Общение как поле конфронтации: Леонтьев против Ломова
🔕Исследование д-ра философских наук В.И.Коннова посвящено одной из самых ярких и одновременно малоизвестных широкой публике интеллектуальных полемик в истории советской психологии – дискуссии между Алексеем Леонтьевым и Борисом Ломовым о природе общения.
🔕В.И.Коннов доказывает, что спор между Леонтьевым и Ломовым был обусловлен не просто теоретическими разногласиями, а стал выражением более глубокого конфликта: между марксистским монизмом и нарастающим в науке методологическим плюрализмом.
🔕Эта дискуссия – пример того, как борьба за определение понятий отражала борьбу за научную гегемонию в условиях советской идеологической системы.

Столкновение традиций в трех актах
📍Завязка полемики (1975). Публикация первых статей, где стороны осторожно обозначили свои позиции. Леонтьев категоризирует общение как деятельность, Ломов противопоставляет деятельность и общение как разные формы человеческой жизни.
📍Обострение (1976). Ломов открыто критикует Леонтьева за «растворение общения в деятельности», указывая, что общение – самостоятельный психологический феномен, в котором формируется и проявляется сознание.
📍Кульминация (1979). На страницах «Вопросов философии» Леонтьев обвиняет Ломова в логической ошибке: якобы тот использует общение как мост между социальностью и сознанием, забывая о роли деятельности. Ломов критикует деятельностную школу Леонтьева за то, что она подменяет изучение реальных психологических процессов абстрактной схематизацией.

Дело не только в психологии
📍Теория деятельности Леонтьева встраивалась в марксистскую модель научного познания, где человек выступает субъектом труда, а сознание является продуктом его общественно-практической деятельности. Эта теории фактически играла роль методологического «цемента» для всех гуманитарных наук СССР, а возможность альтернативных объяснений психики воспринималась как идеологически опасная.
📍Ломов продвигал системный подход, который был более гибким и лучше интегрировался в новые тенденции науки, включая инженерную психологию и когнитивные исследования. Советская наука требовала единой научной картины мира, поэтому плюрализм Ломова воспринимался как потенциальная угроза.
📍Хронология конфликта неслучайна. До 1977 года журнал «Вопросы истории» находился под редакцией И.Т.Фролова, который пытался открыть советскую науку к диалогу с Западом. В 1977 году Фролов был снят, а на место Фролова пришел ортодоксальный марксист В.С.Семёнов. «Наступление» Леонтьева против новых концепций идеально ложилось в редакционную позицию Семёнова.

📌Коннов доказывает, что наука – это не только поиск истины, но и пространство идеологического поединка. Дискуссия Леонтьева и Ломова – это не столько спор о терминах, сколько борьба за научную гегемонию в условиях, когда наука была частью идеологического аппарата. Категория деятельности воспринималась не просто как научное понятие, а как часть официального мировоззрения. В этом контексте любая попытка выйти за пределы этой теоретической рамки воспринималась режимом как вызов.

Подробнее: Коннов В.И. 2024. Дискуссия об общении: полемика А.А.Леонтьева и Б.Ф. Ломова в научных изданиях 1970-х годов. Вопросы философии.6:164-174. https://doi.org/10.21146/0042-8744-2024-6-164-174.

@mgimo_nauka

«Нормальные травмы» и их роль в нелинейном мире

Современный мир переживает череду глобальных потрясений — от пандемий до технологических революций. Профессор С.А.Кравченко вводит понятие «нормальная травма» для описания тех «естественно» возникающих разрывов, переломных точек, которые нелинейно перестраивают общество и личность.
Ключевой объект исследования — человеческий капитал, то есть совокупность знаний, навыков, ценностей и качеств, которыми обладает человек. Автор показывает, что современные социальные, экономические и технологические изменения порождают двойственный (амбивалентный) эффект: «нормальные травмы» могут и разрушать привычные навыки, и стимулировать появление новых «сверхкомпетенций».

Что такое «нормальные травмы» и чем они интересны?
Традиционная травма — это внезапный кризис (войны, революции, природные катаклизмы). «Нормальная травма» перестает быть единичным катастрофическим эпизодом и превращается в постоянный фон нашего развития. Эти травмы:
📍Сопровождают нас «естественным» образом — как следствие глобализации, цифровизации и ускоряющегося темпа жизни.
📍Трансформируют (но не обязательно разрушают) базовые составляющие человеческого капитала, в том числе систему ценностей и норм.
📍Требуют переосмысления классического подхода к развитию «человеческих ресурсов», так как порождают амбивалентные эффекты — и негативные, и созидательные.

Как «нормальные травмы» меняют человеческий капитал?
📌Глобализация: между унификацией и культурным сопротивлением. Глобальные процессы создают универсальные нормы, но люди стремятся сохранять локальные идентичности. В результате формируются гибридные культуры, сочетающие традиционные и современные элементы.
📌Цифровизация: свобода или контроль? Искусственный интеллект, большие данные и цифровая среда изменяют саму природу человеческого капитала. Возникают «цифровые тела» – социальные идентичности, существующие в виртуальном пространстве. Контроль через цифровые технологии становится повседневной реальностью.
📌Рационализация: рост эффективности или дегуманизация? Корпорации требуют гибкости, скорости и адаптивности, но часто это приводит к потере творческого начала. Работники вынуждены «максимизировать эффективность», но при этом теряют чувство личной вовлеченности.
📌Пандемии и кризисы: ускорение социальных изменений. После COVID-19 многие компании навсегда изменили формат работы, а люди привыкли к дистанционному общению. Образование, медицина и даже социальные институты переходят в «гибридный» формат.

Как управлять «нормальными травмами»?
🔕Гибкость и креатив. В ситуации, когда старые компетенции резко «обнуляются», ключевыми становятся умение переучиваться и способность к творческому решению проблем.
🔕Многовекторность образования. Если раньше образование воспринималось как «один раз и на всю жизнь», то теперь оно становится непрерывным процессом, отражающим нелинейные бифуркации реальности.
🔕Этика и ответственность. Глобальная взаимосвязанность и ускорение технологий делают еще более важной гуманистическую составляющую. Без нее рост «цифрового» или «инновационного» человеческого капитала может привести к дегуманизации общества.

Нормальные травмы — это и вызов и возможность одновременно. Они могут подрывать устоявшийся порядок, но также стимулировать формирование качественно нового человеческого капитала — человек больше не может полагаться на один набор навыков, а должен постоянно адаптироваться.
Если мы научимся «управлять» этими травмами и вовремя реагировать на них через грамотную социальную политику, то сможем раскрыть их созидательный потенциал.

Подробнее: Кравченко С.А. 2024. Нелинейное влияние эффектов «нормальных травм» на человеческий капитал. Вестник РУДН. Серия: Социология. 24(1):217-227.  

