каждый раз, когда он пытается сделать комплимент, он встречает... это.

Джунхёк касается чужой щеки костяшкой пальца, аккуратно гладя чужую щёку. Докча поднимает взгляд, выглядя так, словно не заметил.

— Пойдём со мной.

— Нет, — Докча снова опускает взгляд к телефону, сосредоточиво всматриваясь в погасший экран. Настолько не хочет давать внимание?

— Тц.

Джунхёк уходит.

Он не из тех, кто навязывает своё присутствие, в отличии от... определённого некто.

Джунхёк пытается в третий раз, стирая каплю синей крови с чужой щеки большим пальцем.

— ...

— Что-то ещё на моём лице? — Докча подносит экран телефона к лицу, рассматривая себя. Но не считая убранной крови, оно чисто.

Джунхёк продолжает смотреть не него, в конце концов гладя руку на плечо.

— Не дёргайся, — предупреждает он.

И целует Докчу в щёку.

Тот отпрыгивает от него, помогая себе крыльями.

— Кто ты и что ты делаешь, притворяясь Джунхёком?! — достаёт Докча меч.

....

Пошло всё к чёрту.

Джунхёк молча достаёт свой меч и бросается в битву, надеясь, что боль в груди станет меньше, если он выбьет дерьмо из этого невыносимого мужчины.

Не спала ночью чтобы сделать домашку
В итоге написала фик по танчонам на 2к слов с заделкой ещё на тысяч 6
Домашка осталась сделанной наполовину

Приму один реквест на зарисовку НЕ по хуашань, идеи можно писать в комментарии
Всё же изначально это канал по орв, нужно вспоминать свои истоки

Старая зарисовка, которая внезапно стала актуальна из-за последней главы хуашань

#хуашань #гунакчоны

Он так бесстыдно облекал себя в цвета семьи Тан, что сложно было понять это иначе. Он делал это с гордостью, метя себя так же, если не больше, чем ворота семьи Тан были помечены им. Знак принадлежности. К семье Тан. К Гунаку.

Они не говорили об этом, не когда война была так неумолимо близка, но иногда Гунак ловил себя на долгих взглядах на зелёную ленту в чужих волосах. Изношенную, с отстиранными пятнами крови, потускневшую от стирок, но неоспоримо в цветах дома Тан.

И всё же что-то не давало покоя. Чужой взгляд, нежный и спокойный в их редкие посиделки с алкоголем, словно видел в нём другого человека. Но кого?

Тан Чжань почти не контактировал с Чон Мёном, а Тан Пэ в первую встречу чуть не убил его. Тан Сосо перестала носить цвета семьи, уступая их одежде цветения сливы, а старейшины и другие члены семьи… не пересекались с ним настолько часто, чтобы оставить длительное положительное впечатление.

Должен ли Гунак спросить?

Имеет ли это значение?

В чужом взгляде нежность, которую в последний раз Гунак чувствовал до смерти жены, а передающие алкоголь руки не избегают случайного прикосновения.

Разговор подождёт до конца войны, когда бы та не закончилась. Нет смысла бередить сердце, если кто-то из них не сможет её пережить.

Айдентити ревил Чон Мёна, юмор

#хуашань

Первой это осознала Сосо. По оговоркам, по знанию семьи Тан, по тайным техникам которые она, любимая и избалованная дочь, тайком читала в семейной библиотеке. По связи с Тёмным Святым. По зелёной ленте, которая описывалась в дневниках некоторых её предков.
Чон Мён — перерождение Святого Меча Цветущей Сливы.
Она молчит, держа чужую тайну в секрете, но с тех пор смотрит на своего сахёна совсем иными глазами, с трудом веря, что кто-то настолько... необузданный мог достичь подобных высот в пути меча.

Вторым — Чо Голь. Интуиция кричала об этом ему с самого начала — тот, с кем он говорит, намного старше, намного мудрее, чем кажется, но как всегда он старался её игнорировать. Слишком абсурдная мысль. Но когда Чон Мён притворился Святым Меча что-то внутри кликнуло от реакции старика из семьи Тан. Откуда Чон Мён знает, как себя вести? Почему он ни разу не прокололся? Разве это возможно? Если только он сам... В сомнениях и осознаниях он держит рот на замке, боясь ляпнуть что-то, за что ему снова дадут по голове.

Одновременно с ним осознала Исоль, наблюдавшая за чужим мечом, слишком совершенным для кого-то его возраста. Она молчит, потому что это не имеет значения. Хорошие новости.

