Друзья, мы вновь к вам с подборкой здоровских каналов об архитектуре и урбанистике.

———

Dear Community,

We’ve curated yet another list of architecture- and urbanism-oriented channels. Check it out below.

🌟 Drafting Design - Авторские чертежи, профессиональное проектирование и уникальные технические решения от Глеба Гончаренко.

♋️ Архиблог - авторский канал архитектурного обозревателя Анны Мартовицкой. В формате телеграм-постов Анна рассказывает о новых ярких постройках, а по пятницам публикует обзоры интересных книг по архитектуре.

9️⃣ Mid-Century, More Than - единственный русско-английский канал о модернизме (в том числе пре- и пост-) в архитектуре, дизайне и культуре.

🕎 Клизма романтизма – канал о постсоветской архитектуре. О характерном и уникальном, типичном и девиантном, великом и безобразном – обо всем важном, что подарила эпоха капиталистического романтизма.

💟 Урбанизм как смысл жизни - Канал об урбанистике, градоводстве и устойчивом развитии городов.

8️⃣ Архитектура | Architecture - канал об архитектуре. Готические соборы, средневековые замки, великолепные дворцы и другое. Подборки, тексты об архитектурных памятниках.

3️⃣ ReuseArch – истории о редевелопменте, реконструкции и самых неожиданных трансформациях устаревшей архитектуры.

☮️ Архитектухель - про архитектуру без патетики и прочей застывшей музыки.

0️⃣ АИД - Архитектура и Дизайн - приглашает вас в увлекательное путешествие по самым удивительным архитектурным проектам разных эпох и дизайнерским решениям со всего мира.

🏐 spaces urban - здесь город становится искусством! Вас ждут уникальные примеры современной архитектуры, интервью с урбанистами и исследования о влиянии города на жизнь.

✅Подписка на все каналы

В 1973 г. Чини Боэри создала для итальянской компании «Arnolfo di Cambio» коллекцию «CIBI», целую серию бокалов с талией, которые было не только удобно, но и приятно держать в руках за счет дополнительных граней. Кроме этого, в линейку входили ведро для льда, графин и пепельница, однако особенно Боэри удались бокалы для виски: они были похожи на кубики льда, словно подтаявшие по центру от тепла человеческой руки.

Как сообщает сайт упомянутой компании, «весной 1981 г. неизвестный человек зашел в магазин “Magic Crystal by Arnolfo di Cambio” в Беверли-Хиллз и приобрел несколько бокалов из серии “CIBI”. Год спустя на экраны вышел фильм “Бегущий по лезвию”, шедевр Ридли Скотта, опередивший время, в котором Декард, охотник на андроидов в исполнении Харрисона Форда, потягивал “Джонни Уокер Блек Лейбл” из старомодного бокала, спроектированного Чини Боэри по заказу компании “Arnolfo di Cambio”».

Благодаря появлению в фильме, а затем и в «Бегущем по лезвию 2049», этот бокал для виски стал настоящей знаменитостью и теперь иначе как «бокал из “Бегущего по лезвию”» не называется… Производится, кстати, до сих пор и по-прежнему вручную, даже экспонировался на недавней выставке в Милане.

———

In 1973, Cini Boeri designed a line of glassware for Arnolfo di Cambio titled CIBI. The series comprised a whole range of glasses that were tapered at their “waistline” and easy to handle and pleasant to the touch thanks to numerous facets. There were also an ice bucket, a carafe, and an ashtray, but it was Boeri’s whiskey glass that stood out from the rest of this glassware, appearing as if it were made of an ice cube and started to slowly melt away from the warmth of a hand cradling it.

According to Arnolfo di Cambio’s official website, “On a spring day in 1981, an unidentified customer entered the ‘Magic Crystal by Arnolfo di Cambio’ boutique in Beverly Hills and purchased several glasses from the CIBI collection. The following year, Ridley Scott’s visionary masterpiece, Blade Runner, made its debut in cinemas. Deckard, the android hunter portrayed by Harrison Ford, savors his Johnny Walker Black Label whisky from the old­-fashioned glass designed by Cini Boeri for Arnolfo di Cambio.”