@mgimo_nauka

Балканизация vs европеизация: деконструкция концептов

В научном и политическом дискурсе Балканы традиционно рассматривают через бинарную оппозицию: «балканизация» (как упадок и вражда) и «европеизация» (как развитие и вхождение в цивилизованное пространство). А.В. Малешевич предлагает выйти за рамки привычной схемы и показывает, что за этими понятиями стоят сложные исторические и культурные процессы, где «балканизация» может быть не только символом хаоса, но и формой антиимпериалистического бунта, а «европеизация» — не обязательно гарантией процветания.

Балканизация vs.европеизация: почему эти концепты несут скрытую иерархию?
📍Западный дискурс традиционно воспринимает балканизацию как угрозу – процесс фрагментации, хаоса, варваризации. Европеизация, напротив, подается как путь к модернизации – внедрение демократических институтов, борьбы с коррупцией, стабильности.
📍Однако этот нарратив не учитывает сложность реальных процессов и, игнорируя балканскую субъектность, репрезентирует балканский регион как объект внешнего управления.
📍В 1920-е годы в Югославии существовала альтернативная концепция балканизации, сформулированная в рамках авангардного течения зенитизма (журнал «Зенит»), которая прямо призывала «балканизировать Европу»: не растворяться в западных нормах, а предложить собственную — интернационалистскую — модель модернизации.

Деконструкция бинарных оппозиций
🔕Европеизация как прогресс vs. Европеизация как стирание идентичности. С одной стороны, евроинтеграция постъюгославских республик воспринимается как прогрессивная модернизация. С другой стороны, полное упразднение «балканского» (признанного «отсталым») может привести к утрате богатого культурного наследия и суверенной субъектности региона.
🔕Национальное государство vs. интернационалистская федерация. Модель национального государства, закрепившаяся в Европе, на Балканах зачастую вела к этнонациональным конфликтам. Альтернатива — идея Балканской федерации и сотрудничества разных народов (как у левых интернационалистов), которую автор статьи трактует как особую «балканизацию» с объединяющим, а не дробящим потенциалом.

Балканы: евроинтеграция или новая модель?
Возможны три сценария будущего региона:
1️⃣Полная интеграция в ЕС – но это потребует серьезных политических и культурных уступок.
2️⃣Сохранение региональной автономии – Балканы становятся «мостом» между Западом и Востоком.
3️⃣Новая политическая идентичность – Балканы перестают воспринимать себя как «периферию Европы» и формируют собственный центр силы.

📌Традиционное противопоставление балканизации и европеизации является политическим инструментом, который используется в стратегических дискурсах Запада. Деконструкция этой оппозиции демонстрирует, что балканизация означает не только фрагментацию, но и интернационалистский проект, а европеизация может быть не только прогрессом, но и навязыванием гомогенной западной модели. Отказ от бинарного мышления открывает новые подходы к пониманию региональной политики и идентичности Балкан.

Подробнее: Малешевич А.В. 2024. Балканизация или европеизация: опыт концептуальной деконструкции. Полис. Политические исследования. 5:154-166.

Национальный лидер в Африке: харизма или политическая стратегия?

Политический ландшафт Африки сложен и многослоен. Государственные границы, проведенные без учета этнического состава, способствовали тому, что большинство африканских стран представляют собой полиэтничные общества без общей национальной идентичности.
Это создает серьезные вызовы для лидеров, которые стремятся получить общенациональную поддержку. Возможно ли преодоление этих обстоятельств или африканские лидеры навсегда останутся заложниками этнических расколов? Над этим вопросом рассуждают Р.Ф.Туровский и М.С.Сухова.

Политика в Африке: выбирай своих?
🔕Центральный парадокс электоральной динамики в Африке состоит в том, что вопреки предположению о демократизации как факторе национальной консолидации, выборы в Африке часто проходят по этническому принципу. Избиратели поддерживают «своего» кандидата, а не того, кто предлагает лучшую программу развития.
🔕Вместе с тем отдельным политикам удается преодолеть этнические барьеры. Показателен пример Нигерии. Для этой страны характерен раскол между мусульманским Севером и христианским Югом. Однако на выборах 1999 года соревновались два южных кандидата, а в 2019 году конкурировали два северянина. Этот пример позволяет констатировать некоторое размывание традиционного «этнического» раскола в электоральных процессах.

Как заручиться поддержкой по всей стране?
Авторы исследования выявили три ключевых фактора, которые позволяют лидерам получить однородную поддержку по всей стране:
📍Эффект инкумбента как универсальный электоральный закон. Если президент идет на второй срок, поддержка становится более равномерной – это связано с его узнаваемостью и административным ресурсом.
📍Экономическая эффективность. В странах, где ВВП стабильно рос, электорат отличался меньшей фрагментированностью.
📍Коалиционная политика. «Кандидат в лидеры» должен быть способен формировать союзы на межэтнической основе.

Что подрывает национальное лидерство?
Несмотря на редкие успехи, большинство африканских стран не смогли создать устойчивую систему национального лидерства.
Этому есть несколько причин:
📍Политики ориентированы на «свою» группу, а не на всю страну. Неформальный баланс между, например, Севером и Югом не работает в долгосрочной перспективе.
📍Коалиции часто распадаются, и поддержка снова концентрируется по этническому принципу.
📍Отсутствие национальной идеологии приводит к тому, что политики апеллируют к этнорегиональным интересам, а не общенациональным ценностям.

Появятся ли в Африке настоящие национальные лидеры?
К настоящему моменту лишь несколько стран – в частности,
Гана, Либерия, Сенегал – продемонстрировали устойчивую тенденцию к формированию национального лидерства. При этом в большинстве африканских государств этнолингвистическая и религиозная фрагментация продолжает оказывать определяющее влияние на электоральные процессы.

Подробнее: Туровский Р.Ф., Сухова М.С. 2024. Национальный лидер в многонациональном обществе: сравнительный анализ африканских стран. Мировая экономика и международные отношения.68(12):98-110. https://doi.org/10.20542/0131-2227-2024-68-12-98-110

@mgimo_nauka

РНФ поддержал нейрокогнитивный проект МГИМО: как формируется цивилизационная идентичность в цифровую эпоху?

Российский научный фонд одобрил финансирование исследовательского проекта под руководством ректора МГИМО, академика А.В.Торкунова — «Нейрокогнитивные механизмы формирования цивилизационной идентичности в цифровую эпоху».
Это не просто очередной исследовательский проект, а амбициозный шаг к научному прорыву на стыке когнитивистики, нейронауки, политической теории и цифровых технологий. Впервые в отечественной исследовательской практике будет предпринята системная попытка описать, как человеческий мозг обрабатывает историческую память — и каким образом на этом основании формируются устойчивые цивилизационные нарративы.

Что исследуется?
📍Проект сосредоточен на нейрофизиологических механизмах коллективной памяти, формирующей основу цивилизационной идентичности. Ученые будут отслеживать паттерны нейронной активности, возникающие при восприятии исторических событий и культурных символов, используя технологии человек-компьютерных интерфейсов (BCI).

Почему это важно сейчас?
📍Цифровая трансформация радикально изменила способы конструирования коллективной памяти. Алгоритмы соцсетей, визуальная культура, мемы и цифровые архивы переписывают прошлое в реальном времени. Понимание того, как мозг человека адаптируется к таким изменениям, — ключ к управлению идентичностью в условиях глобальных вызовов.

