I.
Доброе утро всем, кто стекал с рук Божьих
по вульве женщины, самки,
Которая обещала не рожать в этих ржавых,
обещала не делать абортов шваброй.
Потому что толпа так сказала,
На митинге, на котором решили
(очевидно — мужчины)
Что женская п*** — это их дело.
Всем, кто сгрыз себе пуповину
и первое, что видел — не руки врача,
не белокожие комнаты,
А отдающие его руки Господни.
И чуть он окрепнув, чуть став зрячим
сталкивается с волнами абсолютной реальности.
Теряя опору под ногами,
а хотел бы эту опору обнаружить.
От осознания этого, не он ли кричит,
вопит как резанный, это бедное дитя
Снова взывает и хочет себя в могилу,
чтобы опять поскорее встретиться с Или*.
Или мы не знаем кого он зовет, к кому он взывает.
Быть может он дьявольская блоха,
Которая перепутала пороги.
Неудивительно, что все мы боимся,
Боимся оказаться покинутыми, брошенными,
как эти новорожденные дети.
Новорожденные и одновременно с тем
мертворожденные;
Закинутые в утробу матери,
Сами изгнавшие себя из рая.
Самое первое зло — рождение.
И самое последнее тоже.
II.
Доброе утро всем, кто обрамляет свое тело
лежа на постели
Другими более несносными телами.
Другими более вонючими делами, снами.
Каких попало связей междутелых,
Но не междушных! — Ой, ну, фу! Вы что
Действительно хотели помолиться
За наш бессвязный пафос и за лица,
Которые в экстазе обомлели,
Скрывая даже черепное темя
Под паранджу.
Всем, кого утопили друг в друге.
Утопили в толпе таких же женщин,
таких же цветов,
Назвав Божий лик — рожей.
Сказав, что они не увидят суши,
Сказав, что они не достойны суши.
Отвратительно желтые ставни от солнца,
Онемевший синий — свободы.
Их утопили в собственной синей свободе,
Помещая в вагины честь, долг, фаллос и все,
что только заблагорассудится.
И обязательно что-то еще поместят,
Как только придумают, а доколе
Им (женщинам) для них сыновей рожать.
Адамовых сыновей, не других животных.
Их утопили в куске тряпья,
возложив, как нимфы, на головы.
Так возложат им на могилы ошметки цветов пахучих.
Вознесут, как святых идолов,
вот только идолы у них запрещены.
Их сжигают.
III.
Все завершится обожанием друг друга,
Покинет тело гороскоп.
И вырвется нутро наружу,
Прохожий брезгнув — отойдет.
Не выключит морок будильник,
По нашим башням проскочит
И мимолетное Виденье
Меж бровью/глазом зазвучит.
Оно пробудит древний ужас
Пока подвластный не поймет
Что тени кажутся до жути
Знакомыми, и их черед
Взмолиться рухнув на колени
Взмолиться за Любовь свою,
Которая не возгордится,
Которая не мыслит зла,
Которая не раздражится,
Которая в тебе жила.
IV.
И видя нежность повсеместно
Я удручен одной лишь вещью
Что в этом мире, очень тесном
Мы выделили место для дерьма.
*Иисус на кресте перед распятием: «Или, Или! лама савахфани!» перевод: «Боже Мой, Боже Мой! Для чего Ты оставил Меня?».
Кара Мутаевамарт 2025
#стихотворение