Не прикасайтесь к бобам!
В число знаменитых и широко комментируемых пифагорейских заповедей входил запрет на употребление в пищу бобов, которому давали различные объяснения; часть из них, на первый взгляд, может показаться невразумительными. Бобы напоминают яички; они напоминают врата Аида или всю вселенную (все это было засвидетельствовано Аристотелем – Диоген Лаэртский, VIII, 34); их стебли совершенно пусты и лишены сочленений (Диоген Лаэртский, VIII, 34); Порфирий связывал это обстоятельство с возвращением души из-под земли (О пещере нимф, 19); бобы обладают природой ветра, или дыхания, и потому полны жизненной силы (Диоген Лаэртский, VIII, 24); они содержат в себе души умерших (Плиний. Естественная история, XVIII, 118). Когда во время хаоса при сотворении мира из ила возникает жизнь, бобы и люди происходят из одной и той же формы первоматерии. Существовали странные суеверия по поводу превращений, которые будто бы происходят с бобами, если зарыть их в землю или навоз. Сообщается, что Гераклид Понтийский говорил, будто они примут человеческий облик. У позднейших писателей мы читаем, что бобы будто бы походили на голову ребенка или половые органы женщины. Порфирий и другие приводят верование, что если разжеванный боб оставить на солнце, он будет испускать запах семени.
Общим во всех этих толкованиях является связь между бобами и жизнью, смертью или душой. (Говоря, что бобы «напоминают вселенную», пифагорейцы, несомненно, исходили из своей веры в ее одушевленность.) Подобная связь вполне могла восходить к древней эпохе, но в то же самое время она отражает подлинные интересы пифагорейцев. Запрет на бобы также был рационализирован в политическом смысле. Утверждалось, что он символизирует олигархические склонности Пифагора, поскольку бобы использовались как счетные камешки в демократическом процессе жеребьевки. Это объяснение также восходит к Аристотелю (Диоген Лаэртский, VIII), и в поздние времена его повторяли Лукиан, Ямвлих, Ипполит, а также автор трактата «De Liberis Educandis», приписываемого Плутарху. Возможно, в какой-то период это объяснение приняли и сами пифагорейцы, но его искусственный характер очевиден, и оно никогда не получало широкого распространения, равно как и не представляло особой важности для пифагорейской мудрости, которую интересовали прежде всего жизнь и доктрина перерождения. Пифагорейское изречение в форме гекзаметрического стиха (также приписываемого Орфею, что говорит о том, что изречение вышло из одной и той же среды) гласило: есть бобы равносильно поеданию голов собственных родителей. Как подлинный стих, так и его различные парафразы часто цитируются в поздней античности, а другая гекзаметрическая версия этого запрета не только была включена в орфические поэмы, но использовалась Эмпедоклом в V в. Она гласит: «Несчастные, трижды несчастные! Не прикасайтесь к бобам!»
«История греческой философии» У.К.Ч. Гатри, том 1, стр. 339-340
#renovatio_for_fun
В качестве иллюстрации: «Пожиратель бобов» Аннибале Карраччи, 1584 г.