Перемирие на один день, вот как я называю нашу секцию

Многие из участников нашей секции в текущем году боролись друг с другом в суде: адвокаты и представители, эксперты и специалисты.

Модерируя секцию я вижу в зале тех, с кем встречалась в суде и мимоходом вспоминаю дела, которые нас туда привели.
Очень интересно наблюдать со стороны на реакции друг на друга, когда адвокат встречает эксперта, выступавшего на стороне обвинения. Это всегда по разному. Никому не нравится проигрывать, никому не нравится когда нас критикуют. Я между прочим не исключение, ем эти кактусы под названием заключение специалиста и фыркаю. Однако профессионалы привыкли воспринимать это как работу, поэтому "ничего личного, только бизнес".

Вспомнилась тройка адвокатов в областном суде, за которыми я наблюдала ожидая заседание. Они болтали, хохмили рассказывая истории. А потом оказалось что это представители сторон, причем с разных сторон. В зал заседания уже вошли спокойные холодные профессионалы и началась борьба.
Хотя, конечно, иногда эмоции возобладают и стороны (и их представители) нетерпимо относятся друг к другу.

А что сегодня в программе?
О. Как обычно насыщенно. Сегодня больше судебных медиков и меньше медицинских юристов, но все доклады как на подбор.

Любопытно то, что через месяц уже конференция РЦСМЭ по врачебным делам и программа совершенно не пересекается! Это говорит о том, что у всех нас ещё долго будет много работы, потому что число врачебных дел только прирастает от года к году.

Отдельной изюминкой нашей сегодняшней секции будет выступление журналиста - Игоря Надеждина. И кстати, сегодня вышло продолжение увлекательно шокирующей истории расследования деяний врача Миловидова, рекомендую. Игорь Федорович расскажет нам о репутационных потерях экспертов, заставив таким образом посмотреть на проблему с другой стороны.

Какова цель этой секции? Нет, мы не пытаемся решить проблему врачебных дел. В фокусе нашей секции экспертиза, она в центре и все вокруг нее крутится: мы будем говорить о том, как ее делать, о том какие ошибки мы совершаем, будем делиться новыми приемами и, конечно же, слушать критику от тех, для кого собственно мы делаем эти экспертизы - правоприменителей.

Так что если вы не знали чем занять себя сегодня - приходите или подключайтесь.

Миловидовщина или когда врач в угоду карьеры готов на преступление

Потрясающая статья вышла сегодня в Ленте.ру, которая рассказывает о громком деле советских времён. Доктор Миловидов, занимающий высокий пост в здравоохранении пытаясь оставить свой значимый след в медицине не гнушался обманами, фальсификациями и фабрикацией данных. А так как речь шла о хирурге, то разумеется калечил пациентов, выполняя не показанные им операции. Одного пациента и вовсе привел к смерти вырвав ему кишечник, посчитав что это дивертикул.

Одним словом жуткая история. Чем же она примечательна?

Во-первых, события произошли много лет тому назад, в 60е годы. Обыватель, в том числе и от медицины, полагает, что вот в Советское время дел против врачей не было, а лечили лучше. Никакого резонанса не было и в газетах о таком не писали.
Упертые судебные медики, такие как я, не устают повторять и рассказывать о статистике экспертиз в то время - уголовные дела против врачей были всегда и, полагаю, будут. Вот и в газетах писали, да ещё и как!

Во-вторых, история (а поверьте, читается запоем) поражает масштабами и высотой карьерной ступени до которой этот человек добрался.И проблема эта не новая, она периодически повторяется во многих странах.

К примеру, мне сразу вспомнилась история профессора Паоло Маккиарини из Швеции, который также изобретал экспериментальный способ оперативного лечения по замене трахеи на протез. Его пациенты гибли, а он фабриковал результаты о том, что результаты операции положительные. В 2020 году Маккиарини был осуждён на 2,5 года условно. А история его научного мошенничества до сих пор в назидание будущим поколениям опубликована на сайте Каролинского университета, в котором он работал и который не стал продлевать с ним трудовой договор в связи с утратой доверия.

Что говорить, наверное у каждого из судебных медиков, есть свой Миловидов-Маккиарини. Вот и в моей практике подобный шарлатан встречался. Несмотря на все предпринятые попытки следствия вывести дело в суд, он умудрился выскользнуть из сетей уголовного правосудия, хотя экспертиза была однозначная - тяжкий вред, прямая связь между дефектами медпомощи и наступлением смерти пациента.

Любопытно то, что этих людей объединяет патологическое стремление лгать, приукрашивая свою жизнь и заслуги, и даже какая то особая наглость. Так, мой Миловидов-Маккиарини не даёт мне о нем забыть имея смелость (наглость?) настойчиво проползать в судебно-медицинское сообщество с докладами. Что далеко ходить - на днях открыла программу конференции в РСМЭ, что состоится через месяц и там, вот он, голубчик, будет рассказывать нам об ошибках. Вот серьезно???

