Продолжаем публиковать мемуары Раисы Ивановой — ботаника, студентки Казанского университета, которая училась в годы Великой отечественной войны.

В новом отрывке — о питании, огородах и поездках в деревни.

К концу войны появились карточки, по которым можно было получить дополнительно 200 граммов крупы. Назывались они УДП — усиленное, дополнительное питание. Студенты расшифровывали УДП по-своему: «Умрёшь днём позже!»

Чтобы не было обидным, если кусочек хлеба на грамм будет больше или меньше, один человек отворачивался, а другой спрашивал: «Кому?» Отвернувшийся называл имя, кому этот кусочек должен был отдать спрашивающий. В то время любая дележка производилась таким образом.

ЧИТАТЬ МЕМУАРЫ
ЧИТАТЬ МЕМУАРЫ
ЧИТАТЬ МЕМУАРЫ

Машинописный оригинал текста с рукописными правками хранится в фондах Научной библиотеки имени Н.И.Лобачевского.

Читаем книгу по истории Казанского сельскохозяйственного училища. Это такая экспериментальная ферма с пансионом, где агрономов и ветеринаров готовили. Обратили внимание на рацион учеников в 1915 году. В то же время студенты Императорского университета за свои деньги по кухмистерским кашу с горчицей уныло жевали. А в училище:

После утренней молитвы — чай с белым хлебом из училищной пекарни

Завтрак
Кружка молока с белым хлебом / Кружка чая и пирог с мясом / Немного какао, котлета и картофельное пюре или макароны

Обед
1-е блюдо
Щи / Суп из картофеля и риса / Лапша мясная или молочная / окрошка
«Во щи и суп прибавляются овощи свежие и сушеные собственной сушилки» + 340 грамм говядины на человека.
2-е блюдо
Каша гречневая или пшеничная с маслом или молоко / жареный картофель / поджаренные макароны со сметаной

Ужин
В будние дни дают только чай с белым хлебом. В праздничные дни повторяют суп + чай и белый хлеб.

«Чёрный хлеб в течение дня выдается в количестве, сколько съедят». Весь год ученики получают много кислой капусты и огурцов, которые заготавливают они сами.

В воскресенье и праздничные дни к утреннему чаю добавляют молоко, к обеду добавляют ещё 100 грамм говядины. В эти дни на обед добавляют суп с кореньями и пироги или ватрушки.

Интересно, что в правилах 1915 года сказано, что постные блюда готовят только для тех учеников, которые сами высказали желание соблюдать религиозные ограничения!

Объяснение такого изобилия очень простое. В училище было очень мало учеников — 173 человека в 1913/14 учебном году. За полный пансион они платили 210 рублей в год, что очень много. Это две трети годового оклада приказчика. Но была возможность лопать говядину за казенный счёт. Правда, потом ученик обязан был работать на государство несколько лет.

В любом случае, интересно. Казанским студентам таких условий никак обеспечить не могли. Их в 1915 году было больше тысячи человек. И даже казенные стипендиаты искали жильё и еду сами. В общем, средне-специальное образование в империи иногда было отличным вариантом. Даже дворяне (очень редко) в это училище поступали.

Первая женская школа в Казани в гостиной на окраине

В 1849 году директор казанских приходских училищ предложил обучать девочек наравне с мальчиками. Это не было каким-то радикальным нововведением. Наоборот, устав училищ 1828 года ничего не говорил об ограничениях по половому признаку. Да и в конце XVIII века в малые и главные народные училища предполагали совместное обучение. Против были, прежде всего, родители, которые считали это неприличным.

В трёх приходский народных училищах Казани в 1849 году учились только юноши. Смотрители на предложение директора ответили: мест в училищах едва хватает для мальчиков; методы обучения довольно строгие, от учеников требуют маршировать, держать руки за спиной и т.д; а ещё в каждом училище только одна уборная. Поэтому лучше открыть отдельную женскую школу.

Вопрос начального женского образования в Казани забуксовал больше чем на 10 лет. В 1860 году смотритель училища Андреев вновь обратился к администрации. Губернатор был не против. Тем более, что в империи вышло новое положение о женских училищах. Вот только финансировать их должен был город или благотворители, а не казна. Дума отказалась выделить средства.