Связь с приоритетами государства
📍Исследование напрямую соотносится с задачами, обозначенными в Стратегии национальной безопасности и Концепции внешней политики 2023 года, где особое внимание уделяется сохранению культурно-цивилизационной самобытности и укреплению гражданской идентичности Русского мира.

Чем это завершится?
📍Проект заложит научную базу для создания образовательных, культурных и медийных программ, направленных на укрепление социальной сплоченности, развитие инструментов политики памяти и поддержку культурной устойчивости общества.

МГИМО становится одним из пионеров в исследовании нейрополитики идентичности. Следим за тем, как теория, цифровые технологии и политическая стратегия формируют новую интеллектуальную волну.

Персидский залив: между единством и соперничеством
Гигантские доходы от нефти, масштабные инвестиционные фонды, амбициозные инфраструктурные проекты — всё это позволяет странам Персидского залива примерять на себя роль ключевых акторов глобальной экономики. Стремление стран Залива совместными усилиями укрепить свои позиции в мировой экономике активизировало процесс сближения в рамках Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ). Однако интеграция далеко не всегда идет по плану. О причинах её торможения рассуждают д.экон.н., профессор Л.В.Шкваря и д.экон.н., профессор А.В.Федорченко.

Новый этап интеграции
ССАГПЗ был создан в 1981 году, но активные интеграционные преобразования начались только в XXI веке:
📌 Формирование таможенного союза и попытки создать общий рынок;
📌Заявления о введении единой валюты (пока не реализовано);
📌Масштабные инфраструктурные проекты (единая железнодорожная сеть, цифровые платформы).
📌Сильная сторона – огромные финансовые возможности, позволяющие ССАГПЗ инвестировать в Африку и Азию, наращивая свои внешнеэкономические связи и повышая свою роль в мировой экономике

Ключевые узлы противоречий
🚩Некомплиментарность экономических моделей. Почти все государства Персидского залива зависят от экспорта нефти и газа, инвестируют в нефтехимическую промышленность и финансовый сектор. Вместо взаимного дополнения это нередко порождает конкуренцию.
🚩Нерешённые политические споры. «Дипломатический кризис» с Катаром, когда в 2017 году Саудовская Аравия, ОАЭ и Бахрейн отозвали своих послов из Дохи, обвиняя Катар в игнорировании коллективных интересов союза, показал, что геополитические интересы стран ССАГПЗ в регионе и в арабском мире в целом не всегда совпадают.
🚩Неравномерная торговая интеграция. Взаимная торговля стран ССАГПЗ почти удвоилась за последнее десятилетие, однако в совокупном внешнеторговом обороте ее доля по-прежнему не высока (около 20%).

Риски и перспективы
📍Проблема баланса. Странам Персидского залива важно сохранить свободу рук, но при этом вместе отвечать на угрозы глобальной экономики и геополитики.
📍Риск «сырьевой ловушки». Хотя тема диверсификации звучит в дискуссиях стран ССАГПЗ все активнее, реальный «уход» от нефти пока варьируется от страны к стране неравномерно.
📍Перспектива единого «экономического пространства». Без преодоления взаимных политических споров и укрепления институциональных механизмов ССАГПЗ может остаться скорее формальным блоком, чем полноценным интеграционным союзом.

🔕На сегодняшний день страны стремятся снизить риски, связанные с волатильностью нефтяных цен, и найти баланс между национальным суверенитетом и коллективными интересами. Геополитические факторы, внутрирегиональные разногласия и зависимость от нефтяной ренты пока сдерживают более глубокое объединение. Полная передача полномочий «наднациональному центру» сейчас нереалистична.
🔕Однако без углубления интеграции регион рискует столкнуться с постоянными кризисами. Перед странами ССАГПЗ стоит сложная задача – создать по-настоящему устойчивую и диверсифицированную экономическую систему, способную противостоять мировой турбулентности.

Подробнее: Шкваря Л.В., Федорченко А.В. 2024. Прогресс и проблемы регионального экономического сотрудничества стран Персидского залива. Международный бизнес. 4(10):32-45.

Может ли вмешательство быть привлекательным: США, Франция и Италия после Второй мировой войны

После Второй мировой войны Франция и Италия оказались перед сложным выбором: балансировать между США и СССР или встать на сторону одного из двух лагерей? Констатация вмешательства США в политику этих двух стран в рассматриваемый период является консенсусной. Однако главный парадокс заключается в том, что логика вмешательства США в европейскую политику определялась не только стремлением Вашингтона бороться с распространением коммунизма в Европе. Правительства Италии и Франции сами активно добивались участия Соединенных Шатов в своем внутреннем экономическом и политическом развитии.

Как Соединенные Штаты превратились в гаранта западной демократии?
Вашингтон разработал двойную стратегию влияния:
🔕Экономический аспект. С одной стороны, «план Маршалла» позволил странам Западной Европы избежать экономического коллапса, но, с другой стороны, прочно привязал их к США плотными инвестиционными связями.
🔕Политический аспект. Американская администрация открыто поддерживала антикоммунистические силы. В результате в 1947 году коммунисты были исключены из правительств Франции и Италии. Этот шаг стал поворотным в формировании западного лагеря.

Почему Франция и Италия выбрали США?
Европейские правительства осознали, что:
📍Коммунисты теряют поддержку: их связи с Москвой и агрессивная риторика пугали избирателей.
📍Экономическая зависимость от США неизбежна: без американской помощи послевоенное восстановление экономики было бы невозможным.
📍Политическая поддержка Соединенных Штатов жизненно необходима: Чехословацкий кризис 1948 года, когда Чехословакия полностью перешла под контроль коммунистических сил, подтвердил для европейцев реальность угрозы советского влияния и убедил элиты в необходимости опираться на США.

Вмешательство как выбор
📍Вопреки распространенному представлению о вмешательстве США как навязанном извне, политические элиты Франции и Италии сами активно добивались американского участия в своих внутренних делах. Их запрос был обусловлен прагматичными расчетами: для восстановления экономики, обеспечения политической стабильности и укрепления международного статуса им требовалась поддержка Вашингтона.
📍Через «дружбу с сильным» Франция стремилась вернуть себе позиции великой державы, а Италия — преодолеть последствия поражения во Второй мировой войне и интегрироваться в западное сообщество. Активное участие США в политической жизни стран Европы воспринималось ими не как внешнее давление, а как необходимый шаг для защиты национальных интересов, пусть даже ценой частичной потери самостоятельности.

Подробнее: Болгова И.В., Маслова Е. А. 2024. «Запрос» на вмешательство: отношения Италии и Франции с США в 1945—1948 гг. Электронный научно-образовательный журнал «История». 15(4 ) doi: 10.18254/S207987840031503-2

Арабский миропорядок: реальность или миф

Дискуссия о формировании нового мирового порядка не теряет своей актуальности в российском академическом и экспертном сообществе. Развивая эту дискуссию, М.И.Тюкаева размышляет над вопросом о формировании нового порядка в арабском мире. Можно ли говорить о едином арабском мире, или же это всего лишь красивая концепция, не соответствующая политическим и экономическим реалиям?