Ещё из интересных наблюдений рабочей жизни подобных шарлатанов - это опустошение и шок в медицинском сообществе, которое происходит, когда такая медицинская катастрофа вскрывается. Обыватель скажет, а куда вы все смотрели? Как могли не видеть происходящего? Но в реальной жизни не все так просто.
Во первых, каждый из медиков не стоит коршуном друг над другом. Потом, человек ведь вот уже имеет научную степень, ты думаешь, может ты не понимаешь как делается наука, если сам не научный сотрудник. Ну и на последок, эти люди умеют окружать себя внушаемым, податливыми людьми, выскальзывать, убеждать, скрывать свои ошибки.

Огромное спасибо журналисту Игорю Надеждину за рассказанную историю и глубокую проработку деталей. Важно помнить и знать о таких научных мошенниках.
Для всех важно - и для пациентов, но и особенно! для медицинского сообщества. Потому что, к сожалению, только пока мы помним и бдительны, они не появляются.

Уважаемые коллеги, приглашаем вас на XII Международный конгресс «Актуальные вопросы судебной медицины и экспертной практики — 2025»!

📅 Дата: 17–18 апреля
📍 Место проведения: Москва, Беломорская ул., 19/38 (ФГБОУ ДПО РМАНПО)

В программе:
🧠 Постмортальные методы визуализации и виртопсия;
🧠 Молекулярно-генетические исследования в экспертной практике;
🧠 Судебно-химические, химико-токсикологические и судебно-биохимические исследования;
🧠 Актуальные теоретические и практические вопросы морфологии в судебно-медицинской и патологоанатомической практике;
🧠 Форум средних медицинских работников по специальности «судебно-медицинская экспертиза», «гистология»;
🧠 Лучевая диагностика в патологоанатомической
и судебно-медицинской экспертной практике.

...и множество других актуальных тем!

Для иногородних участников предусмотрена возможность проживания в общежитии РМАНПО. Подробности:https://clck.ru/3KBuTH

📝 Заявки на электронные постеры до 10 апреля.
🚀 Регистрация на сайте: https://clck.ru/3KBuTH
Участие бесплатное!

Что вы знаете о грядущих изменениях в образовании?

Не секрет, что залогом хорошего врача является его образование. Причем не только базовое (университет и ординатура), но и то самое непрерывное медицинское образование, которое идёт с нами по нашей профессиональной жизни.
Последние годы система замыслила для нас много изменений, так много, что я сама местами теряться стала. Одна аккредитация чего стоит, причем как периодическая, которую я недавно прошла как судмедэксперт, так и первичная, где я уже экзаменатор.

Зачем эти все изменения? Кто их придумывает и разрабатывает? Зачем нам всякие профстандарты? А что ещё нас ждёт?

В преддверии международного конгресса «Актуальные вопросы судебной медицины и экспертной практики — 2025» Ассоциация судебно-медицинских экспертов решила подготовить видеоматериал по злободневным вопросам образования.

Мы записали его в виде интервью, где я задаю свою свои "сто почему" Плякину Владимиру Анатольевичу, кандидату медицинских наук, советнику президента Союза медицинского сообщества «Национальная Медицинская Палата", заместителю председателя Совета по профессиональным квалификациям в здравоохранении, Члену Ассоциации судебно-медицинских экспертов, модератору секции "НМО и профессиональные квалификации специалистов по судебно-медицинской экспертизе с высшим медицинским, немедицинским и средним медицинским образованием» международного конгресса «Актуальные вопросы судебной медицины и экспертной практики — 2025».

С Владимиром Анатольевичем обсуждаем самые горячие новости в сфере образования, а также грядущие изменения:
- профессиональный стандарт: зачем он нужен, где мы его используем, назрели ли изменения;
- что такое квалификация и какие они бывают; отличие квалификационной категории и квалификации специалиста; как изменится аккредитация в ближайшем будущем; механизмы реализации - дополнительное обучение или второй экзамен?
- стажёры в судебной медицине - применимо ли?
- распределение выпускников после окончания медВУЗа поможет решить кадровый голод на местах?

Надо сказать, что это мой первый опыт интервьюера. Тема сложная, так что как говорится с места в карьер. Но это было очень интересно.

Отдельное спасибо😍 той профессиональной команде, которая порхала вокруг нас с камерами, звуком, инструкциями как начать и терпеливо ждала три часа пока мы с Владимиром Анатольевичем не наговоримся))

И конечно же спасибо президенту Ассоциации за новый опыт.

В представлении, я совершенно бессознательно говорю о том, что это серия интервью, причем я сама это даже не заметила, ребята обратили мое внимание когда мы завершили запись. И теперь все время об этом думаю. 🤣
Что Вы думаете о таком формате? Было ли видео полезным? Понравился ли этот формат?

Смотрим интервью на VK-video, YouTube, Rutube.

​​С днём рождения "Врачебные ошибки с экспертом Веселкиной" - телеграмм-каналу 3 года!

Ох как летит время. И удивительно как все меняется. Вот уже 3 года как у меня новый статус "блогера".
В этот день я сижу в суде (лучшее место где отлично пишется) и поздравляю себя и Вас с днём рождения канала. Сегодня буду рассказывать о себе для тех кто присоединился к нам за этот год.