Недолго, но существовала воскресная женская школа при Первом приходском училище. С 25 сентября 1861 до 1862 года. Учитель Николаев самостоятельно нашёл благотворителей, договорился с педагогами и организовал учебный план. Закрыли её из-за беспорядков в школах по всей империи в тот период.

А полноценным центром женского начального образования в Казани можно считать воскресную школу отца Петра Аквилянова в Ягодной слободе. Она появилась 29 июня 1861 года. Каждое утро отец Аквилянов расставлял в гостиной своего дома парты. Сам он учил девочек грамоте и Закону Божьему, а его жена — рукоделию. Затею священника поддержал купец М. И. Леонтьев. Он вносил 150 рублей каждый год на нужды школы. Учениц в 1862 году было 45. Священник умер в 1864 году, но неравнодушные жители начали переговоры с Думой. И в 1866 году женское училище в Ягодной слободе получило официальный статус и помещение.

На фото нынешняя Улица Гладилова, дом 26. Это Третье приходское училище, куда в итоге переехала женская школа. А рядом церковь, где служил отец Пётр Аквилянов.

А подробнее узнать об истории начального образования в Казани можно из книги: Исторический очерк казанских городских начальных училищ с 1806 до 1890 г. (1890). Оригинал хранится в фондах научной библиотеки имени Н. И. Лобачевского.

«посторонняя слушательница Хомякова»

Мы тут читали отчёт Казанского университета за 1910 год. И обратили внимание на раздел с наградами. В тот год серебряную медаль историко-филологического факультета получила Людмила Хомякова, вторую медаль — тоже слушательница Хомякова, а почётный отзыв получила… да, тоже Людмила Хомякова.

В 1910 году её наградили за три сочинения «Средняя школа в России», «Духовная школа в России в XIX веке» и «Роль алкоголизма в этиологии преступности».

Кем была эта девушка? Её звали Людмила Клавдиевна Кибарина (1879-1942). Дочь чиновника, она преподавала историю и географию в гимназии Шумковой. Мы уже писали об этой школе. А параллельно с работой Людмила решила слушать курс на историко-филологическом и юридическом факультетах Императорского казанского университета.

Вольнослушатели или «посторонние слушатели» платили за обучение, посещали занятие, но не сдавали экзамены и зачёты. Людмила поступила в университет в 1906 году. Из 115 девушек того набора освоили программу только 22. В 1907-1908 году Министерство народного просвещения выступало с циркулярами против женщин в стенах вузов. Каких-то прав и преимуществ 12 прослушанных семестров на двух факультетах Людмиле не дали. Она продолжала преподавать в гимназии.

В университете Людмила познакомилась с мужем — студентом-медиком Михаилом Хомяковым. Они поженились. Людмила печатала и редактировала нелегальные листовки, ездила на похороны Льва Толстого от казанского студенчества. Жили Людмила и Михаил Хомяковы в гостинице Александровского Пассажа на улице Кремлёвской.

❤️‍🔥 Кем стали студенты из литературного кружка Императорского Казанского университета?

В марте 1910 года, 115 лет назад, в Казанском университете появился литературный кружок, созданный по инициативе студентов. Молодые люди собирались, читали друг другу свои сочинения и рефераты об искусстве. Конечно, в основном про что-то мрачное и/или мистическое. Метерлинк, Вейнингер, Уайльд, Брюсов — эти авторы интересовали студентов больше всего в первые два года существования кружка.

А нам стало интересно, кто его организовал? Это были Архип Красновский, Александр Таврин, Владимир Огородников и Николай Ефимов.

Архип Красновский (1885-1953) — выпускник историко-филологического. Диссертацию он защищал по специальности «педагогика», первый в Казани и один из первых в стране. Занимался теорией и историей педагогики в Казани, а потом преподавал в Москве.

Владимир Огородников (1886-1938) — историк, первый декан истфилфака в Иркутском университете и первый советский ректор Дальневосточного университета во Владивостоке. Участвовал в создании системы архивов в Восточной Сибири.

Николай Ефимов (1889-???) — филолог. Его помотало по всей стране. Он преподавал в гимназии в Симбирске, на высших женских курсах в Дерпте, читал историю морякам в Одессе, преподавал в Саратове, Владивостоке и Краснодаре. А в итоге стал директором библиотеки Томского университета.

Александр Таврин (1886-???) — вероятно, юрист. Арестован в 1918 году за агитацию против советской власти.