Арабская солидарность: лозунги или реальная политика?
Главный парадокс региона – разрыв между идей арабского единства и фактическими стратегиями и внешнеполитическими шагами арабских стран. Несмотря на то, что Лига арабских государств призвана способствовать выработке взаимоприемлемых решений для возникающих между странами противоречий и консенсусных подходов к глобальным вызовам, на практике каждая страна движется в своем направлении. Так, в ходе гражданской войны в Сирии арабские страны поддерживали противоположные стороны конфликта, углубляя расколы внутри арабского региона. 

Почему арабский мир остается разделенным?
📌Отсутствие единого центра силы. Египет, Саудовская Аравия и ОАЭ претендуют на лидерство, но ни один из игроков не может взять на себя роль локомотива арабского единства.
📌Конфликтные альянсы. Саудовская Аравия и Иран выступают геополитическими антагонистами, каждый из которых создаёт свои союзы. Регион делится на антизападный и прозападный блоки, что усугубляет нестабильность.
📌Неравенство доходов и развития. Благополучные страны Персидского залива живут в совершенно иных социально-экономических условиях, чем кризисные Йемен, Судан или Ливия.
📌Слабость Лиги арабских государств (ЛАГ). Ее решения носят символический характер и зачастую не приводят к реальным изменениям.
📌Палестина больше не объединяет арабский мир.  Палестинский вопрос утратил реальную мобилизационную силу. Соглашения Авраама (2020), когда ОАЭ, Бахрейн и, чуть позже Марокко нормализовали отношения с Израилем, продемонстрировали, что арабские страны готовы идти на сближение с Израилем ради собственных интересов, игнорируя общие подходы.
📌Внешнее воздействие. Крупные державы продолжают борьбу за влияние в регионе. США делают ставку на обеспечение архитектуры безопасности и энергетическое сотрудничество, Китай предлагает инфраструктурные проекты и развивает логистику в рамках инициативы «Один пояс – один путь». Арабские страны, лавируя между двумя центрами силы, получают выгоду от конкуренции.

Россия как прагматичный партнер
📍Ряд арабских государств воспринимает Россию как альтернативу Западу – в отличие от него Россия не выдвигает идеологических условий для сотрудничества (например, требований по правам человека или политическим реформам). Это делает Москву прагматичным и гибким партнером.
📍Россия стремится развивать отношения со всеми сторонами, даже с государствами, находящимися в конфликте между собой, например, одновременно с Ираном и странами Персидского Залива. Такой подход позволяет Москве укреплять свой статус самостоятельного внешнеполитического игрока и иметь возможность предлагать посреднические услуги.

Арабский миропорядок – возможен ли он?
🔍Сегодня арабский мир остается скорее ареной соперничества, чем единым политическим организмом. Единство возможно лишь в том случае, если страны региона смогут перейти от борьбы за влияние к реальному сотрудничеству.
🔍Интенсификация экономического сотрудничества внутри региона, повышение региональной связанности – например, через мегапроекты ОАЭ и Саудовской Аравии, может способствовать снижению фрагментации. Однако пока узкие национальные интересы превалируют над общими целями, Арабский миропорядок остается скорее мифом, чем реальностью.


Подробнее: Тюкаева Т.И. 2024. Взгляд монархий залива на трансформации мироустройства и место России в нем. Мировая экономика и международные отношения. 68(5): 49-60. doi:10.20542/0131-2227-2024-68-5-49-60

@mgimo_nauka

Бюджетная политика развитых стран: игра по правилам или фикция?

Профессор А.В.Холопов анализирует бюджетную политику ведущих экономик мира. Рассматривая, насколько эффективно работают инструменты финансовой дисциплины, автор показывает, что большинство стран регулярно нарушает собственные бюджетные правила.

Почему бюджетные правила не работают так, как задумано?
Во многих развитых странах давно стало нормой жить с постоянным бюджетным дефицитом. Вместо строгой финансовой дисциплины правительства предпочитают перекладывать долговые обязательства на будущие поколения, оправдывая это необходимостью экономической стабилизации.

📌Правила есть, но их не соблюдают. С 2000-х годов США, Великобритания, Франция и Япония ни разу не принимали профицитные бюджеты, а их госдолг продолжал расти, несмотря на формальные ограничения.
📌Почему это происходит? Политики предпочитают тратить больше, перекладывая бремя госдолга на будущие поколения. Так финансовая дисциплина уступает место политическому популизму – увеличение расходов позволяет завоевывать поддержку избирателей. В результате многие страны используют бюджетные правила скорее как инструмент политического торга, нежели реальный механизм контроля.
📌Новые реалии. После периода экономической турбулентности и пандемии covid-19 бюджетные дефициты выросли до рекордных уровней. Растущие темпы инфляции и увеличение процентных ставок делают дальнейший рост госдолга всё более рискованным. При этом правительства продолжают оттягивать применение жёстких мер, надеясь на экономический подъём в будущем.

🔕В исследовании подчёркивается, что бюджетные правила работают только тогда, когда политики действительно хотят их соблюдать. Однако сегодня даже в странах с самыми строгими бюджетными правилами (например, в странах ЕС) нормой стало их нарушение.
🔕Это создаёт новые вызовы для глобальной финансовой стабильности. И ставит под сомнение саму идею бюджетных правил: если их так легко пересматривать и нарушать, то насколько они вообще необходимы или они лишь создают иллюзию контроля?

Подробнее: Холопов А.В. 2024. Бюджетная политика развитых стран: игра по правилам? Мировая экономика и международные отношения. 68(2):5-15. https://doi.org/10.20542/0131-2227-2024-68-2-5-15.
@mgimo_nauka

В новом выпуске нашей программы о крупных ученых МГИМО поговорили с Мариной Михайловной Лебедевой о переговорах как социальной практике и научной дисциплине, о пользе междисциплинарности в исследованиях международных отношений и о том, какие вызовы ставит перед международниками искусственный интеллект.

📌Профессор Лебедева стояла у истоков Проблемной исследовательской лаборатории системного анализа международных отношений (1976-1990). Именно эта лаборатория во многом сформировала идентичность МГИМО как центра прикладных и междисциплинарных исследований внешней политики.

🔔Марина Михайловна —основатель целого научного направления — «мировая политика», автор первого в России одноимённого учебника, а также наиболее выдающийся российский теоретик международных переговоров.

📍Ученый обогатила исследовательскую традицию МГИМО такими направлениями, как теория акторности и изучение негосударственных акторов, проблематика конфликтов и переговорных процессов.

🔎Автор более 400 научных работ, часть которых опубликована за рубежом, М.М.Лебедева выделяется глубиной и аналитической точностью своих текстов. Её подход строится на стремлении разложить сложнейшие международные явления на инварианты — базовые структурные элементы, из которых складывается любой, даже самый многослойный, феномен мировой политики.