Featured in Blade Runner and Blade Runner 2049, this mouthblown whiskey glass is a celebrity now, albeit admittedly better known as the Blade Runner Glass, and is commercially available to this day, continuing to enjoy its fair share of spotlight at events like the recent Design Week in Milan.

(photos: toytoise.com, ciniboeriarchitetti.com, pamono.eu, hypebeast.com, compagniaitalianadelcristallo.com, core77.com, bladerunnerglass.com, the-right-spirit.com, star-trek.design)

Одной из предтеч модернизма в Бельгии и во всем мире был полузабытый нынче архитектор Гюстав Серрюрье-Бови (1858-1910). В 1888 г. он отошел от архитектуры и, открыв собственную фирму, занялся производством мебели и оформлением интерьеров. Работая плечом к плечу с Анри ван де Велде, Серрюрье поначалу находился во власти эстетики ар-нуво, но в 1891 г. перебрался в Великобританию, где попал под влияние Уильяма Морриса и движения «Искусства и ремесла», а в 1902 г. выбрал свой путь, сделав ставку на массовое производство.

Провозгласив, что «красота в мебели и интерьере достигается в первую очередь за счет простоты линий, гармонии цветов и соблюдения пропорций», и желая, как и социалист ван де Велде, сделать хорошую мебель доступной широким массам, он представил коллекцию «Campagne», свою первую серию предметов интерьера, изготавливавшихся промышленным способом и, соответственно, большими тиражами, чем прежде, когда каждый предмет производился вручную.

Продолжение следует…

———

Lesser-known these days than Henry van de Velde or Victor Horta, Belgian architect Gustave Serrurier-Bovy (1858-1910) was a major precursor of the Modern Movement in Belgium and elsewhere. In 1888, Serrurier turned his back on architecture and founded his own company that specialized in furniture-making and interior design. Working alongside Henry van de Velde, he initially produced furnishings and interiors in the spirit of Art Nouveau. In 1891, Serrurier moved to the UK where he fell under the spell of William Morris and the Arts and Crafts movement. In 1902, however, he was finally able to choose his own trajectory and opted for technology rather than craftsmanship.

Wishing, just like van de Velde and other socialist-minded architects and designers of the time, to make good designs accessible to the masses, Serrurier declared that “To be beautiful, a set of furniture and decoration needs above all simplicity in the lines, harmony in the colors and consistency in the proportions" and, in 1902, presented ‘Campagne’, his first ever series of mass-produced furniture which was moderately priced and had a larger outreach than his hand-crafted designs through sheer numbers.

To be continued.

(photos: pba-auctions.com, masterart.com, piasa.fr, sothebys.com, haesaerts-legrelle.com, thenativeamericanco.com, mutualart.com, bonhams.com)

Полезные ресурсы для дизайнеров и архитекторов

Решила собрать полезные ресурсы для вдохновения и развития насмотренности в общественных пространствах.

📎Hospitalty Snapshots

Cайт с удобными фильтрами по типу проектов, странам, сегментам и типу отделочных материалов. Все проекты, что представлены на сайте — реализованы.

📎Colossal

Это онлайн-журнал об искусстве, который прославляет современное искусство и визуальную культуру в широком спектре творческих дисциплин. Да, не пинтерестом едины)

📎masters

masters — образовательный проект в области искусства. Проект знакомит аудиторию с историей классического искусства и развивает навыки осмысления современного художественного процесса.

📎Ghè Sèm official

Довольно молодое издание про историю архитектуры, дизайна и искусства в мире моды посредством доступного и увлекательного повествования. Уникальное в своем роде издание.

📎Design Seeds

Конечно, для любого дизайнера нужно уметь работать с цветом. Для этого есть большое количество сайтов, где можно подобрать цвета и даже найти совершенно неожиданные сочетания. Design Seeds как раз один из таких.

📎Софт Культура

Это образовательный проект для архитекторов и дизайнеров интерьера. Команда делает курсы по софтовым и гибким навыкам и ведёт журнал, в котором рассказывает о культуре работы в разных измерениях — делится проектами студентов и молодых архитекторов, собирает библиотеки элементов для разных программ и тд.

