Ангелы и Русалки. Талассодрама.

75.
А еще у нас на Мариэтте был кок. Не тот кок, что вы подумали, а морской повар. Его звали Бабуля, и он был шестиногим двуглавым мишкой. Он стоял за своей плитой, похрюкивал и порыкивал и целыми днями пёк самые вкусные в мире блины. Мы любили забираться к нему на спину или на плечи, закутываться в его густую шерсть и есть блины, и засыпать, такой он был милый. Он был немногословен, большую часть времени похрюкивал и порыкивал, но если говорил, то намертво - типа - ну! - а вот так вот! - бом-бом-бом!
Бабулю очень любили наши члены. Они часто забегали к нему поболтать (с ними он болтал, да), поодиночке и все вместе, иногда можно было увидеть как они сидят в кругу перед ним, а он им что-то рассказывает, объясняет - и глаза у него становятся умные, серьезные, как-будто он не кок, а учитель, как будто он их чему-то учит. Так странно.
Еще Бабуля очень не любил спойлеры. Скажешь бывало “Бабауль, сегодня заскочу к тебе по блины!” - а он машет лапами, затыкает уши - “не спойлери!” - а потом заходишь к нему, а от такой “Олег! Как неожиданно. Блины, вот, да.” Или, например “Мы скоро умрём, Бабуль. Так скоро, так скоро, ты и блины допечь не успеешь. Бабуль, как же так, а? ты готов?”

Разорви меня Бабуля от тоски
Расчеши меня Бабуля на куски
Твоя шёрстка буровата
Моя шутка толстовата
Не беги, Бабуль, от смерти, не беги.
Не бежишь?
Не смотри в меня, Бубуля, не смотри
У меня ебучий камешек в груди
да, в груди у меня камушек, червоточина, впадина
глянец плюшевый, блеск бала, мишура

радужная пленка

За ней, за этой пленкой, что-то совсем другое. Как здесь оказался Бабуля, что он тут забыл - никто не знает. Может быть это знают наши члены, с ними Бабуля очевидно другой, искренний, но члены хранят его тайну и не открывают ртов.
Может быть он вовсе и не медведь. Может он и не был никогда медведью. Может быть ангелы целовали его в пупок и в попку, когда он был маленький, и теперь он не помнит. Может они целовали его в лобик и теперь он такой ебанашка. Может быть вот так всё и началось. Всё с той же летней занавески, и света, и ангельских прикосновений? Как это часто бывает?
- Ебать колотить у тебя блины, Бабуля! Я произнесу всего два глагола - ебать и колотить!
- А то!
- Ну “а то” всегда бывает, а тут просто “огого”! - А! Вот так вот!
- Умеешь ты, Бабуля, сказать иногда! Как скажешь, так прям отрежешь!
- Ну дык, это оно самое!
Да, Бабуль, всё так, всё так. Мы все его любим, этого мишку, кажется мы без него все пропадем, все пропадем.

разумная слезинка из глубинки галактики
работает на Земле в сети недорогих столовых
помощником посудомойки

у нас эту слезинку
зачастую оскорбительно называют слизью

как эту слизь зовут у себя на планете
нам неизвестно
пусть пока будет Павел

Работа Павла заключается в поглощении остатков пищи
с тарелок и столовых приборов
он ест все
особых предпочтений у него нет
разве что майонез
который он
говоря по-человечески
немного любит

спит Павел в контейнере на кухне
в свободное от работы время
он видит во сне
слизь
висящую красивыми упругими каплями
в густой атмосфере его планеты

но это
говоря по-человечески
летом

а зимой мы впадаем в спячку
и каждая
извини за дурацкий каламбур
слизинка
вытягивается
костенеет
становится кристальной и вечной
как ваша снежинка

говорит Павел разумному газу
в газовой камере
после того как сеть его столовых закрыли

катится по стене говорит
аз есмь Единая Капля Единый Кристалл
говоря по-человечески
ползет по стене и говорит
ждет пока разумный газ сделает свою работу