В литературе пишут, что Неонила Кедрова начала работать к Акушерской клинике Императорского казанского университета с 1909 года. Но мы нашли опровержение. На работу её взяли сразу после окончания 5 курса и экзаменов в 1907.

Неонила Кедрова — первая женщина с докторской степенью в Казанском университете

В 1875 году с селе Ново-Александровское Калужской губернии, в семье священника родилась Неонила Ивановна Кедрова. Она окончила епархиальное Калужское училище и работала учительницей в Луганске. Потом отучилась в столице на акушерку в Клиническом институте великой княгини Елены Павловны. Поступила в Санкт-Петербургский женский медицинский институт. Проучилась Неонила там четыре года, но не закончила.

Дело в том, что 9 (22) января 1905 года она приняла участие в демонстрации священника Георгия Гапона. Жители Санкт-Петербурга в тот день направились к Зимнему дворцу, чтобы передать царю петицию о нуждах рабочих. Шествие было расстреляно солдатами. В историю эти события вошли как «Кровавое воскресенье». Неонилла не пострадала, но её задержали. И окончить обучение в столице она уже не могла.

В 1906 году Неонила Кедрова переводится вольнослушательницей на пятый курс медицинского факультета Казанского университета. Но как раз в это время политика царской власти к женскому образованию опять изменилась. В 1907 году девушкам запретили сдавать экзамены, в 1908 прекратили приём новых вольнослушательниц в университеты. По просьбе ректора именно Неонила поехала из Казани в Санкт-Петербург и добилась встречи с министром народного просвещения. И получила право сдать экзамены на звание женщины-врача.

В 1907–1914 годах Неонила работала в Акушерской клинике Казанского университета под начало профессора Викторина Груздева, который очень высоко ценил её работу. Под руководством Груздева Кедрова в 1913 году написала, а в 1914 защитила диссертацию «Материалы к учению о гигантских опухолях женской половой сферы» и получила степень доктора медицинских наук.

В 1916 году Неонила Ивановна создала в Калуге хирургические и гинекологическое отделение и руководила им до 1950 года.

Генерал Власов — ветеринар-медалист из Казани

Листаем старые газеты. И обратили внимание на заметку от 4 марта 1912 года. Газета «Камско-волжская речь»:

В ветеринарном институте
Советом института присуждена золотая медаль студенту третьего курса Н. М. Власову за сочинение, представленное на конкурсную тему.

Что за медаль? Что за Власов? Награждать студентов высших учебных заведений за выдающиеся сочинения медалями начали в начале XIX века. Медалистов охотнее брали на государственную службу. И, в целом, это был самый настоящий кусок драгоценного металла на чёрный день.

А студент-ветеринар из заметки — это Николай Михайлович Власов (1891—1954). Сын столяра из села Починки, выпускник Нижегородской семинарии. Затем он учился в Казани. Работа, за которую Власов получил медаль — это, скорее всего, «Synchodrosis позвоночника лошади».

В 1913 году Николай окончил Ветеринарный институт. И карьера у него была выдающаяся. После революции 1917 года он стал военным ветеринаром, одним из создателей этого направления в советской науке. А в 1944–1949 годах уже генерал-лейтенант Власов руководил Военно-ветеринарной академией в Москве.

Велимир Хлебников – японский шпион?!

Пять месяцев 1905 года студент Императорского Казанского университета Виктор Хлебников (будущий поэт-футурист Велимир) и его брат-гимназист Александр провели к тайге в окрестностях Перми. По заданию университета они собирали орнитологическую коллекцию – птиц, яйца и гнёзда.

Путешествие было непростым. И не только из-за медведей и комаров. Вот, что писал Александр Хлебников в письме к родителям 20 июня.

«На Павдинском [заводе] мы живем уже второй месяц. Так как мы редко появляемся на улицах, то проницательные павдинцы долго принимали нас за японских шпионов; при встречах мальчишки по нескольку раз забегали вперед, посмотреть на японца, и кричали, смотря по воинственности: японец, япоша, японская харя. Другие видели в нас студентов, желающих устроить смуту. Один пьяный лавочник долго и в сильных выражениях объяснял мне опасность наших тайных занятий и даже для наглядности показал, как он раздавит нас в кулаке, если выследит, но все это было не страшно, так как в промежутках своей грозной речи он объяснял мне устройство рябчикового пищика».