Желаем приятного просмотра!
https://vk.com/wall-26555975_29328

@mgimo_nauka

Абхазия как конфликтное поле: исторический взгляд на современную политику

Интерпретируя концепцию «конфликтного поля» французского философа Пьера Бурдье, С.М. Маркедонов предлагает новый подход к анализу абхазского конфликта. Автор рассматривает Абхазию как пространство непрерывного взаимодействия и конфронтации различных акторов.

🔍Конфликтное поле Абхазии нельзя свести только к грузино-абхазскому противостоянию – оно имеет глубокие исторические корни, связанные с демографическими сдвигами и изменениями баланса сил в регионе, которые С.М.Маркедонов прослеживает с 60-х годов XIX столетия. Исследование позволяет по-новому взглянуть на абхазский конфликт как на сложное историко-политическое явление, не сводимое к грузино-абхазскому противостоянию, возникшему при распаде СССР.

Основные вехи формирования конфликтного поля:
🔕Интеграция Абхазии в состав Российской империи (1860-е гг.). Завершение османского господства на Кавказе и резкое изменение этнодемографического баланса из-за махаджирства – массового исхода абхазов в Османскую империю. Это обстоятельство способствовало тому, что вплоть до начала XX века грузинские элиты были главными проводниками интересов России на Кавказе.
🔕Распад Российской империи. Борьба за самоопределение в качестве отдельных национальных государств между Грузией и Абхазией. К началу XX века в абхазском конфликтном поле завязались три проблемных узла: между российской властью и абхазами, между российской властью и грузинами, между абхазами и грузинами.
🔕Советизация Кавказа. Советская власть предоставила Грузии более высокий статус по сравнению с Абхазией, проигравшей борьбу за право быть отдельным субъектом Союза. В центр конфликтного поля выдвинулось грузино-абхазское противостояние, подогреваемое дискриминационной политикой грузинских властей. Абхазские элиты не раз озвучивали требования перехода Абхазской АССР из состава советской Грузии в РСФСР.
🔕Распад СССР. Основным конфликтным трендом в постсоветской Абхазии стало противостояние между новым независимым грузинским государством и абхазским национальным движением. Абхазия de-facto начала свой путь к независимости.
🔕Признание независимости Абхазии Россией. Предпринятый в 2008 году Москвой шаг в сторону признания независимой Абхазии коренным образом изменил военно-политический баланс, но не привел к разрешению проблемных узлов в абхазском конфликтном поле.

📍Сегодня Абхазия балансирует между национальным самоопределением и углубляющейся интеграцией с Россией.
📍Грузинское влияние ослабло, но статус Абхазии продолжает оставаться зависимым – от военно-политического патронажа России, а также западных стран, продолжающих считать Абхазию частью Грузии.
📍При этом международное признание республики остаётся ограниченным, что создаёт для неё существенные уязвимости на международной арене, мультиплицирующиеся сохраняющейся хрупкостью внутриполитической ситуации.
📍Конфликт в Абхазии отнюдь не заморожен, а постоянно трансформируется, что делает его одним из ключевых вопросов безопасности на Южном Кавказе.


Подробнее: Маркедонов С.М. 2024. Трансформация конфликтного поля в Абхазии: современная политика и исторический контекст. Мировая экономика и международные отношения. 68(12):111-121. https://doi.org/10.20542/0131-2227-2024-68-12-111-121
@mgimo_nauka

Китайская экономика: сможет ли частное потребление стать её локомотивом?
В центре внимания Е.Я.Араповой – модель частного потребления Китая и роль этого фактора в новой экономической стратегии «двойной циркуляции», направленной на снижение зависимости от экспорта и стимулирование внутреннего спроса. Автор выявляет ключевые детерминанты, влияющие на поведение китайских потребителей, и оценивает перспективы перехода страны к модели роста, основанной на потреблении.

Основные наблюдения:
📌Доход, кредит и цены — три главных драйвера. Китайская модель потребления движима в равной степени текущими доходами, кредитованием и уровнем цен. Однако эластичность потребления по доходу (то, насколько сильно изменится уровень потребления при изменении дохода) остаётся низкой: даже при росте зарплат люди продолжают сберегать вместо того, чтобы увеличивать расходы, что ограничивает рост спроса.
📌Сдерживающие факторы. Китайские власти пытаются усилить роль внутреннего потребления, но рост частных расходов домохозяйств ограничен долговыми рисками и осторожностью потребителей – отсутствие всеохватной пенсионной и медицинской системы заставляет людей копить на черный день.
📌Роль кредитования. Увеличение доступности кредитов краткосрочно стимулирует спрос, но в долгосрочной перспективе усиливает долговую нагрузку на домохозяйства. Это может привести к проблемам на рынке недвижимости – ипотечный кризис уже сейчас бьёт по крупнейшим застройщикам, чьё банкротство, в свою очередь, подрывает доверие потребителей.

Что это значит для Китая?
📍Экономический рост Китая по-прежнему во многом определяется инвестициями и экспортом. Переход к потребительской модели требует повышения реальных доходов населения и контроля над долговыми рисками.
📍Китай ещё не стал экономикой, движимой потреблением. Для устойчивого перехода к этой модели необходимо не только расширять доступ к кредитам, но и повышать реальные доходы граждан, а также развивать социальные гарантии. В противном случае стимулирование спроса за счёт кредитования может привести к усугублению долговых проблем.

Подробнее: Арапова Е.Я. 2024. Модель частного потребления в Китае. Мировая экономика и международные отношения. 68(12):49-58. https://doi.org/10.20542/0131-2227-2024-68-12-49-58.

Стратегия ЕС в Центральной Азии: французская карта?

В статье М.В.Клиновой, М.Б.Кондратьева и Е.М.Харитоновой рассматривается экономическая стратегия ЕС в Центральной Азии. Особое внимание уделяется роли Франции: авторы анализируют, как Париж использует экономические инструменты, проекты в сфере энергетики и культурную дипломатию, чтобы укрепить свои позиции в регионе, относящемся к зоне особых интересов России.

Ключевые направления политики ЕС и Франции в ЦА:
🔕Экономическая экспансия. ЕС активно инвестирует в транспортные коридоры и энергетические проекты, стремясь диверсифицировать логистику и снизить зависимость от российских энергоресурсов.
🔕Критически важное сырьё. После потери Францией доступа к ресурсам стран Африки (Нигер, Мали) Казахстан и Узбекистан стали для неё ключевыми поставщиками урана и редкоземельных металлов – стратегически важного сырья для французской промышленности.
🔕Энергетика и «зелёный переход». Французские компании, такие как TotalEnergies, инвестируют в проекты в области возобновляемой энергии, в том числе в строительство ветроэлектростанций в Казахстане. Через инфраструктуру Франция пытается не просто наладить инвестиционные связи со странами Центральной Азии, но и прочно закрепиться в регионе.
🔕Политическая игра. Париж поддерживает стратегию ЕС по продвижению «мягкой силы» – образовательных программ и культурных обменов. Одновременно ЕС стремится вовлечь страны региона в свою антироссийскую санкционную политику, что пока встречает сдержанную реакцию со стороны местных властей.

