Время не лечит.
Боль не уходит. Притупляется, её края округляются и не вспарывают тебя изнутри, тоска делается тише и тебе уже не нужно уходить в лес и там орать, как дикий, раненый зверь. Боль и тоска теперь упакованы в ящичек, сколоченный из нежности, воспоминаний, счастья, дружбы, солнечных лучей и волн океана. Всё плохое - скомкано и сожжено, чтобы не мешалось под ногами.
Атеисты, скажу я вам, очень смелые люди. Принять для себя, что время на этом огромном и прекрасном круглом камне, это и есть тот единственный миг и шанс - пытаться - понять, любить, быть хорошим другом, узнавать, и многое другое. И он такой короткий.
Но иногда, когда сильный ветер, особенно звёздная ночь, безоблачный рассвет, из этого ящичка доносится тихий, как туман голос:
- Ты же не забыл меня, не забыл?
Ответ звучит в голове немедленно:
- Нет конечно. Никогда этого не случится, это невозможно.
Но атеисты не лишены и фантазии, и им иногда хочется думать, что там, где-то, ушедшие от нас - живут, какую-то свою, другую жизнь. И тогда зверь немного и не надолго успокаивается, ложится, обнимая лапами ящичек с болью и родным голосом, и беззвучно поскуливая пытается смотреть сквозь синее стекло…
—————————————————————————
Ниже будет отрывок из книги обожаемой моей, Толстой Татьяны Никитичны, лучше всего описывающий потустороннее и на мой взгляд, несбыточное. И причём здесь синее стекло.
(с) «Если долго смотреть через синее стекло,
кто-нибудь умрет. Не совсем, не безнадежно, - ведь смерти на самом деле нет, — но его уже не будет тут, среди нас, его нельзя будет потрогать, поцеловать, вдохнуть запах волос или шеи, взять за руку, спросить, посмотреть в глаза, - этого вот уже нельзя будет.
Они уходят от нас в эту серую, сумеречную страну, лежащую за синим стеклом; если приблизить лицо к стеклу и долго смотреть, то в шуме и волнении сада, в колыхании ветвей на ветру, в печальном цветении серого жасмина, в море серой сирени проступают, кажется мне, их лица, их руки; они смотрят и машут нам, они нас заметили. Может быть, им, с той стороны, весело и светло, может быть, они играют в мяч или просто плавают на воздушных кораблях над нашими садами - глубоко запускают руку в теплый воздух и выдергивают цветы вместе с их длинными стеблями, и обрывают лепестки, и гадают о чем-нибудь - почему же им не гадать, - может быть, это мы, с этой стороны синего стекла, представляемся им серыми, и тоскующими, и запертыми, и недоступными, - не знаю. Но синее окно - это окно печали, и не надо в него смотреть ни долго, ни пристально…»
Но есть и радостное:
Весна наконец-то наступила. Птички, почки, цветочки.
Денисниколаич вернулся в «большой» спорт, начал со смешных семи километров и часового махания гантелями.
Так что жизнь продолжается
А куда она нахер денется).