Кто я и почему веду этот канал?
Меня зовут Веселкина Олеся Валерьевна и я врач судебно-медицинский эксперт. Не юрист.

Судебно-медицинская экспертиза очень широкая специальность, все в ней объять невозможно - тут тебе и экспертиза трупа, экспертиза живых лиц, гистология, медицинская криминалистика, генетика, судебная химия и конечно же, комиссионная экспертиза или экспертиза по материалам дела. Эксперт обычно осваивает только два-три вида экспертиз.

Мой профессиональный путь как у многих СМЭ начался с работы в морге, я поработала "на земле", где ты и швец, и жнец и на дуде игрец (в переводе на наш язык - вскрываешь трупы, смотришь живых лиц и выезжаешь на места происшествия и все это часто почти одновременно). Долгий период времени, аж 11 лет, я заведовала отделом сложных экспертиз Московского областного бюро СМЭ. Довелось мне поработать и в Российском центре судебно-медицинской экспертизы. А с 2021 года, когда мы с партнёрами основали Институт судебной медицины и патологии, я являюсь его основным экспертом и директором.
Так и получилось, что общий экспертный стаж у меня составляет более 20 лет, из них госэкспертизе я отдала 17 лет.

Я считаю себя учеником и тем, кто несёт в экспертизе старую, к сожалению уже утраченную, традицию качества судебно-медицинской экспертизы Бюро СМЭ Московской области. Среди моих учителей такие судебные медики как Нина Александровна Зыкова, Алексей Александрович Бодров и конечно же профессор Влпдимир Алекмандрович Клевно.

Что ещё? Ах да, я активный член Ассоциации судебно-медицинских экспертов, вхожу в ее ревизионную комиссию и модерирую две секции на ежегодном международном конгрессе судебно-медицинских экспертов: негосударственную судебно-медицинскую экспертизу и экспертизу профессиональных правонарушений медицинских работников. Одной из задач, которой я занимаюсь в ассоциации является внесение предложений в проекты нормативно-правовых документов, которые регламентируют нашу специальность.

Помимо практики и работы в ассоциации я преподаватель и учёный. Область моих научных интересов это врачебные ошибки (сюда входят и экспертные ошибки) и другие вопросы экспертизы по материалам дела. Я читаю лекции на нескольких кафедрах юристам, простым врачам, организаторам здравоохранения. Выступаю на конференциях, обобщая свой опыт и проблематизируя острые вопросы экспертизы. Пишу статьи и книги.

Совершенно случайно, три года тому назад я начала вести этот канал. Я делюсь здесь мыслями о проблемах экспертизы, рассказываю о случаях из практики, комментирую новости, а также пишу свои наблюдения организации здравоохранения в медицинских организациях, где бываю как пациент или сопровождающий пациента. Почему я веду этот канал - видимо достигла возраста, когда есть тяга к написанию заметок, что свойственно врачам. Канал этот не коммерческий и не имеет такой цели, поэтому в комментариях Вы видите автора, который в зависимости от состояния души может поддержать, где то приструнить и даже забанить. Жаловаться мне самой на меня саму (было такое на днях) гиблое дело 😂

В последнее время, к сожалению для подписчиков, я пишу редко. Нет, я не достигла ситуации когда написать не о чем. Ох, не в моей работе, где каждый день удивительный детектив. Причина тому - гигантская загрузка. Кто думает, что частные эксперты начинают утро попивая мохито на пляже - сильно ошибаются. Столько сколько я сейчас работаю пожалуй никогда не работала.
Буду стараться в новом году писать чаще.

Вот пожалуй и все. С днём рождения нас ещё раз. Спасибо что вы есть. Спасибо за те эмоции, которые рождают мои посты в реакциях или комментах.

Что такое неблагоприятный исход или продолжение поста о Вреде, причиненном здоровью дефектами медицинской помощи

Сложно оценить вклад каждого дефекта медпомощи в реализацию неблагоприятного исхода, ведь уже на входе шансы выздоровления не бывают 100%, всегда существует процент неблагоприятных исходов. Прибавим сюда запоздалое обращение к врачу или отказ от лечения. И ещё учтем фон нашего пациента, а если он из особой группы (дети, пациенты старческого возраста, беременные) то это ещё усложнит задачу. Это словно уравнение с переменными в математике

Я все время повторяю слова "неблагоприятный исход медицинской помощи", "ухудшение состояния здоровья", а что это такое?
К сожалению, определений этих понятий не дано. Соответственно нет и классификаций, что существенно затрудняют задачу

Все кажется более очевидным, когда речь идёт о сформировавшемся исходе - инвалидизации или смерти. Потому что это конечная остановка

Однако большинство наших подэкспертных не подпадают под такой критерий. Приведу несколько примеров

Потерянный период жизни. Женщина 35 лет, диагностирован рак молочной железы, назначено 8 курсов химиотерапии. Спустя полгода химии, она консультирует стекла в другой медицинской организации и выясняется, что имела место диагностическая ошибка. В рамках скорректированного диагноза ей выполнена операция и лучевая терапия, спустя месяц она вернулась к работе.
Глобально, исход в этом случае стойкая ремиссия. Однако как оценить 6 месяцев потерянного времени? Ведь операцию можно было провести сразу. Да и психологически переживать 6 месяцев сложнее когда прогноз с большим процентом возможного метастазирования опухоли

