Слухи идут про придворную ведьму разные: может спасти, доведя потом до беды. Да и на лик — остроскулая, светлоглазая, волосы — сажа густая и горький дым.

В тонкой улыбке зубами сверкнёт жемчужными, спрячет за пухом ресниц леденящий взгляд — в горле слова омертвелые, безоружные враз застревают и вырваться не хотят. Белые руки пропахли огнём и травами, пальцы запятнаны алым и золотым. Чистую воду легко обратит отравою, розовый жемчуг достанет из пустоты.

Шепчут придворные, что наш король под чарами — сердце цепями заклятий оплетено. Но очи ведьмы чарующие, янтарные ярче магических рун и желанней снов. Алые губы, змеящиеся улыбкою, много страшнее туманного колдовства.

Сумерки тени на скулы бросают зыбкие, хрупкие плечи закатом исцеловав. Взгляд отвести не могу, не хочу, не смею я от бликов света на хищном её лице. Тёмных лент кос, обвивающих шею змеями, неогранённых рубинов в златом венце. Веер в ладони трепещет резной, да шёлковый, пеною кружева платье сжимает стан.

Пусть слухи ходят, дробятся, звенят осколками — мир можно сжечь, чтоб её целовать в уста.

#архивное

Сегодня весна трижды стукнула в ставни, но вместо тепла привела мокрый снег. За ней под узцы он, как конь своенравный, идёт, перейти всё мечтая на бег. В озябших дворах холод воет собакой, как кости грызёт голых клёнов стволы.

Такая весна – что обнять и заплакать, ища, кто продаст тепла из-под полы. Хоть каплю сыскать для больного бы сердца! Ему тяжело под завалами льда.

Весна... Что весна? С ней лишь спиться, да спеться, уйти прямо в ночь и пропасть без следа.

Увы, но вокруг всякий мёрзл и несчастлив. Тепла не найти – в дефиците тепло! Ни искры златой (все, осыпясь, погасли) ни жара в руках, ни огня между слов. Так что, сдаться ль нам на ветров милость влажных? Замёрзнуть листком на сирени кусте?..

...Но солнечный луч – яркий, юный, отважный – готов бой дать льду и густой темноте. Нет рядом тепла – отогреемся чаем, десятками книг, пухлым рыжим котом.

И может, весна, свет улыбок встречая, погреться зайдёт в полный радости дом.

P.S. В Новосибирске в Пятницу +19, а в Питере +2 и снег. Каждый год 😭

Если ложь молвить стогласно, тысячеустно, разве она собой истину не затмит?

Эй, Небеса, вот спектакль иных искусней! Слёзы и смех будут лучшей из всех защит. Так лёгок шаг пред предсказанным эшафотом, так элегантен мой танец среди мечей! Голос звенит и звенит, попадая в ноты: ярче и ярче, пронзительней, горячей. Голос звучит всё правдивее, всё сильнее с каждым оконченным актом моей игры.

Тысячи, тысячи, тысячи лживых дней и — больше никто не сумеет суть лжи раскрыть.

Только вот опера эта одним ужасна: до кульминации всё не дойдёт сюжет.

Девочка-куколка мертвенно безучастна. В девочке-куколке сил уже больше нет.

Вот бы самой оборвать это представленье. «Эй, Небеса, где обещанный вами суд? Где же расплата за высшее преступленье? Наш гранд финал на котором нас не спасут?» — мне б закричать прямо в центре проклятой сцены, тихо завыть от отчаяния внутри.

Но я молчу — так привычно и неизменно. Но я молчу, перед тем как заговорить дальше по тексту согласно известной роли. Видишь, зеркальная я, очарован зал!

Девочка-куколка плачет во сне от боли. Девочка-куколка прячется от зеркал.

Опера снова и снова идёт по кругу: те же слова, тот же старенький реквизит. Небо, смотри, нет ни горечи, ни испуга. Может меня приговор твой освободит?

Пусть хоть бы он наконец-то освободит.

#GenshinImpact
{Персонаж: Фурина}

Наш с вами разговор – неровный нервный танец: сбивающийся ритм, изломанный мотив. Дрожь бледных тонких рук. Взволнованный румянец. Вперёд шаг и назад – безумью супротив.

Простите мне огонь, клокочущий под кожей; ожоги горьких слов и угли тёмных глаз. Я не могу унять жар чувств с недугом схожий. Я не могу не жечь касаньем пальцев вас.

А вы, как синий лёд, обманчиво спокойны, но в феврале мороз жжёт руки злей огня. Бросать слова любви упрёком – недостойно, и вы, сдержав себя, щадите вновь меня.

Как трудно обуздать порою свой же норов! Мне следовать всегда сложнее, чем вести. Но танго чувств и слов дано для двух танцоров. Прошу, коль оступлюсь, успейте подхватить.

В волосах смоляных свет солнца ослепительной лентой вьётся, в три ряда золотые кольца звонко щёлкают у висков.

Я пою.

Голос мой усталый половодьем течёт по залу, и звенят на полу опалы, да горят капли лепестков – пурпур нежный цветов тимьяна. Дар волшебный всегда с изъяном. Хохотать ли мне в голос пьяно, чуда горькую зная суть? Но и смех ныне – жемчуг скатный. Я теперь не смеюсь бесплатно.

Как отдать бы сей дар обратно? Как из клетки бы ускользнуть?

«Пой старательней, чудо-птица, и не вздумай остановиться!» – я гляжу на чужие лица, вижу алчность одну лишь в них. Песни падают оземь златом – князя им все полны палаты.

Я лежу на шелках измятых – как и всё вокруг – золотых.

Говорили: «за кротость духа будет твой удел мягче пуха». Не могла я обидеть муху, и стал голос чист, как хрусталь. Но минули зима да лето, как я князем была пригрета.

Если в сердце не стало света, может, с песней родится сталь?

Спи-усни, мой свет, по лазури ночь растеклась, как тушь – до утра не смыть.

Ай, дурные сны, убегайте прочь в край, где топь лесную скрывает сныть! Не кружите кошками у дверей, не пущу сегодня на свой порог.

Вьётся туч тропинка. Пойдём по ней в звёздный сад, что годы лелеет Бог. Там цветут у ног сотни тысяч звёзд синевой, багрянцем и серебром. Вот одна, смотри, в человечий рост; вот другая – крошечней, чем перо. Гладь протуберанцы, как лепестки, и по ним на счастье себе гадай.

