Вчера.
Девушка из книжного клуба: И как часто ты думаешь о Римской империи?
Я: молча достаю из рюкзака Смерть Катона.

Сегодня.
Сотрудник ЧГ: Вы можете выбрать вторую книгу со скидкой.
Я: О, Энеида!

А как часто вас догоняют мысли о?

Перечитываю Тайную историю к книжному клубу. Вывода пока два:

1. Когда-нибудь я перестану похихикивать от того факта, что гуманитарии, даже самые разумные, не способны решить задачку для второго-третьего курса университета, если не меньше.

2. Когда-нибудь я пойму, почему на то, чтоб выяснить про антидот при отравлении бледной поганкой (спойлер: антидот атропин, в природе есть в белладонне) писателей хватает, а на то, чтоб спросить кого-нибудь про циферки - нет.

Не дай вам Бог, или когда живёшь с книжником

Всякий роман является последствием травмы, иногда маленькой, иногда большой.
Шамиль Идиатуллин

От себя добавлю: иногда так вовсе и черепно-мозговой, но это совсем другой сорт литературы.

Да что вы знаете о прокрастинации?

В поисках вдохновения для очередного гениального романа книжного клуба доползла аж до клуба королевы Камиллы, а чтоб старания не канули в Лету, собрала полку из переведенных на русский книг из списка The Queen's Reading Room.

Кстати, Тайная история там тоже есть, просто на Яндексе не нет, так что наш маленький клуб ползет в сторону аристократизма, что, конечно , доказывает важность литературы и надуманность границ.

Вроде надо что-то сказать о Льосе, но как будто все сказали без меня.

Очень похожее чувство было в тот четверг, когда умер Маркес.

Вроде как и все логично, и вроде как книжки есть, а, как написал Хем: что-то кончилось.

Что-то в последнее время так плохо, пусто и одиноко, что, наконец, взялась за Саттри.

Вопроса у меня ровно два:

1. Почему это так похоже на Консервный ряд? Как можно так любить людей и верить в человеков? Что с нами не так? Как вообще жить-то теперь?

2. Мне кажется, или постоянно всплывающие на страницах "чудики" это ироничный кивок Максима Викторовича переводу Над пропостью во ржи Райт-Ковалёвой, или я надумала?

Бог пахнет космосом, эросом, Фобосом.
Как смерть или кофе, который сбежал к десяти.
От тебя.
На работу.
С работы.
Во льды.
Пути неисповедимы:
Цвет соли для ванной и выбор теней,
Бумага в печенье и мел в молоке.

Все прах звездной пыли,
Кости летят в невесомости.
Орлы и чеканные профили
Зависят от остроты
Не меньше, чем стороны взгляда.

Сатир догоняет наяду.
Плеяды подвержены унижению.
Лавровый венок превращается в пальцы рук.

Лир не сгубил Корделию.
Лукреция вышла замуж
И счастливо зажила.
Пахнут ли асфодели?
Растут на луне анемоны?

Ты пыль, или соль?
Посмотри в какой точке Марс.

Бог пахнет космосом.

Ты пахнешь тем, что выбираешь сейчас.


#Лютик_поэт

Уф, ну что, наверное, надо какие-то итоги что ли, раз ничего более умного написать не выходит.

Прочитано четырнадцать книг, из которых четыре было хорошими. И одна брошена.

Вру, в одном детективе была одна из лучших чернушных шуток года про одного мужика, кормящего двух генералов и каннибализм.

Десять проходных или около того детективов это не интересно, но, если вдруг надо какой-нибудь список околорасследовательского, можно сделать.

Четырьмя хорошими были:

Почти два килограмма слов Алексея Поляринова (хочу теперь еще)

Едкое солнце Тони Бранто (а вот его же Волчье кладбище было так себе)

Сестра Керри Теодора Драйзера (перечитанная в черти какой раз, но все равно отлично)

И, фанфары. Я прочитала Имя розы Умберто Эко и рада до потери пульса, сознания и возможности читать что-то еще не проходное, что прочитала и прочитала именно сейчас, чтоб не создать себе кумира или нарнийский столб.

Бросила я Сороку на виселице Эдуарда Веркина, потому что ни один прекрасный текст, даже рассуждающий о текстах, мышах и печальных снах касаток, не стоит слез ненависти и бессилия, которые вызывают у меня оптимистичные и верящие в науку физики. Мой нижайший поклон.