Юн Джон осознал много позже, уже в Ледяном дворце. Кто ещё мог так ненавидеть демонический культ? И чужой облик, непривычно серьёзный и мрачный, почти торжественный... Непоколебимая стена перед ними... кто ещё мог так вести их, кто ещё мог знать техники меча, как не их предок?

Они ждут, когда Чон Мён расскажет им сам.
И однажды этот день настаёт.

— Только не считайте меня сумасшедшим, — бормочет Чон Мён без привычной остроты.

— Мы уже считаем, не бойся, хуже не будет.

— Я святой меча цветущей сливы, — говорит он, обречённо прикрывая глаза.

— Я знаю, — говорит Исоль, первой нарушая молчание.

— Так я всё-таки был прав... — размышляет вслух Чо Голь

— Этот Юн Джон приветствует предка, — с лёгкой улыбкой салютирует Юн Джон

— Скажи, а вы с тёмным святым правда... — начинает Сосо, но её перебивает Бэк Чон

— ЧТОООО?! ЧТО ТЫ НЕСЁШЬ? В СМЫСЛЕ? ВЫ ЧТО И ПРАВДА ЕМУ ВЕРИТЕ?!

— Ты единственный кто не понял? — с жалостью смотрит на него Хае Ён, подошедший в неизвестный момент времени.

Старая зарисовка, пока я разбираюсь с учёбой (сон? Зачем он, если можно дизайнить чёртовы сайты для портфолио которое мне даже не пригодится тк я планирую работать по другой специальности)

Преканон, ЧМ пытается признаться, а Тан Бо просто надеется что это не получит удар лбом в нос за какую-то из своих проделок.

#хуашань #танчоны

— Хён?

Тан Бо смотрит на него спокойно, привыкнув к внезапным прикосновениям и к странностям, от требования почесать спину до засунутого в шевелюру лица. Если подумать, Чон Мён и правда делает иногда странные вещи- но только иногда. Всё остальное, что он делает, полностью подчиняется здравому смыслу. Здравому смыслу Чон Мёна, если точнее.

— Эм, Хён? — повторяет Тан Бо.

Кажется он начинает нервничать. Ничего, пусть потерпит. Чон Мёну нужно собраться с мыслями для того, чтобы не убежать от всей этой ситуации.

Сжав чужое лицо в своих ладонях сильнее, Чон Мён сглатывает и подаётся вперёд, решив что объяснения подождут, а то и вовсе отменятся. Тан Бо сначала дёргается, считая что его ждёт привычный уже удар лбом о переносицу, но замирает, как только осознаёт, что скорость движения Чон Мёна слишком маленькая для этого. И зачем-то кладёт руку на свою щёку, сжимая ладонь Чон Мёна.

У Тан Бо странный взгляд. Дикий, неверящий, ожидающий, словно он не верит что прямо сейчас в него воткнул меч лучший друг.

Чон Мён прижимается к чужим губам своими, дрожащими от незнания, что делать. Он даос, чёрт подери! Он видел чужие поцелуи только когда спускался в Хуа Ум и заставал парочки за флиртом, или же в квартале красных фонарей, где алкоголь был дешевле. Должен ли он отстраниться или ещё рано? В чём вообще глубинная цель поцелуя, кроме как особенное прикоснвоение, чтобы передать свои эмоции без путающихся слов?

Тан Бо решает проблему за него, собираясь что-то сказать прямо когда они, чёрт подери, целуются. Открывает рот, но застывает, словно проглотил то, что хотел сказать. И облизывает губы Чон Мёна, поджавшиеся от нервной дрожи.

Такими темпами я стану каналом про хуашань а не про орв пфахпхаххпаха

Прости Феня, порно не будет, зато будет старая зарисовка по мамёнам
С 8 марта, дамы! С днём эмансипации и борьбы за свои права!

#хуашань #мамёны

— Т-ТРЕВОГА! ТЕЛА ДЕМОНИЧЕСКОГО КУЛЬТА У ДВЕРЕЙ!!!

Чон Мён первым с места срывается, оказываясь у ворот в мгновение ока. Не пытаясь открыть, чтобы не открыть уязвимость для проникновения, он перепрыгивает стену и встаёт перед зрелищем, которое увидел стоящий у ворот. Тела культистов, сваленные им под дверь... в форме, подозрительно напоминающей сердце.

На всякий случай он двигает одно из тел — сердца вырваны.

В голове появляется догадка о возможном виновнике — и да, посреди тел находится окровавленная коробка из дорогого дерева, в которой находится десяток вырванных сердец, окружающих ещё одну коробку.

Улыбка сама налезает на лицо, неестественно оттягивая края рта в стороны. Вот ведь сумасшедший выблядок.