Спит весь мир, и времени спят пески: не придёт печаль, не истает май. Не слетит на землю сирени цвет, ничего не кончится никогда. Есть лишь тьма и тёплый небесный свет – ни одна не властна над ним беда. Так ложись в синь трав, будто в колыбель, слушай песнь соцветий – хрустальный звон.

А с утра в саду алый, как шпинель, для тебя раскроется анемон.

#чайные_сказки

Расскажу тебе на беду иль на счастье старинный сказ: у ведуньи росли в саду сонный мак и вороний глаз; зрели ландыши в полутьме; бузина цвела и паслён.

Ныне дом её на холме год тридцатый опустошён. Порастает тропа быльём, сходит память, как звук, на нет. Только слово звенит моё эти долгие тридцать лет, повторяется вновь и вновь тёмной сказкой на все лады: кровь горячую подготовь, воскури благовонный дым, снежноягодник обери, не забудь про дурман-траву...

До скрипучей ступай двери.
Ты услышишь: тебя зовут.

Смерть ко смерти не привязать. Горек знаний и силы взвар. Как меня научила мать – так тебе передам я дар. Пей до дна же, моя душа: вёх, кокорыш и позвонок.

А проснёшься как, не дыша – мы наш первый начнём урок.

#страшные_сказки

Говорила наставница: «Тени никогда не затмят собой света. Звёзды белые сумрака ярче. Солнца луч, как копьё, ночь пробьёт».

И плела она благословенья, и ладони её пахли летом. Света россыпи прятала в ларчик, грела ими бродяг и сирот. Я смотрел не на белые чары, не на свет золотой самородный. Взгляд пленяли изящные пальцы, усмирённые волны кудрей.

Опьянённый неясным мне жаром; сердцем, бьющимся нервно, сражённый, как хотел я ладоней касаться! Как мечтал ступать вечность за ней! Только солнце любить может каждый, но оно никому не ответит. Только белой луне все признанья – просто эхо шептания волн.

Свет не смог утолить мою жажду, и тогда позабыл я о свете. Как сложилось легко заклинанье из теней, что в тенёта заплёл!

У наставницы голос хрустален и звенит колокольцевым звоном. Смог бы с чудом подобным сравниться нерадивый её ученик? А теперь голос мой острей стали. Что запреты пред ним и законы? Тени вовсе не видят границы, что свет яркий пред тьмою воздвиг. Говорила наставница: «Тени никогда не затмят собой света». Но теням и не надо быть ярче звёзд и солнца в ладонях Творца.

Я вставал перед ней на колени, я любовью болел без ответа. А теперь прячу в тёмный свой ларчик вместо света – чужие сердца.

Нет, руки белые твои ни в алом, ни в багровом: ведь жертв, любовью опоив, ты убиваешь словом. Мой всемогущий ученик, всех превзошедший магов, когда перековал в нож крик, напев медовый в шпагу?

Не билось ничего в груди последние столетья, а ныне стало изводить, жечь семихвостой плетью. Как будто старый мёртвый куст вдруг выпустил бутоны. Такой пугающий искус в обличье анемона. Нет, никому такую власть над сердцем не вручу я. Растишь ты скрупулёзно страсть, я от неё врачую. Беды нежданной зная суть, яд пить не стану сладкий.

Но взгляд, блестящий твой как ртуть, не в грудь бьёт – под лопатку.

Коммишен про прекрасную Тессу для её создательницы:

Взгляд драконий – золото и янтарь; тяжесть неподъёмная тысяч лет. Слишком краток век мой, о государь: день прожить – и вечность лежать в земле. Горной птице бабочку ль возлюбить? Пусть прекрасны крылья, да как хрупки!

Но дрожит в груди общей силы нить, но твоей мне не отпустить руки.

Кто посмел бы нежить земную твердь? Гладить мощь стихии, как бок кота? Надо всем под небом довлеет смерть, но сказал: «с тобой да не будет так!». И я не ищу лжи в твоих словах, ласке обжигающей жёстких губ.

Вся земная твердь спит в моих руках.

Сон её храню я, пока могу.

#GenshinImpact
#commission
{Персонаж: oc – Тесса/Чжун Ли}
Автор арта

Слова текут, слова звенят журчанием ручья, а я сижу, прикрыв глаза, как кошка, у окна. Ты говоришь: «моя, моя!», а слышу я: «ничья». Ты говоришь: «люблю, люблю!», а в голосе вина. И тает сахар в молоке, и тикают часы. Неспешно солнца рыжий шар крадётся в облаках. И, словно хвост, качается тень от тугой косы; и звуки растворяются, как дым, у потолка.

Так происходят чудеса внезапно и легко. Так катастрофы рушат мир, не знающий беды. Как будто всемогущий бог вдруг шевельнул рукой – и треснули со скрежетом нетающие льды, и разорвал ночной покой безжалостный снаряд.

Слова, слова – какой в них прок? Слова, увы, пусты. Твои поступки за тебя красиво говорят, и в них рефреном: «мне нужна не ты, не ты, не ты!».

Смеётся за окном апрель, дробится в окнах свет. Ты говоришь, а я молчу, на солнце грею бок. Такой смешной, такой пустой, заезженный сюжет, который тысячи ночей назад придумал бог. Так отчего, скажи, болит-болит-болит в груди? Так почему таю печаль за линией ресниц?

Слова звенят, и вторит им хруст вековечных льдин, и разрывается весь мир на тысячи частиц.

Не проси говорить о любви – о таком молчу. Расскажу обо всём что желаешь, но не о ней. Ведь любовь – это боль, кровь, бегущая по мечу; ведь любовь – это гнев, всех подземных страшней огней. А ещё она – цепь, пережавшая горло псу; кандалы из приказов и вечного «подчинись!».

Но на цепь не дано никому посадить лису, но тебе не заставить меня опустить взгляд вниз. Обожжённое сердце цветами не порастёт. Вызрел плод, переспел и упал гнить среди корней.

Так зачем продолжаешь лить с губ слов тягучий мёд? Не отравит меня яд любви больше, глупый змей!