Начала тем временем Ведьму Франсин Проуз, пока очень хорошо, продолжаю понемногу читать (осталось меньше сотни страничек) Короткие интервью с подонками Уоллеса, это прекрасно, но кое у кого слишком маленький и глупый мозг.

Что еще? Выяснила что я несостоятельна как писатель букв и довольно неплоха как составитель списков для чтения. Досмотрела первое лет за десять аниме, поняла, что мечтаю устроить кое-какой еще один проект (который, скорее всего брошу), научилась, пусть и больная, спать днем, увидела во сне одного татарского писателя, который гадал на картах таро, вытащил колесницу и дьявола (и я отказываюсь трактовать этот намек). Выбралась на шашлыки.

Короче, как любая приличная змея, оттаиваю к весне и начинаю шевелиться. Главное понять – в ту ли сторону. Хотя, может, важнее чтоб двигаться было просто прикольно.

Как-то с полгода назад я ныла в одном закрытом чатике что не понимаю для чего Человек-комбини у Саяки Мураты, а тема востока и человека-без-амбиций мне далека, непонятна и вообще больше не буду.

Вот теперь я буду ныть что я не понимаю о чем и для чего Саспыга Карины Шаинян, хотя тема ментальных расстройств, психологического давления и коняшек-психопомпов мне очень интересна.

Сам по себе роман о том, как на Алтае во время туристического похода одна из участниц теряется, а одна из сопровождающих группу работников базы, организовавшей поход, отправляется на ее поиски. В процессе становится ясно, что Алтай это вам не соседний парк, случайный сбой участницы похода с маршрута не совсем случаен, грань между мирами тонка а саспыга не то, чем кажется.

В целом дальше сюжет весьма предсказуем в общих своих чертах.

А теперь нытье.

Как высказывание о природе и экологии роман ни о чем, мы и так в курсе что те, кто кидает бутылки в лесу – редиски.

Как разговор об аутентичности, сохранении разнообразия культур и том, что глобализация и экспансия центра зло – я не нашла ни одного аргумента, кроме «ууу, понаехали!»

Размышление о месте человека в мире, принятие и не принятие его миром и мира им – было бы близко, но как будто не заставило думать о теме. Давайте пожалеем сов и оставим в порядке глобусы.

Для разговора о травме, отношениях двух людей, психологии жертвы в романе как будто бы было мало этих самых разговоров. Да и метафора неизвестной тваринушки, которую тут вроде как хочется притянуть, не раскрыта.

Роман как феминистическое высказывание? Как будто бы и метафора для этого есть, и две разные женщины, которые пытаются выстроить диалог, но опять мимо.

Саспыга как этно-хоррор? Если опустить тот факт, что тогда уж скорее триллер, задумка очень хороша, но вот что творится вокруг какая-то дичь мы узнаем почти сразу, нервы не успевают даже натянуться до необходимого в жанре предела. Но это уже мелочи.

Самое обидное во всем этом – написана Саспыга так, что хочется ее читать, кусочек алтайской мифологии вставлен вроде как по делу и в тему, и неочевидный твист с функционалом этого самого фольклорного элемента хорош и заставляет подумать. Некоторые сцены правда жутенькие. Момент с рисованием маркером «наскальной» живописи очарователен. И, пожалуй, если бы не желание высказаться сразу и обо всем, получилось бы просто отлично, не очень понятно, но очень интересно, как в Комнате у Михайлова. К сожалению, так не получилось, а я через пару недель все же попробую С ключом не шее. Вдруг смысл и стержень у романа просто укрылся за мороком Саспыги, а на другие романы, он, как известно, не распространяется?

Ну и вот, фоточка. Зря что ли у меня есть красивая фоточка?

А еще мне очень нравится обложка с закосом под старые плакаты, но к тому, что книжка хороша это не имеет никакого отношения*

*почти

Мы же тут чтоб про книжки говорить, да?

Так вот, очень неплохой, я бы даже сказала хороший триллер о Тоскане и лете в поместье где-то в краю иссушенных безжалостным солнцем виноградников.

