А вот текст от лица ещё одной из моих гетеронимов — Ани Вайсе. Она, в отличие от остальных гетеронимов, свои стихи не публикует — просто пишет "для себя", иногда читает знакомым. И ко мне её тексты приходят не сериями, а один текст в несколько месяцев.
***
«Осень в тот год
была особенно тёплой».
Да нет, она была как обычно –
просто в тот год тепло входило в кожу
легко почти слишком; так забегаешь
к лучшим друзьям домой:
никого не застанешь –
можно помыть посуду и взять конфет.
«Осень в тот год…»
Или дело в прозрачности воздуха?
Или в свободных деньгах:
«… была особенно беззаботной».
Проницаемые шаги,
структура начала падения,
незавершенного, как эта осень.
Это просто шаги –
просто «жертвы и палачи…».
Об этом многие писали многое
но на самом деле всё проще:
жертвы шарят в своих палачах,
это способ шагов королевы класса,
плотные джинсы протёрты,
дырка обмётана цветной ниткой,
перешитая куртка,
первая публикация за несколько лет,
рецензии на новые переводы,
«жертвы и палачи…»,
на самом деле всё проще.
Я знаю, с кем из мёртвых ты споришь,
про что ты молчишь жене,
почему не боишься ханжеских слёз,
куда ты мечтал поехать в пятидесятые
(мы познакомились в шестьдесят восьмом),
зачем тебе эти шрамы на моей левой ключице
(и почему не на правой),
знаю, когда ты решил отращивать волосы
(почти сразу после битлов, один из первых).
Эффектность «угадываний»,
понты среди друзей –
но не только.
Структура жеста твоих рук,
проницаемая как осенний воздух,
принцип твоего взгляда –
нет, слишком прозрачно,
даже думать об этом мне так разреженно,
что воздух обходит рот,
мешая дышать,
в текст не даётся.
Этой осенью мы будем самые стильные.
Но мы не думали раньше,
что можно в чём-то разбираться
настолько быстро обходя ошибки,
без явного и скрытого труда.
«Мы будем самые…»,
воздух рту не даётся,
но мы идём,
мы идём,
потому что каждый шаг – это отведённое падение.
Анна Вайсе, Мюнхен, 1972 год