Несмотря на то, что дата столетия Делёза осталась уже позади (хотя линейность времени при разговоре о нём кажется оскорбительной) всё же хочу написать пару заметок и даже не рассуждений или апологий, а наблюдений за повседневностью.
Более того, очень хотелось поделиться отрывками из текста «#DELEUZE», прикрепляю карточки.
//
В журнале «Post(non)fiction» выходила статья-нарезка Степанова о Делёзе; я читала её на второй день переезда на новую квартиру.
В одном из текстов он упоминает Малларме, а точнее цитирует строчку стихотворения. Бросок костей. Когда я впервые услышала эту работу года полтора назад (а именно услышала, ведь она звучала в одноимённом фильме Штрауба и Юйе) меня не поразил синтаксис, но забрал меня, похитил с остатком восприятия. Моя любимая овсянка на воде остыла, ведь вместо завтрака я читала и перечитывала стихотворение по кругу. Как Маркес открывает глаза на то, что такое проза, так и Малларме открывает глаза на поэзию. Каждая мысль — бросок игральных костей. Увидев маленький отрывок в тексте, я улыбнулась и, кажется, даже вслух восхитилась — то ли Степановым, то ли связью Малларме и Делёза, то ли собственным узнаванием.
|
При переезде я взяла всего три книги, одна из которых — сборник стихотворений и эссе Хосе Лесамы Лимы. В одном из текстов он пишет о поэзии Малларме, что узнала я совсем недавно. И пишет он в той форме, которую я бы назвала визуализацией ризомы Делёза — перманентно перетекающим образом, неуловимым, неиерархичным. Хочется встать на защиту формалистской претензии, будто бы диванные диспуты о воплощённом содержании перетекают (перманентно опять-таки) в пресловутый спор о Кейфире, Кейфе и Кафире. Стоит ли за ним тот самый пресловутый Логос (кто-то скажет notorious) ? Или же по "заветам" Делёза нам действительно стоит забыть о конце и начале, ведь весь этот холизм напоминает лишь об одном — целостности, которая составляется лишь удивлением от "чудесных" совпадений и верой, что эти совпадения — вектор существования.