> У Люма за жизнь было две собаки.
Первой была Бочка-Баранка. Как можно догадаться — имя дал ей Гнейс. Появилась она где-то в середине их с Люмом отношений. В один день просто увязалась за Люмом, а тот, т.к. врач, не смог упустить из виду её не совсем здоровый вид. Привел её в порядок дома и отпустил восвояси. Кормить не стал специально, чтобы не возвращалась. Люм в целом не питает особой симпатии к собакам и домашним зверям в принципе. В деревнях, где он провел большую часть своего детства, собаки были в основном сторожевые — злобные, лающие на всё подряд, одним словом: оставили Люму не самые приятные воспоминания.
Бочка-Баранка, однако, по натуре своей была добренькой и выглядела соответственно: плотная, упитанная собака на коротких ножках. С прямым хвостом и жёсткой шерстью всех оттенков коричневого и бурого цветов. Страху она не наводила, наверное поэтому Люм и обратил внимание на ее здоровье. Однако план его не проканал: на утро собака восвояси вернулась и ждала его у двери. Постоянно за ним бегала, виляя хвостом. Так продолжалось несколько недель, в течение которых Люм на столько к ней привык, что перестал считать это странным. Имя, тем не менее, он ей так и не дал. На вопрос от Гнейса "почему?", тот ответил, что это не имеет смысла, ведь сам он никогда позвать ее не сможет, а значит имя ей и не нужно вовсе, одно только издевательство.
Через какое-то время к ней пристала кличка Бочка-Баранка, которой её любезно одарил Гнейс [из-за формы тела собаки, напоминавшей маленький боченок].
Второй пёс появляется значительно позже, в последние лет 10 жизни Люма. У него имени нет, ибо принципы Люма за это время не поменялись, а вот Гнейс из его жизни исчез.
Второй пёс точно так же прибился к Люму сам и совершенно случайно. Произошло это на берегу маленького озера с пеликанами, где ещё юные Люм и Гнейс проводили вечера. Люм продолжал это делать по привычке, не смотря на точку, что навеивали ассоциации с этим местом. Он сидел и курил, смотря на тихую водную гладь. К тому моменту здоровье уже было ни к черту, Люм почти совсем не мог обходиться без лекарств и в отдельные дни вынужден был курить свои обезболивающие травки почти круглосуточно. Таким был и этот день.
Он курил и курил, пока не закашлялся и не выронил трубку, та откатилась по склону в камыши. Когда Люм откашлялся и собрался пойти за ней — из зарослей вдруг выскочил пёс. Белый, тощий, довольно внушительных размеров, с острой мордой и удивительно синими, для собаки, глазами. Трубку он держал в зубах. Подойдя поближе он игриво припал на передние лапы и начал лаять. Люм сначала оцепенел, потом схватил упавшую на землю трубку и хотел было удирать домой. Вдруг заметил, что собака внимательно следит за перемещением предмета в его руках, ну и швырнул эту курилку несчастную обратно в камыши [у него дома из всё равно ещё штук 10 найдется, если постараться]. Пёс естественно сиганул за ней и скрылся где-то в тростниках, пока Люм выдвинулся по направлению домой.
На середине пути пёс его догнал, гордо бросив трубку тому под ноги. По такой же схеме ситуация повторилась ещё раза три, пока Люм наконец не попал домой. На следующий день пёс снова навестил Люма, потом снова и снова, пока, в итоге, не стал полноценным жителем его дома. Он оказался очень сообразительным и эмпатичным. Если Люму было плохо — он ложился рядом и скулил. Со временем и вовсе научился подталкивать ему нужные лекарства, если вдруг у Люма случались приступы. В общем стал эмоциональное и, иногда, физической поддержкой.
После смерти Люма безымянный пёс продолжил стеречь его дом, но когда туда переехал Гнейс — убежал и больше его никто не видел.
#Люм
#Гнейс ?