2018

34.
ВЕщерки (они же вЕщицы, они же чУдицы) - это удивительные создания - одни из самых удивительных, среди многих странных существ нашего мира. С виду они похожи на людей, на щупленьких невысоких людей, с большими глазами и телом, покрытым во многих местах мягкой шёрсткой (которую они совсем не бреют - хотя некоторые и бреют).
ВЕщерки живут в лесах, по большей части на уединённых островах, в ложбинах и лощинах, небольшими коммунами, если нужно перелетают с острова на остров на палке или на альбатросе или ещё как-то. Занимаются они тем, что наговаривают приход весны. (Для этого есть какие-то специальные ритуалы, связанные с землей и травами, пОтом, жиром и жертвенными кусочками - никто особо не знает, чем конкретно они занимаются, но весна каждый год наступает, значит вЕщицы работают хорошо).
Главная же особенность вЕщиц в том, что они ужасно миловидны и чудовищно похотливы. Большую часть свободного времени они ничем другим и не занимаются. Они предельно амбивалентны, им всё интересно, им достаточно погладить по руке, чтобы понять, подходит ли - но они всё равно потом проверяют, мало ли что. Если под рукой никого нет, вЕщица нервничает, её колбасит, она может начать кусаться.
Говорят, что вЕщерки черпают силу земли, и могут передавать её своим возлюбленным - поэтому любиться с ними можно целыми сутками, без остановок. Говорят, что их слюна и другие соки так сладки и питательны, что не нужно даже прерываться на ланч. О вЕщерках вообще много говорят. Они очень популярны.
Но есть нюанс. ВЕщерки вызывают сильнейшую аддикцию. Дело тут то ли в травах, то ли в слюне, то ли еще в чём, но бывшие с вЕщеркой уже не хотят ни с кем другим. Да и не могут. Оставленные вЕщеркой возлюбленные (как правило через 2 недели, не больше) начинают волочиться и душнить, ищут, пытаются снова выйти на связь, сёрчат острова, рыщут по лесам, плачут. Некоторые пытаются ловить и насиловать других вЕщиц, но всё уже размякло, и сердце и чресла, уже не поднимается ни хуй, ни рука, только и можешь что повторять: - о, Адельфина.. (подставьте своё), Адельфина, Адельфина, Адельфина. Как же так. Фак. И ничего перед глазами, даже огненного глаза, только её профиль и мохнатая попка, и память о небывалой свежести поцелуя.
Обычно инкубационный период длится около года, потом что-то вырастает в груди, какая-то уверенность и внутренний компас, и покинутый любовник безошибочно угадывает направление, плывет на нужный остров, находит нужную норку, встает на колени и стоит так у входа и день и 2 и 3. На четвертый день из норки вылезает Адельфина и другие вЕщицы, они осматривают количество высохших от любви тел, говорят “ох заиньки..” и тащат тела в лес. Тащить их довольно легко, потому что все они совсем высохли от любви. Потом наступает весна.
Так говорят. О вещерках говорят много, говорят много всякой дичи, потому что смерть близка и грань между раем и адом засохла у влюбленного на языке. Говорят, что они пожирают трупы, что они демоны с красными глазами, что у них две кожи, под первой кожей вторая, черная и вся в чешуе. Столько всякой дичи. Но зачем? Просто не нужно, не нужно прыгать в койку, если попка такая мохнатая, даже если спросить “а ты точно не вЕщерка” и получить утвердительное покачивание и мягкую улыбку. Не нужно. Каждый думает, что уж он то справится. Но нет. Ну что вы как маленькие. Так говорят.
В общем, предложение Игната было рискованным и на корабле повисла пауза.

Ангелы и Русалки. Талассодрама.