📎Officelovin

Онлайн-платформа для офисной архитектуры и дизайна. На сайте можно посмотреть лучшие офисные проекты, со всего мира. Даже если у вас нет вдохновения на проект, поверьте, после просмотра проектов на этом сайте оно точно появится.

#рекомендация

Американский поэт Эмметт Уильямс, участник течения «Флюксус», боровшегося с официальным искусством и выступавшего за «антиискусственную реальность», в свое время так охарактеризовал это международное движение: «… это симфония, в которой вы можете заявить сказать “люблю“ курением сигары, тихим собачьим свистком, поеданием шоколадного эклера с пола, стоя на четвереньках, или наигрышем простецкой мелодии на флейте…». Правда, судя по воспоминаниям единомышленников Уильямса, с курением он несколько погорячился: дело в том, что основатель движения Джордж Мачюнас страдал астмой и на дух не переносил табачный дым. Кроме того, всего себя отдавая «Флюксусу», он считал курение и употребление алкоголя «декадентством» и пустой тратой времени.
 
Тем не менее, именно эта неприязнь стала почвой, по крайней мере, для двух работ, хранящихся теперь в нью-йоркском Музее современного искусства: в 1961 г. Джордж Брехт, один из ключевых членов «Флюксуса», написал «партитуру события», которое назвал «No Smoking Event», а в 1973 г. Брехт вместе с Мачюнасом создали собственную версию знака «Не курить!», контрастом и динамичностью композиции бросавшую вызов глянцевой рекламе табачных компаний и, словно говоря: «Ваш ход!», призывавшую зрителя поставить крестик в незаполненной ячейке…
 
———
 
Here’s how Fluxus, a global artistic movement that opposed official and commercial arts and promoted simplicity and anti-art sensibility, was at one point described by American poet Emmett Williams, “This is a symphony where you can spell 'love' by smoking a cigar, blowing a silent dog whistle, eating a chocolate eclair off the floor on all fours doggy-fashion, and tooting a little ditty on the flute”. That said, smoking was something that George Maciunas, the founding member of Fluxus, hated with all his guts. As it turns out, he had a severe form of asthma and any whiff of tobacco smoke could set off an asthma attack. What’s more, being fully committed to the cause of Fluxus, Maciunas felt that smoking and drinking were, in the words of Tomas Schmit, “decadent” and “unnecessary diversions from sensible work”.
 
The above may help shed some light into the creation of two Fluxus artworks that are now part of MoMA’s collection. In 1961, George Brecht, another founding member of Fluxus, put together an “event score” he titled “NO SMOKING EVENT”, and, in 1973, teamed up with Maciunas to turn this score into a Fluxus take on the NO SMOKING sign. The resultant piece was quite a visual statement that challenged the conventions of tobacco advertising with bright colors, bold typography, and dynamic composition and prompted the spectator to make their move and (mentally) tick the empty box with an X…
 
(photos: moma.org, ONUK via ZKM | Center for Art and Media Karlsruhe, stendhalgallery.com)

Вестник постмодернизма,
выпуск №199

Открыв для себя благодаря сингапурскому Музею Red Dot имя молодого и многообещающего дизайнера, Милу Гарсии Брунелл, спешим поделиться с вами еще несколькими работами, созданными этой американкой в студенчестве. Заметив, сколько часов человек в среднем пользуется пишущими принадлежностями (182,5 часа в год), Брунелл в 2024 г. представила концепцию перьевой ручки «Bisou» (фр. поцелуй), которая, по замыслу дизайнера, должна настраивать пользователя на лирический лад, воздействуя на три органа чувств сразу. Приятная наощупь и визуально, при снятии колпачка ручка издает звук, похожий на звук поцелуя.

В том же году дизайнер спроектировала еще один предмет, тоже вдохновленный мыслями о любви и заботе, правда, по отношению к природе. Придуманный Брунелл садовый светильник «SOLI» излучает свет, интенсивность которого прямо пропорциональна степени ухода за почвой, в которой он укоренен – наглядность этой зависимости достигается за счет микробного топливного элемента, преобразующего энергию, которая выделяется вследствие протекающих в почве химических процессов, в электричество.

