Константин Затулин в программе «Умные парни»: «До сих пор репатриация была закрытой темой»
Константин Затулин: Как депутат Государственной Думы, как специальный представитель, получаю большую почту, но в большинстве своём она связана совершенно не с мигрантами. Она связана с соотечественниками. Это другая сторона нашей работы. Потому что, кроме мигрантов, есть ещё такая проблема, как репатриация соотечественников. И вот здесь, я хочу сказать, здесь тоже надо разбираться.
Я две недели назад внёс в Госдуму новый законопроект о репатриации в Российскую Федерацию. У нас эта репатриация на сегодняшний день во всём нашем законодательстве упомянута одним словом, потому что до сих пор она была закрытой темой. Называли это добровольным возвращением соотечественников. Но как таковая репатриация, как механизм, как направление деятельности, она теперь начинает развиваться, только с момента подписания Президентом в ноябре 2023 года специального Указа по этому поводу. И теперь пора в законодательстве её прописать. С этим связано моё предложение.
Евгения Волгина: Будет больше отклика? Будет людям проще воспользоваться этим механизмом, как Вы думаете?
К. Затулин: Во-первых, тот вариант, который предложил Президент, тот, который я развиваю в этом законопроекте, говорит о снятии барьеров на пути репатриации соотечественников. Но я считаю краеугольно важным, особенно в сфере вот этой дискуссии, которая ведётся вокруг мигрантов, соотечественников, сограждан, не сограждан, уточнить, а кто же такие соотечественники? Чтобы было понятно, что соотечественники — это представители тех народов, которые здесь живут, прежде всего, и которые как минимум знают государственный русский язык.
У нас ведь до сего дня есть расхождения в понятии «соотечественник». В одном законе, базовом, о государственной политике в отношении соотечественников, говорится, что соотечественники бывают либо признаются те, кто когда-либо жил на территории Российской Федерации, или предки, которые жили здесь, если это будет удостоверено. Или, сказано в законе о госполитике от 1999 года, те, кто принадлежат, как правило, к числу народов, исторически проживающих здесь. Но перечня законодательного, а что мы считаем исторически проживающими народами, нет. Поэтому кто-то считает, что таджики тоже исторически проживающие. Это же не так.
Я написал свой перечень, его можно критиковать, но его надо рассмотреть, его надо принять, иначе вы всегда отдаёте на откуп чиновнику на местах определить, ты соотечественник или нет. И он, кстати, на этом иногда делает свой гешефт, то есть берёт за это взятку. Создаёт проблему, потому что все остальные, кто за этим наблюдают, видят, что в числе соотечественников абсолютно не соотечественники.
Е. Волгина: Было много сообщений на эту тему, можно их объединить просто в один тезис, почему не сделать проще, как в Израиле. Ну, когда люди репатриироваться хотят, доказывать родство, не знаю, кровь сдавать, всё, что угодно, пожалуйста.
К. Затулин: Я не исключаю, что, может быть, если проблема настолько окажется важной… Вот мне, например, возражают, когда я говорю, что надо подтвердить свою принадлежность к народам: а как вы это докажите? Дескать, вы это доказать не можете, раз у нас в паспорте этой записи нет. Я считаю, что эта проблема надуманная. В конце концов, существуют разные способы определения национальности, если уж идти на крайность.
Е. Волгина: Конечно.
К. Затулин: Или, например, я в качестве обязательного системного признака говорю, что тот, кто претендует на репатриацию, считая, что он принадлежит к числу народов, здесь проживающих, должен знать русский язык. Вы знаете, что мне написали, например, некоторые наши кавказские не диаспоры, а общественные организации некие, о которых я впервые узнал из этих писем, что они существуют... Написали, что это противоречит нашей Конституции.
Е. Волгина: А русский язык — это государственный язык...
Полное интервью
читайте на сайте радиостанции «Говорит Москва»