33. (3 года назад)
Игнат собрал нас на главной палубе, чтобы сообщить нам кое-что. Все примерно догадывались о чём он будет говорить, поэтому были в предвкушении.
- Ну что, господа адельфы, менестрели, вагабонды - мы отлично поработали за последнее время! О да. Наша популярность растет, мы разрываем, мы фонтанируем, нас хотят видеть, нас хотят слышать - нас хотят, ребятки, нас хотят, что тут еще скажешь, еее. Жизнь течёт по рукам, как сладкий пластилин. Мы вот почти уже звёзды. И пока всё трепещет у нас в руках, как электрическая рыбка, нужно удвоиться, нужно приложить еще больше и застолбить, и фундаментализировать и вырывать, то что принадлежит нам по праву. Поэтому мы сделаем что? Правильно, ребятки - забьём хуй, перестанем выходить на связь и поплывем кутить!
Ответом Игнату был наш восторженный рёв. Не то чтобы кто-то устал, и нуждался в отдыхе - жизнь тогда была практически невесомой - просто сама перспектива забить на всё и поплыть кутить была как лишний шарик мороженого на маленьком рожке, так что уже сползает и пора поймать языком, чтобы не упало - в общем эта перспектива была слишком сладкой.
- Да, ребятушки - мы поплывем кутить, на две недели, на Сахарные а-стра-ва!
Еще одна порция восторженного рёва - Сахарные острова, там сейчас весна, вы вообще представляете, какая там сейчас погода?
- Погода там, о мои боги. Волна мягка, весна прозрачна, как слеза - это мать его две недели на Сахарных островах, и ни одного дела, ни прОволочки, ни узелка - ни часов, ни времени, ни записок - только мы и весна, только мы, весна - и 12 вЕщерок.
Тут разумеется одобрительного рёва не раздалось - все вопросительно и недоумённо смотрели на Игната, а тот чуть-чуть улыбался.
- 12 вЕщерок? - Савелий переспросил Игната, сделав промежуточную гримасу.
- Похуй! - крякнул Безымянный, - хоть все 24, я справлюсь, мне терять нечего.
- Тебе-то конечно нечего, - покосился на него Аркадий. - а мы люди юные, нам еще пожить хочется. Все одобрительно зашуршали, Тимофей согласно зазеленел плодами, а я задумался.
Я думал о том, что всё это в последний раз. У меня есть отвратительное чутьё на окончания жизненных циклов. Вот стоишь иногда, смотришь на что-то происходящее, находишься внутри этого - и вдруг понимаешь, что такого больше не будет. Вот оно было до этого много раз, и казалось это традиция, и хорошая, и всё так теперь и будет, всё так хорошо устроилось - но понимаешь вдруг, что этот раз последний. Игнат уже многажды предлагал забить на всё хуй, и мы конечно каждый раз соглашались, и он тащил нас в такие места, что казалось оттуда не возвращаются - а если и возвращаются, то совсем другими - но мы возвращались всё теми же, юными и беззаботными. И в этот раз все были в недоумении, но знали, что Игнат всё придумал и всё как-то выкрутится. А я смотрел на нас и понимал, что этот раз последний.
- Я вас хоть раз подводил? - спросил Игнат.
Все хмыкнули и начали было припоминать сотни случаев, когда Игнат чуть всех не угробил.
- Ненене. Я вас хоть раз подводил, так чтобы потом всё каким-то рандомным образом не рассосалось?
На это возразить было нечего.
- Вы мне доверяете?
Повисла пауза. Тут наверное нужно пояснить, почему все так перепугались и кто такие эти самые вЕщерки.

Ангелы и Русалки. Талассодрама.

Песнь Первая

Сигурд оглядел нас бешеным глазом. В его зрачках блестели отражения костра, его трясло от предвкушения и шкодничества и боевого напитка.
- Готовы? - вкрадчиво сказал Сигурд.
- Да! - заорали мы в ответ.
- Я не слышу вас, братья! А ну как еще разок!
- Да.. - шёпотом ответили мы, - мы готовы..
- Да чё вы как пуськи у маруськи! Чё вы там бормочете, а?
На этот раз никто ничего не сказал.
Сигурд самодовольно усмехнулся и начал Песнь.