Рябчиковый пищик – это манок, свисток, которым можно повторить птичью трель. Очень полезный инструмент для молодых орнитологов. В итоге экспедиция Хлебниковых увенчалась успехом. И чучела птиц, добытых в той поездке до сих пор хранятся в коллекции Казанского университета.

Студенческая жизнь в годы Великой Отечественной войны

Публикуем фрагмент из мемуаров Раисы Гавриловны Ивановой (1922-2009). Она училась на кафедре ботаники Казанского государственного университета в 1940-1946 годах. Из её воспоминаний можно увидеть, как резко изменилась жизнь университета в 1940-е годы. Начиналась учёба Раисы так:

В актовом зале проводились вечера с танцами. На них обычно объединялись два факультета. Например, физико-математический, где училось больше юношей, и биологический, где училось больше девушек. В актовом зале танцевать было одно удовольствие, пол был всегда чист и натёрт до блеска, да и к тому же ещё техническая служащая ходила среди танцующих, отстругивала от свечки и роняла на пол кусочки стеарина, отчего паркет делался более скользким. Ноги, казалось, сами неслись по полу.

А в 1941 году:
Мы слушали лекции в каких-то закутках, чаще всего в темном коридоре на третьем этаже, на территории бывшей кафедры систематики растений. Не было и лампочек, и зачастую лампочки носили в кармане. Там, где шли лекции, использовали стеариновые свечи (одна на аудиторию). Не хватало столов, стульев, шкафов и нередко можно было прочитать надписи на лампочках, мебели и других вещах: «украл у…». По этим надписям люди находили свои вещи, взятые другими на временное пользование.

Мы расшифровываем машинопись с рукописными исправлениями. И первый фрагмент уже можно прочитать по ссылке.

ЧИТАТЬ МЕМУАРЫ
ЧИТАТЬ МЕМУАРЫ
ЧИТАТЬ МЕМУАРЫ

А вот так выглядит оригинальная стереопара и очки для просмотра. Они сделаны так, что каждый глаз видит только один из двух снимков.

Университетские звери на старинной стереокарточке

В 1890 году в Казани проходила большая научно-промышленная выставка. Официальный альбом для неё делала знаменитая фотохудожница — Анна Вяткина. Он много лет руководила собственным фотоателье на Чёрном озере.

Анна сделала около 70 снимков для альбома. Но только шесть из них особенные. Это стереопары. То есть два снимка с небольшой разницей в постановке камеры. Если две картинки разместить в специальных очках, появляется эффект объёмного изображения.

На одной из стереопар — экспонаты зоологической коллекции Казанского университета. Чучела белого медведя, тигра и других хищников. Специальных очков у нас нет. Поэтому мы совместили два кадра в одну гифку.

Оригинал фотографии хранится в Научной библиотеке Казанского университета. А зверей можно увидеть и сегодня в одном из залов Зоологического музея КФУ в главном здании университета.

​​Портфели с прочными замками: как профессора узнавали новости в 1840-е годы

В середине XIX века библиотека Императорского казанского университета выписывала разные «повременные издания» — газеты, научные и литературные журналы. С ними важно было ознакомиться максимально быстро. Новости устаревают. И для этого разработали особые правила. Первую неделю журналы лежали на столах в читальном зале. И на дом их не выдавали. Можно было прийти и полистать.

Потом все повременные издания библиотекарь собирал в особый портфель, один или несколько, запирал на ключ и передавал служителю. Тот нёс ценный груз по квартирам профессоров, согласно очерёдности. Профессор отпирал чемодан своим ключом. И мог на дому читать газеты один день, а профильные журналы — неделю. Если затянет — платил штраф. Вполне серьёзный. 50 копеек серебром — за день. 1 рубль — за два дня. 2 рубля — за три дня и т. д. По истечении срока запертый портфель служитель уносил следующему преподавателю.

И только, когда все профессора познакомятся с новостями российской и зарубежной прессы, издания возвращались на постоянное хранение в библиотеку. Интересный пример того, какая скорость получения информации считалась быстрой в 1840-е годы. Если вы получили газету с новостями из Европы спустя пару недель, как газета пришла в город, это ещё очень даже хорошо.

