Узнав, что придётся провести пару недель с семьёй этого мужчины, настроение Николаса было хуже некуда.
Но тогда он познакомился с ним. Впервые когда Ник увидел его, побитого, всего в синяках, ссадинах, царапинах, всего растрёпанного, помятого, у него сложилось впечатление хулигана об этом парне. С одной стороны Андерсон даже не ошибся. Сын Марка Дэвисона всегда вёл себя, как подобного рода парни. Драки, крики, дерзость, грубость, язвительность, ─ это всё именно о нём. Это всё о Карле. О Карле, которому стоило только узнать, что Николас будет пару недель делить с ним его же комнату, которому это сразу же не понравилось, потому что его мнения даже не спросили, и, которому явно не понравился Ник ещё с первых минут его появления в их доме. О Карле, который не мог пройти мимо, не одарив «этого сраного блондина» злым взглядом, который появлялся, стоило только тому попасться на глаза. О Карле, которому Николас был совершенно не интересен.
Иногда их закрывали в одной комнате. Мисс Дэвисон ─ мать Карла ─ считала, что это лучший выход из подобной сложной ситуации. Она уже не могла терпеть того, как парни грызлись меж собой, поэтому придумала такой способ примирения. И это сработало.
Оба устали уже от этого. Карл просто лежал на кровати без настроения, пока Ник сидел на полу и настраивал свою гитару. В тот момент брюнет впервые обратил на него внимание. Впервые заинтересовался ним, точнее его гитаре и игре на ней. Этого вполне хватило, чтобы растопить до этого «холодное» сердце Андерсона.
Их динамика из вечно острого, вспыльчивого Карла и спокойного, холодного Ника резко сменилась на что-то умиротворённое. Спокойное. Яркое. Тёплое. Карл всё так же не интересовался прошлым Николаса, чему тот был даже рад. Они просто проводили время вместе. Прямо сейчас. В этот момент времени.
До сих пор казалось удивительным, как они смогли стать друзьями.
Вот Нику уже семнадцать. Это были летние каникулы. Он по своей инициативе вернулся обратно в тот уютный дом Дэвисонов. Дом, в который ему не терпелось вернуться. Самая дальняя комната на втором этаже, стены которой были покрашены в любимый цвет её хозяина. Несмотря на темно-бордовые стены и светлую мебель, которая контрастировала с ними, здесь всегда клонило в сон. Так и хотелось снова лечь на кровать, зарыться в одеяло и уснуть.
Но что стало переломным моментом?
Вот они бегают к озеру. Игры в волейбол. Улыбка тонких губ, которая заставляет уголки губ тут же вздёрнутся вверх. Посиделки вечером. То, как Карл учил его курить. То, как учил кататься на скейте. То, как подарил медиаторы для гитары. Вечные разговоры ни о чём.
─ Ты когда-нибудь думал о девчонках? ─ Внезапно вскинув голову назад, чтобы глянуть на Ника, который валялся на его кровати, спросил Карл. Он сейчас чистил свой скейт от грязи. ─ Я постоянно болтаю о том, как мне понравилась очередная девушка, но никогда не слышал, чтобы тебе кто-то нравился, ─ продолжил тот, вернув взгляд на свою доску на колёсиках», как её называл Ник, чтобы подразнить парня.
Андерсона бросило в дрожь. Одно упоминание женского пола почему-то пугало его. Заставляло побледнеть, а по коже бежать холодок.
─ Просто не нашлось достойной, ─ слегка вскинув голову, задирая нос вверх, в своей привычной манере ответил тот, хотя в голове появилось куча вопросов, ответы на которые он уже давно знал для себя лично.
─ Да ладно? ─ Вскликнул Дэвисон, тут же повернув голову в сторону своего друга. ─ Ну и высокие же у тебя стандарты.
А Ник в ответ лишь улыбался.
Улыбался Карлу днём, а ночью пристально смотрел в стену. Не моргал. Не дышал. Будто прекращал жить. Будто возвращался в ту бездну. Воспоминания вызывали влагу на глазах. Руки хватались за собственную шею, проводя кончиками пальцев по глубокому шраму, который остался на его теле.