‘new take!

Хазин не понимал, чем он так плох, что отец его даже не замечал. Игорь же, сын главнокомандующего, был всегда идеален, всегда во внимании. Ему никогда не приходилось стараться, или же, Хазин просто не хотел этого признавать.


Багровый сигнал тревоги оглушил Хазина. В ушах звенело, в глазах плясали багровые искры. Ева-02, титаническая машина, ставшая его тюрьмой, содрогалась от ударов ангельского вторжения. Боль пульсировала в каждой клетке тела, рев моторов смешивался с предсмертным хрипом био-робота. Он знал – это конец. Ранение несовместимо с жизнью. Внезапно, все стихло. Пульсирующий свет сменился зловещей, неестественной тишиной. Кабина пилота задрожала, словно попала в пасть чудовища. Это ангел. Он проник внутрь. Петя чувствовал его присутствие – холодное, чуждое, невыразимо ужасное. Паника накрыла его с головой. Он беспомощен.

В командном центре NERV царила паника. На экранах мониторов плясали графики, фиксируя критическое падение жизненных показателей пилота. "Его раны несовместимы с жизнью!" - отчаянно кричал техник. "Ангел захватывает контроль над Евой-02! Остановить его любой ценой!" - гремел приказ главнокомандующий, его лицо оставалось непроницаемым, словно маска.

Игорь, стиснув зубы, смотрел на происходящее через окуляры своей Евы-01. Приказ командования звучал как смертный приговор: "Уничтожить Еву-02. Ликвидировать пилота". Сердце разрывалось от ужаса и отчаяния. Хазин, дерзкий, самонадеянный, всегда подбадривавший его, сейчас был обречен. Но приказ есть приказ. Мир висел на волоске, и колебаться было нельзя.

Сквозь слезы, застилавшие глаза, Игорь активировал протокол "Берсерк". Ева-01 взревела, высвобождая свою первобытную ярость. Гигантская машина рванулась вперед, сжимая в руках прогрессивный нож. Каждое движение отдавалось болью в душе Грома. Он знал, что делает, и ненавидел себя за это. В этот момент он был лишь орудием в руках NERV, лишенным воли и выбора. Клинок вонзился в броню Евы-02, проникая в самое сердце ангела и, возможно, в самое сердце Хазина.

Нет, он не умер.

Больничная палата, белые стены, запах антисептика. Хазин лежит в постели, обмотанный бинтами, но глаза его сверкают прежней яростью. В палату входит Игорь, смущенный и виноватый.

– Петь… как ты?

– Как я, спрашиваешь? – он усмехается, но в голосе сквозит боль. – Как кукла, которую разорвали на части, а потом кое-как сшили. Спасибо за заботу.

Игорь опускает голову. – Прости.

– Простить? За что? За то, что ты чуть меня не убил?

– Мне приказали…

– Приказали? – Хазин приподнимается на локтях, но сразу падает, больно, сука. – И ты, как послушный щенок, готов был выполнить любой приказ? Даже убить меня?

– Нет! – Игорь поднимает на него глаза. – Я не хотел. Я не мог.

– Тогда почему ты колебался? Почему не сделал все, чтобы помешать ангелу?

– Я… я боялся. Боялся снова потерять контроль. Боялся причинить тебе боль.

Хазин отворачивается к окну. – Боялся… А я вот не боялся. Я сражался За себя, за тебя, за этот чертов мир. Лучше бы, ты меня убил.

Тишина повисает в палате. Игорь делает шаг к Хазину, но останавливается.

– Я знаю, что ты никогда меня не простишь, – тихо говорит он. – Но я все равно буду рядом. Буду стараться искупить свою вину.

Хазин молчит, глядя в окно. Снаружи бушует шторм, как и в ее душе. Прощение – это не то, что дается легко. Особенно когда речь идет о предательстве. Но, возможно, где-то глубоко внутри, за слоем боли и гнева, еще осталось место для надежды.

Зависть?

‘new take!

Ночь обволакивала город, словно черный бархат. В неоновых отблесках вывесок скользили силуэты. Игорь, молодой и дерзкий, был частью этой тьмы. Он – восходящая звезда в криминальном мире, протеже самого Дона, и его методы были столь же безжалостны, сколь и эффективны.

А в другом конце города, в пентхаусе с видом на мерцающий горизонт, Хазин надевал свой лучший костюм, с вырезом на спине и каблуки. Он – эскорт, но не просто продавец плоти. Петя – мастер маскировки, психолог и тонкий манипулятор. Его оружие – обаяние и умение слушать. Он добывает информацию, которую Игорь, кстати, использует в своих грязных делах.

Их пути пересеклись в дорогом баре, где виски льется рекой, а секреты – шепотом. Игорь, завороженный красотой и уверенностью Пете, знал, что перед ним – ключ к следующей большой игре.

— Не играй слишком быстро в кошки-мышки, Гром. Мужчина с рыжими волосами, явно положил на тебя туз, а я ведь просто хотел поговорить. —

Танец, а после секс в машине. Где Хазин окутывает чарами, словно ведьма. Игорь понимает, когда Хазин сжимается на члене, за что такие огромные деньги. Но с каждой встречей, с каждой ночью, проведенной вместе, между ними возникало нечто большее, чем просто деловые отношения. Опасная игра, в которой ставки слишком высоки, а сердца – уязвимы. Ложь и правда сплетались в тугой узел, грозя задушить обоих. Кто кого использует в итоге? Мафия эскортника или эскорт мафию? Игра только началась.


Пропахший дорогим парфюмом номер в отеле «Риц» казался клеткой. Петя, скинув шелковый халат, смотрел в окно на мерцающие огни ночной Москвы. Очередной клиент, очередная порция информации. Сегодня – о контрабандной партии оружия, завтра – кто знает. Главное, чтобы было, что рассказать Игорю.

