Сегодня день рождения Дины Морисовны Шварц. Без Дины Морисовны невозможно представить БДТ второй половины XX века. Легендарный завлит, она не только составляла репертуар театра, “открывала” драматургов, но и сама написала инсценировки и сценические редакции спектаклей “золотого фонда” театра: "Три мешка сорной пшеницы", "Тихий Дон", "Ханума", "Варвары", "Мещане", "Ревизор". 40 лет Дина Шварц проработала с Георгием Товстоноговым.
Вот история их знакомства в трех драматических встречах:
Первая встреча.
Первый раз в жизни я увидела Г. А. в кабинете директора театра им. Ленинского комсомола (теперь “Балтийский дом”). Молодой человек восточного типа, худощавый брюнет в очках. Он был похож на молодого ученого, физика, математика или шахматиста, но никак не походил на режиссера. Я была инспектором Театрального отдела и пришла “хвалить” последнюю премьеру, чтобы не мешать её дальнейшему “прохождению”. Этот молодой человек сначала смотрел на меня с удивлением, а потом презрительно отвернулся и “выключился” из происходящего. Мне тогда очень не понравился молодой режиссер — еще ничего не сделал, а столько гонора, столько презрения, не сказал ни единого слова. Потом мне звонил директор и сказал, что надеялся, что Георгий Александрович возглавит театр, а также думал обо мне как о будущем завлите, но я произвела на молодого режиссера чудовищное впечатление. Я сказала, что мне совершенно безразлично, что обо мне думает этот «варяг».
Вторая встреча.
Наша вторая встреча была еще более стыдная и более конфликтная. Мы с коллегой пришли на приемку макета спектакля «Где-то в Сибири», которую собирался ставить Г. А. Я пьесу прочитала, а она нет. И вот перед нами макет. Коллега сразу стала все отрицать, говорила с апломбом и весьма неточно. Когда она закончила, Г. А. спросил: «А вы пьесу читали?» И я с ужасом слышу: «Я пьесу НЕ читала, но…» «А вот ваше НО меня совершенно не интересует. И говорить с вами я дальше не буду. Покиньте помещение».
Третья встреча.
Я представитель Театрального Управления, смотрю спектакль «Где-то в Сибири» на прогоне в пустом зале, чтобы доложить начальству, можно ли показать его комиссии. Поднялся занавес. Но что с артистами? Откуда такая легкость, раскованность, откуда атмосфера правды быта и в то же время романтики юных и неунывающих людей? Я такого в нашем городе не видела. Я забыла, что сижу в пустом зале, смеялась и плакала. Я увидела то, о чем мечтала всегда в институте — о вахтанговском духе. Я ушла из театра, так и не увидев режиссера, восторг высказала директору и всем в Управлении. Очень жалела о том, что так неудачно сложились отношения с Товстоноговым, я бы пошла к нему в завлиты не задумываясь. И каково было мое удивление, когда на другой день к моему начальнику пришли Товстоногов и директор театра просить меня в завлиты. Так определилась моя судьба на всю жизнь.
Когда я ставил свой первый спектакль в Ленинградском театре им. Ленинского комсомола, директор театра предложил мне пригласить на должность завлита одну молодую сотрудницу Управления культуры. Впервые я увидел ее во время прогона. Она плакала. И не в сентиментальном, а в самом, казалось бы, неожиданном, неподходящем для слез месте. Это было переживанием самой сути. Я подумал тогда: этот человек понимает искусство. С этой минуты мы работаем вместе с Диной Морисовной Шварц, и я не представляю своей работы вне этого содружества. По многим причинам. Для меня она — первый советчик, то зеркало, на которое каждому из нас бывает необходимо оглядываться. Ее амальгама отражает чисто, верно и глубоко. Свои спектакли я могу ставить и без ее помощи. Но мне невозможно представить себе, как без ее участия я мог бы строить свой театр.
Георгий Товстоногов
#историябдт