Псы ложатся у ног, по приказу встают на след. Лисы прячутся в норах и щерят на псов клыки. В диком райском саду никого меня злее нет. Не научишь меня дольки яблока брать с руки.

«Ты, насмешник, забудь свой случайный, пустой каприз. Не поверю словам, янтарю не доверюсь глаз. Никому никогда не достанется этот приз», – говорю вновь и вновь
и не верю
в который раз.

#околобиблейское

P.S. мне сделали вот такую штуку с помощью Suno. Делюсь)

Время горы стирает в песок, прячет в прошлом правду. Искажает небрежно и истины, и слова. Оттого ли пытаюсь сберечь, что беречь не надо? Дать возможность былому хоть в мыслях существовать?

Между каменных копий бушует гневливо море, позабыв, что от крови багряна была вода. Мои сказки о прошлом печальней иных историй, ибо в каждой из них есть трагедия и беда. Мои сказки для той, что рисует меж звёзд дороги; той, что сможет всегда зерно истины отыскать.

Под дрожанием волн спят в могилах былые боги, даже память о них исчезает среди песка. Время горы стирает, иссушивает озёра. Отчего бы и мне не задуматься о конце? Всё проходит, и эта эпоха исчезнет скоро.

И не станет потом ни контрактов, ни мер, ни цен.

#GenshinImpact
{Персонаж: Чжун Ли}
#CitrusFriday

Весь этот мир, как хрупкий сон: коснись – растает вмиг. Несётся время-колесо и не считает лиг. Так быстро, что заметишь лишь на дёрне колею.

А я, пока ты тихо спишь, о важном пропою.

Весь этот мир – большой макет, забытый на столе. Висит гирлянда – звёздный свет, окрашен в зелень лес. Смотри, смотри, не тронь рукой – вдруг вздрогнет, рухнет вниз?

Звенит фарфоровый покой: «проснись, дитя, проснись!». Вновь время ускоряет бег, безжалостное к нам. Всё горделивей человек, всё больше слёз и драм. Дымит и тлеет колея злых отлетевших лет. Но каждый скажет, не тая: «Вины моей в том нет. Такой, увы, ужасный век; природа такова. Что плакать по чужой судьбе, что справедливость звать?».

Нет-нет, не слушай, милый свет, пою я не о том. Вовек не сыщется ответ вина лежит на ком. Я про иное затяну приевшуюся песнь: не про печаль, не про войну – про мир наш бедный весь. Судьбы заполнена скрижаль, всё стихнет в свой черёд. Как осыпается эмаль – так небо упадёт. Как вянет сорванный цветок – иссохнут степь и лес.

Но, коль ещё не грянул рок, есть время для чудес.

Нет, не великих, что спасут, излечат, воскресят. Простых чудес, что прямо тут доступны всем и вся. Улыбки свет, руки тепло, немножечко любви – чтоб общей силой добрых слов беду остановить.

#чайные_сказки

Итак, специально для выбравших Genshin Impact. Если Вы знакомы со сборником «Осколки и тени» на фикбуке – пуляйте в комментарии названия частей, которые хочется увидеть в первую очередь. Если не знакомы – советую его посмотреть, так будет проще запросить что-то конкретное 😉

Вот смотрю на тебя — косы вьются светлее мёда, всё длинней и длинней с каждым часом и с каждым годом. Кожи сливочный шёлк, рысий взгляд жёлтых глаз раскосых, запах пряной гвоздики и вызревших абрикосов.

Говорят, тот кто ищет — однажды своё обрящет. Всем умел угодить словом вкрадчивым, да манящим и однажды тебя получил на каймлёном блюде. Так нежна, так тепла!..

...жаль, что это всё — лишь на людях. Жемчуг чёрный дарил, переливчатые опалы, кружева ожерелий из солнечного металла, куний мех и парчу. Но в холодных глазах звериных от фальшивой любви не найдётся и половины. Всё острее прищур, холоднее зрачков колодцы.

Сладкой патокой в уши мой голос лукавый льётся, убеждения точит и исподволь в душу лезет. Только сердце твоё в безразличии, как в железе. Но смотрю и смотрю, оторваться уже не в силах — забрала взглядом в плен, а на волю не отпустила. Вот и ложью травлюсь этих губ алых, словно вишня.

Всё же, видимо, лжец из меня вышел никудышный, раз хотел обмануть, но тобой обманулся сам же, не желая знать что за зрачками, чернее сажи.

Говорят, тот кто ищет — однажды своё обрящет.

Подаёшь в кубке яд, но он всех мне нектаров слаще.

#архивное

Сердце моё, говоришь, было создано из толщи вечного льда. Я же киваю в тоске неосознанной, зная: что лёд – то вода. Зная, как стонет, идя чёрной трещиной панцирь озёрный весной.

Свет мой, прости, просто я слишком женщина, что бы кричать вслед «постой!».

Солнце играет цветастыми бликами в мартовских влажных дворах. Ты болен Милами и Верониками; я – только скрипом пера. Это привычная многим история: несовпаденье частей. Ты говоришь: ношу зиму во взоре я? Что же, есть те, кто теплей. В калейдоскопе весеннего гомона чью-то да сыщешь любовь.

Даже лёд сердца мой, словом надломленный, может быть тронется вновь.

Ты падаешь в мои руки, как сладкий эдемский плод.

Казалось бы, лишь со скуки искал я к тебе подход. Шептал еле слышно тайны того, кто придумал свет и создал тебя случайно, взяв звёзды и бересклет.

Создатель теперь боится творения своего.

Мир дремлет в твоих ресницах, ты первое волшебство, ты пламя и смех, и песня.

Создателя я храбрей. Мне слово «страх» неизвестно, огонь не пугает змей, и губ искус бледно-алых, рук нежная белизна.

Его бы ты целовала, но он предпочёл не знать любви твоей, высшей власти над сердцем своим страшась.

Тебе я шептал о счастье, ты мне показала страсть. Ты мне показала муку рождённых из искры чувств. Пришёл я к тебе со скуки, не зная, что получу ценнейшее из творений, отвергнутое Творцом.

Тебе ни к чему быть тенью. Не прячь от меня лицо.