А полный текст «Правил для пользования повременными изданиями, получаемыми в главную библиотеку императорского Казанского университета: [утверждены г. попечителем Казанского учебного округа 25 февраля 1843 года за № 927]» сегодня хранится в Научной библиотеке Казанского университета. А ещё мы его оцифровали. Можете почитать с компьютера.

Ветеринар, который разочаровал казанцев, но подружился с Гёте

Первых профессоров в императорские университеты Российской империи старались выбирать аккуратно. Всегда требовали рекомендации и протекцию. Но бывали и обидные казусы.

Сегодня расскажем про одного профессора. Он успел поработать в Казанском университете, хотя никогда не был в Казани, а, в итоге, карьера увела его в Европу, где он вскрывал слонов и тюленей в компании великого писателя.

ЧИТАТЬ СТАТЬЮ

​​А вот как часовня-прозекторская-учебный-корпус выглядит после реставрации.

Отличная новость! Часовня-прозекторская станет памятником культурного наследия и получит охранный статус

Дом 35к1 по улице Кремлёвской – это памятник классицизма и место с богатой историей. Его построили в 1840 году как часовню при клинике Казанского университета. Клиника — соседнее здание. То самое, где Лев Толстой лечился. Менее удачливые пациенты, которые в клинике умирали, попадали в эту часовню.

В 1880-е годы после панихиды сюда приходили студенты-медики, смотреть вскрытие, здесь же сдавали экзамены и сами практиковались в оперативной хирургии.

А в 1890-е годы в часовне штабелями лежали мёртвые. Летом из них сразу доставали скелеты, а зимой можно было хранить учебный материал дольше. Ночные вахты здесь пугали сторожей. Они боялись неупокоенных духов и рассказывали друг другу истории про сбежавших покойников.

В XX веке часовня стала моргом. После – стояла заброшенной. В 2020 году прошла реставрация. Теперь это — НОЦ «Теология», где проходят занятия у студентов теологов, религиоведом и философов КФУ.

Астрономы против высоких башен

В 1823 году казанский астроном Иван Симонов возвращался из кругосветного путешествия. В докладе на родину он писал, что Берлинская обсерватория никуда не годится. А вот Кёнигсбергская — то что нужно. Хорошо бы её повторить в Казани.

В Берлине в самом начале XVIII века для нужд астрономов перестроили конюшни. Получилась высокая, по меркам тех лет, башня в 27 метров. А обсерватория в Кёнингсберге, открытая в 1813 году — приземистое, малоэтажное здание. Почему?

В XIX веке астрономы поняли, что для точных наблюдений нужна жёсткая опора. А высокие здания — подвижные объекты. Перепады температур в течение года, ветер и время заставляют стены ходить ходуном. Симонов писал, что в идеале подставка прибора должна идти от самой земли и не зависеть от пола и стен.

Городскую обсерваторию в Казани построили в 1837 году. С оглядкой на Дерптскую, а не Кёнигсбергскую. Но принцип тот же – здание сделали невысоким, чтобы уменьшить колебания стен.

Директор университета — забытая должность завхоза-духовника

В прошлом посте мы упоминали «Инструкции директору и ректору» 1820 года. И тут легко запутаться. В конце XVIII века любого руководителя вуза называли директор. Но здесь речь о совсем другой должности, которая была только в Казани с 1819 по 1926 год.

Директор университета отвечал за всю хозяйственную часть от прочности здания и вентиляции, до качества еды на столах учеников. Он руководил всеми служителями университета: сторожами, кухарками, дворниками и пр.

Директору подчинялись инспектор студентов, его помощники и экзекуторы. Он отвечал за порядок в университете и поведение студентов. А ещё он следил за нравственностью учеников, их религиозностью и воспитанием. Отдельно в Инструкции прописано, что директор должен приглядывать за учителями философии, истории и литературы. Потому что эти науки для неокрепших умов опасны.

Причём директор никак ректору университета не подчинялся. Доклады он делал Попечителю учебного округа. А чем занимался ректор? Наукой и образованием, учебными планами. А ещё разница была в том, что ректора избирал Совет университета. А директора назначало правительство.

Таких директоров в Казани было всего три. Первый — медик Александр Владимирский, второй — медик, этнограф и ботаник Карл Фукс, третий – физик Григорий Никольский.

А ликвидировали эту должность 6 мая 1826 года. И все задачи директора легли на плечи ректору.