Расскажу вам сегодня одну историю любви, которая началась ровно сто лет назад ❤️
Итак, лето 1925 года, московский санаторий «Узкое», принадлежавший тогда ЦЕКУБУ — Центральной комиссии по улучшению быта ученых. В «Узком» живут ученые, художники, музыканты, врачи, люди разных профессий. Ей 27 лет, она работает в санатории пианисткой, аккомпанируя гостящим там певцам. У нее удивительное имя — Надя (главное — редкое). Да, все мы помним знаменитую киноисторию про доктора, нашедшего свою Надю в Ленинграде, но в этой реальной истории будущий доктор (правда, не врач, а доктор наук) приехал ИЗ Ленинграда, где преподавал в университете, — и встретил Надю в Москве, в санатории, куда приехал отдохнуть.
Спустя десятилетия она будет вспоминать, каким увидела его при первой встрече: «Он был очень молод, худ. У него были большие, очень красивые серо-зеленые глаза под черными густыми, высоко лежащими бровями. Голова его была небольшая и очень хорошей формы. Рост средний. Он не носил ни бороды, ни усов». Она запомнила еще одну трогательную деталь: при заполнении анкеты для приезжающих он в графе о возрасте написал, что ему «30-31 год». «Видимо, — решила она, — ему хотелось быть постарше, подобно детям, прибавляющим себе возраст, хотя бы на один год».
Их роман начался стремительно, и уже в марте следующего, 1926 года они расписались. «В то время, — вспоминала она, — эта процедура была очень прозаической и канцелярской — что-то вроде получения паспорта в милиции». Из «Узкого» он уехал в Ленинград, а зимой, на Рождество, она поехала к нему. «Он жил на “Ждановке”, напротив Тучкова моста. У него было две комнаты на 5 этаже, в половине квартиры, занимаемой немецкой семьей». Потом она вернулась в Москву, и уже он поехал к ней, в ее комнату в коммунальной квартире на Арбате, в Афанасьевском переулке, — читать лекции в Педагогическом институте и вместе гулять по весенней Москве. И так два года — он ездил к ней из Ленинграда в Москву, а она к нему из Москвы в Ленинград 🚂
Всё как в песне, которая будет написана через много-много десятилетий — конечно, не про них, но выходит, что и про них тоже. «У твоей Москвы и его Невы стало общее что-то — наверное, вы…» 🎶
(Заметим в скобках, что про поребрик и бордюр он мог бы рассказать очень много — как и про всё, что связано с русским языком. И наверняка рассказывал ей во время их долгих прогулок по набережным Невы и Москвы-реки.)
Они были вместе 44 года, до самой его смерти. Она прошла с ним все лихие повороты его судьбы, в которой были аресты и ссылки, голод и холод, годы разлук и лишений, а потом — Сталинская премия и лавры академика. Когда его выслали из Москвы, она возила ему чемоданы книг — чтобы у него была возможность продолжать работу. И благодаря ее поддержке он написал там, в ссылке, труды, которые потом стали классикой отечественного языкознания.
Они всю жизнь обращались друг к другу на «вы» («вероятно, оттого, что быстро поженились, часто разлучались и не успели перейти на “ты”», — то ли в шутку, то ли всерьез объясняла она), но в его жизни не было человека ближе и роднее. Она пережила его на 21 год — и всего 5 лет не дожила до того дня, когда его имя присвоили академическому институту, который он много лет возглавлял.
***
Она — Надежда Матвеевна Малышева (1897–1990), известная пианистка (ей довелось быть концертмейстером Шаляпина, работать со Станиславским) и педагог-вокалист (среди ее учеников — Ирина Архипова). Он — Виктор Владимирович Виноградов (1894/95 — 1969), выдающийся филолог, основатель одной из ведущих школ в языкознании. Его имя носит сейчас наш Институт русского языка Российской академии наук.
Omnia vincit amor 💜