Светильник «Calin», созданный Брунелл в  том же, 2024, году, тоже позволяет человеку регулировать интенсивность свечения, только на сей раз путем вращения плафона, который соприкасается с направляющими в основании светильника, соединенными с реостатом.

———

Sunday Postmodernism,
issue No. 199

The Red-Dot-winning concept by Milú García Brunell we came across at the Red Dot Design Museum in Singapore prompted us to explore what this young and promising US-based designer has to offer. As it turns out, Brunell’s last year at Savannah College of Art and Design was quite prolific. Observing that we spend an average of 182.5 hours holding a pen per year, she came up with a concept of a fountain pen called ‘Bisou’, which is the French for ‘kiss’. Pleasing to the eye and touch and emitting a kiss-like sound every time its cap is removed, the Bisou pen stimulates three sensory organs at once, lulling the user into a romantic mood.

The same year, 2024, Brunell designed another piece inspired by feelings of love and affection, but towards Nature this time. Called ‘SOLI’, this outdoor lamp was conceived to produce light whose intensity is proportionate to the love and care one puts into their garden the lamp is planted in. Powered by a microbial fuel cell that transforms the energy generated by chemical reactions in the soil into electricity and lights up when the soil is healthy and thrives.

The Calin lamp, also designed in 2024, enables the user to control the intensity of light but, this time, through direct interaction with the lamp shade. The base of the lamp has a side-to-side rail mechanism and all one needs to do is just rotate the ball.

(photos: milubrunell.com)

Со Светлой Пасхой вас, друзья! Христос Воскресе!

———

A very Happy Easter to those of you who are celebrating!

(photos: E. Samokish-Sudkovskaya via blog.mediashm.ru)

Как известно, в автомобилестроении трехцилиндровые двигатели обладают рядом преимуществ перед четырехцилиндровыми, главным образом, в части экономичности автомобиля. Когда в 1959 г. Анджело Манджаротти и Бруно Морассутти получили небольшой участок неправильной формы в миланском районе Сан-Сиро, а вместе с ним и заказ на проектирование девятиквартирного дома, архитекторы сделали выбор в пользу трехцилиндровой композиции, благодаря которой квартиры существенно выигрывали в инсоляции и соприкасались друг с другом лишь перекрытиями – лестница, лифты и холлы были вынесены за пределы жилых блоков и размещены в застекленном объеме между цилиндрами. Добиться такой компоновки получилось благодаря выдающемуся инженеру Альдо Фавини, придумавшему, как расположить каждый трехэтажный цилиндр на бетонной ножке, внутри домов продолжающейся четырехугольной сердцевиной из несущих стен.

Такое решение позволило, во-первых, освободить землю под домами и отвести ее под общественные нужды, во-вторых, организовывать пространство внутри цилиндрических квартир на усмотрение владельца и, в-третьих, при необходимости видоизменять фасад переносом окон и деревянных панелей. В общем, реклама не лгала, обещая «семьям настоящего - дома будущего!»

———

Car makers are very well aware of the advantages of three-cylinder engines over four-cylinder ones that mostly contribute to fuel efficiency and space-saving. When Angelo Mangiarotti and Bruno Morassutti received a commission to design a nine-apartment building on a small and irregularly shaped plot in Milan's San Siro in 1959, they also chose a three-cylinder composition to address the challenges in an efficient and space-saving manner. Such a design allowed the apartments to gain significantly in sunlight exposure and independence - the apartments had no shared walls, only horizontal slabs, while stairs, elevators, and hallways were outside the cylinders, housed in a transparent joint core. The cantilevered structure was devised by an outstanding engineer by the name of Aldo Favini, who chose to place each three-story cylinder on a mushroom-shaped leg that extended into the houses as a quadrangle of load-bearing walls.

An ingenious solution, this design had several advantages: first, it freed up the ground level for common use such as a playground. Second, it provided utmost flexibility in arranging the interior space of each round dwelling where only the kitchen and bathroom were anchored. Finally, as a curtain wall of glass and wooden panels was used for the facade, residents could modify the arrangement of these panels to their liking and needs. In general, newspaper ads of this residential block were not misleading when they described these apartments as “homes of the future for the married couples of today.”