Едкое солнце Тони Бранто это, с одной стороны, типичный такой детектив, с ненадежным рассказчиком – юной и порывистой Орнеллой, ее проницательной и умной тетушкой Валентиной и совершенно, я бы сказала девственно чистым и без меры красивым Пьетро. Казалось, что бы могло пойти не так?

Так уж получилось, что мой (думаю, не только мой) мозг склонен заглатывать детективные сюжеты, что твои таблетки от памяти, как там говорят любящие аналитику умные люди – дешевый эндорфин, чувство свершившейся справедливости, динамичный сюжет, забивающий эфир и не дающий пространства тревоге.

Во многом в романе Бранто все это есть, и если вы любите те самые полугерметичные истории в которых вот-вот над головами героев загремит гром, вам туда.

Но я люблю еще и те книги, которые оказываются чуть больше, чем кажутся, эдакая магия, когда кроме детектива вы внезапно обретаете возможность порассуждать о молодости, сопротивлении, гордыне, дарованной вместе с красотой и слепотой, которую приобретают люди, верящие, будто кого-то любят.

Тут можно было бы немного порассуждать о том, что молодая и прекрасная по определению Орнелла постигает простые истины – никто не будет тебя любить за то ,что ты есть и делать это так, как хочется тебе. Страсть не равна любви. Играть в заботу не так-то просто и не равно поглаживанию близкого по голове.

Или сказать, что любая красота, как и вино, со временем становится уксусом, заставляет тебя быть хитрее, прятать морщинки под полями шляп и играть людьми. Становиться ни то лисой, ни то змеей. Иронически ухмыляться только когда тебя не видят. Заботиться о следующей по пятам юности.

Можно было бы и порассуждать о бессловесной и глухой природе любви. Абсолютной и жертвенной, истинно Христовой. О нежности, которая придает смысл. О том, что только такая любовь способна пробудить в тебе лучшее, или толкнуть на то, в чем ты никогда бы себе даже не признался.

Рассуждать и спорить можно до бесконечности. А можно посмотреть на сплав всех этих вопросов и того, к каким выводам приходит Тони Бранто, поместивший их все в единый плавильный котел Тосканы под опаляющие лучи Едкого Солнца.

Хорошая попытка, но я всё ещё на стороне постмодерна.

Ну вот как, как, скажите на милость, можно быть таким остроумным и, то что назвали бы sting, в эссе и при этом писать прозу так, что за три романа я помню только одну шутку, восхитительную, я бы сказала одну из лучших за последние лет пять, и ту затянуть и, по сути, слить. Вот как, Алексей Валерьевич, как?!

*Ор в процессе чтения Почти двух килограммов слов, вставленный между восторгом и составлением списков для чтения*

Уровень тактичности: Алексей Поляринов.

И вот мы снова тут, закрываем сразу два пункта - книга, опубликованная в наш, этот вот год змеи и, по совместительству, кирпич на 512 страниц.

Я пока где-то на середине и мне с одной стороны страшно нравится ровно за то же, за что и снарк.снарк, пространственно-временной континуум, перекрученный в клейновскую бутылку так, что не понятно - это ты задыхаешься от восторга или тебя уже подташнивает, восхитительно вшитый в строчки юмор и очаровательно потерянные герои. И мыши. Обязательно мыши.

Но черт, как же меня до мелкой дрожи бесит космос, физики, идиоты, которые радостно смотрят на любую хреновину, изогнутую в форме интеграла, и верят что это все может кого-то спасти.

Причем понятно же, что дело тут не в Веркине, дело в органической непереносимости отдельно взятой мной сайфая в любом его проявлении, даже если этот самый сайфай формален.

Видимо, я тоже своего рода мышь, хоть и мышь терраниум.

А Веркин во-первых, прекрасен, во-вторых, кажется, что-то знает, но в открытую не признает.

#мы_из_кв25

Внезапно поймала себя на мысли, что в тридцать лет сижу и рассуждаю над вопросами, подозрительно напоминающими список тем для сочинения по литературе.

А могла бы про очень неплохой триллер написать.

Так вот, давеча, в книжном клубе обсуждали Сестру Керри (люблю роман, не люблю Керри, про Драйзера лучше бы ничего не знала, чесслово), и мой маленький любопытный мозг принялся проводить параллели.