#околобиблейское

Помню — солнечной вспышкой — чернила, пергамент, перья. Чертежи, чертежи… на столе и вокруг стола. Голос — сладкую трель — приглушённый дубовой дверью и другой, ледяной, но не нежный, а полный зла. Так мой мир начался фрагментарный, сплетённый криво, только мне ли стыдить руку мастера за изъян?

Стали золота нити кудлатой роскошной гривой, лёг в основу хребта дугой выгнутого титан. Два алмаза — глаза; чешуя из адамантита; колдовских знаков вязь, в тёмный вплавленная металл. И последним в моё ещё мёртвое тело вшито было серце-хрусталь — камень, что мне жизнь даровал.

Мастер тёплой рукой провела меж рогов тяжёлых, проследила шипов цепь от шеи и до хвоста. А когда удалось мне впервые подняться с пола, не могла улыбаться сияюще перестать. Сколько было любви в глубине глаз прозрачно-серых! Как весенней капелью звучали её слова! Всем искусственным сердцем ожившей едва химеры полюбил я её пуще жизни и волшебства.

Я был первым из всех, самым ласковым, самым верным. Я берег её сон, холод гнал из усталых рук. Только счастье как дым: невесомо и эфемерно. Появился другой и затеял свою игру. Этот голос во мне отпечатался тёмной тенью — ледяной звучный тон, едкий, словно змеиный яд. Перед ним Мастер мой преклоняла, дрожа, колени. Перед ним ничего будто бы и не стоил я.

Он желал нас себе, всех и каждого, будто вещи. Мы и были ему — куклы, созданные для войн. Раз смертельный удар обойдётся лишь в пару трещин, то не страшно идти нам, орудиям, на убой.

Мои братья сильней были ядов, заклятий, копий, и не знали они ни печали, ни страха слов. Мы сражались в лесах и в песках, меж озёр и топей, и везде, и везде лили щедро чужую кровь. Но хозяин глядел всё опасливее, всё злее. Голос щерился льдом и стегал воздух, словно плеть.

Разве мог я понять, что он, точно змея, посмеет за чужой щедрый дар поднести, как подарок, смерть? Испугавшийся той, что не смела ни в чём перечить, зря от куклы хозяин покорности прежней ждал.

Предавать может лишь сердце тёплое человечье, а мне вставила в грудь Мастер чистый, как свет, хрусталь.

#страшные_сказки

— Ты много выпил?
— Ни капли. Ничего я не пил, кроме кофе и грусти. (с)

Море волнуется – раз! – начинаю отсчёт, в вальсовом ритме мурлыкая что-то под нос.

Небо расчерчено птицами, солнце печёт, волны собаками лижут костистый утёс. Мир чуть качается, только вот сухо во рту: утром пила пустой кофе, а после – печаль.

Длинное платье взлетает крылом на ветру или же парусом шхуны, что ищет причал. Но зыбь морская не любит оков берегов и оттого тянет в сердце своё корабли: лягте на борт, опуститесь на ложе песков, зов повелительный дальней забудьте земли.

Море волнуется, но на счёт «три!» не замрёт. Море не знает покоя, не ждёт тишины. Всё оно – рыбы и птицы, прибой, соль и йод – бьётся, рокочет под вальсовый ритм волны. Мир чуть качается, как бодрый шаг моряка. Жаль, на губах горчит кофе, не бархатный ром.

Белую пену с камней собирает рука. Грустное море, по ком ей ты плачешь, по ком?

Любовь, любовь – как много в этом слове должно звучать, а всё же не звучит. Вот ты с насмешкой вскидываешь брови, стирая воск с оплавленной свечи, налив вина, букет вручив роз алых... Прекрасный вечер. После – будет ночь. И губ огонь, и взгляд туманный, шалый...
Любовь? Любовь. Практически, точь-в-точь.

Прости, прости, но губы это слово ронять не смеют походя, легко. Средь мишуры и лепестков багровых, там где рука встречается с рукой, есть лишь огонь, рождающийся в теле, а в сердце даже искры слабой нет. Такой уж век, где ночь одну в отеле звать чувством позволяет этикет.

Вот оттого истрёпанно и лживо звучат слова признания на час.

Любовь?
Нет, лишь безумие порыва длинною в ночь единую для нас.

Здравствуй, мой страх, моё трепетное отчаянье. Рыжие локоны, дымчатые глаза.

Мне не к лицу ни сомнения, ни раскаянье. Я белизна слов и вечности бирюза. Кто же найдёт в совершенстве изъян иль трещину? Я голос мира, и мир этот светлый — я.

Ты же была моим первым наброском женщины: личным, желанным и в том-то — вина моя. На черновик не разменивают сердечное, ведь в первый раз всё выходит всегда не так. Стоило б взять глину — выбрал же звёзды млечные, лунное марево, алый кровавый мак. И оттого получилась нежней и пламенней, чем я хотел, чем задумывал в час тот я: белая лилия на королевском знамени, крик соколиный и пение соловья.

Были иные продуманные и разные, все по канонам и схемам один в один: яркие, нежные, злые, благообразные и ничего не затронувшие в груди.

Здравствуй, мой страх, горечь нежная, боль безбрежная, вырванный лист из романа, что стар как свет. Мог бы любить — полюбил б тебя неизбежно я.

Жаль, что любви в моём сердце в помине нет.

#околобиблейское

Говорить о любви у меня не выходит толком. Уж прости, ремесло это, видно, не по руке мне.

Голос твой – птичий звон, легко бьющий сердца в осколки; голос мой – стон земли, да бурлящий огонь подземный. Не летит плавно ввысь, лишь в костях отдаётся дрожью. Так приходишь зачем, так зачем моих просишь песен?

Что могу тебе дать кроме ветра и бездорожья? Нет, не слушай меня, станет дом тебе стыл и тесен. Станут стены давить, станут платья с цепями схожи. Будет жизнь не мила; будут сны безнадёжны, едки...

Ты смеёшься легко, и дрожит этот смех под кожей, и трепещет в груди сердце, словно зарянка в клетке.

Голос, как механизм, заржавевший из-за молчанья, отзывается скрипом и скрежетом в каждом звуке. Нет в нём ни красоты, ни тепла, ни очарованья, лишь постылая боль, да извечная грусть разлуки. Но ты смотришь в глаза ни испуганно, ни печально, и становится петь на секунду, но всё же легче – даже о той любви бесконечной и безначальной – пока ты, милый свет, обнимаешь меня за плечи.