📌ЕС наращивает активность в Центральной Азии, предлагая странам региона инвестиции и технологии в обмен на ресурсы и политическую лояльность. Однако этот процесс сталкивается с вызовами – историческим влиянием России, экономическим давлением Китая и осторожной позицией самих центральноазиатских государств.
📌При этом особая вовлеченность в эту конкуренцию Франции обусловлена необходимостью компенсации потерь влияния в Африке. После выхода из Сахеля Париж ищет новые ресурсы и рынки, где может закрепиться как стратегический партнёр.

Подробнее: Клинова М.В., Кондратьев М.Б., Харитонова Е.М. 2024. Экономическая стратегия ЕС в Центральной Азии: роль Франции. Мировая экономика и международные отношения. 68(10):80-89. https://doi.org/10.20542/0131-2227-2024-68-10-80-89.

Генетические ресурсы в международном праве: кто контролирует будущее биоразнообразия?

Генетические ресурсы становятся предметом ожесточенных международных дискуссий. Они необходимы для медицины, биотехнологий, продовольственной безопасности и борьбы с изменением климата. Однако кто имеет право на них? Государства? Компании? Все человечество?
Исследование профессора А.Н. Вылегжанина и П.В.Сотсковой показывает, что международно-правовой режим генетических ресурсов остается фрагментированным:
📍Конвенция о биологическом разнообразии (1992) заложила основы, но оставила множество вопросов без ответа.
📍Нагойский протокол (2010) установил механизмы доступа и распределения выгод, но не охватывает ресурсы за пределами национальной юрисдикции.
📍На текущем этапе ООН продолжает обсуждать новый договор по сохранению биоразнообразия в открытом море, но консенсуса нет.
В результате мы имеем правовой вакуум, которым пользуются в своекорыстных целях транснациональные корпорации, биотехнологические компании и крупные державы.

Генетические ресурсы: глобальный актив или объект национального контроля?
📌Согласно международному праву, государства обладают суверенными правами на генетические ресурсы в пределах своей юрисдикции. Это означает, что доступ к уникальным видам растений, микроорганизмов или морских организмов регулируется национальным законодательством.
📌Но что с ресурсами за пределами национальной юрисдикции? Генетические ресурсы, добываемые в открытом море, на морском дне или в Антарктике, становятся предметом международных споров.

Возможные сценарии развития международно-правового режима
Исследователи предлагают рассмотреть три возможных пути:
1. Создание универсального международного договора
🔕Предоставление прав доступа к ресурсам на равных условиях.
🔕Разработка механизмов справедливого распределения выгод.
🔕Установление международного фонда для стран, не имеющих доступа к технологиям.

2. Региональные соглашения
🔕Учитывают специфику местных экосистем и интересы конкретных стран.
🔕Уже реализуются в рамках АСЕАН, ЕС и некоторых африканских организаций.

3. Национальное регулирование с международной координацией
🔕Некоторые страны (например, Бразилия) ужесточили контроль над генетическими ресурсами, требуя лицензирования и выплат за использование.
🔕Однако без координации эти меры могут привести к разобщенности и новым конфликтам.

✒️Все государства объективно заинтересованы в эффективной эксплуатации генетических ресурсов, влекущей потенциальные выгоды по различным аспектам жизни человека. Это обстоятельство свидетельствует о востребованности международного сотрудничества в данной сфере.
✒️Вместе с тем генетические ресурсы становятся новым объектом межгосударственной состязательности. В этих условиях оптимальная правовая политика государств видится в том, чтобы акцентировать уточнение правового положения генетических ресурсов в конкретном регионе.

Подробнее: Вылегжанин А.Н. Сотскова П.В. 2023.Генетические ресурсы как объект международного права. Правоприменение. 7( 1): 33–42. https://doi.org/10.52468/2542-1514.2023.7(1).33-42

@mgimo_nauka

Миротворчество в Африке: новый порядок безопасности или борьба с хаосом?
На африканском континенте разгораются десятки конфликтов. ООН действует с оглядкой на политические последствия, а западные державы предпочитают дистанцироваться от вмешательства. В этих условиях Африканский союз (АС) становится ключевым актором безопасности.

Как показывает исследование А.В. Худайкуловой, миротворческая политика Африканского союза развивается по уникальному сценарию:
🔕Африканские страны сами стремятся контролировать кризисы, чтобы не допустить внешнего вмешательства.
🔕Миротворческие миссии разрабатываются в сотрудничестве с региональными организациями (ЭКОВАС, САДК, ИГАД).
🔕АС действует быстрее ООН, развертывая войска задолго до появления мандатов Совбеза. Не будучи скованным бюрократическими процедурами ООН, АС может быстро мобилизовать силы и направить их в зону конфликта.

Африканские решения для африканских проблем?
📍На протяжении десятилетий безопасность Африки определялась внешними игроками. Франция, Великобритания, США и ООН направляли контингенты, принимали решения и финансировали миротворчество.
📍 Но с 2000-х годов логика изменилась: Африка начала сама брать на себя ответственность за поддержание стабильности. Кроме того, проводить миротворческие операции в Африке исключительно собственными силами стало для ООН слишком обременительным.
📍Таким образом, сложилась новая региональная модель миротворчества: АС получает поддержку от ООН, но требует самостоятельности в принятии решений.

Африканские проблемы для африканских решений?
Несмотря на амбиции АС, миротворческие операции сталкиваются с серьезными трудностями:
🚩Финансовая зависимость. АС не может самостоятельно финансировать крупные миссии. Большинство операций поддерживаются за счет ЕС, США и ООН. Например, бюджет АМИСОМ в Сомали почти полностью покрывался за счет внешних партнеров.
🚩Ограниченные ресурсы. Даже крупные миссии страдают от нехватки техники, вооружения и логистической поддержки. Африканские армии часто слабо подготовлены для сложных миротворческих задач.
🚩Политическое давление. Некоторые африканские страны выступают против миротворческих миссий, считая их вмешательством. Например, правительство Бурунди в 2015 году заблокировало развертывание миссии АС, несмотря на угрозу геноцида.
🚩Ограниченные мандаты. АС часто действует в рамках «ограниченного применения силы», что мешает эффективному сдерживанию вооруженных группировок. Это особенно заметно в Сомали, где «Аш-Шабаб» продолжает атаковать миротворцев.

Будущее миротворчества в Африке
📍Ввиду того, что африканские государства лучше разбираются в политической, этнической и социальной динамике конфликтов на африканском континенте, чем внешние миротворцы, вклад АС в обеспечение мира и безопасности в Африке будет неуклонно расти.
📍Однако без устойчивого финансирования АС не сможет самостоятельно поддерживать масштабные операции. Наиболее вероятен сценарий, в котором минилатеральные коалиции будут дополнять традиционные миротворческие механизмы.


