«Главное, братца береги!» «Гуси-лебеди» как зеркало российской истории
— Ты просила сказку, дочка? Ну слушай... В одной деревне на опушке леса жил маленький мальчик. Звали его Ваня. Жил он со старшей сестрой Машей и родителями. Родители каждый день ходили работать — в поле, в огород, за скотиной, а Ваня оставался с Машей. Да, так раньше крестьяне жили. Тяжело работали каждый день без выходных, а маленьких детей старшие девочки в семье нянчили, даже поиграть им самим было некогда...
Грустная сказка получилась. О труде и об ответственности не по возрасту, что ложилась на крестьянских девочек. И о том, что лучше в лесу пропасть самой, чем сказать родителям, что братца не уберегла.
Непростая коллизия в этой сказке, если обсуждать ее с детьми.
По-хорошему, опасно было девочке идти в лес искать брата.
Но как ей было поступить?
Не ходить?
Что бы ее ждало, ясно. Поругали бы, может, отец избил бы. Но ничего, пережила бы, а сыночка нового бы родили. Так раньше к детям относились — бог дал, бог взял.
Но ей самой — какое ей было самой принять решение?
Для нее было однозначно, что сама виновата, самой и отвечать (так она в мультфильме и говорит).
Я же не вижу однозначного ответа.
Точнее, мой однозначный ответ, ответ современной мамы: она еще ребенок, и отвечать за другого человека — непосильная для нее ответственность.
Конечно, есть другие толкования сказок. К примеру, многим нравится юнгианский способ анализа сказок. У Клариссы Пинкола Эстес, к примеру, все персонажи одной сказки — это части одной души. В таком разрезе, гуси-лебеди представляются примерно так: между жизнью и смертью (на опушке леса) в опасной в общем-то зоне жила семья колдунов (потому что нормальные люди на опушке леса не живут). Родители (опытная часть души, способная защитить и накормить) отъехали по важным делам. Остались дома дитя и девочка-подросток — уже не маленькая, но еще не взрослая. Поэтому у нее из под носа опасные существа похищают самую беззащитную часть души. История ее взросления состоит в том, чтобы отправиться в заколдованный лес, встретиться со смертью и вернуть свое внутреннее дитя в мир живых. Уходит в лес она еще ребенком, а возвращается опытной колдуньей (много раз по дороге обратно колдует всякими волшебными предметами). Юная часть души (Ваня) может символизировать креативное я, наивное я, что-то еще, хрупкое и беззубое, самое интимное в нашей душе, что нуждается в защите и что теперь героиня сказки может, умеет защитить... Натуральное фэнтези.
Такой анализ для меня как отдельная самостоятельная сказка, немного оккультная.
Но сама я трактую сказки в социальном ключе — как жизненные истории. И основания для этого есть.
К примеру, «Береги братца!», сказанное девочке, опирается на простое и банальное: земельные наделы крестьянским семьям выделялись по числу «душ», но считались только живые люди мужского пола, взрослые и дети. Так что пропал сынок — меньше земли, меньше еды, голод.
Плюс, когда семья сама выращивает себе еду, работают все, и взрослые, и дети. И не сделать работу нельзя, никаких скидок на возраст, немощь и прочее. Так что это твоя работа сегодня, девочка — быть нянькой. Сделала что-то неправильно? Исправляй. Сурово, но иначе не выжить.
— Мама, а почему люди так жили? А ты тоже в детстве так жила? Мама, а мне никогда не придется так жить?
— Не придется, дочка, очень на это надеюсь...
#сказочное
#размышлизмы
#женское
КниговедкаА поговорить? Чат с Книговедкой