Новый коммишен про Леди для её замечательной создательницы:

А мечты – лишь по сути сказки, часть нелепой людской природы. Как котята желают ласки, как лисята рыжеют к году – так и дети мечтают тихо о несбыточном, о прекрасном...

Был из старого дома выход лишь один, да и тот опасный. Но щенок рвался так оттуда, что не думал уже о страхе.

А потом вдруг случилось чудо: страшный дом обратился прахом.

Был щенок золотисто-рыжий, ну а выросла – злая псина. Подойти бы к теплу поближе, но доверить так страшно спину. Но мечты все давно сгорели, а для новых нет в места в сердце.

Март напевно звенел капелью, новый дом звал прийти согреться. В нём не пахло ни злом, ни кровью; в нём улыбок не стало острых, и кошмарами в изголовье силуэт не садился взрослый – Мать исчезла со страрым домом, а Отец тьмы в глазах не прячет. Не рокочет угроза громом, не заходятся дети в плаче. Но прохлада чужой ладони на плече обжигает будто. Потому что всё сердце помнит, потому что не верит в чудо, потому что опять поверить слишком страшно, до колкой боли!..

Дом ждёт тихо с открытой дверью, ждёт Отец в полном солнца холле. Хочешь: можешь сбежать отсюда. Хочешь: можешь зайти согреться.

Иногда происходит чудо, даже если не верит сердце.

#GenshinImpact
#commission
{Персонаж: ос – Леди}
автор арта

Вино под лунным светом будто кровь, качнёшь бокал — мелькнёт оттенок алый. Но вслух такое молвить не пристало: пошлее только срифмовать «любовь-готовь-морковь» — вот, словом, это всё. Но я пьяна, а значит всё же можно забыть на миг про стыд и осторожность, не думать что нам завтра принесёт.

Прости, прости, путь мыслей прихотлив. О чём же я?.. Ах да, вернёмся к винам! Что предпочтёшь: Тоскану, Аргентину? Со вкусом ягод или красных слив? Нет-нет, ma chère, я вовсе не знаток. Не разберу, шутя, букет по нотам. На этикетках просто пишет кто-то про вкус, про цвет (жаль, мне слова не в прок).

Но я умею вежливо молчать, качать бокал задумчиво и чинно (как будто правда разбираюсь в винах) и не давать советов сгоряча. Молчать, ma chère, мне, знаешь ли, к лицу. Чуть пригубив мерло, взгляд прятать тёмный под пух ресниц до отвращенья скромно (пух не подходит к стылому свинцу).

Но, право, что я снова о себе? Есть сотни тем намного интересней: цветы и книги, незнакомцы, песни, что встретят нас на жизненной тропе. Начни, ma chère, о важном, о смешном. Порассуждай, что миг ценней чем вечность.

А я смолчу привычно о сердечном: его — как яд — легко запить вином.

Я боялась до слёз остаться только пеплом чужих мостов, гневно вычеркнутым абзацем среди рукописи листов, антитезисом теоремы счастья каждому на земле.

Потому что я сбой системы, на картине эскиза след.

Иногда так бывает: хочет автор вымарать черновик.

Я же — то, что средь многоточий; я же — то, что поёт в крови. Тень былого, осколок эха, затерявшегося в горах. Я укор немой и помеха, что забыть бы давно пора. Персонаж, не вошедший в повесть, слишком честный и слишком злой.

Если автора мучит совесть — то героям не повезло. То героям рядиться в белый. Рыжий с чёрным остались мне, как и лилии, и омела, танец сумрака и огней.

Жаль, создатель смотреть не в силах на портрет мой в следах чернил, ставший сердцу его могилой, темнотой и ночным светилом. Знаешь, автор, а я простила.

Но ты сам себя не простил.

#околобиблейское

Льду можно ли согреться, забывшись летним сном? Как может биться сердце, что вырвано давно?

Смотри, смотри, мой нежный: за взглядом голубым пурги колючей снежность, костров погасших дым. Прислушаться попробуй – отыщешь пустоту. Высокие сугробы с годами лишь растут. В дыре меж рёбер стонет метели дикой ад. Прохладные ладони ознобом наградят.

Дыханием не грей их – насквозь промёрзнешь сам. Снег траурно белеет на светлых волосах, снег суть моя больная, забывшая весну.

И не заставишь таять ты эту белизну.

#GenshinImpact
{Персонаж: Царица/Пьеро}

С прошедшим праздником, хорошие мои ♥️

Я говорила – помнишь? – «Меня не жди. Коль не вернусь ко сроку – то позабудь».

Вот на девятый день занялись дожди, солнце укутав, приоткрывая путь между тенями зыбкими. По траве мокрой, осклизлой шествую босиком. Как в час полночный лунный прольётся свет – двери дубовой бледной коснусь рукой.

Я говорила: «Письма не жги до тла, в зеркало имя трепетно не шепчи. Глупая вера смерти дарует власть; мёртвое манит в дом огонек свечи». Что же слова не слушала ты, сестра? Долго звала – так вот вышел злой итог.

Если не сжал ладонями сердце страх, то пригласи меня преступить порог.

#яписака
8. Возвращение

Тот, кого любила я, щедр был на слова, на дары, на ласку. Говорил: «И против небесных Сил готов выступить без опаски, лишь бы ты осталась со мной, мой свет, лишь бы взгляд твой горел, как прежде!». И смеялась я, и не знала бед...

...а другой любил без надежды.

Тот, не мой, не сыпал красивых фраз, не дарил голубые розы. Приговор мечте на дне видя глаз, не писал ни стихов, ни прозы. И признаться честно, порою я забывала, что есть он вовсе. Ведь цвела весенне любовь моя...

...а потом постучалась осень.

А потом война началась за власть, трон качался под юным принцем. Мой любимый нежно лелеял страсть: завладеть одной из провинций. Но на лиса гончий найдётся пёс, а на змея – хорёк и норка. И на господина в свой срок донёс кое-кто из слуг дальнозорких.

Тот, кого любила я, обещал за меня с самим Небом биться. Но война потушит любой запал и сотрёт любых клятв границы. Между мной и жизнью он выбрал жизнь, бросив замок свой и владенья.