(photos: sebastiaankaal.nl, Alba Deangelis, Angelo Mangiarotti via divisare.com, Filippo Romano viadezeen.com, loquis.com, fondazionefavini.it)

Однажды французский дизайнер-самоучка Жан Роейер, известный своим незаурядным и игривым подходом к интерьерным проектам, создал барный уголок, основу которого составляли «хайбол-табуреты». Роль сидений в этих табуретах исполняли «готовые объекты», утяжеленные медицинские мячи, которые используются, например, в реабилитационных целях и, вероятно, были призваны остроумно напоминать владельцу о вреде сидячего-за-баром образа жизни.

Эти табуреты являются частью известной серии работ Ройера, включающей множество предметов мебели - стульев, кресел, столиков, которые в свое время проникли в самые разные интерьеры по всему миру и вызвали волну подражаний - к слову, вариации ройеровских произведений выпускаются до сих пор. Точную дату создания упомянутых барных стульев назвать невозможно - можем лишь предположить, что они были спроектированы после октября 1957 г., когда СССР запустил первый искусственный спутник. А вот название и стульев, и всей серии работ известно, и мы - на правах традиционной пятничной игры-викторины - предлагаем вам его отгадать.

———

Over half a century ago, Jean Royère, a self-taught French designer extraordinaire known for his unconventional and, often, playful approach to interior designs, produced a bar corner for one of his interiors that featured the "highball stools" you can see in the opening images. The seats of these stools were in fact "readymades". Some sources claim they used footballs, others state that these were weighted medical balls that are often used in rehabilitation. In any case, the seats were probably there to remind the user of the dangers of a sedentary lifestyle spent at a bar counter.

These stools are part of Royère's well-known series of furnishings that includes chairs, armchairs, tables, etc. Having found their way into various interiors from Paris to Tehran, these pieces inspired numerous imitations that are produced to this day as variations of Royère’s designs. We have failed to find the exact date these bar stools were created and can only assume they were designed after October 1957, when the USSR launched its first sputnik. The name these stools and the entire collection are known under is well-documented, and, in keeping with our Friday quiz tradition, we’re inviting anyone willing to take a guess now in the comments down below.

(photos: Decorative Art 60s, sothebys.com, christies.com, phillips.com, wright20.com, artsy.net, mutualart.com, selectionsarts.com)

Благодаря материалам выставки, посвященной пластмассовой промышленности Восточной Германии в 1970-1980-х гг. и прошедшей недавно в Дрездене, мы выяснили, что роль «кресла Цоя» в свое время сыграло не кресло Эрнста Мекла, а кресло Ханса-Юргена Фаллея, выпущенное в рамках программы «Карат 8» (во всяком случае в Восточной Германии автором этой популярнейшей модели значился именно Фаллей). Кроме того, мы познакомились с рядом работ Рудольфа Хорна, пожалуй, главного дизайнера ГДР, который тоже активно участвовал в полиуретанизации страны.

В начале 1970-х гг. лишь несколько компаний во всем мире могли производить полиуретан и готовую продукцию из него. Осознав громадный потенциал этого материала, руководство ГДР сделало ставку на его использование в легкой промышленности: были построены заводы, на Западе закуплены станки, и налажено производство множества бытовых изделий. Таким образом, в 1970-х гг. ГДР стала мировым лидером по выпуску мебели из полиуретана.

В 1972-1973 г. упомянутый нами Хорн в соавторстве с Эриком Шубертом и Эберхардом Вюстнером спроектировал набор модулей для прихожей, выпускавшийся компанией «VEB Holz Naumburg». Низкая себестоимость и «космические» формы этих предметов сделали их востребованными в Восточной Германии. Правда, последствия нефтяного кризиса и сменившиеся эстетические предпочтения дали о себе знать, и в 1980-х гг., после того как ГДР выполнило заказ СССР на производство мебели к Олимпиаде в Москве, заводы переориентировались на выпуск другой продукции, а население дружно выбросило изделия Хорна и других дизайнеров на помойку. Однако это уже совсем другая история…

———

Earlier this year, Dresden’s Kunstgewerbemuseum hosted an exhibition titled "PURe Visions. Plastic Furniture Between East and West" that explored the history of polyurethane (PUR) in DDR in the 1970-1980s and challenged some of our beliefs. As it turns out, "Viktor Tsoi’s chair" previously attributed to Ernst Moeckl was in fact produced as Carat 8 and designed by Hans-Jürgen Falley (at least in East Germany). The exhibition also featured a few pieces by Rudolf Horn, the No. 1 designer in DDR who was not foreign to the country’s PUR campaign.