Осложнения манипуляции. Мужчина пострадал в ДТП, сочетанная травма. Во время пункции/катетеризации подключичной вены произошло повреждение лёгкого с кровотечением крови в плевральную полость и накоплением там воздуха. Это, в свою очередь, потребовало дренирования. Острый период травмы "поглотил" это осложнение и некоторые мои коллеги из-за этого относят такие случаи к несоблюдению критерия "ухудшение состояния здоровья". Однако, такое осложнение с последующим дренированием вполне может привести к спаечному процессу и генерировать проблемы для здоровья в будущем. Поэтому считать такой исход выздоровлением, тоже нельзя

Упущенное время. Последние годы набрали обороты случаи онкологического профиля, которых раньше было мало. В суд подают как сами пациенты, иногда с отрицательным прогнозом для жизни, так и их родственники. Простой пример - запоздалая диагностики опухоли.
Представьте себе пациента, которых исправно каждый год проходит флюорографию, на каждом снимке видна опухоль лёгкого, что потом окажется раком. Но ее замечают лишь на четвертом исследовании. Исход для пациента неблагоприятный, опухоль крайне злокачественная.
Врачи, читающие этот канал, скажут - ну это Вы совсем в область хрустальных шаров шагнули. Но это ведь не совсем так, неправда ли?
Разве не мы все время говорим о раннем выявлении опухолей, о том что стадия опухоли имеет значение для прогноза выживаемости пациента? Разве не этим мы обосновываем необходимость диспансеризации?

Гнев беспомощности. Тут много говорили о том, что если исход в конце благоприятный, то и нечего жаловаться. Болеет ребенок и у него инфекционное заболевание. Известный факт, которым стращают мамочек, что такая инфекция может привести к наступлению серьезных последствий для ребенка (к примеру последствия миокардита) или вовсе к смерти. Медицинская помощь оказывается в режиме "не шатко, ни валко". Мама звонит, бегает, сама предпринимает усилия обращаясь за платной помощью, потому что бесплатная сбоит. И боится за своего ребенка все это время. Самому болеть легче, чем сидеть у постели больного ребенка. И да, все завершится благополучно, но так ли стоит обесценить пережитый страх этой женщины?

Вот так все не просто в мире неблагоприятных исходов. Отчасти потому эта часть отдана в гражданское судопроизводство, слишком сложна задача и слишком много переменных

Снова читаем проект медицинских критериев. Вред причиненный здоровью дефектами медицинской помощи

Если вдруг кто то пропустил, то на портале нормативно-правовых документов идёт публичное чтение нового проекта медицинских критериев. Как, опять? Именно. На моей памяти проект мы читаем наверное уж десятый раз, несколько раз менялись авторы этого приказа.
Окинув проект беглым глазом создалось впечатление, что это то же, что мы читали и уже правили в январе. Такого хода я не поняла, может сведующие товарищи в комментариях подскажут.

В части медицинской помощи, новелл нет. Подробно, я говорила о том как изменились формулировки квалификации вреда здоровью при установлении дефектов (которые должны теперь стать недостатками) медицинской помощи вот в этом посте.

Читая обсуждение к предыдущему посту о потребительском терроризме/экстремизме каждый раз когда представитель юридического или медицинского лагеря вступал в спор, звучали слова о том, что вред здоровью не причинен. Потому эту часть поста, я хотела бы посвятить именно этому, указав на некоторые причины, которые приводят в суд пациента.

Говорить "экспертами не был установлен вред здоровью пациента", значит иск был не обоснован - категорически не верно!
Действующие (а судя по проекту приказа - и будущие) правила установления вреда здоровью выбрасывают вопрос вреда здоровью при оказании медицинской помощи на обочину. Это ведёт к тому, что в 85% экспертиз мы видим фразу "вред здоровью не причинен".

Почему такая несправедливость?

Во-первых, действующие медицинские критерии вреда здоровью заточены под решение вопроса вреда здоровью в случае насильственных преступлений (ДТП, причинение повреждений, изнасилование, убийство и т.п.), то есть все то, что является для государства особо важным для формирования безопасной среды для жизни граждан.
Современная доктрина устанавливает определение вреда здоровью вне зависимости от оказания или неоказания медицинской помощи. Не должно быть разной квалификации вреда у одного и того же повреждения при его причинении в тайге и в г.Москве

А почему нельзя и то и то, через экспертизу прогонять?
Потому что это крайне затянет сроки расследования. Вспомните новости, где бедные потерпевшие годами ждут экспертизу в случаях неблагоприятных исходов медицинской помощи. А это 5-6 тыс. заявлений о преступлении в год на всю страну
А теперь представьте, что только в одной Московской области, экспертиз живых лиц для установления вреда, причиненного здоровью повреждениями при различных преступлениях примерно 20 тыс. в год. Экспертиза просто захлебнется