Как-то так вышло, что в рамках клуба мы много говорим про человеческое счастье, и Керри, как мне кажется, никакого счастья не светит, максимум, мне здесь комфортно, тепло и сыро, прямо по Горькому, и доказали это и Мартин Иден, и Джей Гетсби и Клайд Гриффитс, а потом, если подумать, пожалуй, подтвердил Итан Аллен Хоули.

Я после клуба додумалась ровно до двух вещей.

Нет, правда, почему я тезисно пишу тут про книжки, которым 100+ лет, а не рассказываю про триллер?

Во-первых, меня не отпускает ироничность того факта, что Каролина Мибер просто невероятно логичное продолжение Эммы Бовари. Что одна, что другая живет в плену своих желаний, совершенно не интересует никого как личность и отбрасывает этот ненужный рудимент, любит все красивое и, на самом деле, плевать хотела на мораль, этику и прочие тормоза, придуманные, как известно, трусами. Из той же смешной оперы с легким налетом интертекстуальности, то, что американский критический реализм Сестры во многом вырос из французского натурализма Госпожи, но это прям нюансы.

Единственная разница, пожалуй, в том, что Эмму Бовари жалко, а Керри – нет, но это, скорее всего, от того, что Флобер свою героиню любил, а Драйзер любил только маму.

Вторая мысль звучит так: говоря о человеческом счастье достижимом в бесконечной и любимой работе (АБС нас все никак не отпустят) или не достижимом, потому как минуты радости сменяются днями скорби, можно все же выкрутиться и найти третий выход. Я для себя нашла.

Еще один американский роман, ценный для меня и дорогой без меры, По ком звонит колокол Эрнеста Хемингуэя. В нем проговаривается мысль, которая, как мне кажется, и есть ответ на вопрос – можно ли быть счастливым, и если да, то как. Хем, еще не старик тогда, пишет:

Вероятно, за семьдесят часов можно прожить такую же полную жизнь, как и за семьдесят лет; если только жил полной жизнью раньше, до того, как эти семьдесят часов начались, и если уже достиг известного возраста.

Роберт Джордан, что бы там ни было, был счастлив, и как бы там ни было, в Роберта Джордана я верю намного больше, чем в Сашу Привалова или мисс Керри.

Эрнест дал мне свой ответ, вероятно, он в том, что за семьдесят часов можно прожить полную жизнь, и, вероятно, он в том, какую жизнь стоит прожить, чтоб провернуть сей хитрый трюк.

Пытаясь замотивировать книжный клуб на До февраля, откопала одну из лучших своих книжных фоточек. Ну и список, неполный, но неплохой, сборников с рассказами уважаемого автора собрала.

Итак,сегодня мы вспомнили о Шамиле Шаукатовиче Идиатуллине - популярном современном российском писателе.

Но прежде чем принять решение и надолго связать себя с большим романом, хорошо бы попробовать и понять твой автор или нет на чем-то чуть менее масштабном, так что вот: подборка рассказов Шамиля Идиатуллина для ознакомления.

Начнем с простого, сборник малой прозы Все как у людей, советую отдельно обратить внимание на самый страшный из когда либо написанных автором рассказов Кареглазый громовик.

Составной сборник Чудо как предчувствие и последний рассказ в нем Только там радость.

Забавный эксперимент по взаимодействию ИИ и писателей Механическое вмешательство и рассказ, как мне кажется, заигрывающей одновременно и с Гоголем и с Ван-Хельсингом Упорова слобода.

И еще один тематический сборник с говорящим названием Новое будущее и рассказ Это наша работа.

Последний на сегодня сборник Без очереди. Сцены советской жизни в рассказах современных писателей и рассказ Стране нужна бумага.

Ну что, сборник эссе, и, кстати, ещё одна книга с красивой обложкой.

Почти два килограмма слов, Алексей Поляринов.

#мы_из_кв25

PS как не сложно догадаться, Сорока на виселице тоже в этом списке, но это завтра.

PPS мой телефон, с какого-то перепою решил что почти два килограмма должно быть марихуаны, и я не понимаю почему ее, а не TNT или гексогена, например.

Знаете, все мы своего рода синхронные физики

Женщины, которые хотят слишком многого?