В коробке поменьше оказываются сладости. Его любимые.

Быстро сжигая кровь на руке, Чон Мён засовывает руку в сладости и достаёт одну, забрасывая себе в рот.

Свежая.

Должно быть он находится не так далеко, наблюдая за его реакцией.

Так и быть. Если он готов выкосить достаточно своих прислужников, и достать ему такие редкие сладости, да ещё и свежими... Если он наконец воскрес, и узнал Чон Мёна... да и сам Чон Мён размяк после перерождения, тц.

Так и быть.

Он его прощает.

Для @smartsquid51 !
Джунхёк вампир с пальцами во рту

#orv #jdj #AU

Докча не думал, что его первым глубоким проникновением станет проникновение ножа ему в живот.

Так много крови.

Докча оседает, зажимая рану, пока незнакомец смотрит на него остекленевшими глазами наркомана и не уходит дальше в закоулок.

Срезать дорогу сегодня не получилось...

— чёрт. В такую подворотню скорая точно не поместится... И по дворам до дороги идти...

Докча замолкает, видя в темноте горящие чёрные глаза. Из приоткрытого рта на глазах выдвигаются клыки. Несмотря на тёмный цвет кожи, даже Докча бледнее его, становится ясно, кто перед ним.

Вампир.

— ...я вызову скорую, — бормочет он, шарясь по карманам в поисках телефона, но даже выудя его — роняет на землю из-за дрожащих рук.

Голодный вампир.

— Не успеет. Да и нужно выйти к дороге, — подыгрывает Докча, не отводя взгляда от чужих губ. И зубов. — Поможешь мне подняться?

— Д-да, — кивает незнакомец.

И чертовски красивый, тц.

— Как тебя зовут? Я Докча.

— Джунхёк.

Когда вампир подходит ближе, то успевает протянуть руку, чтобы перехватить Докчу через торс. Замирает. Клыки становятся длиннее, по подбородку течёт слюна.

— Неужели я такой аппетитный? — неловким, заплетающимся языком спрашивает Докча, протягивая руку, которой раньше закрывал рану. Без давления та снова открывается, заполняя воздух запахом крови. — Хочешь попробовать?

Докча помещает пальцы, покрытые его кровью, в чужой рот, гладит линию зубов и режет палец о бритвенно острый клык.

Джунхёк падает на колени, словно послушный пёс, слизывая капли с его кисти.

Для @Edgarebat ! Танчоны.
Сегодня я выбрала насилие. Осторожнее с тем, что просите — у меня остаётся пространство для интерпретации :р
Тан Бо выжил и вспоминает своего хёна. Хёрт ноу комфорт

#хуашань #танчоны

Он не писал писем.

Он всегда приходил, забирал то что ему принадлежит и требовал ещё, оглушая своей харизмой, громким смехом и искрящимся весельем в глазах цвета сливы.

Тан Бо бережно проводит пальцами по заколке из розового дерева.

Все их разговоры остались в прошлом, в памяти одного человека. В памяти того, кто выжил. В памяти Тан Бо.

И с проходящими годами они становятся всё туманнее. Проходит месяц, год — они утекают их пальцев, как бы он не хватался за них. Лицо его хёна, его улыбка, всё оно меркнет и выцветает, словно плохая краска на дешёвой ткани. Какая же отвратительная у него память. А ведь когда-то он был уверен, что не забудет своего хёна даже спустя десятки лет...

Но спустя десятки лет он уже сомневается, действительно ли говорил его хён в тот день о себе, или то было о Чон Муне? Что за вино они пили тогда? Какого цвета тогда была крона деревьев?

Судьба играет злую шутку.

Тан Бо выжил.

Тан Бо тяжело дышит, цепляясь за одеяло, в глазах встают слёзы. Он не помнит. Он столько всего уже не помнит, хотя каждый день пытается воскрешать эти детали в памяти. Ему стоило писать письма. Ему стоило писать дневник. Ему стоило...

Ему стоило умереть в тот день, а не выжить вопреки всему, в надежде что он сможет исполнить их с Чон Мёном обещание.

Но Тан Бо выжил.

И Чон Мён не писал писем, чтобы дорожить ими. Не оставил после себя ничего, кроме исчезающей памяти. Даже люди больше не говорили о нём — будто и не было вовсе. Жертва Хуашань забыта. Мечник, отбросивший сон и пищу лишь бы убить больше демонического культа, канул в лету.

Но Тан Бо выжил.