ой как плавали пО Морю на бриге пиратки
ой
пять белых пять красных и две шоколадки
их киски были сладкИ и гадкИ повадки
чуть что поперек засадят пулю промежду лопатки

говорят наш мир находится в упадке
но еще огого
и столько всего было здесь до него
древние расы странные существа
человек между них как маленькая трава
как маленький дождик
как плюшевый пластилин
и бремя его ванилин
и бремя его легко

когда колоссальные ангелы танцуют вокруг канкан
когда под ногами раскинулся какой-нибудь великан
под ногами его не хочется путаться
всего и заботы что маленькость свою объяснить
и тянется в душу нить

вот и влекутся пиратки от порта к портУ не считая дней
и у главной пиратки глаза с поволокой и кровавый шлейф по воде за ней
у её помощницы 8 глаз и сосновая чешуя
у третьей пиратки 4 хуя
(у каждой по одному а у этой 4)

вот и плавают пиратки в угасающем мире
как в проруби
как мишени в тире
потому что их души темны и для них очень сладок тлен
(вот одна из них поворачивается к другой и говорит когда всё это кончится Лен?
я больше так не могу какие у тебя печальные глаза и впивается в неё губами
и они сливаются в одну бешеную потную змею
а чем еще заниматься душными вечерами?)

говорят наш мир бесконечно молод
создатель только только отдёрнул от металла молот
и металл горяч и тут главное первые наносекунды перетерпеть
и всё начнётся
(вот одна из них поворачивает голову и говорит своей подруге
давай поебёмся Петь?)

Сигурд прекращает петь и смотрит на нас. У кого-то отклеился ус, у кого-то немножко отвалилась козлиная маска, но в целом мы держимся молодцом. Сигурд удовлетворенно хмыкает и уходит во тьму. Мы можем отдыхать.

Вдруг именно вы знаете что-то, видели его. Сообщите волонтерам, ну или распространите дальше