Все помнят, что праздник сегодня про женщин, но по какой-то нелепой причине все ещё уверены что мы говорим о хранительницах и украшениях, а не о людях, которые, черт побери, хотят резать лягушек, голосовать за меньшее из зол и распоряжаться своей жизнью как пожелают.

Прикиньте, мы все ещё про это говорим, в третьем тысячелетии.

Так что давайте-ка вспомним хорошие книжки и их героинь, которые хотят потрясающе простых вещей и, по какой-то нелепой причине вынуждены за эти самые штуки бороться.

🖤 Театр, Сомерсет Моэм. Джулия хочет пинту темного эля и бифштексы с картошкой. А ещё Джулия не хочет быть ничьим инструментом. Неужели она просит слишком многого?

🖤 Дочь понтифика, Дарио Фо. Лукреция хочет жить нормальную жизнь и не отвечать за художества отца и брата. А ещё Лукреция хочет любви. Неслыханно, правда?

🖤 Зайка, Мона Авад. Саманта хочет чтоб от нее отстали и писать так, как хочет она и о том, о чем хочет она. И не носить розовые кружева, пожалуйста. Кажется, Саманта зарвалась?

🖤 Определенно голодна, Челси Саммерс. Дороти хочет просто вкусно есть, спать с кем хочет и быть профессионалом своего дела. И она достаточно умна, что бы получить это. Или Дороти умна чересчур?

В общем, с праздником, мы - сильные, мы справимся.

Новости от инсайдеров.

Понедельник перестает быть грустным

Если вы думали что я умею только ныть и иногда писать буквы, я ещё умею готовить и пить.

Очень не хочется ничего писать.
Вроде как если тоска и мука,
Понятно кто лучше про это сказал,
И улыбнулся так, совершенно беззубо, по-детски,
Мол, извини меня, Люба,
За четырежды имя и подпись на каждом форзаце.

Если про злость и отчаяние,
Иди обнимать кровавый меридиан.
Собирай туесок,
Отправляйся в город за Ансом Бандреном.

Если не можешь понять,
С люстры свисает Д.Ф.
Или Ф.М. не улыбается от твоей доброты
С какой-то из полок, приравненных к верхотурам.

Вообще листы,
Забитые, будто хипстеры,
Бессмысленной ненавистью,
Спиралями косых слов,
Не становятся фотокарточками,
Монетами или любой
Другой атрибуцией бытия.

Вставить любые две буквы: Ma, No
scripturo ergo sum.

Сама знаешь кто о зачеркиваниях делал отчетливо и чудесно.

Если поэзия то, что мы мним,
А любое из действий, в частности
Порождение слов,
Можно назвать поэзией,
Я выбираю быть плагиатором
И промолчать четыре и тридцать две.

Помните я говорила что хорошая книжка про яды найдена? Забудьте. В предыдущей автор:ка пыталась говорить о феминизме, тут автор решил что он политолог. Честности ради, нынешний хоть исследование нормально провел.

PS нет, я не спорю с тем, что Николай Александрович был, конечно, сказочным человеком и совершеннейшим чудаком, но какого кадуцея это в книге про яды? Да ещё и с лютой конспирологией про отравление Александра III?

Во-первых, наконец нормальный нонфик про яды.

Во-вторых, вот вы смеётесь, а из этого набора нормальный химик может не только рицин получить, но и ставшую уже полумифической касторку.

Тут я скромно напомню про свой красный диплом магистра фундаментальной химии и, многозначительно поиграв бровями, удалюсь в закат.

Кстати, пончик с берлинским кремом тому столику, где без гугла вспомнят из какой же книжки выполз Митя - книжник со звездочкой

Я вот что хотела сказать, потому как на кой черт иметь блог, если я не могу в нем сказать?

Меня все еще бескрайне, безмерно и безумно злит то, как авторки, или авторы, как вам больше нравится, пытаются присобачить к героине кандидатскую степень, не попробовав даже узнать, как это работает. Что еще смешнее – имея ту самую степень и все равно игнорируя то, как это работает.

Наверное, поэтому я и не могу выдвигать претензии за то, что умные люди, которые шарят за книжки и то, ради чего те или иные из них созданы, возмущены неверной репрезентацией книжников. То есть я правда понимаю почему это так задевает человеческую идентичность и наше поколение снежинок и цветочков (цветочки начинаются на нар- и заканчиваются на -цисс).