Подробнее: Худайкулова А. В. 2023. Регионализация миротворчества в Африке: опыт Африканского союза. Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Международные отношения. 23 (2): 339—357. https://doi.org/10.22363/2313-0660-2023-23-2-339-357

@mgimo_nauka

Конвейер идей во внешней политике США: как создаются и распространяются глобальные нарративы?
📌Американская внешняя политика — это не только экономическая и военная мощь, но и постоянный поток идей, определяющих глобальный порядок. Как отмечает В.В. Павлов, США выстраивают систему, в которой одни нарративы сменяют другие, но всегда служат одной цели — поддержанию американского лидерства.
📌Исследователь описывает этот механизм как «конвейер идей»: производство новых нарративов создает иллюзию динамики и прогресса, но их ядро остается неизменным – уверенность в безальтенативности гегемонии США.
📌Исследование в некоторой степени отсылает к предложенной в работах А.Д.Богатурова и М.А.Троицкого концепции «программирующего лидерства» США. Под ним понимается сочетание традиционных ресурсов силы и жёстких инструментов с возможностью формулировать для европейских союзников повестку по широкому спектру вопросов.

Почему союзники США продолжают им верить?
От «конца истории» до «порядка, основанного на правилах», от борьбы с терроризмом до защиты демократии — каждый новый концепт становится инструментом внешнеполитического воздействия. Почему же эти идеи продолжают приниматься мировым сообществом, несмотря на неоднозначные результаты американских инициатив? В.В. Павлов выделяет три ключевых фактора, объясняющих, почему американские нарративы находят отклик у других государств:
🔕Привычка. Партнёры США привыкли к роли Вашингтона как источника безопасности и стратегического видения. Даже если очередной проект проваливается (как в Ираке или Афганистане), общий уровень доверия остаётся высоким.
🔕Экономическая и военная мощь. Вашингтон подкрепляет идеи ресурсами. Финансовая поддержка союзников, гарантии безопасности, влияние в международных организациях — всё это делает американские предложения привлекательными.
🔕Идеологическая доминанта. США успешно используют язык ценностей: демократия, права человека, верховенство закона. Эти категории становятся универсальными оправданиями для любых действий, даже если они не всегда соответствуют реальности.

Какие инструменты влияния используют США?
США используют несколько основных стратегий продвижения своих идей:
📍Нормативное давление. Вашингтон создаёт новые «правила игры», которые становятся стандартами международного взаимодействия. Впоследствии они применяются избирательно — усиливая одних и ослабляя других.
📍Манипуляция международными институтами. ООН, НАТО, МВФ, Всемирный банк и другие организации оказываются инструментами трансляции американских идей. Это не означает полного контроля, но даёт значительное преимущество в формировании глобальной повестки.
📍Доминирование в информационной сфере. Через СМИ, научные публикации и экспертные дискуссии США формируют благоприятный контекст для трансляции своих идей. То, что вчера считалось невозможным, сегодня становится «единственным разумным решением».

Идеология или стратегия?
«Конвейер идей» — это не абстрактная концепция, а осознанная стратегия. Новые нарративы не появляются спонтанно — они целенаправленно создаются, тестируются и внедряются в политическое поле. Особую роль здесь играет инструментализация международной этики. США представляют свои инициативы как «моральный долг», что позволяет им вмешиваться в дела других стран и навязывать выгодные им модели развития.

Подробнее: Павлов В.В. 2024. “Конвейер идей” во внешней политике США и сопутствующая проблема доверия акторов международной системы. Полис.Политические исследования. № 4. С. 89-104. https://doi.org/10.17976/jpps/2024.04.07.
#Полис
@mgimo_nauka

Глобальные города и их роль в экономическом развитии: чему может научиться Россия?
Современные мегаполисы давно превратились в центры экономического роста, привлекая миллиарды долларов инвестиций и тысячи квалифицированных специалистов со всего мира, что способствует их экономическому процветанию.

📌А.С. Булатов, А.А. Габарта и Е.А.Сергеев анализируют, как мировые города запускают мультипликативный эффект для сопредельного региона и страны в целом, и рассматривают ключевые механизмы, которые позволяют этим городам сохранять привлекательность, а также оценивают возможности применения этих подходов в Москве и Санкт-Петербурге – двух крупнейших российских мегаполисах.

Глобальные города: как они работают?
Авторы выделяют несколько ключевых факторов, делающих города экономическими центрами мирового уровня:
1. Иностранные инвестиции. Мегаполисы Европы, такие как Лондон и Париж, привлекают миллиарды долларов ПИИ, что позволяет финансировать инфраструктурные проекты, развивать стартапы и поддерживать инновационные индустрии.
2. Трудовая миграция. Европейские глобальные города активно привлекают высококвалифицированных специалистов и низкоквалифицированных работников, заполняя дефицит кадров как в IT и финансах, так и в логистике и сфере услуг.
3. Финансовая инфраструктура. Город становится экономическим центром, если в нем развита банковская и инвестиционная система. Лондон, Франкфурт и Цюрих являются примерами таких центров.
4. Научно-технологический потенциал. Высокий уровень образования и научных исследований в Лондоне, Амстердаме и Стокгольме делает эти города привлекательными для инновационных компаний и венчурных инвесторов.

Что можно применить в России?
Москва и Санкт-Петербург обладают значительным экономическим потенциалом, но пока не могут на равных конкурировать с глобальными мегаполисами по уровню привлечения инвестиций и квалифицированных специалистов.

Москве следует:
🔕Более широко развивать инновационные индустрии, создавая условия для технологических стартапов.
🔕Привлекать высококвалифицированных специалистов из других стран, создавая благоприятные условия для работы и жизни.
🔕Создать специализированные экономические зоны для IT-компаний, финансовых институтов и исследовательских центров.

Санкт-Петербург может использовать свои преимущества:
📍Развитая промышленная и морская инфраструктура делает город идеальным местом для логистических компаний.
📍Город может стать инженерным и научным центром России, сосредоточив в себе передовые исследования.
📍Укрепление международных связей с Северной Европой может превратить его в главный российский бизнес-хаб для европейских инвесторов.

Возможно ли превращение российских городов в мегаполисы глобального значения?
Опыт ведущих глобальных городов Европы может быть использован в России. Однако для этого необходимо:
📌Улучшать инвестиционный климат: устранить бюрократические барьеры, защитить права инвесторов, снизить налоговое давление на стартапы.
📌Сделать ставку на «умные» индустрии: IT, науку, финансы, биотехнологии и инженерные разработки.
📌Привлекать таланты: упростить процедуры въезда и работы для квалифицированных специалистов.
📌Создать специализированные экономические зоны: например, технологические кластеры, подобные лондонскому Tech City.

Подробнее: Булатов А.С., Габарта А А., Сергеев Е.А. 2024. Опыт ведущих глобальных городов Европы по привлечению иностранных капиталовложений и трудовых мигрантов: возможности использования в России. Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Международные отношения. 24(1):142–158. https://doi.org/10.22363/2313-0660-2024-24-1-142-158

@mgimo_nauka

«Американский Запад» в китайской политике: новый образ геополитического противника?

