Механизм не работал. Не сейчас — это было когда-то давно, словно не с ним, и речь не о науке, а о самом течении жизни. Он будто был сломлен все те годы бесконечного внутреннего одиночества, ржавчиной разъедавшего почти непоколебимую силу воли. Треск, летящие в разные стороны гайки, гвозди, впивающиеся в кожу. Сломай! Собери снова! Сделай по-другому!
Инструменты валились из опустившихся в бессилии рук, а к горлу подступал ком.
Ошибка. Неправильно. Неправильный.
От боли хотелось кричать. Было непонятно, какая преобладает: боль "дефекта тела" или пожирающего себя духа.
Так продолжалось из раза в раз, пока не появился блеск интенсивности столь высокой, что заставлял всех окружающих если не слепнуть, то как минимум опасаться этого. Всех, кроме Виктора. Словно лишь в нём одном он возжелал найти ответы на вопросы, скребущие разум звериными когтями. Протянув к сиянию руку, Виктор почувствовал чьё-то до безумия теплоё прикосновение. Непослушные шестерёнки наконец-то встали на места, со скрежетом зашевелились, запуская процесс, щекоча внутренности и вызывая странный прилив эйфории.
— Джейс... — он нарушает тишину, зовя друга по имени.
Тот отзывается, поворачиваясь с улыбкой, смотря щенячьими глазами, заставляя на секунду потерять дар речи.
— Да?
Виктор млеет, пытаясь найти силы вспомнить, что вообще хотел сказать. Отворачивается и откашливается, делая вид, что ничего не происходит, ведёт пальцем по чертежу их нового изобретения, на ходу придумывая тему для обсуждения. Джейс отвечает не отводя взгляда, кладёт руку поверх его руки и переставляет обе в другое место на их писанине. Ничего не означающий жест, ведь так? Виктор гонит от себя подобные мысли. Вовсе и не думает о ладонях, мастерящих "сам прогресс" с ним на пару, о шраме на брови, об этой щербинке между зубами, которую видно, когда Джейс совершенно очаровательно улыбается. Прямо как сейчас.
Воздух сгущается, дышать становится тяжелее. Болезнь? Своего рода...
— Подожди, я присяду на минуту. Кажется, раздумья одолевают не по делу, — он устало ковыляет к креслу, гордо не позволяя Джейсу даже думать о том, чтобы помочь ему, — это всё моя привычка лишать себя сна виновата.
Тот хмыкает, приставляя руку к подбородку, словно задумываясь о чём-то, а после щёлкает пальцами и уходит:
— Сейчас вернусь, сиди тут.
Виктор с интересом наклоняет голову в бок, пытаясь угадать, что неутомимый друг его собирается выкинуть на этот раз. Через пять минут из коридора доносится голос:
— Глаза закрывай.
— Зачем? — Виктор приподнимается с кресла в недоумении.
— Так нужно!
Он со вздохом прикрывает веки, доверяясь. Нос его начинает ощущать тонкий травянистый аромат и мягкие касания лепестков. Глаза распахиваются.
— Эээ... Это что, мне? — видя букет ромашек, он удивленно приподнимает брови, указывая на себя пальцем.
— Тебе-тебе, партнёр. Я подумал, ты устал. Может это если и не сделает приятно, то хотя бы повеселит? Если захочешь, заварим чай из них.
Вспышка, сияние, свет истины. Теперь уже Виктор кладёт свою подрагивающую руку поверх чужой, крепко сжимая, еле сдерживая порывы огладить кожу, а после смотрит прямо в глаза, полные ответной нежности.
— С - спасибо, Джейс...
— Посторонние мысли не станут одолевать больше? — Талис, словно считывая желание, высвобождает ладонь и едва заметно проводит подушечками пальцев по тыльной стороне кисти напарника.
— Усилятся. Но, думаю, это стоит принять.
#зарисовка #аркейн