Но давайте подумаем вот о чем – все подобные, или около того романы созданы не для того, чтоб о них писали глубокомысленные статьи. Они не для того, чтоб вы рефлексировали над ними в перерыве между Кортасаром и Кьеркегором. Они ровно тот самый пакетик, в котором, по Кровостоку, прячется рай, и из которого кто-то должен получить свою розовую иллюзию счастья. Выдохните.

В ту же сторону искреннее возмущение золотой троицей Дарси-Рочестер-Хитклифф. Я вот о чем подумала – а вы знаете любого другого персонажа, перешедшего в область даже не архетипов, а мемов, который так полно и живо удовлетворял бы запросам тех, кто читает все эти бесконечные книжные магазинчики чтоб просто свалить отсюда – красивый, уверенный в себе, способный на признание собственных ошибок, богатый и готовый защищать героиню-возлюбленную (зуб даю, не будь там ограничений времени или жанра, нам бы рассказали что и как любовник он - огонь).

Я прям представляю тетушку, которая сидит на своем диване после того, как отработала день, приготовила ужин, обстирала и выслушала всю свою семью, вот берет она этот томик в обложке, напоминающей обертку шоколада, открывает и читает: у героини все было не слава богу, героиня была не уверена в себе и вот однажды она встречает его, он был как полковник Брэндон, но моложе. Без хромоты и благоприобретенного цинизма.

Или так: героиня жила свою лучшую жизнь, не была привязана ни к кому и ни к чему, летала с цветка на цветок лондонских пабов и модных клубов, пока не встретила Хитклиффа, но без гиперфиксаций и абъюзивных наклонностей.

Или нашей героине было не очень понятно, для чего она тратит свою единственную жизнь на школу в ПГТ, хотя всегда мечтала о большом городе и тут он – как Лори, но с зачатками интеллекта и не такой эгоистичный засранец.

Наверное, если отрешиться – понятно почему все вспоминают мистера Дарси – он действительно мем, причем уже далеко не только книжный, к которому приложено доброе лицо и красивое тело Колина Ферта (я бы предпочла Фассбендера, но это нюансы), и, если подумать, кто мы такие чтоб его судить. Или даже так – придумайте ему альтернативу.

Ну а если серьезно, давайте внесем такое понятие – книжники со звездочкой. Вот есть те, кого встречаешь и он оказался среднестатистическим любителем-любителем, который искренне гордится принадлежностью к самой читающей нации, но заграничных авторов не знает совершенно, потому что он же русский человек, современных авторов не читает, предпочитая им классику, а классику любит на почтительном расстоянии – том самом, что отделяет его от стопки, прочитанной в выпускном классе или универе. Митя как образцовый представитель этого большинства от вопроса о последней прочитанной книге уклонился, а любимым автором назвал, конечно, Достоевского.

Вот давайте просто допустим, что все эти фургончики-магазинчики-деревушки и прочие уменьшительно-ласкательные суффиксы отдельно, а те, кто читает больше чем тридцать слр романов про хоккеистов в месяц - отдельно. Наверное, есть еще третьи, но это прям совсем все усложнит.

Вообще вся эта тирада сводится к простому – кто мы такие, чтобы кого-то судить. Хотя иногда очень и очень хочется. И, знаете, давайте что ли, будем людьми, а то скоро вымрем и говорить станет совсем не с кем.

Я в своем познании настолько преисполнилась, что подумывала, грешным делом, обозвать перечитывание собственной диссертации чтением книги меньше чем на 200 страниц (там по прикидкам их примерно 160), но потом вспомнила, что это же придется в отзыве писать: "как, как женщина с высшим образованием может написать такую хрень про овец и книги про алмазы" а потом вспомнила что все это уже сказали, а отзывов на свою работу я еще понапишу целую кипу. *Звуки воя и истерического смеха*.

И, так как блистательная Фернанда Мельчор не написала еще один роман, а два ее предыдущих так и не перевели, отвечать за маленькую книжку в вызове этого года будет роман Анны-Марии Ортезе Игуана, опубликованный всего на 115 страничках журнала Иностранная литература.

А если вы еще не выбрали себе крохотную книжку напомню - в Райском месте Мельчор правда всего 187 потрясающих страниц.

#мы_из_кв25