📌Отношения Китая и США давно стали одним из главных факторов мировой политики. Однако если раньше Пекин рассматривал Вашингтон как ключевого, но не единственного соперника, то теперь в китайской риторике появляется новый термин — «Американский Запад» (美西方, Мэй Сифан). Как показывает исследование И.Е. Денисова, этот концепт прочно вошел в китайский академический и медийный дискурс, отражая сдвиг в оценке геополитических угроз. Теперь речь идет не просто о противостоянии с США, а о более широкой борьбе с коллективным Западом во главе с Америкой.

Почему «Американский Запад» — это не просто риторический прием?
И.Е.Денисов выделяет несколько ключевых причин этого концептуального сдвига:
📍Пекин рассматривает конфликт не как соперничество двух держав, а как столкновение блоков. США больше не воспринимаются как уникальный центр силы — теперь они рассматриваются как часть более широкой антикитайской коалиции.
📍Фокус смещается с американской политики на консолидацию Запада в целом. В китайских публикациях все чаще встречаются вопросы: насколько един Запад? Можно ли ослабить его сплоченность? Существует ли разногласие между США и Европой?
📍Нарратив помогает мобилизовать китайское общество. Термин "Американский Запад" вводится не только для внешней аудитории, но и для внутренней пропаганды, формируя идею о том, что Китай сталкивается с «цивилизационным вызовом», требующим национального единства.

Как это меняет внешнюю политику Китая?
✒️Пекин будет выстраивать внешнюю политику с учетом блоковой логики. Это означает больше внимания к развивающимся странам, попытки расколоть западную коалицию и усиление связей с государствами Глобального Юга.
✒️Идеологическое противостояние будет усиливаться. В китайской риторике Запад все чаще обвиняется в информационной войне, продвижении «цветных революций» и манипуляции правозащитной повесткой.
✒️Минилатерализм станет основой китайской дипломатии. Вместо традиционных многосторонних форматов Пекин будет активнее развивать региональные альянсы и тематические партнерства.

🔕Переход от "США против Китая" к "Американскому Западу против Китая" меняет правила игры. Теперь противостояние становится более сложным и многослойным. Все это подтверждает: противостояние Китая и Запада больше не ограничивается торговлей или военными балансами, а выходит на уровень концептуальной борьбы за контроль над будущим мирового порядка.

Подробнее: Денисов И. Китайский нарратив об “американском Западе”: дискурсивный сдвиг в условиях роста внешнеполитических вызовов . Мировая экономика и международные отношения, 2023, т. 67, № 11, сс. 112-126. https://doi.org/10.20542/0131-2227-2023-67-11-112-126 

@mgimo_nauka

🎉 С Днем российской науки, друзья! 🧪📚

8 февраля — день, когда мы чествуем не только великих ученых прошлого, но и тех, кто сегодня строит наше будущее. Наука — это путешествие к истине, прорывы, вдохновение и бесконечный поиск ответов на самые сложные вопросы. 🌌✨

Наука — это то, что заставляет нас смотреть на звезды и думать о том, как достичь их. 🚀
Это то, что превращает мечты в изобретения, а теории — в революционные открытия. 🔬💡
И это то, что объединяет нас в одном большом стремлении: сделать мир лучше, умнее и справедливее. 🌍

МГИМО гордится своими исследователями, студентами и преподавателями, которые каждый день двигают вперед науку — от международных отношений до цифровых технологий и нейрокогнитивных исследований. 📖💻

Сегодня — ваш день. День тех, кто не боится сложностей и стремится выйти за рамки возможного. Мы поздравляем вас с этим праздником и желаем новых идей, открытий и вдохновения!

🔔 Следите за нашим каналом — впереди еще больше увлекательных научных новостей и достижений!

Наука — это мы. Наука — это вы. Наука — это наше будущее. 🌟

С праздником, друзья! 🎉

Космос как инструмент стратегической автономии Европы: французский подход

📌В статье М.В.Клиновой и А.И.Никитина исследуется космическая политика Франции как ключевой элемент достижения стратегической автономии Европы. Авторы анализируют роль Франции в разработке космических технологий, запуске спутников и создании инфраструктуры, а также её взаимодействие с ЕС и Европейским космическим агентством (ЕКА).

🖇Франция с 1960-х годов позиционирует участие в освоении космоса как способ поддержания статуса великой державы и сохранения независимости от США и других технологически развитых стран. В XXI веке Франция активно развивает как гражданские, так и военные космические программы, включая создание спутников для разведки и обеспечения безопасности.

🗒Важным вызовом для Франции и ЕС остаётся глобальная конкуренция в космосе. Авторы подчёркивают, что из-за милитаризации космоса возрастает значение европейской кооперации для обеспечения коллективной безопасности и технологической независимости.

💡Исследование показывает, что стратегическая автономия Европы в космосе при активных усилиях Парижа — это не только французская амбициозная цель, но и необходимое условие для сохранения геополитической значимости Европы в многополярном мире.

Подробнее в статье: Клинова М.В., Никитин А.И. Политика Франции по обеспечению европейской стратегической автономии в освоении космоса. Полис. Политические исследования. 2024;2:165-178. https://doi.org/10.17976/jpps/2024.02.12

#Полис
@mgimo_nauka

США и Китай: новый этап глобального противостояния

📌В своей статье А.Ю.Сидоров анализирует эволюцию американо-китайских отношений при администрации Джо Байдена. Автор показывает, как США продолжают политику «сдерживания» Китая, начатую при Дональде Трампе, но с новыми акцентами, включая смещение фокуса на высокотехнологичную сферу.

🔎 Основные особенности текущего противостояния:
- Гибридная война: администрация Байдена наращивает давление на Пекин, усиливая антикитайские альянсы в Индо-Тихоокеанском регионе (AUKUS, QUAD) и поддерживая Тайвань.
- Экономическое соперничество: США пытаются замедлить развитие Китая через ограничения доступа к передовым технологиям и перестройку цепочек поставок, избегая избыточной зависимости.
- Тайваньский вопрос: конфликт вокруг Тайваня становится ключевой точкой напряжения, особенно в контексте монополии острова на производство новейших полупроводников.
- Идеологизация конфликта: Вашингтон акцентирует внимание на «ценностных разногласиях», но попытки расшатать политическую стабильность в Китае не достигают успеха.

💡Автор подчеркивает, что, несмотря на смену администрации, двухпартийный антикитайский консенсус в США сохраняется. Администрация Байдена адаптирует стратегию давления, оставаясь в рамках долгосрочного противостояния двух держав. Исследование акцентирует внимание на том, что соперничество США и Китая будет оставаться одной из ключевых осей международной политики, определяющей характер глобальных трансформаций.

Подробнее: Сидоров А.Ю. Отношения США и Китая при администрации Дж. Байдена: новый этап противостояния. Актуальные проблемы Европы. 2024;4:27-48. https://doi.org/10.31249/ape/2024.04.02.

#Актуальные_проблемы_Европы