In the early 1970s, there was just a handful of manufacturers in the West and elsewhere capable of producing and processing polyurethane. Realizing the potential of this material, heads of DDR decided to make PUR the weapon of choice for the consumer-oriented sectors of the industry. After building plants, purchasing capital-intensive equipment in the West, and training thousands of workers, East Germany became the world’s leading manufacturer of household products made of polyurethane.

in 1972-1973, Rudolf Horn, Erich Schubert, and Eberhard Wüstner designed a set of wall-mounted modular elements shown in these pictures. Produced by VEB Holz Naumburg, this set was in demand thanks to its affordability and Space Age aesthetics, at least for a few years. However, the oil crisis and changing consumer preferences put an end to East Germany’s PUR program once a huge commission had been completed for the 1980 Olympics in Moscow and Horn’s designs as well as many other polyurethane furnishings ended up in dumpsters across the country. But that’s a whole other chapter…

(photos: Herbert Werner Brumm, brandenburg.museum-digital.de, global.museum-digital.org, brandenburg.de, kunstgewerbemuseum.skd.museum, smow.com, stiftung-industrie-alltagskultur.de, factor79.nl, mehlis.eu)

Прошедший недавно аукцион познакомил нас с одной рубежной работой Натальи Яковлевны Данько. Речь идет о редкой вазочке «Футуристическая», созданной скульптором в 1919 г.
1-го августа того года Наталья Яковлевна, начавшая работать на Императорском фарфоровом заводе еще до революции, возглавила скульптурную мастерскую завода, к тому моменту переименованного в Государственный. А 3-го августа в Доме Мятлевых (Исаакиевская площадь, 9) открылась первая крупная выставка работ ГФЗ в послереволюционный период, задачей которой было показать, «что сделано на государственном фарфоровом заводе во время революционного периода, когда завод перестал быть императорским, т.е. перестал служить затеям двора, а превратился в народное достояние».

На этой выставке было представлено более 400 живописных и скульптурных работ, «в показательных целях» стоявших бок о бок с изделиями, «исполненными в последний период монархии», в том числе разновидность этой вазочки под названием «Ваза кубистическая». К сожалению, мы нашли лишь одну фотографию этой выставки, но рассмотреть на ней отдельные предметы довольно сложно. Кроме того, рубежной работу Данько можно назвать и потому, что в 1918 г. фарфоровый завод сменил не только название, но и клеймо, а Наталья Яковлевна фактически сделала новое клеймо трехмерным.

Однако, кажется, пора умолкнуть и дать вам насладиться авангардной работой великого мастера, продемонстрировавшего, что шестеренка и фарфор – вещи очень даже совместные…

———

A recent auction that took place in early April introduced us to one remarkable and pivotal work by Natalia Danko, a rare ‘Futuristic’ vase created in 1919. On August 1st of that year, Danko, who had been with the Imperial Porcelain Factory since 1914, its days before the Socialist Revolution, took over as head of the factory’s Sculpture Department. On August 3rd, the first major post-revolution exhibition of what was already known as the State Porcelain Factory opened at the Miatlev House in 9 Isaakievskaya Square to showcase “what has been done at the State Porcelain Factory after the Revolution when the factory ceased to be Royal, i.e., when it stopped catering to royal whims and became public property.”

This exhibition featured more than 400 avant-garde pictures and sculptures that were displayed – intentionally and “for educational purposes” – alongside various “pieces from the last years of the monarchy”. One of the new exhibits was a variation of this vase titled “A Cubist Vase”, also by Natalya Danko. Sadly, we have managed to get hold of just one photograph of the exhibition, but one can hardly identify individual pieces in it. Furthermore, we are referring to Danko's vase as a pivotal design because the factory not only changed the name from Royal to State in 1918 – its mark was also changed back then and Danko’s futuristic exercise is essentially a three-dimensional version of the new mark.