Тогда давайте такую экспертизу делать только в особых случаях
Не получится. Как только адвокаты осознают такие изменения, начнут активно использовать. А сроки давности у многих преступлений с причинением вреда здоровью небольшие. Будет просто коллапс правосудия

Так что же. Одно расследуется в ущерб другому?
К сожалению другого решения, соблюдающего баланс интересов пока не придумано

Во-вторых. По сути, для описания неблагоприятных исходов медицинской помощи нужен отдельный документ и свои медицинские критерии, потому что ситуации очень разные. И именно из-за специфики случая, они не укладываются в стандартные правила.
Ведь здесь речь не идёт о том, что был человек здоровый, его кто то по голове ударил, у него ЧМТ и мы оцениваем ее объем и сколько он лечился.
Здесь человек изначально не здоровый приходит за медицинской помощью

А сложность описывается простой поговоркой: иногда можно все делать неправильно, а пациент несмотря ни на что выздоровеет, а порой идеальная медицинская помощь не может предотвратить неблагоприятный исход

Продолжение ниже

Потребительский терроризм/экстремизм в медицине существует?

Любая медицинская организация, которая сталкивалась с иском от пациента ответит однозначно "да!", однако такой ответ не будет объективным.
Я не раз замечала как юристы медицинских организаций в случае жалобы пациента не очень критично оценивают ситуацию. Это - своего рода профессиональная деформация юристов, которые пропитываются медициной, сложностью в организации ее работы и ее проблемами. Всегда легче понять ситуацию, когда находишься непосредственно внутри и видишь каждодневно возникающие сложности и проблемы.

Когда пациент и медицинская организация входят в спор, то это сродни разводящейся паре - у каждого своя правда и каждая сторона считает, что вторая не права.

Экспертам в этой ситуации проще, мы видим две стороны медали и на наше мнение не влияет изначальная сквалыжность пациента. Бывают ситуации, когда только по исковому заявлению видишь, что пациент "тяжелый" в общении. Однако потом при исследовании, выявляются дефекты медицинской помощи, причем грубые. И как бы ты в этой ситуации не сочувствовал второй стороне, которая ведет себя адекватно - пишешь как есть.

До недавнего времени, я, как и многие судебные медики, да и юристы кстати, полагала, что вопрос потребительского терроризма скорее во взгляде на ситуацию. Человек имеет право отстоять свои права в суде.

Но в последние годы ситуация поменялась и в нашей практике появилось новое явление - серии экспертиз либо по одному случаю, либо от одного истца. Мне подумалось было бы любопытно их обобщить и порассуждать о критериях дифференциальной диагностики между тем самым отстаиванием своих законных прав и намеренным использованием несовершенства правового закона для получения выгоды - психологического удовлетворения от сутяжничества, потому как нельзя сказать, что это очень сильно финансово выгодно.

В рамках подготовки к этому докладу я также подискутировала с чатом GPT, его основное отличие от юридических статей, написанных на курином языке (простите меня юристы, по отдельности я вас всех люблю, но как есть) в том, что он может объяснить достаточно понятно. Ну и второй сильной стороной является умение лаконично систематизировать материал.

Итак дифференциальные критерии:
1. Основания для требований  
- Добросовестное отстаивание прав: основано на реальных нарушениях медицинских стандартов, подтверждённых экспертизами, жалобами в контролирующие органы.  
- Потребительский терроризм: требования завышены, необоснованны или сфальсифицированы (например, манипуляции с медицинскими документами)

2. Поведение пациента
- Добросовестный пациент: конструктивно взаимодействует с медицинской организацией, согласен на экспертизу, готов к диалогу.  
- Потребительский террорист: сразу прибегает к угрозам (суды, жалобы, СМИ), требует крупную компенсацию без попыток урегулирования спора

3. Соразмерность требований
- Добросовестный пациент: требует устранения недостатков, повторного лечения или разумной компенсации.  
- Потребительский террорист: завышенные требования (миллионные компенсации за незначительный вред)

4. Использование юридических инструментов
- Добросовестный пациент: обращается в Росздравнадзор, прокуратуру, суд, соблюдает порядок досудебного урегулирования.  
- Потребительский террорист: использует «профессиональных жалобщиков», нанимает юристов, специализирующихся на потребительском экстремизме

5. Повторяемость случаев
- Добросовестный пациент: обычно сталкивается с проблемой впервые.  
- Потребительский террорист: может регулярно подавать жалобы и судиться с разными клиниками (системность поведения)

Пока что на имеющемся материале, я могу сказать, что самым четко обозначенным критерием является повторяемость случаев.

Есть о чем подумать. И пора бы медицинскому сообществу и, помогающими ему юристам, задуматься о том, чтобы начать расставлять законодательные капканы для подобных случаев

А Вы сталкивались с таким явлением? Под какой критерий подпадает Ваш случай?

Видео также на Rutube и Youtube

Шокирующие новости о предполагаемом преступлении медицинского работника - врач учавствовала в схеме продажи новорожденного

Подмосковный Следком отчитывается о задержании группы лиц, подозреваемых в организации и осуществлении продажи новорожденного.