И тогда другой крикнул мне: «Держись!», в битву ринувшись без сомнений. Всё поставив, словно в игре, на кон за свободу чужой супруги, гордый граф нарушить решил закон, меня выкрав из плена юга.

Тот, кого любила я, щедр был на посулы, дары, улыбки. Но поверить в этот сердечный пыл было глупой моей ошибкой. Ведь любовь – не мёд сладкозвучных фраз, а опора во время смуты. И она жила на дне серых глаз ожидая своей минуты.

#яписака
7. Жертвенность

Эта стылая ночь опьянела от рек серебра, даже воздух звенит мутно-белым разбитым стеклом.

Посмотри на меня, моё сердце, мой преданный враг: так беспомощно может быть только влюблённое зло. Люди любят болтать, что волк самый безжалостный зверь, забывая о том, что столетия ловят волчат. Погляди, погляди: перед мордой открытая дверь. За окошком искрит, догорая, на блюдце свеча, а я прячу оскал, поджимаю взъерошенный хвост, замерев на краю, где свет режет полночную мглу. Объясни, объясни, как тебе человек удалось дать привыкнуть к себе недоверчиво-нервному злу? Отчего не могу отвести от лица угли глаз, отчего хриплый рык обрывается в тонкий скулёж?

Учат глупых волчат: человеку не верь – он предаст; у него нет клыков, но найдётся серебряный нож. У него нет клыков, он не станет сражаться как волк! Он ударит змеёй, в миг когда повернёшься спиной! Так учили волчат, и из братьев моих вышел толк; так учили меня, но ученье прошло стороной.

Полнолуние ночь заливает холодным огнём, и блестит на клинке бледный луч, злой целуя металл.

Но зачем-то твердишь не молитву ты – имя моё, как и в тот день когда отдать сердце своё обещал.

#яписака
6. Клятва

Вот моя сила: усмешка, клинок холодный, льдинки кристаллов, проросшие сквозь нутро. Нечто, что с виду прекрасно и превосходно, но смертоносно-безжалостно между строк. Вот она, сила моя: серебро и иней, пламени чистому яростный антипод, тонкая вязь на стекле зимним утром линий, звонкий хрустальный напев перемёрзших нот. Яд, что привычен до боли, почти что сладок. Прямо поверх сердца выженное клеймо. За ложь открытую брату вина-награда: вечный укор «не пришёл, не успел, не смог». Тихая-тихая белая злая нежность смолкшей пурги, что жизнь всякую забрала. Вот она, сила моя, дар богини Снежной в сердце которой ни жалости, ни тепла. Впрочем, другое едва ли меня достойно: будут вода или камень лжецу к лицу?

Белая пешка всегда начинает войны. Может и я приведу этот мир к концу.

#GenshinImpact
{Персонаж: Кэйа}
#CitrusFriday

Дикая роза, взращённая на камнях, с розой садовой, напыщенной не сравнится. Если хотел утончённую, что ж меня выбрать решил вместо нежных цветов столицы? Ни светло-чайных и бархатных лепестков, ни аромата, сбивающего дыханье. Я ожерелье из хищных стальных шипов, что раздерут руки с радостью и стараньем. Венчик цветка – тёмно-красный до черноты – между ветвей скрыт надёжно от алчных взглядов, жадных ладоней, искусственной доброты, ласковых слов, проникающих в сердце ядом.

Дикую розу нельзя отсадить в горшок, в оранжерее сокрыть меж цветов заморских. Ей нужно небо, не каменный потолок. Что твоя жизнь мне в приличий цепях и лоске? Что твои руки мне нежные, глупый принц? Я дочь камней и песков, тьмы ночей и солнца.

Пусть твои слуги, привыкшие падать ниц, думают, как слово их тебе отзовётся. Я не из тех, кто глотает, боясь, слова; взгляд опускает покорно, дерзить не смея. Голос мой – в пальцах звенящая тетива; сердце моё – крыло рыжее суховея. Ты ведь всегда знал, закончится чем каприз. Так отчего же, зажав от кинжала рану, смотришь не веря?

Твердила я: отступись.
Не захотел?
Больше, принц, повторять не стану.

#яписака
5. Роза

Совершенствуя дух, нужно помнить о самом главном: не сердечным порывам – рассудку верна рука.

Только в чёрных глазах – слишком гордых и своенравных – даже тени контроля желания не сыскать. Что же, сетовать мне ль на спесивую глупость эту, если так откровенно я вижу в защите брешь?

Молодой господин, ты желаешь найти ответы? Могу дать тебе все, любопытство своё потешь!

Видишь: трепет ресниц, нежно-персиковый румянец, как шёлк верхних одежд от волнения в пальцах смят? Как танцовщица, что год за годом шлифует танец, я шлифую своих слов тягучий медвяный яд, каждый вздох, каждый жест много осеней, много вёсен. Ведь искусство меча не сравнится с искусством лжи.

Молодой господин, как красив ты, могуч и грозен! Обласкай меня взглядом, плечо своё предложи. Ты желаешь врага своего осудить прилюдно? Я тебе помогу! Наклонись лишь поближе, ну!..

Совершенствуя дух, нельзя действовать безрассудно или сердца порывы утянут на глубину. Только сетовать мне ли на тёмную одержимость, что слепит глупых жертв, неспособных увидеть суть?

Молодой господин, моё трогать недопустимо. За врага твоего я любому смерть принесу.

#яписака
4. Одержимость
#svsss
{reverse! Цю Хайтан, Ло Бинхэ}

Белый цвет раздробив стеклом спектром радуга расцвела. Чувство, что меня увлекло, тоже эту имеет власть. На десятки звенящих слов рассыпалась в моей груди всех белее снегов любовь, чтобы душу мне бередить.

Но цветам, повстречавшись вновь, белым впредь никогда не стать. Так и снова воспеть любовь не сумеют мои уста.

И какой же мне нужен знак, слово, чтоб описать черту, за которою белизна превращается в черноту?

#архивное

Если яркая белизна все содержит в себе цвета, значит, есть тот единый знак; слово, лёгшее на уста, коим можно десятки чувств заключить и собрать в исток.

Что же всё-таки я хочу? Что просеиваю песок мелких звуков, неясных фраз, чтобы выткать звенящий стих?