Ангелы и Русалки. Кракен-опера в верлибрах

?.
Лера была потомственной пираткой. Её отец был пиратом, её бабка была пираткой, её прадед Виктор пиратствовал на шхуне Карамболь в островных краях и оставил об этом занимательные мемуары. Почитайте, рекомендую. Но прапрадед Леры, Кантор, был пиратом не всегда. Однажды он пришел домой с работы - и дома пахло пирожками с черникой и юной женой, изнывающей от любви, и праздником в душе и весной на плечах - и всё казалось вечным и молодым, как сама Земля. Но прошло лет 10-15 и всё как-то, знаете, пообмякло и покрылось метафизической пылью. И вот, в один из дней Кантор не пошёл после работы домой. Он зашел в МонтеЛибру, любимую кафешку на набережной, выпил три рома с колой, закрылся в уборной и стал приделывать к светильнику петлю. Ух ты ж, как же это весело - вязать узлы и готовиться к смерти. Йохохо, ублюдки! Йохохо. Предвкушение скорого путешествия в неизведанное так раззадорило Кантора, что в его голове стали шевелиться всякие сладкие мысли, чего давно уже не бывало. И вспомнилась первая любовь и первые поцелуи, и как кружилась голова от весеннего ветра и за каждым углом прятался праздник, готовый наброситься и съесть. И еще разное. И тут в голове стукнуло - йохохо ублюдки, голова в петле и аривидерчи, и крыло попугая, и бриг в паруса, и мать его за ногу капитан! Веселый кролик Рождество! Это же он - кролик из книжки, которую в детстве зачитывал до дыр маленький Кантор, про удалого ушастого пирата, и как он жил и жил, а потом вылез из норы и отправился бороздить моря.
*********В одной норе на холме жил маленький кролик. И была у него крольчиха и 48 смешных крольчат. И была уютна эта нора. Но пришла пора и открылась в душе дыра и кролик Рождество съебался из своей дыры и стал пиратом. И если есть в вашей душе жажды хоть с черничное зерно то и вы сможете. Йохохо, ублюдки. Арррррр***********
В душе Кантора оказалось достаточно жажды и так он стал пиратом. Уплыл в неизведанное прямо из МонтеЛибры, любимой кафешки на набережной и больше его никто из родных не видел. Сначал он плавал на маленькой лодочке, спал где попало, подбирал и ел что придётся, грабил и насиловал случайные парочки на лодочках в платьицах цвета весенней зари в горошек. Это было непросто, но он привык. Потом нашел клад, нашел золото, купил говорящего попугая, потерял ногу, завел друзей-пиратов, побывал на войне и загадочных островах Новой Небраски и Максополиса. Заимел древние артефакты и вредную привычку перебирать их перед сном. Исследовал все закоулки этого Славного Моря (ну, конечно не все закоулки - никто не может исследовать все закоулки Славного Моря - настолько оно большое) и нанес их на карту (которую вы можете видеть в начале этой книги).
Кантор совершил славное путешествие, о да. В начале он пропал без вести и шут бы с ним - а по итогу отдал концы как и подобает пирату - в портовом борделе, с членом во рту и обезьянкой на плече. То ли от ножа, то ли от Божьей кары. И весь городок гудел и стрелял салютами, и реки рома текли по губам, и дешевая Молли перепила и давала бесплатно всем желающим по случаю кончины этого сладкого пупсика, нашего Морского Кролика, Пирата Первой Гильдии, Кантора Бессердечного! Вздрогнули.
Так гласила семейная легенда. Лера слышала её в разных вариантах от сотни многоюродных кузенов и кузин (Кролик оставил после себя кучу разноцветных бастардов и семя его воистину растеклось и смешалось с морской пеной) - много всяких вариантов и в каждом Лера чуяла какое-то говно и гонево. И зарыто оно было там, в вонючей кафешке МонтеЛибра, на набережной, где её пращур хотел самовыпилиться - а в итоге стал пиратом. Это вин. Спасибо, дед, удружил.

Ангелы и Русалки. Кракен-опера в верлибрах

2.
Пиратки обитали на черном бриге, который называли Фонтенбло. 140 метров черного синего стиля, 12 кают, пахнущих строгими специями, проворные обезьянки, ром, кактусы, трюмы, набитые золотом и рабами. Холод в душе, петля вокруг шеи все теснее. Чья это шея?
Пиратка Лера стояла у борта и смотрела вдаль. Она поймала себя на мысли, что стала часто и подолгу смотреть вдаль. Кто это там летит, с такими большими крыльями? Мать, это просто чайка с большими крыльями. Лера усмехнулась.
Морской бриз ерошил её красивые черные волосы, пышная грудь вздымалась в узком корсете, аппетитная задница могла бы притянуть взгляды сальных глаз (чьи это глаза? сколько таких глаз Лера извлекла из глупых глазниц в вонючих портах по всем краям этого славного Моря?)
- Много глаз, Лерочка, много. Очень много сальных глаз. Кстати, о сале. Я проголодалась. Урррр.
У Леры заурчало в низу живота. Там жила Катя. Катюха. Лерина вагина. То есть она не была Лериной. Катюха просто жила у Леры между ног. Лера разговаривала с ней, иногда даже спрашивала совета, мыла её, расчесывала волосы, кормила ее свежей морковью и бананами, играла с ней перед сном - но на этом, пожалуй, всё. Честная холодная дружба. Можно ли требовать большего от кошки?
Лера спустилась в трюм, взяла первую попавшуюся рабыню и отправилась к себе в каюту. Там она легла на кровать, раздвинула ноги и вверила Катю заботам юной эбонитовой невольницы.
- Давай, милая, погладь её. Не бойся, она не кусается.
Рабыня принялась за дело, а Лера лежала и пыталась расслабить челюсти, плечи и другие мышцы. В какой-то соседней щели шебуршали крысы, плескалось Море, кто-то музыкально стонал за стенкой. Катя нашла общий язык с рабыней - они обе влажно хихикали и о чем-то шептались. Лера поймала теплую волну и поскользила на ней над беспокойным Морем. Как в те старые добрые времена, когда они летели над серой водой, как плотные тени, как солнечные зайчики смерти. Как всё вокруг выло, когда они с подругами показывались на горизонте. И она угнетала, жгла и насиловала. И он всегда был под рукой. Ее верный пес. Ее черный член. Ее огненный Эктор. И он поливал всё струей напалма и плевался ядом. И они смеялись, качаясь над янтарным Морем, над расколотой пополам землей, над треснувшим небом…
А потом Противные Мальчишки похитили их у нас, похитили наши члены, моего Эктора, этот мерзкий Игнат и его банда. И теперь он зовет его Эухенией. Эухенией, блять!
- Ыыыыыы! - Лера открыла глаза, рабыня выла, всё её лицо было в крови, всё вокруг было в крови, Катя была в крови и лениво себя вылизывала.
- Ну да, если быть честной - иногда она кусается.
Рабыня, продолжая выть, выбежала из каюты. Катя слизнула с шёрстки последние следы крови, свернулась клубком и сонно засопела.
- Сука ты. - Лера с укоризной посмотрела на Катю. Та посмотрела в ответ, и очень убедительно изобразила пожимающее плечами эмодзи. Потом обе девушки заржали как лошади.
Лера вышла на палубу и увидела его. Он стоял к ней спиной, опирался о борт и смотрел вдаль. Его большие крылья шевелились на ветру как живое дерево. На Фонтенбло снова пожаловал Ангел.

