➖ 🌟 Hurt/comfort 🌟
Комната была узкой, как грех, и такой же тяжёлой. Из стены торчала труба, из которой медленно капала вода — каждая капля звучала как упрёк. В этой тишине даже любовь звучала как обвинение. Воздух был густым, как дым — не от табака, нет, от чего-то внутреннего. Чего-то сжатого и хрупкого, которое сожмешь и оно треснет, ранив нежные руки. Писательские. Что напитаны сгоревшими словами, незаконченными исповедями и чернилами, ставшие кровью.
Фёдор сидел, почти пригвождённый к столу. Его спина болела, но он не шевелился — будто любое движение разрушит ценное равновесие. Он писал, медленно, почти выцарапывал буквы, прикусывая губу до крови.
За его спиной, в тени, стоял Осаму. Он всегда был чуть дальше. Там, где можно было наблюдать. Где можно не касаться, но чувствовать. Так проще, так удобнее. Ведь иначе контроль потерять быстро.
— Снова о том же? — голос его был ровным, почти ласковым, но с явным привкусом чего-то кисло-ядовитого. — Снова ты пишешь, как будто этим можно спастись.
Парень не смог не ответить ему сразу. Ручка зависла над строкой, дрожащая, как молитва, сказанная не в том храме.
— Я пишу, чтобы не умереть от себя, — наконец произнёс он. — Это всё, что у меня осталось.
Дадзай сделал шаг вперёд. Свет от лампы вырезал его из темноты — он был высокий, измождённый, с глазами, в которых горело то же пламя, что и у Достоевского. Но у одного оно согревало, у другого — обжигало.
— Очевидная ложь, — сказал он спокойно. — Ты пишешь, чтобы остаться. Чтобы твоя вера прожила тебя. Чтобы кто-то однажды прочёл это и сказал: «Он верил. Он был чистым».
Фёдор усмехнулся. Горько. Беззвучно.
— А ты? Что же пишешь ты? Ведь каждый твой текст — это похоронная речь. Ты хоронишь надежду с такой тщательностью, будто боишься, что она воскреснет и обязательно отомстит.
— Я пишу, чтобы заставить Бога оправдаться, — с раздражённой усмешкой ответил тот. — Я пишу, чтобы он, наконец, посмотрел людям в глаза.
— Зло — сказка для бедных, ночь это время рассвета. Мы свидетели преступности мира, как жесток он и истекает мерзостью. У людей нет сердец. И теперь...нужно ли Богу оправдываться?
А у них есть сердца?
И снова — тишина. Та, что звучит громче крика.
Они смотрели друг на друга, как бойцы на последнем бое, уставшие, израненные, но всё ещё держащие кулак, не собираясь сдаваться другому.
— Мы с тобой враги, потому что мы пишем разное. Но мы об одном и понимает это оба, когда читаем друг друга — каждый раз до дрожи. До боли. — с горькой улыбкой признался Фёдор. Кто-то должен разорвать пустоту и заполнить её чем-то более важным, пусть оно и истекает кровью. — И понимаем слишком хорошо.
— Мы враги, — кивнул Осаму. — Но ты — единственный, в ком я вижу свою правду. И свою ложь тоже.
Он подошёл ближе. За его спиной хлопнуло окно — где-то в коридоре. От сквозняка закачалась лампа, и тени на стенах поползли, сплетаясь в одно существо — с двумя сердцами и одним ртом, что молчит, боится.
— Если бы мы писали вместе, — добавил он, глядя в лицо собеседника. — мир бы сошёл с ума. Потому что увидел бы сразу и свет, и мрак. И не смог бы выбрать.
— Мы уже пишем вместе, — с улыбкой ответил Фёдор. — Просто на разных берегах одной реки.
Молчание вновь резало не только обстановку, но и несчастные души. Они смотрели друг на друга и искали ответы в зеркальных глазах, таких же, как и у них самих. Уставшие, болезненные и желающие покоя, разделённого с кем-то. Что-то не увиденное таилось между строк, между запятыми... Но что?
— Мы не друзья. Но ты — моя исповедь, написанная чужой рукой.
Достоевский закрыл глаза. Вдохнул, как перед прыжком в бездну.
— А ты — моя вина, которая умеет говорить.
И тишина, действительно, стала главной. Она заполнила комнату, в которой не было окон. Комнату, где нельзя было скрыться. Где между безмолвием, паузами, между взглядами всё уже было сказано ими. Без прикосновений, поцелуев и прочих слов.
И всё же — было больше, чем любовь.
╭─『@dostozaiky_kanon🌟』
➥ Голос нашему тгк -
boost 💋 ⌕: 𝑇𝑎𝑔𝑠 #sketch #dostozai 💋
𓈒 ⭒ ݁ ⇢💬 : @aurriq