Вот опять я начну рассказ, не сумев себя отпустить. Не о горе, не о тоске — о любви пою, о любви. Губы тёплые на виске. Шёпот: «Боже, благослови!».

Даже коль о себе молчу — любовь лезет за окоём, говоря других громче чувств о немногом и обо всём.

*

Маки, заплетённые в волосах, рдеют зацелованных губ бледней. Как любовь горячую описать? Как огонь в груди распалить сильней? То ли неба шёлк опалил закат, то ли пред глазами от чувств красно — только сердца стук, что грозы раскат, только ты пьянишь меня, что вино. Лепестки рассыпались по траве, как большого пламени лоскуты. Если в мире есть боле чистый цвет — это ты, родная, конечно ты.

*

Это радость кипит шальная, это пламя целует душу. Солнце пенится в чаше мая, выпуская лучи наружу. Рассыпаясь медовым светом, улыбается так по-лисьи.

Скоро лето, уж скоро лето! Ветер тёплый целует листья. Полдень плавится карамелью, пахнет сладко и каплю душно. Солнца свет опьяняет хмельный, и становится мир воздушным. Пьяный май город в танце кружит, заливая вокруг всё рыжим.

Выходи, выходи наружу! Ждём мы лета, оно всё ближе.

*

То ли счастьем, то ли грустью грудь моя полна.

Время вскинулось: по устью вдаль бежит волна — изменения, изломы, прошлого следы. Осень нас застала дома, ждать ли нам беды?

Сто оттенков золотого пали на траву. Осень нежная готова красить всю листву. Где лимонный, где янтарный — разные тона. Ярко-жёлтой, лучезарной к нам пришла она.

Пусть потом зайдётся плачем, краски улизнут — листья липовые спрячу, спрячу желтизну.

*

Сквозь асфальт унылый, серый проросла трава. Чувствуешь, окрепла вера в силу волшебства? Ощущаешь, как сильнее свет горит в груди? Листья гордо зеленеют на большом пути. Вверх сквозь вечные преграды, прямо к небесам! Ведь сильней земного ада вера в чудеса. Из упрямства, не сдаваясь, всё растёт трава. Значит, если я сломаюсь — буду не права. Это значит, даже между самых страшных бед, зеленеет лист надежды, тянется на свет.

*

Провалиться можно ли в небеса, в глубине пронзительной утонув?

Отражают небо твои глаза, и уже не страшно идти ко дну. Чище нет лазури, чем над тобой: дотянуться бы — зазвенит стеклом. Мир накрыл пленительно-голубой, и волной меня в него увлекло.

Провалиться раз нельзя в небеса, они сами рухнут всей толщей вниз. Синевою манят твои глаза, но я вся, увы, для тебя — каприз. Как тянутся можно рукой года, не коснувшись пальцами вышины — я могу влюблённых слов сотни дать, только никому они не нужны.

*

Тайна – под кружевом слова, магия – в гуще чернил. Что чуду станет основой? Кто будет голосом Сил? Руны мне в слух перечисли, в пальцах сожми амулет.

Лес зимний сумраком выстлан, лунный дробится в нём свет. Пляс теней вкрадчивых, синих вечный готов дарить сон. «Вязь на руке тонких линий, льдинок во тьме перезвон, чёрным наполненный кубок, карты, забытый кинжал...», –шепчут в беззвучии губы фразы, опаснее жал.

Синь расплескаться готова: значит, ты всё же решил, что станет чуду основой, кто будет голосом сил.

*

Вереск шепчется, вереск плачет – слышишь, будто шумит прибой? «Поступи, поступи иначе... Не ходи, не ходи, постой!..» – шёпот вереска – шелест тихий. Голос сможешь ли различить?

Впереди ожидает лихо, сотни носит оно личин. То ли песня моя бессильна, то ли губы мои немы. Плачут горькой росой обильно фиолетовые холмы, но вот ты, милый мой, не видишь моих чар и не слышишь слов. Всё слабее звучит и тише в пустоту мой последний зов. Страхи сердце мне рвут на части: ты уходишь, уходишь вдаль...

Цвета вереска моё счастье и его же – моя печаль.

*

Жаль, что короток век у чувств; жаль, что мне не хватает фраз. Потому закричав, молчу, оборвав песнь в который раз.

– Ай, Голубка-Голубка, куда тебя гонят крылья? Неужели не видишь пожарищ, не слышишь криков? Вот шагает Война – и алеют следы гвоздикой, вот шагает Война – и мир воет пред ней в бессилье.

В небе дымном, седом силуэт беззащитен белый. Сотни яростных глаз от него не отводят взглядов. А Голубка летит и не слышит грозы раскатов, и не видит злых стрел, пролетающих рядом с телом.

– Ветер-Ветер, мой брат, подсоби же разок сестрице! Я так сильно спешу к моему дорогому другу. Вдруг он ранен в бою? Вдруг потерян он? Вдруг испуган? А уж я-то найду, чем потом с тобой расплатиться! Эта злая Война напоила озёра кровью, вместо зёрен мечи в полях высеяла со смехом, и теперь носит друг мой не синий кафтан – доспехи, и теперь даже ты заболел горя злою хворью. Но я буду лететь над огнями, костями, смертью вдаль, где флаг реет, где ждёт меня мой бесстрашный витязь. Обниму я его, и отступит Война, насытясь, и не будут нестись дым и хворь над земною твердью!

Ветер старый молчит, да ладонью отводит стрелы и не знает сказать как, что витязя сердце ныне забрала та, что жжёт города, людей и святыни и вот-вот опалит перья глупой Голубки белой.

#яписака
3. Голубка

Пролетал, словно стриж, легкокрылый цветущий май; убегал прочь июль, как ручей меж лесных камней.

«Никогда никому своё сердце не отдавай – разобьют, разорвут!» – так сестра говорила мне. – «А любовь – что любовь? Это самый ужасный грех. Не бывает любви, на всём свете такого нет!».

Было тихо, легко, гулко-гулко в моём нутре, будто бросишь туда медный грош – зазвеню в ответ. Но улыбки – не грош, но улыбки – златой алтын. Как мне их не считать, как на сердце их не беречь? Как, увидев огонь, пожелать снова льдом застыть? Как уверится, что игра вовсе не стоит свеч?