Ангелы и Русалки. Кракен-опера в верлибрах

1.
Мальчишки носились по Морю на старом прохудившемся корабле по имени Мариэтта. Он был похож на дырявый зонтик, на кружевную вуалетку, на спутанные провода, на спутанные волосы. Когда шел дождь, Мариэтта скрипела и Море парило в тумане и было время для разговоров и размышлений.
Мальчишка Игнат сидел на куче канатов и полировал свой член. Он называл его Эухенией. Его член был длинным и задумчивым, иногда он спал по 10 часов к ряду, а потом принимался работать как маньяк, совал свой нос во все щели, его прямо трясло от энергии, а потом снова засыпал, как змея, как воздушный змей. Игнат намазывал его сливочным маслом, протирал свежим сукном, упаковывал в пахучие народные травы, пел что-то на финно-угорском. Когда он сидел вот так, с выпущенным членом, в боевой раскраске, в розовом платье, рифмуясь с рассветом - все знали, что лучше подождать.
- Я вчера снова слышал их. Малиновых русалок. Такие сладкие, как ананасовая мякоть. Я сжимал свои руки так сильно, что несколько пальцев сломалось. И нытье под ложечкой, и стук в висках. Я отключился. Когда очнулся, Эухения смотрела мне в глаза. Она спасла меня, закапала в уши яду и отшлепала по щекам.
- Тебе нужно отвлечься, Игнат. Подумай о том, каким будет мир, когда мы победим. Солнечная погода, лапки, ноготочки, все средства производства у нас, богема, каберне, варьете, кабаре. Тонконогие девочки в черных кружевах с точеными членами и весной в глазах. Они будут качать нас на руках и подбрасывать до самого солнца. Священный уроборос свободы. Вечный праздник, и слезы и брызги и ни малейшей тяготы, и вечный праздник. Вот ведь славно будет, славно, Игнат!
- Не знаю. Не знаю, я до войны был кибернетической крысой, пекарем Его Величества, боевым котом, кем я только не был. Пахарем, синефилом, площадным жуком. Календулой. И всегда я знал, что происходит. Каково это работать календулой? Я не знаю, я никогда не задавался этим вопросом, никогда не находил ничего странного. Мне было норм. А теперь я ничего не понимаю. Кто я вообще? Куда мы плывем? Смогу ли я затащить? О чем мне с ними говорить? Они сами малиновы, а их гребни остры. Но волосы они чешут хорошо. Склонишь им голову на колени и говоришь, а они слушают. Русалки. Нужно поговорить с русалками.
Игнат встал и пошел выбрасываться за борт. Я хотел удержать его, но в дело вмешалась Эухения. Она взяла Игната за плечи и посмотрела ему в глаза.
- Игнат, брат. Посмотри мне в глаза. Не ссы, не бойся. Я люблю тебя. Ты все сделал правильно. Ты справишься. А с русалками говорить не нужно. Нужно помнить: русалок придумали Пиратки. Они запустили их в Море и Море сделалось красным. Они хотят отнять ваши члены и поставить вас ракам. И раки облепят ваши синие тела и не будет уже ни вечного праздника, ни коту масленицы, ни свободы от обещаний. А будут только раки и вечный ад с полдвенадцатого до полпятого каждый день. Дыши, Игнат, дыши глубоко. И обними меня.
Игнат и Эухения начали обниматься, а я опёрся о борт и стал смотреть вдаль. Где-то там в тумане носился над водой шипастый черный бриг, неевклидовый ужас, богомерзкий аспект, бумажная бабочка смерти - пиратский корабль под названием Фонтенбло.