Для @Dova_kin1 и @Ratnappynap! Собенмёны.
Пока одна, остальные две будут завтра. Может кто-то ещё подтянется Х)

#хуашань #собенмёны

Им Собён едва не кричит, когда, повернувшись в кровати, видит чёрный силуэт в окне. Он уже ожидает привычного паралича — знака грядущего кошмара — но рука послушно вскидывается, рефлекторно прикрывая голову от лунного света.

— Э-эй, я не собирался тебя бить! — растерянно звучит знакомый голос.

— Божественный дракон? — кидает Им Собён на пробу.

— Пф. Брось титулы, мы наедине, — спускает чёрную маску Чон Мён.

И спускается из окна в комнату, как к себе домой. В каком-то смысле так и было — учитывая природу их отношений. Дом твоего супруга и твой дом тоже, даже если они и были женаты без церемоний и празднеств, лишь парой слов и чаркой алкоголя. Возможно, однажды они и совершат три поклона на горе Хуа, перед чужими предками, но не в ближайшее время. Пока что об их отношениях знает лишь пару людей, включающих Тан Гунака.

— Что привело тебя в... — из чувства самосохранения Им Собён опускает "посреди, блять, ночи", — такой час?

Чон Мён раздевается, обнажая одежды воина хуашань под чёрным тряпьём.

— Что? Разве я не могу проведать тебя просто так?

— Зная тебя... нет, — признаётся Им Собён, садясь в кровати.

Чон Мён возмущённо прожигает его взглядом, но не возражает. Интересно, что на этот раз? Очередная авантюра, где ему придётся сдерживать кашель и технику боя, чтобы не выдать себя? Или ему срочно понадобился собутыльник? Или... Ох.

— Мне не спится, — признаётся Чон Мён, прежде, чем мысли перейдут в не совсем приличную стезю. — Цыплята разбежались по делам, в общежитии отвратительно пусто.

Им Собён пододвигается, освобождая больше места на разогретой кровати. Чон Мён, не ожидая приглашения, снимает верхнюю одежду и ложится под то же одеяло, сразу обвивая его конечностями.

Чон Мён на ощупь отвратительно холодный.

— Приятных снов, — устраивается удобнее Им Собён.

От его груди раздаётся неразличимое, уже спевшее стать сонным мычанием.

— И я тебя люблю

Вообще, есть ли что-то, что вы хотели бы увидеть от меня? Небольшую зарисовку вроде последних двух. 👀 👉👈
Выберу три любые и напишу!

Спасибо чатику по хуашань за эти зарисовки, ибо без них я бы страдала неписуем. На большие работы нет сил.
Тан Бо возится с волосами Чон Мёна

#хуашань #танчоны

Тан Бо улыбается, перебирая чужие волосы, распутывая от колтунов шевелюру дремлющего у него на коленях Чон Мёна. Его хён завалился на них как на подушку, разморившись под летней тенью и лёгким ветерком после хорошей дозы алкоголя. Хотя скорее всего это лишь капля в море, и больше повлияла обстановка. Тень огромного дерева, видевшего ещё их предков и прошлые династии, прохладный ветер с близкого озера... Тан Бо не замечает, как зевает, облокачиваясь на шершавую кору, цепляющуюся за одежду.

Его хён не любит ухаживать за волосами, но всё равно моет их и каждый день утром сплетает лентой. Одной из тех, что Тан Бо подарил ему. В цветах клана Тан. Зелёный смотрится на чёрном, словно травинка в замке, словно зелёный мазок кисти в чёрном море, словно...

Слишком уйдя в мысли, он не замечает, как дёргает прядь в колтуне слишком сильно.

— Ай-тссс, осторожнее! — восклицает Чон Мён, легонько ударяя в плечо.

Видимо, его и правда разморило — от удара плечо всего лишь немного онемело. Не открывая глаз, Чон Мён переворачивается на бок... спиной к Тан Бо. Предоставляя всю свою шевелюру ему в распоряжении.

Тан Бо с радостью принимает приглашение.

А у Хирса кстати телеграм появился

Чон Мун и маленький Чон Мён, флаффная зарисовка

#хуашань

— Сахён, что ты пьёшь?

Чон Мун отставляет чашку с непонятным напитком, мягко улыбаясь.

— Чай из цветов сливы. В этом году я помогал собирать его и мне разрешили взять немного, когда он будет готов.

Чон Мён залезает на чужие колени и тянется к чашке, почти успевая забрать её, пока Чон Мун не поднимает её подальше от чужих рук.

— Осторожно, оно горячее!

Чон Мён встаёт на чужих коленях и тянет руку на себя, требуя дать попробовать или хотя бы понюхать. Сдавшись под чужим натиском, Чон Мун опускает руку. Ребёнок не делает даже глотка, морща нос, словно шипящяя кошка.