Гром, его босс, его покровитель, его… что-то большее, что Хазин боялся признать даже самому себе. Игорь ждал внизу, в черном «Бентли», припаркованном у входа. Хазин сглотнул, ощущая комок в горле. Каждая встреча после таких «заданий» становилась все более напряженной. Игорь молчал, сверлил взглядом, словно пытался увидеть, что осталось от Хазина после чужих прикосновений.

В машине повисла тяжелая тишина, которую нарушил лишь приглушенный звук радио. Игорь резко выключил его.

– Все прошло гладко? – спросил он, не глядя на парня.

– Да, как обычно. Информация у меня, честно старики все одинаковые. – Хазин пожал плечами.

Игорь остановил машину у набережной. Ветер трепал его темные волосы. Он повернулся к Хазину, и в его глазах плескалось что-то новое – не гнев, не угроза, а… ревность?

— Ты слишком близко подбираешься к этим людям, Петь. Забываешь, на кого работаешь. —

Хазин отшатнулся, словно от удара. Он был лишь инструментом, способом добычи информации. Но в этот момент, в этих словах, он почувствовал, как нить, связывающая их, натянулась до предела.

— Я знаю свое место, но каким образом ты предлагаешь добывать информации? Никто, слышишь, никто, кроме меня ещё не приносил столько документов. Я ещё раз повторяю, как ты себе это представляешь? "О, нихуя себе, я не буду скакать на чужих хуях, и мы выиграем в этом бизнесе!" . Идиот? Тебя же просто сожрут сразу же. —

Пауза. Игорь заговорил.

— Сядь в машину. —

Хазин повернулся на каблуках в противоположную сторону.

— Я сказал сядь! —

Хватает за чужие волосы, зашвыривая на заднее сиденье авто, следом залезая за ним.

— Посмотри на меня – тихо произнес Игорь, протягивая руку и нежно касаясь его груди. Хазин вздрогнул, долго не поднимал глаза. Какая-то робкая надежда.

Он приблизился, его дыхание опалило щеку Пети. – Я знаю, что это неправильно. Я знаю, кто я и кто ты. Но я не могу это контролировать.. —

Хазин молчал, лишь слегка приоткрыл губы. Он тоже чувствовал это притяжение, эту опасную, обжигающую страсть, которая вспыхнула между ними. Он знал, что Игорь – человек из другого мира, жестокого и беспощадного. Мира, в котором он, Петя, был всего лишь случайным гостем.

у меня есть ещё один вариант картинки

ещё одна картинка на тему их случайных встреч до знакомства

i made a thing

петя: как я должен был понять что я тебе нравлюсь?????
игорь: ну я постоянно смотрел на тебя

как смотрел игорь:

— господь помилуй, — бормочет петя, заходя в квартиру. он оставил своего племянника с игорем и вадом на жалкие два часа, но он уже чувствует, что убираться им придется намного дольше.

— кто посмел ступить на священные земли? — петя слышит рык вада, который стоит на краю дивана. — а, сэр петр, вы наконец-то вернулись. скорее прячьтесь, пока дракон не прилетел за своей жертвой.

— дядя петя, прячьтесь в замке, — петя слышит голос племянника где-то за диваном.

петя не знает, каким образом они собрали костюмы рыцаря. кажется, он слишком долго думает, ведь его резко хватают за плечи и притягивают к теплой груди.

— о, это и есть мой дар? я забираю этого молодого человека себе в качестве подношения, — игорь подхватывает его на руки, унося в кухню. широкая улыбка растягивает его губы, и петя позволяет себе расслабиться в его руках.

— нет-нет, рыцарь вад, нам нужно спасти дядю петю от злого дракона.

— конечно, малявка, нам нужно придумать план спасения.

игорь тихо смеется и наклоняется, целуя петю в губы.

— ну что, сэр петр, готовы испить чаю, пока ваши спасители думают над планом?

— готов, сэр дракон.

[#хазгром]

Здравствуйте

И если мы уж начали про хеды в моей бедовой голове, то


Петя люто стебал Игоря за любовь к Шнуру, но через два месяца совместной жизни проникся и стал врубать «Экспонат» Ленинграда на колонках в машине
(Это его любимая песня)

(Он все еше стебет Игоря)

[ #хазгром ]

🥺 я если честно

🤩 ;; хотите больше хазгромных реакций- голосуйте за наш буст!

#adm

Вдвоееееем с тоообооой

#хазгром

игорь вникает в каждое неосторожно брошенное петей слово. он впитывает его в себя, принимает и глубоко зарывает.
петя не думает о том, что говорит, никогда. не задумывается о смысле или возможном посыле своих слов. не думает о том, что любая мелочь может сделать до одури больно.

— да лучше бы ты тогда бросил меня, а я сдох там в подворотне от ломки или передоза, блядь.

гром замолкает как от пощечины. в его глазах читается разбитая преданность и жуткий страх. что этот дегенерат несёт? осознаёт ли вообще свои слова? как сейчас поступить? снова спустить ему это с рук и просто проглотить горечь обиды, или высказать ему всё и уйти?

игорь не решается. он впринуипе не может сейчас. ему просто неебически больно и плохо. настолько, что дышится через раз.
привычно сильный и непоколебимый игорь вдруг разбился. на мелкие кусочки, которые собрать по частям воедино кажется уже невозможным.
игорь умирает изнутри, загнивает, бьётся в последней агонии своей любви и боли.
в нем не надломилось что-то. в нём разъебалось вдребезги абсолютно всё.

хазин ушёл, бросив последним выстрелом шипящее и горькое "ненавижу".

выстрел был последним. и летальным для игоря.

детективы моя любимая тема

гастроли СТИ в СПб - все!