However, it’s time we stopped blabbering on the collectible value of this vase and let you enjoy the beauty of this avant-garde masterpiece by the great artist who showed that there’s nothing incompatible between something as industrial as a cogwheel and something as delicate as porcelain…

(photos: litfund.ru, lib.sptl.spb.ru, Vokrug Kvadrata, Exhibition Catalog dd. 2004)

…К следующему десятилетию относятся работы Сабадина, в полной мере демонстрирующие полет фантазии дизайнера и уровень его ремесленного мастерства. Среди них знаменитый стул «Peota» (1970), состоящий из согнутого листа фанеры, нежно закрепленного между ножками, стол «Giotto» (1972), с легкостью превращающийся из квадратного в круглый, услужливый стул «Pala» (1973), штабелируемый «Esse» (1973), словно изготовленный из единого листа фанеры, стол «Martino» (1973), стул «Canossa» (1974) со спинкой из отреза холста или кожи, складной стул «Arca» (1974), стул «Fiona» (1979) и множество других менее легендарных работ – см. здесь и в комментариях к этому посту.
 
P.S. Обилием фотографий мы скромно надеемся компенсировать скудость информации об этом незаслуженно мало известном даже знатокам дизайна мастере.
 
———
 
…The 1970s saw Sabadin at the height of his career producing pieces that truly showcase his inventiveness as a designer and ability as a craftsman. Some of these designs include the Peota chair (1970) that consists of a piece of plywood gently attached to the legs, the Giotto table (1972) that easily transforms from a round table into a square one and back, the Pala chair (1973) eager to serve and please, the stackable Esse chair (1973) that looks as if it were made of a single sheet of plywood, the Martino table (1973), the Canossa chair (1974) with a piece of sack or leather for the back, the folding Arca chair (1974), the Fiona chair (1979) and many other lesser known pieces that we’re posting here and down below.
 
P.S. We’re hoping that the number of pictures would make up for the lack of factual information about this design visionary.

(photos here and above: anca-aste.it, pamono.eu, mutualart.com, morentz.com, incanto.auction, thesomersethouse.com, design-market.eu, ponteonline.com, arsvalue.com, viaantica.be, wright20.com, pandolfini.it)

В отличие от Эриха Дикманна, профессионального столяра, ставшего автором великолепных изделий из стальных трубок, дизайнер Джиджи Сабадин по образованию был слесарем, но работал в основном с древесиной и делал это с превосходным знанием материала. Эти и другие истории подтверждают, что истинный мастер может успешно переключаться между материалами независимо от первичной специализации, если в основе его творчества лежит любовь к материалу как таковому. Однако мы отвлеклись…
 
Сабадин выделяется среди итальянских дизайнеров не только прекрасным чувством сырья – каждое его изделие является триумфом остроумия и изобретательности, и уже не первый год нас удивляет полное отсутствие сведений о нем. Родился Сабадин в 1930 г. в средневековом городке Читтаделла неподалеку от Падуи и, хоть основная масса его работ приходится на 1970-1980-е гг., уже в 1960-х гг. создал несколько примечательных изделий, в том числе кроватку «Ninine», спроектированную для его дочери Марии в 1961 г., и стол «1+1», состоящий из двух раскладных столов (1967 г.)…

Продолжение в посте ниже.

———

Unlike Erich Dieckmann, who was a professional carpenter yet designed plenty of important tubular steel pieces, Gigi Sabadin, a much lesser known designer, trained to be a metalworker, but worked mostly with wood and very deftly at that. These and similar stories are proof that a true master can switch between media regardless of their background when guided by a genuine respect for the material as such. But we digress…

Sabadin stands out from a constellation of Italian designers not only thanks to his innate feel for the material; each of his designs is a masterpiece of imagination and wit. Hence whenever we come across a Sabadin at an auction, it makes us sad that there’s still almost no information on the designer. Born in 1930 in Cittadella, a medieval town near Padua, Sabadin was mostly active in 1970-1980, but some of his pieces date back to the 1960s, e.g. the Ninine cradle he designed for his daughter Maria in 1961 and the 1+1 table composed of two folding tables (1967)…

The story continues in the next post below.