Сегодняшний день был совершенно обычным. Типичное утро, привычный своим распорядком день. А потом... Я просто хотел выйти, подышать свежим воздухом перед штормом.
Хотя началось всё это гораздо раньше, уж точно не сегодня. Ещё наверное тогда, когда я попал в этот чертов монастырь.
Жизнь до него я помню слишком смутно. В голове роятся и переплетаются обрывки запахов, цветов и звуков, но никак не собраются в какую-нибудь цельную картину, как их не верти. О том, как я попал в монастырь тоже помню слишком плохо, лишь помню, что вечером была гроза. Помню этот запах перед непогодой и бушующее море. Думаю, с того момента я и начал приходить на скалу.
Дни здесь слишком однообразные, чтобы что-то вычленить. Молитвы, преподобный Марк, работа, странная еда... Всё смешалось в один бесконечный поток.
Летом – пара недель дикой жары, а зимой – мороза. Общие завтраки, обеды и ужины. Очередные проповеди, уже хорошо знакомые, различающиеся только формулировкой. Лишь дважды дни выбились из привычной колеи.
Первый раз случился, когда брат Авель увидел ангела. Ну, все так говорят, и я даже не знаю, стоит ли этому верить. Монастырь гудел весь день, все хотели поговорить с бедным парнем... А тот хотел забиться в угол и наконец-то выспаться, в те дни его особенно сильно мучала бессонница.
Во второй брат Джин с блаженной улыбкой на лице говорил о том, что видел столб света и слышал звуки труб. Я не уверен, кому поверил бы больше, Авель не склонен лгать, но мало ли, что могло привидеться от недосыпа, а Джин – слишком впечатлителен.
Сегодня однозначно должен был быть шторм, и я по старой привычке вышел из монастыря после ужина, хоть чувствовал себя неважно. Вечером было немного свободного времени, поэтому я решил дойти до скалы, находящейся чуть в отдалении, и посмотреть на море оттуда. Было немного туманно, но всё ещё красиво.
Со временем начало холодать, ветер усиливался, но я решил стоять до последнего. Туман подбирался все ближе и ближе, закрывая море своей густой пеленой.
А потом я увидел... нечто. Огромное, многоглазое и многокрылое, хаотично переплетающееся, но имеющее в этих сгибах и узлах некий порядок, который я не мог понять. Вызывающее мурашки. Неморгающее. Оно смотрело на меня своими глазами без ресниц. Я не знал, есть ли у этого "нечто" тело, казалось, что оно состояло из глаз и видело всё. Я ощущал себя голым под его взглядом. Без одежды, без кожи, без тела, словно мою душу препарировали хирургическим ножом.
Я не помню момент, когда я услышал мелодию. Шум моря нарастал, но и музыка становилась всё громче и громче. Нарастала, звала, тянула за собой, в ту неведомую даль. Я даже не понимал, что за инструменты звучали, но противиться зову не мог.
Наваждение прошло, когда я летел вниз, навстречу острым камням и бушующему морю.