— Оно пахнет странно. Не как цветы сливы обычно, слишком... слишком сильно.

— Поэтому это и чай, — выдыхает Чон Мун, делая маленький глоток сам.

🎧🩹🎂 ну что ж, сенсею сегодня 25!

в качестве подарков принимаю донаты (в верхнем меню паблика), пожелания в комментарии и анонимку, и репосты моих рисунков!
не обязательно репостить эту подборку — можете репостнуть арт или мерч, который вам нравится у меня больше всего, мне будет интересно посмотреть.🐇

законченных рисунков за прошлый год не так много, как мне бы хотелось, поэтому желаю себе побольше выходных, чтобы успевать рисовать, не жертвуя сном. 🐇🐇

искренне спасибо, что остаетесь со мной!
пожалуйста, позаботьтесь обо мне и в следующем году. 🐇🤍

daaaamn it’s my birthday today!

спасибо вам большое, что продолжаете следить за моим творчеством и поддерживать меня, я всегда очень сильно ценю любое ваше взаимодействие с моими картинками, и даже простое молчаливое наблюдение! 🙏

Любимая рубрика "Баги в Никки".
неожиданная смена жанра

ОДНА СЕКУНДА
я ебала этот поезд

И сразу вторую новость
Меня взяли в зин по хуаляням!!! Время тряхнуть стариной и вернуться к китайцам, с которых я и начала путешествие в азиатские фандомы.

Потенциально задел под большой фик, по факту меня вштырило от чужого сообщения в чате хуашань

Чон Мён бежит к переродившемуся Чон Муну

#хуашань

Чон Мён привык видеть это лицо. Ругающее его, хвалящее, грустное, разочарованное, злое... Торжественное, при чужих людях. Мрачное, на войне. Суровое, как в их последнем споре. Сломленное. Даже после перерождения он видел галлюцинации с сахёном, видел сны о прошлом. Особенно в небе, среди облаков — словно издеваясь над ним, напоминая о чужой смерти, о недостижимости чужого кулака, который хоть как-то держал его в узде.

— Чон Мён, — говорит Чон Мун, улыбаясь.

И этого достаточно.

Он знает это выражение, такое редкое, не видное после начала войны. Он знает то, насколько его сахён щурится, улыбаясь, как расслабляются его брови. Пускай лицо медленно смывается из воспоминаний, он всё ещё помнит детали. Нос. Лоб. Уши.

Глаза.

До боли знакомые глаза.

Чон Мён срывается с места, игнорируя чужие возгласы. На максимальной скорости, используя ци так точно, как может.

Руки поднимаются в чужом направлении.

— Нет!!!

— Чон Мён! Хватайте его!

— НЕ НАДО ЕГО БИТЬ, ЭТО-

Чон Мён пригибается, уворачиваясь от ловящих его рук и в следующую же секунду оказывается рядом. Руки смыкаются вокруг чужого тела.

От резкого торможения поднимается пыль.

— Чон Мён? — повторяет Чон Мун, удивлённо, и кладёт руку ему на спину.

На дрожащую, мелко содрогающуюся на каждом выдохе спину.

"Я скучал, сахён"

Простите котятя, ближайшие пару месяцев выкладывать буду только коммишки

Как же тревожка бьёт по голове, хотя даже особо причины нет
мешает писать диплом тк когда я начинаю, она становится сильнее
Даже писать фики с ней не могу, а без тревожки нет мотивации учиться вообще
Замкнутый круг

Я снова долго смотрю очистку и формировку (???) коровьих и бычьих копыт и из головы всё это время не выходит образ Джунхёка, который держит за лодыжку Докчу и пытается повторить то что на видео, пока Докча взволнованно смотрит и пытается скрыть волнение от странной атмосферы бытовой близости. Столько мыслей о том как это должно ощущаться. Как дать другому человеку обрезать себе ногти. Как дать помыть голову. Как дать побрить. Ничего слишком интимного, допустимое даже вне дома в той или иной мере, но обретающее новые краски когда это делает близкий человек.

Когда-то в детстве папа дал мне свой телефон и я стала искать там игры. Игр у него не было, зато была калибрация, где нужно было в нужное время тапать на кружочек.
Вот так и началась моя любовь к ритм-играм

Позже выложу как работу на ао3, когда соавтор допишет свою часть, поэтому без особых тегов. Это коллаб! По хуашань! Ничего слишком откровенного, всего два деда лижут друг другу шею под винишко.

#хуашань #танчоны