«Многие верят, что эта болезнь послана в наказание за нашу гордыню. Другие считают, что в аду меня ждут ещё более жестокие муки. Думаю, это несправедливо. …Мне было 16, когда я одержал победу над Саладином. Тогда я думал, что буду жить вечно. Теперь знаю, что не доживу и до 30. Мы не в силах загадывать наперёд. Король может требовать повиновения, отец – послушания, но запомни: кто бы ни был Государем, Владыкой – ты один в ответе за свою душу».
Ацуши поражала неприкосновенная стойкость короля. Даже в самые трудные минуты своей тяжкой жизни он всё равно стоит горой за Иерусалим. Он всё равно каждый раз садится на коня, в полностью закрытой одежде и идёт сражаться. Юноша ни в ком и никогда не видел столько выдержки.
И Ацуши был рядом всегда.
Он был опорой для короля, где был он не находился, где бы не стоял, с кем бы не говорил, Ацуши всегда стоял рядом и внимательно наблюдал за состоянием Рюноске I. Он был насколько предан и верен королю, что у народа это вызывало излишнее подозрение; началась серия покушений на слугу короля с целью свергнуть его и занять его же место; но каждый, кто осмеливался на такое, был лишён головы по личному приказу короля, планы крестоносцев до него доходили быстро.
Однажды Ацуши удалось лично поговорить с Вильгельмом Тирским, кой тоже являлся некоторым приближённым к королю. Он.. Немного поведал бывшему кузнецу кое-что о короле, о его прошлом:
«В детстве он играл с мальчиками из благородных фамилий, и они кололи друг друга иголками, как часто делают дети; и вот другие кричали, когда им было больно, а он выносил всё с большим терпением. Я решил, что дело в характере, а не в нечувствительности к боли. В конце концов, я понял, что половина его правой руки мертва. …Но несмотря на болезнь, он хорошо учился; был исполнен надежд и развивал свои природные способности. Он был красивым ребёнком, и лучше других мужчин, даже старше него, управлял лошадьми и скакал голопом. У него была отличная память, и он любил слушать истории. Он всегда помнил, когда ему делали добро. Зло, впрочем, помнил тоже».
Юный воин после этого разговора слишком долго переваривал слова Тирского. Уважения к Рюноске Прокажённому не было предела. Ацуши очень часто пристально наблюдал за королём: как тот пишет различные указания более здоровой рукой, как он руководит государством, как говорит, несмотря на дискомфорт. Ацуши никогда не видел короля без маски; впрочем, без маски его не видел никто, даже наверное, собственная красавица сестра. Но бывший кузнец был уверен, даже с наличием такой жестокой болезни, Рюноске был красив. По крайней мере, душой уж точно.
Он знал, что он умрёт. Но не бросил Иерусалимское государство.
Этим он и поразил простого кузнеца Ацуши, в последующем ставшим верным слугою Прокажённого. Они шли рука об руку, вместе отправлялись на сражения, чуть ли не вместе руководили государством. Они были, словно два брата.. Нет, эта связь была куда крепче, чем братская.
Но всему своё время.
•••
—Здравствуй, – тихо говорит Рюноске, медленно открывая глаза и видя перед собой Ацуши. Юный король лежал на своей кровати, не в силах пошевелиться. —Мне снился сон.. Я вернулся в то лето, когда одержал победу над Саладином. Мне было тогда..
—16 лет, – договорил Ацуши за своего короля, слабо улыбаясь. —Мне рассказывали об этом сражении. Говорили, каким красивым ты тогда был. Отважным и стойким, – он на несколько секунд замолчал, всматриваясь в усталые глаза государя, чуть тише добавил. —Ты всегда был красивым.. Во всём.
—Прости, если заставил тебя страдать, – Рюноске I тяжело сглотнул, но не отводил взгляда от верного слуги. —Запомни, каким я был.
—Запомню, – тут же отвечает юный воин, слегка кивая.
—Ты должен.. Защитить Иерусалим, – после слов короля Ацуши слегка нахмурился. В его голову ударил звоночек, будто это.. Прощальная просьба. Он в сию же секунду стал отгонять эти мысли, хоть и понимал, что так всё и есть.
—Иерусалим вновь в опасности, – с трудом продолжал говорить Рюноске. —Ты единственный, кому я могу доверить «Царство Небесное». Ты стал достойным воином, станешь достойным и королём.