Схема была следующей. Семья решила приобрести новорожденного (об их намерениях, возможно даже благих) не сообщается.
Ребенка запланировали приобретать, у женщины, что уже была беременна, в уязвимом положении - незаконно находилась на территории РФ.

Для того, чтобы легализовать передачу ребенка в схему вступила врач из частной клиники.

Беременной врач ввела препарат (не сообщается какой), который вызвал преждевременные роды, после чего вызвала скорую.
На скорой эмигрантка-беременная уехала в перинатальный центр с паспортом "новой мамы".
После выписки из роддома была произведена оплата, тогда то всех и повязали.

Сообщается, что за свои услуги доктор получила 150 тысяч рублей.

Я не буду рассуждать о самом преступлении, продажа новорожденного это безусловно ужас.

Но. Я не могу перестать думать о действиях врача.

Это ж ничего себе рискнуть! Беременной женщине вызвать роды. Насколько ж бесстрашным надо быть, не бояться ни осложнений, ни кровотечения... И конечно мощь преступного гонорара подвергает в шок. Мы ведь не о российской глубинке говорим, где зарплата в 20 тыс.рублей. мы говорим о Подмосковье, где до Москвы на электричке 40 минут и зарплата врача нередко выше чем этот гонорар.

Как бы не прискорбно было это констатировать, но врачи это обычные люди. И, к сожалению, жуткие бесчеловечные преступления они тоже иногда совершают. Иногда, с использованием специальных медицинских познаний

https://lenta.ru/news/2025/02/28/chetveryh-rossiyan-zaderzhali-po-podozreniyu-v-popytke-prodat-novorozhdennogo/

Ежегодный международный конгресс «Актуальные вопросы судебной медицины и экспертной практики — 2025» вновь откроет свои двери для всех желающих 17 и 18 апреля. 

В 1-й день конгресса продолжаем начатую в прошлом году инициативу по обсуждению негосударственной судебно-медицинской экспертизы.

Традиционно во 2-й день конгресса состоится секция "Экспертиза профессиональных правонарушений медицинских работников".🔥

Время секции сократилось, так что спешите с докладами!
К сожалению, в этом году все очень поздно, поэтому у нас крайне мало времени на раскачку. Программа должна быть сверстана уже к 15 марта!
Подача тезисов также до 15 марта 2025.

Регистрация на сайте конгресса обязательна!

Связь со мной: @VOlesyaV

Слагаемые качества экспертизы

Меня часто спрашивают о том где делают хорошую экспертизу, полагая, что именно учреждение определяет качество экспертизы. К сожалению это не всегда так.

Не вдаваясь в детали, качество экспертизы определяет несколько моментов:

- эксперт-организатор.
Это врач судебно-медицинский эксперт. Он должен быть въедливым, требовательным перфекционистом, который способен если нужно "все жилы вытащить" как из суда (следствия) заставляя представить все, что нужно, так и из консультантов, задавая сто "почему?" и не успокаиваясь пока все ответы не будут получены.
В моей практике встречались экспертизы (я ж их собираю😎), сделанные в уважаемом учреждении и даже с консультантами, которых я лично знаю как тщательных въедливых, однако сама экспертиза выходила невнятная.

- возможность писать что реально установил и по той схеме, которая для тебя оптимальна.
В сети все время бухтят про сговор экспертов с медицинским сообществом. Отчасти это вероятно так. Иначе как объяснить случаи, которые приходят на повторную экспертизу, где в первичной экспертизе прям все чисто. А ты открываешь только медицинскую карту, а там ни одного ИДС. Разгильдяйство? Да, тоже возможно. а может и какие то "установки".

Важно, как тебе разрешено писать выводы. Меня учили в классической советской школе комиссии, когда именно эксперт определяет что написать и в какой последовательности, безусловно с оглядкой на вопросы, но все же. С течением лет, запрос на обозначение где есть "ответ на вопрос 7" победил и выводы стали двухкомпонентными. Сейчас, в Институте, мы реализуем это по опыту ВМА Петербурга - разделом анализ и обоснование выводов (там все так как мы хотим изложить) и непосредственно выводами, где уже максимально коротко "вопрос-ответ".

Большинство экспертов сейчас пишут выводы в схеме "вопрос-ответ". В моей профессиональной жизни тоже был такой опыт, когда я работала в РЦСМЭ. Каждый раз для меня, привыкшей писать по другому, это была ломка и игра в "куда бы засунуть то, что мне нужно". Ответы на вопросы получались очень большие, иногда там были гигантские куски текста не к месту. К примеру, "первый пункт" или как некоторые его называют "экспертный эпикриз" нужен и должен быть, но он же не определенно не ответ на вопрос, вот и впихивался куда то.
Такая "борьба с собой" существенно тебя ограничивает, ведь часть энергии ты тратишь не на то, что нужно.

- консультанты (жарг.) или внештатные эксперты клинических и диагностических специальностей.
Святой Грааль качества экспертизы. Как говорится какой состав экспертов соберёшь, такой экспертиза и получится.
Вопрос о том, кто должен искать этих самых внештатных экспертов не урегулирован и имеет сейчас две полярные позиции.