Никогда, никому... Сердце-сердце, пустой кувшин! Что лелеять в груди, коль в нём ветер лишь дом нашёл? Забирай! Наполняй хоть водой с гор седых вершин, хоть багряным вином, что раз в год достают на стол. Дорожи им, теряй, а потом возврати назад не пустое уже, чем-то полное до краёв...

Ты с улыбкой глядишь неотрывно в мои глаза, говоришь: «Не отдам. Возьми лучше взамен моё».

#яписака
2. Притяжение

Ты любил меня, как солнце любит весною травы, как волна бирюзовая любит пески лагун. И я верила: счастье важней былой грозной славы, дом наш тихий ценней огней ведьминских зимних лун. Я носила шелка и меха, жемчуга и злато, примеряла браслеты, подаренные тобой. И пыталась, пыталась забыть, что была крылатой, что когда-то летать ветер северный звал с собой.

Виноградные вина, багряные как рубины; треск гранатов; расшитые бисером рукава и глаза твои жгучие, чёрные, как маслины, я пыталась любить пуще неба и волшебства. Поцелуи дарила, горчащие тёмным мёдом, пропускала сквозь пальцы чернила густых кудрей...

Но внутри леденела по капельке с каждым годом и всё дольше стояла задумчиво у дверей.

Ты любил меня, о господарь, пуще всех сокровищ, пуще нежных изящно танцующих южных дев! Только хищные птицы всегда жаждут свежей крови, а не тянут в садах трели дивные нараспев. Все шелка и меха не заменят сталь острых перьев, злато и жемчуга – острых, как ятаган, когтей. Клекотала тоска всё отчаянней в подреберье, изразцовых стен плен тяготил меня всё сильней!

Ты любил меня, но на двоих любви не хватило. Верно любят твердить баны гордые при дворе: у всех вёльв вместо крови лёд севера стынет в жилах, никакою любовью его не дано согреть.

Господарь, господарь, не смогла подарить я счастья. Одиночество – имя моё, холод – суть моя. Правы баны твои: не найдётся под небом страсти, что сумеет из вен волшебства изгнать сладкий яд.

#яписака
1. Одиночество

Новый коммишен про Леди для её замечательной создательницы:

Сердце моё, обожжёное ядом истин, чувствами трудно любыми очаровать. 

Осень приходит, в багровый окрасив листья, как в алый пол раньше красила щедро Мать. Но ныне дом пуще чёрного и багрянца любит холодную лунную белизну. 

В сердце любовь входит медленно, в ритме танца: два шага вглубь, чтоб назад на шаг повернуть. Это не звон струн серебряных тонкой лиры, не вязь цветастая ярких хвалебных слов. Это – наш дом; стены, прячущие от мира; хлеб преломлённый; на всех разделённый кров. Это – ладонь, тихо тронувшая запястье; запах огня и металла; негромкий вздох. Сила, что может спасти, а не жаждет власти; мягкий смешок, коль случилось застать врасплох. Взгляд чёрно-алый, впитавший былого ужас и не пустивший его лезть в чужие сны. 

В сердце любовь плавно медленно в танце кружит под звон хрустальный спасительной тишины. Чары, не чары, а рвётся сквозь шрамы к свету белый шиповник, сияющий, словно снег.

Впрочем, таким ли как мы говорить об этом, если груз чувств можно спрятать под кромкой век?

#GenshinImpact
#commission
{Персонаж: ос – Леди}
автор арта

Раз – в ночи огоньком вспыхнет бабочка золотая, пронесётся сквозь тьму и, как искра в руке, истает. Я ловлю её и, обжигая ладонь, считаю: два – ликорис кровавый взойдёт из сырой земли.

Три – опустится вечер, обнимет легко за плечи, обещая, что будет и слаще тебе, и легче. Потому что – четыре – бег времени пусть не лечит, но привыкнуть даёт к ране той, что всегда болит.

Пять – где время – там ветер, и будет он стыл, да нежен. Он подарит покой, а с покоем и безмятежность. Шесть – нависнет небес океан, словно тьма безбрежный. Семь – грань ляжет у ног затуманенною чертой.

Ты ещё меня слушаешь? Скоро закончу, честно.

Восемь – звон колокольцев вплетётся в беззвучья песню. Девять – в сказках герой умерев, птицей фэн воскреснет.
Ну а в жизни – останется бабочкой золотой.

#GenshinImpact
{Персонаж: Ху Тао}
#CitrusFriday

Ветви скрипят на ветру, роняя скупо златые листья.

Как хороша ты, моя родная: серьги — рябины кисти, платье — чешуйная медь в узорах, очи — смола, да солнце! Смертный задеть не посмеет взором, мёртвый не прикоснётся.

Вызрела осень, близки морозы, двери почти открыты. Ждут нас с весны изумруды-лозы, травы из малахита, острые иглы соцветий кварца, ветви кустов железных. Там холодов можно не бояться, зимы там неуместны. Там ты забудешь свои печали, радость моя, навеки.

Даже не вспомнится, что вначале к нам пришла человеком.

Как хороша ты в венце червонном с каплями серпентина!

Солнце покатится с небосклона вниз, до палат змеиных, через орешника ветвы-сети прямо к корням и глубже. Двери откроются на рассвете, так улыбнись мне, ну же.

#страшные_сказки

Итак, наконец-то челлендж полностью завершён. Спасибо большое всем, кто читал, комментировал и лайкал ❤️ Вы очень помогли не сдаться, а завершить растянувшийся #inktober целиком 😊

Теперь немного о планах. У Яписака открылся новый челлендж на 8 стихов с 1-го февраля, в котором я очень хочу поучаствовать. Параллельно сюда будут перетащены несколько старых работ с фикбука и ещё два стиха для коммишенов нигде пока не выложенных. Раз уж, как показала практика, я вполне в них могу – прошу стучаться в личку если появилось желание прочесть что-то конкретное 😊

Всех люблю и обнимаю ❤️

О Коммишенах:
стихотворение – 250-350 ₽ за итоговый результат – всё зависит от конкретики и платёжеспособности клиента)))

с Вас:
1) идея, если есть
2) описание героя, если ОС или незнакомый мне фэндом
3) обратная связь во время написания и готовность разжёвывать автору, что именно хочется увидеть)
4) терпение, если вдохновение будет приходить со скрипом)))