известно что у нашего президента 8 двойников
первый и главный из них - Удмурт
он был найден в селе Константиновка
и помазан елеем и берестой
он него пошли двое - Банкетный и Борщ
эти сведущи в тайных искусствах и заговорах и ворожбе
говорят что у них на двоих восемь легких и восемь ног
четвертым был Смелый - он был безупречен в словах
его покусал Обэмка на встрече большой восьмерки
говорят, что с тех пор у него мигрень

так говорят

пятым был Полный, шестым Азатот-Вильхельм
прекрасные ликом но с четвоточиной в подбородках
седьмым был Сказитель, восьмым Полонез-Андал
говорят, что каждый знаком лишь с каждым
говорят что они отражения пламени Сефирот
говорят что в погребе под Кремлем живет Мышь
и в зубах ее корни от дерева Асфодель
а они её няньки или хранители или верховный взвод

говорят что когда они ставят на воду свои драккары
соседние земли стенают и воют
и град на холме красным глазом горит как звезда
и в пору Шакала они собирают по свету обрывки мощей
остатки древних реликвий
говорят что уже частично собрали Спасителя-Киборга
и копье его оникс и копыта его халцедон
и когда он восстанет на восемь глаз его сядут его двойники

а девятый пыль говорят
белокожий туман
маятник света вращающий тьму
ибо тьма вокруг
и каждый сосет из нее присосками пустоту чтобы выжить
и только Полный с циркулем держит запертой дверь
Полонез-Андал заклинает идти на свет
остальные на подстраховке
демиурги работают с камнем и семенем и слюной
и сдвигается купол из шуршащей живой фольги

а за гранью его - все Смерть
ибо каждый угорь и каждый червь и рыба и камбала
в этой тьме насылают проклятья и скрываются от узды
и простая печенька арахис и чебурек
все отравлено ядом и смерть близка
и когда кто-то из них умирает являются новые
их имена
Комбинат, Барабашка, Мерзляк
и другие совсем без имен

говорят что они передаются через грудное молоко
и неочищенную воду
через спам-звонки и товары по акции
через думскроллинг и ролики на порнхабе
через землю и через воздух
подмешанные в любовь и в песни

говорят нужно слушать когда говорят
говорят нужно завязывать уши и привязывать к мачте
говорят что мелкопротёртый шёпот превращается в шум волны
говорят что медведь сел в машину и сгорел
говорят что он до сих пор горит

когда мачты качаются высоко
и динозавровые деревья спят на твоем берегу
голоса превращаются в дерево
и дерево дышит
и розовы сопли и слёзы сладки
и дыхание одуванчик
и все её шёпот и прощение и лебеда