1. Модель "здравый смысл". Именно СМЭ понимает кого лучше привлечь. Он сам лучше подберёт клирицистов. Я лично отношусь к этой касте. Оформить все правильно с судом не представляет для меня сложностей, а вот работать с надёжными профессионалами - важно.

2. Модель "крепостные крестьяне". Судмедэксперт не должен заниматься поиском спецов, это проявляет его заинтересованность (в чем?? Не ясно). СМЭ должен следователю или суду представить перечень профессиональных требований к внештатному, а уж правоприменитель найдет и привлечет.
Это реализуется слепыми запросами в учреждение с просьбой выделить спеца для экспертизы. Запрос такой составляет следователь (суд), все что он может - переписать данные из ходатайства, а там обычно формализм - нужен акушер-гинеколог со стажем 10 лет, желательно учёной степенью. А какой? акушер или гинеколог? детский гинеколог? А может быть, там какая то редкая патология? Таких данных нет. Вот и попадают в экспертизу случайные люди "назначенные" руководством в добровольно принудительном порядке. Иногда в такой схеме везёт и спец оказывается очень хорошим. Но чаще нет и судмедэксперту остаётся лишь "допиливать танк напильником, чтобы наконец получился истребитель".

Ну вот, а ведь начала писать пост о другом... Пойду менять название😂

Последний диссертант профессора В.А. Клевно

В жизни нашего маленького, но дружного коллектива Института судебной медицины и патологии произошло событие, которое мы все очень ждали!

Второй из трех партнеров успешно защитил диссертацию (16:0) и получил звание кандидата наук.

Осталась только я, но я в этом направлении активно иду, тем более материала, как вы поняли, у нас много =)

Кстати, про материал. Диссертация Семен Сергеевича "Судебно-медицинская оценка токсического действия этилового спирта у детей" сделана на очень интересном материале. И все члены диссертационной комиссии это отдельно отмечали.

Наверное каждый судебный медик, когда речь заходит о научной работе об отравлении алкоголем воскликнет - ну чего там ещё исследовать то?
Ну а дети? Ах да, ну тут все понятно. Очевидно же что это дети, значит концентрация этанола в крови потребуется меньше. Да и случается это редко...

Вот только если по честному - не так уж редко. И ещё, а меньше - это сколько?

Особенно остро свое полное научное незнание мы ощутили когда на всю страну прогремел случай пьяного мальчика. Каких только версий не выдвигалось, лагерь судебных медиков разделился на несколько, каждая группа считала что знает и понимает что произошло.

Но если подойти с холодной головой - нет, никто не знал что именно произошло. А почему? Потому что не было никаких исследований на эту тему! Все были лишь догадки, основанные на личных мнениях.

Потому так важно исследование Семена Сергеевича. Оно первое. Да, оно имеет ограничения - это кандидатская, есть ограничения по возрасту (в исследование вошли дети 11-17 лет). Но. Это первые реальные данные, которые посчитаны с использованием невероятной сложности статистических методов (меня не просите объяснить, я хоть 50 раз этот диссер читала, это выше моих мнестических способностей).

Как проходила работа? В три этапа.

Как обычно 1 этап ретроспективный - был поднят материал Московского областного бюро за 10 лет. Далее применены жёсткие критерии исключения, чтобы добиться максимальной чистоты данных.

2 этап - перспективное исследование. Семёну Сергеевичу удалось создать хорошую коллаборацию с Филатовской детской больницей, в которой находится детский токсикологический центр. Как только поступал ребенок с подозрением на отравление этанолом, у него с разницей в два часа забирали кровь. Утром Семён мчал в больницу, забирал объекты и летел в бюровскую химию. А потом сидел в архиве с историями болезни, когда пациент уже был выписан, чтобы проанализировать клинические данные

Ну а на 3 этапе все это надо было соединить - данные от ретроспективного и проспективного исследований. Ну и разумеется, сравнить с тем, что мы знаем о взрослых. Итогом стала таблица, в которой разложены вероятности наступления смерти от отравления по концентрациям алкоголя в крови, а также экспертный алгоритм.

Вот такая вот интересная ситуация, которую Семен Сергеевич успешно разрешил предложив профессиональному консорциуму научный текст

Выводы в работе тоже очень интересные: как с медицинской, так и общественной точки зрения

Так, например, самая частая причина смертности в возрасте от 7 до 11 лет к нашему большому удивлению - насильственная (убийства, самоубийства, несчастные случаи). Алкоголь в крови таких детей обнаружен в 3-х случаях смерти от ненасильственных и в 235 случаях от насильственных причин.

Мы должны как общество делать больше для защиты наших детей.

Это важный вопрос. А потому работа, которая показывает реальную картину - крайне важна

Отдельно хочется выразить уважение к Семену Сергеевичу за то, что он смог закончить диссертацию, несмотря на большую трагедию всей судебной медицины - смерть Владимира Александровича Клевно, который остался его науч.руком посмертно. Кстати, Семен защитил кандидатскую в том же дис.совете, где Владимир Александрович защищал свою докторскую 20 лет назад

Получилась очень красивая преемственность и дань памяти.

Желаем Семену Сергеевичу продолжение научной работы, ждем от него докторскую, а от меня кандидатскую😜

​​Последний диссертант профессора В.А. Клевно

В жизни нашего маленького, но дружного коллектива Института судебной медицины и патологии произошло событие, которое мы все очень ждали!

Второй из трех партнеров успешно защитил диссертацию (16:0) и получил звание кандидата наук.
Осталась только я, но я в этом направлении активно иду.

Кстати, про материал. Диссертация Семен Сергеевича "Судебно-медицинская оценка токсического действия этилового спирта у детей" сделана на очень интересном материале. И все члены диссертационной комиссии это отдельно отмечали.

Наверное каждый судебный медик, когда речь заходит о научной работе об отравлении алкоголем воскликнет - ну чего там ещё исследовать то?
Ну а дети? Ах да, ну тут все понятно. Очевидно же что это дети, значит концентрация этанола в крови потребуется меньше. Да и случается это редко...

Вот только если по честному - не так уж редко. И ещё, а меньше - это сколько?
Особенно остро свое полное научное незнание мы ощутили когда на всю страну прогремел случай пьяного мальчика. Каких только версий не выдвигалось, лагерь судебных медиков разделился на несколько, каждая группа считала что знает и понимает что произошло.
Но если подойти с холодной головой - нет, никто не знал что именно произошло. А почему? Потому что не было никаких исследований на эту тему! Все были лишь догадки, основанные на личных мнениях.

Потому так важно исследование Семена Сергеевича. Оно первое. Да, оно имеет ограничения - это кандидатская, есть ограничения по возрасту (в исследование вошли дети 11-17 лет). Но. Это первые реальные данные, которые посчитаны с использованием невероятной сложности статистических методов (меня не просите объяснить, я хоть 50 раз этот диссер читала, это выше моих мнестических способностей).

Как проходила работа? В три этапа.
Как обычно 1 этап ретроспективный - был поднят материал Московского областного бюро за 10 лет. Далее применены жёсткие критерии исключения, чтобы добиться максимальной чистоты данных.

2 этап - перспективное исследование. Семёну Сергеевичу удалось создать хорошую коллаборацию с Филатовской детской больницей, в которой находится детский токсикологический центр. Как только поступал ребенок с подозрением на отравление этанолом, у него с разницей в два часа забирали кровь. Утром Семён мчал в больницу, забирал объекты и летел в бюровскую химию. А потом сидел в архиве с историями болезни, когда пациент уже был выписан, чтобы проанализировать клинические данные

Ну а на 3 этапе все это надо было соединить - данные от ретроспективного и проспективного исследований. Ну и разумеется, сравнить с тем, что мы знаем о взрослых. Итогом стала таблица, в которой разложены вероятности наступления смерти от отравления по концентрациям алкоголя в крови, а также экспертный алгоритм.
Вот такая вот интересная ситуация, которую Семен Сергеевич успешно разрешил предложив профессиональному консорциуму научный текст

Выводы в работе тоже очень интересные: как с медицинской, так и общественной точки зрения

Так, например, самая частая причина смертности в возрасте от 7 до 11 лет к нашему большому удивлению - насильственная (убийства, самоубийства, несчастные случаи). Алкоголь в крови таких детей обнаружен в 3-х случаях смерти от ненасильственных и в 235 случаях от насильственных причин.

Мы должны как общество делать больше для защиты наших детей.

Это важный вопрос. А потому работа, которая показывает реальную картину - крайне важна

Отдельно хочется выразить уважение к Семену Сергеевичу за то, что он смог закончить диссертацию, несмотря на большую трагедию всей судебной медицины - смерть Владимира Александровича Клевно, который остался его науч.руком посмертно. Кстати, Семен защитил кандидатскую в том же дис.совете, где Владимир Александрович защищал свою докторскую 20 лет назад

Получилась очень красивая преемственность и дань памяти.

Желаем Семену Сергеевичу продолжение научной работы, ждем от него докторскую, а от меня кандидатскую😜

А вот и 10 тысяч!
Поздравляю медицинского юриста Ивана Олеговича Печерея с таким красивым юбилеем!

Вести канал это неимоверный труд. А вести его стабильно, так и вовсе. Ты все время думаешь о том, что будешь писать, внутренне с собой споришь, накидываешь план на неделю, решаешь что будет постится пока ты в отпуске. Иногда читаешь новость и тебя бомбит. Тут главное, чтобы было хоть полчаса времени (а иногда и полтора-два часа) и немного свободы, чтобы все написать.

Отлично, что все мы разные, порой не согласны друг с другом, но все мы можем писать и излагать свои мысли. Делиться размышлениями. Учиться друг у друга. Подглядывать и развивать идеи.

За себя могу сказать, что я с интересом читаю посты в этом канале. И даже использую некоторые новые данные в экспертизе.

Был как то случай, когда один из таких постов помог нам в экспертизе дать грамотные ссылки на нормативку. А клинику представлял Иван Олегович. Пришлось ему развивать новые приемы юридической эквилибристики, сокрушаясь тому, что он дал нам такую полезную информацию в канале, но он смог! И выиграл иск!
Вот так иногда бывает с постами))

https://t.me/pravomedapologists/1146